Глава IX: К новым горестям.
«Надежда — всего лишь первый шаг на пути к разочарованию и бесконечной всеобъемлющей пустоте…» © — последние слова неизвестного перед обрывом астропатического сообщения с бесследно пропавшего в варп-шторме торгового корвета «Clamoris peccatorum». 011.854.М41. Сегментум Обскурус. Сектор Каликсида. Друзова Марка. «Порт — Странствие». Пустотные доки. — Эй, новенький, переключай манипулятор в автоматический режим и иди сюда! — Сам иди. Я работаю! — Вот же ж упрямый хер! Бородатый коренастый мужчина средних лет олицетворял собой идеалы рабочего класса всея Империума и с лёгкостью выволок молодого парня из кабины крана за шиворот. — Ты как со мной разговариваешь, щегол?! — Вы меня отвлекаете, я должен продолжать погрузку… Натруженные руки начальника смены встряхнули парня так, что у того чуть голова не отвалилась. — Чё ты там должен решаю здесь я, понял? А теперь быстро выкладывай где ты был вчера после смены! Мужчина парню совсем не нравился и причин сдерживаться тот не видел. — Трахал твою жену! От внезапной откровенности лицо начальника сначала побледнело, потом с той же резкостью налилось кровью от ярости. — А ну-ка повтори! — Трахал! Твою! Жену! Удар массивным кулаком перевернул мир вверх ногами и заставил начать считать причудливые звёздочки, вспыхивающие в наступившем мраке. Один за другим следующие удары подобно молоту ударяли в колокол и вызывали звон. А затем внезапно прекратились. Сквозь оглушение парень услышал лишь вскрик ужаса и неясное лепетание, вперемешку с шарканьем ботинок о рокрит. Когда же потяжелевшие веки разлепились, мутному взору предстал нечёткий образ двух борющихся мужчин неподалёку. Начальника смены пытался удержать некто третий. — Да успокойся ты уже, Грим, что на тебя нашло то? — Что за херня произошла? Ты видел? — Я видел как ты избиваешь до смерти нашего нового погрузчика, вот что я видел. — А свет? Ты видел как его глаза горели огнём? — Чего? Ты совсем уже что ли берега потерял? Пьёшь прямо на работе! — Зуб даю, я решил проучить этого сукина сына, а потом он на меня как глянул своими глазищами и дальше ничего не помню… только темнота и страх… я чуть не обоссался… что это за херня? — Кэрол, иди сюда с аптечкой! Тут психоз и скорее всего черепно-мозговая. После этих слов парень решил привстать, но голова кружилась слишком сильно и он смог только перевернуться, уставившись в капли собственной крови, затвердевшие на обмороженном рокрите как рубины, которые почему-то шептали что-то очень тихо. «И правда, чертовщина какая-то, хотя если посильнее приложить по голове и не такое причудится» — И недели не проработал, как успел посраться с моим Гримом… Он конечно не паинька, но что ты ему такое сказал? Подошедшая женщина с моргающим ручным сканером не выражала почти никаких эмоций, давая понять, что уже порядком устала от всех этих поножовщин в дружном мужском коллективе доков. — Сказал, что ты красивая и вообще… — Вместо того, чтобы языком зря болтать, лучше бы на самом деле зашёл навестить. Обнаружив, что разъярённого ревнивца уже увели, парень вздохнул с облегчением и молча приложил к лицу протянутую мокрую тряпочку. Дезинфицирующий раствор неприятно пах и щипал, но зато быстро успокоил пульсирующие болью губы и нос. — Ну раз ты так говоришь, то… Женщина не стала дослушивать и продолжила уходить обратно на свой пост. Вместо неё к свесившему ноги с подвесной дороги парню присоединился другой погрузчик, весь чумазый, после текущего ремонта крана. — Странный ты, Сарэф… — Да просто бесит он меня! Как вижу эту волосатую рожу, так и тянет что-нибудь эдакое ляпнуть. И работа эта бесит. — На-ка, раздобыл недавно неплохие. Протянутая лхо-папироса, вероятно и была неплоха, но разбитым носом Сарэф почти ничего не чувствовал и просто воткнул её в распухшие губы. — Просто, понимаешь, я всю жизнь хотел заняться чем-нибудь эдаким… Оба молодых человека задумчиво уставились на проплывающую перед ними в суспензорном поле трёхкилометровую торговую баржу с двумя рядами бортовых орудий и лэнс-батарей, обрамлённых стометровыми позолоченными статуями ангелов и святых. — Иж чего захотел. Ха! На борт вольных торговцев абы кого не берут. Мы люди простые, наш потолок это титечки Кэрол пожмакать и не получить бутылкой по голове в баре. — Кстати о баре, надо бы зайти туда, а то мысли, чего-то, в последнее время совсем склеиваются, не знаю что со мной. — Это я знаю, стакашка — другая, то что доктор прописал.***
Последняя обитаемая космическая станция на границе Имперского космоса и отправной пункт на пути к неисследованным звёздам Гало в северном рукаве галактики и пространству Коронус. Огромные, необъятные области и бесчисленные миры, полностью лишённые божественного света Императора и отделённые от остального космоса чрезвычайно труднопроходимыми варп-штормами на протяжении всей известной истории. Любая астронавигация без света Астрономикона практически бесполезна, поэтому о том, что могло там твориться ходили самые безумные догадки, но реальность, вероятнее всего, куда страшнее и легко заткнёт за пояс любые сказки, порождаемые больным воображением членов экипажей кораблей. Данный факт непременно притягивал туда целые флоты вольных торговцев, эксполораторов и просто незадачливых искателей того, что не прикручено к полу, пытающихся пробраться через единственный относительно стабильный варп — канал. А то, что возвращаются лишь немногие, нисколько не смущает очередную партию авантюристов. Вероятно поэтому проход и называют «Пасть», ибо она беспощадно