Мэрилин

Я не заметила, как провалилась в сон. Тихий, безмятежный, без сновидений. Помню сквозь внезапно навалившуюся дрему, как БиДжей накрыл меня пледом и, постояв немного у кровати, вышел из комнаты. Помню, как, засыпая, поймала себя на мысли, что хочу, чтобы он остался. А после – часы беспамятства, которые пронеслись, казалось бы, в считанные минуты. И снова солнечные лучи неспешно прокрались в комнату. Я всегда считала наступление утра чем-то особенным. Оно всегда подкрадывается незаметно, и мир вокруг меняется в мгновение ока. Тонкая серая полоса горизонта окрашивается яркими красками. В предрассветной тьме внезапный алый росчерк похож на свежую рану, нанесенную тонким лезвием. Но вскоре его сменяет слепящий свет восходящего солнца, и непроглядная тьма отступает. А сколько изменений происходит в столь короткий срок? Ужасающая и величественная красота мгновения. Недосказанность мироздания. Самое удивительное в том, что многие счастливые моменты нашей жизни подобны рассвету. Молниеносные яркие вспышки в вечности. Порой мне кажется, что мы часто недооцениваем значимость секунд. Нам кажется, что впереди ждет бесчисленное количество часов (попробуйте рассчитать, сколько времени утекает в год). Но мы редко задумываемся о том, что жизнь может измениться именно в считанные секунды. Одно слово. Один взгляд. Один шаг навстречу пугающей неизвестности. Даже принятие решения само собой занимает ничтожно короткий промежуток времени. Куда дольше мы обдумываем, взвешивая все «за» и «против». Но момент определенности – это совсем другое. Еще вчера я даже не надеялась снова оказаться здесь. Еще вчера я пыталась собрать все свое мужество в кулак и оборвать все связи с человеком, который успел занять место в моем сердце. И не смогла. Для того чтобы сломить мою решимость, хватило одной фразы. «Ты нужна мне». Было ли это сказано в порыве отчаяния, внезапно нахлынувшей тоски или он действительно был уверен в своих словах? Я бы никогда не могла с точностью определить мотива его поступка. БиДжей вообще отличался спонтанностью и часто вел себя настолько непредсказуемо, что это обескураживало окружающих. По крайней мере, столкнувшись с фактом своей больной привязанности к нему, я никак не могла ожидать взаимности. Но, может быть, в этом и не было ничего удивительного? Есть вещи, которые не поддаются никаким логическим объяснениям. Конечно, мы можем анализировать их и строить вполне убедительные умозаключения, оправдывать поступки наличием мотивов, всячески исключая возможность спонтанного стечения обстоятельств. Зачем? Должно быть, это дарит нам иллюзорную видимость контроля. Согласитесь, куда спокойнее знать, что твой корабль идет по заложенному курсу, чем поддаться изменчивым порывам ветра. Человек нуждается в определенности, как не крути, ведь от нее напрямую зависит базовая потребность в ощущении безопасности. Неизвестность пугает. А необъяснимая случайность способна разрушить привычное представление о мире. Вот так все эфемерно и хрупко. Хорошо это или плохо? Черт его знает. И все же, результат налицо. Проснувшись, я не сразу поняла, где нахожусь. И лишь окинув взглядом комнату, вспомнила, что вчера произошло. Ситуация по-прежнему казалась абсурдной, и мне все еще с трудом верилось, что внезапный звонок Билли Джо, ночная дорога и наш разговор не были плодом моей фантазии или сном в маленькой захламленной квартире Хейдена на задворках Окленда. Однако, непривычная обстановка служила прямым доказательством обратного. В окна бил свет, освещая комнату, которую так любезно выделило мне семейство Армстронгов с отъездом отца. Наткнувшись блуждающим взглядом