***
Когда один из полицейских спрашивает Чимина, к кому он пришел, Пак, не задумываясь даже, отвечает «к Донхену», на что коп хрипло усмехается. Но когда Юнги уточняет, что они пришли на опознание, улыбка с морщинистого лица копа исчезает, и он рукой указывает в сторону коридора, бросая вслед уходящим Чимину и Юнги свои соболезнования. Мин разбит не меньше. То ли привязался к Донхену так сильно за эти пару часов, то ли за Чимина так больно, но на Юнги лица нет, а голос стал совсем тихим. А вообще Юнги просто сломлен, наверное. Он ведь тоже не железный, как бы ни старался. Всю дорогу он беспрерывно курил, Чимин до сих пор ощущает запах табачного дыма на своих волосах и одежде. У самой двери морга, от которой неприятно тянет холодом, Чимин останавливается, опуская голову вниз, устремляя взгляд куда-то под землю, и едва не падает отчего-то. Мин приподнимает его лицо за подбородок, но Чимин не видит его. Он ничего не видит перед собой. Вокруг будто пустота, хотя Юнги, пусть и немного расплывчатый, здесь, совсем рядом. — Готов? — тихо спрашивает Юнги, придерживая Пака за талию, чтобы тот на пол не рухнул, на что Пак только слабо мотает головой. Он не готов, совершенно не готов. Мин тяжело вздыхает, касаясь ладонью щеки Чимина, полыхающей адским жаром от непрекращающихся взрывов эмоций внутри. — Я буду с тобой, слышишь? Хочешь, я зайду туда вместо тебя? Я ведь знаю его, я смогу опознать, — говорит Мин максимально успокаивающе. — Я могу пойти туда вместо тебя, если тебе трудно, малыш, честно. Я не хочу, чтобы тебе было еще больнее. Давай я пойду. Но Чимин отказывается, как бы сильно страшно и больно ему не было. Ведь если полиция все-таки ошиблась, и вместо Донхена там лежит другой человек, Чимин должен узнать об этом первым. Хоть бы это действительно была просто ошибка. — Иди сюда, — шепчет Юнги, обнимая младшего крепко и ласково, касаясь холодными пальцами припухших от слез щечек, замечая, как у Чимина снова слезы на глаза наворачиваются. Он соприкасается лбом со лбом Пака, путая пальцы в его розовых волосах, пахнущих крепкими сигаретами, и тихо шепчет: — Малыш, все будет хорошо. И Чимин верит. Почему-то именно Мину он верит беспрекословно и обязательно. Хена сейчас так хочется поцеловать в знак благодарности за все, но сейчас не время и не место. Да и хену это не нужно. Юнги открывает дверь, придерживая Пака за талию, чтобы он мог ровно идти. За дверью — больших размеров комната с кучей каталок с трупами, накрытыми белыми простынями. — Хен, я не могу, — шепчет Чимин, вжимаясь Мину в плечо лбом и тяжко всхлипывая. А Юнги только обнимает его снова, целуя в макушку как-то по особенному тепло. — Солнышко, все будет хорошо, — хрипло шепчет Мин в ответ. — Все будет хорошо. У Чимина два выхода: первый — идти вперед, между рядами накрытых тканью трупов, к своему хену, а второй — развернуться и убежать, спрятаться где-нибудь от всего этого, чтобы его никто и никогда не нашел. И выход из морга, по сути, ближе, но казаться совсем уж тряпкой перед Юнги не хочется. Чимин наконец понимает, что имел в виду Юнги, когда говорил, что он ведет себя как ребенок. У Чимина психика совсем еще детская, и сейчас она, кажется, окончательно поломается. Чимин видит патологоанатома, стоящего вдалеке, и подходит к нему. «Подходит» — это громко сказано, конечно. Мин буквально тащит его на себе. — Чем могу помочь? — говорит патологоанатом. — Мы на опознание пришли, — отвечает Юнги, чтобы лишний раз Чимин не произносил подобное. — Как ваше имя? — спрашивает врач. — Пак Чимин, — почти беззвучно хрипит Чимин. — На чье опознание вы пришли? — спрашивает патаологоанатом снова. — Чхвэ Донхен, — говорит Юнги, прежде чем Чимин хоть звук успевает издать. Патологоанатом хмурится, окидывает взглядом