поглощает в себя всех, кто осмелится к ней подойти и ей совершенно безразлично двухпалубный ли ты катер или, ощетинившийся макроорудиями размером с жилой дом каждое, огромный многокилометровый линкор. Сидя в дымной от папирос таверне «Слепой глаз», расположенной впритык к грузовым докам, Эл, точнее Сарэф, самозабвенно наблюдал за проблесками красного гиганта Рубикон — 2 сквозь густой пояс астероидов, окружающих дрейфующую космическую станцию, и завидовал их безмятежному перекатыванию в вакууме. Искусственная личность, установленная поверх его собственной на время задания, оказалась одним из самых неприятных «подарков» от штатно-организационного отдела ордоса. Да, врать теперь стало гораздо легче, появились новые умения и навыки, появилась неплохая защита от допроса, в том числе телепатического, но перемешивание собственных воспоминаний с выдуманными стало тем ещё испытанием. По хорошему такого быть не должно и он должен был вспомнить необходимые фрагменты своего прошлого лишь после столкновения со специальными триггерами или полной дешифровки, но на псайкерах эта техника работает очень нестабильно. От густого дыма обскуры и алого света звезды всё вокруг казалось плавающим в кровавом тумане, или это мог быть дурманящий эффект обскуры сказать было сложно. Внутренности приятно обжигал амасек средней паршивости, хотя Сареф уже в который раз перешёл ту грань, когда можно было улавливать вкус и аромат напитка, поэтому просто заливал всё новые порции внутрь, в надежде на мимолётное чувство душевной лёгкости и спокойствие парализованных алкоголем мыслей. Он должен был заниматься делами, но гнетущая внутренняя пустота не давала сосредоточиться сильнее стоящего перед ним опустевшего графина с амасеком и лишь холодное прикосновение кулона со спрятанной внутри серебряной литерой «I» к коже под рубахой напоминало о том, что он находится в этой дыре не просто так. Здесь, на самом краю цивилизованного мира, где об имперских законах хотя бы слышали… в лучшем случае…, а вереница, сменяющих друг друга в многофункциональных доках, кораблей обеспечивала постоянный поток самой разношёрстной публики, у него не было права на слабость, ибо он теперь… легат-следователь имперского, мать его, инквизитора. Человек, чья преданность своему наставнику и священному служению привела его к шагу от того, чтобы самому, в дальнейшем, получить одну из самых могущественных должностей во всём Империуме и, вместе с этим, ко многим другим соблазнам. Он никогда не просил об этом, да никто и не спрашивал, ибо в деле защиты человечества от ужасов вселенной нет места личным мотивам, только прагматизм пытающихся выжить. Воспоминания, которые должны были быть надёжно спрятаны, пробиваются сквозь пелену искусственной личности так ярко, как если бы это случилось не полгода назад, а вчера: озноб от присутствия Ленза заставил его проснуться среди тлеющих обломков челнока на взлётной площадке. Ощущения были такие, словно его пережевало гусеницами Леман Русса и от боли трудно было шевелить даже пальцами, но он, тем не менее, смог немного привстать, облокотившись о разбитую кабину. Вокруг творилась жуткая неразбериха и носилась куча людей туда сюда. А Ленз, просто стоял напротив, покручивая на пальце блестящую цепочку с красной литерой в серебряной оправе. — Паршиво выглядишь… — Уж получше тебя… — Раз ты так говоришь, значит не всё так плохо. — Смотря с чем сравнивать. — Ну-у чтобы тебе не думалось, будто другим повезло больше… Симеон оттянул в сторону полог изодранной шинели, обнажив краснеющие бинты на животе и следы многочисленных уколов стимуляторов вокруг. — Так она у тебя всё-таки есть? — Кто? — Кровь… — Ах, ну да, сам вот удивлён. Даже в таком состоянии Элу удалось лучше изобразить улыбку, чем Симеону. — Полагаю ты пришёл, чтобы казнить меня за самодеятельность? — Это было бы… уместно, но… Женевьян отличается более тонким чувством юмора, поэтому вот. В ладонь Элу звякнула цепочка, слишком лёгкая, для того бремени, которым наделяла своего обладателя. Ирония, которую можно оценить лишь спустя время. — Теперь у тебя будет не меньше головной боли, чем у меня, Одуванчик. Воспоминания прервались резким возгласом из-за соседнего столика, где группа пьяных мужчин в униформе Астра Милитариум оживлённо обсуждала одну из бесчисленных лётных баек. Кители мужчин украшались вычурными кокардами и эполетами, а также множеством всей той разноцветной мишуры, которую Сареф никогда не различал, однако знал насколько гордятся подобные личности каждой, даже самой мелкой нашивкой на своём мундире. — Хэ-эй! Мастер — канонир, только не говорите, что ни разу не слышали эту историю! Её здесь на сотни световых лет вокруг все знают! Ну… в Друзовой Марке уж точно. Про знаменитого капитана Лоркана Рина и его гранд — крейсер «Праведный путь». Чего качаете головой? Неужто не слыхали? В таком случае, господа офицеры, считаю своим долгом поведать: В славные времена крестового похода госпожи Анжуйской был такой военмейстер Лоркан, которого прозвали бичом сотни планет, после того как он огнём и кровью принёс блаженный свет Его к давно утерянным и заблудшим душам. Так вот, где-то здесь, недалеко от «Пасти» он наткнулся на мифический Кристаллиан — мир, где люди многими тысячелетиями опускались до поклонения ложным богам и строили в их честь омерзительные храмы до облаков. Поговаривают, что это была колония ещё со времён Тёмной эры. Но, как бы там ни было, преисполненный благородной яростью, Лоркан спустил свои армии на поверхность, а когда