Трилогия о маге. Жертвенность становления.

      06-08 марпенота Года Голодания.              Невеликого роста маг прекрасно осознавал, насколько самонадеянно поступать на длительное обучение к дракону и пытаться несколько лет кряду обманывать чуткое и умное существо: либо учёба с полной самоотдачей, либо уловки и крошки знаний из-за всяких подозрений. Совсем без подлога просто нельзя. Жалкому человечку не откроют драконьих секретов. А вот колдунишке с кипящей драконьей кровью, доставшейся от праотца-дракона из тьмы времён – другой вопрос. Тоже стрёмный.       Сформировать точный облик смешенного бронзово-синего дракона, получившегося в результате надругательства синего старика, заморочившего своими иллюзиями бронзовую молодку. Закрепить псионической установкой, дабы наработки выдать за альтернативную форму истинного металлического дракона, а привычность человеческого облика объяснить виной воспитания в человеческой семье с самого младенчества да под подавляющим действием древнего магического поля, защищающего Уотердип от налёта драконов. Глупо пытаться обманывать собаку съевшего на уловках, а прятать что-либо лучше на виду, в случае дракона надеясь на авось.       Доверившись инстинктам фамильяра, невеликого роста маг переночевал в драконьем облике Хмеля в созданной ветром пещерке на северных подножьях длинного хребта, протянувшегося на многие десятки миль почти строго на юг. Совершать ещё и подвиг перелёта через высокую гряду гор Аксапозтилан – ну уж нет! Однако запутать следы – всегда пожалуйста!       Гениальный аферист выдумал дерзкий способ облапошить дракона, требовавший от исполнителя немалых жертв. Прячась прошлой ночью в каменоломнях близь Трифосфорда, невеликого роста маг перешёл воплоти в сон фамильяра. Вызвав к себе артефакт Грейс, он совместил границы сновидения и сферы своего мобильного дома. Многолетняя практика управления телом и магией фамильяра, а также методы псионики позволили мастеру пройти слияние с сознанием дракончика.       По времени Царства Снов прошла пара суток, прежде чем Он очнулся. Хмель – эта кличка полностью оправдалась, когда объединённая личность осознала себя. В течении часа пьяная координация была взята под полный контроль - с подчинением магии пришлось париться около суток по времени Царства Снов. Зато новый взгляд помог благоустроить дом и настроить окна так, чтобы заглядывать в соседние сновидения, а также повесить гобелен с прошивкой заклинанием двери измерений для установки связи со снами нужных персоналий.       Хоп – тельце спящего дракончика трансформировалось в копию тела его человеческого хозяина вместо неуместной подростковой версии, лишившей бы всякой надежды повзрослеть естественным образом пусть и в ненормальной среде – один год на Прайме за десять лет в Царстве Снов. Хоп – произошёл обмен тел: в реальности появилось истинное тело шестилетнего мальчугана, во сне же появилась его копия. Объединённая личность едва не распалась от таких кульбитов, но тело в реальности осталось бессознательным. Хоп – в подлинном теле мальчика осознала себя псевдо-личность, управляемая из подсознанья марионетка на манер двеомера фантома, послужившего прототипом для данной уловки на основе осмысления учебника по псионике. Хоп – магия подобия придала тельцу мальчишке альтернативную форму гибридного дракончика, слывшего фамильяром у мастера Грея.       Для получившегося суррогатного сознания не стало проблемой - съесть на завтрак сырую рыбу и пообедать сусликом, как и создать на ужин медовое пирожное с эклером. Лариат, а именно так решило себя именовать единое сознание, оставившее кличку Хмель за псевдо-личностью, всю дорогу до Аксапозтилан оттачивал управление марионеткой на Прайме из Царства Снов, а также формировал единственный выход из спрятанного в сновидении дома в реальность в виде каминной трубы – однажды использованный приём подходил и для данного случая. Вторая ночь стала финальным испытанием всей хитромудрой конфигурации, позволяющей выдержать любую психическую ломку при сохранении контроля над собственным телом. В теории. На практике должна помочь десятикратная разница в ходе времени – должно хватить для экстренной коррекции в любой момент.       С рассветом седьмого числа месяца марпенот человеческий мальчик с отращенными за спиной кожистыми крыльями стал преодолевать десятки миль песчаных дюн. Невиданный им прежде песчаный пейзаж не радовал искусственную личность Хмеля так, как имевшиеся у него воспоминания о перелётах над водными гладями, но по-своему завораживал медленно передуваемыми волнами песка. В пустыне Итцкала ему предстояло париться три года - с обманным заделом на все десять. Никакой одежды, никаких вещей – всё отдано за свободу от мастера Грея, якобы устроившего их общий побег из Уотердипа, - всё пряталось в защищённом и непрекращающемся сновидении внутри соответствующей области Царства Снов. Кое-кто сведущий мог бы охарактеризовать Хмеля – одержимый, хотя сам он воспринимал себя самым что ни на есть настоящим подлинником.       