Закрытая школа. Продолжение

Луна. Всего лишь спутник Земли, которому вдруг придали какое-то вычурно-романтическое значение. Признания в любви под ее кровавым светом, зачастую, воспринимается верхом великого чувства, его ярым и беспрекословным проявлением. Она отождествляется с волшебством и сказкой. О ней слагают легенды. Ей поклоняются. Но далеко не все – даже Луна имеет две стороны. И та, что скрыта от глаз людей, обладает большей мощью. Большей тьмой. На чистом дневном ноябрьском небе висел белый идеально-круглый шар Луны. Аня лишь мельком обратила на него внимание и опустила жалюзи, пытаясь спасти учительскую от прямых солнечных лучей. Медленно женщина подошла к календарю, на какое-то время замерла и задумалась, силясь вспомнить, какое сегодня число было с утра, после чего сорвала лист с жирным «27 ноября» и выкинула его в мусорное ведро. Назарова сделала шаг в сторону двери, и в это же мгновение та резко распахнулась, и преподавательница шарахнулась назад – вроде бы прокатило, но этот раз ее даже не задело. Та же сцена, те же лица. Только за спиной 3 месяца отчаянной борьбы за жизнь и горючей, расплавляющей жажды мести. - Волков, - глубокий и даже какой-то облегченный вздох вырвался из груди Анны. - Собственной персоной. Не вижу радости на лице. - Из меня очень плохая актриса, - лишь развела руками Назарова и попыталась было проскочить к выходу, но Влад не дал ей этого сделать – выкинул руку в сторону, преграждая напарнице путь. Та чуть ли не зашипела и, словно обжегшись, отскочила от мужчины. Он наградил ее взглядом а-ля «совсем дура?» - Чего тебе? - в дрогнувшем голосе Ани проскочили нотки вызова. Это бы даже умилило Волкова, не знай он, что перед ним стоит человек, желающий ему самой мучительной смерти. - Отец вызывает на ковер, - ни одной эмоции на лице. - Сегодня вечером должны быть у него. Со мной поедешь? - Не потеряюсь, спасибо, - едким тоном ответила женщина. Волков опустил руку, и Аня быстро вышла в холл. * * * А Артему тем временем казалось, будто он умирает. Заживо. Подумать если, пора бы привыкнуть к такой реакции своего организма на приближающуюся полночь, но парню это за все года не удалось – каждый месяц он переживал собственный круг ада. Шварц чувствовал все свои внутренние органы. Чувствовал, ощущал. И все потому, что они болели так, будто были готовы в любую секунду разорваться на мельчайшие детали. Потом, на несколько минут, все проходило. Но практически тут же начиналось вновь. И еще с большей силой и, соответственно, с большей болью. Хотелось завыть раньше времени. Но Артем не мог себе позволить этого – на каждом шагу он натыкался на Ангелину, которая после той ночи киномарафона с ним и словом не обмолвилась, а взглядом пересекалась лишь на парах математики. И, несмотря на то, что она то разговаривала с кем-то из студентов, то переговаривалась с поваром, абсолютно не обращая внимания на то, что происходит вокруг, Артем каким-то левым чувством понимал, что дражайшая Ангелина Олеговна за ним следит. Да, это он понимал. Не мог только догнать до причины такого поведения своей кураторши. - Эй, алле, Земля вызывает Темыча, - перед глазами парня промелькнула чья-то ладонь, и он едва не вздрогнул – совсем забыл про вечно надоедающего Серегу. - Земля дозвалась, - буркнул парень и с трудом перевел взгляд с Ангелины, мило болтающей о чем-то с Ветровым, на друга. - Ты в ней дыру скоро просмотришь, - как-то устало проговорил Голованов. В другой любой день Артем бы покраснел, проклиная прямоту Сережи, но именно сегодня от тихони-Шварца почти ничего уже не осталось – его место занял зверь. Поэтому парень просто проигнорировал фразу Голованова. - И она в тебе, - задумчиво изрек Сергей. Шварц резко оглянулся на женщину и на этот раз успел заметить, как она поспешно отвернулась к своему собеседнику. - Переспи с ней, - между прочим, начал раздавать советы Голованов, - и все пройдет. Ну, должно, по крайней мере. - Ты придурок, Голованов, или притворяешься? – Артем взглянул прямо на друга. И последнему совсем не понравился тот взгляд, который на него направили. На мгновение он даже почувствовал дикий страх. И ничем не смог его объяснить. Артем тоже испугался себя, оставившего такой отпечаток на лице Сережи, и не нашел решения лучшего чем побег, достойный трусливого волка. * * * - Ты все понял? – Варламова оторвала взгляд от каких-то листков и взглянула на Максима. Тот не скрывал, что, умей он убивать взглядом, от немки сейчас ничего бы не осталось. - Доступно и понятно, - сквозь зубы процедил слова парень. - Прекрасно. Думаю, доклад уже завтра будет лежать у меня на столе? – женщина полностью повернулась к студенту и закинула ногу на ногу. - Завтра? – Морозов опешил. Она, чо, серьезно? Доклад про какую-то там хренотень в хрен знает каком веке размером в 90 страниц? - Завтра, - кивнула Карина, и, когда улыбка начала медленно ползти по ее лицу, Максим понял, что на этом сюрпризы не закончились. – Утром. - Почему бы и нет, - брюнет на какое-то мгновение опустил глаза, параллельно сжимая ладони в кулаки. – Это все? - Тебе мало? - Думаю, если накинуть еще страниц десять, я спокойно могу не ложиться спать. - За язык тебя никто не тянул, - Карина пододвинула к себе тетрадь, в которой помечала должников, и напротив фамилии Морозова зачеркнула цифру «90» и легким движением руки написала «100». - Всецело благодарен, - раздраженный полупоклон в сторону Варламовой, и Максим вылетел из кабинета, захлопнув за собой дверь. Лиза, конечно же, тут как тут. - Ну и что? – блондинка замельтешила перед глазами. – Она согласилась закрыть тебе долги? - Ага, - Морозов одной рукой отодвинул девушку в сторону и продолжил свой путь. – И долги закрыть. И крови моей попить. - Надо было выполнять все сразу, как я тебе и говорила, - Виноградова не отставала от брюнета, - тогда не пришлось бы мучиться сейчас. Парень резко затормозил. Медленно повернулся лицом к Лизе и с выражением