Во имя королевства

— Где ты была? — недовольно поджала губы Эделиз, обращаясь к своей самой старательной служанке. Ребенку у нее на руках, по-видимому, не понравился тон матери, и он тихонько захныкал. Графиня Йорлейн мгновенно растеряла всю свою (по большей части напускную) суровость и проворковала что-то на ухо сыну. — Выполняла поручение ее Светлости, — коротко ответила ей Джейн. В последнее время Эделиз привыкла слышать это от девушки, но после всей этой истории с судом, побегом герцогини из-под стражи и драконом служанка впервые покинула особняк Йорлейнов по делам герцогини Блэкмаунтен. В другое время Эделиз не препятствовала. Но теперь… — В этом больше нет необходимости, — выдохнула она бесцветным голосом. Но девушка была никудышной актрисой: в следующую секунду она, точно простолюдинка, утерла глаза рукавом черного траурного наряда. Формально она уже неделю как могла сменить траурные одежды на обычные — со дня похорон ее супруга, графа Йорлейна, прошло достаточно времени, — но Эделиз продолжала носить траур, не распространяясь, что на самом деле он относится не к старику-Дариану, с которым ее обвенчал Трисветлый, а по своей утерянной половине. По Филиппу, в смерть которого она, впрочем, не верила. А теперь, похоже, и по своей «племяннице». Они с Тианой так и не успели стать настоящими подругами — Эделиз понимала, что беловолосая недостаточно ей доверяет, чтобы назвать их хрупкую связь дружбой… Но и чужими они друг другу не были. Как не были и соперницами. Даже, пожалуй наоборот — коллегами, если можно сказать так о возлюбленных наследных принцев. Эделиз поначалу не поверила в реальность происходящего — да такое и во сне не приснится, в конце концов: чтобы среди ночи на пороге ее дома объявился принц Артур, старательно прячущий лицо и шевелюру под плащом, испачканным грязью, сажей и спекшейся кровью. Да еще и с бесчувственным телом беглянки-герцогини на руках! Впрочем, узнать в привезенной им девушке холеную герцогиню Блэкмаунтен Эделиз было непросто: белые волосы девушки были густо-густо покрыты сажей и пылью, настолько, что казалось, будто они были черными. «Как у члена королевской семьи», — отрешенно подумала она, пропуская Артура в дом через черный ход. Когда принц бережно уложил Тиану на кровать в одной из гостевых спален, а Джейн зажгла в комнате свечи, Эделиз порадовалась, что лучина была у служанки: ничто не помешало графине зажать себе рот руками, иначе она наверняка закричала бы от ужаса. Лицо герцогини было в грязи и ссадинах; на лбу — красное пятно ожога с уже наливавшимися волдырями, от подбородка и до левой ключицы — борозда от когтей толщиной почти в три пальца. О состоянии одежды и говорить нечего — Эделиз так и не поняла, как вещи, во стольких местах прожженные и разодранные, не рассыпались на мелкие клочки по дороге. Эделиз и Джейн в четыре руки отмыли и переодели девушку, как смогли обработали ее раны. Она, конечно, дышала — но заметить это можно было, только поднеся к ее лицу зеркальце. Пульс они, как ни старались, не нашли — хотя они, конечно, не были обучены медицине, кроме самых общих вещей. Джейн была служанкой, пусть дворцовой, но из бедной семьи, у которой не было возможности отдать дочь в обучение даже в Малый Дом Наук. Эделиз же обучали только тому, что могло потребоваться от дворянки: ведение хозяйства, изящные искусства… Там не рассказывали, как залечить нанесенные драконом раны. Перевязали их, как смогли, положив под повязки изрядную порцию целебной мази, которую Эделиз накануне родов презентовала сама герцогиня — дескать, «мало ли что». Наконец, Тиана начала походить на саму себя — если, конечно, не обращать внимания на многочисленные ссадины, синяки и кровоподтеки; вот только ее волосы… Уверенная, что дело во въевшейся грязи, Эделиз настояла, чтобы Джейн тщательно промыла волосы герцогини, во второй раз, в третий… Четвертого не последовало, потому что Эделиз, перебирая набрякшие от воды спутанные темные пряди случайно наткнулась на одну снежно-белую. Это, конечно, вызвало больше вопросов, чем ответов — но задать хоть один из них принцу, всю ночь просидевшему подле Тианы, Эделиз не хватило духу. Вместо этого она настояла, чтобы до рассвета Артур вернулся во дворец — его отсутствие и так уже наверняка заметили, что было само по себе плохо; но если его обнаружат в доме Эделиз, где, ко всему прочему, укрывают беглую преступницу… Ну, ничем хорошим это закончиться точно не может.