на часы, я поняла, что проснулась непривычно рано. Было около девяти, снизу доносились звуки музыки. Значит, БиДжей проснулся даже раньше, чем я. Не желая вставать с кровати, я зарылась в плед, чтобы спрятаться от назойливого солнечного света. Вставать в такую рань, когда идти никуда не нужно казалось мне преступлением. К тому же, я чувствовала себя измотанной ночным путешествием. Но, проспать до обеда, как это повелось с первых дней лета, мне было не суждено. Послышался звук открывающейся двери, и я лениво высунулась из-под одеяла. На пороге стоял Билли с подносом в руках, на котором дымилась чашка свежесваренного кофе и стояло блюдечко с тостами. Ну нифига себе, завтрак в постель. - Доброе утро, - улыбнулся Армстронг, проходя в комнату. Я села в кровати, с недоумением наблюдая сию странную картину, и хрипло пробормотала: - Привет. - Ваш завтрак, мисс, - сказал БиДжей нарочито вежливым тоном и сел рядом. Я едва сдержала нервный смешок. Видеть его таким заботливым и домашним, зная, каким он бывает обычно, было несколько странно и забавно. Взъерошенный, в пижамных клетчатых штанишках и мягких тапочках, он меньше всего походил на того бешеного развязного панка, каким привыкла видеть его публика. И, несмотря на то, что мне не раз доводилось наблюдать его в менее формальной атмосфере, я все же не могла не удивиться в очередной раз тому, каким разным может быть Билли Джо Армстронг. Единственное, что оставалось неизменным – его добрые зеленые глаза, выдающие легкую простодушную натуру, которая делала его вечно молодым. Даже без слоев сценической штукатурки и творческого, но тщательно уложенного хаоса на голове, улыбаясь, он в свои сорок с небольшим походил на мальчишку. - А вы романтик, мистер Армстронг, - в тон ему ответила я и подцепила горячий тост. - Виноват, - развел руками БиДжей. – Хотел сделать особенным этот прекрасный летний день. - Что за повод? – спросила я, увлеченно поглощая еду. - Ты не в курсе? – брови Армстронга удивленно поползли вверх, что окончательно ввергло меня в замешательство. – Помнишь, какое сегодня число? - Нет. Но, по-моему, для совместных романтических дат рановато, - попыталась отшутиться я. - Да, пожалуй, - усмехнулся Билли Джо и стащил с тарелки второй тост. – Холодно. Я задумчиво нахмурилась. - Хрен знает сколько лет с релиза «Dookie»? - Нет. - День рок-н-ролла? - Нет. - День рождения твоей бабушки? - Теплее, - коварно сверкнул глазами он. - День рождения твоей собаки? - Ты серьезно не помнишь? Я беспомощно пожала плечами, совершенно забыв про остывающий кофе, и принялась перебирать варианты, но, как назло, ни один из них не казался разумным. В голову лезла всякая чушь. - Сдаюсь, - наконец, отчаявшись, заключила я. Билли Джо был явно озадачен моей неосведомленностью, но, вздохнув, терпеливо принялся объяснять. - Ходят слухи, что у одной юной особы сегодня праздник в честь восемнадцатилетия. И тут до меня дошло. Ну конечно. Середина июля, жуткое пекло. Слепящее солнце в зените, засуха и плавящийся асфальт, куда ни ступи. Именно в этот день из глубин Преисподней на землю явилось исчадие ада по имени Мэрилин Притчард. Заметив, как мое лицо озарила догадка, БиДжей довольно улыбнулся. - С Днем рождения, стихийное бедствие! Ты правда забыла? После всего хаоса, который вторгся в мою жизнь, это не казалось чем-то удивительным. - Ну да, - пожала плечами я, переваривая внезапно свалившуюся новость. Восемнадцать. Совершеннолетие, черт возьми! Выпускной класс, умопомрачительный бал по случаю окончания школы, вступительные экзамены, легальный алкоголь. Вот уж не думала, что когда-нибудь дождусь этого. А, учитывая