Arise

      Самое сложное после боя, особенно, если он велся до смерти одного из оппонентов — уковылять на своих двоих до безопасного места, убедиться в его безопасности и уже затем — перевести дух и начать приводить себя в порядок. Гринвей медленно брел по коридорам, обратившись в слух и на рефлексах считывая показания «радара». Малейшая угроза — и пульсирующие в такт биения сердца кольца выпустят гибельную магию на встречу любому врагу. Профессиональная паранойя — та вещь, что уже не раз выручала его в прошлом. С учетом того, что сам Дерек практиковал атаки в спину подчас в самые неожиданные моменты (включая нападения в отхожих местах), он не без оснований опасался схожего подхода к собственной возможной ликвидации. Как-никак энное количество убийц мыслят весьма схожим образом вне зависимости от расы. Коридор возле раздевалки был пуст. Дабы успокоить чуйку, маг дополнил «радар» несколькими заковыристыми заклинаниями, и к собственному облегчению, он не засек ничего сверх того, что должно быть в коридорах Арены.Щелчок пальцами и дверь открывается. С секундной заминкой Дерек проскальзывает внутрь, закрыв ее за собой. С точки зрения любого амагуса помещение, в которое он попал, до боли напоминало раздевалку какого-нибудь спортивного клуба. Те же ряды скамей, обычные шкафчики, запираемые на ключ, та же плитка на полу и стенах… Даже светильники выглядят так, будто в них обычные ртутные лампы. Сумка, стоящая посреди «волчьего капкана» выглядела точно так, как и на момент его ухода. Если здесь кто-то и был, то он скорее всего побоялся сунуться к капитально переделанному конструкту без риска лишиться жизненно важной части тела. Доковыляв до скамьи, маг тяжело рухнул на соседнюю. Волевое усилие — и над кольцом вспыхивает заклинание проверки воздуха, тут же рассыпающееся роем искр. Ни спор, ни какой-либо химии немагического происхождения. Лишь сухой, фильтрованный черти сколько раз воздух. С тихим щелчком фиксаторов шлем наконец покидает голову и аккуратно опускается на скамью рядом. Какое-то время свет нещадно бьет по глазам, привыкшим к свету через защитное стекло. Проморгавшись, Дерек щелчком пальцев погасил «волчий капкан» и потянулся к молнии на сумке. С тихим взвизгом она явила объемную бутыль с водой. С ощутимым удовольствием маг открутил крышку и принялся восполнять безвозвратно потраченные жидкости в организме. Принятые стимуляторы помимо откровенно дерьмового привкуса во рту оставляли сушняк, как после хорошей попойки. Самое паршивое — что это еще даже толком не начало собственно отката. Три дня без сна — это вам не почесаться. Тихий стук в запертую дверь заставил лысого оторваться от бутылки. — Кто там? —спросил маг, создавая в руке шаровую молнию на всякий пожарный. — Пицца «супертошнотик». Сэр, вы заказывали большую пиццу с голубиными потрохами, шампиньонами и растертыми яйцами горных йети. Будете принимать заказ? — Ты ошибся. Я ничего не заказывал. Всего хорошего, — ворчливо отозвался маг, телекинезом открывая ручку и поворачиваясь к ней корпусом. Стоящий за ней Клаус проскользнул в помещение и тут же прикрыл ее. Старый отклик лохматых времен академии боевой магии по-прежнему использовался ввиду своей надежности. Просто потому, что все его знавшие уже давно покоятся в земле. Человек смертен. Чаще всего — внезапно и очень-очень глупо. Несколько мгновений два мага разглядывали друг друга, в голове отмечая то, как они изменились за столь малый срок. С момента их последней встречи три дня назад Бодлер явно стал выглядеть несколько бодрее и опрятней. Исчезла неровная щетина, да и одежда стала выглядеть на порядок аккуратнее. Вот только ни бинты на руках, ни выражение тщательно скрываемого раздрая вместе с тихо тлеющей злостью на что-то никуда не исчезло. — Я и забыл, что у тебя эти шрамы, — задумчиво сказал шатен, кося левым глазом на руку мага, в которой все еще трепыхалась шаровая молния. Дерек заметил это, развеял шаровую молнию и сделал приглашающий жест в сторону противоположной скамейки. Бодлер уселся на предложенное место и положил посох рядом. — Итак… зачем ты здесь? Явно не за тем, чтобы поздравить меня с победой. — Я? Напомнить о второй части