Памятка

      Зная себя, новоявленную силу я буду безнадежно эксплуатировать. А потом еще и солью на что тупое.       — Привет! — вышел мне навстречу доктор Дэнни. Я отшатнулась, поскольку не учуяла в химической смеси хлора, антисептиков и воздуха его появление. Он ходил беззвучно, но как-то дергано, будто бы сам был готов бежать в любую секунду, и не важно — от кого, или — за кем. — Нет, постой! Я знаю тебя! Видел тебя!       — Где именно? — удивленно спросила я самый логичный вопрос из всех возможных.       Тишина в этом месте лишь нагнетала. Ни о какой музыке тут и речи не шло, потому атмосфера была весьма тяжелой. Я привыкла, но отчего-то знание о том, что будет дальше, не делает проще. Скажем, я не просто не уверена, будут ли они поступать так, как поступали в игре, я не уверена что само мое появление все не перевернуло. Рэйчел уже здесь? И должна ли я пройти и ее, если знаю, что выход отнюдь не на ее этаже?       Дэнни улыбнулся с какой-то отеческой нежностью, вводя меня на бессознательном уровне в ступор. Затем разум дал понять, что стоит передо мной. Видя мое лицо, он прищурился и начал заговаривать зубы:       — Ты напугана, да?       — За мной только что гнались с огромной такой заточищей, — нервно выдохнула я, хихикая. — Не могу сказать, что все в порядке.       — Полагаю, за тобой гнался убийца, — на что я лишь дернула плечом, пораженная логике человека. Так что доктор продолжил: — Я тоже был напуган, когда попал сюда. Страх естественен в такой ситуации. По ощущениям, я блуждаю тут уже некоторое время. Давай поищем выход вместе?       Проигнорировал мои скудные ответы.       Я, словно следуя примеру, проигнорировала всю ту скоротечность, с которой развивались события. Все логические несостыковки, так небрежно, дырами на золотом полотне мотивов, оставленные безумным доктором.       Улыбнувшись, устало, но совершенно не с облегчением, я пожала плечами.       И, сохранившись с непривычным щелчком прямо в груди, первая напала, чем почти убила, но он же — ненормально живучий — даже сознание от боли не потерял. Нож провалился в чужую плоть — он увернулся, и вместо шеи пострадало соответственно левое плечо, так как моя ведущая — правая. Как-то до меня не доперло предположить, что у него есть пистолет. И что он тоже не левой рукой пишет. Плюс одна дырка в моем теле. Плюс одна смерть.       Во второй раз я не дожала на испуганный вид, вяло походя на человека, который попал в тяжелое положение. Он довел меня до операционной, а там лишил глаза (что только нашел?), приговаривая, что любит пополнять коллекцию. Использовать их «по назначению» он, видимо, не собирался, так что интерес плести чушь про минус три на каждом глазу пропал на моменте безумного шока и боли от осознания потери зрительного анализатора.       — Такое буйство стихии в твоих глазах! Темное бушующее море, песок в высоких волнах! Ты нарушила правила игры еще в самом начале… Бесценный экземпляр. Как жаль, что мне такие не нужны.       И в ответ я загрузилась в начало уровня.       На энный раз, после всех проколов, я смогла играть убедительней, чем даже изменила модель поведения хозяина этажа.       — Извини, я не представился, мое имя — Дэнниэль Диккенс. И я должен был стать твоим лечащим врачом, — да что именно ему известно? Или наугад говорит, «авось попаду»? — А как тебя зовут?       Но пока попала здесь только я, вынужденная умирать и воскресать по кругам ада, припоминая, как именно он шушукал мне, пока я растворялась разумом в непонятной жиже, текущей в крови с легкой и вроде бы ласковой руки доктора. Это он сюда приволок меня.       — Не помню вас, — смущенно потупив глазки в пол, пожала плечами, всем своим видом извиняясь, ничем не выдавая обмана. — И да: я Иви Холл. Можно просто Ив.       — Какое милое имя… — просиял он.       