Подозреваемый

Надрывно дыша, Питер обессиленно прислонился к стене под вывеской «Мир зельевара». Тучи разошлись, несмело выглянуло солнце, но пронизывающий ветер не оставлял иллюзий — отвратительный дождь скоро вернется. С минуты на минуту должен был появиться Долохов, принявший оборотное зелье - в прошлый раз из него вышла очаровательная дама - и снабжённый портключом. На каждой встрече Лорд назначал дату следующей. Питер должен был появиться у магазинчика в Лютном только через пять дней, ровно в шесть двенадцать вечера. Вызов через медальон был крайней мерой, и Питер прекрасно знал, в чем дело. Марлин. Лорд никогда не заставлял выкладывать всё, что знаешь. Он сажал напротив, предлагал чаю или выпить. Обычно они обсуждали ритуалы, которыми Питер горел ещё с Хогвартса. Питер ловил каждое брошенное будто мимоходом замечание и в глубине души верил, что милорду тоже нравятся эти неспешные беседы. Но потом — Питер всегда сглатывал, когда этот рубеж приближался — Лорд начинал спрашивать. Отказаться было немыслимо, спрятаться или сбежать — невозможно. Однажды, когда Лорд заинтересовался Карадоком Дирборном, Питер поддался жалости - так невовремя! - и попытался было улизнуть: мол, спрятал семью, да, не знаю, где-то в Уэльсе. Милорд по-особому хлопнул в ладоши - два быстрых хлопка, пауза, еще один. Вошла и встала у дверей Белла, ненавязчиво достав палочку. Лорд с улыбкой уточнил - может, он все же что-то помнит? И Питер понял — он не выйдет из прохладного, пропахшего книжной пылью кабинета, пока не ответит, чего бы это ему ни стоило, — и попросил пергамент с картой. Так вышло и с Марлин. Ее отлично прятали: Марлин появлялась на людях только ради больших, важных для Ордена мероприятий. Всякий раз перед вылазками Грюм вешал на неё защитные артефакты, выделял охрану, а затем долго и тщательно инструктировал - к кому подойти, что подслушать, что попытаться считать. Они уже знали, что она легилимент, знали, с какими предосторожностями Марлин укрыла семью. Крошечная маггловская квартира. Выход на улицу только под оборотным, ради которого Лили пришлось покупать котел на двадцать галлонов. И все доступные защитные чары, конечно. Адрес убежища и был нужен Лорду. Они дождались, когда Марлин придёт навестить семью, и накрыли всех. На последнем собрании Ордена три дня назад, пока Грюм привычно бубнил про свою паранойю, Питер рассматривал Марлин — рыжеватые волосы, убранные в косу, светлое платье, которое ей так шло, и легкая полуулыбка, особая, только ее — и думал: она обречена. Марлин осталось несколько дней, может быть, даже часов. Скорее всего, ее будут пытать, жестоко пытать. А когда это не поможет, они безжалостно замучают ее семью — одного за другим. Они будут смотреть ей в глаза и спрашивать — ну что, стоит этого твой хваленый Орден? И самое, черт подери, несправедливое во всей этой войне — как раз то, в каких страшных муках умрёт наша ясная, светлая Марлин просто потому, что она, талантливый легилимент, позволила себе роскошь неверно выбрать сторону. И Питер не хотел спешить на выручку, не хотел запомнить Марлин такой — с поблекшими глазами, полными предсмертной муки, с искаженным в крике ртом. Не хотел закрывать глаза и видеть кроху со свернутой шеей. Не хотел чувствовать сладкий, удушающий запах крови, которая залила весь ковёр. Питер повторял себе раз за разом: она была обречена, они бы все равно нашли её, у меня не было выбора. Выбора не было. Не мне же умирать. Высокий силач возник у Питера за спиной, резко схватил за руку и потащил за собой. Долохов, чёрт бы его побрал. Питер задыхался, еле поспевая за его широким шагом. Тот завёл его в проход между домами и остановился, ожидая чего-то. Совсем рядом зашуршала ткань, и по мускусным духам Питер безошибочно узнал Беллу. Ужас