Try me, betray me, save me

Стоило всё-таки прислушаться к тому, что бормотал Питер. Какое к чёрту метро, когда они оба могут позволить себе доехать на такси хоть до границы с Мексикой? Но эта мысль приходит Уэйду в голову, когда они уже заходят в полупустой вагон. Питер опускается на сидение. Уэйд садится напротив. Лучше он будет смотреть, чем касаться. Иначе не выдержит. Вряд ли Паучок согласится прямо здесь. Хотя, судя по его взгляду… Уэйд съезжает на сидении, чуть шире расставляя ноги. Пальцы Питера сжимаются в кулак. Он краснеет. Нервно усмехается. Но не отводит взгляд. Уэйд проходится языком по пересохшим губам, и Питер повторяет движение. Едва ли осознанно. Едва ли хоть один из них осознаёт, что делает и что будет делать в следующую секунду. Небольшая передышка обоим, когда вагон охватывает темнота. И Уэйд так живо представляет, что если бы темнота продлилась чуть дольше… Он усадил бы Питера себе на колени, ладони заскользили бы по спине. Под рубашку. Жадные прикосновения к горячей коже. Питер прижался бы ближе, упираясь ширинкой ему в живот. И оказался бы верхом на члене Уэйда. Дальше дело за трением. Уэйд поправляет штанину, пытаясь хоть немного скрыть, насколько яркой была эта фантазия. Но, когда темнота кончается, встречается с потемневшим от желания взглядом. Питер был с ним в этой темноте. Питер подумал о том же самом. Уэйд вскакивает с места, когда состав подъезжает к нужной станции. Питер встаёт за ним и задевает его ладонь, когда хватается за поручень. Оба вздрагивают, и Уэйд подаётся назад, прижимаясь к Питеру. Тот стонет, но звук скрадывают открывающиеся двери. Трудно сказать, кто первый бросается к выходу. И кто первым добирается до эскалаторов. На улицу они вываливаются одновременно, жадно вдыхая свежий воздух, остужающий горящие лица. Но не остужающий жар внутри. Дальнейшая дорога мучительно отпечатывается в памяти с точностью до каждой детали. Моргающий свет фонаря. Теснота кабины лифта. Они жмутся по разным углам, боясь соприкоснуться даже случайно. Иначе больше друг друга не отпустят. Питер замирает перед дверью квартиры и начинает шарить по карманам в поисках ключей. Находит. Едва не роняет. Наконец дрожащими руками пытается попасть ключом в скважину. Смотрит на свои ладони и почти истерически смеётся. Уэйд обнимает его одной рукой. Целует в щёку. Забирает у него ключ и отпирает дверь. Шаг внутрь. Свет в прихожей загорается от движения. Питер сразу разворачивается, чтобы запереть замок. Это выходит у него с первого раза. Наконец становится лицом к лицу с Уэйдом. И оба замирают. — Всё ещё… — пытается начать Уэйд. Голос хриплый после долгого молчания. — Всё ещё хочешь, чтобы я тебе отсосал? Питер размыкает губы, чтобы ответить, но из горла не доносится ни звука. Он молча кивает. Уэйд приближается, прижимается почти вплотную. Выдыхает в губы. Расстёгивает пуговицу на его джинсах. Опускается на колени. Питер хватается за его плечи и опирается на дверь. Ноги едва держат. Уэйд быстро расстёгивает его ширинку, спускает джинсы вниз до лодыжек вместе с бельём. Питер расправляется с пуговицами на рубашке. Уэйд проводит ладонями по рёбрам. Обводит подушечками пальцев соски. Целует в живот, прослеживает дорожку волос, уходящую к паху. И наконец берёт в руку налитый кровью член. Проходится поцелуями по всей длине. Вслушивается в стоны Питера и размазывает языком каплю