помещение и, останавливаясь на одной из каталок, говорит: — Сюда. Чимин и Юнги подходят к нему, останавливаясь у каталки. Патологоанатом указывает рукой на каталку, мол, дерзайте. Но у Чимина нет сил поднять простынь. — Может, давай я? — говорит Юнги. — Нет, я… я сам, — отвечает Чимин. — Предупреждаю, выстрел пришелся в голову и… ну это, в общем, зрелище не для слабонервных, — говорит патологоанатом, запинаясь. — Чим, может, все-таки я? — предлагает Мин еще раз, но Чимин отказывается. Это его хен. Он должен сделать это сам. Пухлая дрожащая ладошка медленно и неуверенно тянется к белой простыни, касается ее кончиками пальцев, тяжело выдыхает и приподнимает простынь. Понять, что это именно Донхен, практически невозможно, и если бы Чимин не знал его до мелочей, то не узнал бы в этом фарше своего хена никогда в жизни. Вместо прекрасного лица, от которого всю жизнь так визжали девчонки, кое-как собранное воедино месиво, которое и лицом-то трудно назвать. Вид этого кошмара делает абсолютно физически больно, и Чимин с болезненным вскриком, мгновенно перерастающим в истерический плач, бросает простынь обратно, зажмуриваясь в ужасе, утыкается носом в плечо Юнги, впиваясь ноготками в его плечи. Мин, одной рукой приобнимая ревущего Пака, приподнимает простынь и тоже жмурится, шипя от увиденного. — Ну? — кратко говорит патологоанатом. — Это он, черт, это он!.. — кричит Чимин во всю силу своего охрипшего голоса. — Чимин… — Юнги пытается успокоить его, да все без толку. Чимин срывается с места и падает на колени возле каталки, утыкаясь в нее лбом и судорожно всхлипывая, повторяя имя Донхена заплетающимся языком. Донхена больше нет.***
С Хосоком все значительно лучше, по крайней мере, он хотя бы жив. Рука у него заштопана, забинтована, болит пиздецки, и от локтя до кончиков пальцев он ее не чувствует, видимо, пуля задела какой-то нерв, но врачи говорят, со временем все восстановится. А Хосок говорит, что если вдруг не восстановится, то потерять не жалко будет — все равно рука-то левая, а он правша, и ею ничего делать не умеет. О гибели Донхена никто пока не знает, а Юнги грозным, почти волчьим рыком затыкает любого, кто порывается спросить у Чимина, все ли с ним в порядке и чего он грустный такой. Мин опустошает уже вторую бутылку соджу. Он не был готов к тому, что увидел. А Чимин и выпить не просит, и на обращения к себе не реагирует, и вообще он как будто отключен. Если бы не Юнги рядом, на колени которого можно голову положить, чтобы удобнее было и мягче, Чимин бы, наверное, давно уже на пол свалился и даже не заметил этого. — Чимин, что-то все-таки случилось, — говорит Чонгук, замечая эту драматичную картину. — Да отъебитесь вы от него все! — рычит Юнги снова, зажимая Чимину ушки, чтобы он ничего не услышал. Юнги сейчас на всех зол, а связываться со злым Юнги себе дороже, поэтому Чонгук умолкает, продолжая слушать шуточки Хосока про одноруких бандитов. Может, эти шуточки и смешные, только Чимин даже сути их не улавливает, да и вообще он мало что понимает и слышит сейчас. В ушах — громкие и резкие хлопки выстрелов, перед глазами — лицо Донхена, собранное из кусочков, словно Лего, а в руке ладонь Юнги, не отпустившая маленькую горячую ладошку Чимина ни на секунду еще с момента их пребывания в морге. А прошло уже добропорядочных два часа, а то и более. Чимин хочет домой. Он хочет домой к Донхену, где до сих пор, Чимин уверен, пахнет его сладким одеколоном, а в его комнате извечный беспорядок, который теперь так и не будет никем прибран. Чимин хочет к хену. Очень сильно хочет. Но Юнги не пускает Чимина в тот дом, и когда ребята уезжают из больницы, оставляя Хосока выздоравливать, Мин отправляет Намджуна и Джина с машиной забрать их вещи. Квартиру теперь опечатают, придется возвращаться домой. И они возвращаются, потому что теперь идти некуда.***