убивать стало некого, он заметил какими невообразимыми богатствами набиты храмы. Древняя богомерзкая цивилизация была разрушена, как, по-видимому, и вера самого военмейстера, ибо, после непродолжительного оглядывания богатств, он приказал демонтировать всё оружие и второстепенные модули своего корабля, набил его под завязку запретным археотехом, драгоценностями и, одному Императору ведомо, чем ещё, после чего исчез навсегда, оставив на планете почти всех матросов и солдат. Многие пытаются до сих пор отыскать следы «Праведного пути», но, пока что, никому не удалось. Сареф был не удивлён, все байки, которыми полнятся подобные места, заканчиваются похожим образом, словно вышли из-под пера одного и того же посредственного писателя для заманивания наивных и алчных капитанов. С другой стороны, они бы не пользовались такой популярностью, не будь в них достаточной доли правды. Как, например, в этом конкретном случае. Архивы Каликсидского конклава в «Трезубце» содержат данные о том, что некий капитан Лоркан действительно командовал указанным судном и группой войск с целью возвращения миров ещё не сформированного сектора к божественному свету Императора около двух тысяч лет назад в пространстве нынешней Друзовой марки и был, впоследствии, обвинён в ереси, после чего смог скрыться от преследования. Что ж… Элу тоже предстояло исчезнуть, став Сарефом. Исчезнуть, чтобы найти. Когда Симеон сказал что именно, сердце упало в пятки. Оказалось, что события в Тарсусе, бойня на Аллериуме и даже плохо вспоминаемые моменты из детства каким-то образом связаны с таинственным явлением под названием «Звезда — Тиран», природу которого пытаются разгадать лучшие умы ордосов уже много веков. Тот полёт на космическую станцию «Тетрагон», являющуюся штаб — квартирой так называемого Тиранийского кабала, он не забудет никогда. Своеобразная комиссия, созданная внутри инквизиции для расследования всех случаев столкновения с этим феноменом, избрала своей обителью самый жуткий кусок древнего металла, какой только можно было найти. Испещерённый пустыми и холодными коридорами гигантский тэтраэдр, с небольшой обитаемой зоной внутри, содержал в себе ещё более мрачных людей, заседающих в явно недостаточно отапливаемых палатах с целью осмыслить тонны бессвязной информации о внезапно возникающих космологических аномалиях, вспышках народного помешательства и исчезновении целых городов. Там он узнал, что адепты — предсказатели сходятся лишь в одном. Ответ к головоломке может быть найден в «Солнечном ветре» и что «юнец со шрамом» каким-то образом связан со всем этим и может разгадать загадку… «или сгинуть пытаясь» — добавил Эл про себя. Утомительное перелопачивание всей командой Люциуса архивов Трезубца в течение нескольких месяцев дало лишь то, что так называется некое судно уже как пару сотен лет не всплывавшее в регистрационных базах ни одного космопорта. Лишь удачное стечение обстоятельств, а также выдающиеся дипломатические способности Вивиенны позволили случайно наткнуться на стёртый астропатический запрос к стыковке в Порт — Странствии торгового корабля «Yorikhu zen kaze», что на диалекте аборигенов мира «Потерянная надежда», опустошённого Экстерминатусом много лет назад, означает «Дыхание звёзд». Слабая, но всё-таки зацепка и Эл отправился, как ему чувствовалось, навстречу своей судьбе. Отражение его лица в стакане, наполненном янтарной жидкостью, колыхнулось от упавшей с щеки капельки крови, которая ленивыми лентами начала расползаться по дну. «Фрагов порез» не заживает до конца что бы он ни предпринимал. И вновь на платке, приложенном к лицу, алеет тонкая полоска. Со стороны могло показаться, что платок занимает всё его внимание, но, за последний час, парень в потёртой рабочей униформе, пропускающий уже пятый бокал амасека после тяжёлого рабочего дня на погрузочных линиях, успел в должной мере изучить почти всех посетителей заведения из не до конца понятно откуда взявшегося осторожного любопытства. Группа разношёрстно одетых людей у барной стойки старалась делать вид, что они не вместе. И хоть причина, по которой эти ребята ищут себе приключений на пятую точку своей неумелой конспирацией совсем не волновала Сарефа, но он, тем не менее, с удовольствием наблюдал как один из них пытается выведать свежие слухи у трясущегося после контузии бармена, который искренне не понимал с чего вдруг каждый третий считает его сведущим в подобных вопросах. Несколько мужчин в строгих костюмах сидят в самом тёмном углу и общаются на, как им кажется, незаметном языке жестов. Судя по всему, ещё неопытные контрабандисты. Ничего интересного. Полураздетая девушка, танцующая в центре, была прекрасна и соблазнительно сложена, но, всё же, малость переигрывала для человека, зарабатывающего этим на жизнь. Кто и зачем её сюда прислал его мало волновало. Совсем другое дело: неприметный мужчина в одежде жителей пустынных миров, полностью закрывающей лицо. Он играл в регицид со случайным собеседником из числа подвыпивших офицеров имперского флота и слишком умело не привлекал к себе внимания, чтобы это можно было игнорировать. Его умение невзначай поглядывать на хрон каждый раз, когда он делал свой ход, даже немного восхищало. Этот тип кого-то ждал и нервничал, потому что делал делал всё более очевидные ошибки с каждым ходом: сначала передвинул «опустошителя» ближе к правому флангу, лишая того возможности манёвра в будущем, затем вывел библиария на передний край при сохранных вражеских штурмовиках… Может это намеренное стремление поскорее