Мэрилин

Теплый летний вечер. Солнце, исчезающее за горизонтом. Я снова посралась с отцом на почве предстоящей свадьбы и смылась из дома, на последок бахнув дверью так, что задрожали все окна. Что ж, это вполне в моем духе. А началось все с платья… которое выбрала для меня Бритт. «Примерь, милая», - приторно улыбнулась она, протягивая тремпель с тошнотворно-сиреневой тряпкой, расшитой стразами, на что я лишь закатила глаза, заметив, что нихуя я не милая и даже прикасаться не собираюсь к этому убожеству. Я старалась говорить как можно терпимее, однако получалось паршиво. Закончилось тем, что меня в очередной раз обвинили в хамстве и неблагодарности. И, как итог, - я опять бреду по городу в поисках приключений на свою тощую задницу. А почему бы и да? Это все-таки лучше, чем сидеть и выслушивать, какая я хреновая. Сама знаю, что не сахар. К тому же… Кто блядь вообще дал им право распоряжаться мной?! Может я и не собираюсь присутствовать на этой гребаной церемонии! С досадой пнув камешек, удачно попавший под ноги, я пошарила в карманах и, выудив оттуда сигарету, закурила. Это не особо помогло. Я все еще была в бешенстве и меня так и подмывало надраться, предварительно чем-нибудь закинувшись. Как говорится в нашей обдолбаной братии, ты не ты, когда чист. А марихуана – тот же транк. Мало того, что перестаешь париться из-за всякого дерьма, так еще и ржешь над ним. Единственная проблема заключалась в том, где сию же минуту достать эту чудодейственную траву. Можно было бы прогуляться до «Барриз» или пошариться в доках, но у меня при себе ни цента, а брать в долг… нет уж, увольте. Остается надеяться, что Дик зависает где-нибудь поблизости. У него всегда что-нибудь для меня найдется. Обычно он толкает колеса на заброшках, где обитают торчки и граффитчики, или под мостом, где собирается наша компания. А иногда, как добропорядочный парнишка, подрабатывает на заправке. Где найти Торранса сегодня, я понятия не имела и потому, недолго думая, позвонила ему. Как на зло, сработал автоответчик, однако в тот момент, когда я собиралась окончательно выйти из себя, трубку все-таки взяли. - Где тебя черти носят? Что за хрень вообще? - Хэй, детка, не кипятись, - беззаботно проговорил Дик. На заднем плане послышались смех и грохот, в котором я уловила нечто отдаленно похожее на мотив «Anarchy in the UK». - Где ты? - Там же, где и всегда. Отлично. Значит, меня определенно ждет приход. - А ты чего такая злая? - Я на мели, - хмуро пробормотала я в надежде, что Дик сам что-нибудь предложит. Так оно и вышло. - Приходи, - сказал он и отключился. Мне не оставалось ничего, кроме как последовать совету, и я быстрым шагом направилась в сторону Бэй-бридж. Мы зависали здесь почти каждый день. Когда погода портилась, перебирались в чей-нибудь дом и наводили там полный бардак. Не могу сказать, что я была в восторге от этой тусовки, но за неимением лучшего, приходится довольствоваться тем, что есть. К тому же, за год пребывания в этой развеселой компании, я уяснила одну вещь. Если твой парень драг-диллер, остальные джанки проявляют к тебе уважение, что весьма немаловажно. Наконец, я добралась до моста. До меня тут же донеслись голоса и грохот музыки. Джонни Роттен со своим жутким британским акцентом завывал: «Боже, храни королеву!», кто-то подпевал, кто-то орал матом. Помимо звуков до обоняния доносился запах жженого мусора. И, как ни странно, вся эта атмосфера действовала на меня успокаивающе. Будто я оказалась дома или типа того. Кивнув парочке панков, развалившихся на старом изодранном матрасе, я поискала глазами Дика. Вокруг все как обычно. Тунеядство, пьянство, блядство. Земля, усыпанная осколками и пивными банками, бетонные подпорки, разрисованные черт знает чем. На одной из них красовалось мое имя, написанное черной краской из баллончика размашистым почерком Торранса. Удивляюсь, как он еще на груди это не набил. Или на заднице… Дик восседал на груде сваленных у костра ящиков и смолил сигарету. На нем была излюбленная кожаная косуха и драные черные джинсы. В ухе поблескивала серьга в форме перевернутого креста, взъерошенные длинные волосы откинуты назад. - Ну привет, засранец, - улыбнулась я, подходя к