мою способность устраивать вокруг себя апокалипсис, вообще удивительно, что я умудрилась дожить до этой знаменательной даты. В общем-то, стоит признать, это мало что меняет в наших реалиях, ведь все запретные плоды уже испробованы. Да и вообще… В какой-то степени, все, что было запретным, теряет свое очарование, когда становится доступным. Так что, восемнадцать, если вдуматься, - немного печальная цифра. К тому же, это первый День рождения, который наступил так внезапно. Никаких тебе вечеринок с толпой знакомых и не очень людей. И даже отца нет рядом. Вспомнив о нем, я почувствовала легкую грусть. Выходит, он знал, что мы проведем этот день в разлуке, но ничего не сказал. С другой стороны, со всей этой шумихой перед поездкой, неудивительно, что о моем Дне рождении он даже не вспомнил. Разумеется, этот факт не мог не расстроить меня, но в глубине души я все же надеялась, что дождусь хотя бы его звонка. Если, конечно, он еще способен думать о чем-нибудь, кроме своей женушки. - Эй, ты чего? – заметив, как улыбка сползает с моего лица, проговорил БиДжей. – Разве можно грустить в такой день? - Все хорошо, - поспешила заверить я и даже состроила жизнерадостную мордашку. Билли притянул меня к себе и крепко обнял. Прижавшись к нему с той же силой, я зажмурилась, как счастливый ребенок, и вдохнула его родной запах. Завтрак был забыт окончательно. Голову мне вскружил внезапный приступ вселенской нежности, что случалось крайне редко, и я, впервые за долгое время, решила отдаться моменту. Говорят, счастье любит тишину. И нам действительно не требовались никакие слова. Сложно говорить, когда губы заняты поцелуем. Сложно даже думать о чем-либо, когда тонешь в объятиях любимого человека. Когда от каждого прикосновения по телу бежит дрожь и подкашиваются коленки. Я, честно говоря, и представить не могла, что такое возможно. Любовь – довольно пошлое слово. По крайней мере, в наши дни, когда оно обесценилось настолько, что не воспринимается всерьез. Спасибо массмедиа за это. Забавно, но до недавнего времени все эти сцены с объятиями и поцелуями на фоне ночного прибоя казались мне искусственным нагнетанием, потому как вся романтика в моей жизни сводилась к полупьяным посиделкам у костра с Торрансом. Конечно, он был горяч. Плохой парень с замашками собственника в потертой косухе, приторговывающий наркотой. Мечта малолетних идиоток с ярко выраженным дефицитом адреналина. Боже, как я была наивна… Не то чтобы мне было свойственно надеяться на лучшее и искать ранимого мечтательного юношу под слоем дерьма. Скорее, я просто убедила себя в том, что жизнь далека от той эфемерной реальности, которая воспевалась в классике. Но теперь мне представился редкий шанс в полной мере ощутить разницу. БиДжей сводил меня с ума. Буквально настолько, что я чувствовала себя птицей в свободном полете. С ним я не боялась любить. Потому что с ним любовь казалась чем-то прекрасным и естественным и явно выходила за рамки вымышленных категорий. Это было нечто большее. Одухотворенное. Я любила в нем все. Его мысли, его творчество, его татуировки и милые слабости, в которых он никогда не признается ни в каких интервью. Его теплые чуткие руки и то, как он целует меня в шею. Запрокинув голову, я запуталась пальцами в его непослушных волосах, обняла за плечи и притянула к себе. В его глазах мерцали озорные искорки, а на губах играла хитрая улыбка. - Весь день проваляемся в постели? – уточнил он, замерев в паре сантиметров от моего лица. – Или купим бутылку вина и встретим закат на побережье? Я не ответила. Я думать не могла ни о чем, кроме его губ. О том, как страшно мне хочется их