Донхена хоронят через несколько дней. Чимин не знает, сколько дней прошло. Он приходит в себя уже на кладбище, окруженный толпой друзей Донхена и поддерживаемый Юнги, чтобы не свалиться. Единственное, что понимает Чимин, так это то, что Боми не было ни на опознании, ни на похоронах. Ей просто наплевать. Чимин не помнит, сколько длилась церемония. Чимин не помнит, как вернулся домой. Он просто пытается не помнить эту жизнь.***
На следующий день Чимину становится легче. Наверное, оттого, что теперь уж точно ничего не вернуть. Он даже соглашается позавтракать, хотя до этого дня три уже не ел ничего. Завтраки, которые готовит Джин — это самое вкусное, что Чимин когда-либо пробовал. Он ест с удовольствием, удивляя ребят, однако, он буквально давится, потому что кусок в горло не лезет. Мин Юнги постоянно вертится рядом, не особо-то навязываясь, но и не бросая, когда нужен. Он просто рядом, и, кажется, если бы он ушел хоть на минуту, Чимин бы просто сдался. Этой ночью Юнги даже забирал Пака к себе в постель, потому что по-другому уснуть у Чимина не получалось, а если и получалось, то лишь задремать, и то минут на десять, после чего он вскакивал с истерическим криком. Ему снились выстрелы. Плюс ко всему, все еще больного Пака еще и лихорадило, отчего спать было вообще невозможно, но в обнимку с Юнги Чимин засыпал мгновенно и крепко, да еще и просыпался только с пинка, иначе никак. Чимин не доставал свой телефон из-под кровати с того момента, как они вернулись обратно, и пару раз на него приходили сообщения, но он их не читал. А когда захотел-таки прочитать, был мягко говоря удивлен. За эти пару дней незнакомец прислал ему порядка пятидесяти сообщений. В большинстве он просил ответить, но в некоторых… умолял простить. Последнее сообщение, которое Чимин получил, пришло вчера. Вчера в 23:29 От кого: Неизвестный отправитель Чимин, клянусь, я не хотел убивать твоего друга. Клянусь, это вышло случайно. Прости меня, Чимин, этого не должно было произойти. Не то чтобы Чимин возмущен, скорее, он горит от злости. Это издевка или ему правда жаль? Как он смеет вообще говорить о Донхене сейчас?11:56 От кого: Я Тварь, я тебя из-под земли достану
Чимин уже и забыл было, что незнакомец видит и слышит его, а когда он вспоминает об этом, то абсолютно серьезно слетает с катушек. — За что?! Что он сделал тебе?! — Чимин снова срывается на истерику, выплескивая всю свою боль в экран телефона. — Ты играешь со мной, так и пристрелил бы меня! При чем тут Донхен?! За что?! Юнги такого истерического крика не мог не услышать. Как и остальные, в принципе. Теперь всем все ясно, но Мин Юнги все равно не подпустит никого к Чимину со своими соболезнованиями. Чимину это не нужно. — Чиминни, что случилось? — влетая в комнату и громко хлопая дверью, тараторит Юнги. Он испуган, и испуган прилично. Но Чимин не отвечает, а только плачет и вкладывает хену в руку телефон, чтобы тот смог прочитать сообщения. — Блять, — шипит Мин, позволяя Чимину уткнуться в его плечо и чуть успокоиться. Почему-то когда Юнги оказывался рядом, Паку становилось спокойнее в любой ситуации, даже такой ужасной. Но не успевает Чимин хоть чуть-чуть прийти в себя, как звук сообщения в его телефоне раздается снова. Отвратительный звук, надо бы сменить, но Чимину не до этого. 12:02 От кого: Неизвестный отправитель Ладно, Чиминни, во втором уровне ты одержал победу. Я уступлю тебе, потому что виноват. Пойду поем. Держись там и прости меня. А Чимину плевать на эту победу, на уровни эти, на игры, да и на психопата этого плевать. Этот урод говорит так, будто он не человека убил, а печеньку у Чимина отобрал. Чимину плевать на эту победу, хотя она, возможно, спасла и ему, и ребятам жизнь. Она досталась ему слишком дорого.***
