Трилогия о маге. Жертвенность становления.

      18 миртула Года Чёрной Эмблемы.              - Да здравствует Грозовая Буря! – Возгласил амбал с песчаного цвета волосами и небесными очами, что было редкостью для мазтиканцев.       - Да здравствует Грозовая Буря!.. – Почти стройным хором прогремел хор из сотен голосов. И стоящие на коленях люди с дварфами ткнулись лбами в песок.       Мелодичные мольбы сменились жутким воплем – под хруст последней конечности. Посмаковав ногу на виду у всего племенного собрания, синий дракон взмахнул зажатым в своей лапе белокожим туловищем, прекратив верещанье ударом белокурых патл о свой выдающийся рог – за заострённое ухо потекла алая кровь. Буря лично захватила туземный караван из Города Золота, прознав, что в его охране кантуется полуэльф, посмевший осквернять Пески заклятьями зеркальных подобий, но пуще него – фантомными убийцами!       - Пусть туземец живёт и плодится с шавками! – В гробовой тишине повелела Рерстормриарирсв.       - Мы – Буревестники! Мы живём милостью Грозовой Бури! На всё воля Грозовой Бури! – Громогласно пробасил шаман.       - Мы – Буревестники! Мы живём милостью Грозовой Бури! На всё воля Грозовой Бури!.. – Ответило объединённое племя. Стар и млад вновь отдал ритуальный поклон.       Синий дракон милостиво покивал башкой, сощурившись на пленных самок из разорённого кочевья людей-псов - одна держалась за живот. Как раз восемь дней назад, в начале второй декады, педантичная Буря на истерзанном пленнике, выдавшим и про сундуки для транспортировки между континентами, и про руководящего Манга Граулханда, - на этом полуэльфе синий дракон провёл испытания: сперва подчинение магией доминирования над персоной, потом спаривание с пятью самками оборотней, затем одним ритуалом четыре оплодотворённых яйцеклетки были перенесены во чрево пятой. Буря зловеще ухмыльнулась. Через полтора месяца живучие сучки снова будут готовы к оплодотворению этим туземным огрызком, чьё потомство первым испытает на себе ускоренное взросление, хотя те первые культаканские пленницы из саванн Пограничья по такому же сценарию уже не один месяц вынашивали пятерной приплод – ещё одна серия детей стареющего шамана и внуки самой Рерстормриарирсв.       - Мы – Буревестники! Мы живём милостью Грозовой Бури! На всё воля Грозовой Бури! – Выкрикнул шаман.       - Мы – Буревестники! Мы живём милостью Грозовой Бури! На всё воля Грозовой Бури!.. – Громко ответило объединённое племя. Стар и млад вновь отдал ритуальный поклон.       - Буревестники живут моей милостью и по моей воле! - Пророкотал синий дракон, возвышавшийся перед толпой в сидячей позе и с величественно расправленными крыльями. И громыхнул в небо молнией, отчего некоторые новички из недавно присоединённого рода опять осрамились к злорадству Бури.       Скрываемый иллюзиями Хмель послушно присел на самый кончик указательного когтя левой лапы, глубоко вдохнул, задрал голову, раззявил рот и выдохнул. Буря привычно впрыснула в тельце свою магию и правой передней лапой подхватила колдовство, расширив до драконьих мерок. Подняв свободную лапу, синий дракон резко опустил её, направляя ладонь в сторону огромного стеклянного чана – запёкшаяся прямо в песке яма заполнилась початками маиса и холодным кокосовым соком на драконью порцию суточного рациона. Более чем достаточно в качестве второго блюда и напитка для обеденной трапезы всех подчинённых ей гуманоидов.       - Ешьте и пейте во славу мне, мои Буревестники, - ритуально изрекла Рерстормриарирсв, выказывая в голосе недовольство очередным провалом двеомера массового создания еды и питья, чтобы хватило на три трапезы, включая скотские.       - Слава Грозовой Буре! – Верноподданнически выкрикнуло её человеческое дитя на пару с единоутробным братом, коренастым и широкоплечим вождём племени.       - Слава Грозовой Буре!.. – Проголосили сотни глоток, воздев руки вверх и поклонившись до песка.       Рерстормриарирсв обвела всех взором Грозной Вершительницы Судеб. Разношёрстные Буревестники отличались: добротной одёжкой, починенной бытовым кантрипом фаэрунцев; отличными ножами и кинжалами, откованными на Фаэруне кузнецами Уотердипа; испуганно-раболепными рожами… Не то, что своевольный Хмель!       - Слава Грозовой Буре! – Зычно гаркнул шаман, воодушевлённый поощрительным кивком громадной башки, на подбородке которой ещё краснела свежая кровь десерта.       - Слава Грозовой Буре!.. – Повторила сборная солянка племени Буревестников.       Синий дракон выжидал, наслаждаясь властью и зрелищем преклоняющейся тли. Буре требовалось сплотить всех этих гуманоидов вокруг себя и замотивировать по самую макушку, дабы вырастить мощную, а главное абсолютно верную ей армию. Нехитрые приёмы управления от тех же Культака и жречества в других странах вполне работали с гуманоидным стадом, сковывая кровью, страхом, едой и здоровьем. Собственно, Буря в обличье человеческой женщины сама явилась в бордель этого Чёртового Барона, с великим трудом удержавшись от того, чтобы не разнести сей оплот исковерканной магии иллюзий, ублажавших разнузданных самцов. За чёртову дюжину фунтов резидуума за колбочку ей продали три штуки лично в руки вместо притаскивания калек. О, синий дракон воспользовался своим маленьким инструментом, при помощи Хмеля разведя три порции на тридцать, пусть и меньшей целебной силы. И вот сейчас ещё одна тройка увечных из недавно осевшего у Её горы кочевого сброда обрела исцеление у всех на виду – показательно рядом с обгрызенным полуэльфом, долго артачившимся обучать Буревестников своей иноземной магии. Буря специально для этого туземного волшебника сварганила четыре колбочки особой смеси – по одной на каждую отгрызенную конечность, чтобы сделать руки и ноги «марионеточными» - навсегда приживить колдовство доминирования над персоной.       - Слава Грозовой Буре!!! – Исступлённо проревели исцелённые, завершая полуденное поклонение синему дракону, вчера от них принимавшему клятвы верности.       - Слава Грозовой Буре!.. – С истовым желанием проорали сотни подданных, на сей раз сложившись в три погибели, теперь включая вождя и шамана Буревестников.       - Рерстормриарирсв! – Синий дракон вместе с собственным именем выдохнул поверх склонившихся спин толстенную и оглушающе громыхающую молнию, взорвавшую вдали какой-то бархан.       Если б кто остался стоять, то их бы свалили порывы ветра из-под крыльев взлетающего синего дракона, любившего делать виражи в самое жаркое время суток. Но не сегодня. Сидящая Буря совершила магический прыжок, спланировав в считанных ярдах над землёй. Ни дуновенья, лишь громадная тень накрыла и захлестнула давящая на мозги аура драконьего ужаса, осрамившего почти всех новеньких. Второй толчок и ввысь с хлопаньем крыльев синий дракон совершил уже за спинами собрания племени.       Мальчик в драконьей хватке ради захватывающего дух вида меж пальцев терпел крепкое сжатие весь получас, пока Буря активно разминала крылья, метя свою территорию за облётом Её горы, похожей на акулий плавник. Хотя дюны и скалы уже обрыдли Хмелю, он готов был их заново полюбить за шанс летать рядом с Бурей. Довольный синий дракон проплыл над трапезничающим племенем и за десяток изящных махов грацильно приземлился на пороге верхнего входа в логовище.       - Хмель, человечки в твоём возрасте играют во всякие игры, а ты целыми днями только и знаешь, что тренируешься без продыху, - вольготно улёгшись, озвучила учительница свои подозрения, когда ученик сделал своё небольшое мокрое дельце, ещё после их «первого урока» перестав бестолково переводить магию. А Буря так надеялась, что он обгадиться от вида полуэльфа и процедуры закусывания последней его конечностью. – Неужели даже позагорать не хочешь, грм?       - А разве можно, почтенная Буря? – Недоумённо моргнул мальчик, довольно уверенно и вполне сносно выговаривая сложное звучание драконика.       - Грых-грых! Конечно, можно, Хмель. Устраивайся, - величественно дозволил синий дракон, лениво двинув игольчатыми зрачками на множество уступчиков, обычно использующихся в качестве ступеней под лапы Бури.       - Спасибо! – Редкая улыбка осветила обычно уныло сосредоточенное личико. И мальчик довольно быстро отыскал ровный пятачок и разлёгся, заложив руки под голову, пригладив слюнявой ладонью свои нестриженные патлы, постоянно топорщившиеся в разные стороны из-за ветров и электричества при нежелании стричься абы как.       - Да не за что, грых-грых… Чего раньше не спросил разрешения? – Через несколько минут полюбопытствовала Буря, любившая погреться. Ещё год назад она ленно ворочала философские мысли о всяком разном, а теперь мусолила ученика.       - Ну… даже не знаю… Там, ну, в Уотердипе, мне никогда не позволяли загорать, на пляж за стеной не пускали. Играть со мной боялись… Поэтому я не знаю игр… - удручённо выдохнул детёныш. И через пару мгновений вновь слегка заулыбался, лёжа под лучами пекущего солнца.       - А плавать ты как тогда научился? – Лениво произнесла Рерстормриарирсв, одним глазом щурясь на горизонт, а другим на малявку. На ином языке и по-другому построенной фразой Буря уже задавала этот вопрос, но получила тот же ответ и на родном для себя драконике:       - Подражал другим, - легко ответил Хмель, обычно молчаливый и вроде как зарёкшийся говорить о своём трудном прошлом. - И борьбу осваиваю по примерам, запомненным на показательных выступлениях выпускников лагерей перед нанимателями.       - У тебя прямо феноменальная память, Хмель, - поцокал синий дракон, ревнуя.       - Эм, ну… когда десятки раз видишь одно и то же, поневоле запомнится, - оправдался ученик, проговорив на смеси языков по высокому дозволению.       - Да, такое поневоле запомнится… - задумчиво согласилась учительница, сосредоточившись на пыльном следе на горизонте полутора десятков миль от её логова.       Хозяйствующий в этой части пустыни очень старый синий дракон отлично видел вдаль, а ветерок доносил шёпоты песка с не меньшего расстояния. Волевым усилием применив дальнозоркость, Рерстормриарирсв с интересом пронаблюдала, как её люди нападают из засады, с разных сторон ярко шмальнув громыхающими молниями – от грома даже малец встревожился и приподнялся на локтях.       - Что, грых, заинтересовала битва? – Хмыкнул ленящийся дракон, отлично закусивший после утреннего занятия с миконидами – хорошо пошли прожаренные грибочки в желейном соусе из пустынного тролля, позарившегося на стоянку её ловчего отряда.       - Ага! – Мальчик возбуждённо вскочил, от солнца прикрыв глаза ладошками в попытках рассмотреть. И сонливости как ни бывало, а ведь пузо круглилось лакомыми сердцами тролля, миконида и желейного юзи. – Почтенная Рерстормриарирсв, вы ведь меня научите пользоваться драконьей дальнозоркости, правда? – С надеждой спросил ученик, повернувшись к довольной учительнице. Хмель прекрасно помнил тот единственный раз, когда ему позволили оценить – то было девятого чеса, пятьдесят семь дней назад.       - Научу, - рыкнул синий дракон, пытавшаяся натаскивать человечка, как шавку. Это и поступательное развитие человечка в сторону драконьей формы, и приучение к четверенькам, и стимулирование занятий самолечением с развитием до уровня условного рефлекса с переводом в сверхъестественную способность к регенерации, и признательность со стороны мальца за поощрение, и много чего ещё подспудного.       - А летать ускоренно?.. – Состроил он умилительно просительную моську.       - Возможно, - напустила она туману, скрыв одобрение.       Рерстормриарирсв не придумала иного способа дальнейшего развития обучения, кроме как смертельные бои, чтобы человечек самостоятельно покрывался чешуёй и отращивал когти, а потом и конечности стал превращать в более удобные лапы. Вдобавок, с нынешней стимуляцией дело зашло в тупик. Образцы в призмах вот уже на протяжении пары декад демонстрировали стабильное постоянство, скатываясь в те же провалы при перебарщивании в сторону нападения. Хотелось бы ей, дабы Хмель сражался средь дюн, а её люди позже подтягивались и собирали трофеи без всякого риска нарваться на заклинателей, которые массово прибыли с Фаэруна и повадились наниматься к местным аборигенам. Занятия дальнозоркостью и полётами должны будут привнести больший баланс в развитие Хмеля, но Буря не шибко хотела выводить ученика в свет, дабы не привлекать к этому своему проекту лишнего внимания со стороны других истинных драконов - эти соображения перевешивали идею натравливать Хмеля на кочевья.       К этому времени учительница смогла не только научить недоразвитого фаэрунского полудракона выводить жидкую эссенцию магии через рот по аналогии с драконьим дыханием, отхаркиванием и слюноотделением, тем самым значительно улучшив качество продукта, но и сама существенно продвинулась в этом же направлении сжижения собственной маны, что скоро позволит гнать зелья в два котла. Вот только ради алхимии ей приходилось раз в декаду самой летать в саванну Пограничья, в Хелсмпорт и Трифосфорд, скрываясь под иллюзиями и превращаясь в хрупкую людскую самку, чтобы сбывать свои старые поделки в обмен на редкие компоненты к специфичным зельям разных сортов, которые в будущем для её армии потребуются в огромных количествах – синий дракон умел запасаться ресурсами.       