300 кругов ада.

Неделю спустя. 9:34

Намджун был вне себя от обрушившегося на его голову счастья. Он еле сдержался, чтобы сразу не рвануть подальше от мерзкой рожи Цу и схватить устройство, которое вот уже долгое время носил с собой в надежде, что Цу скажет. И тот сказал. Вот так вот, даже лаконично, просто взял и сказал. Сказал, чтобы нанести боль Наму, которого уже несколько дней потряхивало после каждого нового клиента. И вроде парень считал, что первые дни будут самыми отвратительными, но он ошибался. Каждый последующий день был только хуже. Сил больше не было и порой Намджун просто стоял под душем и глотал собственные полузадушенные крики и мат, только чтобы потом как ни в чём бывало выйти и лечь под следующего. Он уже не спал, потому что невозможно было из-за навязчивых кошмаров, ел он только потому, что в него всё равно втолкали бы эту еду хоть через зад, если бы заметили, что он отказывается есть. Шлюхи не должны быть слишком худыми или слишком толстыми. Они должны быть аппетитными. Но Намджун дождался. И поэтому он теперь влетел в ванную и захлопнул за собой дверь, хватая припрятанное устройство. — Слышал? Слышал, блять?! — он еле сдерживался, чтобы не перейти на крик. — Так забери меня отсюда, уёбок! Нам знал, что Хосок мог бы включить микрофон и ответить ему, но ничего не произошло. Паника стучала набатом где-то в районе висков, а сердце норовило вырваться наружу. Что-то было не так и Намджун не был готов бороться и с этой ситуацией. Его руки дрожали, а голос срывался. — Хосок! — он отчаянно повторял, пытаясь получить ответ. — Хосок, пожалуйста, отзовись, мать твою… Но ничего. Он закрыл глаза и сполз по холодной стене вниз, пытаясь совладать с собой. Губы всё ещё шевелились в немой мольбе, обращённой не то Хосоку, не то высшим силам, но Намджун уже не понимал, зачем. Вариант, что Чон «просто отошёл ненадолго» сразу отпал, потому что это невозможно. Никто в преступном мире не допускал себе такой вольности, особенно имея ввиду, что у них был договор. Поэтому с Хосоком либо что-то случилось, либо произошло что-то из ряда вон выходящее, о чём Намджун не имел сил думать. И это не просто слова для галочки. Все оставшиеся силы и правда молниеносно покидали его тело, оставляя лишь оболочку и опустошая изнутри. Разбиться головой об стену внезапно казалось очень хорошей идеей. Потому что он застрял, ведь на помощь позвать некого. Бежать? Сбежишь тут, когда бордель с годами поднабрал охраны. У него не было иного выбора, кроме как ждать чуда. Проблема в том, что Намджун не верил в чудеса. Джун раскрыл ладонь и снова посмотрел на миниатюрное устройство, оказавшееся бесполезным. Первой мыслью было раздавить его, да так, чтобы выместить весь накопившийся гнев с отчаянием и безысходностью вперемешку. Но парень лишь устало вернул его на место, прикрепляя к себе и грея крохотную надежду, что его выводы окажутся неправильными и что Хосок на самом деле лишь безответственный урод. Нам бы даже простил его за эти эмоциональные американские горки. Чёрт, он бы даже расцеловал этого садиста, лишь бы тот вытащил его из этой дыры. Потому что если никто не поможет, он не был уверен, что на этот раз сможет помочь самому себе.

