Глава V: Per aspera ad incognitae
«Воля и меч Среди тысячи свеч.» © — первые строки из боевой мантры храмовников Каликсиды Он смотрел на самого себя в отражении водоёма, стоя на каменистом берегу. Водная гладь колебалась от беззвучного и неосязаемого ветра, но отражение почти не искажалось и… это был не совсем он. Отражение жило собственной жизнью и смотрело то на него, то куда-то вдаль. Молодой человек напротив выглядел почти также как Эл себя помнил, однако что-то в нём настораживало, мешало поверить и идентифицировать себя с ним. Вокруг его таких же серых глаз блестел золотой ободок, а через всю левую щеку, заходя на переносицу, протянулся изогнутый розовый шрам. — Кто ты? — Я это ты. Отражение недоумевающе смотрело сквозь водную гладь, произнося слова тем же голосом, как и у Эла, только звенящим в воздухе и расходящимся гулким эхом, повторяясь по несколько раз. — Но я же это я… вот здесь… — И здесь, думаешь невозможно быть одновременно и там и тут… и тем и другим? — Нет, это невозможно. — Может быть, но я тоже есть, я существую вместе с тобой, а ты существуешь потому что существую я. Исчезнет один, не станет и другого. — Я тебе не верю. — Кому же доверять как не себе? — Ты не я! — Я это ты. — Нет! — Неважно… веришь ты в это или нет… Вселенная существует вне зависимости от твоего желания. Эл гневно ударил ладонью по воде, взбаламутив её вместе с окружающей действительностью.* * *
211.848.М41. Сегментум Обскурус. Сектор Каликсида. Пролив Голгенны. Сцинтилла — столичный мир сектора. Высокая орбита. Эл вскочил с кровати внезапно вывалившись из сна в реальность с тяжёлым вдохом и тут же ноги подкосились, уронив его на металлический пол. Болезненно яркий свет люминосфер резал глаза, но тело оказалось настолько слабым и непослушным, что даже зажмуриться до конца не получалось. Все образы вокруг расплывались словно в тумане и осознать своё местоположение не представлялось возможным. Чьи-то холодные руки помогли ему привстать как кукле на верёвочках. — Ох ты… ну надо же, глядите-ка проснулся! Знаешь, а я был абсолютно уверен что это рано или поздно случится. Эл попытался осмотреться, быстро моргая слезящимися глазами и выхватывая из белизны вездесущего света очертания спальной каюты космического корабля. Половина кроватей была пуста, другая половина сонно ворочалась, напоминая гусениц в отдельных ячейках. Мозг отказывался соображать. Даже простые мысли давались с большим трудом, не говоря уже о попытках вспомнить что-нибудь из последних событий. Попытка за попыткой терпели неудачу. Мысли спутались в клубок и перед глазами мелькали случайные образы, чувства. Он помнил страх, разрушение вокруг. Смутно знакомые лица всплывали и исчезали бесследно, не оставляя ни малейшего намёка на то, как он здесь оказался и сколько прошло времени с тех пор. Внезапно он обнаружил, что никого рядом нет, а поддерживающие его холодные руки оказались невидимыми потоками энергии, заставляющими воздух вокруг подрагивать как над огнём. У иллюминатора сидел молодой человек неопределённого возраста с короткой стрижкой жёстких тёмных волос и смотрел на него своими пустыми глазницами. Его бледно зелёная мантия слегка колыхалась, несмотря на то, что в помещении не было сквозной вентиляции. Неожиданно по пучку проводов, выходящих у него из головы прямо над ухом, пробежала короткая электрическая дуга, похожая на солнечный блик, исчезнувший в складках одежды. — Всё, можешь меня отпустить. Я в порядке. Невидимые руки исчезли и Эл, неуверенно шатаясь, поймал некое подобие равновесия, едва не запутавшись в подоле собственной мантии. Безразмерный кусок ткани был замысловато обёрнут вокруг тела, до сих пор кажущегося чужим, достаточно удобно, но ввиду своего состояния Эл не смог это оценить. — Если разум твой столь же неуклюж как тело, то советую сразу выброситься в мусорный шлюз. Спорить совсем не хотелось, но так как от человека напротив не исходило даже намёка на опасность, Эл молча направился к иллюминатору, всеми силами стараясь унять дрожь в ослабших коленях. Странно, что Константин не узнал его, что ж… тем, наверное, лучше, также как и то, что у него не было сейчас сил удивляться неожиданной встрече. Толстый слой бронекристалла, отделяющий его от бесконечного мрака космоса, пестрящего мириадами звёздных скоплений, запотел едва Эл приблизился и пришлось периодически протирать его левой рукой, чтобы разглядеть плывущий в пустоте серо-зелёный шарик, к которому они судя по всему и направлялись. Левая ладонь казалась ещё более чужой, нежели остальное тело, грубой и выглядела странно, но движущиеся цепи огней вокруг планеты привлекали внимание сильнее и свидетельствовали об оживлённом транспортном потоке и миллиардах душ, которые снова будут давить на него своим присутствием. Корабль изменил курс, нацелившись на южную полярную шапку, блестящую белизной на фоне черноты космоса. — Куда мы направляемся? — В храм, куда же ещё. — Эклезиархии? Молодой человек искоса посмотрел на Эла, если это можно так назвать. — Ты дурак, или прикидываешься? Нас же отбирали. Мы летим в храм Псайканы в каком-то Императором забытом месте, для того, чтобы стать проводниками Его священной воли. Честно сказать даже и не знаю чем ты мог их заинтересовать. Это дело не для слабаков. — Я тоже… Эл не сомневался в том насколько глупо он сейчас выглядит и решил больше не говорить без особой необходимости. Почесав затылок он с удивлением обнаружил слежавшиеся локоны и никак не мог оторваться от забытого ощущения, когда волосы скользят между пальцами. За спиной с лязгом раздвинувшиеся двери открыли проход высокому крепко сложенному седовласому мужчине в синей кофте и брюках. Множество мелких морщин бороздило его суровое обветренное лицо, скрываясь в короткой бороде, а невыразительный взгляд пронзал каждого в каюте. Он ничего не сказал, только коротко кивнул и вышел. Слова в принципе были и не нужны. Он нарочно слишком громко думал о том, что пора всех готовить к выходу, оповестить диспетчера и всё в таком роде. Полёт окончен.* * *
211.848.М41. Сцинтилла. Где-то посреди ледяной пустыни на южном полюсе. Огромный стеклянный купол над посадочной площадкой открывал завораживающий вид на бескрайние снежные вихри в ледяной пустыне без каких бы то ни было деталей ландшафта. Прямо у трапа их встретила группа людей в синих балахонах, закрывающих лицо и повела по длинной аллее с рядами мраморных колонн по бокам и бронзовыми статуями, выглядящими так, словно немигаючи наблюдают за тобой где бы ты ни находился. Необычный запах привлёк внимание и заставил осознать насколько он проголодался. Аскетичная трапезная с потёртыми медными стульями и столешницами приняла их густым ароматом неизвестной еды, чадящей паром из чаш. После безвкусных брикетов армейского пайка и сильно разведённых питательных растворов это оказалось почти шокирующим открытием. На мгновение он застыл в неприятной череде смутных воспоминаний, но голод быстро пересилил наваждение. Все принялись набивать себе рот любой пищей до которой дотянуться. Усиленно жуя свою порцию, Эл тем не менее не мог себе позволить не осмотреться. Около пяти десятков человек разного возраста, прибывших вместе с ним самозабвенно утоляли голод под пристальным надзором сопровождающих, которые недвижимо замерли у стен, за метровой каменной кладкой которых завывал буран, а на их головы ниспадал тусклый дневной свет, пробивающийся сквозь узкие вытянутые витражные окна. Фрески на стенах были исписаны совсем незнакомыми строками из священных книг и прочитать их оказалось трудно. Эл ещё не до конца выучил «высокий Готик», чтобы понимать сложные художественные обороты. Одновременно с раздавшимся вдали голосом хориста все сидящие, как бы они ни были заняты, осенили себя аквиллой в знак присоединения к его молитве. Эл непроизвольно вздрогнул от нахлынувших ностальгических образов из Схоластики, вызванных похожей обстановкой. После трапезы их отвели в просторный пустой зал с массивной стальной кафедрой перед завораживающе огромным изваянием самого Императора. У кафедры стоял ряд людей в антрацитово чёрных плащах с большими капюшонами из-под тени которых поблёскивали серебристые безликие маски. Элу вдруг стало холодно и он сильнее укутался в свою мантию. Тот самый седовласый мужчина, что недавно заходил в каюту, медленно поднялся на возвышение перед рядом таинственных людей и повернулся к прибывшим. — Приветствую вас всех в этой священной обители. (Над головой у мужчины закружила пара сервочерепов с записывающими устройствами, которые навязчиво старались заглянуть каждому в лицо.) Вы были удостоены великой чести! Чести, которая выпадает немногим, ибо только чистый душой человек