скрутил внутренности, когда он с отчаянием осознал: его держали под прицелом, чтобы не сбежал. Он очень, очень нужен Лорду. Но зачем? Сперва он почувствовал рывок портключа, потом удар об холодный каменный пол. Питер успел только охнуть, когда у него выбили палочку. Едва придя в себя, он стал лихорадочно озираться. И каждая деталь, которую он выхватывал, заставляла горло сжиматься всё сильнее, пока из него не вырвался жалкий, испуганный писк. Тёмное помещение, по виду – какой-то склад. Никаких окон, никаких примечательных вещей, где находишься – не понять. Четыре человека, стоящие кольцом вокруг Питера: Долохов, Рудольфус, Беллатрикс… и сам Лорд. Только они знали истинную сущность Питера. Рудольфус когда-то предложил "высоко одаренному молодому человеку приложить свои таланты там, где их по-настоящему оценят". Долохов отвечал за связь. Обаятельная, улыбчивая Белла всегда была при Лорде - как постоянная угроза. Теперь он впервые видел одновременно их всех. Взгляд Питера заметался. Побелевшее лицо Беллы было искажено гневом, палочку она держала наготове. Всегда элегантный Руди выглядел так, будто его сейчас стошнит, одна рука у него была на перевязи, а во второй он держал палочку Питера. Тони достал трубку и прикуривал от Инсендио, сохраняя армейское спокойствие. А Лорд рассматривал Питера с лёгким интересом. Секунду или две стояла тишина. Питер прошептал: - Милорд… Этого хватило, чтобы плотину прорвало. - Чёртов ублюдок! – прошипел Лестрейндж, рванулся было к Питеру, но не рассчитал движение - застонал от боли в руке. Взгляд Беллатрикс метнулся сперва к мужу - обеспокоенный и нежный, а затем к Питеру - теперь уже мутный от ярости. Она подняла палочку: - Круцио! Питер не успел ничего понять – что происходит, в чём он виноват, что с рукой Рудольфуса, - и теперь уже не мог. Он не мог даже просить пощады. Боль вспыхнула перед глазами, обожгла каждую клеточку тела. Питер завыл, забился, в судороге прижимая руки к груди. Это продолжалось и продолжалось, длилось бесконечные несколько секунд, пока сквозь гудящую в ушах кровь и собственный крик он не услышал приказ Лорда: - Достаточно. - Милорд… - простонал Питер, распластавшись на полу. – Милорд, спасибо… И осёкся, когда Волдеморт снова заговорил: - У нас есть к вам пара вопросов, мистер Петтигрю, и в ваших интересах быть предельно честным. Питер вздрогнул. Тело отозвалось ещё не ушедшей болью. С этой или похожей фразы начинались его самые страшные кошмары. Обычно эти слова произносил Ремус. Питер знал, как холодно Рем умеет говорить, и каким недобрым может быть его взгляд. И он отлично представлял, как Джеймс будет понуро сидеть в углу и иногда вскидываться – «Это же Пит, он не мог!». Лили будет внимательно смотреть на пленника, нацелив на него палочку – как Белла сейчас. А Сириус - ходить по комнате, сжимать кулаки и рычать. И вот самое страшное случилось. Только не с теми, кто мог бы его пощадить, кого можно было бы накормить враньём, кто дал бы слабину. Эти – убьют. И хорошо, если убьют прямо сейчас. - Милорд, я не понимаю… - Ты сообщил им, что мы берём МакКиннон! Признавайся! - перебил его Лестрейдж. Питер сорвался на крик: - Я ничего им не сообщал! - Тогда как они узнали об операции? – мягко спросил Лорд. Питер облизнул губы и торопливо заговорил: - Милорд, я рассказывал, у них есть способы связи. Монетки… Протеевы чары… Сейчас, сейчас… вот. - Он торопливо порылся в кармане и показал свою монету. - У МакКиннон тоже была такая. Она ухитрилась как-то послать сигнал. - Мы не спускали с неё глаз! – рявкнула Беллатрикс, но Питер уже нашёлся. Он отвечал, глядя только на Тёмного Лорда: - Когда мы там появились, большинство членов семьи МакКиннон были уже мертвы. Очевидно, ей удалось… когда все отвлеклись на пытки… - Уж не