Закрытая школа. Продолжение

В темной комнате на кровати металась женщина. Голова ее крутилась из стороны в сторону, веки были зажмурены, руки цеплялись в одеяло. В этот раз Ольга осозновала, что она спит. Ей хотелось проснуться, прекратить все это раз и навсегда, но у нее не выходило. Если бы можно было закричать, чтобы крик этот вывел саму женщину из некого подобия транса. Если бы только.. .. Музыка. Она настолько громкая, что кажется, будто ее издают стены усадьбы. Ольга ступает по безлюдному холлу. Стук каблуков причудливым образом смешивается с мелодией самого вальса, жёлтое платье трепещет от каждого шага. Странно, ведь она никогда не любила жёлтый. Оля протягивает слегка дрожащую руку вперёд и убирает в сторону свисающую паутинку, освобождая себе путь. Она не хочет заходить, но чувствует, что это необходимо. Шаг. Такой же твердый, как и намерение женщины во всем разобраться до конца. И опять пары, которые видит Брик исключительно черными силуэтами, кружатся. Подолы платьев веером скользят следом. Освещение синеватое, лёгкое и зловещее выхватывает двоих людей у камина. Ольга подходит к ним и немигающим взглядом уставляется на Аню ровно в тот момент, когда та начинает смеяться. Брик чувствует, что все вокруг решает медленно куда-то исчезать, уплывать в небытие. Пары одна за другой растворяются в темноте, но тут раздается другой смех – собеседника Назаровой. Рычащий и животный. Оля резко оборачивается в его сторону и видит только волчью серую голову. Ужас застывает в глазах женщины, темнота вокруг сгущается, а следом – крик. Женский. Ещё один. Но сейчас Ольга не обращает на это никакого внимания. Зелёные глаза человека встретились с жёлтыми глазами животного. Темнота липкими лапами схватила Олю и вырвала ее из сна. .. * * * Артем открыл глаза. Лёгкий стук в дверь, который и разбудил парня, повторился. Морщась и потирая лицо ладонью, Шварц встал с кровати, натянул брюки и прошагал к двери мимо спящего Толи. Голованов уехал на выходные домой. На пороге стоял его отец. – Ты что-то хотел? – Артем вышел в коридор, осторожно прикрывая дверь за собой, и не спуская ладоней с ручки. – Надеюсь, это что-то важное, потому что я уж-жасно хочу спать, – и словно в доказательство этому студент широко зевнул. – Как ты? Артем замер на мгновение, глаза его застыли, а после он слегка тряхнул головой: – А что? – Не отвечай вопросом на вопрос. – А ты не задавай глупых вопросов, – раздражённо парировал парень. – Как думаешь, как обстоят у меня дела в такое время месяца? – Я принес тебе настойку, – Эдуард протянул литровую бутылочку с зеленоватой жидкостью. Его сын усмехнулся и уже было хотел сказануть, что они всё-таки в учебном заведении, и вряд ли здесь разрешено распитие каких-либо настоек, но вдруг молча принял бутылку и благодарно взглянул на мужчину. Отец же помочь хочет. А раздражение Артема лишь побочный эффект приближающегося полнолуния. – Ты уйдешь в лес? – мрачно спросил Эдуард. Артем слегка дёрнул головой и кивнул. Наверное, это единственное, что было ясно сразу – после переезда в университет все превращения должны проходить как можно дальше от людей, чтобы вероятность нанесения вреда им свелась практически к нулю. Лес – если и не идеальный вариант, то самый разумный точно. – Тебе чем-нибудь помочь? – Нет, не надо, – Шварц-младший непринужденно улыбнулся. – После пар завтра сразу уйду. Как можно дальше. И все, – он развел руками. – Ты был на завтраке? Эдуард кивнул. – А Ангелина Олеговна? – Артем увидел удивленный взгляд отца и пояснил: – Нужно досдать одну работу. Готовимся к зимней аттестации. – Была вроде бы, – ответил