Амон

      Эдуард вытащил клинок. Зачарованный меч, с которым рыцарь не расставался даже во сне, замерцал в темноте. Тревожный белый свет разлился по Залу Героев. Геллегер продолжал кашлять, его рвало так, словно он пытался извергнуть собственный желудок. Но страшнее состояния мага было другое. То что приближалось к Магистру с добродушной ухмылкой и шепчущим оружием в пухлой руке. - Что с твоей тенью, Симеон? - голос Эдуарда звенел, ибо по полу за Симеоном ползла тварь, плоская пародия своего владельца. - В свете Верховной все тени - обман, - весело усмехнулся монах. Он крался навстречу Магистру. - Что с твоим голосом, Симеон? - Эдуард не отступил, лишь поудобнее перехватил свой клинок. Младший Магистр засмеялся, каркая, как будто вороны на свежем погосте. - К чему мне мой голос, если Ангел Неделимой вещает моими устами? Четвероликая Богиня избрала меня повести людей на последний, Судный Бой! Он продолжал медленно сокращать дистанцию, чуть накреняясь вперед. Геллегер давился рвотой. Нога Эдуарда заскользила по плитам, занимая полузабытую стойку. - Четвероликая? Четвероликая Богиня? - с ужасом вопросил Магистр, взирая на старого друга, вернувшегося чем-то иным. - Что стало с твоим разумом, Симеон? Монах перешагнул через Геллегера. - О, он чист, как никогда, Эдуард. Я вижу, как изменится мир. Небеса сольются с землей. Ипостаси Верховной и ее слуги станут ходить среди своих творений. Ты считаешь меня безумным, мой друг, - издевательски протянул искаженный Симеон. - Но для слепцов прозревший, что видит солнце и траву, для них он тоже выглядит безумным. Острие меча застыло на уровне лица Симеона. Эдуард вгляделся в багровые склеры с провалом зрачков, за которыми клубился мрак. Душу стиснуло отчаянье. Их совместные походы, долгие беседы и споры о Верховной и судьбе, уготованной ее детям - все это пропало во тьме. - Я смотрю в твои глаза, но вижу в них бездну, - сказал Эдуард. - Где твоя душа, Симеон?! - Я отдал ее Верховной, - не колеблясь, ответил монах. - Богиня посеяла наши души, и она же пожрет их, начиная с неверных, когда придет час собирать урожай. Монстры исчезнут навсегда. Большинство людей пропадут вместе с ними. Такова необходимость, Эдуард... Зато верные - о, они войдут в Океан Богини. Я один из них! Я был избран! Я воссоединяюсь с Всевышней сейчас, при жизни, и нет боли упоительней и слаще! Рука, держащая меч, окрепла перед ликом неведомой твари. - Святой отец не мог бы сказать такого, - жестко сказал Эдуард, отводя свой меч в положение для удара. - Симеон был суровым человеком. Он боролся со Тьмой, но никогда не переходил черты. Если он и творил зло, то делал он это ради добра! Из одной необходимости защитить слабосильную паству. Ты не Симеон! Ты морок, оборотень, ночной кошмар! Изыди, нечисть! Тебе нет места на святой земле! Слова эхом отразились от стен. Словно пелена спала с глаз и перед Магистром предстало ужасное зрелище. Симеон пропал, на его месте осталась фигура в лохмотьях. Из плеча торчал вырост, напоминающий не то клешню, не то костяное крыло. Удлиненный череп со сморщенной кожей походил на птичий, и птичья же лапа сжимала в когтях шевелящийся Шепот. Меч Эдуарда полетел вперед. Чудовище с легкостью уклонилось от выпада. Колени Магистра свело от боли, но он все же сумел отшатнуться, уходя на расстояние для парирования ответной атаки. Но лже-Симеон лишь улыбнулся полуртом-полуклювом, не сдвинувшись с места. - А я то тешил себя надеждами, что ты примешь свою судьбу без ропота, - просвистел он. - Уповал, будто Ангел заблуждается насчет твоего упрямства. Ты подвел Четвероликую. Тебе нет места в ее святом плане - и поэтому ты скоро умрешь. - Единственным, кто умрет, будешь ты! – вскричал Эдуард, нанося удар сверху. Меч со звоном столкнулся с металлом посоха. Шепот засветился мириадой омерзительных цветов, с него сорвалась молния и ударила в беспомощного Геллегера. Архимаг задергался в болезненной агонии. Его тело быстро распухало, разрывая одежды и увеличиваясь в размерах. Руки и ноги удлинялись. Коленный сустав с треском