Закрытая школа. Продолжение

На четверг были назначены похороны Асоль. Как и полагается, родители забрали ее на родину, и провожать в последний путь девушку из студентов отправилась только ее темноволосая подружка, перед этим забрав документы и переведясь во Францию. В холле под лестницей уже третий день стояла фотография жизнерадостной француженки в обрамлении черной ленты, окружённой десятками горящих свечей. Возле нее не часто толпились студенты – многие приходили по одному, чтобы сказать последние слова безжизненному портрету. Асоль Педраро было семнадцать лет. Она жила в Париже в большой и любящей семье, помогала маме воспитывать троих младших братьев, а отцу – чинить автомобиль. В школе Асоль училась прекрасно, имела много друзей и пользовалась авторитетом среди людей, показывая себя ответственной, доброй и смелой девушкой. Затем университет. Роковой ошибкой юной Педраро было то, что она нажала на то чертово всплывшее объявление о вузе в России. О, Россия. Страна, которой Асоль бредила в жару, страна, которая красовалась на всех обложках ее тетрадей, страна, в которую она влюбилась в пять лет, когда вся семья Педраро отдыхала в красивом городе Сочи. Очень много времени ушло на то, чтобы убедить родителей в правильности своего выбора. Как же мама не хотела отпускать Асоль. Как же отец на прощание обнял ее крепко-крепко и шепнул на ухо, чтобы больше никто не слышал: «Я горжусь тобой». В своей комнате над кроватью Асоль повесила календарик. Там она зачеркивала прошедшие дни и считала, сколько осталось их до отъезда домой. Девушка планировала улететь на неделю где-нибудь в конце октября, но – нет. Теперь навечно последний крестик перечеркнул 30 сентября. До путешествия в самый любимый уголок Земли навсегда останется двадцать семь дней. А Асоль даже и не подозревала, что вернётся гораздо раньше. * * * Вика шла по коридору, открывая двери пустых кабинетов (на сегодняшний день была отменена вся учеба) и заглядывая внутрь. Девушка оббежала уже половину всего университета в поисках одного человека, но тщетно. Удача улыбнулась ей, когда была распахнута дверь мужского туалета. – Все тебя обыскались, – Кузнецова вошла внутрь. Женя сидел на подоконнике. Дым от его сигареты спиралью взвивался в воздух и скользил в открытую форточку. – Я помню, – парень коротко взглянул на подругу и вновь отвернулся к окну. – Сейчас приду. – Варламова на совещании. В любой момент может вернуться, – Вика подошла к подоконнику и коснулась плеча блондина. – Послушай, в ее смерти нет виновных. – Почему? – Осинин хрипло рассмеялся и перевел взгляд на девушку. – Почему она пошла в этот лес ночью? Одна? Она же всего боялась. Все-го. – Значит, она решила побороть страх, – Кузнецова сочувствующе улыбнулась. – Жень, все будет хорошо. Да, терять близких людей очень тяжело, поверь, я знаю. Но здесь есть и другие, кто всегда будет рядом, всегда поможет, всегда подаст руку, если ты упал. Нужно просто это понять, и станет легче, правда. Женя прикрыл глаза, лицо передернулось от нового наплыва порции съедающей муки. – Всегда есть такие люди, – Вика протянула ладонь с улыбкой, и Осинин взялся за нее. * * * – Ещё один вопрос, который пока находится в подвешенном состоянии, – Галина обвела взглядом своих коллег и присела в кресло за столом. – Праздник. Хэллоуин. По традиции он пройдет в последний день октября, но нам нужны люди, которые возьмут под свой контроль подготовку. – За сценарий возьмусь я, – проговорил Эдуард и поспешил записать это в своём ежедневнике. – Своих студентов подключу, сделаем какое-нибудь представление, а то как раз некоторым энергию некуда девать. – С меня оформление, – Оля вскинула руку и словила насмешливый взгляд Ани. – Возьму активных ребят, быстро с этим справимся. – Хореографов не трогать, – Шварц многозначительно взглянул на коллегу. Ольга раздражённо зыркнула в его сторону и, как между прочим, обронила: – Я же сказала, что возьму активных ребят, а не тех, кто ближе к вечеру мечтает лишь о том, чтобы доползти