Заживо погребенный

Хэн пораженно смотрел на изображение Энакина Скайуокера. Высокий широкоплечий юноша со светлыми кудрями и удивительной синевы глазами. «Так вот в кого Люк такой смазливый», — хмыкнул кореллианец. Только шрам на лице добавлял рыцарю некоторую брутальность, показывая, через что он прошел. Неужели это лицо, пускай и изменившееся за двадцать лет, было скрыто под маской Ужаса Галактики и личного Палача Императора? Великолепный пилот, смелый генерал, участвовавший в космических и наземных битвах. В принципе, ничего не изменилось. Вейдер так и остался великим летчиком и прекрасным военачальником. Энакин Скайуокер. Место смерти: Корусант. «Люк Скайуокер. Место смерти: Эндор...» — невольно вспомнил Соло. Оба убиты Дартом Вейдером. В первом случае со слов Кеноби, о втором же случае стало известно из СМИ. А вот и второе изображение. Девушка была так похожа на Лею! Худенькая маленькая фигурка, затянутая в корсет, каштановые блестящие волосы уложены в сложную высокую прическу, мягкий взгляд таких знакомых теплых карих глаз. Такой взгляд раньше был у Малыша, правда, до того, как его заморозили в карбоните. Падме Амидала Наберрие. Бывшая королева, а ныне покойный сенатор с Набу. Да уж, называется, ответил на вопрос, любит ли он Лею. Две фотографии с подписями. Ничего более. И только сейчас, глядя на них, Хэн многое понял. Например, то, что он помог принцессе попытаться убить ее родного отца. Хэн невесело усмехнулся... А он еще считал, что это у него проблемы с родственниками! Оставалась одна непонятная вещь. Какого ситха сын правой руки Императора и сенатора с Набу оказался на Татуине? * * * Мальчик наконец-то заснул. Вейдеру же нужно было о многом подумать, многое сделать. Это так странно — понимать, что мальчику действительно нужен отец! Не наставник, а именно отец. Еще несколько лет ему будет это нужно. Если бы они встретились позднее... Быть отцом... Да уж, это оказалось непросто. Но в его жизни не было легких путей, что бы ни говорил Оби-Ван. Даже Темная сторона не оказалась легкой дорогой. За все приходится платить. Но он никогда не отказывался от долга. Его сын признал в нем отца. Ему пришлось заплатить за понимание того, что его ребенок — это не возможность воплотить собственные амбиции. А также то, что семья никак не противоречит Темной стороне. Ситхи по сути своей эгоисты, их желания и стремления направлены на себя. А сын был его частью, его и Падме, и потому его эгоизм распространялся и на Люка. Но Дарен Кол помог ему понять и другую сторону отцовства. Иногда надо поступиться своим мнением, и делать так, как лучше для твоего ребенка, а не так, как ты хочешь. Он вспомнил свое дикое желание защитить Люка, спрятав того на "Исполнителе", и последующие попытки Скайуокера сбежать. Это его собственное убийственное упрямство, которое повернулось против него, отражаясь в его сыне, как в зеркале. Вейдер вспомнил и слова Дарена про терпение, которого у милорда никогда не было. К счастью, все это уже прошло... Сейчас его беспокоила лишь одна мысль — не показал ли он сыну чего-то лишнего. Было много воспоминаний, которых мальчик не должен был знать. Воспоминаний, которые его отец не хотел открывать. Например, то, как он оказался в этом костюме... Но Вейдер должен признать, что данный разговор был необходим. Разговор без щитов и утаек. Ему самому нужно было понять, что беспокоит мальчика. Это было не вовремя. Сила, как же это несвоевременно! То, что его сын не мог погрузиться в медитацию, было плохим знаком. Двадцать три года назад у него самого было