***
В тронной зале, выглядевшей даже более помпезно, чем обычно, практически завершились приготовления к церемонии встречи принца Артура — несмотря на то, что он прибыл на несколько дней раньше предполагаемой даты, заминок пока не возникало. Д’Алериан — господин Д’Алериан, как он любил подчеркивать, — по окончании обучения принцессы Анны-Тиены изящным искусствам получил от короля благодарственную грамоту и должность церемониймейстера. Тиана по отношению к бывшему учителю симпатии не испытывала и поначалу яро сопротивлялась его назначению. Но прошло несколько месяцев, Д’Алериан доказал, что прекрасно справляется со своими обязанностями — и ей пришлось уступить. Герцогиня набралась опыта в светских беседах, демонстрировала превосходные манеры и получала комплименты на балах — и Д’Алериан, видя это, признавал, что более не к чему было придираться. Им даже удалось достигнуть некоего подобия перемирия — и только благодаря ему Тиана смогла, несмотря на протокол, пройти мимо стражи прямо к трону ее Величества королевы Линетты. Королева-мать была мудрой женщиной, достаточно хорошо знавшей своих детей. Она понимала, что у ее дочери имелась очень веская причина на то, чтобы явиться в зал накануне церемонии. Величественная и статная, с золотым венцом королевы на чуть тронутых сединой темных волосах, она разом превратилась в обыкновенную земную женщину, стоило ей подняться с трона и, позволив беловолосой герцогине приблизиться, обеспокоенно сжала ее ладони. Тронная зала была в это утро переполнена людьми, и для подобия уединения они отступили в тень одной из ниш между стоящими вдоль стены колоннами. Сосредоточенно нахмурившись, Тиана махнула рукой. Зеленые глаза вспыхнули бледным светом — и в следующее мгновение нишу закрыла от чужих глаз и ушей плотная черная занавеска. — Мне нужна должность управляющего дворцовой челядью, — прямо сказала Тиана, мысленно уже просчитавшая, что на разговор у них было не больше трех минут. — Что? — королева Линетта уставилась на дочь так, будто та попросила подарить ей дракона. — Почему сейчас? Ты же знаешь, церемония… — Я понимаю, — перебила ее беловолосая. — Но это очень, очень важно! — Тиа, милая, — женщина приобняла дочь за плечи, — Ты же знаешь, что я не могу. Челядью всегда распоряжается королева либо принцесса, в крайнем случае — другой член королевской семьи. — Скажи, что занята другими делами, как и отец. Филипп в отъезде, Ан-Ти все время будет проводить с женихом, — быстро заговорила она. — Я потом все объясню, клянусь всеми Светилами, но напиши мне грамоту о полномочиях сейчас же! Будь на месте Линетты король Рикард — девушка дорого заплатила бы за подобную вспышку, но мать, как ни крути, была к ней гораздо лояльнее. Кроме того, времени на воспитательный процесс уже не оставалось. — Хорошо, — холодно кивнула королева. Пусть делает, что задумала. До вечера дворец вряд ли развалится, а она к тому времени уже узнает, что же задумала ее дочь в этот раз. Занавеска мягко стекла на пол, образовав бесформенную черную лужу, которая спустя мгновение рванулась на метр вверх и затвердела. Тиана прищелкнула пальцами, и на импровизированной столешнице возник лист пергамента, на котором не хватало только подписи королевы, чернильница и перо. Едва свиток был подписан, он оторвался от столешницы и раздвоился, после чего обе копии исчезли — один экземпляр в это же самое мгновение появился среди бумаг на столе королевского советника, а другой Тиана отправила на доску объявлений для прислуги. Королева Линетта поспешила занять свое место, а Тиана, игнорируя удивленные (и несколько испуганные) взгляды окружающих, провела рукой по столу, который под ее ладошкой мгновенно истаял бесцветной дымкой. Первый шаг был достигнут без единой помехи. Она успела оправить платье и занять положенное первой фрейлине принцессы место как раз перед тем, как Артур и Ан-Ти вошли в залу.***