смазки. Уэйд поднимает взгляд, когда обхватывает ртом головку и начинает медленно насаживаться. Питер тоже смотрит на него. Приоткрытые покрасневшие губы. Искры в глазах. Он хватается за руки Уэйда и сжимает их. Чем глубже наёмник вбирает его член, тем сильнее хватка. Уэйд скользит языком по стволу. Закрывает глаза и начинает двигаться. Вначале медленно. С каждым разом скользит губами чуть дальше. Питер скулит и стонет, и жадно дышит. Переплетает с ним пальцы. И изо всех сил старается не толкаться навстречу. Он пытается предупредить Уэйда за рваными вздохами. И кончает в тот момент, когда Уэйд утыкается носом ему в лобок. Наёмник отстраняется, пока сперма Питера выплескивается ему на язык. Медленно открывает глаза. Питер скользит по нему рассеянным взглядом. Гладит по щеке, проводит пальцем по припухшим губам. И наконец тянет его руки наверх, призывая подняться. Оказавшись с Уэйдом лицом к лицу, обвивает его шею и крепко прижимается. — Ты в порядке? — спрашивает Уэйд сипло. Откашливается, но это мало помогает. — Лучше, чем в порядке, — говорит Паук. Целует в основание шеи. — Пошли в спальню? Я позабочусь о тебе. Уговаривать Уэйда не приходится. Он первым сдвигается в нужную сторону. Питер пытается шагнуть вслед за ним, но спотыкается и почти падает, оказываясь в вовремя подставленных руках Уэйда. — Ты чего? — спрашивает тот. Питер краснеет и кивает на джинсы, всё ещё болтающиеся на лодыжках. — Забыл… Уэйд смеётся и подхватывает Питера на руки. Снять дурацкие джинсы оказывается сложнее, чем можно было бы подумать. Но когда они всё-таки остаются на полу, и ноги Питера ничего не сковывает, Уэйд оказывается вознаграждён по достоинству. Питер садится на него сверху, сдавливает бёдрами. И начинает раздевать. Дразняще медленно, ведь он уже получил своё. Избавив Уэйда от толстовки, Питер склоняется и прижимается губами к его груди. Пальцы добираются до ширинки. Уэйд вскидывает бёдра, прижимаясь к руке Паучка, за что его натурально кусают. — Терпи, — шепчет Пит, сразу же покрывая поцелуями укус. — Теперь моя очередь. К тому времени, как Уэйд оказывается полностью раздет, у Питера снова стоит. Он легко потирается о живот наёмника и не разрешает касаться там ни его, ни себя. В конце концов Уэйд устраивает широкие ладони на заднице Паучка. И на этот раз не получает за это пиздюлей. Питер пересаживается так, чтобы обхватить оба члена ладонью. Пальцы Уэйда сжимаются, наверняка оставляя на коже следы. Но Питер только закрывает глаза и кусает губы, глуша вырвавшийся стон. Начинает двигать рукой, теперь уже выжимая из Уэйда целую какофонию вздохов, стонов и бессвязных слов. Наклоняется, пряча лицо в изгибе шеи Уэйда. Цепляется свободной рукой за его плечо. Начинает двигать бёдрами в такт. Уэйд чувствует, как начинает задыхаться. А потом воздуха становится слишком много, будто его вдувают прямо в лёгкие. Что-то рвётся из груди, какое-то невыносимое, необъяснимое чувство. Ладонь Питера соскальзывает и снова возвращается на место. Уэйд обнимает Паучка и крепко прижимает к себе. Тот выгибается в его руках. Впивается ногтями в плечо. И кончает с именем Уэйда на губах. Не останавливает быстрых судорожных движений руки, пока Уэйд не следует за ним. Наступает темнота и тишина. А после неё — неровное дыхание Питера у самого его уха. — Ты… можешь остаться. Если хочешь, конечно, — говорит наконец Питер, поднимаясь