закончить партию? В любом случае хмельной вояка был невероятно рад своему тактическому «гению». Перед последним ходом Сареф испытал непреодолимое желание посетить уборную и, оставив несколько серебряных тронов на столе, затерялся в снующей толпе. «Пустынник», тем временем, любезно поблагодарил офицера за прекрасную игру и направился к выходу. «"Что ж… пора начинать» — сказал ему приставучий внутренний голос. Что именно «начинать» он не понял и будто бы специально задев ближайшего вышибалу, явно гордящегося своей искусственной мускулатурой, вызывающе посмотрел на него как раз с нужного направления, чтобы мощный ответный толчок направил его прямо на «пустынника», столкнувшись с которым Сареф выронил инъектор явно не имперской конструкции и, с виноватым видом, шатаясь, вышел из таверны. Во взгляде «пустынника» сквозь прорезь ткани читалось явное презрение к столь жалкому человеку, каким казался Сареф. Ксено-инъектор с наркотиком «Kai-quin’» имел достаточно характерный внешний вид и популярность, чтобы его можно было спутать. Дешёвый и доступный он поставлялся в огромных количествах из пространства, подконтрольного империи Тау. Эти синекожие ксеносы совсем не жалеют средств для целой армии контрабандистов, провозящих его на миры Империума. Препарат с пока не изученным составом действует только на людей и даёт им окунуться в невероятные грёзы лучшего и светлого будущего, взамен делая их сознание гораздо восприимчивее к их пропаганде так называемого «Высшего блага», а значит, значительно облегчает формирование на территории противника партизанских групп и ассимиляцию захваченных миров. Насколько Эл знал, у Ордо Ксенос просто не хватает оперативников, чтобы перехватывать все поставки. Препарат даёт надежду и улучшает общее самочувствие, что, учитывая реалии большинства граждан Империума, вполне объясняет его популярность. «Пустынник» направился по второстепенной улице в сторону обсерваториума механикус и Сареф, значительно отставая, побрёл следом, ища взглядом укромное место чтобы ширнуться, а то эти странные чужие мысли и воспоминания, называющие его другим именем, уже порядком достали. Его покачивало, но не так сильно, как было бы не прими он заранее детоксикант, о котором не помнил. Однако шёл он всё равно как серьёзно перебравший бедолага, коим и являлся. Три фонаря впереди не работали и этим создавали достаточно темноты, чтобы незаметно спрятаться, чем незнакомец и воспользовался. «Вот фраг! Я опять прокололся? Да быть того не может! Лааааадно, нельзя подавать виду даже при плохой игре». Услышав последнее у себя в голове, как сильно приглушённое бубнение, Сареф наконец не выдержал и сорвался, начав стучать себя по голове. — Да чтоб тебя! С-с-сука! Доковыляв до тёмной зоны, его настиг приступ рвоты, поднявшийся как-то слишком внезапно и, исторгая на тротуар свой скромный ужин, он разразился очередной пачкой ругательств куда-то в пустоту. — Дерьмо! Опять получка впустую! Слыш…ик… Карлус! Не буду покупать я твоё…ик…пойло больше! Ответом ему стало только гулкое эхо металлических переборок станции и косые взгляды немногочисленных прохожих. Сареф, озираясь по сторонам, достал инъектор. Удобная рукоять лежала в руке как литая, а обтекаемый корпус приятно отличался от лишённых изящества штампованных человеческих изделий. «Ну надо же, всё для людей». Ощущение того, что кто-то внутри ухмыльнулся при этой мысли заставило Сарефа поторопиться с расчехлением незамысловатого механизма. В этот самый момент он был грубо схвачен мощной рукой, покрытой густым мехом. С закатанным для укола рукавом Сареф походил на застуканного за мастурбацией ребёнка, а лицо мужчины было по прежнему скрыто тканью, но грубый голос из-под неё оставлял мало шансов для приятной внешности. Меховая рука прижимала к рокритовой стене как грузовой кран, мешая даже дышать. — Кто такой? Живо! И не пытайся юлить, говнюк! Насквозь вас всех вижу. — Чаво? Кхе-кхе… Отвянь, бычара! — Вынюхиваешь? Преследуешь? Холодный ствол необычайно громоздкого стаб-пистолета больно уткнулся в лоб. — Чтоб тебя! Не видишь, херово мне?! Чего прикопался? Шишка чтоль важнецкая, что по одной улице идти нельзя или чё? А? Очередной позыв рвоты заставил незнакомца брезгливо отступить с озадаченным видом. — Люди настолько отвратительны… Сареф скорчился на четвереньках, нависая над разбитым о тротуар инъектором. — Это да… кхе-кхе… особенно мой начальник смены! Тот ещё фрагов ублюдок! Но с моим сержантом ему не сравниться. Выгнал меня из подразделения за пару рюмах, скотина! А ведь я был лучшим стрелком во взводе! Но выпивка важнее зоркого глаза, понял, да?! Поэтому они и просрали Сегестию этим…этим… Глядя на начинающего плакать человека, незнакомец стоял в полной неуверенности. — Скройся с глаз моих, ничтожество… — А вот я сам буду решать, что делать, понял, да? А вот хер тебе в рыло! Ты мне дозу должен! Из-за тебя разбил с-сука! Незнакомец ничего не ответил, а лишь, тревожно оглянувшись, убежал прочь. — Э-э! Фраг тебя раздери! Ты куда? Сарэф услышал торопливые шаги, всё приближающиеся к нему и затаился во мраке. Три фигуры в серых балахонах пробежали в том же направлении, что и «пустынник» и что-то в их манере перемещения показалось ему знакомым, только непонятно с чего это. Двигаясь по другой стороне улицы, Сарэф поспешил за ними из спонтанного порыва любопытства, коим он не помнил, что когда-либо обладал. Фигуры в балахонах рассредоточились по параллельным улицам, точнее коридорам этой здоровенной станции и выглядели как настоящие