Самка синего дракона вполглаза наблюдала за учеником, сейчас действительно в полудрёме разлёгшегося на припекающем солнышке. Не копошился с волшебными палочками, стержнями, жезлами и прочими шаманскими амулетами. Не выговаривал до хрипоты звуки и слоги драконика. Не дубасил макивары. Не отрабатывал приёмы единоборств. И даже не медитировал, собирая магию перед занятием во второй половине дня. Хмель просто-напросто лежал с блаженной полуулыбкой – редкостное явление.       Рерстормриарирсв нехотя отбрасывала подозрения относительно данного мальца. Перед ней действительно был один из классических примеров полудракона, когда два истинных дракона поразвлекутся в альтернативной форме и полиморфном облике людей, а результат в виде оплодотворённой яйцеклетки магическим образом пересаживают в чрево суррогатной матери, в данном случае - одарённой самки полуэльфа. Обычно так поступают старые хроматические самцы, когда ради снижения вражеской популяции насилуют молодых металлических самок, тем самым отодвигая их плодотворное спаривание с собственным видом. Более распространённый пример, когда обратившиеся в человека истинные драконы целенаправленно сеются в самок людишек, чтобы обрести агентов влияния в обществе гуманоидов. Сама Буря тоже так не раз делала – нынешний шаман Буревестников был зарождён в её чреве и выращен в матке жены прошлого вождя вместе с нынешним предводителем племени.       Со стороны самцов всё элементарно - сделал дело и гуляй смело. Человечки сами выносят и родят полудракона со всеми причитающимися: чешуями, когтями, клыками, глазами рептилии, костными и роговыми отростками по форме отцовского черепа. Со стороны самок всё куда сложнее. Металлические могут без проблем сколько угодно долго жить в альтернативной форме человека, в этой же форме выносив и родив человеческого детёныша. Хроматическим надо либо глотать магию все девять месяцев беременности, либо применять двеомер передачи беременности – магия закрепляет форму дитя по видовой принадлежности текущих форм. Увы, чтобы эти дети состоялись не как люди, а как полудраконы, их магию следует пробуждать и развивать, лучше в пубертатный период. Для потомства истинных металлических драконов с их врождёнными альтернативными формами достаточно пройти обряд инициации, а хроматические вынуждены растить магов, способных к применению заклятья полиморфизма - использованного родительницей.       Конечно, самка дракона в людской форме может зачать от человека или превратить человека в дракона и зачать от него, чтобы потом в своём истинном облике выносить – драконорождённого, более могущественного и уже крылатого по сравнению с пешеходным полудраконом. Рерстормриарирсв по зрелости попыталась обзавестись семейством драконорождённых, но слишком сильно привязалась к ним и горевала, когда люди-орлы истребили её заносчивых отпрысков, повзрослевших быстрее родных отпрысков из двух помётов, из которых выжило всего двое парней, по её воле обитавших сейчас на самом юге Песков Итцкала – на границе со страной людишек Хуакли.       С высоты прошедших веков старая самка сочла драконорождённых – неполноценными, следовательно, незаслуживающими родительской любви. Однако Буря всё ещё с волнением думала о том, как заведёт себе новое такое потомство и как потратит уйму магии, чтобы ускорить их взросление до скорости одного года за одни сутки. Самочкам она пыталась в уме уготовить судьбу инкубаторов: никакого общения, лишь кормёжка, оплодотворение, вынашивание и роды – в первые годы таких же самок от собственного брата или братьев. Самцов же просто следовало натаскивать в боевых умениях. Первые станут офицерами, а их инстинкт размножения с людишками породит всех подчинённых им полудраконов, которым тоже предстоит ускоренно вырасти и самозабвенно учиться воинскому делу. За пять лет внутри подгорных каверн вполне реально обзавестись тайком от других войском в тысячу голов и сотню крыльев – такая армия разорвёт десятикратно превосходящего противника!       