нему. - Привет, - ответил Дик, отбросив окурок, и тут же притянул меня к себе. Руки его сразу скользнули ниже талии в задние карманы моих джинсов, а лицо приблизилось так, что я могла почувствовать его дыхание на своих губах. - А вот за «засранца», леди, придется извиниться, - прошептал он и поцеловал меня. Грубо и властно, просунув язык мне в рот. Я ответила ему тем же и почувствовала, как что-то маленькое и круглое попало за щеку. Таблетка. Отстранившись, Дик довольно ухмыльнулся. - Что это? – спросила я, пытаясь понять, чего мне ожидать в ближайшие два часа. - Феназепам. Есть еще, - с этими словами он выудил из кармана баночку с лекарством и потряс ею в воздухе. - Честно говоря, я рассчитывала на косячок. - Чего нет, того нет, детка. Ну и черт с ним. Примостившись рядом с Торрансом, я высыпала горсть таблеток на ладонь и закинула в рот, попутно выхватив банку пива у стоящего рядом Джимми Хейдена. Тот возражать не стал. То ли был слишком уторчан, то ли побаивался Дика. Джимми – нарк со стажем. Насколько мне известно, время от времени он грешит героином. Среди наших мало кто решался на ширево. Трава, порошок, колеса, марки, пропитанные ЛСД, - это пожалуйста, но вот ширяться… Я была знакома с парой героинщиков. Одного из них нашли с иглой в вене в толчке какой-то дешевой закусочной. Должно быть, то еще зрелище… Потеряв нить своих размышлений, я склонила голову на плечо Торранса и бездумно уставилась на огонь. Языки пламени извивались в безумном танце. Искры исчезали во мраке. Я следила за тем, как тьма поглощает эти хрупкие частицы света и чувствовала себя завороженной. Чем-то прозрачным… Меня не стало, но я была всем, что меня окружает. Мусором, пламенем, фиолетовым бархатом неба. И мне было хорошо. Гнев, наконец, сменило тотальное безразличие, и мне не оставалось ничего, кроме как наслаждаться им. Феназепам подействовал. Мы словили неплохой кайф. Нечто эфемерное, на периферии сознания. Дик провел пальцами по моим вечно спутанным волосам, коснулся подбородка и развернул лицом к себе. - Ты похожа на облако, Мэри. - Почему? – лениво улыбнулась я, глядя в его глаза. Серые. Порой они были похожи на дождливое небо, порой на лезвие ножа. А сейчас… Это был дым. - Ты подчиняешься ветру и летишь куда вздумается, - медленно протянул он. – Когда-нибудь ты исчезнешь… и я не смогу удержать тебя. Повисло молчание. «Ты похожа на облако, Мэри». Прозрачная невесомость. Воздух... Дым. Нечто в этих странных глазах под пеленой наркотического дурмана. Дик не был романтиком и даже в пьяном бреду не говорил ничего подобного. Поэтому я понятия не имела, что ответить. Мысли лениво ворочались в голове. Обрывались и путались, создавая едва уловимый шум. Это сбивало с толку. - Бред, - наконец заключила я, и Торранс, пожав плечами, вернулся к своему пиву. Мы сидели, прижавшись друг к другу, и каждый думал о чем-то своем. Из динамиков ревела NIRVANA, в костре догорали обломки старой мебели с ближайшей свалки, кто-то, кажется, затеял бухую драку, но мне было совершенно плевать. Я все еще витала за пределами реальности, и так могло бы продолжаться долго, если бы не звонок. Нехотя я достала из кармана мобильник. Звонил отец. Черт. Если он поймет, что я обдолбалась, настанет тотальный пиздец. Благо, у меня было время, чтобы многое научиться скрывать, включая мое увлечение наркотой. - Алло, - сказала я. Звучало вполне вменяемо. - Мэрилин? Ты в курсе, сколько времени? Где ты шляешься? Сколько вопросов… - Я с друзьями, пап. Все нормально. - Нормально?! – взревел он. – Ты нахамила Бритт, ушла из дома и пропадаешь черт знает где до часу ночи. По-твоему это нормально?! Негодование отца спустило с небес на землю. Я снова почувствовала, что начинаю закипать, но колеса все еще притупляли гнев. - Не злись, - вполне дружелюбно протянула я. – Ложись спать, скоро буду. Дик вопросительно уставился в мою сторону, но я лишь отмахнулась от него. - Мы завтра уезжаем в Сан Франциско, к родителям Бритт, вернемся утром, так что не разнеси весь дом, - примирительно сказал папа и отключился. Я задумчиво уставилась на дисплей, и по лицу расползлась широкая ухмылка, не предвещающая ничего хорошего. Сан Франциско значит. Ну что ж… Просто замечательно.