хищники, загоняющие жертву. И, судя по тому, что через полчаса беготни по однообразным модулям они начали сходиться, у них это получилось. Впереди полированным металлом блестели массивные ворота с печатью шестерни размером в два человеческих роста, а это значит, что дальше территория закрыта и даже не стоит пытаться взломать их замысловатые коды. Впрочем, у «пустынника» на это и не было времени. Раздались грохоты выстрелов и треск лазерного оружия. Шальной заряд выбил сноп искр из того самого угла, из-за которого Сарэф как раз собирался выглянуть. Незнакомец укрылся за грудой контейнеров и отстреливался как мог, но очереди из винтовок превращали его укрытие в брызги расплавленного металла и не давали высунуться. Как подсказывал Сарэфу его прошлый тактический опыт: дело двигалось к своему логическому завершению. Внезапное осознание того, что совсем скоро ему будет не с кого требовать компенсации, Сареф решил вмешаться в очередную уличную разборку, которые здесь уже смешались для него в однообразную мешанину. По сути, единственное правосудие, которого здесь следует ожидать, это только то, которое вершишь ты сам и не стоит ожидать разъезда арбитрес. Это пришлось усвоить ещё в детстве, когда ему пришлось впервые взять отцовское ружьё и мстить за него. Худощавый, ещё совсем юный, парень с лазганом заметил крадущегося Сарэфа слишком поздно и сразу же обмяк после тычка монтажным ключом в висок. Второй оказался коренастым здоровяком с ручным тяжёлым ручным пулемётом и совершил явную глупость, решив, что раз противник не отстреливается, то можно подойти к изрешечённым ящикам поближе и проверить. В результате вес его оружия не позволил вовремя развернуться к возникшей с другой стороны двухметровой мохнатой фигуре, которая в считанные секунды повалила его и разгрызла горло, окропляя округу красными брызгами под булькающий хрип. Почти сразу же мохнатому в бок уткнулся синий луч, в момент обугливший значительный участок меха и тот пронзительно взвыл, свернувшись рядом с ещё дёргающимся пулемётчиком. Вышедшая из-за остова брошенного спидера девушка уверенно держала пистолет на изготовке и, в отличие от остальных, уже не обманывалась беззащитностью врага. — Именем священной Инквизиции ты приговариваешься к смерти, ксенос! Она промедлила, обернувшись в сторону Сарэфа, который мог поклясться, что не издал ни звука и она просто не могла его заметить. Он узнал в ней ту танцовщицу с таверны, но уже как-то не хотелось сказать «Приветики». Когда он встретился с ней взглядом его голова начала гудеть и колоться изнутри, отчего он пришёл в неподдельное замешательство. «Что происходит? Что за?» Будто бы само по себе его тело выгнулось и взлетело, после чего ударилось о стену с такой силой, что вышибло весь воздух из лёгких. Когда же она навела пистолет на него, мир в мгновение исчез… — А-а-ахр! Рёв мохнатого разбудил Сарэфа в той же позе, в какой он вырубился, только девушка напротив уже лежала без движения с дымящимися остатками грудной клетки, а его пальцы лихорадочно жали на кнопку разряженного лазгана. Вся эта непонятная хренотень, которая с ним творится последнее время очень сильно бесила и уже начинала напоминать ломку. — Эй! Урод волосатый, ты мне должен! Дважды, мать твою! — У-у-угхр! Сейчас Сарэф уже мог разглядеть лежащего перед ним гиганта. Полностью покрытое коричневой шерстью тело замерло от боли, а дышало очень часто и поверхностно. Могучие конечности оканчивались когтями, которые будучи подпиленными, всё равно вспороли ботинки и перчатки. Глядя на подобие волчьей морды вместо лица, Сарэф удивился тому как же оно смогло так хорошо изъясняться на низком «Готике». По краям пасти всё ещё предостерегающе пузырилась кровь незадачливого пулемётчика. Сарэф понятия не имел о том, ксенос перед ним или мутант, но это было и не важно. Подавить в себе нормальное для человека желание добить мерзостное отродье оказалось непростой задачей. — Ты живой? — Р-р-р…правду говорила Сенека…вы как насекомые…мельтешите без цели и смысла… Сарэф начал обыскивать карманы охотников на предмет медикаментов, не забывая при этом поглядывать на мохнатого. Мало ли что. А что до этих мертвецов… его мало волновала их судьба, просто им сегодня не повезло, но по какой-то причине глубоко внутри чувствовалось сожаление. «Так, что у них тут… Гемостат и Ренегон? Негусто». Вытащив пару шприц-тюбиков из ещё тёплого нагрудного кармана худощавого, Сарэф вогнал их во вздымающуюся шкуру зверя и стал ждать. — Гхр…хр… Кто ты вообще такой? Чего тебе надо то от меня? — Я уже говорил, ушастый, вернёшь дозу и можешь подыхать в любой подворотне. — Ты из-за этого убил двух человек? Не тем ты перешёл дорогу. — Если бы ты хоть раз пережил ломку, то тебе тоже было бы плевать на такие мелочи. — Не буду спорить. — Ну так что? — У тебя талант не задавать лишних вопросов… мы можем договориться, если хочешь. Работка грязная, но доз будет много. — Продолжай — Нужно будет вступить в команду корабля, по… — Согласен!***