9:51

— Тебя к господину. Сию же минуту. Намджун напрягся. Охранники, двое, которые стояли у двери и недвусмысленно ждали, когда тот последует за ними, достаточно чётко давали понять, что что-то конкретное пошло не так. Что-то, зависящее либо от Хосока, либо от самого Нама. — Опять? Зачем? — спросил он, понимая, что в борделе, в принципе, не спрашивают, а лишь выполняют. — Либо ты сейчас спокойно пойдёшь с нами, либо мы силой тебя туда доставим, — нахмурился один из двух, медленно подходя. Намджун поднял руки, улыбаясь и качая головой: — Нет надобности в этом, — он только опустил на пол бутылку воды, которую до этого пил, и снова посмотрел на них. — Конечно я пойду. Удовлетворённые таким ответом, охранники отступили и выжидающе скрестили руки на груди. Намджун пошёл медленно к ним. Его мозг работал на все двести процентов, думая на десять шагов вперёд. Понятно было, что Цу не спросить его о самочувствии хотел, тем более, что Нам был у него только полчаса назад. И раз прислал охранников, а не, как обычно, очередного работника, значит, всё намного серьёзнее. Намджун искренне не мог припомнить, что же из сделанного им могло разгневать владельца борделя, кроме одной конкретной «мелочи». Которая, правда, не удалась, но тот не мог этого знать. Может быть, Цу ненароком услышал его попытку связаться с Хосоком? Или же именно у самого короля что-то пошло не так? Во всяком случае, было ясно, что это одно из двух, и оба варианта сулили ему существенные неприятности. Он не мог даже предположить, что случится, если он появится сейчас у Цу. Наверное, тот его убьёт. Да, скорее всего. Зачем ему крыса в борделе, тем более работающая с самим королём? Всё было предельно ясно, как и план действий, который образовался у Нама. Он прошёл возле первого охранника и приблизился вплотную ко второму, давая всем своим видом понять, что просто пройдёт. Но не успел тот отодвинуться, чтобы пропустить его, как Намджун потянулся здоровой рукой к кобуре охранника, в которой покоился сияющий чёрным пистолет. Тот не успел среагировать, и у Нама уже в следующую секунду в руке было оружие, направленное на одного из двух и тут же выпустившее пулю прямо тому в грудь. Второй же спохватился и сам направил дуло пистолета в сторону Намджуна. — Брось оружие, или я стреляю! — Я более чем уверен, что тебе приказано не убивать меня, — покосился на него парень, медленно направляя своё оружие на него в ответ. — Вот тут ты ошибаешься, — усмехнулся он, стреляя. Однако Намджун уже был не на том месте, молниеносно отскочив в сторону, и пуля пролетела мимо. Охранник не успел глазом моргнуть, как почувствовал, что ногу прошило резкой болью, и он упал на одно колено, выпуская пистолет из рук. Намджун чертыхнулся, проклиная неспособность стрелять правой рукой из-за переломов, и доделал дело, приблизившись и выстрелив мужчине прямо в лоб. — Оружие на пол, мразь, — послышалось за его спиной твёрдо. Намджуну даже не надо было поворачиваться, чтобы понять, чей это голос. Он и в кошмарах, и наяву. Он везде. Нам стоял к нему спиной и понимал, что около Цу стоит как минимум с десяток охранников, сгруппированных так, чтобы Цу ничего не могло навредить. Он слышал шорох их одежды и металлический звук пушек. Но они не понимали одного: руки Намджуна лишь от его слов начали трястись, а мозг плохо соображал. Фобия давала о себе знать, придавливая Джуна, норовя сплющить, как ненужный мусор и повторяя хриплым голосом, что уже всё, что нет смысла бороться, ведь вот он, самый худший страх, на метр от него. Да и правда. Что он мог сделать с одним пистолетом против дюжины охранников с пушками? Верная смерть. Парень медленно согнулся, бросая оружие и