Заживо погребенный

«Дружище, я надеюсь, ты не додумался при этих милых существах говорить что-то плохое о моем отце?» Хан едва удержался от того, чтобы не выругаться. Так вот почему ногри себя так повели! «Он вроде их планету спас», — писал дальше Люк. Малыш что, раньше не мог предупредить? «Но он вроде бы отдал приказ тебя не трогать». Замечательно, похоже, начался... «Кроме того, на планете иногда идут кислотные дожди». Интересно, за какие именно грехи его сюда отправили? Да, на Кесселе было бы поинтереснее. Еще этот комлинк... Мало того что странной формы, так еще и сообщения текстовые. «И за что меня сюда отправили?» — не удержался Хан. Ответ пришел на удивление быстро. «Тебе исходя из твоего личного дела или по моим предположениям?» Люк уже и его личное дело прочел? Вообще замечательно. Мало того что, когда Соло разморозили, этот мальчишка уже во всю использовал всякие джедайские штучки, так еще и отцом парнишки оказался Вейдер. И стал Люк имперцем... Не успел Хан закончить следующую мысль, как на комм пришло сообщение. «Исходя из твоего личного дела и по законам Империи, тебя, приятель, должны были вообще казнить, причем еще до знакомства со мной. Что касается отца, то, скорее всего, это месть за истребитель. Или за меня. И есть еще одна здравая версия». Хан удивился. Неужели что-то здравое? Последнее время он с этим попрощался. Самоубийственное проникновение на "Исполнитель", воскресший из мертвых Люк, Вейдер, который, по словам Малыша, хочет мира, и теперь эта планета... Все это больше смахивало на бред, нежели на правду. «Про тебя сегодня спрашивали. По документам ты на Кесселе обитаешь». «Ландо? Чуи?» — быстро отправил Соло. На мониторе всплыла надпись: «Включена усиленная защита». Он ведь использовал настоящие имена. «С ними все нормально, но мне к ним нельзя. За Ландо не волнуйся. Отец даже благодарен ему за тот удачный выстрел. "Сокол" в ангаре, а не в мусорном прессе». «Как у тебя дела?» — поинтересовался Хан. «Как всегда», — пришел лаконичный ответ. «Так плохо? Малыш, куда ты снова вляпался?» «Да так... Похоже, у меня это наследственное», — Хан легко представил улыбку Люка в этот момент. «Я тебе говорил свое мнение насчет всей этой Силы». «Дружище, поздравляю, что начал в нее верить. Кстати, она и у моей сестренки тоже есть, так что когда мы ее найдем, тебе точно будет не скучно», — сообщил Люк. «Жду с нетерпением. По крайней мере у вас есть общая черта — играть на нервах у противоположного пола. Скольким девушкам ты только во флоте сердца разбил?» «Может не надо о девушках? Меня тут одна особа доводит». «Вдруг это любовь. Мы вот с твоей сестренкой друг друга тоже сначала успешно доводили». «Дружище, не издевайся». Ну, по крайней мере Малышу хоть не скучно. * * * Лея никогда не любила красный цвет. Но она и никогда не хотела делать то, что делала сейчас. Это претило ей. Но это была ее единственная возможность. Принцесса держала в руках форму Алой Гвардии, на поясе висел световой меч с клинком цвета крови. Это оружие Мастер вручил ей лично. Маленькое орудие ее большой мести. Принцесса посмотрела на себя в зеркало, но не узнала свое отражение. Бледная исхудавшая тень по сравнению с той далекой, пусть и холодной, идеалистичной особой. Сможет ли та вернуться, Лея не знала. * * * — Сколько можно, Мон? — он поймал ее за руку после совещания. — Сколько можно что, генерал? — строго спросила глава Альянса, изогнув бровь. Мотма вновь стала лидером сопротивления, потеснив власть Мадина. Она была хорошим оратором, он был отличным военным, но для Альянса пока была важна идеология. Но только пока. — Бездействия! Откуда в вас столько пацифизма, сенатор? — спросил он, отпустив ее. Но на руке остались красные пятна от его хватки. — После ваших так называемых действий нас покинула Разбойная эскадрилья. — Эти