***
— Злые языки, — Тиана выложила перед принцем первую карту. — Среди близких людей, — добавила она, перевернув вторую карту. — И… начало долгого пути, — она нахмурилась, словно не была уверена в значении карты. — Мы оба знаем правду, Ваша Светлость, — язвительно фыркнул Артур, отворачиваясь от стола с гадальным раскладом. — Будь вы хотя бы аналитиком, вы подобрали бы карты с общим значением, толковать которые можно как угодно. Но вы оказались неспособны ни на это, ни даже на предположение, что могу я вернуться в свои покои до окончания бала. — Обвинение, целый месяц крутившееся на языке, наконец, удалось облечь в слова, и Артур довольно улыбнулся. — К чему вам все это, герцогиня? Неужели вы полагаете, что королевская милость того стоит? — Милость? — Тиа собрала со стола карты и поспешила убрать колоду обратно в шкатулку. — Полагаете, все это делается только в услужение королю? — Может, королеве или принцессе, — пожал плечами Артур. — Или, может, моему дорогому кузену, откуда мне знать. — Принц окинул Тиану снисходительным взглядом. — Открывайте глаза, герцогиня — важно только то, в чьих руках окажется власть, а не то, чьими руками она была добыта. И, не дожидаясь ее ответа на эту странную реплику, Артур поспешил к дверям. Именно в этот момент на пороге показалась служанка герцогини, которой в последнюю секунду пришлось с испуганным писком отскочить в сторону. Дверь за принцем захлопнулась с громким стуком. Рета тихо вздохнула и подошла к герцогине. — Вам письмо от графини Йорлейн, — сообщила она, доставая из кармана передника конверт. Тиана, которая собиралась отослать служанку, чтобы остаться одной и попробовать кое-что из новых чар — она работала над восстановлением утраченных воспоминаний Реты, — передумала, едва услышала про письмо. В самое ближайшее время должны дойти вести о недуге — а может, и о смерти, он же все-таки старик, — графа Йорлейна, и убедиться, что беременность Эделиз протекает нормально. Чтобы ни о чем не переживать и действовать без опасений. Надломив восковую печать с оттиском герба Йорлейнов, Тиана вытащила из конверта несколько больших листов бумаги… на которых не было ни одной буквы. Тиана, однако, чувствовала, что перед ней были не простые листы, а страницы зачарованного письма. Эделиз оказалась не так уж беспомощна, как предполагала Тиа — но каким мог быть ключ к письмам? Она еще раз осмотрела конверт. Внутрь оказалась вклеена крошечная записка, которую она не заметила из-за спешки, с которой ухватилась за листы. «Вы знаете правила игры, моя дорогая Тиана.» Определенно, в этом был ответ. Тиа собрала все листы и конверты и переместилась из приемной в спальню. Разложив перед собой листы, она достала из ящика пузырек особых чернил и перо. Уверенная в своей правоте, она вывела посреди одного из листов: «подруга». Чернила впитались в бумагу, по поверхности листа, словно по кромке воды, прошла легкая рябь — но на этом все кончилось. Ничего удивительного, впрочем — да, беременность Эделиз несколько сблизила их, но они были кем угодно, кроме подруг. «Соперница», — предположила Тиана, снова беря в руки перо. Тот же результат — то есть полное его отсутствие. Эделиз, определенно, была не так уж проста.***