***

Спустя несколько часов принц вернулся — и если к этому Эделиз была готова, то к тому, что он явится не один, а в компании королевы Линетты — нет. Королева, впрочем, почти не обратила на Эделиз внимания, целиком посвятив его Тиане. Эделиз помнила ее Величество как женщину, казавшуюся удивительно молодой для матери двоих взрослых детей. Теперь это ушло; королева, казалось, постарела на полтора десятка лет всего за несколько недель. Смерть первенца, сестры и племянницы, бесспорно, подкосила ее; но Эделиз была готова поклясться, что еще недавно, на балу в честь помолвки Артура и Анны-Тиены, королева Линетта выглядела не такой… слабой. В ней словно сломалось что-то, заставлявшее ее держаться, когда она увидела Тиану. Но… почему королеву вообще заботило состояние фрейлины ее дочери, которую, к тому же, обвиняли в применении чар к членам королевской семьи? Может, в этих чарах и было дело? — О, моя девочка, — тихо причитала королева, поправляя одеяла и повязки девушки. Она бы, наверное, и бульоном кормила ее сама — если бы ее внимание не привлек Лориан. Мальчик проголодался, и Джейн принесла его матери — Эделиз настояла, что выкормит ребенка сама, не прибегая к услугам кормилиц. И когда в отведенные Тиане покои внесли плачущего младенца, королева, оторвав взгляд от воскового, неживого лица Тии, перевела его на Лориана. Ее Величество, судя по всему, хотела сказать что-то вроде «больной необходим покой, уберите ребенка», но стоило ей взглянуть на младенца, как все слова застряли в горле, царапнув его сиплым выдохом. — Филипп, — она машинально протянула к ребенку руку и в следующее мгновение, опомнившись, тотчас ее отдернула. — Простите, Ваше Сиятельство, — прошептала Линета, не сводя с малыша наполнившихся слезами глаз. — Но он так похож на моего мальчика… — Ваше Величество, — голос Эделиз дрогнул. — Есть кое-что, что Вам наверняка стоит знать, — не отдавая себе в том отчета, она глянула на Тиану — словно бы в ожидании разрешения. Которого, разумеется, не последовало… как, впрочем, и возражений.

***

— …Ее Светлость предлагала объявить Лориана наследником, — Эделиз чувствовала себя неуютно всегда, когда Лориан оказывался на руках у кого-то, кроме нее. Но, в конце концов, она просто не могла отказать королеве в возможности подержать внука. — Опираясь на опыт того короля Первой земли, Арнеда, кажется. — она неловко оглянулась на сидевшего в кресле неподалеку от них Артура. Он, похоже, дремал; и все-таки Эделиз чувствовала себя неловко, обсуждая семью принца в его присутствии, не говоря уже о планах Тианы лишить его невесту наследных прав. Королева покивала. — Это объясняет, почему Луидж решил избавиться от нее, — она с тоской посмотрела на Тиану. — Он наверняка обо всем прознал… Ан-Ти для него податлива, точно подтаявший воск. Если она станет королевой, то власть фактически перейдет к нему, — женщина чуть заметно поморщилась. — А что вырастет из Лориана — неизвестно. Понятное дело, что барон не хочет рисковать. Но почему же Тиа ничего не сказала мне? — королева горько вздохнула. — Она боялась, что Вы расскажете обо всем королю, — произнес Артур, поднимаясь с кресла и подходя к женщинам. — Она говорила с ним о себе, но дядя настоял на Аннет, и тогда она… мы… Королева потрясенно прижала пальцы к губам. — Рикард… Выбрал Ан-Ти? — женщина выглядела так, будто ее вот-вот хватит удар. — Немыслимо, — прошептала она. — Мы говорили с ним об этом. Что Ан-Ти не подходит на роль наследницы. Что пора открыть правду. Что… — Однако он отказал ей, — Артур опустился на колени подле кровати Тианы и взял ее за руку, оказавшуюся почти ледяной. — Поэтому мы решили, что должны попытаться возвести Лориана на трон. Эделиз тихо вздохнула. Ей не нравилась сама мысль о том, чтобы втягивать сына в придворные интриги. Мысль, что, поскольку Тиана выведена из игры, ничего не будет, принесла облегчение, но вместе с ним — и укол вины. В чужой тени света не ищут. Лориан на руках у королевы снова захныкал — Эделиз и не заметила, что уже пришло время снова кормить ребенка. Она аккуратно забрала его у ее Величества (думать о ней, как о бабушке Лори, у Эделиз пока не получалось) и отошла в угол комнаты. В этот момент в покои с тазом свежей воды вошла Джейн. — Где ты была?

