Try me, betray me, save me

Уэйд роняет сумку на стул, стараясь сделать это максимально недовольно. — Вы хоть представляете, сколько времени я на это потратил? — драматично спрашивает Уэйд, оглядывая трёх человек в тесной комнатушке. — Времени, которое я мог бы потратить, занимаясь чем-то куда более приятным, если вы понимаете, о чём я. — О чём? — спрашивает Генри. — Конечно о мультиках по кабельному! — Он про секс, — объясняет задротского вида парень с длинными волосами, обрамляющими лицо, поднимаясь из-за компьютера. — А ты, я смотрю, мозг всей команды, — Уэйд тут же переводит на него взгляд. — И хоть ты напоминаешь мне моего бывшего друга, который предал меня бесчисленное количество раз… Пожалуй, растолкую тебе, как и что работает. Если хотите и дальше играться в бандитов — открывайте счета. На дедушек, бабушек, жён, мужей, сестёр, братьев, собачек. На кого угодно, ни один уважающий себя бизнесмен — а клиентами будут в основном бизнесмены — в наши дни не будет платить вам наличкой, это муторно и небезопасно. Прямо за мной может зайти дядька с дробовиком и забрать к чёрту все деньги! — Я уже понял, — отвечает умник. — Я этим займусь. Кстати, я Сэл. Он протягивает руку. Этот Уэйду нравится. — Генри ты уже знаешь. А этот большой молчаливый детина — Дэвид. Дэвид тоже протягивает руку. Рукопожатие у него — будь здоров! — Понятно. Значит, Дэвид сильный, ты — умный, а Генри у вас единственный, кто не боится разговаривать с чужими людьми по телефону? Сэл смеётся, и даже Генри выдаёт смущённый смешок. — Что-то вроде этого. А, кстати… Сэл копается в ящике стола и выуживает прибор с лампочками. — Это то, что нужно? Уэйд забирает у него прибор и разглядывает со всех сторон. — Ага, вроде того. Всё прошло нормально? Генри смущённо кашляет за его спиной. — Там был Человек-паук. Но он не видел наших лиц, и мы смогли улизнуть. Уэйд раздражённо вздыхает. — Этот Человек-паук — та ещё заноза в жопе, уж поверьте. И он попытается вам помешать далеко не последний раз. Неудивительно, что он там был. Мне больше интересно, как вы смогли от него съебаться. Ребята переглядываются, и Уэйд внимательно следит за их позами и выражениями лица. Наконец Сэл опускает скрещенные руки и поворачивается к нему. — Ты собираешься и дальше с нами работать? — спрашивает Сэл. Уэйд пожимает плечами. — Вы меня не разочаровали, ребята. Собираюсь. — Тогда мы должны тебе что-то показать. Генри проходит мимо них к дальней стене и долго колдует над кодовым замком. Наконец шкаф с бумагами отъезжает в сторону, демонстрируя узкий проход. Настолько узкий, что у Уэйда и Дэвида плечи не пролезают, и приходится пробираться бочком. Сэл собирается войти последним, но его останавливает лапища Дэвида. — Пульт, — говорит здоровяк тихо. Сэл кивает и быстро исчезает где-то в офисе. Генри включает свет, и Уэйд не сразу понимает, куда нужно смотреть. Сэл присоединяется к ним, и Дэвид загораживает собой выход. Как будто хоть что-то в этом мире сдержит психа в красной маске. С другой стороны, раз уж они сумели задеть Паука… — Смотри внимательно, — говорит Сэл, что-то нажимая на небольшом планшете. Генри задирает голову, и Уэйд делает то же самое. С потолка тоненькой струйкой стекает что-то серебристое, образуя лужу на полу. Когда лужа становится достаточно большой, на ней загораются фиолетовые огни, и она вырастает, принимая человеческие очертания. Уэйд приглядывается. И на лице расплывается дебильная улыбка. Сэл придал штуковине его собственную форму, даже хреновину на верхушке маски не забыл. — Это блядь охуенно, — сообщает Уэйд. Это и впрямь охуенно. — Она может принимать любую форму, — говорит Генри, касаясь поверхности. Огни загораются ярче, будто хреновина реагирует на прикосновение. — Она? Сэл кряхтит, колдуя над пультом. — Генри с чего-то решил, что это «она». По-моему, пересмотрел кино. Или ему просто нужна подружка. — Зацени вот это, — говорит Генри, начисто игнорируя товарища. Он надавливает кончиками пальцев на серебристую поверхность, и они медленно погружаются внутрь. Затем