— Эй, Чимин, — отзывается вдруг Чонгук после получаса молчания. В квартире генеральная уборка, все чем-то заняты, только Чимин и Чонгук сидят и пинают болты: один — потому что остальные понимают, как ему трудно, и выполняют всю работу за него, а второй — потому что ему просто поебать. Ребята справятся и вчетвером. Чимин молча поднимает голову, глядя на младшего запухшими от слез глазками, шмыгая носом и нервно обкусывая губы. — Пойдем, покурим, — говорит Чонгук, кивая головой на дверь. — Я не курю, — отвечает Чимин, на что Чон усмехается, встряхивая волосами. — А тебе и не нужно, — говорит он. — Просто сходи со мной. Юнги убьет меня, если узнает, что я опять бегал курить. Скажем, что просто пошли прогуляться. Чим, пожа-а-алуйста! — Чонгук строит щенячьи глазки, но выходит это у него нелепо и бездарно, и Чимин не может удержаться, чтобы не закатить глаза. — Ладно, — говорит он, и Чон совершенно бесцеремонно хватает его за руку и тащит к выходу — Эй! Далеко собрались? Куда вы? — отзывается Юнги, появляясь в дверном проеме. — Хен, мы… мы пойдем прогуляемся… — говорит Чимин, перебивая Чонгука, уже было собиравшегося сказать что-то. — Хорошо, — Юнги как-то по доброму кивает в ответ и почти незаметно улыбается. Чонгук не заметил этого точно, а вот Чимин, завороженно наблюдавший за каждым малейшим движением губ Юнги, это очень даже увидел. Мин возвращается в комнату, а Чон тем временем вызывает лифт вниз, утаскивая Чимина туда за руку. — Что ты сделал с Юнги? — вдруг спрашивает Чонгук. — Он никогда раньше таким не был. А с тех пор, как ты появился, он стал… не знаю, добрее, что ли? Даже я теперь реже пизды получаю. И на Тэ он реже злится, — Чонгук хмыкает, нажимая на кнопку первого этажа. — Можно теперь косячить по-черному, а он и слова не скажет. Даже непривычно. Чимин опускает голову на металлическую стенку лифта и закрывает глаза. Он будто бы чувствует движение лифта всеми внутренностями. Ему не страшно, но такое ощущение, что он летит вниз совершенно отдельно от лифта, и когда лифт останавливается, Чимин резко открывает глаза и падает, совсем затерявшись. — Бля, Чимин, — смеется Чонгук, помогая Паку подняться. Чону не понять, что у Чимина просто сил не то что стоять, у него нет сил дышать даже. Но младший видит, что творится с Паком, и, подняв его с пола, ободряюще хлопает его по плечу. — Спасибо, — говорит Пак, отряхиваясь. Чон ведет Чимина на площадку перед домом, где Чимин уже бывал. Там по-прежнему гуляют дети, они будто домой и не уходят. Чонгук оглядывается и тянет Чимина куда-то вдаль, в конец площадки. Вокруг гуляют дети, но Чонгуку плевать. Он достает пачку сигарет и пакетик травы. Вот за это даже подобревший Юнги дал бы пизды. Чон только собирается положить сигареты обратно, как вдруг Чимин неожиданно сам для себя выпаливает: — Дай мне. — Ты же не куришь, — напоминает Чонгук, затягиваясь. — Плевать, — говорит Чимин, и Чон протягивает ему пачку. Маленькие пухлые пальчики с нервной дрожью выуживают сигарету. У Чимина всегда был легкий страх перед чем-то новым. Чонгук подкуривает сигарету Чимина, и Пак затягивается, жадно, нервно, и закашливается. — Блять, да не так же, — смеется Чонгук, выпуская дым через нос. — Затяни немножко, а потом вдохни носом. Понял? Чимин кивает, но затяжку снова делает огромную. Он делает все, как сказал младший, пропускает дым в легкие, не ощущая ничего необычного. И от этого должно вставлять? Чимин только расстроенно хмыкает. Однако, спустя еще одну такую же затяжку Чимин начинает чувствовать себя непривычно тяжелым и легким одновременно. Внезапная слабость в ногах не дает встать, будто Чимина притягивает к земле в десять раз сильнее, но в то же