— Фадж просто навязал нам её! И еще дал ей право инспектировать других преподавателей! — Гермиона часто дышала, а её глаза лихорадочно блестели на свету. — Невероятно! Безобразие!
— Согласен, — сказал Гарри. Он посмотрел на свой правый кулак, где остались белые очертания слов, которые заставила его врезать в руку Амбридж. Когда она уже от него отстанет?!
— Ладно, пошли, — вскочила Гермиона. — Может, она уже инспектирует урок Бинса, нам нельзя опаздывать…
Естественно, Грейнджер обращалась не ко мне, а к мальчикам, моё присутствие она по максимуму игнорировала.
К превеликому счастью профессор Амбридж не инспектировала урок истории магии, такой же скучный, как в прошлый понедельник. Не было её и в подземелье Снейпа на сдвоенном уроке зельеварения, где моя работа о лунном камне была вознаграждена буквой «В», что красовалась в правом углу. Я сначала даже расстроилась, ведь привыкла получать только лучшие оценки, а его Выше ожидаемого смотрится как оскорбление. Но потом узнала, что получить подобное у него — величайшая редкость.
Вообще система оценивания в Хогвартсе была не похожа ни на одну другую. Положительными оценками считались: П — Превосходно, В — Выше ожидаемого, У — Удовлетворительно. А отрицательными: С — Слабо, О — Отвратительно, T — Тролль. (Последняя означала, что студент по умственному развитию тупой, как тролль) Ну что сказать, учителя особенно заботятся, о нашей самооценке. Зато Тролль это прекрасный способ, не оскорбляя, сказать правду (чем могу спорить, регулярно пользуется Снейп).
Увы, счастье не может длиться вечно, поэтому, когда я вытаскивала свой дневник сновидений в сумрачном классе прорицаний, увидела, что из люка в полу поднимается генеральный инспектор собственной персоной. Класс, весело гомонивший до этого, разом умолк. Внезапная тишина заставила оглянуться и профессора Трелони, которая раздавала в это время экземпляры «Оракула снов».
— Добрый день, профессор Трелони, — с широкой улыбкой поздоровалась Амбридж. — Полагаю, Вы получили мою записку с датой и временем инспекции?
Трелони с недовольным видом кивнула, повернулась спиной к гостье и продолжила разносить учебники. По-прежнему улыбаясь, Амбридж взялась за спинку ближайшего кресла, подтащила его вперед и поставила прямо позади кресла Трелони. Уселась, вынула большой блокнот из цветастой сумки и подняла голову, ожидая начала. Меня очень интересует, знает ли она, что на свете есть ещё цвета, кроме розового?!
— Сегодня мы продолжим изучение вещих снов, — сказала она, стараясь говорить как всегда таинственно, хотя голос у нее немного дрожал. — Разбейтесь, пожалуйста, на пары и с помощью «Оракула» попробуйте истолковать последнее ночное видение партнера. — она хотела было сесть в свое кресло, но, увидев позади него Амбридж, свернула влево.
Я только раскрыла свой «Оракул снов», как Амбридж уже что-то писала в блокноте. Через несколько минут она поднялась и стала ходить по пятам за Трелони, прислушиваясь к её разговорам с учениками и время от времени задавая вопросы.
Я настолько увлеклась, продвигая её взглядом, что не сразу обратила внимание на того, кто подсел ко мне в пару.
— Малфой, ты знаешь, что ученики Гриффиндора и Слизерина никогда не сидят вместе?
— Это предрассудки, что появились на почве разногласий между факультетами, — спокойно разъяснил парень.
Странно, что на нас никто не обратил внимание, ну, по больший части это может быть из-за того, что я всегда выбираю самые отдаленные места, а из-за лёгкого полумрака нас и вовсе было почти не видно. Разве что одна слизеринка с черными волосами и короткой стрижкой, уже раз десять убила меня взглядом.
— А что снится тебе? — неожиданно спросил блондин, и мне пришлось разорвать зрительный контакт с той девушкой.
— Как я убиваю свою семью, — на автомате ответила я. Почему он так странно на меня смотрит?
Эти сны и подтолкнули меня к такому выбору. По факту, именно из-за них я начала задумываться, что я лишь птичка в клетке, которую вытаскивают когда угодно хозяевам.
— Это кошмары? — он слегка напуган или же мне кажется?
— Нет, — я посмотрела на него как на несуразное дитя, — Когда я вижу их тела, я чувствую такую лёгкость… и, наверное, свободу, — я немного приблизилась к нему и перешла на шёпот, — И эта свобода опьяняет так, как ничто другое во всем мире. А потом я просыпаюсь, — сев на место, с досадой сказала я, — Но не считай меня монстром, у меня остались только дедушка и папа, и я никому не позволю их и пальцем тронуть. Ты принял решение?