В ходе перелёта Хмель не стал истязать собственное тело сверх меры и решил сделать привал в первой же попавшейся на глаза низине, где какой-то из драконов когда-то вырыл яму в песках, чтобы напиться и полежать в засаде, а потом люди или песчаные дварфы сковали драгоценный источник воды в керамическую трубу – вокруг натёкшего бассейна успело вырасти три поколения пальм. Муть питьевой воды успела осесть с последней стоянки, а вот отпечатки ног и запах ещё вполне сохранились – ликантропы. Группа кочевых людей-собак пустыни Итцкала покинула сей оазис этим утром. Пользуясь случаем, Хмель пошёл купаться и нежиться в прохладной воде пруда, пережидая самое пекло - дремля с набитым жуками и ящерицами пузом. Лишь Лариат знал о том, что диета из мяса и крови красного дракона Фёкиэрирфёса изменила в лучшую сторону пищеварение не только у его деда Арлоса, но и у самого убийцы дракона, иначе бы кое-кого сейчас выкручивало наизнанку.       Псевдо-личность мальчика нехотя улетала из этого оазиса. Ещё больше Хмель не хотел покидать человеческую цивилизацию, чтобы жить с каким-то там неведомым драконом в его логове и совершенной аскезе. Однако выбора не имелось – всё твёрдо решено. Для Хмеля – куда ещё одиночке податься учиться быть драконом, раз люди вышвырнули из семьи? Для Лариата – время поджимало. Чтобы позже получить решающее преимущество перед другими магами, надо вкалывать сейчас - особенно ради долгой жизни драконов в тысячу и более лет.       Подробной картой пустынной местности странник не обзавёлся, потому решил тупо переть на запад. В горных вершинах Лариат рассчитывал легко сориентироваться по воспоминаниям Фёкиэрирфёса, по сценарию предсмертного сновидения вспомнившего о десятках истинных драконах Мазтики и местах их обитания.       Час полёта – час ходьбы. Хмель едва ли страдал от жары и жажды, однако измождённое тело иногда отказывалось повиноваться. Лариат намеренно прятал козыри и не сокращал расстояние через Теневой Мир или фантомных грифонов, чтобы дракон не смог ощутить в госте ни единой эманации Тени, дающей неоспоримое преимущество перед обычной магией Школы Иллюзий. О, если бы Хмель знал о заклятье фантомного пони или пегаса, способного преодолевать более сорока миль в час, то разве б стал сам надрываться, выручая себя заклинаниями бычьей силы, кошачьей грации, медвежьей выносливости, ускорения и жизненной энергии? Искусственная личность Хмеля и не подозревала об узости своего кругозора.       На исходе второго перелёта Хмель заулыбался. Он сверху заметил вдали средь песков мечевидное озеро, обросшее зеленью. С севера, судя по всему, надвигалась песчаная буря. Недалеко на юге за барханом к этому оазису подходило кочевое племя. Оставаться тут ночевать и знакомиться с кем-то малец не захотел, но сил продолжать путь уже не имелось – Лариат решил устроиться здесь на передышку.       Удовлетворившийся некипячёной водой малец не преминул искупаться, переплывая озеро вдоль туда-сюда. Поел мелких тварей, решивших подзакусить им самим – шнур змеи и пара скорпионов дополнились наколдованным рагу. Если б Хмель имел питомца, то обязательно бы порезвился с ним, но ни о каком фамильяре тот не ведал от слова совсем – по легенде он сам исполнял роль приживалы мастера Грея.       У кончика лезвия озерца-скимитара имелся оборудованный водопой. Пальм росло в достатке, чтобы устроить шатры. Поэтому Хмель, думая, что сам смекнул, а на самом деле под руководством Лариата - выбрал «кисточку» рукояти озера-скимитара. Человек бы ни за что не стал метить территорию, а для животных - это норма поведения. От чуткого носа глупо пытаться скрыться в простой невидимости, к тому же, животные повадки стоит выпятить. Поэтому малец в неучёной дикости своей сорвал пару пальмовых веток, отошёл к песчаному овражку и побежал вокруг будущего убежища, позволяя моче свободно брызгаться в стороны. После чего Хмель при помощи невидимого слуги соорудил воздухопроницаемую стенку и зарылся в песок по самую голову, оставив перед лицом щит в виде листьев, отверделых после сдавливающего иссушения всех соков. Дурацкий поступок – полностью самостоятельное решение Хмеля, от которого Лариат… пребывал в смешенных эмоциях. С одной стороны, вроде в духе смекалистого несмышлёныша, с другой стороны – стыдно наблюдать и просто жалко собственное тело. Вот для выявления таких несуразиц и нужен тестовый период.       Спать так рано не хотелось, тем более вспоминать болезненное прошлое, а больше делать Хмелю особо было нечего, кроме как ждать и учиться помаленьку стравливать из себя электричество, создавая вокруг статическое поле – высохшие капли мочи заискрились в качестве предупреждения о неминуемой опасности.       …Лариат же в это время занимался у себя в доме оранжереей, пытаясь найти удовольствие в возне с землёй, семенами и саженцами, ускорять рост которых он не видел смысла, наоборот, хотел наблюдать их постепенное вытягивание – добровольно запершемуся в сфере отшельнику предстояли десятилетия созерцаний в Царстве Снов.       - Грейс, обсерватория, - вслух скомандовал хозяин дома, призывая на втором этаже создать означенное.       Когда-то Виттер сильно его задел фразой: «Вы доверяете мне единолично спасать девушек от девственности?» Крепко зацепило. Не обидело, а засело в память и вот…       Лариат изменил тело мальчишки на взрослое и комфортно устроился в ложементе. Воображение, воля и магия создали вокруг него – поле. Достали горы и песчаные дюны – цветущий луг! Бескрайний. Пора сенокоса. Стога и цветы – сон же. Юноша мечты - статный, в меру рельефный, призывно обнажённый и сексуальный. Голень на левое колено, второе оттопырить углом, колосок в зубы… Нет, в зубы цветок, а колосок в левую руку – правая пишет волшебство условий на торговом наречии. Время? Теска – страна торговцев и ранчо, она на самой границе между Фаэруном и Кара-Туром – там точно сейчас глубокая ночь. Цепочка синих символов пополнилась названием олигархии и согнулась в контуры целевой территории на части глобуса, «натянувшегося» на сферический дом так, чтобы северный полюс приходился на Теску с её бородатым слухами Золотым Путём между Западом и Востоком. Дальше сноходец смежил веки, представил милашку и потратил ещё маны, чтобы медленно вывести полные сил руны, означавшие «девушка», «девственница», «сон», «секс», и соединил крестом – прицел телескопа готов!       Лариат с вожделением запустил свою первую и ещё пока сыроватую магию поиска сказочной любовницы. Свинцовые тучи взвихрились вокруг Ока Бури и образовали столб, превратившийся в солнце - купол выкрасился в небесно-голубой цвет райского лета. Откуда-то из-за горизонта быстро выплыло кучевое облако, по пути обретая очертания женской фигуры, которая притянула эротический сон по заданным критериям.       - Грейс, впусти гостью, - попросил парень томный голосом.       Облако словно бы осело вниз, сжавшись и воплотившись…       Лариат поперхнулся, розочка выпала изо рта.       - Ах, мой суженный! Какой же ты прелестный! Я иду к тебе!..       Рыжевато-серая кожа и приятные округлые формы меркли перед физиономией милашки – свиное рыльце с клыками! Девчонка из расы орков! Мечтающая о человеке!..        Лариат скис, не желая постельных утех с уродиной. Но и расстраивать бедняжку не хотел, а главное следовало избежать большого выброса магии в реальность, что неизбежно в случае ранней отмены этого серьёзного ритуального мероприятия, на воплощение которого потрачена уйма магической энергии. Потому устроитель оставил на своём месте фантомного жигало, а сам провалился «в подземелье», оказавшись в каминной зале с балками. Смотреть на девчоночьи сексуальные фантазии ему тоже не хотелось, а вот узнать побольше об олигархии Тески – это не помешает. Сменив облик на орка в воинском облачении и устроившись на боевом скакуне, Лариат без зазрения совести нарушил идиллию на стоге сена, устроив призыв в армию прямо в чистом поле – залепетавшая девчонка сама рассказала о дислокации войск.       По крайней мере, сия глупая осечка – это отличный урок на будущее, а начатый курьёзный рекрутинг обещался ещё долго веселить, занимая то время, пока в реальности Прайма бушевал самум…       Кочевники, естественно, увидели и унюхали следы, подходили и обходили, по-разному окликали на своём гавкающем наречии и чего-то говорили речитативом, даже оставили наблюдателя, чьё естественное телесное электричество Хмель ощущал на гребне дюны примерно в двухстах ярдах поодаль. Люди-псы не стали ни тревожить, ни оставлять подношения странному соседу, желавшему покоя и мира. В волчьем часу Хмель под сферой невидимости готов был благополучно покинуть оазис, продолжив путь, поскольку в пустыне обычно передвигаются в прохладе сумерек, когда ночной холод сменяется дневным пеклом и наоборот. Однако всё испортила затянувшаяся песчаная буря. Небо с вечера плотно заволокло пылью - порывы ветра отбивали всю охоту летать или топать ножками. Большой и могучий дракон мог бы пренебречь этой помехой, но маленьким выбирать не приходилось – Хмель просто не знал богатого заклинательного арсенала Лариата. Типа умный Хмель вместо молний смекнул использовать воздушную стихию, чтобы банально не задохнуться, даже не задумавшись, как до этого обходился спящим. Собственно, вот ради выявления подобных нестыковок Лариат и вёл данные испытания, не торопясь направлять марионетку в логово к дракону.       