с кровати. Уэйд смотрит на него в упор, пытаясь понять — это приглашение из вежливости или просто приглашение. Лучше бы, конечно, съебать, но что, если Питер хочет, чтобы он остался? А если не хочет? Нет, если бы прямо совсем не хотел, он бы ничего не сказал. Да и с вежливостью по отношению к Уэйду у Паучка всегда были проблемы. Так ведь? Наверное, так. Пока Уэйд успокаивает себя этим, Спайди успевает смотаться. Слышится шум воды. Уэйд садится на кровати, подбирая под себя ноги. И что дальше? Лечь спать? Дождаться Паучка? Тоже помыться? Он вроде, не так уж и вспотел, что, конечно, не делает чести ни ему, ни Пауку. Кончить, едва потеревшись друг о друга. Давно с Уэйдом такого не было. На животе остались капли подсохшей спермы. Уэйд окидывает внимательным взглядом комнату и находит коробку салфеток на комоде. Встаёт с кровати и оглядывается в поисках хотя бы трусов. Наконец добирается до салфеток, вытаскивает одну, слюнявит и стирает сперму с живота. Разглядывает остальные предметы на комоде, но в падающем из коридора свете мало что удаётся увидеть. Едва ли Питер держит тут стрёмные детские фотки или ещё что-то такое безумно интересное. Вдруг его взгляд падает на сложенную картонку. Уэйд колеблется. Но всё же берёт её в руки. Любуется на их со Спайди совместный логотип. Его накрывает тень Питера. — Элли просила не разрешать тебе это читать, — мягко говорит он, забирая из рук Уэйда открытку. — А вдруг я уже её прочёл, когда нёс тебе? Питер фыркает. — Ты бы ни за что мне её не отдал, если бы знал, что внутри. Если однажды и узнаешь, то точно не от меня. Спрашивай Элли. Уэйд закатывает глаза и возвращается к кровати. — Дать тебе какую-нибудь футболку? — спрашивает Питер. — Не, у тебя жарко. К тому же, мне твоя одежда на нос не налезет. Уэйд укладывается на бок и переводит взгляд на Спайди. — Может, жрать надо меньше? — предполагает тот, укладываясь на другом краю кровати. — Большая или маленькая ложечка? Уэйд хмурится, но через мгновение складка между его бровей разглаживается. — Оу, ты хочешь обняться? — Если ты не хочешь, то всё в порядке… — тут же выпаливает Питер. — Ты головой что ли ударился? Конечно хочу! Я, эм… всегда по-разному, когда доводится. Но сегодня хочу быть большой ложечкой. Если ты не против, конечно. — Не против, — говорит Питер, закусывая губу. Поворачивается к нему спиной, и Уэйд тут же придвигается. Закидывает на Спайди руку, а потом, подумав, ещё и ногу. — Нормально? — спрашивает наёмник. Питер что-то мычит, но не шевелится, чтобы устроиться удобнее. В коридоре всё ещё горит свет и бьёт обоим по глазам. Но через некоторое время он гаснет сам собой. — А я закрыл входную дверь? — спрашивает вдруг Питер, пытаясь приподняться. — Да, — ворчит Уэйд ему в ухо. — Аккурат перед тем, как я тебя к ней прижал. — Точно… Он замолкает ненадолго. Совсем ненадолго. — Мне кажется, я не выключил свет в ванной. — Значит, заплатишь в этом месяце за электричество больше, чем в предыдущем. Уэйд ворочается, прижимаясь ближе. — Я не выпущу тебя до утра. Даже если весь этот дом сгорит к чёртовой матери. — Звучит как угроза. — Питер! — Уэйд целует его за ухом. — Спи уже. Иначе я подумаю, что ты совсем не устал, и трахну тебя ещё раз. Паук замолкает, видимо, всерьёз рассматривая возможность. Вытягивается на мгновение, но всё-таки расслабляется и устраивается поудобнее под рукой