мужчина. – Но ты иди побыстрее лучше, она с Галиной Петровной договаривалась об отгуле на завтра. * * * В выходные многие люди пытаются вырвать несчастные минутки и выспаться. Даже преподаватели. Поэтому, когда Ангелина утром воскресенья спустилась на завтрак, в столовой застала лишь нескольких поваров, уборщицу, преподавателя танцев и ректора. До отъезда нужно было ещё переговорить с Денисом, но женщина и не надеялась увидеть его здесь – этот человек проснется лишь к обеду. Если, конечно, не помочь. А это – бесить друга – Ангелина любит. Во время трапезы Тихонова перекинулась парочкой слов с Эдуардом, недолго думая, решила, что про вылазку его сына в лес она ничего не скажет, а потом все своё внимание обратила на Галину. Упрашивать ректора не пришлось – она сразу пошла навстречу и пообещала, что физматам лишь уберут пару Ангелины. К Ветрову в комнату брюнетка пошла сразу после завтрака. Дверь его всегда была заперта, поэтому уже на подходе Ангелина достала карманный ножичек, у двери провернула несколько абсолютно лёгких ей манипуляций, и переступила порог. Денис спал, повернувшись к выходу спиной. Медленно, покачиваясь из стороны в сторону, женщина подошла к кровати, забралась на нее с ногами и, поддавшись вперёд, уставилась на преподавателя – не каждый день увидишь, как тот, кто только и делает, что не закрывает рот и твердит об опасностях, молча видит десятый сон. Черные волосы Ангелины, стянутые на затылке в хвост, упали с ее плеча и коснулись лица мужчины. Он поморщился, но не проснулся. Тогда Тихонова поджала губы, уселась у второй подушки, и запела: – «Легкий ветер присмирел,  Вечер бледный догорел,  С неба звездные огни,  Говорят тебе: „Усни!” Не страшись перед судьбой,  Я, как няня, здесь с тобой,  Я, как няня, здесь пою:  „Баю-баюшки-баю”». Голос Тихоновой был мягок, а мотив песни совсем не походил на остальные колыбельные – он пропитался какой-то горечью, печалью, зауныванием и походил на траурное стенание. – Двадцать лет, – внезапно пробубнил Денис. – Что? – Ангелина слегка склонила голову в полном недоумении. – Двадцать лет назад ты последний раз пела мне эту песню. Брюнетка улыбнулась. Двадцать лет.. а кажется, будто это было неделю назад. Неделю назад на порог ее дома заявился мокрый лохматый и злой, как черт, мальчишка. Неделю назад она отогревала его горячим шоколадом, как взрослая, без мамы. Неделю назад друг жаловался ей на отчима и всячески пытался скрыть синяк на скуле. Неделю назад она обещала родителям, что Денис поживет у них только пару деньков. Неделю назад папа по секрету весело сообщил, что всегда мечтал о сыне. – Уезжаешь? – Ветров повернулся на другой бок, чтобы видеть брюнетку, и подпер голову рукой. – Сегодня уже? – Да, сейчас, – уточнила Ангелина. – И тебя с собой не возьму. – Кто бы сомневался, – мужчина улыбнулся и устало повалился назад на подушку. – Только будь осторожной. Тем более сейчас. – Оборотни не разгуливают по шоссе.. – ..А ты и не в Москву собралась, а в глушину всей глуши.. – ..И к полнолунию я вернусь, – Ангелина поспешно слезла с кровати и направилась к двери, на ходу обронив: – и проведу его в лесу. – Чего? – шепнул Денис, а лицо его приобрело вид оглушенного воробья, в это время дверь резко открылась. – Стоять! Женщина один раз качнулась с пяток на носки, а после медленно обернулась. – Нет, дорогая, в лес ты не пойдешь, – вкрадчиво проговорил брюнет. Ангелина заметно растеряла свой боевой пыл под таким настроем друга. – А у меня нет выбора, – она развела руками и усмехнулась, – ни-ка-ко-го. Оборотень здесь есть, Дэн, – тут мужчина вставил тихое «Денис», – и