способен положить свою жизнь на алтарь служения самому Императору. Отныне ВЫ — неофиты храма Схоластики Псайкана Каликсис. Вы меч и длань Императора, отсекающие смертельно опасные опухоли с тела Империума. Империум болен, он покрыт незаживающими язвами точно также как души людей, населяющих Его миры и ВЫ… станете лекарством. Каждый из вас обладает силой воли, недоступной для большинства людей и именно поэтому вы здесь. Одни из многих. Одни из тех, кто достоин нести свет Его. Эл не совсем понимал о чём идёт речь, но этот человек прямо-таки светился изнутри, его хотелось слушать и доверять его словам. Суровость никуда не делась, но мягкое воздействие на разум, подобное тёплым заботливым объятиям затмевало любые тревоги и можно было хоть сейчас броситься на верную смерть просто потому что он попросит. Однако Эл уже не обманывался. Память о горьком опыте настойчиво напоминала, что какие бы мысли ни пытались ему внушить, ни к чему хорошему это точно не приведёт. — Прежде чем вас закрепят за наставником, необходимо будет пройти небольшое испытание, которое выявит ваши сильные и слабые стороны. Выдержите его с честью. Люди в синих балахонах повели их по запутанному лабиринту тоннелей, открывшемуся сразу после спуска из святилища. Узкие слабоосвещённые проходы были душными и давили со всех сторон. В какой-то момент Эл незаметно для себя самого оказался совсем один. Старая каменная кладка в тесной комнатке была сырой и покрыта плесенью. Полумрак, рассеиваемый лишь слабым настенным фонарём тем не менее не оставлял никакого намёка на что-нибудь кроме блестящих от влаги сплошных стен вокруг. «И… как же я сюда только что зашёл?» Не было слышно совершенно никаких звуков, никаких шумов. Эл потерял счёт сколько уже раз ходил вдоль стен в поисках зацепки. Непонятно было даже в каком направлении думать. Случайно ли он потерялся или нужно что-то делать чтобы выбраться?..или наоборот сидеть и не паниковать? Время, казалось, остановилось ибо не происходило ровным счётом ничего. Небольшой укол в темя оказался настолько неожиданным, что Эл резко повернул голову, испуганно озираясь по сторонам, но находил лишь те же стены до тех пор… пока не посмотрел наверх. Не поддающееся описанию создание смотрело на него несколькими чёрными глазами и тянуло свои обмазанные слизью искажённые конечности с шипами на конце к его лицу. Элу было некуда деться и нечем защититься, к тому же он решил, что уже окончательно съехал с катушек и не мог понять реально происходящее или нет. Существо пронзило своими конечностями его тело медленно и не сводя пристального взгляда. Эл начал чувствовать как его внутренности поедают десятки маленьких тварей, от движения которых под кожей забегали валики. Чувствовать как прямо из головы вылупляются насекомые. От всех этих ощущений он был готов разбиться об стену, свернуть себе шею… да что угодно лишь бы прекратить всё это. На мгновение перед обгладываемыми жуками глазами промелькнул образ двойника, которого он видел во сне. Он озадаченно приподнял бровь и исчез в сдавленном крике из раздираемой коготками глотки. Исчез вместе со всем. Эл обнаружил, что всё также лежит в пустой комнатке, свернувшись в углу и хрипя от тяжёлого дыхания. Опять наваждение? В этот раз особенно реалистичное… даже слишком. Перебарывая шок, Эл спешно принял удобную позу для медитации и принялся нашёптывать первые строки «Liber veritas»: — Nec refert ad malum terribile est mors, qua mihi… Неразборчивый, но отдалённо знакомый шёпот зазвучал в голове как когда-то. Он уже успел забыть о нём и вот снова… Слова тихо переливались, возникая из ниоткуда и уходя в пустоту. Некоторые звучали чётче остальных, но всё равно оставались бессмысленными и мешали сосредоточиться на восстановлении ментального барьера, который судя по реалистичному видению уже успел сойти на нет. «Insa…faeneh…ahe marun…ilereneh…» Женский голос тихо, с болезненным придыханием, повторял раз за разом пока Эл наконец не собрал волю в кулак. Глубокий вдох и… сознание растеклось как вода, хлынув наружу и проникая в каждую трещину и песчинку вокруг. Он попытался проникнуть за стены, но там ощущалась лишь холодная пустота, однако сами стены оказались вовсе не мёртвым камнем, они впитывали его волю, пропускали её сквозь себя. Эл был уверен, что никогда не встретит столько психоактивного минерала в одном месте. Стены оживали едва он касался их своими мыслями и отвечали тонкой вибрацией по ту сторону материального мира. По одному лишь желанию правая стена разъехалась, образовав проход в такой же тоннель, по которому он двигался по пути сюда. Навстречу что-то беззвучно двигалось. Сначала в полумраке показались лишь два красных огонька, а затем и остальная конструкция. Небольшой человеческий череп парил в воздухе и щёлкал при движении своими механическими анализаторами, встроенными вместо нижней челюсти. Уже обветшавшие печати Механикус свисали с его лба как истрёпанные флаги, а проглядывающаяся сквозь глазницы электроника периодически искрилась. За время обучения в Схоластике Эл успел сильно невзлюбить любые сервочерепа, с которыми доводилось сталкиваться и не только потому что те часто были вооружены шоковыми жезлами, а скорее из-за их назойливого наблюдения за всем и вся. Данный конкретный экземпляр сделал пару кругов над головой и поплыл вдаль по одному из коридоров, тихо воспроизводя из динамиков одну и ту же фразу: «Следуй за мной». Эл всмотрелся в тёмную глубь коридора и не заметил никаких отличий или настораживающих деталей, однако зудящее беспокойство не давало сдвинуться с места. Предчувствие опасности подобно сквозняку дуло оттуда сильнее чем из других и воображение сразу же стало рисовать жуткие картины самых изощренных способов закончить свою жизнь. А может и не воображение вовсе… Он чувствовал что его там кто-то ждёт, но совсем не хотел проверять кто именно и пошёл в другую сторону. Однообразный тоннель, освещаемый лишь изредка встречающимися тусклыми факелами, никак не хотел кончаться и Эл ради интереса просто оглянулся. За спиной через каждые несколько секунд совершенно беззвучно гасли факелы, неотвратимо приближая стену кромешной темноты. «Есть осторожные, а есть мёртвые» — подумалось ему и ноги сами понесли, ускоряясь с каждым шагом подальше от этого сомнительного мероприятия. Когда он уже был готов выдохнуться коридор наконец закончился и в глаза с резью ударил, кажущийся после полумрака слишком ярким, свет из многочисленных витражных окон в просторном круглом помещении с фонтаном посередине. Эл упёрся в колени, пытаясь отдышаться и с опаской поглядывая на коридор позади. Тишину нарушало лишь мерное журчание воды, изливаемой играющими в лучах света, потоками из медных кувшинов в руках статуй неизвестных ему женщин. Краем глаза замеченное движение заставило его инстинктивно отпрыгнуть гораздо раньше, чем он бы это осознал и с визгом разрезавшая воздух палка задела его лишь по касательной в районе бедра. Сервитор, державший её ничем не отличался от остальных, виденных им ранее, но двигался заметно быстрее и расторопнее. Нервное напряжение приглушило боль, но Элу с трудом удавалось удержать внимание на своём новом противнике из-за всё ещё слепящего света и тот снова сократил дистанцию с резким выпадом. Когда-то он был, возможно, таким же человеком как Эл, а теперь это лишь жалкая безвольная полумеханическая пародия с бледной сухой дряблой кожей, натянутой поверх питающих трубок и кабелей, соединяющих аугментические органы и узлы между собой. Пародия, которая, похоже, прямо сейчас надерёт ему зад своим шестом. Неудачно увернувшись от выпада в лицо, который скорее всего вмял бы его нос внутрь, Эл свалился на плиточный керамический пол и продолжил катиться, пытаясь избежать следующих добивающих ударов. К счастью сервитор не умел быстро бегать и только это позволило отойти на безопасное расстояние. В зале не оказалось ни единого предмета, который можно было бы использовать, а значит у него оставалось только одно оружие, ненадёжное и порою более опасное для него самого. Он собрался, сжал свою волю в воображаемый кулак и ударил. Грубо и словно наотмашь, пытаясь успеть до того как очередной взмах шестом расколет ему череп. Лицо, точнее остатки лица сервитора смялись под напором невидимой силы, заставив того отшатнуться и неестественно выгнуться назад. Это позволило выиграть немного так необходимого сейчас времени. Когда сервитор вновь собрался замахиваться Эл уже был готов. Мощный мышечный спазм перекосил сервитора так, что порвались поверхностные ткани и трубки, обливая пол мутными струйками кровезаменителей от чего он стал кувыркаться на полу как перевёрнутый жук, не в силах справится с повреждениями. Эл потянулся было к выроненной палке, но понял, что в этот раз перестарался и все его внутренности от перенапряжения были готовы выпрыгнуть наружу в болезненных волнообразных позывах. Его завтрак уже растекался по полу, а через мгновение и он сам встретился с ним лицом.* * *