— Скажу завтра.
— Тогда завтра в девять я приду в гостиную Слизерина.
— А сможешь?
— Ты забыл: чья я дочь? — с хитрой улыбкой спросила я.
— Так, — притворно задумалась Амбридж. — Как долго вы занимаете эту должность? — а я уже и забыла о её присутствии.
— Почти шестнадцать лет, — ответила Профессор Трелони, нахмурившись.
— Изрядный срок, — верно заметила женщина и сделала пометку в блокноте, — И на работу вас взял профессор Дамблдор?
— Да, — что-то мне не нравится этот допрос.
Не понимаю, почему дедушка не вышвырнет её из школы. Законно, разумеется, это сделать будет сложно, но есть тысяча и один способ обойти скучные правила.
— Может быть, вы и мне что-нибудь предскажите? — она с легкой улыбкой испытующе уставилась на Трелони. Та оцепенела, словно не веря своим ушам.
— Не понимаю вас. — она судорожно стянула шаль на тощей шее.
— Я прошу вас сделать мне предсказание, — раздельно проговорила Амбридж.
Почти весь класс замер, глядя на Трелони, которая выпрямилась во весь рост, так что зазвенели бусы и браслеты.
— Внутреннее Око не зрит по приказу, — оскорбленно сообщила она.
— Понятно, — проворковала профессор Амбридж и записала что-то в блокноте.
— Я… но… но… подождите! — Профессор Трелони пыталась говорить, как всегда, потусторонним голосом, но эффект таинственности был несколько подпорчен тем, что голос дрожал от гнева. — Кажется, я что-то вижу… что-то, вас касающееся… да, я чувствую что-то… что-то темное… большую угрозу… — Профессор Трелони наставила дрожащий палец на профессора Амбридж, а та, подняв брови, продолжала любезно улыбаться. — Боюсь… боюсь, вам грозит большая опасность, это сама тьма! — драматически возвестила преподаватель прорицания.
Пауза. Профессор Амбридж, по-прежнему подняв брови, смотрела на профессора Трелони.
— Ну что ж, — мягко произнесла она после очередной заметки в блокноте. — Если это всё, что вы можете сообщить…
Она отошла, а предсказательница, со вздымающейся грудью, будто приросла к полу.
Трелони безусловно шарлатанка, очень умная в своей сфере преподавания, но всё же шарлатанка. Но в данной ситуации я лично проконтролирую чтобы её предсказание сбылось.
***
Укутавшись посильнее в черную накидку, я зашла в бескрайний лес, что находился на территории школы. Деревья в его чаще росли так густо, что неба совершенно не видно. Здесь было очень холодно и мрачно, словно я вновь вернулась домой.
Я шла средним шагом, внимательно смотря по сторонам, пока справа в метре от меня не заметила женщину в черном одеянии. Я даже не удивлена, что заметила её только сейчас. Она идеально сливалась с лесом.
— Беллатриса, — негромко окликнула я женщину.
Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк — чистокровная волшебница, Пожиратель смерти. Склонна к безумию, очень жестока и коварна, великолепный тактик и стратег. Одна из моих бывших учителей. Если бы меня попросили описать её в двух словах, я бы сказала так: она обладает огромным магическим мастерством при полном отсутствии совести.
— Приветствую, Ария, — коротко поздоровалась та.
Беллатриса намного выше меня c «тяжёлыми веками» и короной блестящих чёрных волос. Они были длинными и нечёсаными. Её лицо после долгого заключения в Азкабане выглядит иссохшим и похожим на череп. Хоть тёмная волшебница и сохранила остатки былой красоты, о которой мне только рассказывали, но несколько лет, проведенных в неволе, сильно сказались на её внешнем виде.
— Темный Лорд очень раздражён, — громко заявила она.
— Из-за чего?
— Даже не знаю с чего начать! Может из-за того, что ты переехала в Хогвартс и ведёшь себя как одна из тех грязнокровок…
— Как ты смеешь? — грубо перебила я её, — Так не позволял себе меня оскорблять даже Волан-де-Морт!
Я была в гневе, в последнее время меня слишком легко вывести из равновесия. Наверное, виной всему то, что мне долгое время приходится быть совершенно другим человеком. Я привыкла делать и говорить то, что хочу, а не быть прилежной ученицей, ведь по другому, я привлеку к себе ненужное внимание, ещё и постоянная слежка со стороны Дамблдора. Это всё начинает мне надоедать.