трусы — предатели, — произнес он с презрением. — Благодаря моим действиям Восстание все еще существует. А вы, наш дорогой руководитель... — Из-за вашего руководства мы лишились принцессы Леи. — Под моим руководством мы основали эту базу, когда вас еще на свете не было. Она смотрела на него так, будто видела в первый раз. К чему все эти обвинения? — Чего вы добиваетесь, Мадин? — Я хочу разделить Альянс, Мон. Посмотрим, кто останется с вами, сенатор. Политики против военных. * * * Маре вновь снился этот дом. Маленькая уютная гостиная с большими мягкими креслами, яркий свет лампы, стеллаж в углу комнаты. Она по привычке идет к нему. Да какая привычка — она здесь первый раз! На полке хранятся голозаписи. Руки тянутся к датападу, но почему-то дрожат. Зачем это ей, зачем ей знать, кто они? Глупо и непрофессионально. Бомба установлена, и ей пора уходить из этого дома, из этого места сомнений. Через полчаса люди, которые здесь живут, вернутся домой в последний раз. А утром она получит похвалу от учителя. * * * Он улыбнулся. Дарт Вейдер, наследник Императора, его преемник, его ученик, пожелавший стать учителем, человек, который желал власти над его Империей. Страстно жаждущий мести отец, потерявший своего ребенка... Что ж, он даст своему ученику шанс. Он не собирался изменять свое завещание. Даже если он проиграет, его Империя будет существовать. Но для победы его ученику нужно будет заплатить слишком большую цену. Но он знал, что не проиграет. Вейдер должен был усвоить урок еще на Звезде Смерти. На примере сына. Молнии Силы смертельны для младшего ситха, его костюм жизнеобеспечения не выдержит подобной атаки. Пытаться убить своего учителя — самоубийство. Мальчишка, сын Падме, смог создать проблемы даже после своей смерти. Сын этой девчонки, которая отказалась быть просто марионеткой... Впрочем, он — ситх и он должен уметь признавать собственные ошибки. Он сам создал человека, которому теперь нечего терять, у которого есть только одна цель — месть. Пришло время уничтожить собственное творение. * * * — Что вы говорили по поводу экскурсии по кораблю? — спросила Мара, улыбаясь. — Как будет угодно, — ответил Наберрие. Они направились в ангар. Люк предпочитал держать Джейд подальше от личного отсека Лорда Вейдера. К тому же, бесконечные рассказы про характеристики летных качеств истребителей могут быстро надоесть девушке. Только вот, к его удивлению, эта рыжая неплохо разбиралась в летательных аппаратах, так что даже по некоторым вопросам у них несколько разнились мнения. — Ты многое знаешь о кораблях, — заметил Люк. — Но ты никогда не служила во флоте. — Откуда ты знаешь? — спросила Мара. Она и не заметила, как они перешли на ты. Определенно он умел располагать людей. — Иначе ты не задавала бы подобных вопросов о главнокомандующем, тем более находясь на его флагмане. Он злился. Мара заметила это и почему-то его реакция показалась ей забавной. — Люди боятся его... — начала она. — ...и уважают, — закончил Кайл за нее. Глупый преданный мальчишка... — Ты... Завибрировал комлинк. — Кайл, ты забыл о тренировке с главнокомандующим? — спросил Дарк. — Нет? Тогда дуй сюда. Иначе вылетишь из эскадрильи. Юноша отключил комлинк. — Предлагаю вам понаблюдать за тренировкой, Мара. * * * Кертен выстроил пилотов для встречи главнокомандующего, обдумывая построение команд. Его волновали молодые пилоты: Дарк и Кайл. Дарк имел больший летный опыт, но был слишком склонен к риску даже для Черных. Наберие... Ну что ж, он уже летал с Вейдером, являясь его ведомым. Как выяснилось, зря он проводил свои расчеты. Ибо Главком решил все сделать по-своему. Число пилотов достигло двенадцати. Под командованием Лорда из молодых пилотов оказался Дарк. А Кайл оказался на противоположной стороне. Противники исчезли на радаре. И битва началась. * * * — Таким образом