высвобождает руку и пытается проделать то же самое, только быстрее. Его рука отскакивает как от твёрдого объекта. — Всё, что движется слишком быстро, отталкивается. В зависимости от того, что требуется, она может вести себя и как жидкость, и как твёрдое тело. Он выглядит как ребёнок, показывающий классную игрушку, которую ему подарили на рождество. Уэйд криво ухмыляется, глядя на своих подельников. Он сам был примерно того же возраста, когда начинал. Он мог бы научить их стольким вещам, раскрыть их потенциал. Сделать из них лучших. Но это было бы неправильно. И шло бы вразрез всему, чему учил его Спайди… Питер. Чему учил его Питер. *** — Хэй… — Хэй. Спайди опускает голову и разглядывает пол под своими ногами. Уэйд перекатывается с пятки на носок и тоже отворачивается. А лифт всё никак не едет. Молчание становится всё более и более неловким. Наконец они заходят в кабину. Оба тянутся, чтобы вдавить кнопку нужного этажа на панели. Пальцы встречаются. Питер поворачивается к Уэйду. Дверь за его спиной закрывается, и лифт едет вверх. До тех пор, пока палец Питера не вдавливает кнопку остановки. Никто ничего не говорит. Они одновременно поднимают свои маски, и Уэйд толкает Питера к стене, прижимается губами к его подбородку. Питер опускает голову, чтобы встретиться с Уэйдом в поцелуе. Стонет ему в рот. Обхватывает за шею. — Уэйд, я нервничаю… — признаётся Паук, разрывая поцелуй через несколько мгновений. Прячет лицо в изгибе шеи наёмника. — Тони обязательно скажет что-то, что меня разозлит или расстроит. Может, даже попытается отговорить меня… От этого. Скажет, что ты плохо на меня влияешь или что мы с тобой совсем с катушек съезжаем, когда вместе. — Съезжаем, — шепчет Уэйд, прижимая Питера к себе. — Но это наше с тобой дело. Не его. — Да, но он ведь ни за что не поймёт. Не поймёт, что происходит между нами, а я не смогу ему объяснить. — А тебе так важно, чтобы он понял? — спрашивает Уэйд. Поглаживает напряжённые плечи. — Я… Не знаю. Наверное, нет. Ты прав. Наёмник целует его ещё раз, прежде чем Питер отстраняется. — Повтори ещё раз, что я прав? Запишу на диктофон и подрочу на это дома. Питер смеётся и легко толкает его в грудь. — Ты ужасен! — Зато ты больше не куксишься, сладенький, — отвечает Уэйд, пожимая плечами. Питер прячет алеющие щёки под маской и вновь запускает лифт. Как оказалось, быстро уладить все дела с Тони и вернуться в койку не получится. Их встречает Наташа с коробкой пиццы и манит за собой на кухню. — Папа Тони занят, — объясняет Романофф. — В очередь, детишки. Мне тоже надо посидеть у него на коленях. — Мммм, дэдди кинк, — тянет Уэйд. — Не знал, что в тебе это есть. Может, в кино сходим? Наташа смеётся. Вместо того, чтобы смерить его убийственным взглядом. Или, ну, знаете… На самом деле убить. — С радостью. Только боюсь, твой ручной тарантул меня за это сожрёт. Питер пыхтит как паровоз. — Я даже не сказал ничего! Пусть ходит в кино с кем хочет, мне-то какое дело? — Я вот как увидела, как ты в него вцепился, сразу поняла, что тебе всё равно, — подъёбывает Нат. А ведь и правда. Питер быстро разжимает пальцы, выпуская его запястье из хватки. — Я убирал его руку со своей задницы, вот и всё, — с вызовом говорит Питер и проходит мимо них, чтобы устроиться за столом. — А вчера ночью ты не возражал против моей руки на твоей заднице, — ухмыляется Дэдпул. И, о… Кажется, у Уэйда появилась новая суперспособность. Потому что он точно-точно видит испепеляющий взгляд из-под маски Спайди. — Разве он не милашка, — вздыхает Наташа, ставя перед Пауком коробку. — Вы, мальчики, должны помочь мне это прикончить. Чтобы Бартону не досталось ни кусочка, он не заслужил. — Я определённо хочу узнать, что произошло, — сообщает Уэйд, усаживаясь рядом с Питером. Тот почему-то не отодвигается, и они сидят плечом к плечу и бедром к бедру, что просто не может укрыться от Чёрной Вдовы. Однако, она ничего не говорит. Садится напротив. — Прости, военная тайна. Скажу только, что пари с ним я больше не заключаю. — Кстати, он заторчал тебе двадцать