Менделеева, открывшего за раз все химические элементы, проговорил: - А ведь точно. Ты права, Лизунь. Вот сказала, и мне легче даже стало, - Максим положил ладонь на сердце. – Спасибо тебе. Большое. И человеческое. Лиза какое-то время молчала, с открытой насмешкой наблюдая за тем, как начинает закипать парень. И это, конечно же, бесило его еще больше. Что сегодня за день? Сначала эта белобрысая морозовская подружка, теперь… ха. Теперь вторая белобрысая морозовская подружка. Они его решили довести? Что же, похоже, получилось. - Если бы ты, - Виноградова начала говорить осторожно, - изначально меня послушал, то… Максим закатил глаза и вновь принялся идти. - Ничего бы этого не было, - уже вдогонку парню закончила Лиза. Тот на ходу обронил «кажется, я это уже сегодня слышал» и скрылся за поворотом. * * * - Я могу убежать? - А тебе есть, куда бежать? Стоило Лене на мгновение прилечь на парту и прикрыть глаза, как она вновь оказалась в своем доме. Если так можно сказать, конечно. В особняке матери, короче говоря. И именно хозяйка сего места сейчас стояла напротив Лены, опираясь на поблескивающий в свете уличных фонарей камин. - Есть, - в голосе девушки странная дрожь. Только не поддаться. Только не заплакать. Слезы лишь будут конечной точкой, оповещающей о том, что Изольда выиграла в этой битве. Лена не хотела этого допустить. - Лжешь, дочка, - Володина-старшая улыбается нежно-нежно, а Лена чувствует, что внутри нее все сжимается. Она вновь ощущает себя котенком, на которого ни за что замахивается пьяный хозяин. Хочется зажаться в угол, спрятаться. Вот только Лена – если и котенок, то маленький, храбрый тигр. - Если бы я лгала, то была бы похожа на тебя. Я не могу допустить этого… Мамочка. Медленно губы женщины складываются в кривую усмешку. - Ты похожа на меня, Лена, - Изольда делает один короткий шаг в сторону дочери. – Больше, чем можешь предположить, - еще один шаг. Лена пытается сдвинуться с места, чтобы увеличить расстояние между собой и матерью до безопасного минимума, но, как и во многих страшных снах, ей этого не удается. - Ты – моя дочь, - очередной шаг женщины, и Володина-младшая ощущает ее дыхание на своем лице. – Ты не сможешь убежать от этого. Дверь в комнату с оглушающим скрипом открывается. Лена оглядывается и видит людей. Много-много. Они заходят одной гигантской кучей, окружают ее с матерью, давят, заставляя легкие заходиться в судорожных дыханиях. Среди лиц девушка узнает и знакомые: Морозов, Халитовы, отец. Все они налипают, не дают шагнуть в сторону. Лена чувствует, что начинает терять равновесие, а в голове набатом лишь одна фраза: «Ты – моя дочь. Ты не сможешь убежать от этого… Моя дочь… Не сможешь убежать». - Володина! Лена резко выпрямилась, широкими глазами уставившись на преподавательницу. Та, как ни в чем не бывало, читала лекцию. Тогда кому русоволосая обязана своим спасением из этого ада? - Володина, - донесся с задних парт шепот, и девушка обернулась. – Не расскажешь, чем ты всю ночь занималась? – а в этом вопросе Соболева узнается легко. – Или мне Раевского спросить? - Попробуй, - не осталась в долгу Володина. – Он не только скажет, чем мы занимались всю ночь, но и покажет. Только, боюсь, у тебя с детства непереносимость библиотек. И книг. - Володина! Соболева! Лена резко повернулась назад и невинными глазками уставилась на преподавательницу. * * * Впервые за последние дни Владу удалось вырваться на обед чуть пораньше. Отсутствие перспективы стоять в очереди за тарелкой супа не могла его не радовать. Даже предстоящая поездка к отцу показалась теперь не такой ужасной, какой ее привык считать мужчина. Из всех остальных преподавателей в столовой сидели лишь Назарова и Каменская. Естественно, за разными столами. И, совсем не гадая, Волков направился в сторону новоиспеченной рыжеволосой подруги. Она-то не будет стараться испортить ему и настроение, и аппетит. - Добрый день, Владислав Андреевич, - учтиво улыбнулась Настя и краем глаза пронаблюдала за тем, как напряглась Назарова, поняв, что Влад выбрал другой столик. Улыбка женщины лишь стала шире, придавая большее ей сходство с лисой. И, не стоит скрывать, большее очарование. - Добрый день, - не остался в долгу Волков и присел рядом с женщиной. Аня осталась за спиной. - Тяжелая неделька, не находите? Волков хмыкнул. Действительно, очень тяжелая. Напряженная. И даже не чувствуется, что на календаре красуется только четверг. За последние три дня он, руководствуясь приближающимся совещанием с отцом, в очередной раз по второму кругу обыскал университет в поисках артефактов. Но только поиски эти успехом не обвенчались. Либо он такой, извините, тупой, либо здесь больше нет ни одного артефакта. Тогда где? В голову мгновенно пришло подземелье, в котором Влад однажды чуть не остался навсегда вместе с Назаровой. И остался ведь бы, если бы не Оля. Раздражающий слух скрежет ножек стула о пол заставил Волкова обернуться – Аня поднялась со своего места и направилась к дверям. Нетронутый обед остался в полном одиночестве на столике. - Тогда, может быть, - начала осторожно говорить Каменская, тщательно подбирая и взвешивая каждое слово, - стоит снять накопившееся напряжение сегодня вечером за бокалом вина? Влад пристально поглядел на женщину. Той могло показаться, что он просто всерьез обдумывает ее предложение, но на самом деле мыслями Волков был далеко от столовой – в той камере в подземелье, где ему, кажется, впервые предстала настоящая Аня. Аня, которая не пряталась за разъедающими душу словами. - Неужели, это предложение стоит таких раздумий? – усмехнулась Каменская. - Не стоит, - отрешенно улыбнулся мужчина. – Я бы согласился, правда. Но, к сожалению, уже есть планы на этот вечер. В это время к столу подошел Эдуард, и больше ни Влад, ни Каменская не проронили и слова. * * * - Кто испортил настроение моей принцессе? – Раевский, поджидавший Лену у кабинета, резко притянул девушку к себе и