***

— Госпожа просила меня проследить за советником его Величества накануне коронации наследницы, — произнесла Джейн, старательно подбирая слова. — Я думала обыскать его кабинет, пока его Милость на совещании, но он неожиданно вернулся, — девушка нервно комкала в руках подол. Если не считать Тианы, Джейн никогда еще не имела подобных бесед с особами королевской крови, и чувствовала себя очень неуютно, — вместе с его Величеством. Их разговор, он был… странным. Переглянувшись с королевой, Артур ободряюще улыбнулся горничной: — Продолжай. Услышанное потрясло всех.

***

— Я доверял вам, Жан, — произнес король, выразительно глядя на своего первого советника. — Вы не раз доказывали мне свою верность. Но этот суд… это уже слишком. Как вы посмели так гнусно оболгать ее? — Ваше Величество, свидетели… — мягко заговорил Луидж, потянувшись к одному из ящиков своего стола. — Мы с вами прекрасно знаем, сколько стоят свидетели при дворе, — нахмурился король. — Заседание инициировали вы, подгадав момент, когда меня и королевы не будет во дворце. Обвинение зачитывали вы, зная истинную подоплеку всего выдвинутого против нее. Приговор выносили вы. — Рикард прошелся по комнате, с трудом сдерживая гнев. — И теперь моя дочь пропала после стычки с драконом, может быть, мертва! — выкрикнул он, отбросив все попытки себя контролировать. — Она жива, уверяю вас, — со странной интонацией произнес барон, выудив из ящика предмет, напоминающий механические часы на цепочке, и открыл крышку. — Вот, взгляните, Ваше Величество… Король опустил взгляд на, предположительно, циферблат, и в часах что-то зловеще щелкнуло. По комнате прокатилась силовая волна, едва не вытолкнувшая Джейн из ее и без того ненадежного укрытия в нише за портьерой. — У вас нет причин для беспокойства, Ваше Величество, — твердо произнес Луидж, держа часы на виду у короля. — Мы с вами все обсудили и решили, что Тиана наложила на меня и свидетелей чары, чтобы подстроить побег из дома, и теперь где-то прячется. Она вернется, если захочет, а нам необходимо готовиться к коронации ее сестры, не так ли? — протянул барон с издевкой. — Разумеется. — деревянным голосом произнес Рикард, во все глаза таращась на циферблат — взгляд у него при этом был какой-то пустой. — Когда королева вернется во дворец, вы объявите ей и подданным о своем отречении, — продолжил Луидж. — Вы не будете обсуждать с ней или еще кем-либо причин отречения, скажете, что время пришло. — Время пришло, — повторил Рикард бесцветным голосом. Луидж довольно улыбнулся, захлопнул часы и положил их обратно в ящик стола. Как только предмет исчез из поля видимости короля, тот, казалось, проснулся от долгого сна — разве что глаза не потер. — Пойдемте, барон, — произнес он немного устало. — Стоит посмотреть, как продвигаются приготовления к церемонии.

***

— Я хотела забрать тот предмет, — произнесла Джейн в гробовой тишине. — Или, по крайней мере, осмотреть, но тот ящик был пуст. Думаю, он зачарован в той же манере, что и комод ее Светлости. — Не используй по отношению к ней этот титул, — поморщилась королева Линетта, нарушая вязкую тишину, порожденную рассказом служанки. — Простите, — Джейн покорно склонила голову. — Это был приказ ее Высочества, она опасалась, что я оговорюсь в присутствии посторонних. — Ее… Высочества? — Эделиз сделала глубокий вдох. — Боюсь, я лезу не в свое дело… Но я ничего не понимаю. Им, определенно, многое предстояло обсудить.