Радужные грёзы Бури опять споткнулись на Хмеле. Всё упиралось в успех колдовства перманентного доминирования над его персоной. Сейчас он вроде бы ещё пока человек, у которого процесс становления полудраконом упёрся в изменения черепа. Но в ближайшие годы ему предстоит обрести форму взрослого дракона, из-за чего классическое заклятье безусловного подчинения может не сработать или вовсе спасть. Времени на решение этой задачки оставалось всё меньше и меньше. А покамест… Буря даже от злорадства смежила веки. Азам следовало учить в самом начале, но она приберегла кое-что напоследок, дабы Хмелю труднее и дольше было переучиваться.       - Хватит бестолково валяться, Хмель, иди сюда, - поманила она когтём, поскребя им по камню. Малец чуть округлил глаза и сник, молча попёршись к мучительнице. – Грых, дурачок, ложись в ладонь. Ты варварски впитываешь в себя магию, осушая пространство, - с осуждающим упрёком прорычал синий дракон, давно обративший внимание, что ему становится некомфортно в собственном логове из-за прогрессирующего обеднения магического фона, что вынуждало ночевать в сокровищнице. – Через тридцать два дня будет летнее солнцестояние. Ты должен научиться впитывать в себя энергию солнца. Чему ещё ты должен научиться, ученик?       - Э-э-э, ну, правильно собирать окружающую магию? – Подумав, сообразил умник.       - Верно, - важно покивала Буря громадой своей башки. Если бы не армейские планы, то бестия бы незамедлительно раздавила пацана в лепёшку: в свои семь лет он обладал потенциалом четырёхсотлетнего дракона! Как говорится, держи друзей близко, а врагов ещё ближе! И, как обычно, она выдала ему инструкции на-гора: - Расслабься, Хмель. Ты не корабль с парусами для ловли магии. Ты дракончик, планирующий на ветрах. Не надо пытаться захапать всю магию себе. Окружающими нас потоками следует пользоваться для разгона собственной энергии, как ускоряется падающий камень или котящееся с горы колесо. Как вдох и выдох: что-то ты забираешь из воздуха для своих нужд, а отработанное наоборот отдаёшь. Когда ты бегаешь, ученик, то дышишь учащённо. Так и при занятиях магией. Есть вопросы, Хмель? – Она намеренно изложила путанно и сложно.       - Да, учительница. А как быть, когда магии надо много и сразу? Для эссенции и кристаллов она вся уходит… - недоумевал малец, ёрзая в попытках устроиться поудобнее прямо на ладони у драконьей пасти, которой достаточно приоткрыться и закинуть его в рот, как люди играются с орешками. На удивление дракона, человечек и сейчас не испытывал страха, возможно и не думая о том, что его могут играючи съесть одним махом.       - Во-от. Поэтому все драконы предпочитают селиться у источников магии. Самый доступный, но и самый слабый – это наше светило Сол. Я – синий дракон. Штормовой. Не пропускаю ни одной грозовой бури, напитывающей меня силой. Как ты уже выучил, синие драконы помимо электричества имеют родство со стихией земли – эта магия больше всего сконцентрирована в горах. Ты, Хмель, более всего подходишь под дитя бронзового дракона, - открыто признала Рерстормриарирсв, ощутив радостное удивление и маленькую бурю других эмоций, выбивших скупую мужскую слезу счастья. – Для бронзовых в большей степени, чем для синих, важную роль легкодоступных источников магии играют моря и озёра, - наставительно вещала Буря, ощутив острую тоску ученика по открытым водным просторам. – Солнце надо учиться впитывать – стихией надо учиться напитываться. Сперва одно – потом другое. Ясно?       - Эм, почтенная Буря, - мальчик был не очень доволен, что его теперь читают, словно открытую книгу, - а почему так важно успеть к самому длинному дню в году?       - Потому что мне нужна эссенция и кристаллы солнечной магии самого высокого качества, - беззастенчиво ответила она полуправдой, - а тебе пора расцветить радужку.       - Э? Зачем? – Моргнул мальчик, обладающий как сумеречным зрением, так и видящий в полной темноте пещер.       - Как зачем? Драконье зрение! – Возмущённо рыкнула Рерстормриарирсв.       - Простите, учительница… Но ведь я уже вижу магию?.. – Попытался объяснить Хмель.       - Гр! – Резко оборвал его синий дракон, вжав рыком в свою ладонь. - Это сущая мелочь! Мне приходится по сто раз повторять тебе и перетирать каждую чешуйку, потому что ты не видишь в истинном свете, ученик, - сердито раздражалась учительница, утрируя свои причитания. – Поэтому с завтрашнего дня мы приостанавливаем занятия по алхимии, Хмель, а также практику колдовства на стеклянных колпачках.       