Благовоспитанному мальчику дико было ходить под себя – выход во время самума сулил больше проблем. Кое-как Хмель напился – голод пришлось терпеть. Вся эта дерьмовая ситуация заставила взглянуть на ученичество у дракона под другим углом. Зверю ни к чему человеческие условия – у цветных драконов свои понятия о цивилизованности. Предстоит не только жить в дикости несколько лет, но делать это вместе со злонравным драконом, которому чужды понятия гуманности. Знания и навыки не достанутся даром и сразу. Учитель-дракон будет ломать личность под себя, так или иначе перевоспитывая с произведением попыток ментально залезть в голову в самые внезапные моменты. Борьба интеллектов? Не смешно – Лариат основательно подготовился к схватке не на жизнь, а насмерть, зная, что ум очень старого шести векового дракона изощрён значительнее более зрелого всего на двести семьдесят восемь полных лет красного сородича. Злонравный дракон обязательно впадёт в крайности, но из низменных побуждений, а не возвышенных, как поступал мастер Грей. Как быть с доведением до полусмерти и пытками? Вивисекцией? Вот из этих соображений Лариат сперва сам «собрался» воедино, а потом создал псевдо-личность Хмеля, которому естественным образом достанутся все никчёмные переживания драконьей игрушки, но который ни сном, ни духом не знал об этом и потому по-настоящему смердел страхами.       Буря прекратилась только к вечеру следующего дня. Малец покинул своё убежище до того, как к нему туда нагрянули люди-псы, которые по замыслу Лариата запомнят необычную встречу на тот случай, если дракон примется наводить справки, а он точно займётся этим, не доверяя тому, что Уотердип реально упустил свой бриллиант.       Снежная шапка горы Чалкопан становилась всё красивее, окрашиваясь в закатную палитру. Постепенно приближалась. Постепенно серела. Постепенно одевалась в тучу.       Над барханами, становившимся каменистыми по мере приближения к горам, мчался крылатый мальчик. Не оставляя следов, Хмель порхал и планировал с каменным лицом и взглядом, прилипшим к вытянутой скале, похожей на рыбий гребень. Он подумывал приостановиться, чтобы убрать защищающее глаза ложное веко и рассмотреть в деталях, но решил, что оно того не стоит – потеряет темп в неудобном месте.       Когда скрытничающий летун врезался в горную тень, его лицо стало менее напряжённым. Вскорости он нахмурился. Возможно от того, что вдали у подножий увидел зелень. Возможно от того, что различал там стойбище, пастбища и культурные посадки, сделанные приручёнными драконом людьми. Возможно от того, что просто оголодал и вымотался, не зная, что сидящий внутри него Лариат оттягивал большую часть сил на самого себя, иронизируя о хищениях у собственного истинного тела.       Примерно к полуночи передохнувший Хмель добрался к северо-восточному крылу горы Чалкопан. Чешуйки и заострённые друидическим приёмом когти помогали мальцу взбираться ввысь по склону – человек бы весь изранился от подобного варварского способа подъёма. Медленно – это прижилась и активировалась ложная память о лазанье по Горе Уотердип. Так же пришлось отворачивать от гнёзда хищной птицы и каких-то недружелюбных обитателей, от которых было проще скрыться, чем вступать в драку. Упорные поиски дали результат - нашёлся подходящий уступчик с ямочкой в камне.       Действуя заторможено, мальчик долго возился вокруг выемки. Даже на несколько минут лёг, словно передумал ужинать перед сном. В итоге стараний подконтрольная усталому Хмелю магия родила какую-то странную похлёбку, которой бы не побрезговал лишь нищий бродяга. Не мигая поглядев на отражение звёзд, словно в нерешительности, мальчик прямо руками распробовал на вкус эту субстанцию и смирился с неизбежным – выхлебал всё. О съеденных в прошлом жуках и змее эта версия искусственной личности Хмеля не ведала вовсе.       Спал чешуйчатый мальчик тревожно. Раза три за ночь просыпался, прохаживался и разминался, справлял нужды и вновь укладывался на жёсткие камни, обтёсываемые ветрами для тотального запыления пустыни. Лариат за ночь испытал несколько модернизированных вариантов псевдо-личности Хмеля и провёл успешный эксперимент по доставке чашки бульона из подсознанья прямо в реальный желудок. О, временно поселившийся в Царстве Снов мастер горько посмеялся и выбросил идею завести глистов, чтобы в их телах выдворять отходы собственной жизнедеятельности из дома в Царстве Снов – он специально сделал Грейс кормящейся ими. Позже он нашёл во снах о созданных эльфами туалетных растениях. Затем у друида Ясемтаора на практике узнал о компостных ямах и перегное с ролью червей в создании плодородного чернозёма. А этой ночью в шнурке от секретной наложницы из Мемнона наконец-то прибыла посылка для вдумчивого изучения – пачка свитков двеомера дезинтеграции. Так что проблем с утилизацией даже алхимических отходов возникнуть отныне не должно. Впрочем, гений Лариата продумал даже такую мелочь, как отправка Хеброру в кушаке дневной части испражнений, чтобы он передавал их Виттеру, изображавшему теперь мастера Грея, отпустившего на вольные хлеба своего дракончика-фамильяра, а вместе с его уходом лишившегося и многой магии.       