Трилогия о маге. Жертвенность становления.

      1 уктара Года Голодания.              Дракон с кажущейся леностью и бессистемностью болтал когтём в котле.       Человечек с кажущейся системностью дубасил одеревенелый кактус.       Хрясь!       Мальчишка внезапно прыгнул на песчаную горку и зазвездил ей локтем в бочину – вырвавшаяся молния спекла песок. Осторожно вырыв хрупкое изделие, он положил его в специальное ложе и с немигающим взглядом проследил, как в локте от него пронёсся драконий хвост, кроша стекло. Не боясь порезаться, Хмель чешуйчатыми руками стряхнул с себя острую пыль, ладошками собрал всё до крупицы и засыпал в котёл. Затем с той же молчаливостью подставил кисти под свой огненный выдох, заодно раздув волшебный огонь под котлом. Его хватило ещё на пару языков пламени для расплавления собранной стекольной массы.       Рерстормриарирсв не переставала помешивать, своей магией доводя муть в котле до прозрачности чистейшей воды. Вскоре Буря посчитала, что хватит с неё. Вынув коготь, хозяйка лаборатории аккуратно подхватила старинный колдовской котёл и вылила содержимое. Тягучая масса растеклась по желобкам и ямкам – сегодня получилось тринадцать порций с чашку объёмом. Дракон, зевнув, поспешил отправиться греться на солнышке и высматривать себе обед, а мальца она оставила равномерно остужать слитки - под приглядом пары верных ей и до зубов вооружённых троглодитов.       Хмель и ухом не повёл на уход недобросовестного дракона. Как и много дней до этого, он следовал составленному распорядку: полчаса на плавание – пять минут на зарядку магией чуть остывшего стекла; полчаса на пробежку по доступной части логова – пять минут на стекло. Болезненный спарринг с щедро одолженной макиварой-кактусом, силовые упражнение на тягу, подводное плавание и прочее – всё чередовалось с передачей порций магии порциям стекла.       Жмурясь на солнце и на жирного, сочащегося слюной верблюда, синий дракон лениво размышлял о даровитом мальце, вот уже более двух декад обитавшего у неё под боком. Ей импонировала послушность и дисциплинированность маленького человечка, вероятно, действительно появившегося из яйца, но из-за волшебного поля подавления развивавшегося в альтернативной человеческой форме – отчего-то по человеческим законам естествознания. Буря всё думала и откладывала реальное обучение, чуя недосказанность - исподволь выявляя все задатки.       О, поначалу Рерстормриарирсв обрадовалась наличию огненного дыхания у Хмеля, способного и к молниям, и к газам. Но на поверку всё это являлось колдовскими потугами самоучки, а не натуральными способностями истинной драконьей сущности. Буря измыслила попробовать создать драконье стекло, примерно зная рецептуру и методику, поскольку ей самой оно раньше не требовалось – обходилась простейшим. Хитрая бестия запрягла человечка доказывать ей свою состоятельность запеканием стекла молниями и последующим заполнением магией стеклянных призм, разлагавшим на спектр вместе со светом и ману – очень познавательные открытия ждали синего дракона.       Увы, как ни хотела Рерстормриарирсв вывести чужеземца на чистую воду, даже оставляла троглодитам, чтобы трижды рискнуть дальними перелётами в Пограничье для разнообразия диеты - ради захвата новых самок в детородном возрасте и с последними новостями о происходящем между Нью-Уотердипом и Культака. Синий дракон даже решил подлететь и посмотреть на тот самый Маяк Драконьего Пера, но свет из кабины слепил её глаза, а целая роща узнанных ею вейрвудов сулила выплеснуть на неё всю огромную мощь каким-нибудь дрянным друидическим проклятьем – вошки на грифонах опять же. Один из людишек на удивительно скоростном фантоме и леденящей иглой в руке даже метнулся наперерез синему дракону. Однако Буря не собиралась атаковать или враждовать, памятуя о судьбе глупыша Фёки, погибшего от рук всё ещё где-то тут шастающего серого гнома из мерзопакостных теневых иллюзионистов, который оказался способен создать из энергии Плана Тени пародию на огнедышащего дракона, как лопотала орлиная тля, спалившего паруса и снасти нескольким корсарским галеонам завоевателя Корделла и вусмерть перепугавшего экипажи - вся эскадрочка досталась торгашам. Торгашам! Ну, внушали Рерстормриарирсв уважение и лично двумя богами освящённые алтари. Потому вылетавший на разведку синий дракон сделал всего одну широкую дугу мимо Нью-Уотердипа и отправился восвояси, не забыв прихватить барсетку с визгливыми человеческими самками, как обычно надёжно прикрытыми драконьими иллюзиями.       