до кровати. – Так, хорошо, – поспешно прервала разгоревшийся спор Антонова. – Что на счёт самой тематики праздника? – Бал в викторианском стиле, – предложил Ветров. – Бал-маскарад, – усмехнувшись, проговорила Ангелина. Женщина сидела на подоконнике, обхватив себя руками, и сверлила друга насмешливым взглядом. – Бал-маскарад в викторианском стиле, – парировал Денис, поняв, что Ангелина затеяла некую игру. – Слишком сложно будет, – задумчиво проговорила Галина, потирая лоб. – Бал-маскарад. Красиво, изящно и не требует каких-то знаний истории. Тихонова улыбнулась, и от одного взгляда на эту улыбку, Денис сам не сдержался, и уголки губ его поползли вверх. – Тогда можно считать наше собрание законченным, – Галина с хлопком закрыла журнал, в котором вела протокол совещания, и поднялась со стула. Учительская наполнилась движением – преподаватели один за другим выходили в холл. * * * И, как только Антонова затронула вопрос Хэллоуина, Максим осторожно шагнул в сторону от двери учительской, скорчившись от усилий, которые приложил к тому, чтобы не издать и звука, и, развернувшись, принял вид а-ля «что на этот раз?» Женя стоял у стенда с объявлениями. Он нереалистично безмятежно прятал ладони в карманах брюк и покачивался с пятки на носок. Словно почувствовав на себя взгляд, Осинин оглянулся и словил немой вопрос друга. – Праздник, – коротко пояснил студент и махнул рукой в сторону красочной вывески. – Они даже не думают его отменять. Максим промолчал – он и сам видел, как глупо и неправильно смотрятся плакат ручной работы и фотография Асоль в черной ленте. Стоя здесь, у учительской, можно было легко охватить взглядом два этих изображения. – Пошли, – молвил Морозов и кивнул на лестницу, – у нас, как максимум, ещё минут пятнадцать. У комнаты Варламовой парней уже поджидал Андрей. Лиза и Вика предусмотрительно ушли в холл, чтобы в случае чего сообщить обо всем перед тем, как сама Карина нагрянет в свои апартаменты. С дверью долго возиться не пришлось – Женя с какой-то профессиональной точностью открыл ее, воспользовавшись невидимкой, нагло украденной у Кузнецовой. – Фу, – переступив порог, Максим показательно передернулся, – какой здесь всё-таки порядок. – Не то, что у твоей кровати, – усмехнулся Авдеев и схлопотал от друга подзатыльник. Пока эти двое дурачились, Осинин молча прошел к столу преподавательницы немецкого, отодвинул первый ящик и стал перебирать бумаги. Максим как-то странно поглядел на мрачного блондина и сам занялся делом, забив для себя шкаф с одеждой. – Тут ничего дельного, – сказал Андрей спустя минут семь и отошел от прикроватной тумбочки. – Да и здесь, – Морозов подцепил одним пальцем бюстгальтер, бросил его назад и захлопнул дверцы, – ничего подозрительного. Женя зашёл на второй круг и с каким-то остервенением вновь начал перебирать контрольные работы с такой тщательностью, будто среди них мог заваляться пистолет. – Андрюх, ты говорил с Виктором об этом? Андрей, присевший на кровать, оглянулся на Морозова и без объяснений понял, что тот имел ввиду под «этим». – Пока рано, – качнул головой парень, вновь уставившись на полку с книгами. – Надо найти хоть какие-нибудь доказательства. А зря их тревожить я не хочу. Настрадались и без того. – Блондинчик, у тебя как? – моментально переключился Максим. Осинин с грохотом задвинул ящик, и Макс вскинул руки и вновь посмотрел на Андрея, который слишком резко подскочил с кровати и шагнул к книжной полке. – А это что за.., – осторожно Авдеев взял в руки фотографию в рамке и оглянулся на парней. Максим обошел кровать и заглянул другу через плечо, издав скептический смешок – с фотографии на него смотрела группа людей. Несложно было отыскать белобрысые волосы Варламовой, а среди остальных – лица Морозова и Войтевича. – Фото лет пять, – сделал вывод Максим, вглядевшись в ненавистное лицо отца. – Она похоже с ними давно. – Вика написала, пора уходить, – коротко оповестил Женя, первым направляясь к двери. * * * – Что ты творишь? – Анна обратилась к Брик, стоило