013.854.М41. Система Рубикон. Высокая орбита Тамоса. «Ну и сброд» — подумал Сарэф, оглядывая из-под разлохматившейся чёлки своих новых спутников. — «Отбитые головорезы, я здесь как-то совсем неуместен» — продолжал он ворчать себе под нос, вгоняя свежую батарею в трофейный лазган и выставляя мощность на максимум. Благо военное снаряжение и обстановка были куда интереснее опостылевшей работы в доках. Два десятка вооружённых хоть и чем попало, но до зубов людей неслись сквозь чёрную беззвучную пустоту в тени ледяной планеты. От перегрузки инерционных двигателей штурмового катера вся палуба вибрировала как разболтавшаяся турбина. Мохнатое нечто, по имени Форос, командовало парадом и не переставало нервничать с тех пор, как Сарэф повстречал его в Слепом глазу. Похоже дело шло совсем не так, как надо и они сейчас должны наверстать упущенное, поэтому пилот и не щадит двигатели. Пару часов назад из Пасти вышел небольшой грузовой корабль, внешне похожий на башмак, как и большинство имперских кораблей. Они летели ему точно в правый борт и всё, что сказал Форос, так это то, что судно необходимо захватить. Несмотря на грубую внешность, было сразу заметно, что он не так прост и постоянно обдумывает множество деталей происходящего. — Эй, наркоман, не боись, МС — 288 хорошие движки и так просто их не сломаешь. — Знаю, сам их ремонтировал в детстве. Меня больше беспокоит охрана грузовика… странное беспокойство… будто бы я откуда-то знаю, что там засада, или другое подобное говно. Команда разразилась смехом. — Инфа надёжная, охраны там один — два человека для виду. — Хорошо, если так. — Тебя как зовут то? — Не всё ли равно? — Думал у людей так принято…узнавать имена… — Сарэф. — Так лучше, не правда ли? — Слушай, а кто такие эти «Виквисиции»? — «Инквизиция». Странно, что ты не слышал о них. Страшные ребята. — Я родился на Сегестии, потом собирал металлолом с разбившихся кораблей на Эндрите, пока меня оттуда не выперли фанатики, поклоняющиеся, собственно, этому металлолому. Таких как те, что напали на тебя, нигде не было, но помирают они также, как и все остальные выродки. — Согласен… Эй! Всем приготовиться! Мы уже близко. В маленькую амбразуру было почти ничего не разглядеть, но потоки трассирующих снарядов от защитных турелей нельзя было спутать ни с чем. Бесшумными огненными хлыстами развевались очереди в пустоте, угрожая маленькой железной коробочке неминуемой гибелью. Пилот же явно зарывал свой талант в кабине этого грязного катера, ибо Сарэф даже и представить не мог, что из него можно выжать такие манёвры. Катер лавировал и подныривал под снарядами так, словно не было никакой опасности и они находились на экскурсии, так что вероятность дожить до оплаты резко возросла и эта мысль подняла настроение окружающим. Сарэф правда всё гадал: пошли бы эти ребята на дело, если бы знали, что под панцирным бронекостюмом скрывается не человек? «Лёгкие деньги» — сказал какой-то лысый мужчина с обожжёным лицом и улыбнулся во весь рот. Сарэф решил держаться от него подальше. Небольшая торпеда пробила брешь в корпусе грузовика короткой бесшумной вспышкой разлетевшихся искр и резкий толчок возвестил о том, что они успели залететь внутрь до опускания декомпрессионного люка. Несколько случайных людей в рабочей одежде, оказавшихся на посадочной площадке, были сразу же срезаны беглым огнём вывалившихся из катера бойцов. Сарэф выпустил пару зарядов в спину убегающим и в голове возникли странные размышления: насколько оправданы все эти жертвы, даже во имя дела Императора? «Что, опять? Откуда этот голос?» В коммуникаторе раздался бас Фороса. — Всё, работаем по схеме! Первая группа зачищает двигательный отсек, вторая — блокирует трюм, остальные за мной! Едва ступив на палубу, Сарэфа чуть не подкосило резко усилившееся чувства беспокойства и ощущения присутствия чего-то странного и опасного. Даже гигант Форос вблизи не излучал такой дикой опасности. Вылезший из кабины пилот сильно выделялся своим странного вида комбинезоном с изящными пласталевыми вставками и вытянутым герметичным шлемом. Он казался слишком долговязым и худощавым для человека, но при этом каждое его движение было преисполнено неестественной грацией, коей не было даже у знаменитых танцоров из пикт-записей. Ещё большее внимание привлекало его оружие. Гладкие плавные линии белоснежной вытянутой винтовки были совершенно не похожи на любое виденное им ранее оружие. Казалось эта штука даже не стреляет и просто для красоты. А ещё этот голос…певучий мужской тембр с причудливым акцентом практически звенел в воздухе. — Всё, Фолос! Этхо быль послений лаз, когда тхы менья заставил сидеть в кабине настойко бездално собланного аппалата! Всё! Хоть убей, не полезу! Сам пофедёшь. О, Vaul, ine asun’ я думаль эта штука ласфалится на каждом вилаже! — Этот катер, между прочим, вышел мне в приличную сумму и довольно добротный. — По каким мелкам? До истелики меня довести хочешь? — Анарель! Заткнись уже! Вместо ответа долговязый играючи вскинул свою винтовку и с тихим щелчком послал в коридор перед ними маленький мерцающий клубок, который, перед тем как встретиться со стеной, угодил точно в грудь внезапно выбежавшему из-за угла человеку. С такого расстояния было трудно разглядеть, но, похоже, от того остались лишь красные брызги на стене. В ответ на изумлённые взгляды банды пилот картинно пожал плечами. — Мне просто нужно было кого-нибудь убить…срочно. Робкий и неточный ответный огонь, только разозлил Фороса и тот рванул вперёд, забрасывая противника голубоватыми сгустками раскалённой плазмы, от соприкосновения с которой мгновенно вскипали металлические переборки испарялись люди вместе с оружием и бронёй. Сарэф же, как и все остальные, решил придерживаться более сдержанной тактики и, методично укрываясь за элементами небогатого, но стильного интерьера, продвигался в сторону капитанского мостика. Каждый шаг давался труднее предыдущего из-за сковывающего страха. По непонятной причине хотелось просто сбежать, не оглядываясь. По тому, как обстановка становилась всё роскошнее, а картины на