то же самое. Вейдеру казалось, что он падал в темноте. Что ж, в конечном счете он и пал во тьму. Свет или Тьма? Его сын скоро должен будет выбрать свой путь. А он четко осознал, что в этот момент его не будет рядом. Потому что это случится очень скоро. Люк потихоньку приближается к своей точке срыва. Почему раньше он был уверен, что мальчик станет джедаем? Почему был уверен, что его ребенок готов умереть за свои принципы? Ненависть вновь обволокла Вейдера. Он ненавидел джедаев, но это не касалось его сына. Вновь перед глазами предстало видение умирающего у него на руках Люка. В этом видении мальчик был джедаем... Темный повелитель ситхов помотал головой. Он не должен мешать сыну определиться с выбором. Однако, если он не может быть рядом с сыном в этот момент, возможно, есть другой выход? Мощная темная фигура стояла спиной к врачу, уставившись в окно и скрестив руки позади себя. — Дарен, я прошу тебя присмотреть за Люком, — голос звучит удивительно ровно. — Милорд... — начинает врач. Дарену хочется сказать, что он сделает это и безо всяких просьб. — Я беспокоюсь за него. Люк скоро должен определиться с выбором стороны Силы, можно сказать, он достиг точки срыва... Удивление. Врач посмотрел на Лорда с недоумением. — Свет или Тьма? Но разве... Разве вы не обучали мальчика пути ситхов? Холодный лаконичный ответ: — Нет. Только основам владения Силой. — Милорд, но вы же говорили, что Люк дважды под угрозой смерти отвергал предложения перейти на Темную сторону Силы! — Дарен отчаянно пытался понять. — На самом деле это ничего не значит. Я тоже дважды отказывался, но от судьбы не уйдешь. Завтра Люку исполнится двадцать три. «День Империи, — сказал про себя Дарен. — Мальчик родился в День Империи». «Я стал ситхом, когда мне было двадцать три», — сказал когда-то милорд. — А если мальчик захочет выбрать путь джедаев? — спросил врач, несколько нервничая. Он знал, что его собеседник ненавидит джедаев, хотя бы потому, что один из них стал причиной ношения Вейдером костюма жизнеобеспечения. — Я помогу ему, — ответил Лорд. — Но... — Он мой сын, Дарен. Люк имеет право выбора. К тому же, мне достаточно, что мой сын будет на моей стороне. — Чего вы хотите от меня? — Дарен отлично понимал, что не разбирается в Силе. — Попытаться удержать Люка от глупостей. — Попытаться? — за двадцать лет знакомства с Лордом Дарен уяснил, что тот ненавидит это слово. Он всегда говорит: делай или не делай. — Как я уже сказал, он мой сын. Это прозвучало так, будто мальчик был не только склонен притягивать неприятности, но и создавать их. — Плюс ко всему, у нас на борту Мара Джейд. Кроме того, что эта девушка — помощница Императора, которая почему-то злила племянника, доктор ничего больше не мог сказать о ней. Очевидно, главнокомандующий это понял и добавил: — Мара Джейд — тайный агент Императора. Профессиональная убийца, прекрасно владеющая бластером и рукопашным боем. Хороший пилот и взрывотехник с отличным опытом диверсионной деятельности. Также у нее отличные навыки шпионажа и маскировки. Насчет вербовки сомневаюсь — нет опыта. Тем не менее, ее известные жертвы: Каалдра, Декук... Дарен опешил и уронил кружку с кафом на пол. Впрочем, до пола она не долетела, на секунду застыв в воздухе, а затем вернулась на стол. — И вы так спокойно об этом говорите?! — поразился Дарен. — Однако у нее нет некоторых навыков. Палпатин практически не обучал ее фехтованию на световых мечах. «А ведь Люк только этим и занимался», — подумал Дарен. — Также Джейд не знает, кто ее противник. В отличие от Люка, — лорд