Буря даже рыкнула на бурю эмоций человечка, и радующегося отмене болезненно унизительных практик, и огорчающегося отмене изучения удивительных алхимических преобразований.       - Вместо этого с упором займёшься на арене боями с койотами и всеми теми монстрами, на которых упражнялся в лабораторной безопасности. Драконьи премудрости, которым ты так жаждешь обучиться, заключаются не только в магии – наступила пора как следует овладеть собственным телом. На первых порах, Хмель, будешь драться только физически, а я буду копить твою эссенцию и кристаллы, пока ты не сможешь толково использовать магию – сейчас это бездарное разбазаривание! – Пророкотал жадный синий дракон, не собиравшийся возвращать накопленное по той простой причине, что намеревался почти всё тратить на улучшение самых завалявшихся волшебных предметов в своей сокровищнице, сперва пропитав жидкой магией, а потом внедрив твёрдую. Синей мечтой являлось Копьё Молнии-Богоубийцы, чтобы самостоятельно сразить мутанта Котала и занять его место, ни с каким Залтеком или оттраханными сёстрами этих братьев не делясь божественной силой!       - Э-э, почтенная Буря, а можно… можно устроить в этот день праздник? У меня не получается создавать мёд и торты, но очень хочется и с шаблоном наверняка получится… - жалобно попросил мальчик, впервые заикнувшийся о каком-либо празднике и сладостях. Даже о его дне рождении Рерстормриарирсв узнала опосля, не став ни поздравлять, ни дарить что-либо.       - Я посмотрю на твои успехи и поведение, - пространно ответил синий дракон, давая воображению полудракона простор в поисках того, чем же он таким не угодил.       Хмель благодарно кивнул, а потом смутился и робко спросил:       - Почтенная Буря, а дальнозоркость и скоростные полёты входят в физическую или магическую подготовку? – Уставился он честными глазёнками в драконьи прорези.       - Грх! – Недовольно рыкнул синий дракон. Эта пузатая мелочь и без того была чересчур мелкой, юркой и назойливой, чтобы ещё учить скоростным полётам! – Я тебе только что сказала про драконьей зрение, несмышлёныш! Сперва его освой, а там посмотрим.       Хмель виновато потупился и без лишних напоминаний улёгся на драконьей лапе – пытаться впитывать солнечную энергию под полным контролем учительницы. Рерстормриарирсв очень хотела научиться самостоятельно делать кристаллы из собственной драконьей магии, для чего ей требовалось изучить полудракона вдоль и поперёк, довлея над каждым аспектом его существования и выдаивая его природные богатства ещё более откровенно, чем поступала его бестолковая родня, от которой Хмель сбежал на пару с гномом Греем, между прочим, дурачившим всех тех идиотов под видом человеческого малыша и подставившим свою наставницу по имени Скарлет…       …Лариат вышел из каминного пламени, оставив марионетку наедине с животными инстинктами и рефлексами.       - Свершилось! – Довольно потёр руки человеческий мальчик, на вид лет восьми.       Наконец-то эта дурная Буря-в-стакане сподобилась прекратить собирать статистику, выявляющую очевидные тенденции! Хотя грех жаловаться на задержку. Именно гений синего дракона додумался закупиться у туземцев свитками кантрипов – тривиальных магических трюков от развитых цивилизаций Фаэруна. Жаль, конечно, что ни Буре, ни Хмелю никогда не придёт в голову идея использовать тот же призыв верёвки из паучьего шёлка для создания препятствий в коридорах с целью обучения маневрированию на высокой скорости и в стеснённых условиях. Зато Лариат благодаря инициативе старой грымзы Бури заново переосмыслил лучи силы и магические болты, которыми всегда болезненно и унизительно кололся фамильяр старой карги Скарлет. Но главное сокровище заключалось в ином взгляде на выдыхаемую всеми фейри-дракончиками иллюзию цветного спрея - кантрипы меньшей призматической стены и призматической сферы придавали пятнам магии некоторые защитные свойства.       Сама Буря перед началом боёв на арене вручила Хмелю как бы его ученическую книгу заклинаний на развороте с вписанным туда заклятьем прикосновения вампира, ею самой перенесённым из свитка аж от представителя Красных Волшебников из самого Тэя, всё ещё раздираемого гражданской войной между личем, являющимся зулкиром некромантии, и вполне живыми главами орденов остальных направлений магического искусства. Тем самым синий дракон поощрил использование такого способа самолечения, намереваясь своим истинным зрением хорошенько изучить эту магию – свои нелады с некромантией Буря пожелала устранить.       