Однако даже в истощённом состоянии после длинного перелёта обострённая чувствительность очень старого синего дракона не смогла выявить новые особенности магии Хмеля – все его заряды получались один к одному. На Мазтике развитость искусства магии вызывает скорбь, но Рерстормриарирсв была уверена, что феномен мальчика для реалий Фаэруна не является чем-то уникальным. Ну, пропитывается он магией так плотно, что к концу сна начинает светиться от её переизбытка. Ну, научен он высвобождать настолько ровно и качественно, что даст фору зарядным устройствам гномов-колонистов с Лантана. Ну, обладает его магия свойствами катализатора и усилителя более слабых субстанций. Ну, есть у него предрасположенность к стихиям в целом. Ну, может он частично обращать своё тело и целиком превращаться в мелких дракончиков от псевдо- до фейри- с их гибридами, включая местных пернатых уродцев. По отдельности нормально, но всё вместе – поразительная сверходарённость. Прожжённая самка не верила в совпадения и удачу.       Буря, по старости лет увлёкшаяся философствованиями и колдовством в качестве хобби, выплюнула горсть вчерашних стеклянных призм и подставила их ясному солнцу, летнему и полуденному. Радужные блики расцветили её ухоженную сине-песчаную шкуру. Рерстормриарирсв, не заметив отличий, рыкнула и втянула в себя все девятнадцать человеческих зарядов, пустив чужую магию по своему телу для переваривания – каверзная ухмылка расползлась по её пасти.       Каким бы юнцом не притворялся Хмель, качество и плотность его магии выдавали зрелое мастерство, достаточное для такого грозного колдовства, как малая буря зарядов или сноп молний. За прошедшие декады синий дракон вполне заметил провалы в памяти Хмеля – мастер Грей подтёр свои секреты перед «отпусканием» помощника. Соблюдающий инкогнито «гном» жестоко ошибся, если думал подкинуть Буре донора для формирования армии полудраконов, чтобы вызнать все её секреты или атаковать Город Золота совместными силами, постепенно накапливаемыми вторженцами с Фаэруна - неведомым образом перебрасывают десятками в день. Рерстормриарирсв достаточно знала об играх с человеческой кровью, чтобы завязывать всё на одного подброшенного ей чужака, который в момент торжества обернёт войско против создательницы. Старая Буря умела ждать и выжидать, а также копить и накапливать…       Лапы и когти синего дракона идеально подходили для рытья, не годясь для тонкой работы. Повысив себе настроение коварными планами, Рерстормриарирсв решила сейчас специально потренироваться тонким манипуляциям – ей как раз не хватало этого умения для работы над выведением нужной породы людей. Привалившись к скале боком, Буря мысленно направила незримого слугу расположить стеклянную пирамидку между её когтями. Солнечное тепло проникало в синего дракона, лениво сосредотачивавшегося на раскрутку силы между передними лапами – исключительно через когти. Вскоре смесь человеческой и драконьей сил по-новому структурировала и переполнила призму, по велению воли Рерстормриарирсв потёкшей на когти, образовывая форму песочных часов. Мизинцы остались чуть разведёнными, чтобы драконье стекло сохранило насыщенный слепок магических сил. Аккуратно убрав аккумулятор при помощи невидимого слуги, синий дракон сформировал силовой кинжал тайного лезвия и рассёк песочные часы посередине.       