вздохнул. Времени осталось мало. — Есть еще что-то, милорд? — голос доктора дрожал. — Возможно, поведение моего сына будет несколько неадекватным. Он способен иногда видеть будущее. Например, во сне. Врач подумал, зачем он вообще спросил об этом. Дарен был в курсе, что юноше иногда снились кошмары... Так это будущее? Да уж, скучать явно не придется... Впрочем, о скуке он забыл еще двадцать три года назад... * * * «Ты был избранным! Предрекали, что ты восстановишь равновесие Силы, а не ввергнешь ее во Тьму!» — кричит тот, кто когда-то был тебе другом и братом. Ты лежишь на раскаленных углях. Ты горишь, горишь заживо. Тело искромсано. И эти слова, произнесенные человеком, которого ты столько раз спасал, которого ты не мог убить, не хотел убить вплоть до этих мгновений... Но теперь, корчась в огне от боли, ты кричишь: — Ненавижу! И ты ненавидишь. Человек нагибается, поднимает твое оружие и вешает себе на пояс. Он что-то говорит, но ты не слышишь. Огонь тянется к твоему телу и ты, извиваясь, пытаешься как можно дальше отползти от него, задыхаясь от боли... Легкие наполняются газом, а голова пониманием, что враг, бывший когда-то другом, не подарит тебе легкую и быструю смерть. От прикосновения жара на коже вздуваются волдыри. И пламя накрывает тебя, причиняя адскую боль, оставляя лишь одно желание — умереть. Но даже задыхаясь от боли, ты продолжаешь сопротивляться вопреки всему... Люк Скайуокер резко подскочил на кровати. Он сильно дрожал и дышал так, будто в легких еще остался этот черный липкий дым с запахом паленой плоти. Что это было? Будущее или прошлое? Юноша сделал глубокий вдох в попытке успокоиться. Вчера он разговаривал с отцом... Почему-то мысль об отце успокаивала. Человек во сне казался знакомым... Джедаем... Вчера он хотел спросить у отца о чем-то, касающегося джедаев... И тут пришло озарение. Это воспоминание отца! А человек, которого он видел — молодой Бен Кеноби. Оби-Ван повесил меч себе на пояс... Так вот как оружие Скайуокера-старшего оказалось у него! Джедай говорил, что Энакин был его другом. Но как можно было сделать такое с близким человеком?! Более того, оставить его сгорать заживо? И кричать обвинения... Люк не понимал. А еще пришло понимание, что даже во время битвы Энакин Скайуокер не желал смерти Кеноби. Он не желал ее тогда. Энакин так надеялся, что Оби-ван все-таки согласится бежать. Надежда себя не оправдала. Пришлось сражаться. А сражаться с человеком, которого ты считал чуть ли не братом, все равно что сражаться с частью себя самого. «Как я не догадался, что джедаи злодеи!» Орден джедаев предал Республику. А джедай, с которым Скайуокер скрестил мечи? Кеноби больше не был его учителем, но сомнения не покидали юного ситха. Это был поединок не Силы и таланта. Это была битва сомнений. Энакин Скайуокер испытывал привязанности и сомнения, а истинный джедай Оби-Ван — нет. В глазах рыжеволосого рыцаря их не было. Так Энакин Скайуокер прекратил существовать, став Дартом Вейдером. «Но он остался твоим отцом», — заметил про себя Люк. Он проклинал свою наивность. Меч отца — это же было так очевидно! Ведь он мог быть только у его убийцы... К счастью, Бен не закончил свое дело. * * * Люк включил комм. — Капитан Наберрие, предоставьте адмиралу Пиетту отчет А-23, — сказала голограмма Лорда Вейдера. — Старший лейтенант Алиен, проверьте безопасность сектора К2, — приказал ситх рядом стоящему человеку. Крит только удивленно выгнул бровь и вышел в коридор. Люк кивнул Маре, которую ситх, как обычно, предпочитал не замечать, и поспешил за