Любая мелочь может стать зацепкой для дракона. Потому, обладая богатым опытом модулирования ситуаций, Лариат старался не допустить ни единого промаха, ради чего втридорога прикупил в Мемноне не только свиток с заклятьем пространственного кармана с безвременьем. Виттер и Хеброр уже были проинструктированы на счёт диеты Грея, этой ночью кувыркавшегося с Джоуси, привычной к иллюзиям, магии уборки в комнате и даримой серыми ручками телесной бодрости, так что утром женщина будет всерьёз считать, что на самом деле у неё был секс с Греем наяву, а не во сне. Джоуси уже всем подружкам растрепала про свою островную жизнь с мастером Греем, в шестифутовом виде куда более привлекательном и желанном, чем как мелкий гном. Вдобавок, серый сутенёр уже готовился поставлять в бордель волшебные ягодки для часового увеличения или уменьшения роста на пару футов – весьма востребованная услуга на постельном фронте обеспечивала превосходное прикрытие самому Лариату, развивающему бизнес за тем, чтобы заманивать в бордель и магов с целью присоединения к их снам для бесплатного выуживания всех заклинаний и приёмов обращения с магией, а то платить по тысяче и более за одноразовое заклинание, тем более ещё раз выкладывать десять тысяч золотых за свиток жалкой дезинтеграции – дракон давит!       Спозаранку, молча, чуточку более эмоциональный индивид наколдовал себе скоростные кожистые крылья и поспешил убраться вниз от светлой полосы, неумолимо опускающейся вниз от самых кончиков гор. Держа под контролем режим дня на Прайме, Лариат так и не смог избавить псевдо-личность Хмеля от предпочтения дню и солнцу - сумерек и ночи.       Со стороны трудно было сказать, что в действительности творилось у Хмеля в голове. Словно не мальчик, а прожжённый авантюрист, навидавшийся всякого. Новая местность представлялась давно исхоженной, не вызывая интереса. Иной бы мог полюбоваться пейзажами. Так, например, рядом с горой-плавником вытянулся столь же невысокий хребет, образовывавший коридор с горными кручами на западе – десятки миль в ширину и в длину кратно больше. Какие-то странные колючие растения-столбы, пятнистые собакообразные хищники, ширококрылая птица с пуховым воротником на вытянутой шее – всё мимо. Объяснялось просто: в Царстве Снов действовало десятикратное ускорение, поэтому для забаррикадировавшегося в подсознании собственного тела Лариата передвижения Хмеля казались поистине медленными по-черепашьи, а искусственная личность получилась чересчур бесхребетной.       Плавно и быстро летя, малец совершал экономные и размеренные движения, зато вовсю забегали глаза богатой серой палитры. Туда-сюда-наискось. Зрачки сужались и расширялись, подёргивались тёмным или серебристым туманом. На время работы Лариата для Хмеля единообразный пустынный пейзаж смазался, не запоминаясь.       До узкой светлой полосы между горными тенями ещё было не меньше мили, когда мальчик внезапно осунулся и приуныл. Пролетев через светлую полосу от гудящего ветром ущелья между горами, он ещё час потратил, чтобы взобраться за скалистую складку многими милями южнее нужного ему перехода. Справив нужды, Хмель покушал наколдованной тюри и несколько часов провёл в медитации, то и дело подёргиваясь.       К полудню Лариат посредством Хмеля завершил облёт по широкой дуге и осмотр горы в виде акульего плавника – в очередной раз скорректированная марионетка направилась к подножьям. Визитёру посчастливилось пронаблюдать за тем, как охотится синий дракон, обитавший тут – цель всей задуманной эпопеи. Посмотреть было на что.       На запримеченном вчера уступе сегодня утром появилась каменная глыба, словно бы нежащаяся, подставляя один бок солнцу, а другой ветрам, дующим через ущелье. Прогревшись и проветрившись, хищная тварь дождалась, когда какой-то пастушонок после водопоя в пересыхающем пруду подведёт небольшое стадо двугорбых верблюдов поближе к травостою. А потом камень в момент преобразился громадной тушей, внезапно сверзившейся за едой. Наслаждаясь ужасом жертв, заоравших во все горла и помчавшихся прочь, колоссальный синий ящер ловко сцапал последнего и самого лысого в стаде, а потом до такого панического ужаса напугал всех остальных верблюдов, что они с пеной у рта разбежались веером и многие мили неслись с пеной у рта. А сам дракон, не прерывая полёт, воспарил ввысь с победно-грозным рёвом вперемешку с истошным верблюжьим ором. Сине-штормовой монстр с грудиной грязно-песочного цвета грациозно покрасовался в ясном небе и совершил искусный вираж на свой трапезный стол, объедки с которого сыпались в ущелье на устрашение всяк его пересекающего.       В небольшом людском поселении спокойно отнеслись к драконьей трапезе, с готовностью отправив конников на перерез разбегающемуся корму, с которого им доставалась шерсть. Если кто и заметил приближение мелкого летуна с северной стороны, то это никак не проявилось в поведении пустынных жителей, тем более, это пятнышко направилось вдоль по склону на самый гребень. Пока странный крылатый мальчик пересекал иссечённый гребень, дракон поел и стал под иллюзией подкрадываться к незнакомцу с другой стороны, нарочно остановившись поодаль от верхнего входа в своё логово.       