Сплющив меж ладоней четвёртую призму, Буря расставила на ней шесть чашечек, сварила потоком магии и вырезала – кособокие алхимические склянки. Драконья жадность не позволяла делать лишние траты, вдобавок, это упражнение реально помогало вырабатывать навык тонкого оперирования маной, в том числе для заклятья формирования целой партии одинаковых алхимических колб совершенного профиля и функцией закупорки по драконьей воле. Полюбовавшись на свой труд, синий дракон зевнул с причмокиванием и нехотя принялся доделывать склянки и для своего предпоследнего ученика, третью декаду чахнувшего над колдовским котлом, где неустанно готовил простейшие зелья лечения лёгких ран, которые после зарядки Хмелем становились в два раза действенней. С таким подспорьем разводимая драконом «тля» стала агрессивнее собирать драконью дань с кочующих мимо племён и групп – каждый её гладкокожий воин хотел заполучить себе новую самку из клети в центре поселения.       Праздно размышлявшая Рерстормриарирсв сощурилась, посмотрев на загадочного тихоню, который вышел на площадку туда, куда она ему показывала в первый день. Хмель с того дня удивил её тем, сколько воды потреблял, а главное, как учился создавать её в больших объёмах – якобы для боевого применения. Поначалу малец просто мочился потоком, на выходе превращая поток магии в галлоны воды. С каждым днём Хмель словно готовился к участию в глупом мужском соревновании – у кого длиннее струя. Его брандспойт ныне бил на десятки футов с силой, способной остановить коня на скаку. Вчера же малец исторг целый водопад из примерно тринадцати баррелей воды – на радость пахарей и скотоводов племени Буревестников. Хмель делал своё мокрое дело строго на самом краю выступа, не пытаясь смыть драконьи метки, заодно прикрывающие иллюзией главный верхний вход. Рерстормриарирсв не стала дожидаться, когда начнётся орошение скалы и зелени у её подножья.       - Хочешь озеленить всю пустыню? – Едко обронила она на драконике, тоже заглянув за край лежбища, чтобы посмотреть на показательно жестокие допросы человеческих самок, ладно твердивших о каком-то сером гноме, благословлённом самой богиней Селунэ и богом Сильванусом. Одну истерзанную пленницу как раз поили лечебным зельем, а другую осыпали солью как раз перед «дождём», чтобы ещё сильнее истязать при смывании.       - Нет, - издал почти правильный звук человечек, смотрящий зорко и бесстрастно на то, как его тренировочные труды оборачивают во зло.       - Так зачем тебе драконья магия, Хмель? – В который раз поинтересовалась хозяйка горы, нависая сверху и бросая тень. На своём языке.       - Она естественней и древней человеческой, - прозвучал спокойный и неизменный ответ на общем наречии, развивая магию понимания драконика.       - А почему ты больше не просишь принять себя в качестве моего ученика? – Елейно поинтересовалась привереда. Впервые.       - Эм… я подумал, что раз вы меня оставили, то… - несколько растерялся умник.       Дракон рыкнул в ядовитом смешке.       - Тогда почему не просил меня об уроках? – Шипевшая песчаной бурей Рерстормриарирсв изогнула шею, глянув с другого боку другим глазом.       - Ну, я полагал, что вы оцениваете моё прилежание и терпение, необходимые для изучения драконьей магии, - ответил мальчик, поскребя затылок и глядя обезоруживающе доверчивыми серыми очами без тени страха или упрёка.       - А ещё? – Она обдала его голубоватым дыханием, отчего в нестриженных бронзо-каштановых волосах запрыгали искорки.       - Эм, ещё оцениваете мои умения, чтобы…       - Умения, - оборвав, подчеркнула она на драконике. – Вот именно, крысёныш, умения!!!       Синий дракон оглушительно пророкотал и ловко дёрнул передней лапой, с хрустом рёбер прижимая малявку к полу.       - А-а-а… - крик боли быстро превратился в хрип.       Рерстормриарирсв сосредоточилась, первым и третьим когтями раздвинула ноги мальчишки и заточенный второй вонзила в задний проход, сходу надавив на полный мочевой пузырь.       