это факт. И я уверена на процентов семьдесят, что он из университета, потому что тело того человека нашли чуть ли не под воротами, – Тихонова резко указала пальцем в окно, за которым открывался вид на лес. – К тому же мне вовсе не впервой охотиться в полнолуние. – Да, вовсе не впервой, – ехидно заметил Денис, резко садясь в кровати. – Только ты забыла, чем закончилось это в прошлый раз? Я тебя практически с того света достал. – А надо ли было? Вопрос, выпаленный в порыве, повис между двумя преподавателями звенящей тишиной на минуту. – Ты не можешь перерезать глотки всем оборотням, – молвил Денис. Во взгляде Ангелины проявилось что-то дикое и ненормальное, и она ушла, перед этим прошипев одно слово: – Могу. * * * – Всё-таки ты поступила необдуманно, – сказала Ольга. Она сидела в комнате Назаровой на кровати, когда сама хозяйка склонилась над проверочными работами. Последние минут десять Анна рассказывала своей коллеге о том, что происходило в подземелье, а потом вздумала играть роль хорошей преподавательницы. – Туда нужно будет спуститься, – задумчиво проговорила Аня. – Там просто огромное количество комнат и всех этих коридоров. – Тебя едва не подстрелили, – усмехнувшись, напомнила Брик. – Разве это не весомый аргумент для того, чтобы забыть об этих подземельях и сконцентрироваться исключительно на артефактах? – Ты права, – отозвалась Назарова и поспешно добавила: – наверное. В любом случае, чем мы быстрее все найдем, тем быстрее избавимся от Волкова. А это хороший стимул. – Зря ты так о нем, – Ольга поднялась на ноги и стала ходить по комнате. – Он, между прочим, тоже волновался. – Да? – недоверчивый, полный скептицизма взгляд светло-голубых глаз устремился на Брик. – И сколько раз он пообещал мне самой мучительной смерти? – Два. – Прогре-есс, – протянула Аня и отложила в сторону одну работу. Ольга с улыбкой на губах ещё несколько минут наблюдала за молчаливым трудом Назаровой, а после покинула комнату. Идти ей сейчас было некуда, поэтому женщина просто спустилась в холл и присела на диванчик. Тишина. Одни только эти огромные часы равномерно издают «тик-так» и убаюкивают. Кстати о снах. Ольга попыталась вспомнить во всех мелочах своё ночное «путешествие», но толком у нее вновь ничего не выходило. – Грустишь, принцесса Несмеяна? – Владислав бесшумно спустился с лестницы и присел рядом с женщиной. – Кто тебя так обидел? – Природа, – буркнула Оля, а после улыбнулась. – Я сейчас у Ани была. – Ну надо же, тебе она открыла. – Там, внизу, просто система ходов, некий лабиринт, – Брик поменяла своё положение и теперь сидела в полуоборот к мужчине. – Лифт назад не поднялся, похоже накрылся серьезно. Но Аня нашла выход из подземелье через камин, который в библиотеке. – Ты серьезно? – Влад издал смешок и недоверчиво взглянул на коллегу. – Если вы вдвоем решили надо мной издеваться, то.. – Это правда, Влад, – Оля вздохнула. – Да и подземелье это вовсе незабытое, там есть люди. Аня наткнулась на какую-то женщину, и та решила ее застрелить. Пуля прошла вскользь, ничего серьезного. Но вот она хочет спуститься туда ещё. – Обойдется, – в голосе Волкова послышалась жёсткость и безапелляционность. – Нам есть, чем здесь заниматься. А если она хочет отправиться на тот свет пораньше, то только после того, как выполнит задание. – Ты добр, как всегда, – усмехнулась Ольга. * * * Ангелина накинула куртку, схватила с кровати рюкзак и вышла из своей комнаты, лицом к лицу оказавшись с Шварцом-младшим. – Ангелина Олеговна, я работу принес, – слегка расстерявшись, начал говорить парень. – Вы в пятницу разрешили дописать, а я.., – брюнетка в