загнулся в противоположную сторону. Из запрокинутого лица, искаженного мукой с хлюпаньем прорастал рог. При этом волшебник молчал, и неестественная тишина, с которой колдовство Симеона меняло очертания мага, лишь добавляло происходящему нереальности. - Не так скоро, - проклекотал Лже-Симеон, борясь с нажимом Магистра, который пытался преодолеть его блок. - Осталась последняя деталь! - И какая же, тварь?! - Мамоно, - торжествующе каркнул Симеон. Птичья лапа вцепилась в грудь Эдуарда и отбросила в дальний конец зала, противоположный вратам. Симеон набрал побольше воздуха в грудь и пронзительно завопил: - Стража! На помощь! Стража! Монстры, мамоно! Вторжение монстров! Через миг врата распахнулись. В зал ворвалась демоница в открытой фривольной броне и два десятка суккубов-куноити с короткими кинжалами. Они мгновенно рассредоточились по залу, скрываясь за статуями. Демоница двинулась на центр. - Отдайте мне Шепот и сдайтесь, Магистр Симе... – жуткий рык заставил мамоно проглотить язык от ужаса. В полумраке поднялась огромная фигура почти в четыре метра вышиной с острым рогом во лбу. Язык облизал клыки в длинной пасти. Симеон весело рассмеялся, словно гордясь проделанной работой. Магистр со стоном поднялся. Старый рыцарь не зря носил титул Великого Магистра. Он умел быстро складывать крупицы информации - как в бою, когда требовалось разгадать замыслы врагов и направить полки на нужные позиции. Вот и сейчас, в разуме Эдуарда пронеслось осознание происходящего. Оборотень-Симеон не мог позволить Магистру остаться в живых. Тот чересчур хорошо знал своего духовника и друга. Он бы сразу почуял подмену. То же самое можно было сказать про опытного архимага. Симеон не мог убить его сразу - это посеяло бы страшное недоверие и сомнения в Круге. Чудовище вставило в свои замыслы монстров. Списать на мамоно можно все, да все что угодно... После Лескатии в это поверит любой. Магистр даже не догадывался, что на самом деле Симеон был способен убрать его сотней иных способов. И что он еще жив лишь благодаря извращенному юмору твари, запертой в осколке железа. Но в данный момент это не имело значения. Эдуард ринулся к выходу – прорваться, предупредить солдат о чудовищном лже-Симеоне, о пророчестве, которое приходило в исполнение у них на виду... Или погибнуть в бою за Богиню, пытаясь. Начался полный хаос.

***

      Ноги, ослабленные старостью и сидячей работой, тем не менее, все еще держали Магистра. Он побежал к вратам, на ходу занося свой клинок. Воздух стал тяжелым и с трудом наполнял легкие. Симеон загородил ему дорогу. - Мы только начали, - проклекотал он. Тем временем, демоница вернула самообладание. - Займитесь "этим"! - крикнула она куноити, кивнув на огромную тварь. - А я отобью Шепот! Мамоно-лидер понеслась к Симеону, колдуя прямо на бегу. Громадное существо - бывший Геллегер - словно того и ждало. Низко накренив рог, оно набросилось на ближайшую статую, за которой скрывалась одна из суккубов. Прочный камень разлетелся в клочья, когда монстр, в которого превратился архимаг, протаранил изваяние. Не ожидая от твари такой прыти, девушка не успела вовремя скрыться. Она отлетела к стене в туче пыли. Спустя миг когти монстра распороли ее от плеча и до паха. Зачарованный меч Эдуарда скрестился с ожившим металлом. Симеон отразил выпад одним легким движением, одновременно спокойно уйдя с линии атаки демоницы. - Ты был моим другом. Единственным, кому я всегда доверял! – меч рассек пустоту, где только что находился Симеон. Тварь начала уклоняться за секунду до удара, будто предупрежденная о нем заранее. - Что с тобой сделал Шепот?! Оборотень снова встал у него на пути. - Его имя – Ангел Верховной. Называй его так, Эдуард. Он открыл мне глаза! - На что?! – Магистр крутанулся, едва не упав от сведенных ревматизмом коленей. Посох Железного Демона весело зашептал, встретив лезвие. Монах подхватил его речи: - Мы неверно поклонялись Неделимой. Вся наша религия – ложь. Только я, я один из людей понимаю, как призвать Богиню на землю! - Это хуже, чем ересь. Это