стенах всё величественнее, было понятно, что двигаются они в правильном направлении. От всё более ожесточённой перестрелки мраморные статуи начинали защищать всё хуже и не переживали даже короткой стычки. Ни садовые композиции, ни картины. Битва поглощала всё. Несколько охранных сервиторов и авто-турелей преградили им путь, заполнив каждый метр пространства ворохом лазерных лучей и плазменных зарядов. — Говоришь «всего пара человек охраны»? Ну ну. Череда нецензурной брани и криков возвестили о растущем числе раненых раньше чем Сарэф увидел, как голова одного, невовремя высунувшегося, стрелка растеклась подобно воску после касательного попадания сгустка плазмы и решил даже не надеялся высунуться, поэтому просто выставлял лазган над головой и постреливал вслепую. Неизвестно, попал ли он, или кто-то другой, или кому-то удалось удачно метнуть гранату, но раздался мощный оглушающий хлопок в районе оборонительной линии и вражеский огонь на короткое мгновение затих, чем сразу же воспользовался долговязый, выпустив несколько своих мерцающих клубочков над головой Сарэфа по турелям, отчего те рассыпались на множество идеально срезанных деталей. Такой героизм сумел воодушевить даже наёмников и навалившись всем скопом отряд прожёг приличные дыры в броне сервиторов, потеряв при этом всего двух человек. Пропитанный густой вонью жжёного мяса и дымом воздух стал совсем непригодным для дыхания и все натянули дыхательные маски. С начала штурма ударная группа поредела, но всё ещё представляла из себя боеспособное подразделение, пусть и израненое. Внезапно прекратилось гудение двигателей корабля, ставших уже привычным фоном, а вот наступившая тишина, напротив вызвала дискомфорт. Форос довольно кивал, выслушивая доклады по воксу от двух других групп. Корабль был уже почти полностью под контролем. Осталось только вскрыть командную рубку. В тёмно-сером дыму вечно довольное лицо лысого мужчины выглядело ещё более неприятным. Полный триумфа он нёс к бронированным дверям два тяжёлых мельта заряда, способных, как шутили наёмники, расплавить даже задницу Императора, однако на заводской маркировке значилось только до полуметра адамантита. Довольная улыбка команды резко исчезла, когда из спины лысого, принявшегося закреплять заряды, вырвался конец ревущего цепного меча, а разъехавшиеся двери явили миру исполина, рядом с которым даже Форос казался мальчишкой. Внутренности лысого разлетелись по коридору как от гранаты. Огромная фигура, сжимавшая меч, оказалась закована в тёмно-зелёный силовой доспех, отчего занимала собой весь дверной проём. Глазницы шлема горели огнями ауспексов, прямо сейчас показывающих исполину чьи кишки логичнее намотать следующими. Он стряхнул труп с меча так, словно тот ничего не весил и загрохотал леденящей сердце поступью. Если бы не яростный крик Фороса, открывшего беспорядочную стрельбу, остальные так и застыли бы в параличе предсмертного ужаса. Правда для великана это ничего не изменило. Лазерные и плазменные заряды оставляли на броне только сколы эмали с раскалёнными красными точками. Сказали бы Сарэфу раньше, что при таком весе и габаритах можно быть проворным, он бы покрутил у виска. Но великан двигался на порядок быстрее любого из них, даже слишком быстро… Два оглушающих выстрела из тяжёлого болт-пистолета прозвучали практически одновременно и ещё до того, как остатки двоих бойцов упали на пол, ещё трое поочерёдно оказались перемолоты зубьями цепного меча, оставив после себя лишь кровавые ошмётки на стенах. От перегрева плазменная винтовка Фороса начала плавиться прямо у него на руках и он гневно отбросил её, доставая из ножен здоровенный тесак, которому позавидовал бы любой орк. «Вот только на что он надеялся?» Великан развернулся к нему и Сарэф решил приблизиться, чтобы разрядить батарею прямо в стык керамитовых пластин. Перед глазами промелькнула эмблема на наплечнике. Позолоченный клинок, обрамлённый ангельскими крыльями. Сама по себе она ему ни о чём не говорила, но в голове всплыли неожиданные мысли: «Герб ордена тёмных ангелов? … Настоящий космический десантник, а это значит, что жить им осталось всего несколько секунд». Сарэфу эти нежданные знания ничем не помогли, а боятся ещё больше было уже некуда. Заметив его приближение, десантник резко взмахнул мечом назад. Так быстро, что Сарэф, лишь благодаря невероятной удаче, успел пригнуться. Даже при скользящем ударе зубья пиломеча в миг содрали пластину бронежилета на спине. Этой секундной заминки хватило Форосу, чтобы накинуться на святого воина Императора, который закрылся от нацеленного под шлем тесака своим пистолетом. И грациозным пируэтом отсёк одним движением правую ногу и руку Фороса, а Сарэф встретился с окованной керамитом ногой, удар которой подбросил его до потолка и вышвырнул из всей этой смертельной реальности. Очнувшись на вибрирующем от шагов полутонного воина полу, Сарэф смог наблюдать лишь калейдоскоп из дыма и окровавленных переборок корабля. Чуть дальше великан отмахивался от выстрелов долговязого пилота как от мух, не прекращая своего натиска. Выпад, пируэт, снова выпад и серия финтов. Сарэф не мог поверить своим глазам: Анарель уходил от каждого молниеносного удара без царапины, изгибаясь и кувыркаясь как змея и при этом продолжая осыпать десантника ворохом мерцающих клубочков, разбивающихся о броню как стекляшки. Мощный голос десантника резонировал под шлемом в непрестанном исполнении священных обетов. «Смерть еретикам! Смерть ксеносам! Смерть врагам Императора!». Сарэф понимал, что