Дракон чуть приподнял лапу, давая человечку сделать вдох и с удовлетворением отмечая лужицу нерастраченной попусту магической эссенции небесно-синего цвета. Хозяйка логова снова надавила, сконцентрировавшись на ощущениях у кончика своего хирургического инструмента, поскольку магическая насыщенность всегда слепила её истинное зрение, не давая рассмотреть внутренние органы и потоки магии внутри мальчишеского тельца.       - Аргх-и-и-и! – Хрип превратился в скуление, когда малец сам себе навредил, начав скрести камень драконьими когтями, но не удержав их форму – обгрызенные человеческие ногти крайне болезненно обломились.       Рерстормриарирсв не лопала свой живой бурдюк и не давала ничему выливаться, всё более глубоким проникновением тонко вытянувшегося когтя пытаясь изнутри попасть точно в солнечное сплетение. К сожалению, ещё имелся рот. Кровавая жижа с бульканьем полилась наружу, отчего Хмель стал захлёбываться.       С удовлетворением отметив появление крупных чешуй у жертвы своего зверского насилия, дракон успел «нащупать» магическое средоточие телесных сил и впрыснул туда драконью магию. Дёргавшиеся конечности вновь обзавелись антрацитовыми когтями, но это стало последней каплей для страдальца – потерял сознание.       - Поднять его за ноги! – Рыкнула хозяйка на пару своих рабов-троглодитов.       Прямоходящие вараны вздёрнули тело мальчишки. И магический слуга по волевому усилию Рерстормриарирсв вылил пару склянок точно в дыру, оставшуюся поле вынимания ею когтя. Буре было не важно, останется ли его человеческая форма калечной или нет. Главное, что Хмель действительно способен стать половозрелым драконом и оплодотворить её на драконорождённых, что станут родоначальниками её армии полудраконов. Этому человечку и не нужно иметь отличительную черту всех истинных драконов – с нехитрым делом самца он прекрасно справится и без железы «Draconis Fundamentum», наполнив семя нужной магией по тому же принципу, что и мочу. И пусть Хмель лелеет свою иллюзорную мечту овладеть драконьей магией!..       …Лариат ударил кулаком в ладонь, выйдя из центра помещения к потемневшему окну. Злая ухмылка дёргалась на лице со смесью кровожадности и предвкушения тайн. Облапошенная Рерстормриарирсв клюнула на столь демонстративную и откровенную наживку с магической эссенцией, заодно жестоко протестировав его человеческое тельце на родство и принятие истинной драконьей магии. Она могла вылить варево своего предыдущего ученика, имя которого так и не называла, вообще держа Хмеля подальше от других людей, явно перестраховываясь. Однако под пристальным взором драконьих глаз плеснула не одну, а целых две склянки, только что обработанных «её человечком». Если быстро и правильно применить лечебную магию, то даже простым зельем можно прирастить отрезанную руку обратно. Лариат ещё шире начал лыбиться, когда через второе окно своего подсознательного жилища увидел, как троглодиты вытрясли из него остатки желчи с кровью и перевернули, чтобы магический слуга влил в рот ещё пару склянок из последней партии. Значит, как подумал истинный хозяин тела, Рерстормриарирсв действительно решила превратить его в бычка-осеменителя – иначе бы так не заморачивалась «первозданной» сохранностью тушки.       Лариат спокойно обошёл каминный столб по центру шестигранной комнаты и приблизился к третьему окну, ставшему ярче. За ним закреплялся мир Царства Снов с точки зрения погружённости в Астральный Океан, когда сновидения воспринимаются пузырьками в эдакой пене, а не как обычно – сменой пейзажей и мест при нормальном переходе между спящими. Получалось подобие звёздного неба. За двадцать с лишним дней в реальности тут прошло более двухсот, за это время Лариат уже подобрал не только нужный ракурс, но и адаптивное восприятие в виде архипелага, а также научился маневрировать меж границами чужих снов, как корабли огибают острова.       