После того, как гостя официально представили королю и королеве и были вручены, наконец, письма Филиппа и часть привезенных даров, его Высочество вместе с тетушкой и кузиной отправился на экскурсию по замку. Большая часть придворных, естественно, должна была отправиться с ними. Балансируя на тонкой грани между тем, что просто неугодно королевской семье, и тем, что нарушало этикет, Тиана пообещала, что присоединится к ним несколько позже. Ей хотелось поскорее исполнить свой план. Принц прибыл на несколько дней раньше срока, и подготовка к его приему была частично нарушена: генеральная уборка в гостевых покоях уже была проведена, но часть необходимой утвари еще не доставили со складов. В комнатах недоставало светильников, подушек, посуды, мелкой мебели и прочих незначительных, но необходимых вещей — поэтому вся прислуга еще с рассвета стояла на ушах в попытках найти решение проблемы. Королева Линетта, которая обычно сама решала подобные вопросы, была занята на церемонии — и заниматься количеством свечей в покоях принца было решительно некому. Кроме того, увеличение числа гостей предполагало и усиление охраны — но часть резервных отрядов стражи еще не мобилизовали, поскольку их прибытие было назначено на послезавтра. И пока по коридорам верхнего этажа чинно прогуливались, беседуя о погоде и шепотом сообщая друг другу свежие слухи (например, о том, что Светила все-таки покарали графа Йорлейна, и его сразил тяжелый недуг), аристократы, в подвалах дворца слуги, не жалея ног, носились с поручениями, то и дело друг на друга покрикивая. И в самый разгар этой анархии герцогиня Блэкмаунтен, не сменив парадного платья, чтобы не терять драгоценного времени, толкнула тяжелую дубовую дверь и вошла в центральное помещение для челяди. В воцарившейся тишине было отчетливо слышно звон упавшего серебряного подноса. — Что ж, по крайней мере, ничего не разбила, — остановила она неуклюжий лепет уронившей его служанки. На объяснения, почему распоряжения отдает она, а не ее Величество, Тиана времени тоже не тратила — сразу раздала поручения для младших слуг, выдала старшим расписки, с которыми они должны были отправиться кто на склады, кто в городские лавки. Рету отослала в свою малую резиденцию, что находилась как раз за городом — на скорых лошадях путь до нее составлял немногим больше двух часов. — Когда Рета вернётся — соберите всю прислугу здесь, — приказала Тиа самым беспрекословным тоном. — То же самое касается и старших офицеров стражи, сообщите им, — обратилась она к одному из мальчишек, которого прислали во дворец с запиской из казармы. Тот, ещё сильнее побледнев, покивал, положил на стол записку и поспешно покинул комнату. Слухи о герцогине, так старательно распускаемые Джейн, начинали выходить из-под контроля. — До прибытия резервов к покоям гостей приставить мою личную гвардию, — распорядилась она, пробежав глазами записку. — До возвращения Реты сведите контакт с прибывшими к минимуму. Уточнив ещё несколько мелких деталей, Тиана, наконец, покинула помещение. Пока все шло идеально, и ей не хотелось вспоминать, что все блестяще подготовленные планы обычно проваливаются.***
Запасов зачарованных бусин, которые должны были защитить слуг от новоприбывших магов, в загородной резиденции Блэкмаунтенов, хватило, чтобы снабдить ими всех, и даже оставить небольшой запас на случай потери такого камня кем-нибудь. После раздачи бусин Тиа, сославшись на усталость, заперлась в своих покоях. Вечером во дворце давали бал в честь приезда принца Артура (несмотря на перенос даты, к нему все было заготовлено — д’Алериан действительно не зря получил свое новое назначение), и желание герцогини немного отдохнуть всем было понятно. Вот только Тиана не отдыхала. Истратив большую часть своих волшебных сил на то, чтобы получить возможность распоряжаться челядью, Тиа теперь не могла изменить свою внешность одними только чарами — и ей пришлось воспользоваться своим чудо-шкафчиком. Зелье преображения она с учителем разбирала совсем давно, и порядком уже его подзабыла. Но у нее оставался запас, которого должно хватить на пару часов одному человеку. Ее волосы, выбеленные магией, никаким чарам не подчинялись — ни волшебство, ни краска не удерживались на них дольше, чем на пару минут, поэтому она уже давно обзавелась париком жестких и тусклых золотистых волос — с расчетом на то, что такие не привлекут внимания. Смыть косметику, особым порошком убрать духи, облачиться в платье служанки — и никто не узнает в ней первую фрейлину ее Высочества. Практически все приготовления были завершены. До бала оставалось около полутора часов. Рета предполагала, что ее вызовут позже — ее Светлость уже успела убедиться, что служанке не требовалось слишком много времени, чтобы собрать госпожу. И действительно — дело было не в сборах, а в очередном поручении — вернее, в инструктаже по его выполнению. — Я понимаю, что ты, скорее всего, планировала провести вечер на балюстраде, — вздохнула Тиана, памятуя о привычке прислуги наблюдать за праздниками высоких господ. — Но мне потребуется твое присутствие здесь. — Как пожелает Ваша Светлость, — опустила голову Рета, даже не пытаясь скрыть разочарование в своем голосе. — Я уйду оттуда настолько быстро, насколько смогу. Мне нужно будет переодеться, — она кивнула на лежащую подле нее коробку с платьем служанки и париком. — И тебе тоже, — добавила Тиа, доставая из шкафа один из своих ночных халатов. — Я уйду, а ты выглянешь, распорядишься, чтобы никто тебя не тревожил, и сразу ляжешь спать. — Но… стражники ведь узнают меня, — закусила губу Рета, явно надеясь, что герцогиня пойдет на попятный. — Не узнают.***