хочешь ли ты сказать, что это наша вина? – спросила Белла. Рудольфус попытался остановить её взглядом, но на него она даже не посмотрела. Белла поняла свою ошибку, только когда Лорд обернулся к ней: - В самом деле, Беллатрикс, если наш друг здесь ни при чём, ошибку допустили именно вы. Он слегка улыбался при этом. Питер жадно смотрел ему в лицо и видел, как блеснули глаза Лорда, когда Беллатрикс смешалась: - Милорд, мы… мы хорошо её связали. Мы держали всё под контролем, и… и как Петтигрю вообще там оказался, если он ни при чём? Лорд снова обернулся к Питеру, и тот затараторил: - Я был с Грюмом, Поттерами и Блэком, когда пришёл сигнал. Поттер сказал, что мы все отправляемся. Милорд, я не мог себя выдать! Мне пришлось идти с ними! - И ты ранил Рудольфуса, - продолжал Лорд. Он говорил мягко, так мягко. - Я не ранил его, это был не я! Я вообще не кинул ни одного боевого заклятия! - А кто же? - Откуда мне знать, милорд, все были под обороткой. Рудольфус процедил: - Рыжеватый, среднего роста, с веснушками. Ох, чёрт, а ведь заклятие в него кинул Рем. - Я не знаю... кажется, Блэк, я не помню, клянусь, милорд. - Он врёт, милорд, - заявил Рудольфус, - Он сдал нас своим дружкам и теперь увиливает. - Достаточно посмотреть, как он трясётся, - презрительно прибавила Беллатрикс. Питер ощутил секундную вспышку злорадства, когда понял по её глазам, что ей тоже страшно. Не обвинят его – обвинят её и Руди. - А ты что думаешь? – спросил Лорд у Долохова. Тот выбил трубку, стряхнул пепел на пол: - Дать ему сыворотки или залезть в голову, я считаю. - Что ж, возможно, стоит дать мистеру Петтигрю последний шанс, - размеренно произнёс Лорд и опустился на колено, так что его лицо оказалось вровень с лицом Питера. Рудольфус сжал палочку Петтигрю так, что, казалось, сейчас сломает. - Милорд, мы же… - Помолчи, - небрежно обронил Волдеморт. – Посмотрите мне в глаза, мистер Петтигрю. Питер завороженно следил за действиями милорда. Он с первой встречи был восхищён его манерой разговаривать и держать себя, духом знаний и древней магии, непоколебимой внутренней мощью этого человека. И даже сейчас, когда от страха пересохло во рту, Питер не мог ослушаться. Было что-то приятное в этом подчинении - ведь нельзя не сделать, когда приказывает Тёмный Лорд. - Легилименс! Сознание поплыло, и против воли перед глазами замелькали картинки. ...Сириус радостно вскидывает голову: - Я знаю! На ребре будет надпись! Рем смотрит с сомнением: - И каждый ее прочтет. - А если зачаровать на носителя? - Глаза горят, и Сириус улыбается во весь рот - его стихия. ...Джеймс торопится: Мы пятеро аппарируем! - и руки Питера до хруста сжимают газету: теперь не отвертишься. ...Разгромленная гостиная, трупы, пахнет кровью. Ремус тревожно заглядывает Питеру в глаза, пытается улыбнуться. Рассказывает: - Второй при мне умер, первый сразу был убит. Второй принял меня за кого-то. Сказал... ладно, это потом. ...Марлин замечает пронизывающий взгляд Питера на последнем собрании, поворачивается к нему и кивает через стол, мол, что-то хочешь сказать? А тот грустно улыбается - нет, просто задумался. ...А теперь только он и Рем, они дурачатся на диване. Лунатик смотрит сверху так нежно, что Пит умирает от желания зацеловать его. И тянется навстречу: губы, щёки, подбодорок, и ещё нос обязательно... Но, когда он тянется к пуговицам рубашки Рема, то чувствует тепло в кармане. Сигнал. Ремус мгновенно напрягается, готовый к бою, а Питер зажмуривается: только не Марлин, только не сейчас. Питер почти слышал, как Лорд усмехнулся. Картинки побежали быстрее: первый поцелуй на лестнице, он притягивает Рема за ворот рубашки, они нежатся в лучах заката, Пит, сидя на кровати, пьет заботливо сваренный кофе. Еще быстрее: стон, дорожка волос на животе, головокружительный