— Неужели зная меня, ты правда решила, что я бы сделала столь неосмотрительный шаг, без весомой причины? Неужели ты считаешь, что если бы он был против моего решения, всё бы закончилось только его раздражением?!
Беллатриса замялась:
— Я знаю, он тебе верит, но…
— По-твоему, он ошибается? Или ты думаешь, я каким-то образом сумела его провести? Одурачить Темного Лорда, величайшего из волшебников, самого искусного мастера легилименции во всем мире?
Беллатриса промолчала, но в её поведении появилась легкая неуверенность.
— Он не хотел, чтобы я отправлялась в Хогвартс. Отсюда его раздражительность, но он так же понимает, что это вынужденные меры. Всё дело в пророчестве.
— Он мог поручить это мне! — подобострастно воскликнула Беллатриса, — Я справлюсь с этой мелочью. Ради него я провела столько лет в Азкабане!
— В самом деле. Похвально, — скучающим тоном протянул я. — Правда, оттого, что ты сидела в тюрьме, пользы для него было мало, зато какой красивый жест…
— Жест! — выкрикнула она в бешенстве, становясь похожей на безумицу. — Пока меня мучили дементоры, ты благополучно жила ни в чем себе не отказывая!
— Не совсем так, — спокойно опровергла я. — Это
я вытянула тебя из тюрьмы, это
я провернула всё, дабы отец вернул былую силу и мощь. Ты не имеешь право меня в чем-либо обвинять.
Беллатриса скривила губы, словно только что проглотила горькое зелье.
— Я тебя позвала не для выслушивания лекций. Через месяц, может через два, Поттер откроет пророчество, и в этот момент я буду рядом. В любой другой ситуации, я бы полностью доверилась вам, но речь идёт о судьбе отца, и тут я не собираюсь полагается на других. Я сообщу вам куда направляться, что бы смогли лично доставить пророчество. Но для тебя у меня будет особое поручение, и я не потерплю промаха.
***
Аккуратно пробравшись в школу, я направилась в гостиную Гриффиндора, чтобы подняться наверх и лечь спать, но знакомые голоса заставили меня изменить планы.
— В прошлом году, — Рон почти кричал, — ты снова схватился с Сам-Знаешь-Кем.
— Да послушай же! — Гарри начал сердиться, а Рон и Гермиона лишь беззаботно улыбались.
— Вы можете послушать? Все это звучит очень красиво, но мне просто везло — половину времени я сам не понимал, что делаю, ничего не планировал, действовал вслепую и почти всегда мне помогали, — Рон и Гермиона по-прежнему улыбались, и Гарри сердился всё больше, что что было мне даже очень на руку, — Что вы смеетесь, как будто лучше меня знаете? Я там был или кто? Я знаю, что там было, понятно? И выпутался не потому, что блестяще владею защитой от Темных искусств, а потому… потому, что помощь приходила вовремя или правильно угадывал… все делал наобум, не соображая…
КОНЧАЙТЕ РЖАТЬ!
Гарри резко встал, и миска с кой-то жидкостью упала на пол и разбилась. Кот Гермионы юркнул под диван. Друзья уже не улыбались.
— Вы не знаете, что это такое! Вы никогда с ним не сталкивались! Думаете, просто запомнил десяток заклинаний и пустил в него, как на уроке? Ты все время знаешь, что между тобой и смертью — ничего, кроме… твоих мозгов, или смелости, или чего там еще; — когда не теряешь рассудка, осознавая, что через секунду — конец или пытка… Или друзья умирают у тебя на глазах… Ничему такому нас в классах не учили, не объясняли, как с этим быть, а вы тут сидите с таким видом, как будто перед вами умненький мальчик, а Диггори был глуп, все не так сделал… Вы просто не понимаете, это вполне мог быть я, и так и было бы, если бы я не был нужен Волан-де-Морту.
После его тирады повисла гробовая тишина, Гарри подорвался с места и чуть ли не бегом покинул гостиную.
— Гарри, — я смогла догнать его аж на лестнице.
— Что ты здесь делаешь?
— У меня бессонница, не могла заснуть, — быстро соврала я, — Я случайно услышала ваш разговор, не обижайся на друзей, они просто не понимают насколько это опасно.
— Почему человек, с которым я знаком всего пару месяцев, понимает меня намного лучше, чем друзья, с которыми я знаком не один год?
— Просто мы похожи. Я на твоей стороне, помнишь, — с самой милой улыбкой на которую только была способна, напомнила я.
В следующий момент я почувствовала легкое прикосновение на своих губах его. Этого было настолько неожиданно, что я не знала, что делать дальше.
— Прости, — на парня будто вылили ведро холодной воды, — Не знаю, что на меня нашло.