— Вы переходите все границы! — Тиана услышала, как громыхнула входная дверь, и медленно выплыла — иначе и не скажешь — из спальни. Принц Артур стоял посреди комнаты, скрестив руки на груди, и весь его вид демонстрировал, что ему очень и очень непросто сдерживать злость. — Как вы смеете так врываться в мои покои? Не только без приглашения, но без стука? — ледяным голосом спросила Тиана, глядя на принца с легким пренебрежительным прищуром. Не ей, вероятно, надлежало говорить об отсутствии приглашения, но Артур пребывал в состоянии раздражения настолько сильного, что ему было все равно на подобные реплики. — Не притворяйтесь, будто это не ваших рук дело! Только вам может быть выгодна столь гнусная ложь, — принц, наконец, взял себя в руки, и теперь в его голосе вместо закипающей ярости была сталь, — Будто меня соблазнила фрейлина моей будущей невесты! Тиана подавилась воздухом, который набрала было в легкие, чтобы перебить принца. — Что за вздор? — возмутилась она. Маска ледяного высокомерия разлетелась вдребезги. — Кем вы себя возомнили? Кем вы возомнили меня?! — бушевала она. — Да я… — она вдруг осеклась на полуслове, бросив взгляд в сторону столика, на котором раскладывала вчера карты перед принцем. Когда Тиана заговорила вновь, тон ее был совершенно спокойным — даже с нотками какого-то злорадного любопытства. — И кто же высказал вам сию глупость? — Маркиз Бинье всего лишь передал мне то, о чем судачит дворцовая челядь, — поспешно ответил принц. Странная интонация и настойчивость в его голосе, впрочем, позволяли предположить, что он не «всего лишь передал», но в данный момент Тиану интересовало другое. — И чтобы опровергнуть его слова, — протянула она с плохо скрываемой издевкой, — Вы направились прямиком в спальню герцогини, в связи с которой Вас обвиняют, не так ли? Артур мгновенно побагровел от возмущения, но так же внезапно остыл. В словах беловолосой герцогини, однако, было разумное зерно. — И что же вы предлагаете?***
— Эта беловолосая… между вами точно ничего нет? — его Сиятельство, маркиз Джереми Бинье, с недоверием взглянул на друга. — Ты же знаешь, ты можешь мне рассказать. Если вы… — Я женюсь, Джер, — помотал головой принц, — Мы оба прекрасно понимаем, что моя невеста… — Тиана плотнее прижалась ухом к двери, но все равно не расслышала. — Но это ничего не меняет. — И ты простишь мне интрижку с ее фрейлиной? — Джереми ухмыльнулся, вспомнив кокетливые жесты беловолосой герцогини, что весь вечер вилась подле него. Артур неловко кашлянул. — Знаешь, про нее много говорят, но ничего хорошего. — Тиане стоило большого труда не рассмеяться. Пожалуй, так — она и правда создала себе жуткую репутацию. — Попробуй найти кого-то менее… опасного. Обсудив еще пару незначительных вопросов, маркиз, наконец, удалился — может, просто отдохнуть. Может, заняться государственными делами. А может, в самом деле решил, не откладывая, найти другой объект для симпатии. — Так вы считаете меня опасной? — с усмешкой спросила Тиана, едва Бинье покинул покои принца. Все было разыграно, как по нотам — в чем она имела возможность убедиться лично. Весь диалог принца с его другом ей было прекрасно слышно из спальни принца, смежной с гостиной, в которой и проходил разговор. Артур поначалу не хотел, чтобы она все слышала, но она пообещала, что все равно найдет способ — и ему пришлось сдаться. — Как минимум для его сердца, — тихо рассмеялся Артур, — Даже если он сам этого не замечает. Вы красивы, Ваша Светлость. Тиана отвела взгляд. Разговор сворачивал не в ту сторону, и она поспешила увести тему. Ее не учили принимать комплименты от принцев, потому что Филипп был ей братом, а с другими судьба не должна была пересечь ее путь. Но звезды встали по-другому. — Не оправдывайтесь, — немного нервно отшутилась она, — Вы сказали то, что сказали — но я прощу Вас… при одном условии. — Любой каприз, — с насмешливой улыбкой поклонился Артур.***