это время закрыла дверь и вновь обернулась к студенту, выжидающе на него смотря, – а я совсем забыл сдать, – скомканно закончил Артем. – Завтра отдашь, договорились? – мимоходом обронила Тихонова и заспешила прочь. – А вас же завтра не будет, – не унимался парень, подстроившись под темп своего куратора. – Поразительная осведомленность, – усмехнулась Ангелина, резко остановилась, и Артем налетел на нее, тут же сделав пару шагов назад. – Допустим, что завтра меня не будет. Но тебе не кажется, что я сейчас слегка.. хм.. спешу, а, Шварц? – женщина тепло улыбнулась и хлопнула студента по плечу. – Так что до послезавтра, наверное. Артем пробубнил что-то отдаленно похожее на «до послезавтра» и, глубоко вздохнув, уставился на свою тетрадь, а Тихонова в это время уже скрылась за поворотом, оставив за собой лёгкий шлейф ее терпких духов. Таких же терпких, как и ее красота. И ее голос. И улыбка. Парень тряхнул головой, но ошалелый взгляд все же коснулся того места, где мгновение назад была брюнетка. А Ангелина последующие десять минут шагала в сторону лодочного сарая, где ей дворник разрешил хранить своё средство передвижения. Деревянная дверь поддалась только на второй раз с раздражающим скрипом, и сарай встретил женщину тоннами пыли, плавающей в появившихся вместе с преподавательницей солнечных лучах, и свисающей с потолка паутиной. Отмахнувшись от нее, как от назойливой мухи, Тихонова вошла внутрь, сдернула брезент со своего мотоцикла, и с какой-то нежностью провела ладонью по сидению, смахнув на пол паука. * * * Лиза, улыбаясь, вошла в комнату, и первым, что увидела, был предупреждающий взгляд Кузнецовой, а потом брюнетка кивнула в сторону кровати Лены. Володина спала, отвернувшись к стене, и накрывшись одеялом с головой. Виноградова одним кивком позвала подругу в коридор, и последняя, отложив в сторону учебник, вышла. – Что с ней? – проговорила светловолосая, стоило Кузнецовой закрыть за собой дверь. – Заболела? – Кто заболел? – как чёртик из табакерки появился Осинин из-за угла, и брюнетка одарила его снисходительным взглядом. – Вернулась посреди ночи вся в грязи, – в полголоса ответила Вика, – вся заплаканная. Я толком ничего спросить и не успела – она сразу в кровать забралась, даже не переоделась. – Макс, когда обыскивал дом Морозова, наткнулся на телефонный номер, – в свою очередь стала рассказывать последние новости Лиза. – Вчера у него получилось дозвониться. Это номер Лены. А Морозов водит шашни с ее матерью. Женя присвистнул. – Знаете, дамы, – блондин осторожно обхватил Вику за плечи и нахально пододвинул, освобождая дверь, – вы, как хотите, а я хочу с ней поговорить. – Нельзя так сразу, – прошипела Кузнецова, перехватывая руку Жени, которую он уже опустил на ручку. – Вдруг она что-то знает, вдруг она с ним заодно? Мы же ещё не разобрались. – Да плевать я хотел на ваш детектив, – как-то удивленно сказал Осинин, поворачивая ручку. – Меня, в отличии от вас, сейчас волнует лишь то, почему она заявилась ночью, да ещё и.. в таком состоянии, – с каким-то презрением закончил парень и вошёл внутрь. – Лен, – шепотом проговорил Женя, прикрывая за собой дверь. Девушка на кровати дернулась и посильнее натянула одеяло на голову. – Ну и как это понимать? – усмехнулся студент, валяжно прошагав к подруге и присев у ее ног. – Тебя загребли копы за то, что ты толкала в метро дурь, а ты сбежала, да? – Почти, – коротко ответила Володина, и голос ее из-под одеяла прозвучал приглушённо. – Тебе чего надо? – Мастер-класс, – тут же нашелся Женя и с улыбкой пояснил: – Эдик же обещал нам зачёты на этой неделе устроить по технике, а я