Судьбою дарована

       Всё в округе окрасилось в кроваво-красный, плавно наливающиеся кровью, глаза Бога погибели, оправдывали имя своего хозяина. Стараясь держать себя в руках, мужчина наспех обдумывал план действий. Позади него, беспрестанно вопил Юкине, в попытках отыскать Хиёри, мальчишка метался из стороны в сторону, отказываясь верить в реальность происходящего. Что там говорить, сам Тендзин, первооснователь мудрости и верных умозаключений, нынче пребывал в абсолютной прострации, окруженный своими регалиями. — Какого хрена, Такемиказучи? — едва уложив мысли в единую фразу, выпалил на грани возможностей Ято. — Что ты, мать твою, вытворяешь? — ещё одна порция ярости, вылетела в наружу. — Ах, это ты, Ято, — опускаясь на воздушной подушке, мужчина завис в метре от земли, в сопровождении главной регалии Киуна. — Что тебя столь разозлило, малыш? — насмешливым тоном, протянул брюнет, наматывая на указательный палец, ровную прядь волос. — Завались, — резко осадив оппонента, парень крепче сжал руки в кулак, дабы хватило сил сдержаться и не начать резню прямо сейчас. — Ты какого ляда мою Хиёри свистнул? — срываясь на крик, завопил голубоглазый. — Твою чего-чего? — делая вид будто прислушивается, протараторил Бог грома, оттопыривая рукой ухо. — Ты наверное пивка перепил Ято, побереги мозги, рано, или поздно, в бессмертном бытии приходит момент, когда их наличие очень помогает ситуации. Вот как сейчас, — разводя руками в стороны, незваный гость, искренне удивлялся оговорённому секундой ранее бреду. Бог погибели и ранее отличался излишней экспрессивностью, а уж о наивности его и вовсе легенды ходят, но клиническим дебилом он точно не был. — Мою Хиёри, ублюдок ты тупоголовый, — слепая ярость, застилала лазурные глаза парня. Позабыв обо всём на свете, он думал лишь об одном, любой ценой вернуть своё. Его личное, никто не вправе лапать. Достаточно, что тело не смог уберечь, но черёд этого выродка ещё придёт, а сейчас. — Даю тебе пару секунд, чтобы вернуть украденное, — не задумываясь о том, что его возлюбленная находится в ином обличье, мужчина требовал немедленных действий, ни то разразится буря. Торнадо, бушующее в груди Ято, сметало всё на своём пути, оставляя лишь оголённые нервные окончания, ярко искрить, причиняя новые и новые страдания, бестелесной душе. — Ты, я вижу, совсем обнаглел. Кем себя возомнил, божок? — назидательным тоном, проговорил брюнет, отбрасывая густые волосы, спадавшие на лицо, назад. — Пора бы тебя проучить за твою дерзость сопляк, — потирая ладони, мужчина выровнялся во весь рост, выпячивая могучую мужскую грудь вперёд. — Я готов, Господин, — протараторил длинноволосый блондин, шинки Такемиказучи, уважал Ято и его священное оружие, но, за своим хозяином, готов был пойти, хоть на сей свет, хоть на оный. — Попридержи коней, Киун, мы с Эями, прекрасно справимся с этим сбродом, — ухмыляясь во весь рот, Бог грома, провёл указательным и средним пальцем по холодному лезвию катаны. — Но Господин, — не дав закончить фразу, хозяин грубо прервал своего шинки, ограждаясь от него протянутой рукой. — Ты пожалеешь об этом, сволочь. Секки, — призывая к оружию Юкине, мужчина принял оборонительную позу, заранее зная, что нападать будет первым.       Неизвестно было, насколько пожалеет Бог грома, но то, что владелец храма, уже жалел, было очевидным для всех. Ошарашенно оглядываясь по сторонам, мудрец в уме пытался подсчитать, каких разрушений ему будет стоить, игра в войнушки двух несмышлёных мальчишек. Из-за банального недоразумения, может пойти прахом, работа сотен лет. Святилище Тендзина, славилось во всём Токио, своим шиком и убранством, которому, скорее всего, пришел конец.