109.849.М41. Тренировочные палаты храма. — Вставай! У тебя ещё ничего не сломано, а уже разлёгся! Помни, каждая секунда на полу добавляет штрафные очки, а ты их и так набрал прилично. Давно распрощавшаяся с молодостью женщина с обожженным лицом и аугментическими конечностями говорила как всегда холоднее, чем буран за стенами храма, а её слегка дёргающиеся глаза как всегда смотрели куда-то вдаль. Отчего было трудно сказать здесь ли она хоть частичкой своего разума и с тобой ли она говорит в данный момент времени. Её тёмно-синий балахон свободно свисал с плеч и скрывал все остальные черты совершенно не задевая за узлы аугметики и не мешая двигаться. Длинные полы и отроги ткани иногда двигались будто сами по себе, напоминая щупальца какого-нибудь морского жителя. Указав в сторону где, преодолевая дрожь избитого тела, пытается подняться Эл, женщина пробормотала поверх него нечто неразборчивое, обращаясь скорее к своей шоковой дубинке, нежели к нему. — Император вездесущий, свет твой дланями храня…не смея возвести… тобой благославя… Эл уже достаточно хорошо усвоил, что пока он не выполнит упражнение, Темплар Адванта врятли даст ему отдохнуть. Хотя бы отдохнуть. Из окон тренировочного зала уже начинал струиться свет от обоих лун Сцинтиллы и ему в который раз пришлось остатками воли подавлять боль в усеянных синяками и кровоподтёками ногах, заставлять дрожащие руки вновь сжать кусок утяжелённого металлического шеста. В который раз он зашёл неуверенными шагами этой женщине в правую демисферу, уворачиваясь полуоборотом от взмаха пострескивающей электрическими разрядами дубинки. В который раз его, уже ставший почти неприподъёмным, кусок металла рассекает воздух в том месте где только что была она… И в который раз он вновь катится по рокритовому полу, получив сокрушающий удар механической ногой в живот ещё даже до того как шест лязгнул об пол. — Пока ещё слишком медленно…слишком. Императору не нужны такие медлительные слуги. Взирающие на него с потолочной фрески имперские святые, казалось делали это сейчас особенно строго, но ему уже было плевать. Он пытался глотнуть ртом воздух, но не мог и не было сил даже на то чтобы злиться. Хотябы на самого себя.* * *
091.850.М41. Санктуарий. — Да, безусловно, существуют логические доводы для доказания метафизический понятий, но не пытайтесь противопоставить их эмпирическому чувственному опыту. Ваши воззрения на тот или иной вопрос имеют, в любом случае, крайне субъективный характер, какими бы методами получения информации вы ни пользовались, ибо в любом случае вы пропускаете её через призму собственного индивидуального опыта. Тот же процесс справедлив и в обратную сторону… Все сидящие вокруг схоласта Эписквамавия уже давно знали, что если этот старик с шестерёнками вместо мозгов начнёт говорить, то заткнуть его будет практически невозможно, поэтому смиренно сидели и думали каждый о своём. Сколько ему лет точно сказать не мог никто, но раз он жил ещё во времена прошлого правителя сектора, то набегает как минимум три сотни лет. Ходили слухи, что когда-то он был великим воином и вышел живым из бессчётного множества битв с ксеносами и еретиками, но глядя на то как он передвигается только благодаря механическому экзоскелету, иногда с трудом поддерживая собственную голову, которая содержит столько информации, что было удивительно как он не сошёл с ума окончательно, в это не очень верилось. Хотя в последнем Эл всё же сомневался, ибо тяжесть прожитых лет зачастую уводила нить разговора в неведомые дали. — Итак, что же говорит об этом Имперское кредо? — Что дуалистический подход имеет ряд факторов, делающих данные суждения не только антиконструктивными, но и опасными в свете вышеназванной человеческой природы. — Увы и отнюдь, Фиорентия, без сомнения, кохлеарная имплантация позволит тебе гораздо лучше усваивать материал. Я разве хоть слово сказал о том случае на Кревеле? Я лишь сказал им чтоб они прекратили, чтоб они…, а болотная жижа всё лилась сверху и лилась, кто мог знать? А? Никто! И потом вы мне заявляете что у вас нет мест для регистрации дополнительных векселей? Да что ж такое… Эм…так, о чём это я? Ах, так вот, а что об этом думаешь ты, служитель Харлок? Вопрос застал Эла врасплох. В свете сотен восковых свечей, отражающихся от металлических заплат на лысине почтенного схоласта он наверно выглядел сейчас даже немного напуганным, ведь с самого начала занятия он только и делал что изображал внимательного слушателя, постоянно поглядывая немного в сторону на послушницу по имени Ламия Рефарт. Её несмелая улыбка значительно разбавляла уныние, нагнетаемое вездесущими серыми стенами вокруг. — Я…эээ…думаю, что только искренняя и самозабвенная вера в Императора сможет открыть каждому из нас путь к наиболее объективной истине, ежели такова будет угодна Его замыслу. Эписквамавий впервые за время занятия принял радушный вид. — Именно так!* * *
117.850.М41. Хозяйственные помещения. Джеш казался мирно спящим. Словно сон настиг его прямо за углом подсобки столовой, но Эл терпеливо ждал рядом и прислушивался к шагам неподалёку, чтобы успеть оттащить тело своего незадачливого друга до того как их обнаружит случайный свидетель. — (шёпотом) Знаешь, ты меня конечно извини, но игра не стоит свеч, а ещё у меня назойливое чувство узнавания, словно я уже ввязывался в подобную авантюру и это закончилось не очень хорошо. Джеш естественно не ответил, свесив рыжие кудри на грудь он, похоже даже не дышал. — Император милостивый, что ты там можешь так долго делать то а? Зуб даю что подглядываешь в раздевалку к поварихам… вот не ты ж будешь если не сделаешь этого, я тебя знаю. Одновременно с этими словами Эл почувствовал как волна мурашек пробежала по спине, а дыхание на мгновение стало видимым как на морозе. Джеш приоткрыл глаза с довольной ухмылкой. — А ты как всегда всё драматизируешь, я просто пытался обойти охранный авгур. Это заняло какое-то время, ты же знаешь моё астральное тело нежное и ранимое. Заметив как приподнялись у Эла брови Джеш не выдержал и выдохнул со смехом: — И да, не заглянуть под юбку Левсинии было бы грешно, ты уж меня пой… — Тссс! Кто-то идёт. Джеш непонимающе пытался прислушаться, но по нему было видно, что он думает будто его разыгрывают, однако Эл отчётливо слышал шаги ещё до того как они оба ощутили присутствие живого человека. — Ой! А вы что тут делаете, голубки, мать вашу! Я ж чуть душу Императору не отдала! — Спокуха, Офелия, мы с моим хмурым другом просто обсуждаем завтрашнее расписание занятий. — Ага, ну конечно, а следы психо льда на стене оставил кто-то другой. Безжалостное излучение звезды родного мира Офелии сделало её кожу чёрной как сажа. Настолько, что иногда даже было трудно разглядеть мимику лица, но сейчас всё было максимально понятно. — Слушай, давай так, ты нас не видела, а мы с тобой поделимся, хорошо? — Чем это ты собрался со мной делиться, Джошуа Аасирай? Уж не своим ли самодовольством? — У меня есть для тебя кое-что получше, ягодка моя. Широченную улыбку Джеша можно было разглядеть даже со спины, а Офелия на мгновение растерялась увидев как тот изображает руками вполне недвузначные манипуляции с её частями тела. — Да пошёл ты! Эл всё гадал могла ли она покраснеть, но судя по всему так об этом и не узнает. — Ты знаешь, что у тебя проблемы с головой? — Да она без ума от меня, ты что не видишь? — О да, в её глазах определённо было вожделение. — А как иначе? Так что, идём? — Идём, но… — Никаких «но», у тебя завтра начинается «Бдение», может статься, что это твой последний шанс. Эл ничего не ответил, вспомнив о предстоящем жутком мероприятии под названием «Башня вечного плача», где ему в очередной раз придётся проявить всю стойкость духа, на которую он способен. Тем временем Джеш провёл его под лестничными пролётами к сантехническому узлу, из которого, как оказалось, можно было прокрасться в служебные помещения не попадаясь никому на глаза, а благодаря прорицательскому дару Джеша ещё и избежать ненужных случайных встреч. — Всё, дальше двери закрыты, так что теперь твой выход. У меня никогда такие фокусы не получались. — Она под биокодировкой и я даже не знаю чьей. — Мне накануне приснилась дивная барышня, которая оказалась столь любезна, что имела неосторожность забыть в туалете, через который мы только что шли, свой фиксатор для волос с маленькой толикой шевелюры. Думаю не стоит