баксов, — встревает Паук. — Потому что мы на самом деле не встречаемся. Уэйд, скажи ей. — Всё как он говорит, — отвечает Уэйд, протягивая руку за пиццей. Наташа ловит его ладонь и сжимает в своих. — Он шантажирует тебя, чтобы ты так говорил? — спрашивает она с пониманием в голосе. — Дай мне знак! Уэйд скользит пальцами по бедру Питера под столом. — Клинт правда тебе должен, — вздыхает Уэйд. — Мы совершенно точно не встречаемся. Питер разводит колени, позволяя ладони Дэдпула сместиться на внутреннее бедро. — Так, пара поцелуев, пока вы, ребята, не смотрите… И немного работы руками. Паучок ёрзает на месте. Явно уже возбуждённый. Наконец не выдерживает. Накрывает ладонь Уэйда своей и сжимает, призывая остановиться. Но убрать руку не даёт. — То, что ты дрочишь на мои фотки в газете, не считается работой руками, — говорит Паук. Ах, разве он не очаровашка? — Тогда прекрати присылать мне их. Серьёзно, Спайди. У меня уже мозоли! Наташа усмехается, глядя на них тем самым «я всё про вас знаю» взглядом. И говорит: — Я скучаю по своей двадцатке, но она там, где ей самое место. Она изящно встаёт из-за стола, доедая кусок пиццы. — Наслаждайтесь своим «медовым месяцем», мальчики. И я сейчас совершенно серьёзно, долго он не продлится. И оставляет их наедине с початой пиццей и неловким молчанием. — Как думаешь, что она… — Какая разница? — перебивает Питер. — Ещё чуть-чуть, и я смахнул бы эту коробку со стола и трахнул тебя прямо здесь. — Мы определённо должны это сделать, — улыбается Уэйд, аккуратно высвобождая руку и переводя её на ширинку Спайди. — Может быть, однажды. А сейчас давай всё-таки найдём комнату с закрывающейся дверью. И они находят. Правда, уйти дальше этой самой двери так и не получается. *** — Кстати… — Уэйд выкладывает украденную хреновину из кармана и кладёт перед Тони. — Подумал, может, она тебе нужна. Старк усмехается и нажимает на кнопку. На корпусе загорается лампочка. — Это всё, что она делает. — Я до последнего надеялся, что это кнопка заказа пиццы, — вздыхает Уэйд, откидываясь на спинку стула. — Ты сможешь завладеть пультом от робота? — спрашивает Тони, откладывая херню с лампочкой в сторону. Уэйд пожимает плечами. Он мог бы забрать пульт силой. Никто из ребят не выстоял бы против него, даже большой и страшный Дэвид. Он мог бы забрать пульт силой. Наверняка навредив одному из них. Или всем сразу. — Я могу попробовать его украсть. Когда воруешь у вора — это ведь не считается? Считается. Так же, как и убивать убийц. — Ты уверен? Мы можем послать на это кого-нибудь ещё. — Бесполезная трата человеческих ресурсов. Я могу украсть пульт, они не особо его охраняют. Но, в то же время, Дэвид готов был ему наподдать, если бы наёмник что-нибудь удумал. Это как-то не вяжется с халатным отношением к такой серьёзной вещи. — Но я бы лучше ещё последил. Знаешь, выяснил бы, какие у этой штуки слабые места, чтобы знать, куда бить, если что-то пойдёт не так. — Разумно. Но есть ли у нас время ждать? Уэйд фыркает, скрещивая руки на груди. — Оставь это мне. Я так их завлеку игрой в бандитов, что у нас будет всё время мира. Тони задумчиво смотрит на него, решая, можно ли доверить ему это. То, что его вообще попросили о помощи, да ещё и в таком деле… Кажется, теперь их со Спайди дружба положительно влияет на его репутацию. Даже смешно становится от того, как легко было бы сейчас их всех наебать. Только чтобы ткнуть их носом в уязвимость в системе. Друг твоего друга не обязательно твой друг. Но Уэйд, конечно же, не станет. Слишком многое он потеряет, если прокатит Мстителей. В первую очередь, он потеряет Питера. — Хорошо. Старк вырывает Уэйда из коварных мыслей. — Хорошо, — повторяет он. — Действуй по своему усмотрению, но держи меня и Паука в курсе. — Без проблем! Уэйд подскакивает с места и намыливается в сторону выхода. Останавливается, услышав деликатное покашливание. — И… Хм… Насчёт Паука. — Это не то, что ты думаешь, — вздыхает Уэйд. — И что я думаю? — Понятия не имею, но это не то. Если хочешь, я расскажу. Тони смотрит внимательно, пальцы