время внутри такое ощущение легкости, а голову так приятно кружит, что Чимин снова теряется и едва не падает. Если бы Чимин знал, что курить — это так неожиданно приятно, то начал бы еще в интернате. Только на душе все равно не легче, как бы легко физически не было. Пока Чонгук крутит косяк и просит не рассказывать хенам, Чимин докуривает всю пачку сигарет Чона залпом. Он выкурил бы и больше, но больше нет. Осталась только трава, но к такому Чимин не готов. — Знаешь что, Чимин? — говорит вдруг Чонгук, подкуривая. — Что? — хрипло отвечает Пак. — Спасибо тебе, — говорит вдруг Чонгук. — Я не знаю, как ты влияешь на Юнги, но с тобой ему явно легче. Он начал улыбаться, и знаешь, мне это нравится. Он никогда раньше столько не улыбался. Чимин не видит в этом своей заслуги, если честно. Да и вообще, сейчас ему все равно. Чонгук что-то увлеченно тараторит, быстро, беспрерывно, видимо, трава уже подействовала, но Чимин его не слушает. А из-за кого, позвольте спросить, Донхен вышел на улицу в тот день? Из-за Чимина. Он ведь пошел в аптеку за лекарствами для него, а попал в самый центр перестрелки. Если бы не Чимин, хен остался бы жив. Это все Чимин виноват. — Пойдем домой, — тихо говорит Пак, когда Чонгук докуривает и все-таки затыкается наконец. Чонгук не отвечает, а только молча кивает, поднимаясь на ноги и пошатываясь. А Чимин сжимает в ладошке малюсенькую фотографию, которую ему отдали на опознании вместе с кошельком Донхена. Эта фотография была сделана еще в то время, когда Чимин жил в интернате. На ней и он, и хен еще совсем дети, только стрижка у Донхена здесь косая и нелепая, и Чимин невольно улыбается. — Нет, Чим, домой сейчас мы не пойдем, — говорит вдруг Чонгук. — Нам нужно алиби. Мы пойдем в магазин за конфетами. Интересно, в какие это магазины пускают обдолбанных Чонгуков.***
14:47 От кого: Неизвестный отправитель Знаешь, Чиминни… Я передумал насчет твоей победы. Не считается. Чимин так и думал, собственно. Бандиты ведь никогда не идут навстречу. Но второй уровень игры пугает Чимина. И самое страшное то, что он даже копам позвонить не может: он сам бандит, и его посадят так же, как и любого другого. — Мне это надоело, — вдруг Юнги вскакивает, задевая ногой стол. — Мы сейчас же едем к Тэо и пусть он разберется. — Кто такой Тэо? — спрашивает Чимин, допивая клубничное молоко. Без Хосока и его кофе в этом доме нечего было пить, кроме соджу, конечно, которым Юнги будто бы на три года вперед затарился. — Он из банды Джинхо, они наши друзья, — говорит Юнги в ответ. — Они классные, — добавляет Тэхен. — Тэо — компьютерщик, так что, думаю, с телефоном тоже разберется, — уверенно говорит Мин. — Джин, довезешь? — Да, довезу, — бросает Сокджин в ответ и блокирует телефон. — Поехали. Юнги сказал, что Джинхо и его банда живут вообще на другом конце города, но это окзалось не так. До них было буквально минут двадцать езды, Чимин даже задремать не успел, хотя очень хотелось. Ребята тоже жили в высотке, однако, по словам Намджуна, в их распоряжении был целый этаж. Дверь открывается, и на пороге появляется широкоплечий смуглый парень. Почему-то он без футболки, и это всех смущает. — Сонджин! — верещит Тэхен как ни в чем не бывало и бросается на парня с объятьями. — Тише, Тэ, — смеется он. — Заходите, ребята. Юнги входит первым, за ним остальные. — Кто там, Сонджин? — доносится голос из глубин квартиры. — Пуленепробиваемые, — отвечает Сонджин, и человек, чей голос был слышен, выходит в прихожую. — Надо же, вы еще помните дорогу сюда, — смеется парень. У него голос ошеломительно приятный и улыбка очаровательно теплая. — Что стряслось? Чего не предупредили? — Я забыл позвонить, — усмехается Юнги. Он-то по сути звонить и не собирался. — Проходите, проходите, что вы как