говорить, что именно через эту дверь она и ушла. Эл принял маленькое металлическое приспособление и осторожно вытянул из него русый волос. Прочитать генетический код по одной только луковице было сложной задачей даже для опытного биоманта, но они зашли уже слишком далеко, чтобы просто уйти. Он сфокусировался как смог и попытался пропустить через себя те крохи информации, которые удавалось узнать по едва уловимому запаху и вкусу волоса. — Ну как? Скажи: что она любит? Хочу к с ней познакомиться поближе. -… Обломись… — Чего? -… У неё уже есть ребёнок… и она смертельно больна… не могу понять чем, но она угасает с каждым днём… Усилившиеся завывания бурана за стеной одновременно с этими словами совершенно не произвели на Джеша впечатления. — Действительно облом, но я тебя не для этого с собой взял вообще то. — Потерпи, это не так уж легко сделать. Глядя на то как правая ладонь Эла начала сморщиваться и разглаживаться, словно варилась в кипятке, глаза Джеша расширились и его немного передёрнуло. — А у неё милые пальчики всё-таки. — Обычная женская кисть. — Абыфная зеньская кись — как всегда вызывающе передразнил Джеш в ответ на любую невозмутимость, встреченную в жизни. Видеть утончённые черты женской руки вместо своей истёртой мозолями Элу было непривычно, но он старался не заглядываться на неё слишком долго. Приложив её к дверному замку Эл застыл в ожидании. Приглушённый треск машинного духа, управляющего анализатором выражал сомнение и они уже было решили, что ничего не выйдет, но дверь всё всё-таки отъехала в сторону, открывая проход в складские помещения, заполненные холодной белой дымкой на полу. — Шшшшикарно! Хватай всё что можешь унести! Так, что у нас тут? Вино, зелень, мясо! Тронуться можно как наставники питаются! А нас заставляют жрать кашу и бульон… Хотя не спорю, поначалу и они чувствовались как пища богов. — Мне нужен только десерт, ты же знаешь. — Ой, не скромничай, меня это больше всего бесит. Всё, хватай в зубы вон тот пирожок и побежали! Через 30-40 секунд сюда придут, нутром чую!* * *
«Тот, кто видел свою смерть, может её избежать. Тот же, кто видел смерть других, может принести её им.» © — видящая Идранель, эльдарская провидица с мира-корабля «Ультве» 118.850.М41. «Башня вечного плача». Мантия сползла на холодный каменный пол как в замедленной съёмке, оставляя, бледное, изрезанное шрамами и покрытое синяками разной свежести, тело дрожать, отчего цепи сковывающие руки и ноги начали позвякивать практически в полной тишине. Первое и последнее, как Эл надеялся, «Бдение» началось, но ни важность события ни предстоящее испытание почти не волновали его будучи поглощены ещё оставшимся на губах привкусом вина и губ Ламии. Образы того чудного вечера клубились в его сознании благодатной дымкой, милосердно отграждая от неприятной действительности. А ещё ночь обещала быть не такой ослепительно яркой как обычно, потому что светила только одна луна. В своём положении Эл не мог точно разглядеть, но похоже что это была «Лахезис», восходящая с западной стороны горизонта. Эл усиленно вспоминал все детали, стараясь сохранить любую мелочь. Взгляды, фразы, ощущения, ведь это был первый раз, когда он испытывал нечто подобное и не был уверен испытает ли вновь: — Мы уже почти всё сделали… так что, подойдёшь к ней? — Я чувствую себя сейчас как-то неуверенно… — Она же вроде не страшная. Ну точно не страшнее тех ребят которые производят санкционирование. — Это совсем другое. — А что тебя не устраивает? — Да просто…, а забудь. Эл скрепя сердце зашагал между серыми колоннами и читальными скамьями, чувствуя на себе испытующую ухмылку Джеша. «Мадам Рефарт», как её именовали другие послушники, казалась настолько увлечённой пыльным талмудом размером во весь стол, толстые страницы которого приходилось переворачивать двумя руками, что похоже не замечала никого вокруг и Эл пару секунд переминался с ноги на ногу пытаясь найти подходящие слова. — Гхм…говорят «Глаз ужаса и его обитатели» Опуса Ван Галлара одна из самых удачных научных работ среди незапрещённой литературы, в отличие от второго тома «О паутине загадочной и чуждой, коей нелюди пользуются дабы прятаться и дела свои грязные творить» Девушка поставила палец на строку и подняла немного растерянный взгляд. — Простите? — Я лишь хотел сказать, что у вас хороший вкус. — А откуда тебе знать? Ты же меня ещё не пробовал. Эл ощутил как его душа упала в пятки потому что он не понял ни истинного значения фразы ни необычного прищура её глаз. — Э-э… — Погоди-ка, я тебя знаю. Ты из группы ментора Августа верно? Хал…нет, Хок! Да? — Харлок. — Точно! Так говоришь читал эту нудятину? — Эм, да только она на мой взгляд крайне зацензурена, но при этом всё равно содержит немало интересных сведений, о которых другие исследователи дальних рубежей умалчивают. — Или нагло врут. — Я бы не стал так резко… — Короче, ты же не книгу пришёл обсуждать, верно? Весь твой вид выдаёт в тебе подспудный замысел, так что выкладывай. Её перламутровые глаза уставились на него без напора, но тем не менее жёстче чем ему того хотелось бы, а тёмные прямые волосы подчёркивали и без того вытянутое лицо, отчего он чувствовал себя почти что как с ножом у горла. — Я… хотел… в общем у меня есть небольшой сюрприз, которым надеюсь поделиться с тобой, если ты не против. И тут она наконец улыбнулась точно также как делала это раньше, когда он наблюдал за ней издалека или случайно сталкивался в коридоре неся околесицу. — А ты уверен, что стоит начинать со слова «небольшой»? Обычно пытаются заинтриговать противоположными по значению эпитетами. — Может быть, но ты так и не ответила на мой вопрос. — Эх, не любишь играть в эти игры да? Ну лааадно, посмотрим что там за «сюрприз». А пока мне всё-таки нужно дочитать главу, так что прошу простить. Потом были часы мучительного ожидания, а за ними незабываемый вечер в укромном уголке одной из малоиспользуемых башенок, наполненный безмолвными фразами и взглядами, а также необычными вкусами наспех утащенной со склада еды. Из воспоминаний его вытянули странные звуки, прорезавшие тишину. Кто-то невидимый бормотал одну и ту же неразборчивую фразу, доносящуюся из совершенно разных точек комнаты. Потом он почувствовал как на макушку стало капать что-то холодное и густое. Капля за каплей. Из положения между натянутыми как струна цепями посмотреть вверх оказалось трудно, но ему удалось разглядеть что потолок усеян ржавыми крючьями на которых были подвешены десятки человеческих тел полностью лишённых кожи, но при этом всё ещё живых. Они смотрели на него и говорили вразнобой одно и то же слово: «Предааааатеееееель», пытаясь одновременно с этим дотянуться своими освежёванными руками до его лица. Крик Эла наверное разнёсся по всему храму прежде чем он смог удержать себя на мысли, что это скорее всего не происходит на самом деле. Ведь некоторых из висящих удалось даже узнать и они точно никак не могли быть здесь, однако то эмоциональное воздействие, которое они произвели основательно вывело его из равновесия и былой уверенности, к тому же образы никак не пропадали как бы он ни старался их отогнать. Когда он обнаружил, что более не скован цепями, то уже во всю танцевал в неком хороводе из тысяч людей, цепь которых уходила далеко за пределы видимости в обе стороны. Дикий и непонятный танец было невозможно остановить потому что тело его не слушалось и всё больше раздувалось от гноя, сочащегося из множества язв. Руки участников хоровода сплавились в один гниющий конгломерат и на расползающемся лице каждого застыла безумная улыбка. Отвращение и веселье сменяли друг друга пока он не свалился без сил после почти целого дня нескончаемой пляски. Кто-то подал руку и помог встать. Это оказался Джеш. Он был чем-то расстроен и с беспокойством поглядывал на Эла, сжимающего в руках нож. Сам он уже не понимал что происходит. Перед глазами возникали лица знакомых людей, они в презрении отворачивались от него словно он нанёс им непростительную обиду. Не отвернулся только Джеш, а тело двигалось само по себе, вгоняя нож ему в грудь по самую рукоять. Эл снова начал кричать до боли в горле, только уже не от страха, а от горя. Дрожащей окровавленной рукой он коснулся застывшего безмятежного лица Джеша и его кожа слезла как плёнка открыв совсем другое лицо… Лицо Ламии. Элу стало трудно дышать от того, что слёзы и сопли начали течь рекой. Ещё одно неосторожное движение и лицо снова слезло, поменявшись на Мэн. Всё внутри сжималось от болезненных спазмов, порождаемых его безутешными рыданиями и ненавистью к самому себе. Отслоившаяся вновь часть лица приоткрыла лишь чью-то бровь, но он уже совершенно не хотел знать кто там. Он больше не мог этого выносить. На секунду Эл снова очнулся безвольно растянутым в цепях, подвывающим и всхлипывающим. Затем всё началось заново…* * *