им выйти из учительской, и усмехнулась. – Серьезно? Ты хочешь заниматься этим праздником? – Ты не представляешь, как сильно я этого хочу, – отрешённо прошептала Ольга и улыбнулась. Этот план созрел у нее очень давно. Если все сделать наперекор тому, каким является во сне, то и сон не сбудется, так? По крайней мере, Ольга думала именно так. А, чтобы все сделать иначе, нужно делать это самой. Не будет никакой дурацкой паутины на входе, не будет этого синего освещения, не будет именно этого вальса, не будет жёлтого платья. Не будет и криков. – А ты бы поучилась у подруги, – раздался за спиной Анны голос Волкова, и женщина вздрогнула, но сдержалась и не обернулась. – Знаешь, есть на свете ещё хорошие люди, которые хотят помогать другим. – Это кто тебе такую сказку рассказал? – не осталась в долгу Назарова. – Вряд ли научен жизненным опытом. Добра в тебе, как в козле молока. – А яда в тебе, как в змее, – с улыбкой шепнул Влад. – Того и гляди – сама отравишься. – Не беспокойся, такого удовольствия тебе не доставлю. – А жаль, оригинальный бы подарок был на день рождения. – Какие у тебя специфические вкусы. Не переживай, я обязательно что-нибудь придумаю, – наигранно-серьезно пообещала Аня, и Волков, посмеиваясь, ушел. Назарова с полминуты лишь хмурилась и молчала, а после обратилась к Ольге: – У него день рождения скоро? – Скоро? – переспросила Оля, все ещё пребывая в своих мыслях. – Да, послезавтра. Ты забыла? – А я должна была помнить? – раздражённо буркнула Анна и двинулась в сторону лестницы, громко стуча каблуками о деревянный пол. * * * Вера в этот день отложила в сторону все свои ярко-розовые платья, красные юбки и жёлтые блузки и облачилась в простенький черный сарафан, покрыв плечи темной шалью. Дверь в комнату открылась. Вера, сидящая за туалетным столиком, взглянула на гостя и вновь обратила все внимание на своё отражение. – Верунчик, я зашёл узнать, – Серёжа слегка рассмеялся, но тут же нервно сжал пальцы одной руки в ладони другой, – я на счёт приглашения. – Ты на счёт той записки, где умолял меня прогуляться? – переспросила Соболева, проводя расчёской по светлым блестящим волосам раз за разом. Сережа кивнул. – Я не ошибаюсь, Голованов? На счёт того огрызка, который ты вырвал из своего черновика, наверняка полностью исписанного твоими этими математическими формулами? Очередной кивок – дрожащий и неуверенный. – Я похожа на дуру? – резко сказала Вера, и Голованов заметно помрачнел. – Я похожа на ту, которую можно приглашать.. вот так? – Не похожа, – шепнул парень, и на губах блондинки расплылась улыбочка, которая и подорвала к чертям всю его сдержанность. – А знаешь, на кого ты похожа? Расчёска в руке Веры замерла у самых волос, а сама студентка напряглась, но не сказала и слова. – Ты похожа на слащавую куколку, которую хочет купить каждая особь мужского пола в этом университете. Ты похожа на стерву, которую волнует только сумма бабла на кредитке. Ты похожа на гребанную принцессу, которая является во снах каждого придурка каждую гребанную ночь, – три последних слова Голованов сопроводил характерным знаком – поставил резкие точки в воздухе рукой. – Но проблема в том, что ты лишь похожа. И, когда все поймут, что ты не сучка, которой на всех наплевать, они разочаруются в тебе. И кто тогда будет рядом? Кто будет рядом с тобой настоящей? Вера резко обернулась. Глаза ее гневно сверкнули, но Голованов лишь развел руками, грустно усмехнулся и вышел, не удосужившись прикрыть за собой дверь. * * * – Значит, она точно с ними, – прошептала Вика, запустив пальцы в темные волосы. Ребята ютились в комнате девчонок и делились последними новостями. – А ты сомневалась? – Андрей поднялся со стула и встал у стены, прижавшись к ней спиной. – Думаю, ее фраза о том, что она кого-то подстрелила, уже многое значила, нет? – Кстати, на счёт этого, – Морозов обвел глазами друзей, – и кого она? Из универа вроде никто не пропадал. – Она сказала, что это была женщина, – сказала Вика. – Кто-то из преподавателей? Лиза