обнял. - Мать добралась до меня даже будучи в ста километрах отсюда, - пробурчала Володина и оглянулась – из кабинета вышла Вера, осторожно огляделась по сторонам и направилась в обратном от парня и девушки направлении. - А еще и, дай догадаться, местная Барби не упустила возможность и что-то вновь ляпнула? – спросил Толя, проследив за взглядом Володиной. - Да пусть делает, что хочет, - отмахнулась русоволосая. – Мне уже плевать на нее и ее замашки. Толя резко остановился. Лена, ничего не понимая, тоже притормозила и повернулась лицом к парню. Одними глазами она спрашивала: «Что?» - Моя девочка…, - Раевский смахнул невидимую слезу и выдавил улыбку, - взрослеет. - Придурок, - прошептала Володина и вновь принялась идти, но Толя все же успел заметить, как уголки губ девушки поползли вверх. - Три тысячи, - раздался со стороны знакомый голос. – И это еще со скидкой. Я благодарна тебе за то, что ты ищешь мне клиентов. Лена оглянулась – у стены стояла зеленоволосая ошибка природы и разговаривала с какой-то девчонкой, которая училась, насколько знала Лена, на журфаке. В этот момент Калмен, словно почувствовав, что за ней следят, огляделась и, наткнувшись взглядом на Володину, приветственно махнула рукой. - О, моя девочка завела себе новую подружку? – не унимался актерствовать Раевский. - Твоя девочка сейчас потеряет терпение и расцарапает твое миленькое личико, - парировала Лена и пошла следом за парнем. Теперь она не понимала лишь одного: что именно толкает Флоренция в стенах универа? С ходу в голову приходили не очень хорошие догадки. * * * Пара математики. Артем медленно плелся к кабинету и параллельно думал о том, что такого он натворил в прошлой жизни, за что приходится расплачиваться сейчас. И, если честно, под великим роком парень сейчас подразумевал вовсе не то, что раз в месяц его кости ломаются, а тело покрывается шерстью, сколько появление Тихоновой в своей жизни. - О, Темыч, - раздалось, кажется, у самого уха, и тяжелая рука Голованова легла на плечо парня. – Почему на обед не ходил? Шварц зажмурился, пытаясь унять ту боль, которую причинил ему Сережа одним своим прикосновением. - Не хочу.. есть, - сквозь зубы процедил Артем и открыл дверь в кабинет. Голованов, видимо, разыгравшись, резко толкнул парня вперед, и тот, запнувшись о порог, с грохотом влетел в лекторий. Артему показалось, что у него треснул позвоночник. А от хохота Голованова разорвало барабанные перепонки. - Голованов! Шварц взглянул на Ангелину ровно в тот момент, когда она поднялась из-за стола. - Извините, Ангелина Олеговна, - едва проговорил Сережа, давясь смехом. Ему, видимо, действительно, показалось, что шутка зашлась. Артему стоило бы пройти к своему месту, но, надо было лишь зацепиться взглядом за женщину, и он цепенел. Это же произошло и сейчас. - Вон из кабинета, - Тихонова спокойно указала на дверь. – Зайдешь со звонком. Сережа, по отношению к которому такое поведение преподавателя было не первым, молча шагнул в коридор и прикрыл за собой дверь. - Шварц, все в порядке? Артем какое-то время не мог выдавить и слова – это он только что услышал в голосе… волнение? Выяснять это в кабинете с шестью другими студентами не хотелось. - Смотря, что вы подразумеваете под этим «порядком», - шепнул Шварц. Ангелина что-то хотела сказать в ответ – это парень смог прочесть по ее лицу, - но, в конце концов, она обернулась и села на свое место, склонившись над какими-то бумажками. * * * Медленно-медленно вечер окутал «Логос». Сумерки начали превращаться в густую, вязкую ночь, когда Аня закончила работу и вернулась в свою комнату. Машинально женщина включила свет, прикрыла за собой дверь и, подойдя к кровати, устало присела на ее край. Все тело ныло, и хотелось лишь одного – встать под горячую воду на каких-нибудь десять минут, а затем нырнуть в теплую постель. Желаемое не всегда является действительным. А действительное, следовательно, не всегда является желаемым. Предстоящая поездка в Москву лишь усугубляла и без того хреновое настроение Анны. Назарова собралась встать, но в этот момент ее ладонь, скользнувшая по кровати, нащупала какой-то листок. «Ничего не потеряла?» - гласили строки, написанные аккуратно и кропотливо. – «Он на самом-самом дне». Аня непонимающе нахмурилась. Послание ввело женщину в ступор, и ей понадобилось несколько минут, чтобы вникнуть в его суть. Понимание настигло ее внезапно, заставив пальцы мелко задрожать. Она достала мобильник и – с трудом – набрала номер напарника, но в ответ раздалась лишь череда коротких гудков. - Волков, - торопливые шаги от кровати до двери и обратно, - возьми трубку. Просьба не сработала. Назарова спрятала телефон в задний карман брюк, схватила куртку и выбежала в коридор. До комнаты Влада она добралась за какие-то доли секунды, забарабанила в дверь, но никакого отклика не услышала. Женщину начала охватывать паника. Тягучая. И тяжелая. Паника. Если бы только разум Ани не был затуманен, и она додумалась оббежать университет, то обязательно бы наткнулась на Влада в учебном крыле – он заканчивал проверять тетради и собирался выезжать. Но этого не случилось – Назарова прямиком направилась к библиотеке. Не заботясь о конспирации, она открыла проход в камине и нырнула внутрь, даже не заметив, что со второго этажа с грудой книг наперевес за ней наблюдает Максим. * * * В комнате Ангелины вновь царил хаос – привычное состояние для ее обители. Дно шкафа водружалось над кучей одежды, а сама женщина перебирала свое оружие в какой-то спешке. В рюкзак, валяющийся на кровати, полетел нож, следом – веревка. Толком Тихонова не могла объяснить, зачем ей последняя, но отговоркой для себя же была фраза «на всякий случай». - Это ты так на ночное дежурство собираешься? Ангелина резко выпрямилась и своим фирменным диким взглядом уставилась на незваного гостя. - Дэн. Ты что здесь забыл? - Раньше тебя никогда не смущало мое присутствие. - Не смущало. Раздражало. И