— «Нет, Ваше Высочество, я и принц Филипп — не более чем друзья», — процедил Артур, подступая к ней вплотную. — Однако слова твоей горничной говорят об обратном! — Они не говорят ни о чем! — возмутилась Тиана. Краска прилила к ее лицу. — Все совсем не так, как вам это видится! — Тогда как? — Артур сощурился, надменно глядя на нее. — В чем разница? Ты сама говоришь, что не можешь обращаться ко мне иначе, как к принцу — так почему же можешь говорить на равных с моим кузеном? Раз, как ты говоришь, мы оба — твои друзья, — процедил он. — Он мой… — она закусила губу. Она не имела права раскрыть ему правду, да? Или имела? В конце концов, что это изменит? Раздался стук в дверь. Она прищелкнула пальцами, чтобы ослабить чары, заглушающие звук, и прикрикнула: — Не сейчас! — Ваша Светлость, из Долины Рек пришли скорбные вести, — отозвалась служанка вопреки ее словам. — Ваш дядя, граф Йорлейн, слег из-за неведомой хвори. Как ни странно, это примирило их. Пусть все во дворце — да что во дворце, в стране — понимали, что вряд ли графа кто-то искренне переживает, она натянула траурное черное платье вместе с маской тревоги и отправилась в Дом Светил, чтобы вознести неискреннюю молитву о его выздоровлении. Ей действительно было тяжело — но скорее из-за этого спектакля. Еще одна роль в ее копилке. По крайней мере, горюющую племянницу никто не трогал — ни во время церемонии, ни после, позволяя ей прокручивать в голове все события последних дней. Принц Артур одолжил ей книгу одного из придворных магов, чтобы она смогла снять блок с памяти ее горничной, Реты. «В источнике силы и погибель ее», — процитировал он тогда один из главных законов магии. Он вырос в Первой земле, среди магов — и, конечно, магия не могла полностью обойти его стороной. У него не было чароита, его не обучали колдовству — но он умел слушать и слышать. И должен был знать, как защитить себя, живя среди чародеев и ведьм. Закон и в случае с Ретой оказался справедлив — заклятье дало трещину, и Тиане удалось восстановить фрагменты памяти Реты — воспоминания о том дне, когда служанка следила за ней и Филиппом, были совсем обрывочными, и все же их хватило, чтобы вернуть Артуру подозрительность, от которой он едва-едва избавился. Тиана поправила белую челку, чтобы та не падала на глаза, и села за письменный стол. Письмо Эделиз так и оставалось непрочитанным уже целый месяц — почти все свое время Тиа проводила с сестрой, кузеном или обоими, а когда оставалась одна, было слишком уставшей, чтобы думать над загадками совсем-скоро-вдовы Йорлейн.***
— Ваше Высочество, — поклонилась Тиана принцу и принцессе, входя в салон, в котором уже собиралась к послеобеденному чаю знать, и прошествовала к своему месту подле сестры. — Вы как раз вовремя, Ваша Светлость, — немного хищно улыбнулся Артур. За последнее время Тиа начала немного разбираться в его интонациях и настроениях. Похожим образом он обычно вел себя, когда по какой-то причине всплывала очередная дурацкая сплетня об отношениях Тианы и Филиппа. Но сейчас поводов для подобного тона, вроде бы, не было. — Совсем недавно принесли письмо от моего брата, — улыбнулась Ан-Ти немного высокомерно. — Он передает Вам свои наилучшие пожелания, Ваша Светлость. Артур нахмурился, стирая с лица последние следы улыбки, и заговорил, как ни в чем ни бывало: — Быть может, герцогиню заинтересует часть про новый чароитовый рудник? — попытался он перевести тему. Аннет, подобострастно глядя на жениха, тотчас принялась зачитывать упомянутые им строки из письма. Тиана сделала вид, что внимательно слушает принцессу, но думала она отнюдь не о чароите. Мысли ее были связаны с Эделиз. Она вот-вот станет вдовой Йорлейн, обладательницей огромного состояния. Ей не позволят растить ребенка где-то вдали от двора. А значит, рано или поздно — и, скорее всего, рано — Филипп узнает, что отцом ребенка Эделиз был отнюдь не дядюшка герцогини Блэкмаунтен. Внезапно ее пронзила догадка. — Прошу меня простить, — пробормотала Тиа, поднимаясь со своего места. Сделав реверанс и еще раз извинившись перед принцем и принцессой, беловолосая поспешила вернуться в свои покои, где ожидало ее письмо Эделиз. Паролем к которому — она не сомневалась — было «племянница».***