безумие! – Эдуард сделал новый выпад. - Безумие – противиться неизбежному, - Симеон сделал шаг в сторону, пропустив острие в сантиметрах от тела. - Пророчество Демона сбудется, небеса сольются с землей. Мы встанем на колени перед Четырехликой. Эта битва станет последней! Монстры с неверными сгинут в пламени Ока Богини! - Диэннэ, соальт! – Демоница оказалась рядом, вступив в трехсторонюю схватку. С изящных пальцев мамоно сорвалась темная сфера. Лже-Симеон оскалился, вмиг отбивая магический шар демоницы. Шепот засиял ярче. - Ты обещал не давать ему сбыться! – Магистр заметался из стороны в сторону, чтобы обмануть Симеона и прорваться к выходу. К сожалению, достаточно медленно. Возраст брал свое. - Клятва Богине важнее любых обещаний, - сказало существо, двигаясь синхронно и откидывая мамоно потоком энергии. Девушка мягко шлепнулась на попу, не получив никаких повреждений. Это лишь подтвердило догадку Магистра. Мамоно должны были умереть не раньше, чем Симеон получит то, что желает. - Вилуем-ар-аквием! - их обдала густая волна демонической энергии. Амулет обжег грудь Эдуарда. Изготовленный лучшими ремесленниками, зачарованный Геллегером, благословенный троицей валькирий и семеркой ангелов, он успешно сдерживал колдовство мамоно. Симеон, защищенный мерзкой магией, и вовсе его игнорировал. Заклинания монстра разбились о пульсирующий свет Шепота. - Ничто не способно победить избранника Богини! - крыло Симеона прорезало воздух, заставив Магистра пригнуться. Позвоночник свело от боли. - Неужели ты еще не понял, Эдуард?! - Лиастиам... нэ! Десятки темных лучей, одни за другим, ударили в спину монаха. Изогнув свою руку под немыслимым углом, Симеон отбил их своим оружием. Пользуясь случаем, Эдуард бросился по диагонали. Но оборотень, нацепивший облик его друга, возник перед ним буквально из ниоткуда. Магистр стиснул зубы. Бой продолжался, но выход не становился ближе... скоро он утратит силы и надежда прорваться исчезнет. Эдуард атаковал с удовенной отвагой. И все так же бесполезно - Симеон, казалось бы следует расписанному на десяток ходов сценарию, в котором его победа была предопределена заранее. Ни магия монстрицы, ни меч Эдуарда не сумели причинить вреда лже-Симеону. Спустя долгую минуту Магистр отступил назад, переводя дух. В голове бешено пульсировала кровь. Между тем Симеон переключился на монстродеву, потихоньку теряющую боевой дух и впадающую в отчаянье. Просчитано-плавно уклоняясь от ее заклинаний, оборотень спокойно выжидал. Тварь могла бы убить демоницу в мгновение ока, но не делала этого. Она просто не давала Эдуарду прорваться к выходу, и спокойно отражала атаки мамоно. Куноити ждала худшая судьба. Девушки привыкли обездвиживать жертв кинжалами, а затем осквернять душу похотливыми телами. Но против монстра, призванного лже-Симеоном все их навыки были бессильны. Шпионки-суккубы обладали силой и ловкостью, их движения напоминали чарующий танец. Девушки нападали слаженно – одна или две отвлекали монстра, пока остальные пользовались моментом, атакуя сзади или сбоку. Но и это нисколько не помогало. Демоническое серебро не било по ауре монстра. Оно лишь резало плоть, оставляя неглубокие раны, на которые чудовище не обращало внимания. Четырехметровый монстр просто пер вперед, повинуясь звериным инстинктам. Если мамоно сражались, то чудовище - охотилось, используя преимущество в силе и весе. Махина избирала цель и с рыком неслась к ней, невзирая на препятствия. Обычно погоня не занимала много времени. Куноити напрасно пытались укрыться за статуями. Монстр крушил изваяния в пыль. Чудовище хватало мамоно, одним взмахом ломая ее тело об пол. Его острый рог пробивал насквозь, когти рвали плоть, словно масло. Как с ужасом убедился Магистр, одного-единственного укуса было довольно, чтобы рвать монстродев пополам. Ряды мамоно стремительно таяли. С каждой убитой монстрицей на лице демоницы все ясней проступали растерянность и ужас. Краем глаза Магистр увидел, как разлетелось демоническое серебро, ударившись в коготь. В следующий момент, чудище поймало