***

Тиана пришла в себя спустя четыре дня — когда они уже почти перестали верить. Когда почти наступило пресловутое «слишком поздно». Когда почти все ожоги, ссадины и шрамы — кроме того, самого страшного, пересекающего всю ее шею огромным бурым рубцом, зажили. Когда король Рикард уже отрекся от престола, а до коронации Ан-Ти оставалось всего несколько часов. Когда Артур, пытаясь согреть ее ледяные пальцы, поднес их к губам. Она глубоко вздохнула, неловко дернула рукой и открыла глаза. Королева Линетта уже собиралась возвращаться во дворец, когда Артур выбежал на крыльцо особняка и крикнул: «Она очнулась!» Вид у него в этот момент был немного безумный. Ее Величество совершенно не царственно оттолкнула дверцу кареты и вбежала обратно в особняк Йорлейнов. Когда Линетта и Артур вернулись в комнату, Тиана уже не лежала, а сидела на кровати, свесив с нее ноги, и разглядывала свои волосы в поданное Эделиз зеркало. Джейн стояла подле них, подробно пересказывая события минувших дней — все, что Тиа пропустила за время своего беспамятства. Королева и принц, не перебивая ее, молча присели на кровать по обе стороны от Тианы. Наконец, служанка закончила пересказ. Тиана выглядела не такой шокированной, как остальные. — Сколько времени осталось до коронации? — спросила она, возвращая Эделиз зеркало. — Три часа, — ответила королева чуть дрожащим голосом. У нее в глазах стояли слезы, и она все порывалась обнять дочь, отдергивая руки в самый последний момент — словно боялась, что от ее прикосновения Тиа обратится в дым. — Значит, успеем, — кивнула она, решительно поднимаясь с кровати. Артур тоже тотчас вскочил, и вовремя — Тиана не удержала равновесия, и принц поймал ее. Она благодарно улыбнулась ему и сделала еще одну попытку встать — в этот раз уже с опорой на его руку. — Эделиз, приезжай на коронацию вместе с Лори. — та нахмурилась, но кивнула. — Матушка, вы должны немедленно отбыть во дворец. Оставайтесь подле отца и Аннет настолько долго, насколько это будет возможно. — И не подпускать к ним барона, я так полагаю? — спросила женщина, поднимаясь с кровати и оправляя юбки своего платья. — Отнюдь, — покачала головой Тиа. По комнате пронеслась волна удивленных возгласов. — Пусть все идет своим чередом. Он ничего не должен заподозрить. — не отпуская руки Артура, Тиа подступила к матери и крепко ее обняла. — Я люблю тебя, — тихо шепнула она ей на ухо, как делала еще в далеком детстве. Когда все только умилялись королеве, обнимающей малютку-герцогиню, а та могла таким образом говорить правду у всех на виду. — Будь осторожна, — женщина невесомо поцеловала дочь в лоб и поспешила покинуть комнату. Ей не хотелось, чтобы Тиа видела ее слез — ведь она, несомненно, начала бы беспокоиться, а ей сейчас и без страхов Линетты хватало забот. Артур ободряюще сжал ее руку, и Тиана в очередной раз за последние минуты испытала безграничную благодарность за то, что он до сих пор оставался рядом. За поддержку. И за чувство, которое уже было невозможно скрывать. — Артур, Джейн, — Тиана хотела оставаться серьезной, но ее голос все-таки поднялся на тон выше. Она совершенно не свойственно ей ухмыльнулась — как кот, заметивший спящую мышку. — У нас есть дела.