в наших рядах есть предатель. Этот джедай мог проникнуть на "Исполнитель", только имея коды, — сказал Люк, наблюдая за Марой. Дверь открылась. В кабинет вошел слегка взъерошенный Крит. Быстро поздоровавшись с Марой, он попросил Кайла выйти на минуту. — Ты не знаешь, где Лорд Вейдер? Люк помотал головой. — Он маскируется в Силе, я уже битый час пытаюсь его найти. По-моему, это вообще невозможно сделать, тебя-то я не чувствую. Люк погрузился в Силу. И уловил знакомое темное присутствие. — Западный ангар. — Что? — Отец в Западном ангаре. Седьмая платформа. — Но как?! — Связь Силы. Я ведь его сын. Он чувствует мое присутствие, как и я его, — тихо прошептал Люк. И он вернулся к обсуждению доклада безопасников. «Сын!» — требовательно раздалось в Силе. «Отец». «Зачем ты помог Криту? Он должен был сам меня найти». «Он и нашел. Ты не уточнял способ». Вейдера позабавил такой ответ. * * * Молния Силы — энергетическая атака существа, владеющего Силой. Накапливая энергию в собственном теле, владелец преобразовывал её в электрические разряды, которые, проходя через тело к кончикам пальцев, срывались в виде молний. Приём включал в себя использование как одной руки, так и обеих. Радиус поражения и мощность молний варьировались — не только по желанию использующего эту способность, но и в зависимости от его потенциала, от соответствующего уровня его тренировки. Опытные владельцы имели возможность поразить молнией Силы нескольких противников сразу. Мастерам также ничего не стоило выпустить менее мощный разряд, — а с первого раза это было сложнее — например, для поражения одиночной цели или вовсе для оглушения, пытки или шока. Обычно мощного сконцентрированного заряда хватало для умерщвления цели. Люк проверил эти слова на себе. Сначала Дарт Сидиус решил его помучить, а уж только потом убить. Не долетевший заряд должен был стать смертельным. Основной защитой против Молний Силы является световой меч. А он отбросил тогда меч, лишив себя последней защиты. Также возможно защититься Силой. Но на это способен лишь сильный и опытный форсъюзер. Последнее явно не про него. Люк почувствовал присутствие Дарена и открыл дверь. — Привет, — сказал он, подойдя к Люку. — Что читаешь? — Люк молча показал заголовок. Дарен хмыкнул: — Дальше можешь не читать. Про последствия от молний Силы могу рассказать сам. Лучшее лечение — погрузить пациента в бакту. Особенно это хорошо получается, если пациент без сознания... — ...и не может помешать лечению, — закончил за него Люк, повернувшись лицом к доктору. — И много подобного тебе отец дал почитать? — с непривычной суровостью в голосе спросил док. Люк задумался. — Ну, весь архив ордена джедаев и часть голокронов ситхов. Док поправил халат. — Ты сегодня отличился на тренировке, — заметил он. — Отец меня подбил. — Люк не сумел скрыть глупую детскую обиду, причину которой он и сам понять не мог. — Опыт. Он летает больше, чем ты живешь на свете. К тому же, он попал только по кораблю. Так что ты даже из боя не выбыл. Люк уставился в иллюминатор. — Твой командир в восторге. Только что с ним разговаривал, — пояснил Дарен. Мальчик продолжал молчать. — Люк, твой отец как-то сказал, что видел твой самый первый вылет. Скайуокер вздохнул. — Битва при Явине, после которой выжили из нашей эскадрильи только я и Ведж, а из Черной — отец и Кертен. Первая попытка взорвать шахту оказалась неудачной. Опытный пилот не справился, и тогда туда отправился я. Меня прикрывал Биггс, мой друг детства, — по маленькой заминке Дарен понял, что тот погиб. — До цели оставалось немного, но я почувствовал себя под прицелом... Несколько секунд... Туннель был узкий, не для маневров... Хватило бы и доли секунды. Потом я узнал, что это был истребитель "Черного-главного". Так мой отец чуть не убил меня... Что-то остановило его на те секунды, до