присела рядом с Максом на кровать: – Ну кто может знать о подземелье из новых преподавателей? – Анна Дмитриевна, – на автомате ответил Авдеев и тут же сложил какую-то логическую цепочку. – Она сестра Веры. Если кто и знает, то, наверняка, это она. – Историчка? – спросил Максим и получил кивок друга. – Вполне вероятно. Но она же целыми днями здесь ошивается. Не похоже, что ее ранили. – А никого больше не волнует, почему подземелье цело и невредимо? – прервала разговор Лиза и усмехнулась. – Его же разнесло на камешки при взрыве. И после пожара там все окончательно должно было обвалиться. – Так ты же его не видела, – примирительным тоном проговорил Морозов, садясь в полуоборот к девушке. – Может, там все так и есть? Просто его слегка расчистили. – Слегка расчистили? – хмыкнул Андрей. – Настолько, что человек, который, похоже, в первый раз туда попал, выбежал живым? Ни о что не запнулся. Никуда не упал. Так? – Ну, лично я вижу единственный путь, чтобы разобраться в этом, – жизнерадостно оповестил Морозов. – Нет, – тут же отозвалась Вика и поглядела на друга. – Нет, Макс! Мы не пойдем туда. Это опасно. – Серьезно? А я-то думал, что в парк развлечений иду. – Не надо туда ходить, – уже более настойчиво повторила брюнетка. – Макс, она права, – встал на защиту подруги Андрей. – Туда нельзя подаваться с пустыми руками точно. Кто знает, что там теперь. – Знаете, я не собираюсь ждать манны небесной. Не хотите – не ходите. Если вы все затрухали, то я схожу один, ясно? – закончил тираду Максим на раздражённой ноте. – Не один, я с тобой. Морозов взглянул на Женю, который до этого за все время собрания не произнес и слова – парень просто сидел на кровати Вики, опустив голову, и, казалось, был мыслями в другом месте. – Спасибо, – тихо и искренне проговорил Максим. Блондин взглянул на него, и в это время дверь открылась – в комнату вошла Володина. – Очередное ежедневное собрание, – хмыкнула русоволосая. – Я даже и спрашивать больше не буду, что на повестке дня нынче. Странные вы. – Пошли покурим, – Женя поднялся с кровати и подхватил подругу под локоть. Лена растерялась, но спорить не стала и дала вывести себя из комнаты. * * * Лес был холоден и молчалив. В связи с последними событиями, выходить за пределы университета студентам стало строго запрещено. Ольга же прошла без проблем. Деревья встретили женщину тихим завыванием. Было похоже на то, будто и они скорбят в этот день. По-другому и быть не могло, ведь сами эти вековые ели, берёзы и дубы видели то страшное и ужасное, что произошло в ночь с понедельника на вторник. Видели и ничего не могли поделать, не могли это предотвратить. Листья хрустели под ногами женщины, рассыпаясь на подобие осколков – жёлтых и сухих. Впервые за последние несколько дней Ольге удалось покинуть университет, окунуться в холодную обитель леса, вдохнуть терпкий, осенний воздух, пропитанный дуновением свободы с горьковатым привкусом. Лес повидал на своём веку очень многое. Когда-то по нему бежала женщина с ребенком на руках, спасаясь сама не зная от кого. Когда-то здесь убили веселого кучерявого парнишку. Недалеко лишилась главной ценности и жизнерадостная девушка. Сместившись на юг, обязательно наткнетесь на место, где один юноша, умирая на руках любимой, почти произнес «я тебя люблю», но губы его так и замерли, а слова повисли здесь навсегда. Несколько лет назад этот лес огласило детское «Гномик, беги, беги – они тебя убьют». Тогда деревья закричали вместе с девочкой, но было поздно. Ещё одна смерть отпечаталась на их земле. И сейчас все началось заново. Смерть за смертью. Глаза, полные страха, последний вздох, алые лужи крови и крик зверя. Разве лес этого хотел? Ольга же, шагая по нему, даже и не думала об этом. Мысли ее были заняты чем угодно: предстоящим ужином, контрольной работой, – но всячески они избегали воспоминаний и о сне, и о празднике. Брик слегка качнулась, наступив на что-то, что сперва приняла за ветку. Стопа болезненно заныла, и женщина, чертыхнувшись, отошла в сторону. Среди