На самом деле тело Лариата так по-настоящему и не просыпалось с первого дня знакомства с синим драконом. Юнец боялся, что мучительница попытается разобраться тщательнее, но красный дракон Фёкиэрирфёс переоценил колдовские способности синего дракона Рерстормриарирсв, которая ни сном, ни духом о Царстве Снов и соответствующем подразделе школы Иллюзий. Увы и ах, чаяния Лариата о взрослении не оправдались – крепчайшая связь с находящимся в реальности телом не давала ему расти и во сне. Так что десять лет в Царстве Снов скажутся только на взрослости сознания, а связанное с Праймом тело повзрослеет всего на реальный год.       Шесть стен – шесть окон. Шестиугольник по числу полных лет в реальности. Единственный выход – каминный столб посередине комнаты. Рабочий стол, книжные полки, картины с дорогими лицами, сундуки с козырными тайнами, лохань, скамьи и кресла. Была ещё предусмотрена кровать, но так, чисто для декора и лениво поваляться – уже находящемуся во снах сознанию сон как таковой не требовался. А огонь в камине потух – это символ фантомной проекции для марионеточного управления собственным телом из своих же грёз. Такой вот каламбур вполне неплохо работал. Особенно здорово было то, что обманываемое тело, фактически спящее, само наилучшим образом подстраивалось под драконью магию и прочие нагрузки. Лариату только оставалось принимать некоторую квинтэссенцию опыта Хмеля, когда тот вроде бы как засыпал, - перерабатывать и создавать очередную версию марионетки.       - Грейс, спортзал, - вслух скомандовал Лариат своему псевдо-живому дому.       Высокий купольный свод сменился вполовину меньшим по высоте красивым перекрестьем резных балок, словно бы по-настоящему держащих весь вес инвентаря, извлечённого из пространственного кармана. Чтобы выместить здоровую злость, Лариат сходу занялся битьём боксёрской груши, колотя и ногами тоже. Хлёсткие и силовые удары посыпались со всех сторон, пока не выплеснулись все эмоции по поводу случившегося в реальности. Могло быть хуже.       В действительности, хотела Рерстормриарирсв того или нет, Лариат уже вовсю учился у неё. Например, он ранее работал с экстрапланарной магией, бывая в Теневом Мире и Астральном Океане. Потому растущий маг к этому времени уже раскусил энергию Эфирного Плана - ту самую силовую составляющую, которой синий дракон напитывал готовые пирамидки для получения оригинальных колб, способных хранить серьёзные и мощные зелья магистерского уровня. Лариат специально не рвался к Буре со своими придумками, совершенно не намереваясь устраивать поточное производство, демаскируя свой интеллект. В данном случае – инициатива наказуема. Инициативой должна владеть Буря, как она позволяла себя сокращённо называть. В данном случае совершенно нельзя, чтобы ученик проявлял задатки высокого ума, но потенциал обгона должен быть очевиден мучительнице. Пусть она питает иллюзии и боится - торопится. Что такое считанные годы в сравнении с шестью столетиями? Жалкие месяцы в пересчёте на людские мерки.       Во второй полусфере хозяин Грейс устроил бассейн с висячим садом-оранжереей, где потный после спортзала домовладелец занимался плаваньем и выращивал себе еду. Намотав около сотни кругов и вдосталь накупавшись, Лариат направился наверх.       Вернувшись к обдумыванию случившегося с синим драконом и выстраивая реакцию Хмеля, Лариат постепенно сделал вывод, что Буря действительно поспешает разразиться, так сказать. Уже трижды обжёгшись, скрывающийся во снах далеко не сразу раскусил планы синего дракона. Рерстормриарирсв сама захотела с ним спариться! Все эти бедные девушки ввели его в заблуждение. Нет! Произведённое синим драконом «хирургическое вмешательство» имело целью удостовериться в том, что «её человечек» способен напитывать магией не только своё тело, но и все свои выделения. Лариат сам исподволь подталкивал Бурю к такому вот выводу, чтобы заверить в своей будущей возможности зачать одарённых магией или иными волшебными способностями. Желай мучительница спаривать тлю меж собой, то не стала бы тянуться ногтем до магического ядра и напрямую впрыскивать драконью магию. О, то была – смесь! Синий дракон специально поглотил заряды человеческой магии Хмеля, аккумулированной в пирамидках из драконьего стекла, чтобы смешать со своей и затем впрыснуть в мальца более-менее адаптированную энергию. Это могло означать лишь одно: мальчика хотят ускоренно развить до перевоплощения в форму половозрелого юнца-дракона, дабы отложить кладку с драконорождёнными!       