151.850.М41. Общие павильоны. — Ой! Хахах! Ты что делаешь? — Да так… всё как обычно. — А если нас кто-нибудь увидит? — Я тебе больше скажу, нас уже видели. — Что?! И ты ничего не сказал, гад! — Думал ты в курсе. — Слишком много думаешь! — Тс-с! За дверью, обозначенной в полумраке пыльной хоз комнаты лишь тонким ореолом света, пробивающимся сквозь зазор между ней и косяком, послышались шаги и промелькнули тени. Щёки Ламии покраснели так, что было заметно и без света, а разгорячившееся тело стало извиваться от прикосновений уже знакомых рук, гуляющих под мантией. Она хотела было вырваться, но Эл прижал ещё сильнее и её это судя по всему вполне устроило. — Тебя правда собираются отправить? — Угу. — Так скоро? — И не только меня. По одному послушнику из каждой группы. Говорят стало поступать гораздо больше запросов о содействии и просто напросто не хватает людей. — А надолго? — Врятли… Да не волнуйся ты так, это же рутинная практика. Наставники считают, что уже пора начинать участвовать в жизни храма. Девушка хитро сверкнула глазами и запустила пальцы в его непослушные волосы, неожиданно вцепившись в них и запрокинув Элу голову назад. — Если не вернёшься вовремя, я сама вызовусь тебя казнить. — Ох, можешь надеяться на мою ответную любезность. Они оба утонули в крепких объятиях и поцелуе среди полок и стеллажей с неизвестной кучей хлама, стараясь забыть обо всём.* * *
«В опасности смертельной В сомненье безраздельном Мы дёргаем руками И бегаем кругами» © — пародия на литанию приказа, популярная среди кадетов-комиссаров. 165.850.М41. Иокантосс. Порт-Страдание. Внешний город. Две недели пути на борту маленького торгового фрегата «Яблочное семя» от Сцинтиллы до Иокантосса протянулись словно это был год. Всего две небольших палубы, часовня, аскетично обустроенные каюты и десять человек экипажа, из которых восемь — наискучнейшие личности, проводящие всю свою жизнь роясь в налоговых декларациях и накладных. Один сумасшедший навигатор хоть как-то мог развлечь ибо ещё ни разу не повторялся в своих пророчествах ужасного будущего. Например как сейчас: «Истинно говорю вам, слепцы не ведающие пути перед собой! Придёт час когда звёзды выстроятся в ряд и поглотят ваши грешные души!» Был ещё один ботаник средних лет, чрезвычайно волосатый и коренастый мужчина по имени Тефус. Он, к счастью, вполне недурно играл в «Таро» и рассказывал байки о местах, в которых успел побывать, а также о своей внушительной коллекции разнообразных растений, содержащей порой даже строго запрещённые экземпляры, что наводило на мысль о незаурядных способностях этого человека к беседе с имперской таможенной службой. Это был пусть и не самый яркий, но всё же лучик света в тёмном скучном царстве разбросанных по полу проводов, беспрестанно моргающих экранов когитаторов и давно нечищеных бронзовых барельефов. А его травяная настойка на основе Асирофского амасека оказалась едва ли ни самым ценным открытием за всё это время. — Ох, крутите вы, молодой человек… я вот честно признаюсь, что ощутить твёрдую почву под ногами после долгих скитаний в космосе это, пожалуй, одно из самых приятных ощущений, кои может испытать путешественник. Всегда возношу хвалу Императору за каждую такую возможность. — Для человека не относящегося к пустотникам это вполне нормально, я полагаю. Но за глоток свежего воздуха после второй недели, уже на самом деле, можно было кого-нибудь удавить. — О! Это верно, да! Так, говоришь, ты археолог? — Хех, есть такое… Эл изобразил самый невинный вид, какой только мог и вновь вжился в роль увлечённого искателя никому не нужных рассыпающихся камней. — В губернаторском скриптории мне удалось откопать упоминание о храме, построенном в честь святого генерала Друза где-то в горах на Иокантоссе и заброшенного после восстания вождя «Зуболома» более пятисот лет назад. Найти такое сокровище было бы невероятной удачей. — Мда… не самое лучшее место ты выбрал для раскапывания старых фресок. Тут такие как ты пропадают очень быстро и без следа. Эл еле удержал себя от того, чтобы выругаться, вспомнив про своё истинное задание и с подобием беспокойства посмотрел в глаза Тефусу. — Но как? Это же мир под сенью самого Императора и вдобавок я мирный человек, идущий со святой миссией. — А остальные нет. Да даже за твои сапоги могут приголубить. — Ну, а вы как же? — Я за стены города ни ногой, ты что! Буду работать с тем, что принесут. Это уже какая? Четвёртая моя командировка сюда. В Adeptus Terra всё никак не уймутся и заставляют меня найти способ культивировать этот грёбанный цветок «Призрачное пламя». Ты знал, что это растение вообще единственное за счёт чего планета существует? Вся планетарная десятина укладывается в поставки пыльцы, из которой потом делают уникальные боевые наркотики для штрафных легионов имперской гвардии по всему сектору. Но вот беда на мою голову, он вообще не растёт ни в одной искусственной среде. Только на местах больших сражений и только на этой пустынной выжженной почве после обильного её удобрения человеческой кровью. И поэтому почти всё население этого дикого мира в лице многочисленных варварских племён только и делает что грызётся за обладание очередным урожаем, в процессе кстати обеспечивая будущий. Какая жестокая ирония, не находишь? — Гм, это очень печально, но всё равно спасибо за предупреждение. Постараюсь держаться от всего этого подальше. Безусловно Эл всё это прекрасно знал из инструктажа перед отправкой и из информационной сводки. Просто наивный и тупой энтузиаст на его взгляд одна из самых удобных личин. Какая бы заварушка ни случилась, о таких посредственных личностях потом, как правило, никогда не вспоминают. Парадоксально, но Иокантосс действительно является одним из основных миров Пролива Голгенны, при этом практически не затронутым цивилизацией, а имперское законодательство соблюдается там только перед фасадами административных зданий и в радиусе не более пятидесяти метров от патруля Adeptus Arbitres. Само же почти пяти миллиардное население планеты, находясь на племенном уровне развития, постоянно занимается вооружёнными стычками за небольшие участки территории, на которых выросли алые блестящие цветы, а как всегда прагматичные имперские власти решили, что выгоднее просто предоставить этих людей самим себе, убедив их, после кратковременной бомбардировки, только лишь осуществлять сбор и поставки сырья. Разумеется никому и в голову не приходило строить там храм. Максимум что могло произойти это прибытие миссионеров Эклезиархии, так как проповедь и пропаганда имперского культа является обязательной на всех мирах Империума. Результативность опять же мало кого волновала. К тому же Эл сильно сомневался, что нынешний великий вождь «Большой череп» хоть как-нибудь интересовался вопросами веры. «Вэр-вай» вроде так его называли на местном языке. На всей поверхности планеты зарегистрировано всего два значимых поселения: «Аббатство Рассвета» — закрытая для посторонних база святого сестринства и «Порт — Страдание» — чисто формальный административный пункт для связи с внешним миром. В забегаловке при космопорте было многолюдно и ещё более душно, нежели на улице, поэтому Эл постарался как можно скорее отблагодарить своего собеседника за угощение и приятную компанию, после чего протиснулся наружу. Одно- двухэтажные лачуги, составляющие основную массу строений Порта — Страдания снова раскалялись под иссушающим солнцем, едва миновала песчаная буря. Эл глубоко вдохнул горячий воздух и поправил ремни рюкзака на выгоревшем конгломерате тряпок, называющихся «Сеху». Местная одежда несмотря на свой неказистый вид оказалась вполне удобной и лучше защищала от жары. Первым делом нужно было найти транспорт или караван, идущий в сторону горной цепи, виднеющейся на горизонте и он искренне надеялся, что это будет самым трудным из всего, что предстоит. Патрульная пара арбитров в панцирной броне тихо прошагала мимо не обратив на Эла даже мимолётного внимания. «И правильно, чего тут искать? Ничего? И охранять то особо некого. Вот только меня нелёгкая занесла… так, где мой планшет? Ага, вот: Верциус Кулл 115 стандартных лет, 1,7 метра ростом, обычного телосложения, волосы короткие, светло-русые, был одет в форменный камзол торгового дома Айден… Да какого варпа ты здесь забыл то? Сукин сын… Вероятно один из самых богатых людей сектора зачем-то попёрся в пустыню и никому ничего не сказал… Не нравится мне эта история с самого начала уже.» Честно говоря, Элу было плевать как на самого Верциуса, так и на его дела, он хотел