***

Вход в покои герцогини после суда был строжайше опечатан — войти туда можно было только с особой грамотой от барона или от короля. Получить ее ни Артур, ни Линетта, ни — тем более! — Тиана или Джейн не могли. Но ее Величество все еще имела власть над дворовой челядью — и выставить к покоям наиболее лояльную стражу не составило труда. Когда Эделиз сообщила ей, что с организацией побега ей помог некий Альбарт Майлс, Тиа, чей разум был на тот момент не вполне ясным, не вспомнила этого имени. Но сейчас, едва взглянув на лицо гвардейца, сторожившего ее покои, она с облегчением выдохнула: — Барти! Стражник вздрогнул и с выражением, граничащим с ужасом, уставился на тонкую фигурку в тяжелом плаще, шагнувшую к нему из темного коридора для слуг. Он, казалось, не верил в происходящее. Еще бы! Сбежать из дворца, чтобы в итоге снова в него вернуться — герцогиня Блэкмаунтен никогда не любила необоснованного риска. А такой риск нельзя было оправдать ничем. Тиа тем временем огляделась по сторонам, убедилась, что, кроме нее, Артура и Альбарта вокруг не было ни души, и поправила капюшон так, чтобы он скрывал волосы, но не лицо. Зеленые же глаза, которые раньше надежно скрывала белая челка, Тиана теперь не могла и не хотела прятать. Да и от кого? От Альбарта, сына ее прежней служанки, друга детства и самого преданного из гвардейцев? — Это правда я, Барти, — улыбнулась Тиа, подходя к стражнику на расстояние в пару шагов. Артур, по-прежнему стоявший в тени коридора, недовольно прищурился. — Именем королевы Линетты, — начал было он официальным тоном, но Тиа его проигнорировала. — Альбарт, мне нужно попасть в покои. — Я не могу, Ваша Светлость, — отозвался он тихим голосом, полным непритворной вины. — Я и так под подозрением с тех пор, как вы бежали. Если барон Луидж узнает… — Он уже ничего не сможет сделать, — улыбнулась Тиана и решительно откинула капюшон. Послышался один вздох, одна просьба и скрип одной двери.

***

— Ты уверена, что этот твой Барти не предаст нас? — прошипел Артур, едва они оказались в покоях герцогини Блэкмаунтен. Вернее, в помещении, где раньше была центральная комната покоев. Все было перевернуто, переломано, раскурочено и выпотрошено — опрокинуты стулья и кресла, полки и навесные шкафы — сброшены на пол, а все картины, подушки, занавески и даже обивка диванчиков и кровати — изодраны в клочья. И посреди этого хаоса — принц без королевства и принцесса без имени. — Уверена, — хрипло отозвалась Тиана, невидящим взглядом скользя по комнате. Она надеялась найти что-нибудь из своих колдовских книг или зелий (а лучше — и то, и другое, и притом как можно больше), что помогло бы им против барона Луиджа и его часов, подавляющих волю. Но надежда оказалась тщетной. Тайники, запасы, редчайшие справочники — Тиа потеряла их все. — Даже если предаст, терять мне уже нечего. Луидж опять на шаг впереди. — произнесла она треснувшим, как ее любимая ваза, голосом. — Луидж впереди, мой отец — его раб, моя сестрица-бастард вот-вот станет королевой, а мое желание не быть колдуньей исполнилось как раз тогда, когда магия нам нужна позарез! Принц нежно обнял ее за плечи и прижал к себе, но Тиа никак не отреагировала на прикосновение. Слишком много всего свалилось на нее в последнее время — смерть Филиппа, арест, дракон, потеря магических сил, отречение отца от престола… Тиа так больше не могла. Последней ее ниточкой были тайники, но теперь не оказалось и их. Надежда была разбита, размолота в пыль — и Тиане казалось, что и ее внутренности сейчас тоже кто-то перемалывает в муку, а сознание ее находилось где-то далеко, ничего не чувствуя и не воспринимая. Артур поднял с пола лежавшую подле них деревянную раму. Рама, как ни странно, почти не пострадала — несколько царапин и облупившаяся от ударов краска в счет уже не шла, — а вот пейзаж замка, тот самый, что хранил главный тайник Тианы, был весь изрезан. Принц попытался разгладить полотно; ничего не вышло. Тогда Артур выдрал кусок диванной обивки — впрочем, большую часть работы выполнил его предшественник, кто бы он ни был, — и худо-бедно закрыл тканью дыру в холсте. Повесив раму на место, он убедился, что на нее падает солнечный луч — да что там, свет заливал комнату, ведь шторы валялись на полу вместе с гардинами — и, почти не веря в успех, погладил угол рамки. Тиана следила за всеми этими действиями совершенно апатичным взглядом… Который зажегся интересом, когда рама вдруг жалобно щелкнула и развалилась, обнажая полки нетронутого тайника. Она подступила к нему вплотную, дрожащей рукой провела по корешку одной из хранившихся в тайнике книг и произнесла голосом, обретшим былую твердость: — Луидж на шаг впереди… но этот шаг приближает его к пропасти.