потом выпрямился, поднимая руки вверх и медленно поворачиваясь ко всем лицом. — Чего ты пытался этим достичь, м? — Цу не боялся парня, который под его взглядом терял себя и все свои принципы, всю силу и отвагу. Он знал о своей над ним власти и пользовался ей каждый раз, когда требовалось. И поэтому он подошёл вплотную к Наму и сцепил свои длинные пальцы на его подбородке, заставляя смотреть в глаза. — Почему думал, что сможешь сбежать? Намджун собирал все слова по буквам, которые находились где-то на окраинах рассудка, а предложения — по словам, которые не хотели соединяться, подобно однополярным магнитам. Но, сумев вернуть глазам осмысленный взгляд, он всё же ответил, этим слегка удивив старшего. — Потому что раз смог в первый раз, — он даже смог усмехнуться в ответ, немного надломленно, но дерзко. — Смогу и во второй. Один взмах рукой и на Нама набросились, как голодные псы. И нет, ни одна пуля не полетела в его сторону. А лучше бы. Потому что штат охраны, изголодавшийся, видимо, по сексу, только и ждал отмашки, чтобы пообедать свежим мясом, брошенным им прямо в пасти. Они били, насиловали, насмехались, а потом опять били и насиловали, и всё по кругу. Говорят, что Ад — это то место, где мучаются грешники. Говорят, что там на всех найдётся место и наказание. Говорят, что попадают туда после смерти. И поэтому Намджун не понимал, умер ли. И вроде иногда казалось, что да. Он терял сознание и каждый раз надеялся, что это всё, конец. Но его тормошили, его поливали то ли водой, то ли чем-то другим, его били с размаха. Не давали уйти, не попрощавшись. Только он уже попрощался, со всеми, с собой даже, с Шугой, с Чонгуком, у которого не смог попросить прощения, с группировкой, с жизнью. Только с одним человеком он не попрощался. Джин не хотел отпускать, да и Намджун не хотел, если честно. Они словно держались друг за друга, вцепились за плечи, обнимаясь, как в тот день. Они целовались, и Намджун даже будто бы мог ощутить те мягкие губы, снова почувствовать их вкус, как тогда, когда их разделяла решётка. Может быть, именно Джина стоило бы винить в том, что Намджун не мог закрыть глаза и никогда их больше не открывать. А может быть, даже сам Намджун не смог дать себе умереть. Может быть, всё может быть.

11:13

— Чонгук, прошу тебя, — Джин не мог отдышаться, потому что бег от больницы, хоть она и была неподалёку, до тюрьмы оказался плохой идеей. — Мне нужна помощь. Ким был в камере и на него во все глаза смотрел младший. Джин знал, что выглядел хуже некуда, и понимал, что бессонные ночи не делали ему одолжение. Но ему было как-то отчётливо плевать. Потому что вот уже три недели нет того, для кого ему хотелось выглядеть на все сто. Потому что Джин только что вернулся из больницы, где возле койки Шуги вот уже три недели сидел Хосок. Потому что наконец-то смог выбить у него информацию, куда пропал Намджун. Точнее, не выбить. Выпросить. Джин умолял три дня подряд, с того самого момента, как до него дошло, что за исчезновением Намджуна мог стоять только король. Он сидел возле него в палате, он обещал сделать всё, что угодно, он ползал перед ним на коленях, он рыдал. Хосок отреагировал только на третий день, когда Джин отчаянно начал рассказывать ему о том, как они с Джуном познакомились, как их непонятные перепалки перешли в любовь. Тогда Хоуп будто проснулся и осмысленно посмотрел на парня, говоря ему лишь одно предложение. Но Джину и этого хватило и он помчался в тюрьму за пистолетом. И Чонгуком. — Ну, говори, — Чонгук произнёс почти незаинтересованно. — Намджун… — Начинать просьбу с имени того, кто выставил меня из группировки, не самая лучшая тактика, — перебил он его, не сдержавшись. Тень