неродные, — говорит парень, жестом зазывая ребят в гостиную. — Как там Хосок? Я слышал, ему лучше. — Его подержат в больнице еще пару дней и отпустят, — отвечает Намджун. — Джинхо, у тебя есть что выпить? — Ёнхва на кухне, спроси у него, я без понятия, — отзывается Джинхо, искоса поглядывая на Тэхена, все еще висящего на Сонджине, и добродушно посмеивается. — Тэ, ты не меняешься. — Я соскучился по хену, — улыбается Тэ, отпуская Сонджина. Джинхо только теперь замечает, что тот без футболки. — Ты хоть бы оделся, — фыркает он, а Сонджин только смеется и играет мускулами. — Зачем? — говорит он. — Действительно, — Джинхо закатывает глаза. Сонджин уходит куда-то, а Юнги и ребята усаживаются на диване. — А где остальные? — спрашивает Мин. — Ёнхва на кухне, Донмин спит, он неважно себя чувствует, а Тэо… Тэо занят сейчас. — Он-то нам как раз и нужен, — говорит Юнги. — У Чимина… — Значит, Чимин? — говорит Джинхо, тепло улыбаясь. — Очень приятно. — Мне тоже, — слабо улыбается Чимин в ответ, быстро умолкая, чтобы Юнги смог договорить. — За Чимином кто-то следит. Он использует камеру на его телефоне, чтобы знать, что он делает сейчас. Он также прослушивает все наши разговоры, даже нас сейчас слышит. — Не вздумайте взболтнуть лишнего, — наставляет Джинхо, и все кивают в ответ. — Он знает, где мы живем, он приходил к нам прямо под дверь, но это неважно, — Мин вздыхает. — Он шлет сообщения Чимину. Тоннами просто. И в большинстве из них угрозы. Завуалированные, но угрозы. Сообщения — это хуйня, главное — то, что он видит нас, это надо устранить. — Тэо! — громко окликает Джинхо, и из соседней комнаты выплывает худощавый сонный паренек с красными белками глаз и едва заметными темными кругами под ними. — Ебать, Тэо, выглядишь неважно, — сочувственно говорит Чонгук. — Я не спал уже дня три. Привет, ребята, — говорит Тэо. — Что ты хотел, Джинхо? — Ребятам нужна твоя помощь. Разберешься? — Я занят сейчас, это срочно? — Тэо недовольно кривится. — Да, Тэо, это срочно, — твердо говорит Джинхо. — Хорошо, — вздыхает Тэо. — Чимин, дай телефон, — говорит Юнги и берет из рук Чимина телефон. — Пойдем, Тэо, я все объсню. Юнги и Тэо уходят в другую комнату, а Тэхен, довольный и, кажется, абсолютно счастливый, подсаживается к Чимину на место Мина и тепло его обнимает. Джинхо встает и потягивается, улыбаясь. — Ребята, кофе будете? — говорит он, и Намджун с Джином кивают, уходя на кухню вместе с ним. Тэ и Чонгук увлеченно говорят с Сонджином, наконец натянувшим футболку и вернувшимся обратно. А Чимин снова чувствует себя ненужным. Рядом нет Юнги, которого можно тихонько взять за руку пока никто не видит. Рядом нет Хосока, с которым тоже тепло и уютно. А Тэ слишком увлечен Сонджином. Чимин вздыхает и направляется в комнату Тэо, потому что выбора нет. У Тэо в комнате темно, окна завешаны темными шторами, а другого источника света, кроме как нескольких включенных мониторов, в комнате нет. В этом слабом свету Чимин видит шумно бегающих собак, двух пуделей, играющих друг с другом. — Гарсон, Комдэ, тише, — шипит Тэо, щелкая мышкой. На кровати Тэ кто-то мирно сопит, все время ворочаясь. Видимо, играющие собаки мешают ему спать. — Гарсон! — рявкает Тэо чуть громче. — А ну-ка сядь на место! Комдэ! Тише! Но Тэо говорит слишком громко, и человек на диване, недовольно кряхтя, просыпается. У него очень милый голос, и в слабом свете мониторов Чимин видет заспанного, взъерошенного паренька, потирающего глазки кулачком. Он недовольно хмурится, и хриплым от сна голосом ворчит: — Тэ, какого… — Извини, малой, — перебивает Тэо, не отвлекаясь от компьютера. — Хорошо, что ты проснулся, — говорит Юнги. — У нас тут есть заскучавший ребенок, некому с ним поняньчиться. Чимин, знакомься, это Донмин. — Привет, — улыбается