того, как был поврежден его корабль. — Это жестоко, — не выдержал Дарен. — Это война, — холодно возразил Люк. — Каждый выполнял свой долг. Дарен удивленно посмотрел на Люка. Он считал его ребенком, мальчишкой, но при этом совсем забыл про его настоящую биографию. Мальчик повзрослел на войне. Док хотел что-то сказать, но Люк его опередил: — Мы не знали этого. Я даже не представляю, что подумал отец, когда узнал правду. Но бывает и хуже... Дарен уставился на него. — Максимилиан Вирс, талантливый военный. Когда я увидел его, то он мне показался смутно знакомым. Я был знаком с его сыном. Зев вступил в Восстание, еще будучи ребенком. Ему было всего шестнадцать. — А ты? — невольно сорвалось с губ дока. — Когда я присоединился к Восстанию, мне было восемнадцать. Почти девятнадцать. И я планировал это сделать, а не поступать назло. Так что, как выяснилось, у нас в семье еще не самая худшая ситуация. — Твой отец демонстрирует несвойственное для него терпение. Люк ухмыльнулся. * * * Холод. В космосе всегда холодно. Люк залез под одеяло и обхватил колени, уставившись в иллюминатор. Звезды напоминали капли дождя, растянувшиеся по оконному стеклу. За окном сиял многомиллиардный город, жизнь там бурлила, переливаясь всеми красками, но сюда не проникало ни звука. Небо Корусанта, обычно ярко-голубое, потемнело. Посреди этого мрака сверкнула молния... Люк помотал головой, смахивая наваждение. Дождь на Корусанте? На планете, где все, включая погоду, контролировалось Императором? Он слишком много думает о центре Империи. Но как он может иначе, ведь завтра туда отправится его отец? Внутри него вновь зашевелился страх. Люк посмотрел на кристаллы на рабочем столе. Раз он не может уснуть, то лучше немного поработать. Ему еще столько надо узнать... Вот только уставший разум желал покоя, и Люк продолжал смотреть на звезды. Главное — не впасть в медитацию. А то сегодня ему уже хватило... «Ты опять не спишь», — прозвучал знакомый густой голос, не искаженный вокодером. Настоящий голос его отца. «Ты тоже», — ответил Люк, закрывая глаза и опираясь спиной на стену. Почему-то сейчас ему представились светлые спокойные стены сферообразной медицинской камеры и газ, проходящий по легким от вдоха до выдоха. Отец волновался за него, Скайуокер чувствовал это. «Прекрасно!» — с сарказмом подумал Люк. Теперь он еще и отцу выспаться не дает. А ведь в День Империи силы Вейдеру еще как понадобятся. «Я справлюсь, главное, во время этих речей не заснуть, — хмыкнул ситх. — Меня волнуешь ты. Думаю, бесполезно просить Дарена вколоть тебе транквилизатор?» Люк усмехнулся, но промолчал. «Люк, помнишь, я говорил тебе про запрет для джедаев иметь детей? У Силы другое мнение на этот счет, так что я чувствую, когда тебе плохо», — настойчиво сказал Вейдер. Он чувствовал тревогу сына. «Все нормально», — ответил Люк. Но они оба понимали, что это ложь. «Не спать несколько ночей подряд — это ненормально», — Вейдер не собирался сдаваться без боя. Скайуокер вновь воспользовался тем же аргументом. «Но ты же...» Отец оборвал его. «Есть специальные тренировки, которые позволяют не спать сутками, если есть необходимость. Это отличается от простой бессонницы. Ты пытался медитировать?» «Я тону», — тихое внезапное признание собственной слабости. Мальчик был истинным сыном своего отца — он не хотел казаться слабым. «Во время медитации я оказываюсь в море... Все эти волны, вспышки, пучина... Меня выкидывает куда-то», — неохотно пояснил Люк. «Да уж, видел я это море, — подумал Вейдер. — Ты запутался». Удивление. Мальчик удивлен, что отец его понимает? Находясь в своей медитационной камере, Вейдер сделал глубокий вздох. Потерянность. «Люк, тебе нужно определиться с тем, кто ты и чего хочешь». Мальчик молчал, пытаясь сформулировать вопрос. До этого его вряд ли спрашивали о