нервно теребят рукав пиджака. — Его покоцали во вчерашней стычке. Он вымотался как чёрт. И когда встретил меня, ему было уже всё равно, куда идти. Я его подлатал и оставил у себя. Думаю, ты бы тоже его не прогнал. А соврал я, чтобы избежать вот этого разговора. Так что… Что бы ты ни думал, передумай обратно. В этой вселенной ничего подобного бы не случилось. Может быть, этого и впрямь не случилось. И не было ничего тридцать минут назад, и вкус Питера на губах ему просто мерещится. По крайней мере, Уэйду легко себя в этом убедить. А уж убедить Тони… — Ты просто случайно его встретил? — спрашивает Тони. — Конечно нет. Я присматриваю за ним. И не спрашивай почему. Не спрашивай, если не хочешь услышать ответ. Но Старку нет нужды спрашивать. Всё это довольно очевидно. Да Уэйд и не скрывает. — Позови его, — просит Тони. — И, Уэйд… Наемник вскидывает голову. Так странно слышать своё имя из уст Старка. — Спасибо, что помогаешь нам. И ему. — Да вы ж ребята без меня проебётесь и проебёте Нью-Йорк. А мне тут ещё жить, потому что тут типа ЛУЧШАЯ мексиканская жратва во всем мире. Он бубнит что-то ещё, выходя из кабинета. Не успевает прикрыть за собой дверь, как его хватают за локоть и оттаскивают в сторону. — Привет, — усмехается Уэйд, когда его толкают к стене. — У меня до сих пор руки дрожат, — признается Паркер, прижимаясь к нему. — Никогда бы не подумал, что так заведусь от того, что меня трогают за колено. — Паучок… — шепчет Уэйд. — Я соврал Старку про нас. Питер отстраняется, даже отходит на шаг. Плечи опускаются, но он выглядит так, будто испытывает облегчение. Медленно кивает, когда Уэйд пересказывает ему, что именно сказал Старку. Не спрашивает зачем. Но благодарит. Горло сдавливает спазмом. Хотел бы он, чтобы все сложилось иначе. Чтобы Питеру не было стыдно быть его любовником. Может быть, где-то там, в одной из параллельных вселенных, о которых он даже не слыхал, местный Уэйд Уинстон Уилсон сделал в своей жизни всё правильно. Не уходил, когда должен был остаться. И не оставался, когда нужно было уйти. Не отталкивал тех, кого любил и кто любил его. Не убивал. Не причинял боль. Интересно, где он сейчас — этот идеальный Уэйд. Помер от рака, как и должен был? Или наебал смерть и всё-таки стал настоящим супергероем, как изначально хотел? Наверняка он так и не встретил Питера Паркера. Потому что в этой идеальной вселенной у Питера Паркера тоже всё хорошо. Он не терял людей, которых любил, не оказывался совсем один против всего зла этого мира. И не искал спасения от холода и пустоты в объятиях такого же, как и он, — сломанного, потрёпанного и одинокого. Питер замечает перемену в его настроении. Касается щеки через маску. — Когда ты молчишь, ты меня пугаешь. — А когда я говорю, я тебя бешу, — замечает Уэйд нарочито бодро. — Лучше уж беси, — милостиво разрешает Питер. — Буду, малыш, обязательно буду, — обещает Уэйд. — Иди уже, пока Старк не вышел тебя искать и не увидел твою руку на моём бедре. — Скажу, что на тебе сидела муха. — Почему я не додумался до этого в те времена, когда ты не разрешал трогать себя за задницу? — грустно вздыхает Уэйд. Питер смеётся, отступая от него. — Потому что это сработало бы только один раз. — Да, но зато какой! Может быть, это был бы лучший раз в твоей жизни. — В твоей-то уж точно. Питер, будучи не в силах отлепиться от Уэйда надолго, берёт его за руку и притягивает к себе для неловкого поцелуя через маски. — Я позвоню, — обещает Спайди. — Позвони. — Позвоню. Никто не шевелится, чтобы разойтись. Кажется, Наташа была права. У них и правда «медовый месяц». И это одновременно стрёмно и охренительно. И думать о том, что это безумие скоро закончится, совсем не хочется. Питер звонит вечером. Долго пыхтит в трубку, явно намереваясь что-то сказать. Но давится словами и только невнятно бубнит. Что-то тут не чисто. Уэйд вздыхает. Ну, три дня. Всего три ёбаных дня — и всё пошло по пизде. Что это за дурацкая «удача»? — Уэйд, прости меня, — выдаёт наконец Питер, тяжело сглатывая. Что-то внутри обрывается.