Письмо было искренним, а оттого немного сумбурным, путаным и немного поплывшим от, видимо, слез. Эделиз получала от мужа письма, в которых он писал, что здоровье беспокоит его, и пару раз даже угрожал ей и ребенку (о котором, как оказалось, графу доложил кто-то из слуг), что уничтожит обоих, если узнает, что она хоть в чем-то солгала ему. Тиана корила себя, что так долго откладывала ответ — иначе давно сообщила бы Эделиз, что граф Дариан просто не доживет до момента, когда сможет что-то выяснить. В конце концов, двор получал более точные вести о состоянии Йорлейна, и из них Тиане было очевидно, что жить старику оставалось не более пары недель. Но для защиты сына или дочери Филиппа ни Эделиз, ни Тиа не боялись замарать свои руки в крови. Между тем, у Эделиз начинал расти живот. Ее беременность более нельзя было хранить в тайне от двора…, а самой ей пора было покинуть уютное горное убежище и перебраться в столицу. Потому что как бы ни был чист и полезен горный воздух, Эделиз нуждалась в помощи хороших лекарей и магов. А Тиана нуждалась в том, чтобы Эделиз — просто на всякий случай — была подле нее.***
— Этим утром мы получили скорбные вести, Ваша Светлость, — заговорил король Рикард, обращаясь к Тиане в присутствии еще нескольких придворных. — Ваш дядюшка, граф Йорлейн, скончался этой ночью от неизвестной болезни. — По залу прокатился шепоток, в котором отчетливо слышны были «хвала Светилам» и «наконец-то боги покарали его». Тиана была согласна с ними — если не считать, что покарали старика отнюдь не боги, — и ей было вдвойне тяжело удерживать скорбную мину. — И поскольку у него нет кровных наследников, — продолжил король, выдержав надлежащую паузу. — То Вы, как его племянница… — Прошу прощения, Ваше Величество, — подала голос Тиана. Перебивать короля было наглостью, возможно — но этикет простит ей это из-за обстоятельств, а король простит как минимум потому, что не может не простить родной дочери такой пустяк, — Но у графа в скором времени будет наследник. — По залу пробежал встревоженный шепоток. — Ее Сиятельство, графиня Эделиз, ожидает ребенка. Мозаика сложилась. Теперь оставалось нерешенным только одно — скрыть цвет глаз и волос будущего ребенка.***
После таких новостей Эделиз действительно не оставалось ничего другого, кроме как перебраться в столичный особняк Йорлейнов — состояние которого, к счастью, было куда лучшим, чем у родового замка, который Эделиз уже распорядилась начать реставрировать. Об этом Эделиз сообщила Тиане наряду с довольно неприятным фактом: теперь, когда отец Эделиз уверился в ее «близкой дружбе» с герцогиней Блэемаунтен, он надеялся, что дочь поучаствует в заключении брака между Тией и Голодным Солнышком. — Буду иметь в виду, — фыркнула Тиана. Она не намеревалась выходить замуж (если только лет через восемь-десять и по принуждению отца), но чувствовала, что уже очень скоро эта информация пригодится ей.***