услуги в обмен на мой «взгляд». Срок наступает через неделю. Надеюсь, ты восстановишься в достаточной степени к этому времени. — Восстановлюсь, — пообещал лысый. — Клаус, ответь честно: ради чего тебе все это? Забинтованная рука машинально прошлась по вырезанным рунам на посохе. Шатен издал тяжелый вздох, явно не горя желанием рассказывать о произошедшем. — Потому что я не хочу видеть ее. Чем меньше она мне будет попадаться на глаза — тем лучше, — последовал долгожданный ответ. — Причина? — Скажем так, действия Элизы поспособствовали уничтожению моей лаборатории. Надеюсь, пояснять не надо? Последние детали головоломки наконец сложились воедино, объясняя если не все, то многое. У Клауса Бодлера было хобби, которое он называл «экстремальной археологией». «Проклятые века» были тем для терран тем, что земляне бы назвали емким словосочетанием «конец света». Пять столетий непрекращающегося кошмара, в котором сгинула первая империя, оставившая бесчисленные руины, где до сих пор можно было найти много интересного. Бодлер и его единомышленники занимались тем, что в свободное время пропадали в экспедициях, рыщущих среди руин. Занятие неблагодарное и смертельно опасное, но… Клаус банально не мог жить без того, чтобы не сунуться в смертельно опасную жопу мира, сжимающую частокол бритвенно-острых зубов вокруг смельчаков, сунувшихся к ней. Самое главное — он был одним из тех, кому хватило финансов и связей чтобы построить собственную лабораторию со всем необходимым для исследования найденных в руинах вещичек, включая систему самоуничтожения в случае форс-мажора. Судя по всему, гостья в его доме, как-то повредила сдерживающее поле и сей форс-мажор таки настал. Зная Бодлера, не приходилось и сомневаться, что он был в ярости, и эта не та вещь, которая оставит большинство людей равнодушными. А значит — девчонка действовала на голых рефлексах, не особо задумываясь о том, что она делает. Итог —достаточно болезненные ожоги, огромные убытки и тихо тлеющая злость. Возможно — вместе со стыдом за то, что сорвался. Впрочем, вне зависимости от причин, лучше все-таки уточнить, что же все-таки имеет ввиду чароплет. — Скажи, ведь под тренировкой ты понимаешь отнюдь не обычные занятия? — Бойтесь ваших желаний. Они могут исполняться, — в голосе шатена лязгнула сталь, — я хочу, чтобы Элиза получила желаемое… и глубоко и искренне пожалела об этом. В методах ты волен делать все в рамках дозволенного по отношению к проштрафившимся ученикам. Гринвей лишь понятливо хмыкнул. Похоже, стыдом тут и не пахло. Чароплет жаждал мести, причем — весьма извращенной, и положа руку на сердце, Гринвей был согласен со своим другом. Скорее всего в свете того, что случись подобное с ним — виновник даже продохнуть не смог бы. Но, единственный, кто подходил под это определение, даже не знал, где живет его учитель и вообще не проявлял тягу к тому, чтобы влезать туда, куда не стоит. Во всяком случае — сейчас. А Хогвартс— это вотчина ее директора, и соответственно- его же проблемы. Где-то на верху раздался хорошо слышимый грохот. Клаус, ещё мгновения назад лениво развалившийся на скамье, мгновенно собрался, уподобившись гончей, учуявшей след и готовой сорваться в любой миг. —Я так понимаю, это и есть агрессивные переговоры в исполнении старика, — прервал молчание Дерек, припомнивший разговор трехдневной давности. Клаус подтвердил высказанное. — Именно. Похоже, боссу категорически не понравилось произошедшее… и он высказывает свое… неудовольствие. Знаешь, я, пожалуй, пойду помочь. Мало ли что. До встречи! Гринвей лишь кивнул товарищу стремительно покинувшему раздевалку чароплету. Что похоже ему придется напрячься сильнее чем обычно и… устроить Поттеру ликбез на тему «что такое вейла»