Собственно, Лариат тоже хотел глянуть на первые бои, однако оказался вымотан длительными для него «солнечными ванными», а также хотел дать Хмелю возможность самостоятельно делать шаги по осмысленному применению двеомера вампирского прикосновения, обеспечивавшего высоченную выживаемость в ближних боях. Не переживая за марионетку, Лариат отправился вздремнуть. Естественно, в непростых условиях жизни в Царстве Снов спать по нормальному отнюдь не легко. Впрочем, обладая способностью к полиморфизму, Лариат благополучно превращался в эльфа и пользовался их уникальной способностью «грёз наяву», ещё называемых дремлением по некоторой схожести с человеческой дремотой – сбрасывал моральную усталость.       Истинный хозяин тела Хмеля намеревался обломить дракона с истинным зрением, тем более с перекраской радужки. Лариат хотел сперва собрать в глазах палитру серости всех сопредельных миров. Пока Рерстормриарирсв не инициирует его Эфирным Планом, сводив туда на экскурсию и раскрыв тайны эфирной протоматерии, которую драконы применяют взамен нужного материального компонента – не видать ей ни истинного зрения, ни регенерации, ни полиморфизма. В этом году однозначно нет. Солнечную магию – пожалуйста. В следующем году – гортань для возможности перехода к изучению высокого драконика. И на последнем – желанный прорыв. Главное, чтобы не встрять в какой-нибудь другой ритуал по случаю астрономического события или внезапной прихоти – ни-ни! Всё как в аптеке – строго учтено и дозировано.       После отдыха Лариат мог бы даже поцеловать дракона за идею с расцветкой глаз, а то он реально зациклился на серости сопредельных измерений. Оттенки серого вернутся на Эфирном Плане, а позволить сочно-янтарные оттенки нужно. Подумав, кукловод всё-таки решил на солнечный праздник не лишать подозрительную Рерстормриарирсв радости маленьких побед – бронзово-каштановые волосы можно и даже нужно сделать песочного цвета, словно выгоревшими на солнце.       Широкая ухмылка превратилась в хохот, когда Лариату пришла идея побудить синего дракона в извращённой злобе к металлическим собратьям добиться конкретно формы синего самца вместо бронзового. Вот это реально сможет надолго занять её, привыкшую к дисциплине и закономерностям. Сперва волосы. Потом подобающий синему дракону цвет чешуи – с постепенным и неохотным распространением по телу. Затем молнии, реально у синих более сильные, чем у бронзовых. Вишенкой на торте – иллюзии! Хмель без доступа к силе забытого им фамильяра самым настоящим образом будет ошибаться, как всякий ученик, бесталанный, но смекалистый и прилежный. Смеющийся Лариат очень захотел услышать сказочку, которую придумает Рерстормриарирсв, объясняя мальцу «обнаружившуюся» схожесть с собой. Впрочем, тут всё элементарно – сравнит с диетой, только магической – приспособился де.       С детёнышем ягуара учительница постаралась на изумление классно и тонко, преподнеся эту гениальную затею в качестве извинений за боль и неудобства жизни в её пещере, а также в связи с необходимостью познавать утробное урчание большой кошки, на которой так мягко и тепло спать. За скобками осталась соломка, которую она себе подстелила на случай необходимости сплавить ученика-полудракона в качестве жертвы или подношения Залтеку, божественному творцу и покровителю людей-ягуаров. Право слово, зачем бестолково убивать? Когда можно прибыльно сбыть, ещё и обязанным сделав за драконий подарок – королевский билет в свиту бога, не беда, что злого. Ещё Лариат легко прочитал намерения синего дракона добиться от своего инструмента применения лечебной магии, начав, разумеется, с передачи излишек краденного вампирским прикосновением. А заодно Буря приминала к земле и давала ложную надежду на то, что ученик будет покидать пещеру для выгула ягуара – будет делать уступки для получения разрешения. Злонравный синий дракон следовал постой мудрости жизни: привязанности – это уязвимости.       