кучки поломанных веток и горсти пожухших листьев в солнечных лучах блеснуло серебро кинжала. Ольга замерла. Все мысли в мгновение остались позади, а сейчас перед глазами всплыла лишь фотография одного из артефактов. И почему-то женщина была готова поклясться, что это он. * * * – Все ещё не хочешь мне рассказать, что произошло на выходных? – А я должна тебе рассказать? Лена и Женя сидели под елью, которая за последний месяц стала чуть ли не их вторым домом. Тяжёлые лапы практически касались земли, скрывая за собой нарушителей правопорядка. Все вокруг них помутнело от дыма, разъедающего глаза. В горле щипало, но ребятам было плевать. – Что ты привязался к этим, – Лена неопределенно махнула рукой с зажатой между пальцами сигаретой, но Осинин догадался, о ком идёт речь, и улыбнулся. – Они же со школы дружат, ладно, пусть дружат. Ты-то как там оказался? – Сам не понял, – усмехнулся Женя и прищурился, затягиваясь в очередной раз. – Как-то все это само вышло. А ты завидуешь, да? – Было бы чему. – Дружбе, – моментально ответил парень и широко улыбнулся. – Хотя, что это я. У тебя есть друг, да? – он приобнял свободной рукой студентку за шею, но Лена резко высвободилась и поднесла сигарету к губам. Пальцы ее почему-то дрожали. – Если у меня есть друг, то он только мой, – прошептала Володина и прижала ноги к груди. – Понятно, Осинин? Мой. И вот ничей больше. А вывод делай сам: есть у меня друзья или нет. Женя нахмурился точно так же, как русоволосая, с минуту молчал, а сигарета в это время приспокойно тлела в его руке, но спустя какое-то время блондин все же безапелляционно ответил: – Есть. Один как минимум. И, знаешь, это не обсуждается. Тебе от моей дружбы больше никуда не деться, все, подруга, это навсегда. – Ты охренел, да? – Хоть в чем-то мы похожи, – серьезно сказал Женя и ненормально, словно сумасшедший, рассмеялся, когда Володина больно ткнула его в бок. Рассмеялся впервые за последние три дня. * * * Артем все эти три дня прилагал большие усилия, чтобы не попасться на глаза Тихоновой, пропускал ее пары, но, судя по тому, что он ни разу не заметил ее в коридоре или в столовой, можно было сделать вывод – Ангелина поступала точно так же, она избегала своего студента. Перед сном парень всегда стоял у своего окна и смотрел во двор. Последние ночи он делал это и по ещё одной причине – стоило стрелкам часов перевалить за одиннадцать, как из университета выходила крошечная фигурка в кожаной куртке с распущенными черными волосами и направлялась в лес. Преданно, как пёс ждёт своего хозяина, Артем ждал все три-четыре часа, никуда не отходя, и только тогда, когда Ангелина возвращалась назад, ложился спать и сам. Но даже в постели Артем долго ворочился, думая о том, зачем ходит в лес женщина. Это походило на наваждение. Сумасшествие. Болезнь, которой никто не дал названия. Если Ангелина и не встречалась Шварцу днём, то вот ночами не оставляла его в покое, являлась во снах, а парень лишь издалека наблюдал за ней, гуляющей по берегу озера, наблюдал и не смел даже подойти. Блестящие на солнце черные волосы, нежно касающиеся ее открытых, хрупких плеч, тонкие запястья, усталый взгляд карих-карих глаз... Она казалась ему такой красивой и такой опасной, что Артем чувствовал лишь вожделенный трепет, ничем не походивший на другие его чувства. А потом он просыпался. И все это повторялось, как чертов адовский круг. День за днём. Ночь за ночью. Казалось, будто уже прошла вечность. И сейчас, спускаясь в холл, чтобы попасть на обед, Артем пребывал в своём последнем сне, а перед собой ничего и не замечал. Очнуться парню пришлось, когда он сильно в кого-то врезался у ступеней, а следом раздался резкий лязг. Все нутро дернулось – волк почувствовал серебро. – Извините, пожалуйста, – начал тараторить Шварц, узнав в своей жертве Ольгу. – Я случайно. Совсем замечтался, – он слегка рассмеялся, но тут же замолчал, увидев, как женщина поднимает с пола кинжал. Кинжал Ангелины. Тогда в лесу во вторник утром Артем его видел в руках своего