If I told you what I was, Would you turn your back on me? And if I seem dangerous, Would you be scared? I get the feeling just because, Everything I touch isn’t dark enough. If this problem lies in me. *
***
Дела Джеймса Мориарти идут более чем хорошо. По Дублину, Корку, Уотерфорду и Лимерику расползлись нити его еще небольшой, но уже весомой преступной паутины. Ограбления и взломы сайтов ушли в прошлое. Мориарти, имея в подчинении достаточное количество людей, создает хороший бизнес. Злодей-консультант, придумывающий поистине гениальные схемы для любого преступления, быстро становится известным в преступной Ирландии. Однако никто и не предполагает, что человеку, держащему в страхе большую часть страны, едва исполнилось двадцать лет. Но останавливаться Джим не собирается. Следующая цель для развития его преступной сети — Лондон. У Эвелин всё не так масштабно, как у брата, но тоже неплохо. Успешно закончив школу, она поступила на журналистский факультет и иногда пишет статьи в газеты. Девушка по-прежнему ничего не знает о бизнесе брата. Наконец удостоверившись, что сеть в Ирландии работает, как часы, и не требует личного присутствия, Джеймс начал готовился к переезду в Лондон. И хотел начать он с разговора с Эви о его отъезде. Вот только у Вселенной планы чуть другие.***
— Эвелин, мне нужно тебе кое-что сказать, — Джим без стука зашел в комнату девушки и присел на стул. — Знаешь, мне тоже. Давно собиралась, все никак не получалось… — девушка замялась. — Ну давай вместе, как в старые добрые, — усмехнулся Джим, — на раз, два, три. — Мне нужно уехать в Лондон, — немного вразнобой, но все же практически хором выпалили два голоса. Спустя пару секунд пришло осознание информации, и брат с сестрой неловко заулыбались. — И зачем же тебе в Лондон? — лукаво спросила Эвелин. — Мне предложили повышение. А ты?.. — Я не хотела никому говорить… — Эви отвела взгляд. — Я подала заявку в Мидлсекский **. Меня приняли, представляешь? — глаза девушки сверкали от несдерживаемой радости. — Здорово! Похоже, начинается что-то крайне занятное. Каждый чувствовал облегчение от того, что расставание все же придётся отменить. Грядут перемены.***
Лондон не переставал радовать и Джима и Эвелин. И если Эви с удовольствием училась на новом месте, то Джеймс был полностью удовлетворен новой площадкой для выполнения своих преступных планов. Уровень преступности и множество талантливых людей, согласных (почти добровольно) работать на компанию Мориарти, позволяли Джеймсу возводить, без преувеличений, криминальную империю. Вот и сейчас он собирался заключить договор с очень сильным на тот момент Клеркельнуэльским синдикатом. Глава группировки Мики Грин согласился за неплохие деньги организовать ему поставку огнестрельного оружия. Однако в определенный момент переговоры явно зашли в тупик. Джима не устраивала конечная сумма, о чем он и сообщил, параллельно выдвинув новые условия. Люди Грина предложения очевидно не поняли, иначе чем объяснить то, что они наставили оружие на людей Джеймса? — Мистер Грин, зачем Вам лишние проблемы? Я, пожалуй, неудовлетворен вашими методами переговоров, — разочарованно выдохнул Мориарти, игнорируя пистолет у виска. — Да кто ты такой, чтобы мне указывать? — Грин был взбешен. — Я? Джеймс Мориарти. Джим щелкнул пальцами, и на всех людях Грина и на нем самом установились красные точки лазерных прицелов. Мориарти с огромным удовольствием наблюдал вытянувшиеся лица людей синдиката. — Похоже, я подготовился лучше, чем Вы думали. Ну так что, согласны на мои условия? Микки кивнул, понимая, что превосходство явно не на его стороне. — Вот и отлично! — Джеймс широко улыбнулся. — Мои люди тебя найдут, Мориарти. — угрожающе процедил Грин. — Ты за слова свои ответишь. — Желаю им успехов. Прощайте, мальчики! — помахав присутствующим, Джим направился на выход. За время работы с угрозами он сталкивался постоянно — они его не пугали. Однако, Клеркельнуэльский синдикат был силен. Мориарти не сомневался, что его не найдут, но все же слова Грина рождали небольшое беспокойство.***
Эвелин трудилась над своим новым журналистским проектом и порядком устала. Встав из-за стола, она с наслаждением потянулась, чувствуя, насколько сильно затекли мышцы. Хотя была уже глубокая ночь, Эви ждала брата. Она уже привыкла к его почти постоянному отсутствию и возвращению поздними ночами. Хотя и не понимала, где так долго будет пропадать рядовой сотрудник. Но Джим говорил, что это абсолютно нормально — и она верила ему. Подойдя к окну, чтобы насладиться видом ночного Лондона, освещенного только светом фонарей, а заодно дать глазам отдохнуть, девушка заметила блики света на крыше здания напротив. Присмотревшись, Мориарти смогла разглядеть нечто металлическое. И тут раздался выстрел, а Эви рефлекторно отшатнулась в сторону. В эту же секунду, разбивая оконное стекло, пуля просвистела с сантиметрах от головы девушки и влетела в стену. Эви, не долго думая, легла на пол, доставая из кармана телефон. От испуга она плохо понимала, что произошло, а в состоянии аффекта единственным номером, пришедшим ей на ум, был номер Джеймса. — Джим, что происходит? В меня стреляли! — Черт, нашли всё-таки! Откуда выстрелы? — С соседней крыши. Джим, что происходит? — Не переживай, мы