Взбалтывая фужер отменного красного вина, Лариат широко заулыбался от такой удачи: так он не просто уложится в обозначенные рамки с постижением базиса, с выращиванием у себя пресловутой железы «Draconis Fundamentum» по аналогии с успехом «пупковой полости», с обучением владению драконьего языка и магии, но в перспективе ещё и обретёт всё могущество древнего дракона! Как минимум, в истинной драконьей форме у мечтающего об этом Лариата окажутся в наличии все магические способности бронзового, красного и синего…       - Терпи, Хмель, терпи, всё у нас образуется, - с предвкушением произнёс Лариат, приводя реальное тело в псевдо-сознание, обновлённое с учётом новых угроз.       Увы, и на этот раз глазами Хмеля никакого Плетения увидеть не удалось, но Лариат не отчаивался. Сложно выявить, но не трудно понять, что самый толстый энергетический канал прошивает лёжку на пещерном пляже и сухую драконью спальню этажом выше. Шаг за шагом. Как кровеносная система легко заметна под кожей, так и несущее магию Плетение проступает под тканью мира. Куда сложнее представить аналог нервной системы… И не сойти при этом с ума…       …Хмель очнулся разбитым. Осквернённым. Меченным.       Драконья марка болезненно ощущалась рабским клеймом – всего лишь яркий штришок на фоне болей в области таза. Любое шевеление вызывало волны агонии.       Старая карга не успела дойти до злобной извращённости старой грымзы. Хмель на Фаэруне не ревел – не собирался и на Мазтике. Пытался не рыдать – это просто физически больно в нынешнем состоянии. Магически нанесённые раны так просто не лечатся.       Принцип взаимности - бился в голове набат. Хмель припомнил, как раньше отгораживался от боли ежедневных порок или уколов. Ему не удалось абстрагироваться – лишь сжать клыкастые зубы и с мокрым лицом терпеть мучения. Яростная злость постепенно придавала ему сил, притупляя боль. Мало-по-малу Хмель зашевелился, но ни встать на карачки, ни отрастить крылья и думать не приходилось. Утешало, что драконья метка действовала и в обратную сторону, давая точное знание о местонахождении старой грымзы, а обрастание чешуёй и когтями далось инстинктивно. Ползком на руках? Не смешно. Мальчик оставался валяться, где его бросили троглодиты.       Хмель потерял счёт времени, сконцентрировав всё своё внимание на удалённости Рерстормриарирсв. Эмоции вместо выгорания – распалялись вместе с постепенно вытягиваемой из окружающего Плетения магией.       В какой-то момент драконья марка не выдержала накала страстей и растворилась. Синий дракон не смог проигнорировать подобный сигнал – топот и скрежет известил о его приближении. Хмель сориентировался не зрительно, а по давящей ауре Бури.       - А-а-а!..       Вместе с криком он изрыгнул из себя весь тот ком боли и магии, что скрутился внутри него. Неожиданный фиолетовый росчерк поразил громаду синего дракона прямо в грудину.       - Гр-р-р!..       Истошный вопль хозяйки пещеры сотряс своды, от её утробного рёва затрещали и посыпались камни. Рерстормриарирсв поразила агонизирующая боль сокрушающегося скелета. Хмель же наоборот избавился от всех своих мучений, и в нём ещё осталось достаточно магии, чтобы изливший ярость и злость мальчишка сподобился изрыгнуть ещё одно проклятье: на сей раз из его рта по ошеломлённо застывшей громаде синего дракона ударил бордово-чёрный луч обессиливания, попаданием в ту же точку вызвав критическое поражение. Раздался явственный хруст костей, заглушённый падением подкошенной туши, заоравшей ещё более мучительно теперь уже от всамделишной боли.       