Arise

       По экрану поползли титры. Включился свет и немногочисленные зрители потянулись на выход. Сладковатая смесь из сахарной ваты и попкорна еще витала в прохладном воздухе. Гарри медленно поднялся с места, разминая затекшее тело. Рядом зашевлилась Элиза, забравшаяся с ногами в соседнее кресло и молча просидевшая так весь сеанс. Серебристый полог мантии-невидимки раскрылся, скрывая под собой обоих «зайцев», медленно двинувшихся на выход, в обход уборщиков, принявшихся за дело после сеанса. Несмотря на достаточно большой размер артефакта, вейла прижалась к своему спутнику практически вплотную, чем вызывала у последнего приступ дикого смущения. Особой пикантности моменту придавали духи девушки, от аромата которых дико свербело в носу. Гарри лишь титаническим усилием воли удалось подавить чих до того момента, как они покинули кинотеатр и дошли до ближайшего безлюдного места, являвшего собой подворотню, где не было людей. — Ну и как оно? — спросила девушка. — Если кино — то классно. Если остальное — уже не очень. От твоих духов чихать охота, — поведал прочихавшийся Гарри, сунувший драгоценный артефакт в карман своей куртки. — Значит все-таки переборщила, — честно говоря, эту фразу Элиза пробубнила себе под нос, и подросток лишь чудом разобрал ее. — Куда дальше? — вопрос был чисто риторическим. Гарри устал. Не столько в плане физической усталости, сколь моральной. Ему хотелось вернуться в комнату в «Александрии» и рухнуть в кровать лицом вниз, не реагируя ни на что. Просто ради того, чтобы переварить услышанное и увиденное. И… сделать выводы. Звездные войны. Два коротких слова… и сколь много значений. Увиденная лента была старой, но даже так впечатлений было не меньше, чем в тот раз, когда он впервые попал в Косой переулок. Происходящее на экране захватывало, вновь и вновь воскресая, казалось бы, забытый детский восторг. И тем горше было осознавать тот факт, что кино раскрылось перед ним лишь сейчас. Дурсли, кроме всего прочего, практически полностью ограничивали его в каких-то развлечениях, предпочитая загрузить его работой по самое не балуйся. Все что ему удавалось — украдкой включить телевизор, когда остальное семейство было чем-то занято. Или… притаиться тенью в гостиной, изредка наблюдая мыльные оперы, что так любила смотреть тетя Петунья. В качестве разнообразия новости и финансовые сводки, просматриваемые дядей Верноном с самым важным видом. Вопрос в том, понимал ли он там хоть что-то. Что касается самого младшего Дурсля, то он предпочитал смотреть у себя в комнате, откуда изредка раздавались весьма подозрительные звуки. Следующим вопросом, появившимся в голове, было, а какого черта он вообще вспоминает про своих дражайших родственничков, дементор их поцелуй? Они остались там, в Литтл-Уингинге, в своем маленьком сером и до безобразия скучном мирке, а он — где-то в Лондоне, проводит, пожалуй, одни из лучших каникул в своей не слишком длинной жизни. На кой-черт он вообще должен портить себе настроение?  — О чем задумался? — из мыслей, потекших куда-то не туда, его вывела Элиза, которой надоело молчать, лавируя меж прохожих. Обернувшись к ней, Гарри на мгновение замер, невольно залюбовавшись игрой лучей света в развевающихся от теплого ветра волосах девушки. — Да так, — отмахнулся он, кое-как оторвавшись от занимательного зрелища, — пустяки. — Расскажешь? — Зачем? — Мне скучно, — услышал Гарри исчерпывающий ответ, заставивший его удивленно вскинуть бровь в лучших традициях Снейпа. — Тебе действительно нечего делать кроме как слушать чужой поток сознания? — уточнил он. Девушка лишь кивнула головой подтверждая сказанное. Гарри хотел отказать ей. Сказать, что это только его личное дело, что он не собирается посвящать посторонних, коей по факту и была Элиза и вообще намеревался перевести