***

Неделю спустя. Снова тот же зал, освещенный лишь кристаллами, снова учитель, стоящий памятником самому себе. И он… готовый выполнять указания наставника, за месяц научившего его большему, чем его учили три года Хогвартсе на ЗОТИ. Жалел ли он о своем желании, подстегнутом пророчеством Трелони и всем, что произошло вскоре после этого? Нет. Хотел ли он продолжить обучение? Безусловно. Тот бой на Арене… впечатлял до глубины души. Положа руку на сердце, Гарри ничуть не жалел ту шрайку. И… он хотел колдовать так же, как и его учитель. А еще он хотел увидеть мир вокруг. Его друзья в прошлом году путешествовали в другие страны. Чем он хуже? Тем более, что давно похороненная детская мечта наконец-то может стать явью, о чем прозрачно намекнул учитель. — О чем задумался ученик? — окликнул Гринвей витающего в облаках подростка. Одной из вещей, которые научился Поттер за время своего ученичества — думать, прежде чем говорить. И если говорить — то четко формулировать свою мысль. Гарри помнил разговор в «Мальтийском соколе» о некой вейле, которая судя по всему будет тренироваться вместе с ним. И его интересовало в первую очередь то место, где она училась, нежели сама красавица. — Сэр, расскажите о ваших академиях. Пожевавший губы Гринвей не подал своим видом и тени эмоций. Он лишь почесал лысую голову и начал рассказ. Как оказалось, академии чем-то напоминали маггловские школы. Вдобавок к магическим дисциплинам, там шло обучение по маггловской учебной программе той страны, где она расположена с поправкой на некоторые нюансы вроде идеологии и прочих… перегибов. В случае с Англией, обязательное обучение длилось до шестнадцати лет, после которых ученик мог либо остаться в школе для подготовки к поступлению маггловские вузы, либо же его путь лежал в профессиональные учебные заведения Терры, где продолжалась профессиональная подготовка. Впрочем, выпускник был волен поступить и в аналогичное учебное заведение на земле. Или — вообще пойти работать. В любом случае, проблем с документами и трудоустройством у магов не было. В отличие от волшебников. Те, кто решили покинуть «Хогвартс» в силу каких-то причин и вернуться в мир обычных людей, могли рассчитывать исключительно на себя. Министерство не ударит пальцем о палец ради того, чтобы оформить все необходимые бумаги. Что до гордых выпускников, дотянувших все семь курсов, то их дальнейшая судьба была… так себе. Маглорожденные, не имеющие за душой ничего, могли рассчитывать на какую-нибудь мелкую должность в Министерстве или же организациях с ним связанных, либо же ширить собой ряды гордых рабочих, вкалывающих на разномастных фермах, питомниках или ремесленных мастерских, поставляющее все необходимое. В случае, если он обрастал знакомствами и связями он мог забраться чуть выше. В исключительных случаях возможно было стать подмастерьем какого-нибудь мастера, и это считалось высшим образованием. В случае с полукровками или чистокровными карьера была более радужной и имела гораздо больше возможностей. Хотя максимальная степень свободы гарантировалась в случае, если твои родители чистокровны, имеют за душой не одну тысячу галлеонов и обладают энным количеством связей, решающих практически все. Фаворитизм и прочие вещи вкупе с происхождением важнее всего! Места, подобные Лютному переулку (а их было несколько по всей стране) являли собой приют всех тех, кого выбросило на обочину жизни и в силу каких-то причин не сумевших вернуться обратно, и неофициально поддерживались тем же самым Министерством. Чтобы так сказать, зараза не разбежалась. Беднота, разномастные бандиты, контрабандисты, не сумевшие устроится мигранты… Собственно, сей чудный список можно было продолжать долго. Все те кто вырос в таких местах никогда и не при каких обстоятельствах не попадали в Хогвартс. Для них были открыты двери спецшкол. по одной на каждый из анклавов. Обучали там абы как. Если выпускник не обделен мозгами и желанием учится — двери проф. училищ всегда открыты. Рабочие руки нужны всегда и везде. Если нет — добро пожаловать на грязные улочки мест наподобие Лютного… А затем Дерек решил устроить проверку загрузившегося ученика, переваривавшего услышанное. С этой целью он включил всех находящихся в зале манекенов, и поочередно напустил их на подростка. Поттеру не оставалось ничего, кроме как начать уничтожение его противников, оставив все размышления на потом. Все дальнейшее не запомнилось от слова совсем и было будто в каком-то тумане. В себя Гарри пришел уже сидя на полу подвала. Все тело ломило от синяков и усталости и вообще шевелилось крайне неохотно, горло саднило от постоянных