раздражения прошлась по его лицу. — Намджун в беде, — всё-таки продолжил Джин, нервно переминаясь с ноги на ногу у койки младшего. — Он очень крупно попал. Пожалуйста, помоги мне его вытащить. Чонгук лишь встал и демонстративно подошёл к раковине, беря зубную щётку в руку и накладывая на неё пасту. — Меня это не интересует. Пусть его подчинённые вытаскивают, — он начал спокойно чистить зубы, показывая всем существом, что разговор окончен. — Ему никто не поможет, Чонгук, — подошёл к нему Джин, говоря в спину. — Я был у Хоупа, короля. Джун в борделе, и он там, очевидно, застрял. Младший поперхнулся водой, которой уже промывал рот. Он на несколько секунд замер, а затем выплюнул вконец всю воду и завернул кран, поворачиваясь лицом к Джину. — Нахрена? — только и смог он вымолвить. — Видимо, из-за меня. — тихо ответил тот. Чонгук раздражённо сплюнул на пол и схватил Джина за шиворот. — Мне нужен более полный чёртов ответ, Ким Сокджин, — прошипел он в лицо тому. — Сейчас же. — Я не знаю, правда, — он смотрел в чужие глаза без страха за себя, не двигаясь. — Хосок мне так и сказал. «Ким в борделе Цу, пытается доказать мне истинность своих слов о детстве и этим спасти тебя». Когда я спросил его, доказал ли, он отмахнулся и опять словно исчез из этого мира. До него было не достучаться заново. Чонгук, он не поможет ему, как ни подчинённые, если они уже узнали, что он в б-борделе, — Джин запнулся, сглатывая комок в горле. — Я пойду один, если ты не хочешь. Но в таком случае я скорее всего погибну, не вытащив его. Прошу, Чонгук, умоляю. Он бы сделал это ради тебя. Чонгук уже смотрел не на старшего, а будто сквозь, всё ещё сжимая его воротник у себя в руках. Он пытался успокоиться, ведь его подкосило как после тяжёлой болезни. Медленно отодвинувшись от Джина и опустив руки, он попятился и прислонился спиной к стене, с благодарностью ощущая её холод. Намджун, тот, кого он старался вырвать с корнем из своей души, тем самым устраняя и частицу себя, снова возвращался. И возвращался в виде тревоги, в виде истинного страха, потому что Чонгук жизнь отдал бы за брата не по крови, потому что он слишком глубоко внутри слишком долго. Он и Юнги. Слишком долго делили секреты на троих, планы и стратегии, слишком долго прикрывали, оберегали спины, слишком долго втроём против всего мира. А теперь каждый за себя. Юнги борется за жизнь, Намджун — за свободу и любовь, а Чонгук… За что борется Чонгук? Так и быть, за Намджуна. — Достань мне пистолет, помоги покинуть тюрьму и идём, — не смотря на старшего произнёс Чон. — Я приду за тобой. Идём сегодня же, скорее всего вечером. — Разумеется.

18:30

Джин и Чонгук двигались почти бесшумно, осторожно ступая по борделю, в который пробрались с заднего хода, не обращая внимания на камеры. Их план был незамысловат: пройти как можно быстрее и незаметнее, забрав с собой Нама и свалив без потерь, а потом уже разбираться с оставшимися проблемами. Обоим на тот момент не грозило распознавание лиц, потому что их закрывали ненавязчивые чёрные маски, а в руках было по заряженному пистолету. И если Джин молился, что не придётся его на самом деле использовать, то Чонгук бы с радостью пробил кому-то лицо. Только вот они до сих пор наткнулись лишь на двух охранников, которым Чонгук собственноручно перерезал артерии, отчего те не успели даже звука подать. Его взгляд был стеклянным и убивал будто вовсе не он, а его альтер эго, отчего Джин впадал в ступор, но тут же больно кусал губы и продолжал идти за ним, переступая через тела. Неважно. Неважно, что эти люди умирают ради того, чтобы они добрались до одного конкретного человека. Неважно. Неважно. Неважно. Всё потом. Теперь