Лариат сильно загодя унюхал специфический драконий запах, ещё раньше обнаружив и распознав дракона. В какой-то момент и Хмелю было дозволено вместе с острым песочным и грозовым амбре ощутить флёр магии иллюзий, прикрывавших вход в драконье обиталище. Заинтересованным поворотом обозначив находку, малец покружил и стал двигаться к глыбе, перекрывавшей скалистый гребень так, словно она испокон веков тут возвышалась. Обычные серо-стальные человеческие глаза ничего сквозь иллюзию не видели, но скрывавшийся за ними уникум всё прекрасно понимал и своим воображением нарисовал правдоподобную картину внутри спрятанного в сновидении дома.       - Здравствуйте, Рерстормриарирсв! – Обратился бесстрашный малец к глыбе камня, перегораживавшей ему путь всего футах в тридцати. – Позвольте представиться. Моя здешняя кличка Хмель, в Уотердипе кликали Лариатом Хунаба. Простите за мой общефаэрунский, Рерстормриарирсв. Я не знаю нексалана или драконика, но готов со всей прилежностью под вашим руководством выучить высокий диалект драконов наряду с магическими науками и прочими премудростями. Пожалуйста, Рерстормриарирсв, примите меня на обучение, - просительно сказала чешуйчатая кроха, преклонившись на правую ногу, сложив крылья кожистым плащом и склонив свой бронзово-каштановый ёжик с луковичными стрелками меж пары завитков на макушке.       - Грых-грых-рырх, - раздалось драконье подобие смеха. И синий монстр появился, рывком сократив расстояние впятеро. – Тля смеет просить Дракона? – Пророкотал голос горным обвалом, произошедшим сугубо для двоих. Узкие зрачки посередь песочно-янтарной радужки пристально уставились на гостя почти под самым драконьим носом, обдувавшим мальчика без признаков наличия каких бы то ни было шмоток. Огромный рог угрожающе навис. Протяжное рыганье пробрало до печёнок и обдало смрадным ужасом, но не сумело завалить на бок, роняя со скалы в ужасе перед первобытной мощью истинного дракона.       - Почтенная Буря, - поднимая голову, обратился малец к дракону, точная зная о женском поле. – Я узнал, что тлю разводят ради медвяной пади, - дипломатично подобрал он фразу, с трудом произнеся слова. - Ещё я узнал, что вы занимаетесь научными изысканиями. Уважаемая Рерстормриарирсв… Позвольте мне за обучение у вас драконьей магии и премудростям быть полезным вам в качестве зарядника для ломких волшебных предметов и зелий ваших изысканий, как меня ранее использовали, - смело выговорил трепещущий малец, дрожащий от страха вперемешку с восхищением.       - Гр-гр-гр, какой интересный мальчонка. Из Уотердипа, говоришь? На Фаэруне? – При помощи магии произнесла она, на свой манер подражая акценту любопытного чужеземца. Ноздри жадно обнюхивали гостя, проверяя на ложь и натуральность.       - Д-да, - заикаясь, произнёс Хмель, пытаясь не дрожать от издаваемого драконьим телом низкого гула, наводящего животный ужас, превосходящий утробный лай псов. Воздух потрескивал от разлитого в нём электрического поля.       - Пр-релестно, - прогудел дракон и когтём на крыле подцепил мальчишеский плащик, грубо понукая расправить. – Обо мне известно даже на Фаэруне?!       - П-просите, почтенная, я не знаю. Судовые журналы оберегаются, как зеница ока, - пролепетал мальчик, едва не теряя сознание от давящего присутствия дракона.       - Тогда как ты обо мне узнал? Говори!!! – Рыкнула Рерстормриарирсв, оглушая своим трубным гласом. – Живо!       Дракон переступил, и от сотрясения камня мальчик не удержался, кубарем покатившись вниз. Рерстормриарирсв без труда поймала его передней лапой, но окровавленный малец успел неуклюже расшибить голову и потерять сознание от боли в сломанных крыльях. Поцокав, дракон спрыгнула со скального гребня и легко спланировала ко входу в своё обиталище. Устроившись, она применила развеяние магии и сунула тельце под язык, с довольной задумчивостью начав пробовать кровушку на вкус и таким образом пытаясь разгадать странности пришельца.       Лежбище верхней комнаты, поворот вниз, ещё три изгиба выскобленного ею коридора и вот он - долгожданный бассейн. С разбегу дракон нырнул в прохладную воду и встрепенулся, вымывая песком грязь из зазоров в чешуе. Кромешная тьма не являлась помехой. Устроившись на песчаном пляже в этой же каверне, Рерстормриарирсв задумчиво поваландала тельце и выплюнула обсосанного человеческого детёныша перед собой, сподобившись на яркий сгусток огня к потолку, чтобы лучше разглядеть, и на удар хвостом по воде для омовения от собственной едкой слюны, повредившей только области открытых переломов и растворившей волосы, но не оставившей следов на остальной чешуе. Несколько минут уделив воспоминаниям, дракон произнёс длинную тираду и чуть коснулся мальчишки светящимся когтём заклятья возвращения облика.       - Ай! С-с-с!.. – Вскоре занимательный ребёнок пришёл в себя, потирая мнимые ушибы на месте переломов недоделанной формы стриксики - драконорождённого.       - Я тебя спасла от верной гибели, как там тебя, вошка? Теперь твоя жизнь моя. Будешь до конца дней своих отдавать мне долг жизни, - важно пророкотала Рерстормриарирсв, когда зашевелился многообещающий человечек с любопытным привкусом экзотического десерта.       - П-простите… я слышал, что вошки - паразиты и сосут кровь, - нагло проблеял малец, вызвав у Рерстормриарирсв бурю эмоций, раскрасивших её философскую скуку.       - Не дерзи! – Коготок щёлкнул по песку, подняв волну, больно ударившую мальчика, тут же скривившегося и засипевшего от боли, не успев вовремя покрыться защитной чешуёй.       Ещё один удар хвостом по воде окатил его волной, сбив с ног и провезя по песку. Удивительно, но столь мелкий ребёнок отнюдь не заревел, хоть и плаксиво-обидчиво сморщил личико с аккуратными аристократичными чертами, сквозь которые проглядывали близкие эльфийские корни.       - Вы меня не спасли, а захватили, - исподлобья возразил малец, оказавшийся смышлёнее и бесстрашнее многих парней в несколько раз постарше его самого. – А если забыли моё имя, то мне нечего делать с драконом-маразматиком.       - Гр-р! Как ты смеешь перечить и грубить мне, мелюзга?! – Жутко рыкнул дракон, давя гулким эхом. Вставать ей было откровенно лень.       - Как осмелился выбрать вас учительницей, - вызывающе и бесстрашно ответил Хмель исподлобья, продолжая валяться скрюченным.       - С этого места поподробнее, мелюзга. Как ты обо мне узнал? – Потребовала громадная ящерица, в которой человеческий детёныш возбудил нехилое любопытство.       - А вам будет приятно, если я обращусь к вам - червь? – Пробубнил упрямец, чуть постанывая от боли во всём теле и множественных царапин с гематомами.       - Грау!!! – Даже подняла она голову, издав рёв ярости и выдохнув молнию, шарахнувшую с громовым треском.       Мальчик зажурился с сжался ещё сильнее, крупно задрожав и заёрзав на дымящейся сковородке. Рерстормриарирсв сердито шмякнула хвостом по воде, подняв веера брызг: дерзкий наглец действительно обладал таким же иммунитетом к электричеству, как и она сама. Ум и зрелость, присущие отчаянно рискованному подростку, но оказавшиеся в ребёнке – сбивали с толку. Буря решила перестать запугивать и постепенно успокоилась, представляя сразу несколько вариантов объяснения, в том числе, его стойкости к экстремальным температурам. Ей давно не попадались перспективные студиозусы.       - Отвечай на мой вопрос, Хмель. Как ты обо мне узнал? – Спустя какое-то время произнесла Рерстормриарирсв, подстраивая гортань под уже известное ей общее наречие Фаэруна - добавила новый язык в свою лингвистическую копилку около пятнадцати лет назад.       - Мой бывший мастер Грей случайно встретился с Фёкиэрирфёс. Вы, должно быть, уже знаете, что он убит, а колонисты расчленили тушу на Мазтапане и распродали органы в Хелмспорте, - довольно бесстрастно произнёс мальчик, словно речь шла о лягушке.       - Грых-грых, допрыгался, потаскун! – Саркастично засмеялась Рерстормриарирсв, приняв к сведению новость, малоприятную для сообщества цветных драконов. Зря она не поверила донёсшимся до пустыни слухам, показавшимися ей слишком фантастичными байками. Надо самой проверить. – Ты сам участвовал в этом?!       - Нет, - честно ответил малец, думая о разделке. – Я держался подальше и даже явление лунной богини пропустил, опасаясь драконьей мести. Пожалуйста, Рерстормриарирсв, я хочу учиться драконьей магии – моя человеческая семья из-за этой магии меня возненавидела и турнула, - угрюмо произнёс Хмель, медленно, но правильно выговорив длинное имя дракона, чем польстил ей.       - А я хочу гору золота! – Рявкнул жадный дракон, не желая запрягаться задарма. – Ну, или хотя бы все сокровища Фёки, - ядовито съязвила она. Рерстормриарирсв грезила северными горами золота, где люди жили в Городе Золота, но туда ей путь был заказан, впрочем, как и любым другим истинным драконам.       Малец промолчал, терпеливо снося боль, лишь посвистывающее дыхание да пульс сбивались. Получилась драматическая пауза, когда он всё-таки подал свой тонюсенький голосок:       - Старая карга заработала сотни тысяч золотом, продавая зелья с моей зарядкой, а матриарх моего Дома на восемьсот тысяч золотых монет напродавала оружия, которое я месяцами заряжал. За один золотой у нас можно купить десять булок чёрного хлеба или половину буханки эльфийского, - себе поднос пробурчал малец, то и дело чуть постанывая и боясь шевелиться.       - Грых-грых! Так чего ж ты тут, голый миллионер, а не там катаешься *** в ***? – Потешалась самка, развлекаясь за чужой счёт.       - Я сбежал. Меня там жестоко эксплуатировали, магии не учили, часто били розгами… и по унизительным местам… - мальчик содрогнулся от воспоминаний о старой карге, устроившей ему поистине зверскую взбучку несколькими днями позже разговора с патриархом о заработанных мальцом деньгах.       - Грх, ещё бы! Тебя плохо воспитывали! – Зло и двусмысленно усмехнулась Рерстормриарирсв, сильно сомневавшаяся в россказнях ублюдка, хотя драконье чутьё не ощущало вранья. – Неужто прям от Уотердипа порхал, Хмель?       - Нет. Я сперва на первом же приёме за пределами виллы переметнулся в другой Дом. Разразился скандал. Меня выдали обратно родителям, решившим тайно бежать на корабле из Города Роскоши. В Уотердипе и насколько-то вокруг действует древнее магическое поле, запрещающее драконов. За его пределами я высвободил из себя всю накопившуюся молнию… И родные отправились на небеса… Я сошёл с борта этого галеона на островке - отсюда по прямой… - говорил малец сквозь и между рычащим хохотом дракона, ещё и колошматившего хвостом по воде. Хмель сам не слышал себя в этой оглушающей какофонии, а вот чрезвычайно острый слух синего дракона доносил ему каждую мучительную или горькую интонацию. – Был гибридным-дракончиком фамильяром у мастера Грея, сероватого гнома, мага-иллюзиониста. Мне неприятно всё это вспоминать, Рерстормриарирсв. Так вы возьметесь учить меня истинной драконьей магии и премудростям?       - Пр-релестно! - Выдала Рерстормриарирсв, отсмеявшись, что случилось отнюдь не быстро. Песочная подушка смягчала удары. – Какая лихо закрученная история, слезливо жалостливая, грых-грых. А как ты встретился с Фёки, бедненький беженец?       - Мастер Грей пытался скрытно наблюдать за обучением чуть более старших мальчиков в Зопале… Это был последний вопрос о моём прошлом, Рерстормриарирсв. Ваше мне неинтересно, поэтому дальше я буду говорить с вами только об учёбе, диалектах драконика и магии, драконьей и остальной, - дерзко заявила кроха, сжавшись в преддверии удара. – Или простите за беспокойство и прощайте.       Дракон аж поперхнулся такой предъяве. Комичность ситуации вновь привела Рерстормриарирсв в состояние истеричного хохота. Какая-то сопля смеет указывать дракону в его же логове?! Аха-ха-ха!       Постепенно Буря отсмеялась и в прекрасном расположении духа смежила веки, исподволь наблюдая за смуглым калачиком и предаваясь мечтам. Кровь этого заморыша даже без детального анализа представлялась ей идеальной для взращивания армии полудраконов. Рерстормриарирсв спала и видела, как её выкормыши завоёвывают Город Золота - как вся заваленная богатствами Мичака падает в её сокровищницу перезревшим плодом. Амбиции простирались дальше, до голубой мечты объединиться с Коталом и свергнуть ублюдочного Залтека, самой стать богиней и зачистить весь континент от пернатых мутантов, одним своим существованием оскорбляющих всех истинных драконов, к какому бы подвиду они не принадлежали.       Гость показал себя с воспитанной стороны, не став ни кичиться силой, разрушая её дом, ни гадить, где ни попадя. Довольная хозяйка философски решила пока что приютить незваного гостя, а там видно будет – по поведению.       - Как думаешь, Хмель, учителю приятно послушание или дерзость ученика? – Довольно мягко пророкотала Буря, пристально глянув на гостя.       - Послушание, Рерстормриарирсв. Я стараюсь отвечать взаимностью, - тихо произнёс малец, не переча взором и не бросая вызов. Хмелю не дано было озарение о том, что всё относительно: возраст, размеры, пространство, время, магия…       - Вставай, Хмель, я покажу тебе твой угол, - велела поднявшаяся Рерстормриарирсв, отложив вопрос обучения. Её драконье чутьё шалило, побуждая Бурю найти своё Око.       - Не могу. Всё болит, - жалостливо поныл малец, глядя с упрёком и топорща нижнюю губу.       - Не виляй, а выполняй!       Буря произвела ещё один тест, придираясь к выбору породистого щенка. Лапа черпанула песок вместе с человечком и швырнула в воду. Калачик выпучил глаза от боли, затем зажмурился и туже сжался, начав подражать лягушке с раздуванием щёк. Буря сощурилась, ощутив всплески стихии воздуха, остроумно и явно не впервые освежавшей дыхание внутри рта. Бросив упрямца, которого, возможно, действительно скрутил спазм или что там у людишек бывает, хозяйка проплыла в другой конец своего бассейна, преспокойно войдя в плотную иллюзию стены, за которой располагался коридор в пещерную залу-лабораторию. Созданный ею магический слуга извлёк сосуд-трубку, сделанную из песка путём запекания молнией – знахарь дикарей кое-что лечебное туда залил для своего сына, завершившего обучение несколько лет назад и позорно загрызенного во сне человеком-собакой. Теперь у стареющего идиота росло по сыну от каждой плодоносящей самки, чтобы Рерстормриарирсв могла выбрать лучшего, проводя селекцию вот уже шесть поколений кряду – результаты злили своей скромностью. Кличущий себя Хмелем мог стать ключом к её успеху, главное – выдрессировать.       Под присмотром дракона магический лакей вытащил мальца со дна на берег, чтобы напоить зельем. Хмель закашлялся от алкогольной микстуры, нехотя сделав ещё пару глотков и став хлебать собственную воду из ладошек – такое проявление стихии воды встретило одобрительный прищур дракона. Рерстормриарирсв подумала, что ветер удачи вынес к её пещере настоящее сокровище, осталось только этот дикий самоцвет обточить, огранить, отшлифовать…       (Иллюстрации с 005 по 014)