подобном. «Например, я прихожусь тебе отцом, несмотря на то, что уже не ношу имя Энакина Скайуокера. Имена мало что значат». Мальчик напрягся, вспомнив Эндор. «Так кто ты: Люк Скайуокер или Кайл Наберрие? Повстанец или имперец? Ситх или джедай? Кто ты?» Мальчику понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он, сидящий в этой каюте, и сын, и брат, и друг, чтобы вспомнить тех, кто ему дорог. «Я Люк Скайуокер. Это было моим прошлым, но я от него не откажусь». Вейдер улыбнулся. Наконец-то решительный ответ! «И ты всегда был им. Я это заметил, когда ты открылся Мотме и Соло. Это был твой выбор целиком и полностью. Повстанец или имперец?» Ожидаемое замешательство. «По-моему, когда мы последний раз разговаривали по поводу Империи и Республики, то поссорились, и решили эту тему исключить из разговоров», — припомнил Люк. «От судьбы не уйдешь», — хмыкнул Вейдер. «Значит, все-таки поссоримся», — пришел обреченный ответ. Люк почувствовал, как отец сделал глубокий вдох. Он вновь искал слова, чтобы достучаться до сына. «Как ты понимаешь, я не могу позволить тебе и дальше заниматься преступной деятельностью в Альянсе против государства, которому я служу». Вейдер помотал головой: не те мысли. «И я не могу дать повстанцам такой козырь». Собственничество. Совсем не те чувства. «Чего ты хочешь, Люк?» Вейдер ощутил дрожь на той стороне. Мальчик пытался сформировать мысли, но его отцу было достаточно чувств и ощущений. Достаточно смутных чувств. Равенства... Свободы... Мира... «Почему ты считаешь, что этого не может быть в Империи?» «Демократия?» «Люк, меня сейчас интересуют твои желания, а не слова твоей сестры, и не мои собственные мысли относительно твоей судьбы» «Ну, пока у тебя неплохо получается. Я присоединился к Империи и нахожусь здесь, рядом с тобой. Осталось только на Темную сторону перейти, и все получится так, как ты хотел». «Ты не ответил на вопрос», — заметил Вейдер. Он был удивительно спокоен, мальчик же чувствовал напряжение. «Я не знаю ответа», — сказал Люк. «Как твои друзья отнесутся к нашему родству?» — вопрос как удар под дых. Скайуокеру хотелось отгородиться, но отец не давал ему разорвать связь. Вопрос, мучивший Люка еще с Беспина. «Думаю, они смирятся с этим. Хан же как-то принял это». «Тогда ты ничего не теряешь. Для тебя Альянс — это не принципы. Это твои друзья». Странно осознавать, но это было правдой. Люк и в самом деле не лез в идеологию Альянса, не участвовал в дискуссиях, в отличие от Леи. Он просто спасал своих друзей. Он занимался этим и сейчас — только вместе с отцом. «Империи нужны талантливые люди с новыми идеями, чтобы реформировать ее. Легче изменить государство, чем полностью разрушить его и попытаться воссоздать заново», — прокомментировал Вейдер его мысли. Возмущение. «Люк, в этом состоянии ты не можешь скрывать свои мысли, а также не можешь солгать. Как и я». Замешательство. Дрожь. Все это быстро сменилось любопытством. Еще бы, такая возможность узнать и понять отца! Но Вейдер тоже хотел понять собственного сына. «Люк, твои принципы остались такими же и здесь». «Вопрос ведь не в том, имперец я или повстанец?» — заметил его ребенок. Облегчение. Неужели мальчик начинает понимать?.. «Герой Альянса или сын второго человека Империи?» Все на самом деле просто. Но просто не значит легко. Вопрос сформулирован правильно — Люк чувствовал одобрение отца. И понимал, что второй вариант импонирует ему больше. Скайуокер никогда не хотел быть героем, он легко мог отказаться от этого. Но он хотел быть сыном. На душе стало как-то спокойно. Нужно было лишь отказаться от одного из вариантов. «Остается последний вопрос: ситх или джедай?» — спросил Люк, надеясь на подсказку отца во второй раз. «Мне все равно, на какой ты стороне Силы, — ответил Вейдер. — Главное, чтобы ты был на моей стороне». «Ты пытался