***

В дверь коротко и бойко постучали. — Войдите, — лениво бросил барон Луидж, поднимаясь со своего кресла. — Что-то важное? Я просил не беспокоить меня до коронации. — Ваша Милость желали знать, если кто-то войдет в покои герцогини Блэкмаунтен, — произнес гвардеец, кланяясь советнику. — Несколько минут назад туда вошел принц с какой-то девушкой. — ЧТО? — взревел советник, со всей силы ударив по столешнице. — И ты их впустил?! — Приказ королевы Линетты, — спокойно пояснил стражник. — Я не мог ослушаться. — Кто был с принцем? — Я не знаю, ваша Милость, но… — Но? — Мне показалось, что это была герцогиня. Луидж в бессильной ярости сжал руки в кулаки. — Что ж, там лучше — значит, больше она уже не сбежит… Немедленно перекройте все выходы и обыщите дворец. — Будет исполнено, ваша Милость. — Молодец, Альбарт, — улыбнулся королевский советник. — Ступай.

***

— Он поверил? — Да. Тотчас побежал куда-то, едва только я ушел. — Джейн и матушка уже во дворце? — Да, они ждут вас — все готово. — Тогда поторопимся.

***

Тиана в последний раз переглянулась с Артуром и вошла в кабинет королевского советника. — Глотка дракона и то была привлекательней, — пробормотала Тиа себе под нос, едва за ней захлопнулась дверь. Но отступать было нельзя. Не теперь. Она сделала глубокий вдох, чтобы немного отогнать сдавивший горло страх, и подошла к столу советника. Джейн дала весьма точные инструкции касательно ящика, в котором хранились часы — а благодаря зелью из тайника достать их не составило большого труда. Оставалось всего-то разрушить мощнейшие чары — и это несмотря на потерю магического дара. В самом деле, лучше бы это был дракон.

***

— Это обязательно? — королева Линетта в который раз обвела наряд дочери взглядом, полным сомнений. — Да, мама, — произнесла Тиана, поправляя воротник серебряного платья матери. Наряд был непривычно-закрытый, с расшитым жемчугом плащом, воланами и драпировкой, давно вышедшими из моды… впрочем, двадцать шесть лет — и правда долгий срок в вопросе моды. Платье со своей коронации ее Величество королева Линетта сохранила, как того и требовал обычай: украшения должны были отпороть, перешив на современный манер — в платье для коронации следующей королевы Шестой Земли. Когда стало известно, что платье нужно Ан-Ти, Линетта наотрез отказалась отсылать его швеям, и даже подумывала совсем от него избавиться, но так и не решилась уничтожить одну из реликвий Золотой Земли. И сейчас, поправляя складки на наспех подшитом под фигуру Тианы платье, Линетта радовалась своей нерешительности и то и дело смаргивала слезинки. — Не плачьте, мама, — с улыбкой попросила Тиа, беря руки матери в свои. — Я горжусь тобой, моя девочка. И верю, что у тебя все получится, — она поцеловала дочь в лоб, мысленно помолившись светилам, чтобы те уберегли ее. С этими словами королева покинула свои покои. Если она опоздает на коронацию Аннет, то привлечет ненужное внимание, и все может пойти прахом. — Ваша белая прядь… я могу спрятать ее под темными, — предложила Джейн, подправляя прическу Тианы последними штришками. — Нет, — ответила, чуть подумав, она. — Пусть будет видна. Я больше не буду скрывать своей сути.