последние пары, скажем так, прогуливал. – Не прогуливал, а прокуривал в туалете и щемился по углам от Галины, говори прямо. – Именно, – весело отозвался парень и с воодушевлением хлопнул ладонью по, как ему казалось, ноге Лены. – Это была моя задница, – все так же из-под одеяла, отделяя слова друг от друга небольшими паузами, оповестила русоволосая. Женя не растерялся и ляпнул: – Ну, главное, что твоя, а не какая-нибудь другая. Лена издала смешок и шепнула: «Проваливай». Осинин с самым счастливым видом доктора, который спас пациента от психического расстройства, покинул комнату. * * * Аня закончила с работами за пару часов, установив личный рекорд. Самым логичным сейчас было бы спуститься вниз на обед, но это лишь увеличивало вероятность пересечения с Волковым в геометрической прогрессии. Чего-чего, а вот ругаться с ним, спорить и пререкаться женщине совсем не хотелось. Не сейчас. Но, как говорят, вспомни кое-что плохое, оно и всплывёт. Ну, или вспомни солнце, вот и лучик. О втором Анна думать не хотела. Ей больше нравился первый вариант. Раздался короткий стук, а затем дверь открылась, и в комнату вошёл Влад. Он встал практически у порога, скрестил руки на груди и стал выжидающе сверлить коллегу взглядом. Назарова платила тем же да с процентами. – Оля мне все рассказала о твоих приключениях, – первым сдался мужчина и заговорил с серьезной маской на лице. – Ты пришел мне это сообщить? – приторно-нежно улыбнулась Аня. – Что же, я рада, да-а, свободен. – Зачем ты пошла туда одна? – Стало скучно. – То есть бег под пулями тебя развлекает? – Ты даже представить не можешь насколько. – Ты совсем больная на голову, да? – Волков не сдержался, и злость вперемешку с возмущением вырвались наружу в этих словах. Анна же не спускала спокойствия и равнодушия: – Если тебе от этого легче, то считай так. – Я здесь за вас перед отцом практически головой отвечаю. – Какая забота, – Анна поднялась из-за стола. – Жаль, конечно, что я не могу оценить ее по заслугам. Влад усмехнулся, и по всему его виду было ясно, что он едва-едва сдерживает ответные слова, понимая, что если не он это прекратит, то этому не будет конца. – Ты хочешь туда спуститься? Вновь? – Допустим, это Оля могла была и не разглашать. – Это глупо и безрассудно. – И что? Влад явно не мог подобрать слов, которые бы стали вразумительным ответом на этот вопрос. Он просто глядел на Назарову так, как если бы наблюдал за маленьким котёнком, рвущимся в бой с овчаркой, а после беззвучно рассмеялся и шепнул что-то в роде «что я творю», и лишь потом заговорил: – Только не спускайся туда одна. Без меня не спускайся, ладно? – Экскурсии захотелось? Знаешь, гид из меня так себе. – Предупредишь, как соберёшься. Там может быть что-то необходимое нам. – Чтобы ты меня в этом подземелье и закопал? – хмыкнула Аня. – А ты не веди себя так, чтобы мне хотелось придушить тебя голыми руками, – безмятежно посоветовал Волков и вышел в коридор. * * * – Блондинчик, – в комнату парней заглянул Максим, Женя вопросительно вскинул брови, откладывая в сторону гитару, – выйди, поговорить надо. Дверь закрылась. Андрей и Женя переглянулись, ни черта не поняв, на губах их заиграли усмешки, но Осинин все же поднялся с кровати и вышел в коридор. Авдеев увидел лишь то, как дернулся сосед, намереваясь зайти назад, но Максим схватил его за локоть и практически выдернул наружу, с громким хлопком впечатав дверь в стену. – Вот, – Морозов обхватил Асоль за плечи и пододвинул к блондину, – я только приехал, а меня уже доконала твоя подружка. Так дела не пойдут, ясно? С ними разбирайся сам, – закончил говорить на дружелюбной