заставить меня выбрать Темную сторону Силы». Боль и горечь захлестнули Люка. И страх. Но он не был уверен, что это именно его эмоции. И вся эта связь... Он не знал, где кончались его эмоции, и начинались эмоции отца. Неужели Вейдер чего-то боится? * * * — В Силе произошли серьезные изменения, — буднично произнес Император. — Я почувствовал, — ответил Вейдер. — У нас появился новый враг. Люк Скайуокер. Дрожь. Он знает, но откуда?! И в ответ всего лишь краткое: — Да, учитель. — Он может нас уничтожить, — произнес Император. Учитель боится. Он захочет уничтожить угрозу. — Он всего лишь мальчик, — срывается с губ Вейдера. Страх. Кого он убеждает: себя или учителя? Он не знает, просто хочет защитить своего сына. — Оби-Ван не успел его обучить, — еще один аргумент. Он чистый лист, учитель. Не джедай, коих мы поклялись уничтожить. — Уровень его Силы высок, — продолжал Император. — Сын Скайуокера не должен стать джедаем. Глубокий вдох и пришедшее понимание. Император не видит будущего мальчика — вот истинная причина его страха. Учитывая наследственность, Силу... У него всего несколько секунд до оглашения приговора. — Если его можно обратить... — начал Вейдер, пряча тревогу и отсылая надежду. Император не дал ему завершить фразу: — Да, сделай так. Он станет ценным союзником. — Он присоединится к нам или умрет, — холодно произносит Вейдер, пряча в безразличии облегчение. Приговор вынесен, главное, не привести в исполнение вторую часть. Ему страшно, ведь впервые за двадцать лет у него появилось то, что он мог потерять. И более страшным является то, что его Мастер об этом знает. * * * «Люк!» — позвал он. Связь еще держалась. Просто мальчик был несколько поражен, услышав этот разговор. Ему надо быть осторожнее. Сейчас Вейдер не мог скрыть свои мысли щитами, но еще рано разрывать связь. Мальчик должен многое понять, а он — немного потерпеть. «Я помню безрассудный поступок пилота, взорвавшего Звезду Смерти, и помню желание Палпатина найти его. Один из самых разыскиваемых повстанцев, которого я непременно должен был поймать. И когда я узнал, что это мой сын, то я испытал гордость, и сумасшедший поступок в моих глазах стал подвигом». Вейдеру это казалось забавным. Люк молчал. Отец решил искренне поговорить, и мальчик боялся спугнуть это желание. Вопросы подождут. «Палпатин узнал о тебе, и я молил Силу, чтобы ты не стал джедаем, подписав себе смертный приговор. Но когда я тебя встретил, ты уже шел по этому пути. Джедаи не сказали тебе правду ни обо мне, ни о последствиях твоего выбора». И Вейдер ненавидел их за это. Мало того что они сделали с ним... Но сын... Татуин, Звезда Смерти, первый полет, чуть не ставший последним. Ложь и призывы к отцеубийству. Даже у него, темного воина, безжалостного ситха, были принципы. «Человеку нельзя навязывать сторону Силы — он должен выбрать ее сам. Но я посчитал, что могу выбрать за тебя, я хотел, чтобы ты жил». «Человеку нельзя навязывать сторону Силы», — эхом отдалось в сознании Люка. Сожаление и удивление странно переплетались, создавая невероятную эмоцию. — Человек, насильно использующий ту или иную сторону, слабее. Его легче победить, ведь он сам идет против себя». «Вот поэтому, Люк, я никогда не перейду на Светлую сторону Силы, — добавил Вейдер. — Я бы все равно принял Тьму. Палпатин лишь ускорил мое решение». Признание пробило брешь в словах джедаев. А он был таким наивным! «Я был таким глупым на Эндоре», — смущенно признал Люк. «По крайней мере, тебе хватило ума прийти ко мне самому». Скайуокер явно сомневался по поводу разумности этого поступка. «Представь, если бы я отправился искать тебя сам?» В сознании промелькнула картинка. Юноша в окружении тел. Повстанцы, его друзья... Красный клинок, направленный на него... «Я привык достигать цели любыми средствами, пойми». Это уже поняли