Огрызнувшийся Хмель откинулся на спину. Плохо зажившие внутренности и кости не исцелились, и вернувшаяся ноющая боль начинала донимать всё сильнее. Слишком маленькое тельце удачно подвергалось атаке лишь мелких камешков, оставлявших кровоподтёки при падении с потолка из-за тряски по вине дракона. И Хмель каждый такой удар распространял и на Бурю, всё ещё ошеломлённую проклятьем раздирающе-ломающей боли агонизирующего тела.       Бежавшие вместе с госпожой троглодиты верно распознали угрозу. Одного пришибло камнем, второй взвыл и завалился из-за отскочившего по нему острого каменного осколка, третий промахнулся с броском, зато четвёртый подбежал вплотную для удара иззубренным наконечником копья. Хмель видел свою смерть в зенках монстра и вытянул к нему руку, всем естеством устремившись к врагу. И вместо обычной руки мага вперёд вылетела спектральная, начав душить троглодита, оцарапавшего чешую на боку лежачего. Борясь за жизнь, Хмель сообразил оттолкнуться левой рукой от копья, чтобы перевернуться на живот и дотянуться до мерзкой лодыжки. Желая смерти, маг буквально выдрал себе всю жизненную силу из этого существа, замертво повалившегося на охнувшего мальчика, тем самым спасшегося от косорукого метателя, отобравшего копьё у раненного соратника.       Синий дракон непрерывно и оглушающе орал во всё горло, мышечный спазм скрутил его хвост, по ощущениям уже сломавшийся как минимум в трёх местах. Порабощённый троглодит уже истёк кровью из лопнувших барабанных перепонок, когда спектральная рука маленького мага метнулась к нему с вампирским касанием, закрепляя этот опыт успешного колдовства из школы Некромантии. Красная аура словно иглами впилась в троглодита, а сжавшая его горло гротескная рука ярко зажглась нефритовым цветом высосанных жизненных сил.       После возвращения спектрального заклятья и чувствительность правой кисти восстановилась, и совершенно все повреждения ушли вместе с болью, и отдающей специфическим душком энергии прибавилось в теле, и сил достало на то, чтобы выбраться из-под трупа и отрастить крылья. А вот зла не осталось – имелось в достатке омерзение и презрение. Всего примерно минута прошла, а синий дракон всё ещё закатывал глазища от агонизирующих мучений. Хмель испытал сильное желание сбежать от старой грымзы, однако, как когда-то со старой каргой, мальчика слишком сильно тянуло к тайнам магии, чтобы бросить их кладезь.       Буря преподала свой первый урок, когда с садисткой жестокостью насильственно вставила свою драконью метку, признавая раба своим учеником. Хмель применил принцип взаимности, подлетев над целиком дрожащей от страданий старой грымзой, чтобы избавиться от специфичного привкуса энергии троглодитов. Он бы точно не побрезговал и не побоялся подобраться к заднему проходу, вставить растопыренные пальцы и моментом отрастить себе волшебные когти с себя ростом, острые и зазубренные, однако подобная каверза не по его уму и характеру. А вот подгадать под вдох и прямо в раззявленную драконью пасть выдохнуть желчно-кислотные клубы – это Хмель проделал. Надрывный вой Бури резко охрип. С повреждённой гортанью ни о каком правильном произношении драконика и речи быть не могло. Отомстив, Хмель беспрепятственно направился в пещерную лабораторию, не обращая внимания на то, что среди троглодитов от мучительного драконьего припадка воцарилась паника. Мальчик помечтал немного о том, чтобы синий дракон корчился бы от яростной ломоты в костях и першения в горле почти до самого утра, но поскольку Буря приказала подлечить Хмеля, то и он вернулся к ней с обработанными склянками лечебного зелья, позволившими достаточно оклематься, чтобы самостоятельно справиться со снятием пары проклятий многочасовой продолжительности:       - Я стараюсь отвечать взаимностью, - в миг абсолютной тишины угрюмо напомнил малец, стараясь держаться гордо, хотя перед драконьей мордой у него тряслись костлявые коленки и трепетал плащ из крыльев. – Второй урок колдовства тоже будет на тему некромантии?..        (Иллюстрации с 015 по 016)