раздражало всегда, - сердито обронила женщина и вернулась к своему занятию. - Ты все-таки собираешься в лес? - Конечно, я собираюсь в лес, - огрызнулась брюнетка. – Или ты знаешь другую причину моего нахождения в этом университете? - Боюсь, что знаю. И причина эта даже имя имеет. Назвать? Не оглядываясь, Тихонова кинула в сторону друга подобие большой мышеловки, а он, не моргнув и взглядом, поймал ее. - Ты так предсказуема, - проговорил Ветров и откинул ловушку на кровать. – Ты не собиралась меня предупредить о том, что уходишь туда? - Зачем? - Зачем? - Да. Зачем? Ангелина наконец-то нашла среди груды, казалось, ненужного оружия пистолет и повернулась лицом к другу. На какое-то мгновение между ними образовался вакуум, который захотелось взорвать. - Может, потому что я волнуюсь за тебя? - Пора бы прекратить. Я не хочу, чтобы из-за твоей привязанности ко мне, тебе когда-нибудь было больно. Мысленно поставив своей репликой точку в разговоре, Ангелина накинула куртку, вытащила из-под нее волосы, заставив их слиться с черной кожей, и прошла к рюкзаку. В тишине отчетливо слышалось, как она его застегнула. - Подмени меня на дежурстве, - как ни в чем не бывало, проговорила Тихонова и вышла из комнаты. * * * Поворот. Тупик. Фонарь. Поворот. Аня даже не пыталась запомнить, куда несется. Не старалась делать это потише – в голове стучало, и ей казалось, что этот стук слышно на мили вокруг. Она даже не думала о том, что Волкова здесь может и не быть. Не думала о том, где его искать. Она, в принципе, не думала. Просто боялась не успеть. Волков. Человек, которого Аня считала наказанием за все совершенные когда-либо ею грехи. Человек, который появился в ее судьбе так неожиданно и быстро, что она даже опомниться не смогла. Человек, который стал не только частью ее работы, но и человек, который стал частью ее несуществующей семьи. Человек, которому она бы, не задумываясь, доверила свою жизнь. Человек, который сейчас нуждается в ее помощи. Может, это была воля случая. Или же что-то из оперы судьбы. Но вот только дверь в камеру, в которой в прошлый раз она была заперта с Владом, Назарова узнала сразу. Резко повернула ручку и влетела внутрь. Темнота, в которую попала женщина, разъедала глаза. Она достала мобильник, включила на нем фонарь и только убедилась, что не ошиблась – пустая небольшая комнатка приветливо распростерла объятия. Ключевое слово здесь, конечно, «пустая». Аня не поняла, что именно испытала в этот момент: облегчение или разочарование. Единственное, что она знала точно, это то, что отсюда надо уходить. И поскорее. Назарова обернулась, а перед ее носом с гулким ударом захлопнулась дверь. * * * - Ну и где ты? – Волков в третий раз набрал номер Ани, но в ответ услышал лишь равнодушное «вызываемый абонент находится вне зоны действия сети». Мужчина не мог сказать точно, какое из чувств испытывает в большей степени: раздражение или же беспокойство. Ему хотелось поскорее увидеть на горизонте Назарову, убедиться, что это горе луковое, не попало ни в какую передрягу, а уже потом, в привычной для него манере, наехать на нее и обвинить в отнятом времени. Нет, Влад помнил слова женщины о том, что она доберется сама, но вот только что-то подсказывало ему, что сейчас Аня не на полпути в Москву. Может, это была припаркованная у ворот ее машина? - Если ты сейчас не возьмешь трубку, я буду гнобить тебя до конца твоих дней, - Влад предпринял последнюю попытку, набрав номер напарницы, но и она не обвенчалась успехом. Мужчина застегнул куртку, взял приготовленный рюкзак, ключи от машины и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Спустя минуту он уже постучал в комнату Ани. И опять дерьмовая тишина оповестила о том, что никого по ту сторону нет. Волков осторожно повернул ручку и обнаружил, что та поддается. Что же, уже хоть что-то. Мужчина переступил порог комнаты Назаровой, рукой нащупал выключатель и зажег свет, медленно прикрыв за собой дверь. Огляделся. Пусто. Почти – сумка, без которой Влад не видел Назарову, выезжающую за пределы университета, стояла на столе. Волкову пришлось сделать еще несколько шагов, чтобы увидеть клочок бумаги, валяющийся у кровати. «Ничего не потеряла? Он на самом-самом дне». Влад замер. Понять смысл написанного, в отличие от Ани, ему не составило труда. Правда, на то, чтобы все переварить, пришлось затратить какое-то время. Медленно Волков сжал записку в кулак до такой степени, что костяшки пальцев побелели, и выбежал из комнаты. * * * Анна. В подземелье. Анна, которой он почти начал доверять. Анна, которой он рассказал то, что до нее не знал никто. Анна, которая ее сестра. Максим ни черта не понимал. Нет, конечно, за долгие-долгие годы он усвоил, что поспешных выводов делать нельзя. Вот только все равно Назарова, залезающая в камин, не переставала стоять перед глазами парня. Он мог последовать за ней, но вместо этого, захватив стопку, казалось, нужных книг, направился в комнату. Если блондинчика нет на месте, может подвернуться удача – получится все обдумать. Обсуждать с кем-либо Морозов категорически не хотел. Вот только удача, похоже, сегодня решила с ним в прятки поиграть. - У вас своей комнаты, что ли, нет? – с порога начал кидаться обвинениями Макс, стоило ему увидеть Виноградову и Кузнецову, устроившихся, кстати, на его кровати. - Тебя-то мы и ждем, - улыбнулась Вика. Никак на это не отреагировав, Максим прошел к столу и водрузил всю свою ношу на него. - Девчонки решили устроить…, - Женя какое-то время помолчал, пытаясь подобрать слова, а после выдал: - несанкционированное пати. - Лиза познакомилась с одним новеньким студентом, - не спуская с лица улыбки, продолжила объяснять Вика, - и тот как-то раскрутил ее на вечер знакомств. - Круто, - совсем безрадостно проговорил Максим. – Вот только у меня завтра с утра свидание с Варламовой, надо бы подготовиться. Желаю вам удачи, - характерный выпроваживающий жест в сторону