***

       Пространство как-будто сузилось до размеров крошечной комнаты, окрашенной в белый цвет. Россыпь миниатюрных кристаллов, заполнила всё в округе. Стало трудно дышать. Уперев руки в холодную поверхность сосуда, в котором находилась душа Хиёри, девушка попыталась выбраться наружу, но все попытки были тщетны. Беспощадно колотя, неподдающийся, металлический корпус, она силилась понять, куда занесло её душу, на сей раз, что стало пленом, для её свободы в этом воплощении? Но что это? Где-то далеко, едва слышно, родной сердцу голос её звал по имени, но куда более громко, девушка слышала голос чужого мужчины. Будто он поселился в голове, и стал отдавать приказы, призывая к действиям. Первый, из которых вышиб остатки разума напрочь. — Эями, защищай меня! — выпалил на одном дыхании молодой человек, крепко сжимая деревянную рукоять катаны. — «Что? Кого защищать?», — пронеслось в голове шатенки, где-то в области плеча больно обожгло, такое впечатление, будто клеймо поставили. Вся Вселенная сконцентрировалась здесь, во дворе храма Бога мудрости, между двумя молодыми людьми, в глазах которых, плескалось безумие. Первым решил напасть Ято. Злость, что закипала в жилах, требовала немедленного выхода. Ещё мгновение, и Бог погибели взорвётся праведным гневом, орошая всё в округе, в кроваво-красный цвет. Взмывая вверх, мужчина рассёк воздух над головой противника, когда тот успел увернуться. Следующий ход, был за Такемиказучи. Длинноволосый брюнет, формируя в ладони голубовато-сиреневый разряд молнии, запустил его в сторону врага, едва задев плечо. Яростно чертыхаясь, голубоглазый парнишка двинулся в сторону каменной стены и укрылся за ней на время, придерживая раненное плечо рукой. Сквозь черную ткань кофты спортивного костюма, не было видно проступающего пятна крови. Горячее, влажное ощущение растекающейся жижи по руке, свидетельствовало о том, что рана была внушительной. — Так и будешь прятаться, щенок? — ехидно улыбаясь, протянул лилейным голосом Бог грома, расхаживая из стороны в сторону, ожидая на поле брани оппонента. — Хрена с два, — подстёгиваемый наглостью противника, позабыв о своём самочувствии, Ято выскочил из своего укрытия, преодолев в пару прыжков расстояние между ними, парень нанёс несколько внушительных ударов, пришедшихся, на лезвие катаны. Движимый слепой яростью мужчина забыл, что в данный момент, Хиёри является воплощением шинки Такемиказучи. Каждый удар, который он наносит ему, приходится по её телу, более того, Секки священный сосуд и куда более прочное оружие, нежели Нора, кто знает, чем бы закончилась данная перепалка, если бы не Тендзин, буквально ползущий между двух огней, дабы уговорить несносных мальчишек достигнуть консенсуса. Сцепившись в очередной борьбе, оба противника, крушили всё в округе, попадающее под лезвие орудий. Несколько внушительных ударов, пришлось по старческому хребту Бога мудрости, который имел неосторожность, втиснуться в самое пекло драки. Под дружный визг регалий, девушки выволокли своего гуру с места баталии, иначе ему грозило бы перерождение раньше задуманного времени. Усадив на крыльце храма, своего хозяина, шинки пытались привести в чувства, потерявшего сознание старика. Время шло, градус разразившейся битвы, неумолимо повышался, всё бы ничего, но рана сочившаяся кровью на плече, стала напоминать о себе. Поверженная рука, свисала бесполезной культёй, без возможности двигаться. Ято неистовствовал по этому поводу, в тот самый момент, когда силы ему нужны как никогда, божественное самочувствие стало подводить. — Ято, ты ранен, Ято, — окруженный голубоватым свечением металлического сосуда, заверещал в момент отвлечения от драки шинки. — Рана глубокая? — позабыв о причине её возникновения, Юкине беспокоился о здоровье своего Господина, перебирая в голове, все возможные исходы данной драки. — Забудь, Юкине, не отвлекайся, — отбивая очередную грозовую атаку, рассекая длинный, зигзагообразный поток молнии, лезвием одной из катан, менторским тоном отчеканил брюнет. Вторая рука, всё ещё придерживала рукоять оружия, но поднять его к бою, ни сил, ни возможности не было.       