Донмин, и Чимин улыбается в ответ. Пока Тэо о чем-то болтает с Юнги и упорно пытается разобраться с телефоном Чимина, Пак неплохо так сближается с Донмином. Оба любят танцы, оба любят котиков и оба простужены, как некстати. Узнав об этом, заботливый Джинхо приносит две кружки чая с малиной. Вообще Донмин и внешне, и внутренне похож на маленького ребенка, и Чимину это нравится. Донмин не кажется высокомерным или злым, и общаться с ним приятно. Полчаса — и они сидят чуть ли не в обнимку и смотрят какую-то комедию через одни наушники. Чимину даже смешно, вот что неожиданно. — Да сука! — вдруг рявкает Тэо, ударяя кулаком по столу. — Да куда же ты блять залез?! — Что такое? — спрашивает Юнги. — Я не могу найти его! — рычит Тэо. — Это должен быть какой-нибудь руткит или… Юнги, это какая-то шпионская херня, но я не могу ее найти, я нигде не могу ее найти, я… я не могу ничего сделать. Я ебусь с этим второй час, я перелопатил уже все, что можно и нельзя, Юнги, я не знаю, правда, я не знаю, что делать. Прости. Чимину даже плакать хочется. Он так надеялся, что Тэо сможет помочь, но все без толку. Пак оглядывается на Донмина, затем на Юнги и опускает голову, обреченно вздыхая. Теперь единственный выход — разбить телефон к херам.***
— Ну и? Как они тебе? — спрашивает Тэхен, когда Джин выезжает из двора Джинхо. — Они классные, — хмыкает Чимин. — Я же говорил, — улыбается Тэ. Он едет в обнимку с Чонгуком, и Чимин невольно замечает, что Чона Тэ обнимает значительно крепче, чем Сонджина. Мин сидит рядом, но Чимину не до него. Пак просто сидит и тупо пялится в экран телефона. Смотрит в глаза этому уроду. — Чимин? — М? Мин тоже выглядит расстроенным. Даже та притягательная искорка во взгляде пропала. А сам Чимин и вовсе погас. На него никогда еще столько дерьма разом не сваливалось. — Все будет хорошо, — зачем-то говорит Юнги. — Угу, — кивает Чимин. Ничто уже не будет хорошо. Никогда не будет. Чимин снова дергается, когда резкий, пронзительный визг его телефона перебивает рев колес пикапа. — Да как же ты достал… — бормочет Чимин себе под нос, разблокируя телефон. 18:43 От кого: Неизвестный отправитель Эх, Чиминни… Ты не подумал о том, что я отслеживаю местоположение твоего телефона. Благодаря тебе я теперь знаю, где живет мой старый друг Джинхо. Думаю, он и его ребята тоже захотят поиграть. Я знаю замечательную игру в мясника. Донмину понравится:) Чимин в ужасе едва телефон не роняет под колеса. По телу пробегает дрожь, а хриплый от болезни голос что есть силы верещит: — Джин-хен! Поворачивай обратно! — С какого перепугу? — хмыкает Джин. Юнги рывком отбирает у Чимина телефон и читает сообщение. Вот таким Чимин Мина еще не видел точно. Это не испуг на его лице и не злость точно. Это целый коктейль эмоций, и уловить хоть одну из них Чимин не может. — Джин, разворачивайся и газуй! — рычит Юнги, и Джин с перепугу разворачивает машину так резко, что Тэ едва не слетает на дорогу. — Да что случилось-то? — уже всерьез нервничает Джин. — Этот ублюдок едет к Джинхо! Газуй что есть силы, блять, умоляю! — кричит Юнги в салон машины. Его длинные пальцы судорожна набирают номер телефона Джинхо, но он раз за разом недоступен. Такое же и с телефонами Тэо и Сонджина, да и у Ёнхва с Донмином ситуация не лучше. Только бы успеть. Джин несется что есть силы, и хотя до дома банды Джинхо всего двадцать минут езды, а с такой скоростью и того меньше, Чимину эта дорога бесконечной кажется. Проблема Пака в том, что он привязывается к людям слишком быстро. Вот и сейчас ему кажется, что он знаком с бандой Джинхо целую вечность, а к милашке Донмину вообще привязался настолько, что и признаться страшно. Чимин боится за него так сильно, что, кажется, вот-вот свалится в обмороке. По прибытию из