По сути, вел меня он, а не я бродила. Заходили только туда, куда он позволял, комментировалось только то, что было удобно комментировать. Мужская черта, я бы сказала.       Я тщательно душила паранойю, услужливо подкидывающую картинки о маньяке, выскакивающем из угла. И вот кто из двоих — вот совсем не ебало.       — Ну же, ты не хочешь осмотреться?       Сохранение. Щелчок закрепил мои намерения.       Доктор будто бы услышал и вздрогнул, отводя взгляд от меня. Его единственный натурально подвижный глаз заметался к выходу и обратно. А вот это интересно! Он слышал, как я сохраняюсь?       — Доктор, — грустно и напугано ответила я, будто за всю жизнь не сделала и шага сама, — мне очень страшно. Мы можем пойти вместе? Не бросайте, — тихо пробормотала я, вся ссутулившись.       — Не беспокойся, это операционная, я знаю тут все вдоль и поперек, так что волноваться не о чем. Принесешь мне кое-что?       — Что именно? — с легким интересом подняла я глаза, которые он еще недавно с его перспективы осматривал особенно тщательно. Надо признать, это уже порядком меня заебало — слушать одно и то же.       — Ах, Ив, твои глаза так наивны. Но я знаю, что ты можешь быть другой. Если вспомнишь, что именно я ищу, тебя ждет сюрприз. А мне надо проверить кое-что, — улыбнулся все той же улыбкой. Мне вообще показалось, что он как ее натренировал одну единственную, так вариаций и не предполагалось.       — Люблю сюрпризы, — пробормотала я с ответной улыбкой, отходя во тьму коридора помещения, где мне наживую вырывали глаза.       Реальность такова, что он прекрасно знает, каким раненым зверем я могу быть — он меня и ловил, после того, как я очнулась «после смерти» (тайна, покрытая мраком: я выжила? Или меня правда выбросило мирозданием в игру? Черте что творится). Он так же видел, как агрессивна я могу быть — на примере нулевого этажа, где все и началось. Я не зажатая марионетка. И даже не создаю такого впечатления, к счастью или к сожалению.       Но тем временем я и думать не думала что-то ему приносить. Дождавшись, пока он решит, что я правда пошла копаться в ящиках, и в конце концов пройдет проверить, что это был за щелчок, чтобы заодно закрыть дверь, я, на свой страх и риск, начала красться.       Бля, а ведь и не сохраниться, чтобы он не обратил внимание. Ну, ничего.       Я делаю выпад, прыгая на него со спины. Дэнни со всей дури под моим весом, немаленьким, между прочим, вопреки всем стандартам красоты, обрушивается головой об железную дверь. Ножом задеваю одним движением яремную вену. Этого мало, этим его не убить, он живучий, как тихоходка.       Я сохраняюсь, он непонимающе осматривает комнату, пока я сама потираю руку, которую он схватил, сдавив со всей силы — чудом не сломал, и, отходя от него, видя, как он скидывает все вокруг себя, находясь в агонии, — ухмыляюсь. Зрелищно: забрызгивает все кровью, пытается зажать рану, когда подхватывает понимание, где я его пырнула. Сначала шок не дал вспыхнуть боли.       И кто же жертва, кто же?       — Ив!.. как же… т…ак.       Вот так вот, в чужом глазу соринку видим, а в своем бревно не замечаем: меня он щелкал орешком, хотя сам просто очевиднейший помешанный, плюс еще и сразу же потерял бдительность. Ах, игры слов с глазными пословицами — новое мое призвание.       Но спасибо ему за это. За профессию стыдно, однако Дэнни поехавший: и психиатр, и офтальмолог, и потенциальный пациент себя же, и еще хуй пойми кто. Наверное, ему простительно.       Его единственный глаз я вытащила и раздавила чисто в отместку. Потом пришлось ненадолго задавить разрастающееся чувство паники. Жижа на руке будто жглась моими фобиями. Но убить этого ублюдка мне стало дороже.       — Глаз за глаз, сука.       А он уже и не хрипел.       Хотя… что-то я низко опустилась. Где же мораль?..       Смешно, хах.       