куратора. Потеряла? Может, его она и ищет ночами? – Ничего, смотри просто, куда несешься, – добродушно посоветовала Ольга, пряча кинжал во внутреннем кармане куртки. Брик ушла, а Артем так и остался стоять у лестницы. Наверное, именно потому, что его нельзя было заметить сразу, и произошла эта встреча. Ангелина вышла из столовой слишком быстро. Через мгновение она оказалась у противоположной лестницы, поднялась на первую ступеньку и замерла. Артём ошалело пялился на ее спину. Разумным было бы свалить побыстрее, но сдвинуться с места было невозможно – ноги налились свинцом, стали ватными, чужими. Она обернулась. Коротко взглянула через плечо, нахмурилась. Прядь волос упала ей на лицо. Они стояли так около минуты. В другой раз Артем обязательно бы улыбнулся, поздаровался, осведомился о делах, но не сейчас. Сейчас все было по-другому. Теперь Тихонова не просто его преподавательница, она – та, которая хочет его убить. Она – охотница, чьи руки выпачканы в крови таких, как он. Но тогда почему же не произошел самосуд тогда в лесу? Почему-то лишь сейчас парень задался этим вопросом. – Я жду твою работу к вечеру, – обронила Ангелина, и только ее прозвучавший голос показался Шварцу восьмым чудом света. – Крайний срок. Потом выставлю соответствующий балл. И она зашагала дальше. Тихо, словно и не ступая вообще. А Артем судорожно вдохнул и запустил пальцы в волосы. * * * Женя ушел раньше, сославшись на встречу с ребятами. Володиной, естественно, это вновь не понравилось, но она на этот раз промолчала, выкурила ещё пару сигарет и только тогда, когда от дыма в лёгких начало тошнить, вылезла из своего убежища. В это время солнце уже почти село. Сумерки легли на территорию «Логоса», нежно обволакивая лес и здание университета темно-желтой теплой дымкой. Вместе с вечером пришел и холод, и Лена посильнее запахнула на груди свою тонкую серую кофточку, едва не начиная бежать к входу – под елью в практически замкнутом и накуренном пространстве было довольно-таки тепло, не то, что здесь. Как только девушка вбежала на крыльцо, дверь открылась – вышел Раевский. Стоило ему увидеть свою знакомую, как шкодная улыбочка расплылась по лицу, глаза повеселели. – Привет, нехорошая девочка, – Толя достал из кармана сигарету и начал ее подкуривать, из-за чего и не заметил, как закатила глаза Володина – ей уже поднадоело это прозвище. – Как дела? – Я замёрзла, я хочу в свою кровать, так что подвинься, – на одном дыхании ответила Лена и шагнула к двери, но студент перекрыл ей путь, вытянув руку в сторону. Лена медленно перевела взгляд на него. – Составь мне компанию, – Раевский зажал сигарету в зубах, скинул с себя куртку и протянул русоволосой. – Не знаешь, как ведут себя с дамами? – Лена многозначительно уставилась на куртку, скривив губки в сторону. – А где здесь дамы? – парировал парень, и Володина, довольно хмыкнув, выхватила из его рук одежду и надела ее, едва не заурчав от удовольствия, которое ей доставило, только подумайте, какое-то там тепло. – Хочешь? – Толя протянул свою сигарету, но девушка качнула головой, медленно прошла к краю крыльца и присела на верхнюю ступеньку. Раевский последовал ее примеру. Пока он докуривал, царила тишина, и если бы не лёгкий запах дыма, Лена бы подумала, что здесь одна. – Ездила домой? – Толя бросил окурок перед собой и тщательно растер носком ботинка. – Ну, ездить-то ездила, не тот вопрос задал. Как дома? – Приехала домой, а уехала из чужого места, – прошептала Лена, глядя прямо перед собой, и усмехнулась. – Ты устроила тусу, обкурилась, напилась и очнулась в Питере? – саркастический вопрос прозвучал из уст студента. – Как в фильмах? – Если бы было всё так, Раевский, – девушка обернулась в полуоборот к своему собеседнику и с серьезной миной заявила: – А у тебя красивая фамилия. – Ого, – выдохнул Раевский, и из его рта вырвался клубок белого дыма. – Ты, оказывается, не только гадости можешь говорить. Неожиданно, – он тоже взглянул на русоволосую прямо и насмешливо – игра началась. – Тебе