машины все вылетают настолько молниеносно, что Чимин даже удивляется, как это так бегать быстро можно. Юнги тянет всех в лифт, судорожно жмет кнопку нужного этажа и громко ругается. Только бы ничего не случилось. Вот сейчас будет нелепо: врываются значит они в квартиру банды Джинхо, а там все в порядке, и ребята смотрят на них, как на придурков. Вот будет смешно. Но когда ребята выскакивают из лифта и видят, что дверь в квартиру открыта настежь, все испуганно замирают, а у Чимина так все сжимается внутри, что он едва не стонет от боли. Юнги идет первым, за ним Чимин, потому что ему страшно, остальные идут сзади. Мин рывком влетает в квартиру и с болезненным возгласом отходит обратно, закрывая Чимину ладонью глаза. — Твою мать! — срываясь, хрипит он, убирая ладонь и вбегая обратно в гостиную. На полу в гостиной в луже собственной крови лежит Джинхо со вспоротым горлом. Мин с разбегу падает перед ним на колени, ощупывая его лицо, тело длинными пальцами, и, все-таки осознав, что Джинхо мертв, резко отползает назад, тяжело дыша. — Осмотрите здесь все, — сбивчиво выдыхает Мин. Чимин пулей срывается с места и бежит в комнату Тэо. За ним несется Тэхен. Пак с пинка открывает дверь и замирает в ужасе. Этот ублюдок не пощадил даже собак Тэо. У Гарсона практически отрезана голова, а у Комдэ вспорото брюхо. Но не собаки волнуют сейчас Чимина, а лежащий рядом с ними на полу Донмин с ножом в животе. Тэо зарезали прямо за столом, но Донмин все еще жив. Чимин буквально падает перед ним, диким криком умоляя вызвать скорую, и пока Тэхен залитыми кровью Тэо, у которого он проверял пульс, пальцами набирает скорую, Чимин изо всех сил зажимает рану Донмина ладошками, пачкая рукава толстовки горячей кровью. В комнате стоит ее невыносимый металлический запах, и Тэхена пару раз тянет блевать. — Донминни, держись, пожалуйста, — всхлипывает Чимин, дрожащими ручками зажимая рану. Донмин лишь смотрит на него умоляюще и жалобно, но будто бы благодарно. — Донмин, черт тебя дери, не умирай! — Чимин уже в самом деле истерит, заливаясь слезами, жадно глотая воздух пересохшими губами. Донмин лишь слабо улыбается в ответ и закрывает глаза. — Донмин, нет! Нет, пожалуйста! Пожалуйста, держись, все будет… все будет хорошо, Донмин, пожалуйста, держись! Донмин, открой глаза, пожалуйста… — плачет Чимин навзрыд, убирая окровавленные ладони от Донмина. На руках у Чимина еще никто никогда не умирал. Это чудовищно. Рядом есть Тэхен, и его объятья и утешительный шепот, безусловно, помогают, только так незаметно, что Чимин этого почти не ощущает. Трещина в психике Пака все равно останется и станет глубже, как только Чимин откроет глаза. Он сидит в комнате с двумя трупами зарезанных людей и двумя зверски убитыми собаками. У Чимина психика детская, и она на кусочки раздроблена. Чимин и Тэ возвращаются в гостиную, где все уже собрались. Ребята стоят в скорбном молчании, пока Юнги набирает чей-то номер. На его бледных руках запеклась кровь, а толстовка испачкана не только на рукавах, но и на животе тоже. — Алло… Майор Кан?.. — тихим, дрожащим от слез голосом произносит Мин. Да, Юнги плачет. — Это Мин Юнги. Здесь… здесь пять трупов, майор Кан… Юнги называет адрес и бросает трубку. — Уходим, мы ничем не можем им помочь, — тихо хрипит он, уводя ребят за собой. Чимину кажется, что хуже этот день уже не станет, как вдруг он получает еще одно сообщение. 19:17 От кого: Неизвестный отправитель Плохой из тебя игрок в догонялки, Чиминни. Ты слишком медленный. Второй уровень ты проиграл:) Посмотрим, как ты справишься дальше. Любишь прятки, малыш? Я люблю. И Хосок тоже любит. Чур, мы с Хосоком прячемся! Поторопись найти нас, Чиминни!;) Чимин не помнит больше ничего, кроме того, как бессознательно падает Мину на плечо.