Анна-Ти была ослепительна. Об этом говорили решительно все от служанок до вельмож, включая близкого друга принца Артура, маркиза Бинье. Когда принц пригласил темноволосую принцессу открыть бал, король Рикард позволил себе довольно улыбнуться. Пока все шло как задумано. Артур не уехал в первый же день, а значит, Шестая Земля имела все шансы на союз с Первой. Только два человека во всем зале не испытывали ни восхищения, ни радости. Королева Линетта, глядя на дочь крестьянки, наряженную в фамильные драгоценности Удачливых, испытывала едва контролируемое негодование. Когда взгляд ее падал на Тиану, стоявшую в тени одной из колонн, в ее сердце просыпалась ещё и боль. Тиана не чувствовала ничего. Три года назад, только-только примеряя маску герцогини, она ненавидела подобные вечера. Когда Ан-Ти, вальсируя в центре зала, первым танцем давала начало праздника, а на ее тёмных волосах сверкала в отблесках свечей, рассыпая во всему залу блики, изящная корона принцессы, Тиа нередко убегала в сад. Там ее обычно находил Филипп, обнимал, говоря слова утешения, и обещал, что она обязательно дождётся дня, когда сама будет вальсировать в центре зала под восхищенными взглядами высоких гостей. Главное — верить. Но время прошло. Филипп уехал, маска приросла, а сил верить, плакать или злиться уже не оставалось. Тиа научилась не чувствовать зависти. Но радоваться пока не получалось. Наконец, отгремели финальные ноты первого вальса. Место в центре заняли теперь король и королева, но они уже не были единственной танцующей парой. Ан-Ти опустилась в грациозном реверансе принцу и что-то прощебетала — Тиа увидела, как двигались губы сводной сестры. Принц поклонился и отошёл от неё к своему другу, тогда как Ан-Ти заняла своё место подле пустовавшего трона королевы Линетты. В этот самый момент Тиа заметила, что к ее нише приближается Клайс Голодное Солнышко, и, сделав вид, что не увидела его, отошла от колонн, присоединившись к кружку замужних дам, не принимавших пока участия в танцах. С самого дня свадьбы графа Йорлейна, отец Эделиз, маркиз Санстоун, заметил сближение дочери с герцогиней Блэкмаунтен. Косвенное родство — через одну из жён Йорлейна — не устраивало маркиза, и он пожелал женить племянника на Тиане. И на всех вечерах, что давались с того дня, Клайс более не приближался к столу с закусками, если беловолосая герцогиня находилась где-нибудь в другом месте. Тиана, однако, быстро заметила, что Клайс не приближался к ней, если рядом находился кто-то ещё, кто мог услышать об очередном ее отказе от танца, напитка или поздней прогулки по саду. Она не особо участвовала в разговоре окружавших ее дам, лишь изредка кивая на более-менее разумные из их реплик, но резко оборвавшуюся нить беседы уловила мгновенно. Подумав в первую секунду, что Голодное Солнышко все-таки набрался смелости, она развернулась… и оказалась лицом к лицу с принцем Артуром. — Ваше Высочество, — удивлённо выдохнула она. За ее спиной зашуршали платьями, опускаясь в реверансах, остальные дамы, и Тиа поспешила последовать их примеру. Принц коротко поклонился и подал ей руку: — Смею надеяться, Вы ещё никому не пообещали следующий танец. Тиа, совершенно ничего подобного не ожидавшая, нашла в себе силы только на то, чтобы помотать головой — и, вложив ладонь в ладонь принца, позволить ввести себя в круг танцующих. Она уже собиралась уходить — ее присутствие было замечено, минимальное время прошло… и, наконец, ее ждала Рета. Но принцам не отказывают. Когда зазвучала музыка третьего танца, и среди пар заметили Артура и Тиану, по залу пробежал взволнованный шёпот. Шёпоту Тиана, однако, радовалась больше, чем тишине, которая могла наступить: никто не мог услышать, о чем они говорили. — Я полагаю, Вы привыкли танцевать с другим принцем. — заметил Артур со странной интонацией в голосе — похожие нотки звучали утром, когда Артур упомянул, что Филипп в открытую говорил о дружбе с Тианой. — Не уверена, что речь может идти о привычке, Ваше Высочество, — возразила Тиана, обретя некоторое подобие