запах спермы. Да, милорд, уже больше года. Да, поэтому я никогда не говорю о Ремусе Люпине. Нет, мы тщательно скрывались всё это время. Наконец, сознание Лорда разжало свои цепкие когти, и Питер со стоном рухнул на каменный пол. Его мутило, перед глазами было черно, и он съёжился у ног выпрямившегося Волдеморта, чувствуя себя голым, отвратительно уязвимым, вывернутым наизнанку. - Вы доказали свою преданность, мистер Петтигрю, – Тёмный Лорд слегка улыбнулся. Белла сделала невольное движение к нему, но Рудольфус остановил её взглядом. - Раз вы настолько верны мне, я могу поручить вам весьма важное и ответственное задание, – мягко продолжал Лорд. Питер медленно поднял голову. По этой кошачьей интонации, по ноткам удовольствия в голосе хозяина он понял, что задание будет связано с Ремом. Заставлял себя об этом не думать, но уже понял. - Хозяин... - вырвалось у него. Кажется, он впервые сказал это вслух. В отличие от Питера, Лестрейнджи были явно растеряны таким поворотом. Долохов следил за ходом разговора с едва заметной улыбкой. - Во время сегодняшнего инцидента погиб мистер Иеремия Смит. Как я понял из рассказа Рудольфуса, он участвовал в схватке с вами, Люпином и Блэком, не так ли, Руди? – Лестрейндж торопливо кивнул. Волдеморт же никуда не спешил. – Этот верный мне человек скончался после попадания в него огненных и режущих чар. Он не был в числе самых верных моих приближённых, но унёс с собой важную информацию – пароль, который знал только он. Мне нужен этот пароль, и нужен как можно быстрее, потому что он открывает тайник с необходимыми мне документами. Чем быстрее вы сделаете это, мистер Петтигрю, тем лучшего мнения я останусь о вас. Я буду ждать его сегодня ночью, приходите на обычное место ровно в полночь. Лестрейндж слушал его с возрастающим удивлением, и Питера кольнула мысль, что клика Тёмного Лорда не понимает милосердия хозяина. Что все они только и ждут возможности убить Петтигрю, раздавить, как таракана. Только милорд сейчас отделяет его от мучительной смерти. Точнее, только поручение милорда. Он спросил: - Но… у кого мне его выведывать? - Вы не хуже меня знаете, кто был рядом с Иеремией Смитом, когда тот умирал. - А если… если он ничего не сказал? – спросил Питер, приходя в ещё большее отчаяние от того, что не может скрыть дрожь в своём голосе. - Тем хуже для вас, – пожал плечами Лорд. – Ещё вопросы? - О нет, милорд, нет… Я всё сделаю. Благодарю вас, – Питер с трудом поднялся на ноги, неуклюже поклонился. - Белла, уведи его. - Да, милорд. Её пальцы впились Питеру в плечо. Не помня себя, он зашагал вперёд, подгоняемый её палочкой, упирающейся ему в спину. Волдеморт задумчиво смотрел ему вслед. - Жаль, что без этой жалкой твари не обойтись, – сказал Долохов. – Его дружки из Ордена больно хорошо прячутся. Метко бьют и сразу прячутся по щелям. – Он сплюнул. - Но… – не удержался Рудольфус и запнулся под взглядом Волдеморта. – Но я сам всё слышал и доложил вам, милорд. – В его голосе даже зазвучала обида. – Это же стандартный «Орёл летит от вершины к вершине – в когтях несёт знамя победы». - В этом и суть, Руди, – ответил Волдеморт, а Долохов тихо рассмеялся. – В этом и суть. Тони! – Долохов осёкся и приготовился слушать. – У тебя два часа, чтобы придумать новый пароль и отзыв и распространить его по всем группам. А мы с тобой, Руди – мягкие интонации Лорда стали жёстче, – вернёмся ко мне и поговорим о том, как вы ухитрились за одну операцию потерять четверых убитыми и одного пленным. Поверь, Петтигрю и его верность должны беспокоить тебя в последнюю очередь. Рудольфус сглотнул, прижал к груди раненую руку. Волдеморт прошёл мимо него и мимо Долохова, который поклонился ему, неторопливо прошествовал к двери и скрылся за ней. Рудольфус поспешил следом.