ноте парень и зашёл в комнату. – Ты всё-таки меня избег`аешь, – серьезно заключила француженка. – Но почему? Женя какое-то время стоял в полной растерянности – такой подставы он от друга не ожидал. Глаза его бегали с одной двери на другую, натыкались на пол, но категорически отказывались смотреть на девушку. А следом за этим во взгляде студента промелькнула непоколебимая решительность, и он заговорил спустя почти минуту: – Понимаешь, Асоль, ты очень хорошая, добрая и красивая девушка, – говорил Осинин аккуратно, тщательно взвешивая каждое слово, – но только я не хочу никаких отношений, ни-ка-ких. И мы спокойно можем остаться друзьями, против этого я ничего не имею. – А как же все, что было? – Асоль выглядела растоптанной и униженной, губы ее едва-едва двигались. – Это для тебя ничего не значит? Вообще ничего? – Значит, конечно! – поспешил заверить Женя, и от одного воспоминания о вечере перед вылазкой в дом Морозова, на губах появилась улыбка. – Но только это не для меня. – А ты такой же, как и все, – Асоль запустила пальцы в волосы и нервно рассмеялась, – такой же. А я.. я – дура. Решила, что повстречала того самог`о единственног`о и неповторимог`о. Да только нужна я тебе была на пару часов. В этот момент Жене стало жаль девушку. И жалость эта причудливо смешалась со стыдом, завладев всеми чувствами юноши. Он протянул ладонь, чтобы коснуться гладкой щеки француженки, когда та отпрянула слишком резко, посмотрела на собеседника, как на сумасшедшего, а следом коридор огласила звонкая пощёчина. Женя дернулся, но не издал звука. Асоль разрыдалась и кинулась прочь. * * * Дорога у Ангелины заняла весь день. Конечно, добралась бы она гораздо быстрее, воспользуйся автомобилем или даже автобусом, но, как не странно, эти факты роли в мини-приключении женщины никакой не сыграли. По пути Тихонова пару раз останавливалась на придорожных забегаловках, перекушивала первым, что попадется под руку, и ехала дальше. Путь выматывал. Как и всегда. Пункта назначения брюнетка достигла лишь на закате. Ловко спрыгнув с мотоцикла, она окинула взглядом небольшой лесок, сквозь ветви которого пробивались последние лучи, забытую богом деревню, а затем резко повернулась на 180° и зашагала к заброшенному кладбищу. Из-за густых зарослей всяческих кустов практически нельзя было разглядеть кресты, многие из которых с годами свалились на бок. Но Тихонова шла так уверенно и четко, что создавалось впечатление, будто закрой ей глаза, и она все равно продолжит идти на автомате. Остановилась женщина так же резко, как и начала путь, присела на колени у одной из могил, которых здесь было сотни, и стряхнула сухие листья с деревянного креста грубой вырубки. Так же как-то неаккуратно на поверхности его было выбито:

«Тихонов Артём. 29.09.2001—07.01.2006».

Ангелина не плакала у могилы сына, нет, она беззаботно рассказывала о том, что произошло с ней за последний год, слишком часто говорила о «крестном Дэне», большое внимание уделила летнему путешествию в Перу и тому, как она учила Дениса охотиться на зайцев уже в тайге. Изредка женщина разливалась звонким смехом, который в конце странно надрывался, но она тогда лишь прикрывала глаза, делала глубокий вдох, и продолжала оповещать сына о своей жизни, но с ещё более мрачным выражением на лице, не скрываемым даже натянутой улыбкой. Больно родить ребенка одной в восемнадцать лет. Но ещё больнее потерять его через небольшой промежуток времени, найти его разорванным во дворе собственного дома темной ночью, и все осознать, взглянув на круглый шар Луны. Ангелина это пережила, но изменилась с этим до неузнаваемости.