Критом. «Люк, приведи Крита к правому ангару». Ученик отца ждал его в конце коридора. — Ты не в курсе, какого сарлакка мне надо проверять апартаменты адмирала? — поинтересовался он. — Отец ждет нас в западном ангаре. — Но он же улетает только через несколько часов... Люк пожал плечами. — Он так сказал, — ответил Скайуокер, и, заметив недоумение на лице Крита, добавил: — Между нами связь. Мы можем общаться мысленно. Крит удивленно посмотрел на него: — Как? — Кроме того, на отца не действует моя маскировка в Силе. Если бы Император не заметил, что я умею прятать свое присутствие в Силе, то мы вообще бы об этом не знали, — вздохнул Скайуокер. — Так что ты не единственный не можешь почувствовать мое присутствие. — Да уж, у вас тут не соскучишься, — заметил Крит, сворачивая в очередной коридор. — Как у тебя дела с этой рыжей? Вроде такая горячая штучка... Скайуокер усмехнулся: — Нравится? Может поменяемся? Я лучше встречусь с Его Величеством, — предложил Люк. — Извини, у меня к Палпатину должок, — Крит сразу стал серьезным. — Тогда не забудь, что задолжал мне поединок, — улыбнулся Скайуокер. Но слова прозвучали больше как «береги себя». Люк хорошо понимал желание Крита отомстить, но он помнил хорошо вбитую пилотами истину, что всегда нужно возвращаться. Он помнил свои вылеты после смерти дяди и тети, после гибели Бена. Желание уничтожить как можно больше имперцев, чтобы хоть как-то облегчить в душе свою вину. Скайуокер помнил как, совершая вираж в погоне за очередным Имперским истребителем, слышал крик в наушниках: «Возвращайся, возвращайся!» И, ослепленный жаждой мести из-за потери коллеги, он не заметил другой истребитель. В тот день его спасла Сила, но Люк запомнил, что как бы он ни ненавидел врагов, он должен возвращаться хотя бы к друзьям. «Сын». «Отец». «Нужно разорвать нашу связь, чтобы тебя не нашел Император». «Что?!» Но вопрос ушел в пустоту. Люк вздрогнул и застыл. Крит вопросительно посмотрел на него. Пусто. В душе стало пусто и одиноко. Паника... — Что-то случилось? — спросил ученик отца. А Люк пытался понять. Откуда эти холод и пустота? И где его отец? Теплая темнота исчезла, Люка накрыл страх. Он не чувствовал никого. Он один во Вселенной! Отец! Что с ним случилось? Неужели император решил убить Вейдера здесь, на его корабле? Люк сорвался на бег. К счастью, на пути никого не попадалось. Он искал, и через несколько мгновений нашел. Холодное, темное, подавляющее все на своем пути присутствие ситха. Перед входом в ангар стоял его отец, который тут же указал Криту отправляться на шаттл. — Люк, — прогромыхал ситх. — Я... Я испугался... — мальчик дрожал. — Я уже делал так однажды, когда Император посетил "Исполнитель"... Люк тяжело дышал. Это было странно — видеть ситха и не чувствовать от него ничего... Будто они снова враги... — Когда я окажусь рядом с Императором, я разорву его связь с Джейд, и у тебя появится возможность ее убить. Промедлишь, и она постарается убить тебя первой. Слова, как угроза. Вокодер плохо показывал интонации, а без связи Люк уже не мог читать эмоции отца. Но ему казалось, что Вейдер боится. Боится за него... Ситх протянул датапад: — Здесь разрешение на вылет. Если почувствуешь опасность, улетай. Люку так хотелось возразить... Но за все это время он многое понял. Его отец раньше был страшным и опасным человеком, потому что ему было нечего терять. Ему оставалось только мстить... — Береги себя, — сказал отец. Но ситх сам признал, что сейчас ему есть что терять. — Возвращайся! Да пребудет с тобой Сила, отец... Пришло время расстаться.