все уладим. Только не подходи к окнам! Себастьян, едешь со мной! — выкрикнул кому-то Мориарти и отключился. Вслушиваясь в короткие гудки, Эвелин пыталась понять, что произошло. Сейчас ее пугали даже не выстрелы. Джим был напуган, разозлен, но попытка убийства собственной сестры его не удивляла. Будто выстрелы в окно собственной квартиры были повседневны и абсолютно нормальные. Что же происходит? Когда Джеймс влетел в квартиру, он быстро кинулся к сестре, оглядывая ее на предмет ранений. К счастью, его самые страшные опасения не оправдались. Белая, как полотно, Эви сидела на полу, закрывая голову руками. Ее тело била крупная дрожь, но она не плакала, чему Джим был рад. Едва девушка увидела брата, она вскочила на ноги, подлетела к парню и с силой толкнула его в грудь. — Мориарти, какого черта произошло? — гневно выкрикнула Эвелин. — Какого черта тебя вообще не удивляет, что в меня стреляют? Что ты знаешь? — Эви, для начала успокойся и выслушай. Мне есть, что тебе рассказать, — Мориарти ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. — Ты как-то спросила меня, не причастен ли я к ограблениям в Дублине. Ты была права. И львиная доля преступлений, о которых ты читаешь в газетах — тоже моя работа. — Что? Ты шутишь сейчас? Не смешно! — Эвелин посчитала сказанное дурацким розыгрышем и честно ожидала, что через секунду парень рассмеется от своей удачной шутки. — Не шучу, прости. У меня в некотором роде такой бизнес — создание преступлений. Я не должен был втягивать тебя в это всё. Из-за меня в тебя стреляли. Эвелин непонимающе смотрела на Джеймса. Девушка не могла или не хотела верить в то, что парень говорил ей, но при этом она видела, что брат абсолютно серьезен. И ведь Эви действительно готова была поверить в слова Мориарти. Пытаясь осознать все, что происходит, она задавала себе только один вопрос — «Способен ли Джеймс Мориарти на преступление?» Каков же ответ? Да. Способен. В этот момент Эвелин почти физически могла почувствовать, как ее привычная жизнь с грохотом начала рушится, уничтожая все, что было привычно и понятно. — Кто ты такой? — тихо и сбивчиво спросила девушка. — В некотором роде, Наполеон криминала, Эвелин. — Боже мой, — Эви села в кресло и спрятала лицо в ладонях. Мориарти замер перед ней, не решаясь подойти, чтобы не испугать еще больше. А сестра наконец посмотрела на него. — Джим, скажи… — у Эви был только один вопрос, ответ на который полностью мог перечеркнуть все ее отношение к брату. — Ты убивал людей? — Сам — только однажды. Карл Пауэрс, помнишь? — со злостью проговорил Джим. Даже по прошествии стольких лет имя Пауэрса вызывало сильнейшую ненависть. — Карл… Почему? Из-за меня? — Эви почувствовала, как ее замутило, а в глазах потемнело. — Да. Эвелин, здесь нельзя оставаться, за тобой снова придут, — Мориарти подошёл к девушке и протянул руку. — Нет! — вдруг вскрикнула Эви. — Не смей! От неожиданности и удивления Джеймс отступил назад. Эвелин вскочила с кресла и отошла от брата. — Не подходи ко мне! — Ради всего святого, Эвелин, сейчас не время для истерик. Надо уходить! Поверь, я тебе ничего не сделаю. — А если я не пойду с тобой, и меня пристрелишь? А может сейчас тоже твои люди стреляли? А вдруг я просто тебе тут мешаю? Может быть ты и отца убрал? — последние слова сорвались с губ и девушка резко замолчала, понимая, что сказала. Ослепленная страхом и злостью, Эвелин не успела подумать, прежде чем сказать подобное в адрес человека, которого действительно любила. — Не подходи! — девушка выставила вперед руки, словно защищаясь… от него самого. После слов, сказанных сестрой, Джеймс чувствовал, как злость быстро заполняет каждую клетку его организма. Единственный человек, который совсем недавно верил в него, за жалкие секунды стал чужим. — Хорошо, пусть так. Если ты останешься здесь, тебя убьют очень быстро. Не думаю, что ты этого хочешь. Эвелин растерянно смотрела ему в глаза, не понимая, что ей делать. — Вещи собери, машина внизу ждет. Какая же ты жалкая, Ангел, — презрительно выплюнул Мориарти и вышел. Выйдя из оцепенения и кинув в сумку все самое необходимое, Эвелин на ватных ногах вышла за Джимом и села в автомобиль, не смотря на парня. За всю дорогу они оба не пытались заговорить друг с другом. Наконец машина остановилась рядом с неприметным зданием, и Эви нарушила давящую тишину. — Пообещай мне только одно. Пообещай, что мы больше не увидимся, — дрожащим голосом проговорила девушка. — Ладно. Мой тебе совет — смени фамилию, если проблем не хочешь, — равнодушно произнес Джим и протянул сестре ключи от квартиры. Эвелин вздрогнула, словно от удара, и, схватив ключи, выбежала из машины и скрылась в доме. Если бы она знала, что под покрывалом презрения и безразличия Джима, никогда не умевшего выражать свои эмоции по-человечески, скрывалась боль и обида. Та же, что и у нее… Зайдя в квартиру, Эви сразу же без сил опустилась на пол прямо на пороге. В голове звучали признания брата, его жесткий, угрожающий тон и те слова, которые она кричала ему в порыве ярости. Не в силах больше сдерживать себя, Эвелин разрыдалась. Громко и отчаянно, как маленький ребенок, искренне желая, чтобы со слезами ушли и боль и страх. Джиму Мориарти двадцать лет, и он потерял собственную сестру. Снова.