двери. - Максим, - натянутая и игрушечная улыбка появилась на лице Виноградовой. – Ты всегда так добр. Со всеми. - Какой есть, - парень развел руками в стороны и слегка склонился вперед в шутовской форме. – Прошу любить таким. Последняя его фраза на раздражительной ноте повисла под потолком комнаты звенящей тишиной. Все ребята уставились на Максима. Он сверлил взглядом Лизу. - Прекрасно, - блондинка резко поднялась на ноги. – Несанкционированное пати переносится к нам в комнату. Думаю, Максим хочет побыть один. Виноградова вздернула подбородок и направилась к двери. Морозов зло подметил про себя, что она решила построить королеву драмы с гордой головой. Вот только одна Вика, будучи и сама девушкой, понимала, что этот трюк предназначен для того, чтобы слезы не побежали по щекам раньше времени. * * * Ночью холодало заметно. А температура в глубине леса была гораздо ниже той, что указывалась на термометре у «Логоса». Ангелина старалась шагать, как можно тише – и ей это удавалось. Другим могло показаться это магией, волшебством, но ни одна ветка не ломалась под ее сапогом. Ни один лист не рассыпался от ее шага. Ангелина, будучи настоящим охотником, была частью леса. Она была легка, как морозный воздух. Проворна, как лисица. Внимательна, как сова. Тихонова взглянула на часы. До полуночи только пятнадцать минут, а она еще не нашла для себя укрытие. Женщина остановилась и огляделась. За месяцы работы в университете она выучила буквально каждое дерево в лесу. И сейчас, понимая, где именно находится, вдруг вспомнила, что совсем недалеко есть небольшая лачужка. Подобие дома, в котором, как она предполагала, кто-то жил – об этом говорили оставшиеся вещи предыдущего хозяина. До пункта назначения брюнетка шла несколько минут. Деревянная, большая дверь поддалась нелегко. Зайдя внутрь, Ангелина приложила все усилия, чтобы закрыть ее обратно. Достала и включила фонарь, обернулась и, пройдя еще несколько шагов, оказалась в сердце этого домишки. У стены стояла большая, громоздкая кровать; перед ней стол; в стороне – небольшой шкаф с посудой и игрушками, на первый взгляд, вырезанными из дерева. Минимализм во всей красе. Тихонова присела на кровать – в воздух поднялось небольшое облачко пыли. Положив фонарь на стол, женщина сняла с плеча рюкзак, расстегнула его и достала что-то, смахивающее на небольшой блокнот, но, когда Ангелина открыла первую страницу, стало ясно, что она держит в руках – фотоальбом. С первой же фотографии на нее смотрел маленький темноволосый мальчишка с широкой-широкой улыбкой, которую украшал неровный ряд редких зубов. В янтарных глазах ребенка плясали такие веселые чертята, что у самого смотрящего уголки губ ползли вверх. Улыбнулась и Ангелина. Перевернула страницу. Теперь на фотокарточке два человека – этот же мальчишка с недовольным взглядом и Ветров, обнимающий его и смеющийся над тем, как бурчит его крестник, увидев на горизонте маму с этим надоедающим ему фотоаппаратом. Следующая страница – мальчик сидит на ветке ели и испуганно пялится вниз, а под деревом, запрокинув голову назад, стоит сама Ангелина. Она и сейчас хорошо помнила этот день. Денис тогда впервые показал Теме мультфильм про черепашек-ниндзя, а последний вдруг яро захотел стать похожим на них. Поэтому и, выбежав на прогулку, решил взобраться на самое высокое дерево в окружности, чтобы, видимо, доказать самому себе, что он ничем не хуже тех черепашек. Тихонова готовила обед, когда в открытое окно донесся испуганный писк, смахивающий на голос котенка. Ангелина с грустной улыбкой на лице перевернула страницу ровно в тот момент, когда из леса донесся отчаянный, полный боли, вой оборотня. * * * Влад передвигался по подземелью на чистом автомате – ему казалось, что он знает каждый фонарь, болтающийся под каменным потолком. Заглядывая за очередной поворот, мужчина выкидывал перед собой руку с пистолетом, но, к счастью, за все десять минут его пребывания в катакомбах, воспользоваться оружием ему не пришлось. Внезапно пиликнул мобильник Волкова – в полной тишине этот звук был равносилен выстрелу. Мужчина прижался к стене и замер, не сразу догадавшись о том, что стало источником этой трели. Когда же до его мозга дошло, он достал телефон из кармана джинсов и взглянул на экран. «На следующей развилке поверни налево». Влад нахмурился и перевел взгляд на верх дисплея – связь отсутствовала. И какого хрена? Он понимал, что это сообщение, с вероятностью 99,9%, является ловушкой. Но что, если в эту ловушку попалась и Аня? Что, если она там, куда хотят привести его? Одна эта возможность выметала из головы Волкова все возможные исходы, венчающиеся его смертью. На развилке Влад повернул налево. Около полуминуты ходьбы прямо, и очередное оповещение о сообщении. «Поверни налево». Волков, держа в одной руке пистолет, в другой – телефон, вновь повернулся на 90 градусов налево. Очередной длинный и темный коридор предстал его вниманию. Шаг, шаг, шаг, каждый из которых отдавался эхом от камней. «Стой». Влад послушно остановился и продолжил сверлить взглядом экран смартфона в ожидании новых указаний. «Направо». Волков крутанулся вправо и, подняв глаза, увидел дверь. Телефон истошно мигнул и потух – села батарейка. Влад положил ладонь на длинную ручку, попытался опустить ее вниз, и в этот же момент почувствовал резкую, тупую боль в голове, перед его глазами все поплыло, а спустя мгновение он окунулся в небытие. * * * Лена стояла в душе перед зеркалом, нанося на лицо ночной крем, когда в помещении внезапно потух свет. Из-за последних неприятных воспоминаний, связанных с отсутствием света, душевой комнатой и разбитой головой, сердце девушки забилось учащеннее – на бессознательном уровне русоволосая боялась повторения того инцидента. - Эй, придурок! – донесся из коридора до улыбки знакомый и возмущенный голос. – Еще раз решишь поиграть со светом, я каждую косточку в твоих наглых ручонках поломаю. Свет вновь загорелся. Володина