пираты, которые уже упокоились в Силе. После зачистки, устроенной недавно Эскадроном Смерти. «Но теперь мне есть, что терять...» Пауза. Вейдеру с трудом далось это признание. «И поэтому ты не летишь со мной на Корусант. Я всего лишь хочу защитить то, что мне важно. Я и так уже потерял твою сестру». * * * Высокие колонны величественного здания. В тени, вдалеке от всех, стоят двое. Девушка с каштановыми волосами, уложенными в сложную прическу, и с удивительными сияющими теплыми карими глазами смотрит на златовласого юношу в черном. Смотрит одновременно со страхом и надеждой. «Я беременна». Он обнимает ее. Ему тоже страшно — он боится за нее. «Что мы будем делать?» Он просит ее помолчать, ведь он начинает понимать. Это было неожиданно, но он хотел этого. Даже если не признавался в этом себе. «Это самый радостный момент в моей жизни». Его слова тонут в потоке эмоций. Он прижимает ее сильней и неожиданно понимает. Он чувствует Силу внутри нее. Их ребенок, скорее всего, унаследует его способности... И где-то в глубине снова проснулся страх... Нет, он уже понял, что их брак перестанет быть тайным, и он будет вынужден уйти из Ордена. Он боялся другого. Джедаи могут забрать... * * * Одно из самых драгоценных воспоминаний, которое двадцать лет он пытался стереть из своей памяти. Больно, но он должен был это выдержать, потому что мальчик должен был знать... Потому что неизвестно, будет ли потом у них время, чтобы поговорить... «По сути, так и случилось, — сказал Люк. — Джедаи забрали нас с Леей, отправив ее на Альдераан, а меня на Татуин». Вейдер задумался: а не много ли он показал сыну... «Почему мы раньше не говорили так?» — спросил мальчик, наконец-то понявший мотивы отца. «Учитывая, что во время нашего первого разговора ты предпочел спрыгнуть в...» «Я...» — начал Люк, но так и не нашел что ответить. «И то, что я сделал, признав тебя умершим... Я был уверен, что ты будешь меня ненавидеть». Люка поразило то, что отец был готов на это. Он осознанно шел на это, считая, что пусть Люк ненавидит его, но будет жив. * * * «Как ты мог? Как ты мог решать за меня?! То, что ты мой отец, не дает тебе на это никакого права!!! — дикий звериный крик со взглядом загнанного животного. Ненависть, пылающая в синих глазах. — Ты!!!» Он смотрел на эту сцену, сжимая кулаки и напоминая себе, что этот мальчишка, кричащий на него, его сын. Люк имел право так себя вести, и Вейдер заслуживал этого. Все, чего он хотел — увести чадо от удара. А каковы будут цена или средства, уже не важно. Но, несмотря на это, неприятно было чувствовать, как неподалеку от него страдал его ребенок, погруженный в свои сомнения и страхи. И Вейдер не знал, что делать, он растерялся. Вейдер молчит — время резких слов подходит к концу. Он и так сказал слишком многое, а Люк не желал даже слушать. Мальчик зол, но ситху свой гнев надо держать под контролем. Он должен помнить — защитить и научить, не более. Для этого не обязательно, чтобы мальчик был к нему привязан... Конечно, это больно, но его боль по сравнению с жизнью его сына сейчас ничего не значит. И его сыну тоже больно... Какой, к забракам, контроль эмоций?! Сила сжимается, и прогибается металл... * * * «И да, я жалею, что ты...» «Это было вначале...» — вырвалось у Люка. «Я не думал, что ты простишь меня, когда отправил тебя на "Исполнитель". Но с тобой был бы Дарен. Он обрадовался, когда узнал, что сын Падме жив, в конце концов, он твой дядя. Позже можно было бы отправить вас обоих на Набу». «Ты был мне нужен», — сказал Люк. Вейдер так не считал. «Ты мне нужен», — повторил мальчик. Вейдер улыбнулся — мальчик успокоился. Значит, не зря. Он хорошо понимал, что даже ситхам нужен покой, а эмоции... Эмоции нужны лишь на поле боя, чтобы воплотить в жизнь то, что было заранее обдумано. «Спи». Он скоро найдет его сестру.