только быстрее вытащить его за шкирняк из этой дыры и выбраться самому. Больше ничего. Сверившись с картой он определил примерное расстояние до точки, из которой последний раз поступал сигнал от личного коммуникатора Кулла и недовольно вздохнул. Вид переплетающихся улочек и безжизненных холмов за ними неприятно отзывался в воображении картинами долгой и изнурительной пешей прогулки. Жара всё сильнее стала подгонять струйки пота по лбу когда Эл обнаружил в одном из переулков копошащегося в останках транспортного средства мужчину, практически с ног до головы перепачканного машинным маслом. — Извините, вы говорите на «Готике»? — Чаво? Я те щас не токмо скажу, а ещё пну чтоб проветрился под облаками! Чё надобно то? — Нуууу… мне так далеко не надо, до гор в самый раз. — За пятьсот кредитов могу пнуть чутка послабже, умник. — Мил человек, вы меня так разорите! — Ты тупой что ли? — Хах, есть немного… — Оно и видно, раз собрался из города выходить. Был тут один караван, тока он поди уже уковылял. — Что же мне делать, мил человек? Мне не к кому обратиться. Мужчина пошевелил усами, больше похожими на щётку и хмуро крикнул куда-то в сторону: «Акиииир!». Через пару секунд с крыши соседнего дома спрыгнул чумазый взъерошенный мальчуган одетый в рваную мешковину. Его вид вызвал у Эла странное волнующее чувство, холодными пальцами карабкающееся из глубин памяти. Воспоминания словно совсем из другой жизни. — Акир, отведи этого дурного к Чубу и сразу сюда! — Хорошо, отец. Как только Эл положил мужчине в натруженную ладонь пару монет, резвый мальчуган потянул его за рукав, увлекая в запутанные переплетения улиц, над которыми беспорядочно болтались на ветру верёвки с бельём и истрёпанные навесы. Что не могло не радовать. Пересекая очередной перекрёсток мальчик побежал по дуге, словно обходя что-то и Эл решил на всякий случай повторить его движение. Лишь в конце он заметил спящего в тёмном углу сторожевого зверя, напоминающего огромную ящерицу, скованную цепями. Судя по всему она охраняла проход к тупику на который мальчик указал прежде чем исчезнуть за углом. Под большим дырявым от ветра и песка навесом сидело трое мужчин, блестевших от пота своей бронзовой кожей. Чтож…раз ему отказали в магистратуме, то придётся искать помощи у всяких мутных типов вроде этих. Пока он шёл до них, ухмылка невольно расползлась на лице от мысли, что этот городок всецело оправдывает своё название. Одна только справка из местного отдела логистики заняла у него половину дня мотаний по душным кабинетам и в итоге не давшим ровным счётом ничего. Несомненно, если бы Империум мог сражаться в войнах своим бюрократическим аппаратом, то у остальной галактики не было бы никаких шансов. — Эй! Те чё нада, залётный? Четверо мужчин, сидевших в странных позах на ковре играли в карты, при этом не отрывая пристального взгляда от неуверенно топчущегося у входа Эла. Из одежды на них были только укороченные выцветшие штаны и лишь у одного признаки растительности в виде жиденького пучка волос на макушке. — Приветствую! Да мне это… прокатиться бы, желательно с ветерком. — Ты видишь здесь транспорт? Или решил что на горбу тебя потащим? Их раскатистый смех напоминал скорее гогот диких животных, нежели людей, но Эл всё равно посмеялся. — Мне надо в горы (Эл показал пальцем точку на примитивной бумажной карте) и желательно до вечера, а то природа тут, сами знаете, неласковая. — Тут не природы надо бояться…чего ты там забыл мне до лампочки, так что сразу к делу: чем платить будешь? — Имперскими кредитами… 200 достаточно? — Маловато будет, в карты играть умеешь? Одна партейка и решим вопрос. — А если проиграю? По лицам мужчин пробежала слащавая улыбка. — Поработаешь немножко. — Ну если немножко, то можно. Ему даже не нужно было читать их мысли, чтобы понять насколько скользкие это люди и всё, что с ними связано, но иного выхода он, к сожалению не видел и смиренно сел на пыльный ковёр, пытаясь скрестить ноги также как они. Взяв из колоды 4 случайных карты он поджал губы от разочарования. Два «Примарха», «Лорд — кастелян» и «Еретик». Далеко не самая сочетающаяся комбинация, но могло быть и хуже. Неконтролируемые проблески на окраине сознания подсказывали пропустить следующие две замены, а на третью он скинул «Еретика» и получил взамен «Сестру битвы». Эл изобразил попытку скрыть свою досаду и мужчины напротив купились на этот дешёвый трюк, отказавшись от третьей замены. И немудрено. В таком месте скорее всего настолько скучно, что они готовы пойти на любой риск ради развлечения. — Карты на пол! — Ого! Смотрите-ка! А мне повезло! Если честно, то это первый раз, когда я выиграл! Эл уже держал рукоять пистолета под своей накидкой, когда один из сидевших решил восстановить справедливость, потянувшись, как он думал, совершенно незаметно за чем-то под ковром. Чуб остановил его одним недовольным взглядом и Эл облегчённо вздохнул внутри себя. — Свиф, подбросишь «везунчика» куда надо и обратно, хочу кое-чего перетереть потом. — Э, а чё сразу я?! — А ничё!* * *
На той скорости, которую развивал самодельный спидер, изнуряющий зной практически не чувствовался, но зато периодически попадающиеся неровности ландшафта заставляли постоянно держаться за сиденье. Несколько часов молчаливой езды с угрюмым мужчиной у руля прошли в созерцании не менее угрюмого пейзажа. Смешанные между собой пустынно степные мотивы лишь изредка прерывались мелкими оазисами и перебегающими из норы в нору зверьками. Между тем громады горных хребтов неумолимо приближались, становясь выше с каждой минутой. Призрачная дымка вдалеке, принятая поначалу за мираж, оказалась не чем иным как поляной тех самых блестящих цветов, оплетающих корнями побелевшие скелеты людей. Эл с мрачным видом осознал насколько велика безысходность здешнего существования, насколько замкнут круг бесконечной ненависти и кровопролития. Совсем скоро на этот клочок земли вдалеке съедутся племена и начнут резню, а выжившие запомнят это место, чтобы прийти потом и всё повторится вновь. Водитель похоже тоже не имел ни малейшего желания участвовать в этом, потому повернул подальше в сторону от поляны. Глядя на дребезжащую обшивку спидера Эл не переставал удивляться как же все эти механизмы могут функционировать без священных печатей Омниссии. Не иначе какое-то техноколдовство. Эта мысль оказалась роковой, потому что спидер резко рванул в сторону и внезапно возникшее ощущение свободного полёта напомнило ему о важности постоянного крепкого хвата, а встреча лица с горячим песком о необходимости ношения шлема при езде на больших скоростях. Эл успел лишь частично сгруппироваться и кубарем покатился по бархану. Удар выбил весь воздух из лёгких, а от вращения сильно закружилась голова. Когда он наконец остановился, то услышал доносимый ветром удаляющийся хохот и рёв мотора. — Нет, а чего я ожидал? Что-то я расслабился, видно давно не попадал в передряги. (мыслил он вслух, отряхиваясь от песка) — Хотя бы ничего не сломал на этот раз и то хорошо. Приблизительно оценив расстояние до подножия гор Эл прикинул, что идти до места ещё где-то час если не тормозить. Песок постепенно уступал сухой потрескавшейся земле с порослями синих колючих кустов, а зной навалился с новой силой, не давая собраться с мыслями. Даже осушив всю флягу с водой легче он себя чувствовать не стал и зашаркал вперёд, слишком поздно осознав, что ощущает живую пульсацию под ничем не примечательным участком грунта. Всего лишь за секунду до того как правую ногу пронзила резкая боль, а с тыльной стороны ступни выглянул окровавленный шип. От испуга он отпрыгнул оставив обломок шипа так и торчать в ноге, которая почти сразу начала неметь. По всей видимости от некой разновидности нервно-паралитического яда, а на том месте, где он только что стоял, вздыбился небольшой холмик размером с прикроватную тумбу и выставил вперёд острые сегментированные конечности, пытающиеся разделать Эла на легко усвояемые лоскуты. Здраво рассудив, что сейчас не самый подходящий момент для увлечения энтомологией, он выхватил свой крупнокалиберный стабберный пистолет и сделал пару грохочущих выстрелов, от которых холмик взорвался брызгами жёлтой густой слизи и кусками хитина, не оставляя шанса разглядеть подробности. — ВОТ ЖЕ Ж ССССУКА! Ммммммммфх! Онемение начало медленно ползти вверх по ноге и постепенно переходить на тело. «Времени мало, а я как обычно забыл взять с собой антидот» Эл собрал всю свою волю и направил её внутрь, проносясь сознанием по сосудам и нервам, пытаясь заставить их сопротивляться пропитывающему всё на своём пути токсину. Такая крайне сложная ментальная техника далась ему не сразу и спустя приличное количество времени