суккубу в захват. Кинжал последней мамоно вонзился ему в плечо. Чудовище лишь рыкнуло. Монстр стиснул объятья и дико мотающая хвостом суккуба, буквально смялась, как мнется бумага. Хруст костей заглушил ее всхлип. Длинные уши демоницы дернулись от этого звука. Она отшатнулась с потерянным видом, теряя остатки концентрации, впадая в панический ступор. Ее отряд был уничтожен, растерзан и смят чуть менее чем за минуту. Теперь он мешками валялся на залитом кровью полу. Добраться до Шепота ей так же не удалось, и Симеон торжествовал свою победу. Огромное чудище, что убило куноити, распахнуло пасть и направилось к демонице. Лицо лже-Симеона исказило подобие усмешки. - Не ее, - сказал он четырехметровой твари. - Убей Эдуарда! - затем Симеон обратился к дрожащей монстрице. - Тебе меня не одолеть, - сказал он, издавая подобие смеха. - Мы едины с Шепотом! Ангел Неделимой наделил меня силой! Что ж, ты хорошо сражалась. И в награду, я позволю тебе посмотреть, как умрет ваш злейший враг - Великий Магистр! Лицо мамоно прояснилось. Ее глаза впились в Эдуарда, осанка окрепла, и Магистр вдруг полностью понял, чего добивался оборотень. - Нет! - крикнул он, кидаясь на Симеона с занесенным мечом. Одновременно с его бешеным криком раздались слова заклинания. Эдуарда обдало сладкой аурой. Позади распахнулся портал в твердыню мамоно, откуда исходили мощные эманации демонической энергии. Мамоно понеслась Эдуарду навстречу, прямо через Симеона, что отделял ее от Магистра. За нею с топотом мчалась гора мускул, зубов и когтей. Дальнейшее слилось в одно. Шепот окутался мерзким сиянием. Вместо сладкого тепла в спину Магистра пахнул ледяной ветер. Симеон пригнулся и переместил вес на вытянутую ногу. Меч прошел у него над головой, и в ту же секунду в Эдуарда врезалась споткнувшаяся об оборотня мамоно. Подушки грудей столкнулись с лицом и последнее, что увидел Магистр, скользя от удара по полу, к порталу - это дикие, наполненные надеждой глаза монстродевы.

***

      Ночь в столице была довольно прохладной. Но тот обжигающий мороз, который встретил Эдуарда, не шел ни в какое сравнение с городским холодом. У Магистра перехватило дыхание, как от падения в ледяную воду. Ветер наотмашь ударил в лицо, ослепляя колючими льдинками. Магистр сумел приземлиться на ноги, утонув по колено в снегу. Сказывались старые рефлексы, вот только колени свела жесточайшая боль, напоминая о застарелом ревматизме. Эдуард порывисто обернулся. Он находился на самом краю плато, почти не видимом в буране. Из метели выступали острые горы. Где-то рядом мерцал неверный огонек – не то обман зрения, не то чей-то костер... Фиолетовый портал висел в воздухе на высоте нескольких метров. Магистр едва удержался от горького возгласа. Как туда забраться? Как вернуться в Резиденцию, прорваться через монстра, что прикрылся личиной Симеона и предупредить о нем остальных? Как остановить чудовище, пока оно не исполнило свои черные планы? Наверху послышался крик. Из портала наполовину высунулась демоница в разодранной броне. На ее лице проступал страшный ужас. Она бесполезно брыкалась, пока нечто из Зала Героев неумолимо тащило ее обратно. Эдуард отскочил назад, внутренне молясь Верховной, чтобы это было не то, о чем он подумал. Но он не ошибся. Издав душераздирающий вопль, демоница исчезла в сверкающем круге. Из дыры послышался звук сминаемых костей и воцарилась тишина, прерываемая лишь воем вьюги. Магистр оттер глаза от подтаявшего снега. Он молча смотрел, как в портал протиснулась морда с массивным рогом и длинной пастью. За ней показались могучие плечи, широкая грудная клетка и лапы с ножами когтей. Тварь пришла по его душу. Бежать было некуда. Да и он не умел убегать от врагов. И никогда не жалел, что не учился. Чудовище спрыгнуло вниз, упав на четыре лапы. Спустя миг оно поднялось в полный рост – в два раза выше человека, и во столько же раз шире рыцаря в полной броне. Это была смерть - но смерть в бою за Богиню, и страха больше не было. Эдуард стиснул челюсть, отвел руку с мечом и встал в боевую стойку.