выкриков, а разогревшееся кольцо нещадно жгло палец. Вокруг живописно валялись обломки манекенов. Тихие хлопки откуда-то сбоку заставили его как-то повернуть с трудом сгибающуюся голову. Около самого выхода из подвала, небрежно прислонившись к стене, и тщательно наблюдая за каждым его движением, стояла она. Высокая, ослепительно красивая, будто бы выточенная из дерева, она была самым прекрасным существом, которое он когда-либо видел. Золотистые, похожие на расплавленное золото, волнистые волосы спускались до плеч. Во взгляде ярко синих как безоблачное небо, глаз, можно было потеряться, а от мягкой, чарующей улыбки желудок норовил сделать мертвую петлю. Весь спектр неприятных ощущений, что испытывался вымотанным подростком, вдруг показался ему несущественным, не стоящим внимания. Все оставшиеся в пустой черепушке мысли были направлены на восхищение красавицей. — Элиза, — появившийся как будто из-под земли учитель просто-таки сочился заметным недовольством. Большая часть чувств, испытываемых Гарри, исчезла, оставив лишь послевкусие и фундаментальное непонимание ситуации. — Мастер, — чуть поклонилась девушка. От звука ее мелодичного голоса желудок Гарри вновь решил описать мертвую петлю, — я захотела прийти пораньше и увидеть вашего ученика — короткий взгляд ярко-синих глаз вновь пробежался по замученному подростку—честно говоря я думала, что он будет лучше. — Что ж… Не хочешь спуститься и показать, что можешь ты? Блондинка сверкнула ослепительной улыбкой: — С радостью, мастер! Гарри почувствовал, как ему в руки всучили бутылку с водой и подхватив под мышки, повели прочь с поля боя. Он не особо и сопротивлялся. Точнее, у него банально не было сил на это. Встреча с колченогим табуретом вновь вернула в его тело весь тот спектр чувство что он испытывал. И не сказать, что это было приятно. Заторможено опустив взгляд, он заметил его палочку, всунутую в руку. Тем временем Элиза грациозно перемахнула через перила и медленно шла среди обломков к центру подвала. Вернувшийся вниз маг сделал пасс руками и отрывисто произнес какую-то фразу. Вокруг перстня на его руке вспыхнуло оранжевым несколько рун, образовывавших чудной узор, медленно вращающихся вокруг засветившегося украшения. Как по команде, раскуроченные магией подростка части начали подниматься в воздух, вновь соединяясь в конструкции, которыми они некогда были. Через некоторое время, вокруг девушки образовалась толпа целых манекенов в неактивном состоянии. Гринвей щелкнул пальцами, и дернувшиеся манекены встали на изготовку. Хищно улыбнувшись Элиза развела руки в стороны. В ее левой ладони вспыхнул сгусток желто-белого огня, в правой — сфера какого-то марева. После громкого щелчка пальцев мага манекены гурьбой бросились на девушку. С громким хлопком Элиза соединила ладони перед собой и затем развернула их к приближающемуся врагу, словно бы желая их оттолкнуть. В следующий миг на месте, где стояла девушка, вспыхнул купол желто оранжевого пламени, начавший расширяться и поглощать все, что попало в его радиус действия. Какое-то время спустя сфера исчезла, оставив вместо себя устало выглядящую девушку, на лице которой играла довольная улыбка. Полурасплавленные останки манекенов валялись там, где их застигла магия Элизы. В воздухе зависла удушливая вонь и жар. С тяжелым вздохом Дерек скороговоркой произнес какое-то заклинание и тускло светящиеся лампы засияли чуть ярче. Жар и вонь куда-то пропали, уступив место холодному сухому воздуху. —Что ж… это было… впечатляюще. Неплохой контроль над стихиями. Но… слишком вычурно. И выматывающе. Плюс чертовски глупо даже с учетом форсированной вентиляции которую я включил. В курсе, чем чревато дышать той дрянью, что появилась в воздухе по твоей милости? Девушка чуть смутилась. —Простите, мастер. —«Простите» сыт не будешь. Если хочешь отточить навыки — научись продумывать последствия применения своих способностей. — Я учту это на будущее. Что мне делать дальше? — Перерыв в полчаса. Необходимо чтобы здесь все проветрилось. Да и убрать все это. Гарри, на сегодня ты свободен. Подросток лишь кивнул, тяжело слез с табуретки и пошел прочь из подвала, до глубины души впечатанный увиденным.