— Ее Высочество будет рада получить в подарок колье или украшение для волос, — наставляла Артура Тиана, прохаживаясь по своим покоям. Принц стоял у окна, все больше хмурясь, и, казалось, почти не слушал советы беловолосой герцогини. — Но, если хотите знать мое мнение, лучшим подарком стало бы кольцо. — Тиана непроизвольно поморщилась. Она не знала, почему эта мысль была ей так неприятна. В конце концов, она еще несколько лет назад перестала надеяться, что ее объявят принцессой. А значит, и на кольцо и прилагающуюся к нему корону не рассчитывала. Наверное, дело в банальной зависти и обиде — что ее день рождения праздновать будет другая. — Наверное, ты права, — кивнул Артур, отвернувшись от окна и бросив странный взгляд на Тиану. — Филипп собирается сделать предложение моей сестре, — добавил он, глядя на Тию с вызовом. — Давно пора, — кивнула Тиа с искренней улыбкой. Они, к сожалению, не успеют обвенчаться до родов Эделиз, но она уже договорилась с ней, что та увезет ребенка из столицы так быстро, как сможет. — И все-таки… Ты и Филипп? — Я уже говорила, — Тиана покачала головой. — Мы с ним — друзья. Спросите его, как будет возможность — и он подтвердит, что я едва ли не больше всех настаивала на его свадьбе с Вашей сестрой. Артур, вздохнув, подошел к ней почти вплотную — об этикете и речи, конечно, не шло. Но за те полгода — а именно столько прошло с его приезда в Шестую Землю — они стали достаточно близкими друзьями, чтобы не обращать внимания на подобные мелочи, оставаясь наедине. — И теперь ты, как искренний друг, настаиваешь на моей свадьбе с Аннет, — невесело усмехнулся он. — Однако продолжаешь обращаться ко мне на «вы». Тиана обхватила себя руками в защитном жесте. Ей становилось неуютно всякий раз, как вставал этот вопрос — словно они подходили к чему-то опасному. «Как жаль», — в очередной раз подумала Тиа, — «Что я не могу объяснить ему, почему так близка с Филиппом». — Это сложно объяснить, — уклончиво заметила Тиа, поправив челку, чтобы спрятать за ней глаза. — Хотя бы попробуй, — Артур чуть прищурился, наблюдая за ее жестом, и Тиа чуть покраснела. Ей становилось душно всякий раз, когда он бросал на нее подобные взгляды. Конечно, ведь ей было страшно, что он раскроет ее секрет. — Если вы… если ты настаиваешь, Артур, — смущенно пробормотала она. Непривычное обращение жгло язык. — Так лучше? Тиана улыбнулась. Какая это все-таки чушь — так переживать из-за имени. Разве это что-то изменит? — Да, — коротко ответил Артур, после чего вдруг склонился к ее лицу и прижался к ее губам своими. Они оба были удивлены этим неуместным порывом и не знали, как реагировать. Тиане понадобилась секунда, чтобы оттолкнуть его. Артур, бросив на нее странный взгляд, вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью. Он осознавал то, чего еще не поняла Тиа. Что ту бесконечную секунду до осознания она отвечала на его поцелуй. Тиана пока могла думать только о другом — что ее секрет под угрозой. Вот только она отказывалась признать себе, что главным ее секретом давно стало отнюдь не происхождение.***
— С днем рождения, девочка моя, — в утро перед балом Линетта пришла в покои герцогини Блэкмаунтен якобы раздать распоряжения, которые беловолосая должна была донести до прислуги. В тот момент она искренне улыбалась и все порывалась обнять дочь. Но вечером того же дня Линетта, перед началом бала поздравляя темноволосую принцессу Анну-Тиену с днем рождения, была холодна и скупа на улыбки. Ан-Ти высоко держала голову, на которой покоилась изящная золотая тиара принцессы, и охотно принимала даже самые неискренние поздравления. Сегодня, как уверяла ее сестрица Тиана, принц наверняка сделает ей предложение руки и сердца — а значит, ничто не могло испортить ей вечер. Ни ядовитые взгляды «матери», ни отчужденность отца, ни даже странная нервозность сестры — она жила одним лишь упоительным ожиданием, когда принц Артур пригласит ее на танец, чтобы открыть бал. После он, конечно, подведет ее к родителям, отвесит галантный