лишь найти Джуна. Потом будет время разложить этот день по полочкам, дальним полочкам, и по возможности забыть. Намджун ему в этом поможет, только бы он был в порядке. Иначе самоконтроль в ничто и жизнь в прах. А этого не должно было случиться. Они снова услышали в одной из комнат глубокий голос, похожий на Джуна, и в надежде приоткрыли дверь. На них уставились две пары незнакомых глаз и выбора не оставалось. Как только те схватились за кобуры с оружием, Джин и Чонгук прицелились. — Оружие на пол, — приказал Чон, не сводя взгляда с охранников. — Конечно, сейчас, — слишком быстро сдался тот, сгибаясь и вытаскивая из кобуры пистолет. Джин вовремя понял, что тот не собирался опускать пистолет на пол. Он только хотел взять его в руки, чтобы исподтишка пристрелить обоих. Но не успел тот рывком поднять оружие, как Джин выстрелил. Звук металла, пересекающего воздух, а затем пробивающегося сквозь плоть и кости, словно навсегда отпечатался в ушах Джина. Он стоял и смотрел на падающих мужчин без единой мысли. Чонгук посмотрел на него и кивнул, призывая идти скорее, потому что выстрел точно услышали, и старший на автомате пошёл за ним. Он никогда до этого не убивал. Да, он обучался убийству. Он обучался тому, как быстро придушить, перерезать, куда выстрелить так, чтобы сразу отправить в загробный мир. Он обучался тому, чтобы стрелять только в виновных и только во имя закона. Только оказалось всё иначе. Он стрелял в обычных охранников, хоть и самообороны ради, но не во имя закона. Да просто за нахождение в этом месте ему накатали бы такое обвинение, что мало не показалось бы. Пусть. Всё будет хорошо, если Намджун всё ещё жив. Он был уверен в этом. Двое продвигались вперёд, выборочно заглядывая в комнаты и порой напарываясь на перепуганных проституток, женских и мужских, которым они только приказывали молчать, оставляя в живых. Отовсюду уже были слышны голоса, бег, а они всё ещё успешно скрывались. И тогда им улыбнулась удача. Зайдя в очередную комнату, оба замерли. Джин зажал рукой свой рот, а Чонгук уговаривал себя не отвернуться. В одном из углов небольшого помещения лежал на полу Намджун. Или не совсем он, а лишь оболочка. Он был голым, лицо его было в ссадинах и облито кровью и спермой, глаза закрыты, а волосы мокрые от пота. На тело ни один, ни другой не осмелились смотреть. Чонгук первым пришёл в себя и закрыл дверь, наваливаясь на неё всем своим весом, чтобы никто не смог войти, потому что ключа, естественно, не было. Он кинул в Джина попавшейся под руку тряпкой и тот тоже встрепенулся, быстро проморгавшись, потому что накапливающиеся слёзы помутняли зрение. Он подбежал к лежащему парню и попытался легко растормошить его. Когда это не получилось, он прошёлся рукой по его лицу, но не смог заставить себя вернуть его в себя его пощёчиной. Поэтому он лишь приблизился и тихо повторял: «Намджун, Джун-а, я пришёл. Намджун, это я, Джин…». Глаза резко раскрылись и сперва невидяще уставились на Джина, а потом вдруг так же быстро наполнились осознанием ситуации. Губы еле-еле разлепились и тот чуть хрипло прошептал: — Поздно, они начеку, — слова давались с трудом. — Уходи… — Только с тобой, — ответил тот, улыбаясь через силу. — Ты обещал мне, что всё будет хорошо, слышишь? Так вот выполняй свои чёртовы обещания и не смей сдаваться. Я помогу тебе встать и ты поднимешься, как бы трудно ни было. Давай. Он потянул его наверх, но Нам засопротивлялся: — Их больше, намного, — он еле говорил от боли. — Уйдите по-быстрому, а меня оставьте. — Не неси чушь, блять, — процедил Чонгук, всё ещё блокирующий дверь. — Ты уже не указ мне и тем более не указ Сокджину. И раз мы пришли за тобой, то ты встанешь и