поспешно соорудила на голове тюрбан из полотенца и выглянула в коридор. Что и требовалось доказать – Раевский пристроился у одной из стен, задумчиво листая что-то в телефоне. - Ты следишь за мной? – девушка прищурила глаза, придавая лицу оттенок мании преследования. Толя резко вскинул голову и, заметив Володину, расплылся в улыбке Чеширского кота. - Я знаю, что с половины двенадцатого до двенадцати ты принимаешь душ. - Вопрос остается актуальным. - Теоретически, нет, принцесса, я не слежу за тобой, - наконец-то решил ответить Толя. – Я ведь не хожу за тобой попятам. Я выучил твое расписание и всячески пытаюсь под него подстраиваться. - Зачем? – настоящее непонимание проскользнуло в голосе Володиной. - Чтобы спроваживать от тебя некоторых нарушителей правопорядка. Лена улыбнулась. Ей даже захотелось сказать простое, но такое значимое «спасибо», но в последний момент она передумала, вновь зашла в душ и прикрыла дверь. Пока девушка собирала все оставленные собой принадлежности, Раевский осторожно ушел к себе в комнату, решив, что его миссия на сегодняшний день выполнена. До комнаты русоволосая добралась за минут пять. Еще в коридоре она услышала громкий, раскатистый смех. Пребывая в недоумении, Володина открыла дверь и вошла внутрь, так и застыв на месте. Ей показалось, что она вновь очутилась в одном из своих кошмаров. - О-о-о, - Женя с улыбкой чуть ли не до ушей поднялся со стула и указал рукой на Володину. – А вот и третья хозяйка этой комнаты. - Долго мы тебя ждали, - проговорила Вика, пододвигая к себе тарелку с печеньем. – Знакомься… Лена видела Женю, продолжившего стоять между двумя кроватями, как памятник Юрию Долгорукому, видела Вику и Лизу, устроившихся, как и положено подружкам, чуть ли не в обнимку под теплым пледом, видела Андрея, снисходительно наблюдавшим за всем этим действием со стаканом сока в руке. Но мозг отказывался видеть е г о. Этого не может быть. Сон. Страшный-страшный сон. - Марат, - продолжила говорить Кузнецова. – Он перевелся в наш университет совсем недавно на истфак. - Мы знакомы. Халитов поднялся с кровати Лены (она неосознанно подметила, что теперь не сможет спать на ней) весь такой правильный: серые брюки с проглаженными стрелками, заправленная в них черная рубашка, застегнутая на все пуговицы, блестящие волосы. - Знакомы? – Лиза перевела удивленный взгляд своих детских голубых глаз с новоиспеченного товарища на соседку по комнате и обратно. - Друзья детства, - улыбнулся Марат. Лене показалось, что от такой формулировки все ее внутренности передернулись. Ее затошнило. Она очень медленно прошла к своей кровати, не замечая Халитова так, будто перед ней стояло пустое место, убрала косметичку в тумбочку, сняла с головы белое-белое полотенце, дрожащей рукой кинула его на подушку и вернулась назад к двери, которую так и не закрыла. Вышла в коридор и пустилась бежать. Она не знала, кто из преподавателей сегодня должен дежурить, но была глубоко благодарна тому, что его в холле не оказалось. Выскочила на крыльцо, почувствовав, как холод медленно пробирается под ее пижаму, сделала глубокий вдох – воздух поцарапал легкие. На дрожащих, негнущихся ногах Володина спустилась по ступенькам и прошла в самый центр двора. В тот момент она не думала, что ее может кто-то увидеть. Все мысли девушки были заполнены человеком, который приложил усилия, чтобы испортить ее детство, и который, похоже, решил закончить начатое в далеком прошлом. - Лена! Лена резко обернулась – от этого в глазах начало плыть, и она с трудом смогла узнать в звавшем ее человеке Осинина. Он сбежал с крыльца и за секунду добрался до нее. - Ты рехнулась? Решила сдохнуть? Знаешь, что от пневмонии это будет долго и мучительно? – в ходе упреков Женя снял с себя шерстяную кофту, оставшись в одной футболке, и накинул ее на плечи подруги. А у той даже не было сил ответить на такое резкое обращение с собой. - Пошли в здание, - парень приобнял Володину за плечи и было сделал шаг к крыльцу, когда та вырвалась, отбежала назад на несколько шагов и, взглянув на него затравленным зверем, помотала головой из стороны в сторону. - Я не вернусь в комнату. - Чего? - Пока он там, я не вернусь. Осинину не понадобилось много времени, чтобы догадаться, о ком идет речь. Одного взгляда на Лену хватило, чтобы понять – сейчас расспрашивать ее нет смысла. В лучшем случае, пошлет на три веселые буквы. В худшем – убьет голыми руками. - Хорошо. Пошли ко мне в комнату, - спокойно предложил блондин. Лена сделала осторожный шаг в его сторону, на ее волосы упала первая снежинка грядущей зимы. * * * - Влад. Влад! В голове гудело. А еще было холодно. Чертовски холодно. - Приди в себя! Резкий удар по лицу. Боль прошлась примерно до шейных позвонков и утонула в ледяной крови. - Пожалуйста. Вновь звенящая тишина и кромешная темнота, которая начала тянуть за собой. И вдруг, словно сквозь плотную вату, донеслось тихое всхлипывание, а следом на холодные руку легли чьи-то теплые ладони. Влад распахнул глаза. Первым, что он увидел, было размытое лицо, в котором все равно узнавались черты Ани. Затем Волков почувствовал, как что-то холодное, точечное упало на его щеку, и догадался – слеза. - Не плачь, - смог выдавить из себя Влад и тут же увидел густое белое облако пара, вырвавшееся из его рта. Он попытался сесть, но силы, до сих пор не вернувшиеся к нему, подвели. Тогда на помощь пришла Аня. Она обхватила напарника за плечи и помогла приподняться и прижаться спиной к холодной стене. - У тебя есть фонарь? Аня замотала головой. - Они все забрали. - Где мы? - Не знаю, - женщина говорила тихо, выдыхая слова с большим усилием. – Но здесь так холодно. Это как большой холодильник. - Все будет хорошо. Влад понял, что сейчас не время строить из себя раненного бойца. Надо собраться со всеми теми крохами силы, что еще остались, и попытаться выбраться. Иначе они здесь замерзнут. Насмерть. Спустя минуту глаза полностью привыкли