разговор в другое русло. Деликатное покашливание перед ними заставило подростков повернуться. Клаус Бодлер собственной персоной стоял перед ними, явив миру освободившиеся от бинтов руки, сложенные на груди. Он был явно чем-то недоволен и даже не стремился скрыть это. Элиза при взгляде на мага заметно напряглась, в ее глазах, казалось, заплясали искры, а кулаки сжались до побелевших костяшек. — Мистер Бодлер? Что вы здесь делаете? — Ищу вас, — ответил шатен не слишком довольным голосом — Зачем? — Чтобы ты не столкнулся с Дамблдором. — Но откуда он знает, что я здесь? — честно говоря, Гарри был, мягко говоря, удивлен услышанным. Директор до этого момента вообще не проявлял какой бы то не было заинтересованности в его судьбе, в самом крайнем случае ограничиваясь пространными лекциями по теме и редко когда давая прямые ответ на вопросы. А сейчас, когда ничего не произошло, директор лично явился по его душу? — Способов найти человека много, — отозвался Бодлер тоном, которым говорят очевидное, — сейчас важно отнюдь не это. — Обратно я не вернусь, — отрезал подросток. — Верю, — ответил шатен, — только вот сейчас все, что тебе остается — ждать окончания разговора босса и этого….волшебника. Предлагаю сделать это в небольшом ресторанчике недалеко отсюда. Совместим приятное с полезным.

***

Это обещало быть очередным ничем не выделяющимся летним вечером. Покупателями ленивыми мухами фланировали по обоим частям «Александрии», тем самым неуловимо походя друг на друга больше, чем они сами думали. Вентилятор мерно гудел, меся горячий, застоявшийся воздух.Тихо тренькнули сигнальные чары, возвестившие о проходе нового покупателя через каминную сеть. Скрипнула открытая дверь, и слышимая лишь продавцам сигнализация громко возвестила весь персонал о применении мощных чар, отводящих глаза. Отбросивший работу с документами в сторону, Андерсон, с несколько мгновений пробуравив взглядом изображение с камер, стремительно покинул кабинет, дав условный сигнал ничего не предпринимать, и отправив маячок Бодлеру не тему перехвата где-то бродящего Поттера. Самодеятельность сейчас будет излишняя. Как и присутствие искомого. Выйдя в зал магазина, он отправил кассира сходить попить чаю, и встал вместо за него за прилавком, ожидая гостя. Он не заставил себя ждать, плавно пофланировав из-за книжных стеллажей и направившись прямо к кассе. Высокий рост, чудной вид и лукавый, мерцающий взгляд из-за знаменитых очков- половинок. Альбус Дамблдор был в привычном амплуа доброго чудаковатого дедушки. Возможно, столь необычный стиль одежды был нужен для эксцентричности, которая как-то затирала тот факт, что сей персонаж получил все свои регалии отнюдь не за красивые глаза. Или же все обстояло намного проще, и Альбус таким образом просто показывал тот факт, что он плевать хотел на мнение чванливой английской общественности делая то, что он считает нужным, как бы промежду прочим показывая, что он имеет на это полное право. Мэтт не знал, что из этого правда, да и не хотел знать, если на то пошло дело. Сейчас он видел перед собой в первую очередь чрезвычайно умного и сильного мага, с которым желательно наладить контакт. — Альбус, — поприветствовал он Дамблдора. — Куртц, — ответил ему в тон Альбус, — не ожидал тебя увидеть. — Люблю делать сюрпризы, — ответил Мэтт, — и я уже давно не Куртц. Тот человек умер в лабораториях Нумерганда много лет назад. —Тогда кто ты? — Всего лишь скромный владелец книжного магазина, — просто ответил маг, — который так сказать, воплотил свою давнюю мечту в реальность. — И где же ты был все это время? — Мотался по миру. Сегодня здесь завтра — там. Представляешь, я сам немало удивился, что сумел скопить небольшое состояние за все эти годы! -что самое главное, он практически не врал. Если не вдаваться в детали. А