и сил, но по крайней мере он хотя бы мог теперь снова ходить и имеет шанс помереть не среди пустыни, а где-нибудь в другом месте. Небо уже успело окраситься в рыжий цвет в честь предзакатного солнца, а значит нужно было поторапливаться. «Я потерял слишком много времени из-за этого жука, будь он проклят!» Впереди стали виднеться очертания чего-то похожего на лагерь и Эл захромал в ту сторону, всей душой надеясь, что стена пыли вдалеке это всего лишь очередная буря, а не толпа дикарей на примитивных машинах, спешащих первыми собрать урожай на так не кстати близко расположенном цветочном поле. Говорят «Призрачное пламя» питается жестокостью и отчаянием и они, скорее всего, не врут. Лагерь оказался заброшенным поселением из нескольких глиняных домиков, внутри которых царило запустение. Никаких следов и признаков жизни кроме мелких грызунов и насекомых. Однако ощущалось ещё что-то… Эл не мог сказать что именно, но все эти глиняные домики словно пристально наблюдали за ним пустыми чёрными глазницами оконных проёмов, приобретавших весьма зловещий вид в надвигающихся сумерках. Это место было покинуто уже не один день, но тягучие отголоски человеческих душ всё равно витали в воздухе, наполняя его сверхъестественными шорохами и шептанием. Эл начал беспокоиться и нервно водить пистолетом из стороны в сторону, повторно осматривая каждый угол и дом и ничего не мог понять. Все чувства как будто начали сходить с ума и выдавать противоречивые сигналы. Само это место пыталось прогнать его, как бы глупо это ни звучало. В стороне от селения виднелось небольшое углубление, приковыляв к которому он обнаружил миниатюрный карьер не более 10 метров в диаметре с оставленными в нём инструментами для ручной раскопки. В самом низу из земли выглядывала чёрная блестящая идеально отполированная пирамида размером с личный грунтовой транспорт. Белые крючковатые символы на ней были неподвижны, но если задержать взгляд, они начинали ползти и перемешиваться, складываясь в постоянно меняющийся узор. Эл чувствовал как безумие, порождаемое непонятными письменами сдавливает горло, но не мог оторвать взгляд. Узор завораживал и манил к себе тихой колыбельной песенкой, доносящейся как будто с очень большого расстояния. Лишь ударив себя по лицу с достаточной силой удалось отвернуться. «Что-то ты совсем расклеился Эл! Это никуда не годится!» Он отполз от карьера всеми силами борясь с желанием обернуться. От увиденного мозг становился ватным, а мысли скрипели как старые суставы, но некоторые догадки касательно происходящего всё-таки начали выстраиваться в нечёткую картинку. Встав на ноги Эл обнаружил следы. Обувь не его и шаг семенящий. Потом след внезапно оборвался в направлении пустыни. «Ох…как же я это не люблю» Усилие воли расширило носовые капилляры и обострило обоняние до предела. От напряжения из ноздрей потекли тонкие струйки слизи с прожилками крови, однако воздух сразу же наполнился целой гаммой запахов, о которых Эл даже и не подозревал. Для человека в нормальном состоянии не доступен запах камней под ногами, запах сырого настила в норке пустынного грызуна, глины на дне пересохшего ручья в горах… Тонкие нотки ароматов степных цветов, приносимые ветром тем не менее не смогли перебить тот факт, что сам Эл вонял не лучше компостной кучи. А ещё… тошнотворно сладкий навязчивый запах варпа. Его не спутать ни с чем если хоть раз ощутить. Этот запах врезается в память цепкими острыми когтями страха перед непознаваемым и бесконечно чуждым. «Значит я всё-таки что-то пропустил» Обоняемый след привёл его обратно в деревню к одной из крайних хижин, где на полу, на котором ещё несколько минут назад совершенно ничего не было, лежал нещадно изодранный труп мужчины. Его лицо, к удивлению, имело относительно сохранный, хоть и перекошенный гримасой боли и ужаса, вид. Тот самый Верциус мать его Кулл. «Можно же было догадаться, что не подающий никаких сигналов гражданин скорее всего уже не нуждается в поисках, но нееет, иди и проверь!» Покрытый запёкшейся кровью кулак мужчины что-то сжимал, но вырезанные на коже символы, напоминающие те что на пирамиде, не давали толком рассмотреть ничего. Эл зажмурил глаза, но символы проступали сквозь закрытые веки сводящей с ума чехардой. Нечестивое варп-колдовство… это уже слишком для сегодняшнего и без того дряного дня. О том что здесь могло накануне происходить Эл решил даже не пытаться думать ибо и так еле держался от того чтобы начать пускать слюни и рыть землю в приступе безумной паники, вызванной неожиданным контактом с концентрированной потусторонней энергией. Борясь с выворачивающими наизнанку позывами рвоты он выхватил из кулака мёртвого мужчины какую-то бумажку и всё также не открывая глаз выбежал наружу. Руки дрожали от напряжения, а дыхание хрипло рвало воздух так, что не удавалось произнести ни одного слова из литании изгнания ереси, которая превратилась в отдельные слоги, выплёвываемые заикающимся ртом. Так продолжалось какое-то время, пока Эл наконец не успокоился. Перепачканная кровью и грязью смятая бумажка в его руках содержала несколько коряво написанных строк, разобрать из которых удалось только первую: «Комус ищет, Комус придёт, Комус вернёт своих детей в утробу…» — ЧТО?! Нет, пусть Айкус с этим дерьмом разбирается! Я сваливаю! Эл с трудом встал, но тут же почувствовал несколько живых импульсов за спиной. Он заметил их слишком поздно, всего лишь на расстоянии меньше десятка шагов, хотя те и не пытались красться. Четыре человека в грубо сшитых кожаных нагрудниках и дубинками наперевес настороженно разглядывали его. — Wagang tuwa? — Te eve zal nugun? Отругать себя за легкомысленное отношение к изучению местного диалекта перед заданием Эл решил чуть позже, а сейчас лихорадочные попытки вспомнить хотя бы пару фраз заставляли его стоять как вкопанного и хлопать всё ещё побаливающими от увиденного глазами. Благо в мыслях этих людей он пока ещё не чувствовал ничего агрессивного, только интерес и нерешительность. — Васун…эээ, кугал… чтоб тебя… око чигун… Все четверо переглянулись с явным раздражением на лице. — Ну отлично! Что я только что сказал то? Дикари кинулись на него с неким подобием боевого клича, а Эл всё ещё неважно себя чувствовал и не был уверен в том, что сможет убежать. Ситуация слишком резко вышла из-под контроля, поэтому тело стало двигаться само, не дожидаясь слипшихся мыслей и повинуясь вбитым намертво рефлексам. Он повернулся боком, уходя от шипастой коряги, просвистевшей прямо перед носом и схватил державшую её женщину за запястье, выворачивая его перед собой с явным хрустом. Крик женщины прервался влажным шлепком костей черепа, вмявшихся под дубинкой другого нападавшего, который успел только выпучить глаза от неожиданного поворота событий, прежде чем схватился за сломанную ударом ладони гортань и хрипя покатился по земле. Двух других Эл потерял из виду и едва потянулся за пистолетом как удар в затылок погрузил его во мрак.* * *
Клубящаяся синева заполняла всё окружающее пространство. Она постоянно двигалась и бурлила обнажая и снова скрывая в своих водоворотах образы мест, людей, надписи, создавая атмосферу интригующей таинственности. Стелющийся по полу туман то и дело сгущался в маленькие грозовые тучи и тут же распадался, ветер постоянно менял направление и силу, а опора под ногами норовила исчезнуть. Голоса и всевозможные звуки доносились из ниоткуда, смешиваясь в неразборчивую какофонию. Чтож… таков варп, имматериум, эмпирей, эфир, океан душ… можно называть как угодно, но суть от этого не поменяется. Это «место», если можно так назвать, не поддаётся никаким логическим объяснениям ибо как только ты решил, что начал понимать здешние законы, они сразу же переворачиваются с ног на голову. Прошло не так много времени с тех пор, как Эл научился осознавать себя здесь целиком и полностью, но всегда важно было помнить, что за пределами реальности нельзя говорить о чём либо с хоть какой-нибудь долей уверенности. Между тем, несмотря на такую обстановку, удалось заметить наличие стен, разделяющих пространство на множество переплетающихся коридоров, ходящих ходуном друг относительно друга во всех плоскостях. Взобравшись на нечто напоминающее каменный уступ, Эл чуть не поперхнулся от открывшегося вида на грандиозный многоуровневый лабиринт, простирающийся до незримых границ во все стороны, каждая секция которого перемещалась в случайном направлении занимая место другой. Эл полагал, что перед ним предстала граница владений самого «Архитектора судеб». Имя, которое он слышал только в варпе, а при попытках найти информацию в фолиантах, или выведать у наставников и архивариусов Эл всегда встречал недвузначные