поклон и прилюдно попросит ее руки. Знать вокруг будет восхищенно вздыхать и умиляться, королева — негодовать, а она… А она, наконец, станет еще на шаг ближе к своему принцу. И все действительно было так — Артур кружил ее в танце, делал учтивые, хоть и несколько шаблонные комплименты, а люди восхищались тем, как красиво они смотрелись. Он — в темно-зеленом, практически черном, сюртуке и массивной серебряной короне наследного принца. Она — в светлом-светлом, почти белом, с золотой вышивкой, пышном платье. Так же все будет в день их свадьбы — или, может, еще лучше. Мелодия сходит на нет, они замирают в центре большого бального зала, и Артур ведет ее к родителям. Сейчас сбудется ее маленькая мечта. Тиана, как и прочие гости, наблюдает за ними — она знает, что у Артура при себе фамильное кольцо, потому что его брат, король Арнед, приказал ему более не тянуть с помолвкой. Но ей отчего-то нервно и очень страшно. И страх этот только возрастает, когда после танца Артур не остается подле принцессы, как предполагалось, а направляется прямиком к ней. — Не стоит стоять в стороне на таком прекрасном балу, Ваша Светлость, — учтиво улыбаясь, произносит Артур. У нее в первые за долгое время не получается разобрать, какой смысл прячется за этой холодной вежливостью. — Я и не собиралась, Ваше Высочество, — улыбается она так же бесцветно, — Мой партнер должен вернуться с минуты на минуту, — солгала она без малейшей запинки. Не все ее слова были ложью — с минуты на минуту к ней должен был подойти Клайс Голодное Солнышко, отправившийся за пирожными и шампанским, — но танцевать с ним она не намеревалась. — Думаю, он простит вам один танец со мной, — заметил он с куда большей холодностью. Теперь Тиа смогла, наконец, разобраться в его поведении: Артур был чем-то раздражен. — Как пожелает Ваше Высочество, — покорно кивнула Тиана, подавая принцу руку и позволяя вывести себя на танцпол. Почти минуту они оба молча кружились по залу, стараясь игнорировать удивленные взгляды окружающих. Так же, как они любовались до этого принцем и принцессой, теперь они с восхищением следили за принцем и герцогиней: она надела платье цвета морской волны, в отличие от светлого наряда Аннет, ее волосы были контрастно-белыми и на них не было тиары принцессы, но изящная диадема-цепочка из темного на фоне ее волос серебра смотрелась именно как корона. Принц и принцесса были чем-то классическим и привычным, но принц и герцогиня завораживали. — Тиа, — заговорил, наконец, Артур. — То, что произошло на днях… — Ничего не изменит, — перебила его Тиана, с трудом однако, заставляя себя говорить это. — Так нельзя. — Увидев, что Артур хотел возразить что-то, она, с трудом контролируя голос, продолжила. — Мне просто на секунду почудилось, что это был не ты, а Филипп, — солгала она.***
Ложась спать, Тиана долго ворочалась на постели, накрывая голову подушкой. Она не могла сосредоточиться, чтобы наложить заклинание тишины, и была вынуждена слушать грохот фейерверков, запущенных в честь помолвки принца Артура и принцессы Анны-Тиены. Она смогла забыться неглубоким, тревожным сном, лишь под самое утро. В своем сне она долго блуждала среди дымящихся развалин удивительного по красоте дворца. В дыму она видела обугленные и разбитые статуи, догорающие картины и мебель. И где-то среди этого хаоса — она знала — должен был быть человек. И он был. Когда за очередным поворотом она наткнулась на бездыханное тело Филиппа, она закричала от неконтролируемого, всепоглощающего ужаса — и проснулась от этого крика. Она не знала, что в другой части столицы, в доме семьи Йорлейн в эту самую минуту так же кричал новорожденный младенец.