целовать. Но, будучи трезвой, испытывала нелепое детское смущение и не осмеливалась сделать первый шаг. Все, на что хватало моей смелости, не выходило за границы объятий и ответных поцелуев. Черт возьми, я все еще стеснялась, как монахиня, когда его руки прокрадывались мне под одежду. Билли Джо это, судя по всему, забавляло. Он будто дразнил меня, не спеша снова прикасаться к моим губам. - Ну, так что? – спросил он. - Потом решим, - поспешно отмахнулась я. – Поцелуй меня. И он снова нежно и медленно стал целовать меня. И мне казалось, что я прижимаю к груди солнце. Мы еще долго валялись в постели, прежде чем нашли в себе силы оторваться друг от друга. Предложение БиДжея насчет вина и заката на побережье показалось мне заманчивым, и мы стали собираться. Мне вдруг приспичило быть сегодня красивой. И я даже вспомнила о существовании платья, которое бог знает, как затесалось в мой гардероб. Излишнюю сентиментальность образа уравновешивала пара убитых конверсов и яркая подводка. Да, не быть мне принцессой. Поймав себя на этой мысли, я лишь сильнее взъерошила волосы и показала язык отражению в зеркале. Как говорится, хорошие девочки попадают в рай, а плохие - куда только вздумается. Преимущество, очевидно, на моей стороне. Я была готова к выходу, когда раздался долгожданный звонок от отца. Забыв про все обиды, я поспешила ответить. - Привет, именинница! – раздался родной голос на том конце провода. - Пап! – радостно воскликнула я. – Ты не забыл! - Как я мог забыть про День рождения дочери? - Ну, твоя дочь забыла, - усмехнулась я. - Не похоже на тебя, - протянул папа. – Даже не устроишь вечеринку? - Нет. Не в этот раз, - ответила я, задумчиво наматывая прядь волос на палец. Мы поговорили еще какое-то время. Как в старые добрые времена. Я была так счастлива, что нам, спустя такое долгое время, после всех ссор и скандалов удалось поговорить по душам, что и думать забыла о плохом. Жизнь, казалось, и правда налаживается. - Люблю тебя, пап. - И я тебя люблю, Мэри. Никогда не забывай об этом. И еще кое-что. Раз уж ты теперь взрослая, это не значит, что можно делать глупости. Береги себя. - Па-а-ап, - я закатила глаза. – Ты же сам сказал. - Хорошо, - сдался он. – Скоро увидимся. Что ж, остается только надеяться, что отец не узнает о «глупостях», которые мы тут творим на пару с Билли Джо. Это даже звучит дико… Дико опасно и романтично. *** Солнце уходило за горизонт, медленно погружаясь в спокойные темные воды. Мы сидели на берегу, и в наших глазах отражалось закатное марево. Будто в трансе я сидела и слушала, как БиДжей перебирает струны акустики, извлекая из инструмента волшебные звуки. Песни, знакомые с детства. Песни, рожденные беспокойным разумом человека, наделенного удивительной способностью вселять желание жить и верить в лучшее. Я знала, что для многих Билли Джо был добрым ангелом и вдохновением. Знала, что его музыка влияла на чьи-то жизни, и это действительно делало его особенным. Но также я знала ту его часть, о которой догадывались немногие. Таким его видели только самые близкие. Уставшим или серьезным, раздраженным или грустным. Он был простым человеком со своими тараканами, и этого человека я любила таким, какой он есть. Мой ангел не был идеальным, но он был чертовски настоящим. Вино ударило в голову вместе с дурацкой затеей. Недолго думая, я сбросила обувь и ступила в полосу прибоя. Вода была теплой. Волны поднимались все выше. И вскоре подол платья, уже насквозь промокший, прилипал к ногам. - Иди сюда! – позвала я и помахала рукой Билли, который остался на берегу. Он отложил гитару и подошел ко мне. Взял за руки, закружил в