нравится моя фамилия? – Я сказала, что она красивая, не утрируй, – Лена упрямо не моргала и сверлила лицо Толи взглядом. – Но разве это не значит одно и то же? – Не значит. Скажи я, что мне нравится эта фамилия, и означало бы это, что я не против ее примерить. А я против. – Елена Раевская, – прошептал Толя, усмехаясь широко-широко, – звучит. Но, прости, я не собираюсь жениться ни-ког-да. – А я выходить замуж, – с ехидной улыбкой парировала девушка. – Елена Володина – самое то. – Ты гляди-ка – мы созданы друг для друга. – Тогда у создателей волшебное чувство юмора, – Лена и не заметила, как снизошла до шёпота, как и Раевский, и теперь эти двое говорили так, словно посвящали друг друга в тайны. – Полностью согласен, – немного подумав, ответил парень. – Читала сказку о царевне-лягушке? Так она мне более приятна. – Я тебя поздравляю, у тебя прекрасный вкус. – Ещё один комплимент? Нехорошая девочка сдает позиции? – Нет, она вводит оппонента в заблуждение, – Володина поднялась на ноги и пошла к дверям. – Эй, – Толя подскочил следом и обернулся, – курточку не хочешь отдать? Лена обернулась, сделала задумчивое лицо, а после, выгнув губы подковой, ответила: – Не вижу необходимости. Пусть тебя греет любовь царевны-лягушки, а у меня, к сожалению, жабы-короля нет, греть меня некому, так что не обессудь. – Это намек? – хмыкнул парень. – Нет, – русоволосая качнула головой и с видом дурочки ответила: – У меня правда нет жабкороля. Дверь за ней закрылась, и Толя, усмехнувшись, сел назад на ступеньки, по привычке попытался нащупать на груди карман с сигаретами, но потом только понял, что они остались в куртке. * * * – Я устрою тебе такую экскурсию, – тихо, но яро говорил Максим, пока он с Осинином спускались в холл. – У тебя останется море впечатлений, и ты больше не захочешь посетить это место вновь – хватит и одного раза. Женя после разговора с Володиной вновь поник, и сейчас он понимал, что Морозов всячески пытается его отвлечь, как-то развеселить или даже вызвать на спор, но, к сожалению, у него этого не выходило. Тихо парни вошли в библиотеку, включили свет и замерли – на столе возле одного из компьютеров сидела Лиза, Андрей стоял рядом. – Мы подумали, что когда-то начали все вместе, – Андрей улыбнулся, – и, кажется, не закончили. Если и исправлять, то тоже всем вместе. Максим не сдержал улыбки, перевел благодарный взгляд с друга на сияющую Виноградову и только после этого понял, что не хватает одного человека. – А Вика? – тихо спросил Макс. – Не пошла? – Пошла, – раздался позади добродушный голос – Кузнецова вошла в библиотеку с рюкзаком в руках. – Просто Вика единственная, кто помнит, что там очень и очень темно, да? – Отлично, – Авдеев хлопнул в ладоши, – все в сборе. И в тот момент, когда он склонился над лилией, которая и должна была открыть проход, наверху скрипнула половица, и все ребята одновременно на автомате сбежались в кучку и вздернули головы. – Что и требовалось доказать, – Петр Морозов облокотился о перила. – Ну и кому из вас, прекрасные дамы, – он сделал что-то вроде полупоклона Лизе и Вике, – досталась пуля? Максим хмуро переглянулся с Андреем. – Что ты несёшь? – усмехнулся Макс, делая шаг вперёд, а потом сорвался на крик: – Какого хрена ты вообще несёшь?! Какая, твою мать, пуля?! – А ты не включай дурака, сынок, – приторно-нежно посоветовал мужчина, – тебе не идёт. Я прекрасно знаю, что одна из твоих подружек на выходных гуляла по подземелью. – Не пойман – не вор, – Женя спрятал ладони в карманы брюк и склонил голову набок. Морозов, прищурившись, посмотрел на него. – А это уже у нас у-умник, – улыбнулся Петр, а после достал пистолет и вновь безмятежно положил руку на перекладину. – Умные долго не живут. Как и любопытные, впрочем. Максим, ты расскажи своему другу о том, что случилось с Артемом Калининым, с Юлей Самойловой, с Дашей Старковой. Имена друзей причинили боль каждому из ребят, за исключением разве что Жени. – Уходим, – Максим коротко оглянулся на остальных, и вместе с ними двинулся