тот факт, что под миром подразумевалась по большей части Терра…неважен. Совсем. — Искал способы решения своей проблемы? — в вопросе Альбуса на первый взгляд не было ничего, кроме легкого любопытства. Если не знать подтекста. — Кто ищет… тот найдет. Рано или поздно, — маг вытащил свою старую палочку и направил ее на оставленный кем-то тетрадный листок, исписанный кривым почерком. Одно невербальное заклинание и он превратился в фарфоровую статуэтку Будды. Еще один взмах и листок вернул свою изначальную форму. — Рад за тебя, — в тоне директора «Хогвартса» была слышима лишь радость за своего товарища, когда-то потерявшего способность колдовать и вернувшего ее. Вот только Андерсон был готов дать руку на отсечение, что Альбус, мягко говоря, удивлен и встречей с ним. И еще больше удивлен его способности творить волшебство. С точки зрения Дамблдора это было невозможно. Весь его опыт говорил про то, что лишенный магии волшебник умирает где-то в течении десяти лет после сего скорбного инцидента. И могилы бывших узников Нумерганда, чьи даты смерти как раз приходятся на этот период с небольшим разбросом лишь подтверждают этот факт. Это не считая тех, кто наложил на себя руки ранее. Мэтт хлопнул в ладони, возвращая своего собеседника в мир живых из тяжкой трясины раздумий — Полагаю, ты здесь явно не за тем чтобы купить себе новую книгу. — Верно, — ответил Дамблдор с нейтрально-благостным выражением умудренного жизнью старца, — я здесь, чтобы поговорить с Гарри касательно его поступка. — Ты про то, что он съехал от Дурслей сюда? — Именно. — Прежде чем ты сможешь поговорить с ним, по этому вопросу, тебе придется убедить в этом меня, — Мэтт сделал акцент на последнем слове, словно бы проводя черту между Гарри, им самим и директором. Альбус же чуть сверкнул глазами, принимая вызов. Со стороны это было…странно. По всему достоинству происходящее смогли бы определить разве что специалисты навроде самого Мэтта, за годы службы съевшего не одного волколака на таких баталиях. Альбус напирал на отсутствие безопасности, неумения просчитывать все свои действия наперед и то, что Гарри еще по сути ребенок, и ему надо общаться с друзьями, а не чахнуть среди книг в одиночестве. Плюс он упирал на то, что жертва матери дает подростку защиту от Волдеморта. Андерсон отвечал на это холодной логикой. Во-первых, он упирал на то, что с такими родственниками, как Дурсли, не нужны никакие темные лорды для гибели Поттера. Достаточно нервного срыва, ружья и выстрела в голову картечью двенадцатого калибра. И тот факт что он еще жив значит лишь то, что он никому по настоящему нужен и не был. У его гипотетических убийц была не одна возможность совершить это дело. Дальше шел бомжеватый вид подростка, достаточно низкий кругозор и незнание никаких способов защиты себя любимого при помощи магии. И это при том, что он знаменитость! Затем шло то, что Гарри после всего пережитого уже точно не ребенок и вправе решать что и как ему делать, пусть и с оговорками. После этого Андерсон раскрыл то, что с ним занимается один из его подчиненных, так сказать на себе прочувствовавший все прелести боев при помощи магии и не только, что Гарри наконец то выглядит более-менее опрятно и волен заниматься в свободное время чем он считает нужным, и что он даже познакомился с какой-то девушкой. Был раскрыт и секрет защиты Поттера, заключенный в мощной вероятностной магии, практически в ноль снижающей его шансы помереть от шального заклятия или кирпича на голову. Кроме того, был на передний край подвинут вопрос о том, что с Волдемортом надо что-то делать, и что любую защиту можно при желании как-то обойти. И самое главное — Мэтт намекнул, что есть готовые специалисты, готовые за скромную плату навечно упокоить и Волдеморта и его сподвижников без лишних