вальсе. Я смеялась, запрокинув голову к небу, на котором обозначились далекие огоньки звезд, и мои волосы трепал теплый летний ветер. Мне хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Чтобы он длился вечно. Но, помните, что я говорила о скоротечности счастливых моментов? Так и вышло. Вскоре от заката не осталось и следа. Город укрыла июльская ночь. В небе, подобно блику на серебряном медальоне, сверкал тонкий полумесяц прибывающей луны. Россыпь звезд отражалась в наших зрачках. Биджей накрыл мои плечи своей джинсовой курткой, и мы засобирались обратно. Я убрала вещи в машину, после чего Армстронг галантно открыл передо мной дверь, а сам занял место водителя. - Вождение в нетрезвом виде? – я иронично изогнула бровь. - Да ладно, Мэри, бокал вина, - отмахнулся Билли Джо. – К тому же, это явно не самый мой криминальный поступок. - Это бунт? - Скорее, маленькая шалость, - он подмигнул, и мы двинулись домой. К счастью, обошлось без происшествий. Улицы давно опустели. Глядя в окно, я думала о том, как прекрасен мир в ночном безмолвии, а еще о том, что ни капли не жалею, что этот день мы провели вдвоем. Черт возьми, о большем я и не мечтала! Только я и БиДжей, шум прибоя и лучи закатного солнца. Вкус соли на обветренных губах. Мокрый подол дурацкого платья. Счастливый смех. А после безумные поцелуи в дверях, одежда, летящая на пол… Я не была готова к такому обороту событий. Да и возможно ли это? Так или иначе, дрожь в коленях и пылающее смущение от собственной наготы в таком случае обеспечены. Не помню, как мы оказались в спальне. Все происходило так стремительно. Как во сне. Наши губы соприкасаются. Поцелуй… Глубокий и трепетный. Его ладони на моем лице. Он проводит большим пальцем по моей щеке, и руки плавно спускаются к талии, затем ниже. Я запускаю пальцы в его непослушные волосы. Шепот, тяжелое дыхание. Все еще не отпуская друг друга, мы перемещаемся по дому в каком-то безумном танце, что-то роняем на пол. Холодные простыни касаются моей обнаженной спины. Этот холод контрастирует с жаром горящих щек. Мне немного страшно. Нет. Мое сердце готово проломить грудную клетку, и я просто не в силах обуздать волнение от осознания происходящего. Мы сжигаем мосты. Мы больше не сможем притворяться чужими. Слова кажутся лишними. Я никогда не считала себя робкой. Казалось, ничто не может смутить меня. Ровно до того момента, пока я не оказалась здесь, полураздетая, опьяненная дерзостью и ощущением нарушенного запрета. Плевать! Я больше не могу мучить себя сомнениями. Это точка невозврата. Но, черт подери, как же волнующе. Каких усилий стоит решиться. Проще поджечь Белый дом, ей богу. - Ты дрожишь, - замечает Билли Джо. Его внимательный взгляд устремлен в мои глаза. Между нашими лицами пара сантиметров, не больше. Даже в полутьме я вижу отблеск чертовщины в его глазах. Он взбудоражен не меньше меня, но ведет себя куда уверенней. И только теперь я понимаю разницу между нами. Буквально кожей чувствую его превосходство. Его покровительство. Смотрю правде в глаза. Я – испуганная маленькая девочка. Он – взрослый мужчина. Но только рядом с ним я могу позволить себе подобное. Быть ведомой, несведущей. - Перестань! – прошу я. По лицу расползается глупая влюбленная улыбка. Не знаю, чем прикрыть этот внезапный прилив нерешительности. Это как стоять на краю обрыва, в шаге от головокружительного полета. Он улыбается краешком губ. Плавно проводит пальцами по изгибу моего бедра. Где-то внутри разливается томительное тепло, когда остатки одежды отправляются куда-то в угол комнаты, а БиДжей нависает надо мной всем телом. Я обнимаю его за плечи и закрываю глаза.