намёки на то, что эти сведения не для всех… далеко не для всех, а ему следовало бы усердней молиться. Вообще то, что запретных знаний и книг почти столько же, если не больше, чем общедоступных сильно беспокоило его, хотя он и понимал насколько могут быть опасны некоторые из них. Что уж там у него самого поначалу голова шла кругом когда он стал узнавать, что привычный ему мир совсем не такой, каким его привыкли видеть и всё в таком роде. Некоторые вещи, особенно сильно не укладывающиеся в голове могут привести среднестатистического человека к совершенно неадекватным поступкам или соблазнить лживыми перспективами. Пока Эл размышлял над этим, его взор случайно заметил блуждающий силуэт между движущимися секциями стены прямо перед собой. Подойдя ближе и приглядевшись он неожиданно обнаружил… самого себя. Тот другой «он» только с протяжённым шрамом на лице выглядел озабоченным и что-то искал. Может быть выход, а может быть и нет. Когда же их глаза встретились, двойник лишь приложил указательный палец к губам, прося не произносить слов и молча направился в только что возникший проход. Он поманил за собой, но Эл побоялся идти следом, настороженно вслушиваясь в усилившиеся потоки шёпота, разносимого ветром. — Эй! Эй! Ты… настоящий? Тихий голос маленького мальчика доносился из-под небольшого нагромождения камней, в тени которого проглядывались очертания до смерти напуганного ребёнка. — В смысле? — Ты… ннне похож на тех, кто живёт здесь, м…ммможешь м…мммне п…поверить. — Знаю, а ты кто такой? — Я? Н…не знаю. Точнее забыл. Я уже очень давно здесь и никак не могу выбраться. Ты же ведь тоже заблудился? — Скорее всего. Может перестанешь прятаться? — Прятаться самый лучший способ выжить. — Выходит ты пробудившийся малолетний псайкер…сочувствую. — Пса… кто? Зачем обзываешься? — Я не обзываюсь, долго объяснять. — Гм… тогда ладно, слушай, может поможешь мне? Из укрытия вылез истощавший почти до предела ребёнок, закутанный в грязное рваньё и стал усиленно чесать свалявшиеся в один комок волосы на голове. — Чем? — Я тут короче долго ходил…ходил…ходил и мне кажется я нашёл выход, только дедушка «Тук-тук» меня не пускает. — Дедушка «Тук-тук»? Это кто? И почему ты решил, что за ним выход? — Потому что за этим вредным стариком нет этого проклятого лабиринта, вот почему. Пойдём я тебе покажу. Мальчик повёл его извилистой тропой между беспорядочным нагромождением металлических плит, проступающих сквозь вездесущий туман. Как бы ни были неприятны провожающие их взгляды глаз, возникающих и исчезающих на ничем не примечательных участках стены, Эл всё-таки удержал себя в руках и продолжил следовать не обращая на них внимания. В итоге мальчик вывел на площадку из неровно уложенных крошащихся кирпичей, в дальнем углу которой стояло высохшее кривое дерево и резная металлическая калитка в стене. Подойдя ближе Эл обнаружил, что у дерева есть лицо… Лицо бесконечно дряхлого старика с неестественно длинными седыми бровями и ресницами. Он спал. — Эм… Уважаемый?..Прошу прощения, вы меня слышите? Ответа не последовало. — Ты неправильно делаешь, смотри как надо: тук-тук! Старик сразу же встрепенулся приоткрыв мутные белые глаза. — Кто там? — Смерть твоя пришла, старый хрыч! Сейчас мой новый друг тебе ветки пообламывает раз не выпускаешь меня! Голос старика почти ничем не отличался от скрипа сухих ветвей на ветру. — Каждое действие порождает противодействие, причина порождает следствие, а вопросы порождают ответы, ответы — знания, знания — власть… — Ну вот он опять начинает! Каждый раз несёт какую-то чепуху, ничего не понимаю из его бормотания! Ты вот понял? — А власть порождает гордыню, гордыня приводит к упадку, упадок — к борьбе, борьба — к противодействию. Уроборос кусает свой хвост… Старик чуть шире раскрыл глаза и уставился на Эла, а мальчик непонимающе переводил взгляд с одного на другого. — И ты туда же что ли? Я опять ничегошеньки не понял. — Это не страшно, я зато понял. Нужно просто перестать чего-либо хотеть и это место само воспротивится тебя здесь держать. — Чего? Но меня уже всё достало! Я уже не могу! Хочу выбраться! — А ты попробуй смириться. — О чём ты вообще говоришь? Как это смириться? — Вот так. (Эл обратился к разглядывающему их старику) За всё нужно платить свою цену, но я пока не готов… Корни, блокирующие петли калитки с хрустом отстранились от неё и та сама отворилась, открывая вид на пустошь. — Ого! Мальчик ринулся было к выходу, но будто упёрся в незримую стену и остался на месте. Эл же стоял спокойно. Он решил не останавливаться и отказался выходить. — Мне ничего не нужно. Окружающие стены стали сами по себе расходиться и перемещаться, оставляя его снаружи огороженной территории. Глядя на что мальчик готов был разреветься. — Как же тааааак?! Забери меня с собой! — Я не собираюсь тебя брать с собой, демон… — Что? Я не… — У тебя целая вечность чтобы научиться не переигрывать и не допускать дыр в повествовании, так что прощай. Истерика сразу же исчезла с лица мальчика и он резко стал задумчиво смотреть в пол. — Я это учту…* * *
Тупая боль пульсировала на затылке, растекаясь по шее и на лоб. В месте удара Эл нащупал корку запёкшейся крови вперемешку с волосами, а из одежды на нём было… ничего. Совсем ничего. Сам он лежал в тесной клетке, рядом с клетками таких же бедолаг. Кромешная безлунная ночь нагоняла холодный ветер, заставляющий всех сворачиваться в клубок. Вокруг горело множество костров, освещавших небольшие островки с ютящимися на них группами людей, оживлённо обсуждавших и споривших. Иногда доходило и до драки, но выглядело всё вполне обыденно. В мыслях пленников из соседних клеток не гуляло ничего кроме страха и отчаяния, а в мыслях прогуливающихся стражников наоборот — предвкушение праздничного жертвоприношения. Как Эл однажды слышал: «Не на всех праздниках стоит побывать». Лёгким усилием воли он поманил к себе стоявшего неподалёку полуголого мужчину с копьём. На поверхности его сознания плавал образ молодой женщины с ребёнком. Эл ухватился за этот образ и заставил собственное лицо подстроиться под него. Мышцы болезненно сводило от неестественного положения и напряжения, но этот приём всегда оказывался чрезвычайно эффективным. Когда стражник подошёл, то выронил копьё от изумления. — Gasha? Olsoz ufah ke? — Дорогой мой, ребёнок остался совсем один, выпусти меня скорее! Эл старался давить волей как можно осторожнее, чтобы мужчина просто понял общий смысл его фразы не вдаваясь в подробности и не обращая внимания на вдруг изменившийся голос возлюбленной. — Hoj! Стражник метнулся в тень всего на минуту и вернулся со связкой ключей, судорожно пытаясь вставить нужный в замок. — Lar igung yeri… К удивлению Эла стражник не выдержал даже такого, видимо сказалась усталость, в связи с чем тот начал сползать, опираясь на дверь и провалился в глубокий сон ещё до того как упал на землю. Увидев Эла со связкой ключей другие пленники зашептались в отчаянной мольбе освободить их. Холодный рассудок подсказывал, что не стоит и он слился с ночным мраком, превратившись в едва заметный блик в воздухе. Да, он верный слуга Императора, но он не герой и пришёл сюда не за ними. Хотя… он мог бы поставить их между собой и возможными преследователями. Эл осмотрелся повнимательнее и приметил стоящую на окраине лагеря машину с широкими колёсами, приспособленными для езды по пустыне. «Если повезёт, я успею добежать до неё до того как начнётся представление». Разумеется на поиск своих вещей времени не будет. Вздохнув в самый последний момент он бросил ключи пленникам, ибо возможность быть хозяином своей судьбы достаточно ценный дар, о котором он знал не понаслышке. Мерцающая тень побрела в ночи, огибая костры и патрули с напряжённой оглядкой на копошащихся пленных. У машины стояло двое отдыхающих после ремонта за весёлой беседой мужчин. Количество пустых бутылок из-под спиртного само по себе навело на мысль о безболезненном разрешении ситуации и Эл осторожно сжал их мочевые пузыри одним касанием мысли. Оба сразу же побежали в сторону почти в припрыжку, а он, всё ещё дрожа от холода, голышом уселся на грубое металлическое кресло водителя, упирая рычаг питания двигателя на максимум. Машина взревела, поднимая за собой облако пыли и рванула по барханам, настойчиво норовя сбросить водителя в них. Эл оглянулся на удаляющийся лагерь и не переставал думать о том, как же так сформулировать терзающие его вопросы касательно всего здесь произошедшего и увиденного, а также того факта, что кто-то очень не хотел, чтобы он увидел то что увидел. Как сформулировать эти вопросы так, чтобы его не объявили еретиком и не отправили на костёр? Нужных слов придумать не получалось.