Ну, мне же не нужен был внезапный сюжетный поворот, который в реальный жизни грозился стать только расстроенным роялем в кустах. Вдохнув-выдохнув и прицелившись, я все-таки рассекла острым лезвием ножа его горло точно посередине. Повреждая позвоночник, и уже точно убивая. Хотя и до этого держать руку на пульсе было просто мерзко. Ух, будь моя воля и коса в руке — банально бы снесла буйну головушку. А тут выкручиваться приходится.       Если и хочу тебя где видеть, доктор, то только в могиле. А, нет… это же следующий этаж. Тогда в крио-камере. Да, так лучше.       Белая футболка теперь не такая уж и белая: вся в пятнах, липкая и больше незащищающая. Глянув на это с омерзением, я побежала к увиденной ранее раковине, где была вода. Саму футболку мое прогрессирующе расстройство психики приказало выкинуть нахуй, грозя в противном случае устроить паническую атаку, а вот руки я просто помыла с мылом. Запасная футболка, но уже не белая, какая-то розовая со слюнявой фразой на иностранном, в тон волосам, нашлась в рюкзаке. Вот же, я так все вещи изведу.       Повторять пятиминутное мытье рук желания больше не было, так что я банально отыскала у себя же хирургические перчатки, которые носились из соображений моей брезгливости. Порывшись в чужом врачебном халате, я нашла несколько ключей. Один, по-видимому, от того ящика с двойным глазом. Второй — от диспетчерской. Третий? Третий от этой самой операционной.       Уже хотела встать, но с этой мертвой тишиной что-то было не так. Как я и предполагала, сюжет идет не канонным образом, как хотелось бы. Зак на этаже отсутствует. Ну, или просто не ломится в двери, что не слишком на него похоже.       Итак, на чем я остановилась. В ожидании, я решила пройтись по операционной, потому что чувство, будто я что-то забываю, ело изнутри. Ладно, стоит зайти за лекарствами, потому что ликером рану поливать, как если бы это была водка, я бы не стала.       Рана?       Да… в меня же стреляли.       Наверное, на камерах моя остановка истуканом выглядела пиздец странно. Хотя даже с субъективной стороны это было весьма похоже на чистейшее озарение. Ангелы мне насрали информацию прямо в голову, да.       Да уж.       Вернувшись к телу, снова присаживаясь на кортаны, не отмечая ни единого движения, почти сразу нащупала нужную конструкцию. Чтобы не палиться на камеру, я отрезала значительный кусман от все еще белого в этих местах халата и завернула оружие, положив то в бездонный карман джинс. В лифте нет камер, там и помещу как удобнее.       Ну, удачи мне: дверь отпирается одним из ключей.       До того, как начну действовать, нужно все-таки пошариться. Разграблю тут все к чертовой матери. Лекарства, оружие, химикаты и информация — все будет.       С нужными мне ключами было бы несложно пройти дальше, но на электрический стул самой садиться — это чистейшей воды самоубийство. Но Айзек появляться не спешил и вряд ли собирался — до Рэйчел. Скажем, встал весьма щекотливый вопрос: что делать дальше. Последним, самым ебнутым, вариантом было занять этаж доктора и остаться. Но звучало как-то тупо. И тухло. Поэтому я сделала нечто взрывное. В прямом смысле.       Вместо того, чтобы разъебать стекло стулом, что эффективно, но менее зрелищно… я это стекло подорвала.       Много так взрывчатки ушло. Весь запас настольных нежно любимых химикатов. Смастерив себе фитиль, который дал бы мне время на спрятаться, я умчалась в диспетчерскую, закрывая дверь изнутри и готовясь ждать. Бабахнуло, затрясло. Сильно так. Лифт с B6 шел меньше пяти секунд, что значило — расстояние между этажами минимальное. Ждать. Долго и муторно. Сохранение уже просто на всякий случай.       Вот только Зак появляется уже через десять минут, судя по вибрациям железного пола. А судя по звукам, он пиздец зол!       Парадокс в том, что мне весело, хотя минимум по двум причинам не должно быть: он маньяк и он маньяк на эмоции.       А мне весело.       Да начнется игра?