***

— И да воцарится на светлые и добрые годы рожденная под знамением трех Светил и облаченная в свет Луны, — произнес Трисветлый, и его слова звучным эхом прокатились вдоль стен тронного зала. Выждав положенную паузу, он потянулся за лежащей на поставленном между тронами короля и королевы алтаре короной, чтобы увенчать ею принцессу Анну-Тиену, которая стояла перед ним на коленях в своем светло-серебряном платье. Следующие события длились, казалось, целую вечность, но заняли всего пару мгновений. Королевский советник, заместо отрекшегося от трона короля держащий посох, — еще одна дань традиции, — сделал шаг к алтарю, чтобы передать символ власти новой королеве, и неожиданно для всех оступился. Стоящий подле алтаря принц Артур подал ему руку. Луидж выпрямился; он теперь стоял чуть правее на ведущей к алтарю дорожке, а не по центру, но не придал этому никакого значения. До алтаря оставался один шаг — после он передаст посох Ан-Ти, на нее наденут корону, и сын крестьянина Жан Луидж станет единоличным правителем богатейшего из государств Союза. И он сделал этот шаг. Раздался хруст, вокруг его ног возникло и тотчас рассеялось облачко сизо-сиреневой пыли. Но почти никто не успел обратить на это внимания, потому что в ту же секунду один из гвардейцев распахнул двери тронного зала. Все разом обернулись, и по залу пронесся нестройный вздох: в дверях стояла девушка в серебряном платье, какое могла надеть только будущая королева. Она шла, высоко держа голову с шапкой черных курчавых волос, среди которых была, однако, одна ослепительно-белая прядка — точно голову девушки окружила грозовая туча со всполохом молнии. А громом ей вполне могло послужить сердцебиение барона. Ей не было нужды представляться — все присутствующие прекрасно ее узнали, — но мало кто знал, кто перед ними на самом деле. — Мое имя — Анна-Тиена Удачливая, принцесса Золотой Земли, наследница Рикарда Пятого, и я приказываю остановить церемонию. — Взять ее! Она ведьма и самозванка! — закричал барон не своим голосом и трясущимся пальцем указал на Тиану. — Я — единственная законная дочь короля Рикарда и королевы Линетты, — спокойно произнесла Тиа, обводя взглядом зал. Альбарт, благодаря доносу получивший карт-бланш от Луиджа на расстановку стражи, выставил в тронном зале всю ее бывшую гвардию. Никто из них даже не шелохнулся в ответ на приказ арестовать бывшую хозяйку. — Ложь! — закричал Луидж, теряя терпение. Он начинал понимать, что партия еще не выиграна — для победы в шахматах мало превратить пешку в ферзя. Нужно поставить королеву под удар, от которого та не уйдет. — Трисветлый, завершайте церемонию, сейчас же! — Нет, — по залу пронесся твердый и властный голос Рикарда Удачливого. — Церемония незаконна. — Вы более не король, — заметил Луидж, — И остановить коронацию не в вашей власти. Аннет поднялась с колен. Теперь все зависело от нее — раз и навсегда избавиться от сестры, стать не просто полноправной принцессой — королевой!.. А после она могла бы пощадить Тию… или сослать, или… Она вдруг зажмурилась и с силой надавила на виски. Что с ней, что за странный шепоток в глубине сознания, что дает ей такие жестокие советы? И почему он постепенно стихает? Она вдруг вздрогнула, словно очнувшись от долгого-долгого сна — сна длиною в жизнь, которой так умело управлял барон Луидж. Теперь она, наконец, была свободна выбирать. Ее жизнь начиналась заново — и Аннет собиралась начать ее с самого сложного и правильного поступка из всех возможных. — И не в моей власти — тоже, — произнесла Анна-Ти, взглядом обводя зал — придворных, слуг, ее семью. — Потому что я не законная принцесса. По залу прокатился испуганный шепот, а потом воцарилась жуткая, абсолютная тишина. — Я — бастард, но… — Ан-Ти сделала неуверенный шаг вперед, а потом вдруг подбежала к сестре, взяла ее за руку и повела ее к алтарю. — Но у Золотой Земли есть принцесса, достойная короны. — Слава королеве Тиане! — закричал Альбарт и ударил по мраморному полу древком своей алебарды. — Слава королеве Тиане! — подхватили его крик Эделиз и Артур. — Слава королеве Тиане, — поддержали их гвардейцы и, как ни странно, некоторые крайне удивленные голоса высшей знати. Король Рикард и королева Линетта поднялись со своих мест, а следом за ними — и остальные присутствующие. — Да озарится страна при ней Светом, — произнес Трисветлый. — И да будет долгой и честной летопись ее правления. Тиана склонила голову, и на нее опустился ажурный золотой венец королевы. Ни в одних летописях не напишут всей правды. Не напишут ни подробностей суда над бывшим королевским советником, ни о вынесенном ему приговоре. Не опишут улыбки Рикарда, взявшего на руки внука Лориана. Не передадут, насколько красиво пела Ан-Ти на свадьбе своей сестры и короля Артура. Но в летописях останется любовь подданных к лучшим королю и королеве из тех, что когда-либо видел мир.