вырвешься из этой дыры вместе с нами. Перестань тратить время, которого у нас и так нет. Намджун пару секунд помолчал, а затем схватился за протянутую руку Джина и с его помощью осторожно поднялся на ноги. — Есть ещё пистолет? Чонгук хмыкнул: — Если бы. И отошёл от двери, резко пропуская в комнату прорывающегося с другой стороны охранника. Тот с головой влетел в помещение, где его встретили пулей в висок. На звук сбежалось ещё несколько человек, и трое не успели даже выйти из комнаты, как с одной стороны к ним уже бежали двое. Один успел выстрелить, но мимо, потому что Джин толкнул Намджуна в сторону, отстреливаясь. Попав в ногу охраннику, прикончив его затем выстрелом в голову и заметив, что Чонгук разобрался со вторым, он повернулся к Джуну и понял, что тот дополз до чужого тела и схватил пистолет, лежащий возле него. — Так мне хоть спокойнее, что ли, — ответил он на удивлённые взгляды. Джин и Чонгук помогли ему подняться и быстро направились к всё тому же боковому выходу, но не тут-то было. Перед ними будто из земли выросли ещё охранники, одного из которых Намджун, немедля, убрал точным выстрелом. Он не успел подумать, что левая рука у него тоже неплоха, как сзади послышалось презрительное: — Дружков позвал на помощь, а, сучёныш? Трое повернулись к источнику слов и наткнулись взглядами на Цу. Чонгук и Джин смерили его не менее презрительными взглядами и младший ответил: — Кто бы говорил, — хмыкнул он, усмехаясь уголками губ. — О подмоге. Слабо было один на один с Намджуном? Поэтому решил избить его? Тот громко рассмеялся. — Избить? — он повторил. — Нет уж, малыш. Его не просто избили. Его изнасиловали. Вашего любимого лидера выебали, как самую дешёвую шлюху. Знаешь, как глубоко он может принять? Ох, ты представить себе не можешь, — Цу опять рассмеялся, считывая с двух лиц гнев. — Я предоставлю вам обоим возможность остаться и насладиться им в полной мере. Неужели вы позволите себе подчиняться осквернённому псу? Спа- Не успел он договорить, как пуля прошлась прямиком через его горло, отчего он выпучил глаза и упал на колени. Рука Джина уже не дрожала и он холодно смотрел на кашляющего кровью мужчину, не опуская оружие. — Видимо, только так ты заткнёшь свою смердящую пасть, тварь, — выплюнул он. Начался хаос. Охранники зажимали с двух сторон, и в парней только из-за огромной удачи не попала ни одна пуля. Они же умело убирали мужчин одного за другим. До того момента, как пистолет упал из рук Чонгука. — Сука, — прошипел он, опускаясь на пол. Плечо было прострелено, а пистолет внезапно слишком далеко, чтобы дотянуться. Ещё один выстрел, пронзивший теперь уже его ногу. Чонгук резко выдохнул и дёрнулся, а Джин выстрелил в последнего охранника, именно того, кто попал в Чона, и затем быстро подошёл к младшему: — Нет времени. Сейчас остальные подбегут. Надо идти, — он подхватил младшего и помог ему встать на ноги. Намджун попытался идти сам, но перед глазами плыло от боли. То же самое происходило и с Чонгуком, а Джин чуть ли не взвыл от безысходности, пытаясь тащить обоих. Но они кое-как добрались до выхода и вывалились наружу. Джин держался из последних сил, потому что ноша была непосильной, но вскоре они покинули двор и скрылись за углом, где все трое упали на землю. Джин хотел было вытащить мобильник из кармана, но понял, что тот пропал. — Мой возьми, — прохрипел Чонгук, следом потеряв сознание. — Откуда, блять, — ругнулся старший и, покопавшись в куртке Чона, вынул его смартфон и тут же начал набирать скорую. — Ты потеряешь работу, — прошептал Намджун. — Мне плевать, — ответил тот, сразу же затем отвлекаясь на объяснения, где они находятся. Вскоре улицу пронзило звуком сирен.