к темноте, и Волков разглядел впереди дверь. Он кивком указал на нее. - Заперта? Назарова кивнула. Но даже кивок ее вышел каким-то рваным, неправильным. Она вся дрожала. Пальцы заходились мелкой дробью, посиневшие губы, превратившись в лед, периодически покрывались рябью судороги. Когда головокружение отошло на задний план, Волков поднялся на ноги, мельком взглянул на окоченевшую женщину, и направился к двери. Ручки с этой стороны не было. Действительно, будто холодильник. Влад толкнул дверь плечом, но железо не поддалось. Еще одна попытка. Еще одна. В последний раз, когда мужчина для большей эффективности разбежался, в плече что-то хрустнуло и он, издав крик, осел на пол, держась здоровой рукой за место ушиба. Аня тут же оказалась рядом. Сперва, какое-то время, она просто стояла на коленях перед своим напарником, тревожно вглядываясь в его лицо, а потом, когда сил не осталось и на это, упала рядом с ним, прижавшись головой к стене. Влад взглянул на нее – та закрыла глаза и даже дышать стала осторожнее, будто боясь вдохнуть в легкие больше этого ледяного воздуха. Волков протянул руку – та болезненно загудела, - и, обхватив женщину за плечи, прижал ее к себе. - Я ненавижу холод, - прошептала Назарова, уткнувшись в грудь Влада. - Когда будет отпуск, полетим в Грецию, - с улыбкой отозвался мужчина. – Там тепло. И там море. - И там море…, - медленно повторила Аня. Она не знала, из-за воспоминаний о путешествиях всей семьей в жаркие страны или же из-за чего-то другого, но по ее телу вдруг начало разливаться приятное тепло. И захотелось спать. - Эй, - издалека до женщины донесся голос Волкова. – Аня.. не спи. Слышишь? Да, не спать. Спать нельзя. Аня знала, что таким образом к нам подбирается смерть. Но, если там, где смерть, так тепло, почему люди боятся умирать? - Аня! Ее резко встряхнули за плечи. Назарова с трудом приоткрыла глаза и почувствовала, как вновь все ее тело начинает леденеть. Зачем он это сделал? - Тебе нельзя засыпать, - не унимался Волков, склонившись над ней. Почему-то Ане захотелось рассмеяться, увидев на лице мужчины неподдельный страх. - Ты вечно все делаешь поперек моему мнению и моим желаниям, - едва шевеля губами, проговорила Назарова. - И, зачастую, тем самым спасаю тебе жизнь! Посмотри на меня! - Кто сделал это с нами? – Аня будто не слышала слов напарника – ее глаза вновь начали медленно слипаться. – Зачем? - Я не знаю, кто и зачем, но, клянусь, что узнаю и убью их. Ты только не засыпай. - Твой отец расстроится из-за того, что мы не приехали. - Да плевать я хотел на своего отца! Аня! Послушай меня! По-слу-шай ме-ня! – Влад вновь встряхнул женщину, добившись нужного – она открыла глаза. - Из-за того, что ты на меня кричишь, я лишь сильнее хочу умереть. - Не неси чепухи! Послушай… У тебя есть любимое стихотворение? Ты любишь стихи ведь, да? Аня кивнула. - Расскажи мне. Расскажи мне его. Пожалуйста. Назарова поглядела на мужчину. Ее глаза, до этого пустые и холодные, вдруг прояснились – она пришла в себя. Какое-то время Аня молчала, подбирая стихотворение, которое бы хотела прочитать сейчас, и лишь спустя минуту заговорила: - Зашумит ли клеверное поле, Заскрипят ли сосны на ветру, Я замру, прислушаюсь и вспомню, Что и я когда-нибудь умру. Но на крыше возле водостока Встанет мальчик с голубем тугим, И пойму, что умереть – жестоко И к себе, и, главное, к другим. Чувства жизни нет без чувства смерти. Мы уйдем не как в песок вода, Но живые, те, что мертвых сменят, Не заменят мертвых никогда. - Красиво. - Это не все. Я дальше забыла. - Думаю, этого было достаточно. Ты молодец. Вдруг в двери щелкнул замок. Влад подскочил на ноги, помог подняться Ане, и они вместе сделали пару шагов назад. Железо с отвратительным скрипом отошло в сторону. В коридоре никого не было. И только на противоположной стене была вручную выведена надпись: «Следующий раз может стать последним». - Бежим, - шепнул Влад и, схватив Назарову за руку, бросился в каменные, освещаемые редкими фонарями туннели. * * * - А с ним что? – Лена кивнула в сторону Максима – он лежал на кровати, заломив руки под голову, и пялился на потолок все время, что она была в комнате парней. - Не знаю, - шепнул Женя. – Какой-то дерганный сегодня. Осинин и Володина сидели на подоконнике, спрятавшись за шторами от всего мира, и курили в распахнутое настежь окно. - А ты не пытался узнать, что случилось? - Разве я похож на человека, который лезет в душу? – усмехнулся Женя. – Не-ет. Я просто сижу рядом и травлю пошлые анекдоты, заставляя улыбаться. Володина благодарно кивнула и сбила пепел со своей сигареты во двор. В этот момент из леса донесся долгий-долгий вой. Женя и Лена одновременно уставились на стену из деревьев. - Волки? – тихо спросила девушка. - Ну а кто еще? – Осинин зажал сигарету между зубов и помахал ладонями перед собой, навевая на подругу страх. – О-о-оборотни? Лена дернула головой и резко толкнула парня в плечо. Тот расхохотался. * * * Ангелина покинула свое пристанище, когда вой волка стал доноситься чаще и затравленнее. У нее возникло четкое чувство, будто что-то произошло. И в какой раз оно ее не подвело. С каждым шагом женщина слышала, что вой зверя становится все громче и громче, и не понимала, почему тот стоит на месте. Понимание снизошло на нее слишком скоро. Еще за несколько метров сквозь заросли малины Тихонова разглядела небольшой комок шерсти, болтающийся под одной из веток сосны. Попавший в капкан задней лапой, волчонок пытался передними схватиться за веревку, пробовал извернуться и перекусить ее. Но у него не выходило – после каждой неудачной попытки он и издавал крик отчаянья и страха. Ангелина остановилась у поляны, продолжая наблюдать за мучениями оборотня с едкой, но вовсе не злой улыбкой, когда в паре метров левее от нее хрустнула ветка. И тут до нее дошло – этот капкан не ее рук дело. Брюнетка напряглась. Спустя несколько секунд на поляну вышел человек. Это был