самообладания, — Привыкнуть можно только к чему-то, что случается достаточно часто. На этих словах она была искренна и лукавила одновременно: она не особенно часто танцевала с Филиппом на балах, но привычка сформироваться успела. И пусть вершиной искусства были танцы Филиппа и Эделиз, где партнеры предугадывают движения друг друга даже в нестандартных па, Тиана и Филипп, кружащиеся по залу, тоже были восхитительным зрелищем. Поэтому когда Артур чуть сжал и сразу отпустил ее пальцы, Тиана, совершенно не задумываясь, подняла руки вверх. Все происходило быстро и без единого слова — Артур поднял ее, она снова взмахнула руками, он обернулся на месте и опустил ее на землю. И лишь спустя несколько секунд, когда они немного восстановили дыхание, он как бы вскользь заметил: — Кузен рассказывал, что постоянные пары нередко запоминают подобные мелкие жесты, и научил меня нескольким, — улыбнулся Артур почти хищно. Почти — потому, что он, как и все, кто живет, окружённый толпой, редко дают эмоциям волю. — Очень жаль, что ее Высочество моего жеста не уловила. В опустевшем от ужаса сознании Тианы не оставалось мыслей, кроме горячей благодарности Д’Алериану, часами заставлявшему ее танцевать одни и те же па, не задумываясь о них. — Полагаю, ее Высочество просто не ожидала, что Вы знаете эти жесты. — Ариола достаточно быстро научилась им, — заметил Артур. — Похоже, причиной тому был все-таки талант учителя, а не только наследство Сирены… Вы знаете легенду о Сирене? — Нет, Ваше Высочество, — покачала головой Тиа. Музыка, наконец, затихла. Отступив от принца на шаг, Тиа исполнила реверанс — и, едва дождавшись ответного поклона, поспешила покинуть не только танцевальную зону, но и бальный зал вообще. Сейчас ей предстояло куда более важное дело — а разговор с принцем Артуром она обдумает позже.***
Когда Тиана, наконец, вошла в спальню, Рета, нарезавшая круги по комнате, облегченно выдохнула: — Ваша Светлость, время… — Я знаю, Рета, — коротко оборвала все возможные причитания Тиа. — Времени было потеряно достаточно, поэтому сейчас нужно действовать быстро. Они заранее отрепетировали все действия, но времени все равно ушло порядочно. Корсет бального платья Тианы, имевший скрытую шнуровку, доставил им немало хлопот. И, к тому же, начали они значительно позже, чем планировали. Парик Тиана надела от силы за полчаса до окончания вечера. Другой возможности могло не представиться, поэтому она решила рискнуть. Оставалось лишь обеспечить себе алиби. Тиана взяла со стола нож, которым очиняла обычно своё перо, и коротко полоснула им по подушечке пальцев. Выступившую каплю крови беловолосая стряхнула в пузырёк с зельем, изменявшим облик, и вручила его Рете. — Выпей, — распорядилась она. Проследила за тем, чтобы служанка проглотила все до последней капли — и подвела Рету к зеркалу. Вот только в зеркале на месте Реты стояла беловолосая герцогиня. Все было готово.***
— На каком основании? — остановил неряшливого вида служанку стражник, охранявший вход в покои принца Артура. Он получил от его Высочества строгий приказ: не впускать никого постороннего, а особенно — мелкую прислугу. Но вот служанка достала из кармана платья гербовый перстень герцогини, и стражник мгновенно отошёл в сторону. Он был приставлен к покоям принца Артура по приказу герцогини. А значит, все ее распоряжения были стократ приоритетнее, чем решения чужеземца.***
Оказавшись внутри тёмных покоев, Тиана первым делом проверила, нет ли в помещении магических ловушек. И лишь убедившись, что таковых нет, — может, не успели поставить? Или решили не обращать местных горничных и пажей в жаб? — она принялась осматривать шкафы, ящики и полки, подсвечивая себе маленьким зачарованным огоньком — такой нельзя было заметить снаружи, поскольку он был совсем слабым, но для целей Тии его было достаточно. В тех шкафах и комодах, что были поставлены в комнату изначально, ничего особенного не нашлось — только одежда да бритвенные принадлежности, воспользоваться которыми перед балом принц почему-то не успел или не пожелал. Покончив с ними, Тиана бросила взгляд на напольные часы — они показывали, что до полуночи оставалось ещё около пяти минут — то есть принц должен был явиться где-то через двадцать, не раньше. Этого времени Тиане должно было хватить на осмотр сундуков с нераспакованными вещами. Вот только не было у неё этого времени. Она потянула вверх крышку первого сундука, раздался скрип. В комнату хлынул свет факела в коридоре. Скрипела не крышка сундука, а петли на входной двери.