Противника забавляла, относительная беспомощность Бога погибели. Ощущение доминирования, было именно тем, что могло бы заставить Такемиказучи, перестать завидовать Ято. Хотя бы за то, что тот обладает уникальным шинки, аналогов которому нет во всём божественном мире. Странно, что всё это время, Бог грома не использовал, катану по назначению. Нанося смертоносные удары разрядами молнии, мужчина лишь отбивал нападение врага, не вводя бой на регалиях в полной мере. На задворках баталии, очнулся от умопомрачительного нокаута владелец храма и начал толкать нечленораздельные речи, в сторону разбушевавшихся мальчишек. Пытаясь прислушаться к речи Тендзина, Ято на мгновение потерял контроль над ситуацией, чего было достаточно, дабы противник, сшиб его с ног на землю, ударив ногой в грудь. — Слабоват, ты стал, Ято. И где прежний Бог, который наводил шороху на весь ближний берег? — обходя вокруг поверженного парня, мужчина контролировал каждое его движение, предотвращая возможность встать. — Завались, — придерживая пылающее плечо, процедил сквозь зубы парень. — Хм, как грубо. Ну что ж, удачно переродиться, Бог Ято, если сможешь, конечно, — насмешливым тоном, протянул Такемиказучи, возводя над головой врага, лезвие катаны.       Сердце Юкине, пропустило несколько ударов. Позабыв как дышать, шинки думал лишь об одном, каким образом защитить хозяина от смерти. Находясь в паре метров от Ято, парень терзал себя желанием быть рядом с ним, оказаться в его руках и отбить смертоносную атаку. Но, обстоятельства сложились иным образом. Внезапно, оружие Бога грома, перестало его слушаться. Несколько попыток опустить его на голову несносного Ято, не увенчались успехом. Катана, стала не по силам тяжелой, будто вылитой из чистого свинца. Наспех совладав с обуревавшими сознание эмоциями, Хиёри, смекнув, что к чему, стала противиться воле хозяина, отчетливо понимая, что в её руках находиться жизнь Ятогами. — Что за нахрен, Эями? — с трудом удерживая в руках рукоять оружия, завопил обозлённый мужчина. В области шеи начало жечь, сиреневое пятно скверны, мерно растекающееся метастазами по щекам и плечу, свидетельствовало о неповиновении регалии. Одной Хиёри известно, какими проклятиями она осыпала спонтанного хозяина, дабы ослабить его силу. Невыносимая боль, сводила с ума, упав на колени перед врагом и выронив, катану, Такемиказучи схватился за место поражения, и тихо завывал, молясь всем Богам Японии, чтобы его мучения прекратились. — Вернись, Юкине, — поднимаясь на ноги, приказал Ято, своему шинки. С явным огорчением глядя на сраженного противника, Бог погибели обратил внимание на перепуганного насмерть Киуна, который стоял чуть поодаль всего действа и с ужасом наблюдал картину осквернения своего хозяина. Спустя несколько секунд, шинки, подскочив к своему господину, стал убаюкивать его монотонными словами, дабы умерить боль. — Господин, отзовите Эями, она вас погубит, — взмолился стоя на коленях перед хозяином, длинноволосый блондин. — Вернись, Куронума, — едва слышным голосом, прохрипел мужчина, сжимая рукой горсть земли.       В единый миг, лезвие катаны исчезло, а вместо него, Ики в воплощении Норы очутилась среди мужчин. Девушка растерянно хлопала фиалковыми глазами, привыкая к солнечному свету. Несколько секунд и сильные мужские руки подхватили её хрупкое тело, прижимая к себе. Запах, такой родной запах. Машинально закинув руки на шею парнишке, Хиёри вжалась носом в плечо возлюбленного, вдыхая полной грудью, жизненно необходимый для неё кислород. Все предрассудки касательно телесной оболочки, развеялись сами собой. С трудом оторвавшись от её объятий, лазоревые глаза брюнета, беспорядочно шарили по лицу девчушки, пускай не её, ни губы, ни глаза. Но именно сейчас, вся хрупкость, нежность и воодушевлённость присущая его Хиёри, воплощена в этом девичьем теле, исписанном множеством иероглифов, свидетельствующих о том, что оно принадлежит, ни одному мужчине.        Такая реакция Ято, привела в ступор всех присутствующих. Тендзин, в компании своих регалий, ошеломлённо натирали челюстями пол, до характерного блеска. Бог грома, позабыв о терзающей плоть боли, ошарашенно вылупил кровавого цвета глаза на милования парочки. В то время как его шинки, вовсе не волновали метаморфозы в личной жизни Бога погибели, он осматривал радиус поражения скверны на теле его хозяина. И только Юкине понимал, что на самом деле происходит между ними, хоть и хотел выколоть себе глаза, дабы не видеть, как Ято дарит тепло и ласку Норе. Продолжение следует…