к дверям. – Правильное решение, Максим, – Морозов выпрямился и спрятал ствол. – Не суйтесь туда – целее будете. – Ты сядешь, – брюнет оглянулся у самого выхода. – Обещаю. Все вы сядите. Пожизненно. Будете с Варламовой перестукиваться, советую точка-точка-тире начать учить, окей? Морозов замер, когда из уст парня прозвучала фамилия его коллеги. Лицо мужчины обострилось от ныхлынувшей ярости, но ребята уже скрылись в холле. * * * Артем постучал в ее дверь, когда часы показывали без четверти одиннадцать. До его слуха донеслось приглашенное «открыто», и он повернул круглую ручку. Ангелина сидела за своим столом, склонившись над каким-то листком – похоже, проверяла какую-то работу. Женщина уже была одета для выхода, волосы ее так непривычно – стянуты на затылке в хвост. – Шварц, – брюнетка взглянула на гостя, а потом нервно перевела взгляд на будильник, – ты вовремя. Давай быстрее тетрадь. Артем подошёл к столу, положил свою работу, на которую он когда-то (казалось, будто вечность назад) потратил целую ночь, и, сделав шаг назад, замер. Ангелина, которая уже успела вновь заняться проверочной, медленно перевела взгляд на него. – Зачем вы ходите по ночам в лес? Брюнетка слегка прищурила глаза и склонила голову набок. – Ты следишь за мной? – Нет, – ответил Артем и почувствовал, как жар предательски подступает к лицу, и его щеки начинают пылать. – Зачем я хожу в лес – мое личное дело.. – Вы ищите свой нож? – Во-первых, не имей моды прерывать меня, – Ангелина усмехнулась. – Во-вторых, эта непонятная штуковина называется кинжалом испокон веков. В-третьих, не твоё дело. Ее резкий тон глубоко задел Артема, из-за чего голос его стал твёрже: – А, если я скажу, что знаю, где ваш кинжал, это так же будет являться не моим делом? Тихонова удивилась, но все же спокойно и наигранно-нежно ответила: – Так же. Где ты его видел? – Я похож на дурака? – А я на дуру? Ответный вопрос слегка выбил парня из своей колеи. – Ты не собираешься говорить, – вслух сделала умозаключение женщина и поднялась на ноги, снимая куртку – очередной поход в лес отменялся. – Тогда проваливай. Артем не знал, почему умолчал, почему продолжал играть роль упрямого осла, но обращение преподавательницы к нему показалось обидным, и эта недомолвка, похоже, являлась местью. Парень прошагал к двери, открыл ее и, уже переступив порог, услышал: – Как только захочешь поделиться со мной этой информацией, я тебя жду. И хватит пропускать мои занятия. Я не собираюсь убивать тебя прямо посреди пары. Твоя смерть пока вообще в мои планы не входит. Артем улыбнулся и обрадовался тому, что Тихонова эту улыбку не видит. Она не увидела, а почувствовала, что Шварц улыбается, и озадаченно нахмурилась. * * * – И что нам теперь делать? – Лиза повернула ключ в двери. После встречи с Морозовым, ребята прямиком направились в комнату парней. – Что делать? – удивлённо переспросила Кузнецова. – Прекратить все это. Остановить, пока не поздно. – Остановить? – Максим взглянул на подругу, и та опустила глаза. – Прекратить? После всего, что эта гнида нам сделала? Вик, ты либо поглупела, либо стала ещё трусливее за этот год. Они собираются что-то делать вновь! – брюнет резко указал пальцем в сторону двери. – Опыты, убийства, ты все забыла? – Нет, Макс, – с нажимом на имя проговорила Вика, – в том-то и дело, что не забыла. Он нам угрожал. – И когда ты стала вестись на его угрозы? Это из-за него погибли все они, это ты помнишь? – Макс, хватит, – Женя положил ладонь на плечо другу, и тот, отвернувшись от Вики, сел на свою кровать. – Завтра после отбоя я иду туда, – тихо проговорил Морозов, не поднимая глаз. – Никого тащить за собой не собираюсь. Поймите, что я не смогу спокойно жить, пока он ходит на свободе. Не смо-гу. Вика смежила веки, губы ее дрогнули, но она не сказала и слова и вышла из комнаты. Лиза, коснувшись щеки Максима на прощание, последовала за подругой. – Макс, ты же знаешь Вику, – Андрей сел возле Морозова. – Она все равно будет с нами до самого конца. Женя выключил свет.