***

Вечер того же дня Прошло уже несколько часов с приснопамятной тренировки. Уже успевший отдохнуть, освежиться и поесть Поттер буравил взглядом потолок, по третьему кругу обмозговывая все увиденное и услышанное и гадая, что ему делать дальше. Большую часть мыслей юного волшебника занимала встреченная намедни вейла. Рассказы его учителя об этих существах состыковались с тем что он увидел. Более или менее. Проблема была в том, что его копчик просто-таки нестерпимо зудел, чуя проблемы, что вскоре накроют его хозяина. И самое паскудное— Гарри совершенно не знал, как и что ему делать. Та же аура девушки элегантным пинком выкинувшая все худо-бедно связные мысли парня на мороз, грозила в будущем стать проблемой. Особенно когда ему придется с ней сражаться. А уж ее стихийная магия. Громкий стук в дверь оторвал гриффиндорца от его размышлений. Крикнув «Войдите!», Поттер уселся на кровати скрипнув зубами от неприятных ощущений в теле. Его учитель бесшумно прошел в комнату и уселся на свободный от одежды стул. — Итак…полагаю, ты уже более-менее пришел в себя для разговора касательно всех точек над «и». И хочешь задать некоторые вопросы. Гарри кивнул, подтвердив высказывание Дерека. — Сэр, а ради чего было устраивать тот бой? — вообще говоря этот вопрос был далеко не первым в списке вещей которые хотел узнать подросток, и как подозревал сам Гарри, ответ он уже знал. Но ведь надо же с чего-то начинать разговор… — А подумать? — Проверка того, что я могу, — выдал парень первое, что ему пришло в голову, -и предел моих… возможностей. — А зачем тогда спрашивать? — Хотел убедится. — Это все что ты хотел узнать? — Как я могу защититься от чар вейлы. Нет, не так. Как я могу вообще противостоять ей? — Если ты про обычный бой — пока никак, — Гринвей поднял ладонь, призывая Гарри воздержаться от каких-либо комментариев, пока он не договорит, — у вас слишком разные уровни, а значит, с точки зрения оппонента ты Элизе не интересен от слова вообще. Ей подавай равного или более сильного.Что до чар… ты испытал их действие если не на полную катушку, то где-то близко к этому. — И? — Ей нет смысла лишать себя развлечения. — То есть? —то, каким тоном это было сказано, наталкивало на дрянные ассоциации, сами собой всплывшие в голове. — Ты ее единственный сверстник в округе. Что еще важнее, — ты волшебник, с которыми она никогда до этого не сталкивалась. И ты не смог связать и пары слов при воздействии ее ауры. Следовательно, если она захочет общаться с тобой и узнать что-то о твоем мире, ей придется что называется, притушить огонь. Твоё дело лишь полагаться на собственную силу воли. — А с чего вы решили, что она захочет общаться со мной? — Человек и все производные от него — существа социальные. Им нужно какое-то общение. Еще лучше — если это будет сверстник. Так что расслабь булки — пока что стать тупым зомби от ее чар тебе не грозит. А вот влипнуть в проблемы очень даже. Но тут уже ты сам должен набивать шишки. Гарри кивнул, принимая информацию к сведению с одной стороны вроде учитель и успокоил, но с другой…ему хотелось большего. — А что насчет чего-то более сильного? — спросил он. Гринвей подавил вздох. На сей раз — более устало-раздраженный чем обычно. — Скажи пожалуйста, что произойдет, если ты попытаешься поднять нечто тяжелое? — Надорвусь, — ответил Гарри, не особо задумываясь над ответом. — Вот. В случае с магией с тобой может произойти то же самое, но с гораздо более печальными последствиями. Организм волшебника — это проводник, чья пропускная способность зависит не только от возраста, но и от того, сколько и как сильно он колдует. Последствия резкого превышения лимита могут быть самыми разными. Вплоть до скачкообразного разрушения тканей. — Но я ведь научился «Патронусу» в тринадцать! — возмущенно воскликнул подросток, — профессор Люпин говорил что это сильнейшая светлая магия, недоступная большинству волшебников! — Потому что в массе своей они пытаются освоить его тогда, когда подобрать по настоящему светлое воспоминание довольно трудно. К тому же призыв защитника — одна из тех вещей, что никогда не причинят вред создателю вследствие перегрузки. Во всяком случае если он не слишком большой. Истощение не в счет. А та магия, научиться которой ты хочешь — очень даже. Так что наберись терпения. Оно тебе понадобится, когда будешь учиться формировать щиты. — Да сэр, — вымолвил подросток, переваривающий свалившуюся на него информацию. Тихий раздражающий писк заставил Гринвея полезть в карман джинс. Он вынул уже виденное ранее устройство из кармана и вчитался в то, что было написано на его дисплее. Едва слышно процедив какие-то ругательства, он с громким хлопком исчез из комнаты. В подсознании Поттера проскользнула мысль, что он так и не спросил насчет того, что ему писать друзьям.