жертв. Разумеется, с помощью указаний, которые даст лидер сил Света. Сей разговор растянулся на целый час. По результатам не слишком довольный Альбус, мучимый мигренью, был вынужден уступить, и покинул магазин, попросив сообщить Гарри о том, что он хочет его видеть в начале учебного года. По итога Мэтт был доволен собой. Во-первых, потому что он таки отстоял право на нахождение Поттера в его магазине в качестве жильца до конца августа, когда состоится финал чемпионат мира по квиддичу, и на который он, скорее всего, поедет. Во-вторых, Альбус получил прозрачный намек на то, что ему в его несомненно важном деле борьбы со злом могут помочь, пусть и за деньги. Тот факт, что Волдеморт будет принудительно упокоен в любом случае вне зависимости от решения Альбуса, был опущен как несущественный. Директору Хогвартса пока незачем знать тот факт, что Волдеморт теоретически может быть связан с затерранами, которые вряд ли упустят шанс нагадить ближнему своему, то есть терранам, через третьи лица. Плюс, сам того не ведая, Альбус дал еще одну наводку на решение проблемы Поттера. Или хотя бы ключ к пониманию того, что произошло в тот Самайн. Все-таки покореженный осколок чужой души в шраме — это ненормально. А значит Бодлера следует отправить в Годрикову лощину.И заодно устроить Гарри экскурс в его историю. Взглянув на часы, Андерсон лишь сжал губы. Кажется, Гарри можно было возвращать обратно.

***

— Мистер Бодлер, скажите, а что с мистером Гринвеем? Этот вопрос был уже задан уже после съеденного ужина, поглощенного в напряженном молчании. Гарри чувствовал, что обстановка за столиком была на грани взрыва. Во всяком случае со стороны Элизы, заимевшей большой зуб на Клауса по непонятному до конца поводу. Клаус же показательно игнорировал вейлу, наряженную как сжатая до упора пружина, обращаясь к ней только при необходимости. — Полагаю, сейчас он отлеживается в больнице после боя, — произнес шатен, облизнув ложку, которой он поглощал десерт, — после произошедшего это закономерно. — То есть? — Он столкнулся с кицунэ, — ответил Клаус тем тоном, будто бы объясняющим все. — А это кто? Готовая отломить еще кусочек десерта ложка замерла на полпути. — Если опустить детали — это лиса-оборотень. По своему желанию они могут становиться людьми. Считаются одними из лучших мастеров иллюзий и магами стихийниками. Сила и спектр способностей зависят от числа хвостов. По ним же определяют и примерный возраст. Гринвею относительно повезло, и кицунэ, встретившаяся с ним, всего лишь наложила паралич, пусть и довольно специфичный. Насколько я знаю, его уже сняли, и сейчас он отлеживается в больнице. Я удовлетворил твое любопытство? — Вполне, — произнес Гарри, сделавший зарубку в памяти выяснить про кицунэ поподробнее. Тихо тренькнул пейджер, и доевший десерт Клаус удовлетворенно хмыкнул, прочитав сообщение — Похоже, можно возвращаться в «Александрию». Дамблдор ушел. Гарри испустил облегченный вздох. Кажется, его поездка обратно на Тисовую отменяется как минимум до конца следующего учебного года. — Большое спасибо за ужин, сэр, — произнес он, вставая со стула. — Пустяки, — ответил Клаус, — До встречи. И постарайся не влипнуть в какое-нибудь дерьмо. — До завтра, — сказал он Элизе, лишь молча кивнувшей ему на это, и покинул кафе. — Можешь обижаться сколько тебе душе угодно, — произнес Клаус направившейся к выходу девушке, показательно проигнорировавшей шатена, — это не изменит ничего. В ответ Элиза лишь фыркнула и скрылась на улице, по-видимому направившись пешком к своему месту жительства. На это Бодлеру оставалось лишь вздохнуть. Ведь знает же, что влезла без спросу, получила по заслугам и все еще не считает себя виноватой. Расплатившись с официантом, Клаус покинул кафе, и накинув чары отвлечения внимания, аппарировал к себе домой.