кто-то маленького роста и нескладного телосложения – силуэт почему-то показался Тихоновой знакомым. Незнакомец сделал несколько шагов к волку, а последний замер, прекратив все свои попытки освободиться, и уставился горящими глазами на мужчину. Ангелина тем временем начала медленно и бесшумно выходить из тени на лунный свет. Волчонок вдруг перевел взгляд на нее, и в голове женщины промелькнула мысль, что тем самым он сейчас выдаст ее присутствие, но в следующее мгновение он вновь взглянул на человека и заскулил. У Ангелины сложилось впечатление, будто оборотень пытался что-то сказать. Может, предупредить о грядущем? Дальше произошло сразу несколько вещей: низкий незнакомец выхватил из кармана нож и замахнулся им над волком, волчонок оскалился, зарычал и вновь начал дергаться, пытаясь освободиться, а Ангелина, за один миг вытащив из рюкзака пистолет, направила его на мужчину и громко провозгласила: - Стоять! На поляне замерли все. Мужчина медленно оглянулся, а рука Тихоновой, дрогнув, чуть не опустилась вниз. - Геля, - на старческом лице появилась совсем безрадостная улыбка. – Давно я тебя не видел, дочка. Ангелине показалось, что ей на голову упала кувалда – перед ней стоял ее учитель, наставник, человек, прививший навыки убийцы, Птолемей Иосифович. - Что вы делаете? – шепнула женщина. - Похоже, твою работу. - Я не собиралась его убивать. - Зря. Зверь должен быть мертв. Помнишь, Геля? Так звучит… - …первая заповедь охотника, - закончила за мужчину брюнетка холодными губами. – Я помню. Но ведь правила созданы для того, чтобы их нарушать. - Это уже твоя философия. Ангелина замолчала. Она лишь продолжала смотреть на бывшего наставника отрешенным взглядом, совсем не замечая на себе внимательного взгляда волчонка. - Как вы здесь оказались? - Я здесь работаю, - Птолемей Иосифович рассмеялся хриплым голосом. – О, Геля. Здесь охотникам на таких зверей, как он, - мужчина ткнул пальцем за спину на болтающегося оборотня (тот, в свою очередь, зарычал на него), - платят. Если хочешь, пошли со мной. Твои таланты бесценны. На вес золота. Ты ведь даже мне фору дашь. - Я не понимаю… - Здесь нечего понимать! – крик мужчины спугнул с дерева спящую ворону, Ангелина рефлекторно шагнула назад. – Грядут другие времена, Геля. Жизнь меняется. Устои меняются. Люди меняются. Их численность – тоже. Вскоре на планете останутся только избранные. Они будут бессмертны. И для того, чтобы создать это лекарство от смерти, нужен яд оборотней. Всех, которые населяют Землю. Каждого оборотня! - Боюсь, Птолемей Иосифович, наши взгляды на жизнь разошлись со времен последней встречи. Мужчина изменился в лице – его глаза наполнились решительностью, граничащей с бешенством. Он обернулся назад к оборотню, сделал шаг в его сторону, откидывая руку с ножом назад, волчонок задергался и зарычал, а Ангелина, сделав рывок вперед, схватила охотника за плечи и развернула к себе лицом – в этот же момент почувствовала полоснувшую боль в животе. Птолемей Иосифович толкнул ее назад, и брюнетка упала спиной на сухую листву. В животе саднило. Схватив нож обеими руками, мужчина склонился над своей бывшей ученицей и громко-громко закричал, закрыв глаза. Разум Тихоновой затуманился. Она на какое-то мгновение даже перестала соображать. Но, когда учитель начал опускать нож, направленный в ее сердце, как в замедленной съемке, Ангелине не оставалось ничего другого – она вскинула руку с зажатым в ней пистолетом и спустила курок. Вместе с оглушающим выстрелом брюнетка услышала поскуливание со стороны волчонка. На следующую минуту в лесу повисла тишина. Тихонова попыталась подняться, но ее пределом оказалось полулежащее положение. Этого, в принципе, хватило, чтобы оценить весь урон этой ночи – в полуметре от женщины лежал мертвый старик с дырой во лбу, по животу самой Ангелины тянулся длинный и довольно-таки глубокий порез, из которого, вместе с жизненными силами, вытекала кровь, а на дереве продолжал болтаться серый волчонок. Тихонова могла исправить лишь одно. Она вскинула руку вверх, направив пистолет в сторону оборотня, и выстрелила. Веревка оборвалась, оборотень кубарем упал на землю. Не попытавшись высвободить лапу из петли, волчонок подбежал к женщине и уставился на нее взглядом, в котором читалось волнение и даже сожаление. Ангелина улыбнулась, но руки ее задрожали, и она вновь упала на листву. Еще несколько минут тишины и спокойствия – только и было слышно рваное дыхание волка. Тихонова на время прикрыла глаза. Она не собиралась терять свое сознание, ей просто было необходимо время, чтобы хотя бы чуть-чуть собраться с силами и добраться до университета. Там ей поможет Денис. Только бы добраться до университета… Внезапно она почувствовала, что что-то холодное и мокрое упало на ее лицо. Ангелина открыла уставшие глаза ровно в тот момент, когда на нее опустилась очередная снежинка. А с неба, словно рой белых мух, продолжал падать снег. Одному богу известно, как сильно Ангелина любила снег. Чистый, искрящийся, он был не затронут жестокостью людей, сновавших по планете, как стадо разъяренных муравьев. Он был собой. Где-то вдалеке раздался глубокий и леденящий кровь вой. Оборотень испуганно оглянулся, вновь повернул голову в сторону Тихоновой и принял совсем человеческое решение – спасти и свою жизнь, и ее. Он прижался телом к земле, уткнулся мордой в спину Ангелины, а та, поняв все, перевернулась лицом вниз, тем самым оказавшись на спине оборотня, и едва не закричала от жгучей боли – вместо этого издала лишь тихий стон. Волчонок поднялся на лапы и принялся бежать. По свежим следам Тихоновой, он добрался до хижины, радуясь тому, что, уходя, женщина не закрыла дверь, заскочил внутрь и прямиком направился к кровати. Ангелина вновь из последних сил перевернулась на спину, почувствовав под собой холод матраса. - До утра дотяну, - проговорила Тихонова, обращаясь к застывшему рядом с собой волчонку. – А там и до зимы недалеко.