они не смогут победить. Даже Анарель начинал уставать и двигаться всё медленнее. А усиленное аугметикой тело десантника напротив, не знало усталости. Несколько очередей по стыкам брони и ничего, даже если Сарэф и попал куда-нибудь, для разъярённого десантника это оказалось несущественным. Поэтому, пытаясь вытерпеть боль от сломанных рёбер и пульсирующей раны на затылке, Сарэф решился на отчаянный шаг. Сбежать он не мог, поэтому просто взял один из мельта зарядов и поковылял к месту смертельного танца. Трудно сказать, осознанная это была жертва, или же акт отчаянного безумия, но пара наёмников под покровом дыма смогла бросить исполину под ноги несколько гранат и повредить тому очередями узлы сервоприводов, перед тем, как быть уничтоженными самым жестоким образом. Сарэф метнул в него заряд как раз в тот момент, когда он заносил меч над уставшим пилотом и примагнитившаяся к пояснице взрывчатка издала писк готовности. Бессильный удар кулаком по детонатору. Хлопок. Гигант исчез в облаке раскалённого газа, а взрывная волна отбросила Сарэфа в конец коридора не хуже предыдущего керамитового пинка. Сколько прошло времени с того момента сказать было трудно, но пожар уже успели потушить, а его самого тащили выжившие бойцы. Судя по относительной их свежести, это ребята из другой группы, которой повезло больше. Голова всё также гудела и кружилась, а сломанные рёбра болезненно впивались в лёгкие. Хромающий Анарель помогал Форосу обкалываться стимуляторами и останавливать кровь, потому что с одной рукой тому это явно не удавалось. Даже видавшим всякое головорезам становилось не по себе от того количества расчленённых и выпотрошенных тел вокруг, что представало перед ними. Сарэфа самого стошнило пару раз и он не знал кого благодарить за то, что они всё-таки выжили. — Чего зенки вылупили? Живо в рубку! Анарель, завязывай изображать медсестру, забирай ЕЁ и валим нахрен, а то я не доживу до Ванессы. — Потелпи, немного осталось. Пилот кивнул безликим шлемом Сарэфу и они поковыляли к свету командного мостика. Внутри свербило от моргания многочисленных экранов когитаторов и аварийных огней. Навигатор трясся в своей люльке под капитанской кафедрой и нашёптывал себе под нос какие-то молитвы. Сколько Сарэф себя помнил, его всегда воротило от всех этих юродивых колдунов и ещё больше от их нечестивого колдовства, хотя и назвать себя истово верующим тоже не мог. Те офицеры, что пережили захват рубки, гордо выстроились в ряд перед пультом управления и сложили свои пистолеты в аккуратную стопку. — Жалкие пираты! За ваши преступления не видать вам света Императора! Вы… Завидев пыхтящего Фороса, подпрыгивающего на оставшейся ноге, в дверном проёме капитан осёкся и, как будто, захлебнулся собственной желчью. — Что, Вандий, думал сбежишь от нас со всем барахлом? Экий ты наивный…ай! — Такие как вы, недостойны владеть ей! К тому же вы опоздали, её давно уже нет на борту, так что победа за нами! — Если мы говолим об одном и тхом же, то понятие «достойны» здесь вообще неуместно, капитан Вандий. Вклинившийся в разговор, Анарель с расслабленным видом сел за контрольный когитатор и начал что-то очень быстро вводить. Один из чётырёх офицеров, тот, что помоложе, сдержанно рассмеялся, глаза остальных округлились и наполнились замешательством. — Влад? Что происходит? — Как вы любили выражаться, господин капитан: «служить с вами было большой честью для меня». Нет, серьёзно, таких идеалистов, как вы, мне встречать ещё не приходилось. — Что? Постой…ты не отправил её с шаттлом? Я же лично вручал контейнер капеллану ордена! — Ну, в таком случае, вам, пожалуй, не стоит так переживать, я прав? — Столько лет вместе…поверить не могу! Неужели всё…всё, что между нами было, на самом деле предательское притворство? По лицу капитана было видно, как бурлит в нём ярость и отчаяние, как бледнеет его кожа в преддверии сердечного приступа. При этом Влад сменил ухмылку на несколько печальный вид. — Нет, последнее, пожалуй, было настоящим и единственно приятным, дорогой мой старичок, но есть вещи и люди, которым я, всё-таки, верен в большей степени…увы. Вандия затрясло от переизбытка чувств, а Влад лишь развернулся и пошёл к облокотившемуся об косяк Форосу и помог тому стянуть помятый шлем. Увидев его волчью морду, остальные головорезы тревожно зашептались, а Анарель снял свой и бросил ему. — На-ка надень, если налезет, а то у тебя из пасти воняет так, что даже дышать невозможно стало. Как Сарэф и полагал, Анарель не был человеком. Его лицо походило на людское, только более заострено и вытянуто. Жёсткие черты мужчины средних лет с необычно длинными бровями и кончиками ушей, выглядывающих из-под шевелюры густых синевато-чёрных волос, свисающих до поясницы. Но самое главное — это глаза: изумрудные, бездонные, наполненные странной силой и мудростью. Голос внутри пробубнил много чего, но разобрать получилось только одну фразу: «…Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу живого эльдара и сам при этом останусь жив…» Сарефу вся эта нечеловеческая мерзость и то, что он чудом выжил, было не по душе, но даже так, всё это было лучше его прошлой жизни. — Всё, Сарэф, мы здесь закончили. Кончай этих и топай на катер. Глядя на Сарефа, неуверенно поднимающего пистолет в приступе внезапной внутренней растерянности, старый офицер что-то понял, но просто встал по стойке смирно и посмотрел, задумчиво, куда-то в даль. — Император защищает! «Жаль, что не всегда» — раздалось в голове Сарэфа в момент, когда он нажал на кнопку пистолета…***