Я хочу Маринетт Дюпен-Чен

Огромный кабинет. Светлый и просторный. В нем сейчас решается судьба Маринетт. — Здравствуйте, миссис Куртцберг, вот моя дочь. — сказал Том, заводя Маринетт. — Здравствуйте мистер Дюпон, ваша дочь очаровательна. А вот и мой сын Натаниэль. — парень вышел из кухни, вякнул что-то на подобе «Драсть», но когда увидел Мари, то челюсть отвисла. — Ты же… Ты же… Того… Это… Как? — был в шоке рыжик. — Только не он! — ударила себя по лбу Маринетт — Как видишь я жива, здорова. — Какая милая у вас дочь. — сказала мама Куртцберга — И у вас сын замечательный. — сказал Томас. Родители еще долго, что-то обсуждали на счет детей. После попросили их покинуть взрослых и те отправились гулять. — Расскажи как тебе жилось в Италии? — спросил Нат. — Отлично жилось, люди там честные и добрые, не то что здесь. Девушка и вправду так читала. После истории с Адрианом её мир рухнул. Девушке так хотелось обнять Алью и Хлою и попросить прощения за все. За то что обманула их всех… — А что ты любишь, Маринетт? — произнес Куртцберг и нервно дернул головой. Мысли девушки уплывали вдаль, сливаясь воедино. — Маринетт? Он попытался переплести их пальцы, но Дюпен-Чэн лишь отшатнулась. — Ну и что в этом Агресте хорошего?! — подумал Натаниэль и тихо вздохнул. Она была в соседней комнате, так близко. Наверное сидит и читает модный журнал. Все бы отдал, чтобы посмотреть на это. Ярость… Это болезненное, непонятное, прожигающее душу чувство. Поднимаясь до самой макушки, оно наполняло Натаниэля. В голову закрадывались навязчивые мысли. Будто в трансе, слегка прикрыв глаза, он вышел в коридор. Коснувшись холодной дверной ручки, парень слегка вздрогнул, пытаясь избавится от неприятных ощущений. Маринетт, укрывшись одеялом, смотрела в потолок, глубоко размышляя о чем-то. Казалось, она не заметила, как Куртцберг вошел. — Маринетт. — позвал девушку он. Но Дюпен-Чэн продолжала пялится в потолок, бездумно качая головой. Натаниэль приблизился к кровати. Ее реакция раздражала. Даже теперь она думала об этом придурке Агресте! Даже сейчас, когда не он стоит рядом с ней. Глаза странно заблестели. Загнув ей руки за голову, он улыбнулся. — Что ты делаешь?! — прокричала Дюпен-Чэн, прежде чем Натаниэль накрыл ее губы поцелуем. Вырываясь, она пыталась кричать. Кутцберг ударил ее и повалил на пол. — Не смей кричать, сучка! — проорал Натаниэль, заткнув ей рот. Извиваясь, девушка взглядом просила, умоляла. Но гнев и похоть захватывали с головой… Натаниэль снова бросил ее на кровать. Слезы прочерчивали дорожки на щеках, оставляя влажный горячий след. Он был ужасен. Губы растянулись в зловещей ухмылке, в глазах плясали дикие огни. Животное желание обладать ею уступило всем тем светлым чувствам, которые охватывали его при встрече с этой девушкой раннее. Разорвав блузку, Натаниэль быстрым движением стащил юбку и раздвинул ее ноги. Хрипя от усталости, злости и той беспомощности, что сейчас захватывала Маринетт с головой, она пыталась ударить его. Но Куртцберг был сильнее. Раздвинув ей ноги, он растегнул ремень. Теряя терпение, он снова ударил ее, когда брюнетка пыталась вырваться. Из рассеченной губы пошла кровь. Слезы застелали глаза… Боль раскатилась по всему телу. Каждая клеточка замерла, а затем ноюще запульсировала, разбиваясь о стену эмоций. Он грубо входил в нее, даже не пытаясь сделать девушке приятно. А она лишь тихо плакала, не в силах шевельнутся. Он ушел, громко хлопнув дверью и оставив девушку одну. Поджав под себя ноги, она чувствовала себя маленьким загнанным в угол зверьком без права голоса. А одиночество расползалось по сердцу, смешиваясь с болью и печалью…