К сожалению, пока Лариат не придумал, как поделикатнее отстранить Рерстормриарирсв от котла со стеклом, чтобы, не дай бог, не открыла способ обходиться лишь молниями, тем самым сделав огненное дыхание своего инструмента совершенно бесполезным для неё - вредным. Сам собой напрашивался вариант сцеживания драконьего огня, но жадной и умной Буре подавай – жидкую и твёрдую магию, которую можно пустить на что угодно.       Спасибо стоило сказать мучительнице за уступку с солнечными ваннами – Хмель верно проявил вежливость. Лариат прямо под самым носом дракона в первые же месяцы научился управлять водой – это одна из высших способностей бронзовых драконов. До сих пор каждое утро оттачивал мастерство на каплях, незаметных средь водопада. Пора было переходить к освоению следующей способности – управлению погодой. К сожалению, в климате пустыни буря либо есть, либо нет. Естественно, под носом хозяйки самумов глупо пыжиться двигаться вне отведённого ею русла, а она вряд ли станет обучать тлю своим козырям. Впрочем, в межсезонье через Пограничье из залива Корделла случается, что в горную ловушку попадают жуткие ливни. Несколько лет вдумчивых наблюдений за малейшими нюансами погоды и окружающей магии обеспечат колоссальный задел перед переходом непосредственно к управлению локальным климатом, как поступает капитан-губернатор Ясемтаор, применяя над островом Мазтапан искусство круга друидов для смягчения последствий тропических ураганов – с целой рощей магических деревьев это ему оказалось вполне по силам.       Спасибо прямо-таки гигантских размеров Лариат сам бы высказал Рерстормриарирсв – за природный резидуум. И за ту фляжку бесконечных вод, купленную на сороковой фунт волшебного порошка из скелета специфичных кораллов. Хмель лично напихивал артефакт синими семечками, а потом наблюдал, как очень старый и опытный дракон превращает тоненькую струйку суточного барреля в десятикратно более мощный напор, послуживший тем ручьём, что наполнял озерцо со стеклянным дном – для орошения посевов разрастающегося племени Буревестников. Десять фунтов резидуума остались у барона Хеброра, чтобы он мог ими банчить, завлекая в бордели и прикармливая лояльных магов. Тридцать фунтов резидуума Лариат забрал себе для изучения: через чужие сновидения сноходец уже знал о мифалларах – гигантских шарах кристального и чистейшего волшебного порошка.       Во времена Империи Нетерил источники магии из резидуума поднимали в воздух целые макушки скал, обеспечивая жизнь летающих городов с десятками тысяч населения. Лариат поступал не менее амбициозно. Залантар - волшебное дерево чёрного цвета с одним глубоко растущим корнем, у поверхности разделяющимся примерно десятью стволами, похожими на скрюченные пальцы. Превосходная древесина, легко обрабатывающаяся для волшебных палочек, посохов, жезлов, для которых важна магическая ёмкость и отсутствие утечек вложенных сил. Лариат спрессовывал волшебный порошок в камешки, изымал часть магической энергии до дематериализации, соединял с семечком залантара, уже пропитанным поляризованной на размножение друидической магией природы, а затем возвращал отнятое, получая кристаллик для высадки на острове Мазтапан. Больше народу селилось в Нью-Уотердипе, разрасталась сеть древесных корней, накапливался магический потенциал – географический объект Прайма становился таковым в Царстве Снов, позволяя Лариату не только успешно прятаться, находясь в орбите этого образования, но и легче лёгкого ловить сны заклинателей для выуживания у них памяти обо всех этапах изучения ими, скажем, того же двеомера огненного луча Агоназера или кислотной стрелы Мельфа, естественно, меркнущие по сравнению с двеомером телепортации, которой превосходно овладел Саршел Бирюзовый, к сожалению, остающийся на Фаэруне и пользующийся ловушкой для снов, защищающей его и фамильяра от вторжений из Царства Снов. Печально это, но, слава богам, свято место пусто не бывает. Дом Граулханд нашёл в буквальном и переносном смыслах прожжённого авантюриста, за свои более чем тридцать лет погони за риском на Фаэруне нахватавшегося верхушек и к своему седеющему полтиннику решившего грохнуть платиновую тыщщонку на полное исцеление да взяться за оседлое освоение золотой жилы на Мазтике – перенятие опыта освоения и применения колдовской телепортации для Лариата было даже предпочтительнее познания одноимённого волшебного двеомера.       (Иллюстрация 020)