Уэйда. — Спокойной ночи, — шепчет он. Уэйд отвечает едва разборчивым мычанием. Питер тёплый, мягкий и приятно пахнет мылом. Уэйд чувствует, как его клонит в сон. Но всю ночь так толком и не может заснуть. *** Под утро он, судя по всему, вырубается. Потому что открывает глаза из-за настойчивого звонка уже не в обнимку с Питером. Дэдпул мгновенно просыпается, находит телефон в кармане, глушит звук и уходит на кухню, чтобы не разбудить Паучару. — Уилсон, — рявкает он хриплым со сна голосом. — Эм… Это Генри. Мы… Я всё разузнал. Ну, по охране. Ничего сложного. Мы берёмся за работу. Завтра уже всё будет готово. — Отлично. Это всё? — Вроде да. А, стой. Число на салфетке. Это какой-то код или… Уэйд закатывает глаза и тяжело вздыхает. За его спиной слышится хлопок двери и шум воды. — Там четыре нуля. Какой ебанат поставит пятизначный код с четырьмя нулями? Это сколько я заплачу, если сделаете всё нормально. Потом, если сработаемся, получите больше. — Х-хорошо, — отвечает Генри. — Тогда до связи. Уэйд сбрасывает вызов. Голова раскалывается из-за бессонной ночи. Да и ещё внутри всё переворачивается из-за тревоги. Вчера, когда вся страсть схлынула, появилась неловкость. Но кровь у обоих ещё бурлила после оргазма, поэтому удалось не обращать на эту неловкость внимания. Что будет с ними сейчас, Уэйд и представить боится. Говорила ему мама — всегда надо думать верхним мозгом. Или не мама. Или не говорила. Но совет хороший. Особенно, когда уже поздно и нижний мозг своё дело сделал. Питер появляется на кухне растрёпанный и всё ещё сонный. У Уэйда сердце пропускает удар. Как ему так удаётся? Даже с помятой рожей его Паучок всё равно самый красивый на свете. Ладно, есть пара человек, которые с ним бы потягались. Но Уэйд всё равно ни на кого не променял бы Питера. — Утро, — говорит Пит. — Утро, малыш. Прости, что разбудил. Звонил тот пацан, они собираются на дело сегодня. Нужно сказать Тони. Питер морщится, вряд ли его мозг воспринял хоть что-то из сказанного. — Мне нужен кофе, — жалуется он и проходит мимо Уэйда к кофеварке. — Ты будешь? Уэйд задумчиво смотрит на него, пожёвывая губу. И пропускает вопрос мимо ушей. Спохватывается, когда Питер оборачивается, держа в руках чайник. — Уэйд? — А? — Опять залип? Уэйд что-то мычит, опуская взгляд. — Четвертак за твои мысли сейчас, — говорит Питер и отворачивается, по умолчанию решив заварить на двоих. Какая пустая трата денег. — Мы так и не целовались с того дня, — выдаёт Уэйд, едва осознавая, что произносит свои мысли вслух. Питер усмехается. Заканчивает колдовать с кофе и направляется к нему с определёнными намерениями. — Эээ, я ещё зубы не почистил! Уэйд слетает со стула, на котором сидел, и несётся в коридор. Исчезает за дверью ванной. И больно бьётся о неё затылком. Сердце стучит в груди как сумасшедшее. Вы только посмотрите на него, что за жалкий дебил. Напроситься на поцелуй, а потом запаниковать. Браво. Надо взять себя в руки. Надо… Уэйд подходит к зеркалу над раковиной и долго смотрит на своё отражение. Нихуя не изменилось с последнего раза, как он на себя смотрел. Всё та же старая потрёпанная уродливая рожа. Которая не помешала Питеру с ним трахнуться. Правда, в темноте. И целовались они тоже в темноте. Может, в этом дело? Всё-таки не надо было оставаться до утра. Сука, как же всё сложно. Уэйд открывает кран с холодной водой. Не мешает немного взбодриться.