Мечта (брат) по соседству

POV: Маринетт

Навстречу своим грехам, прямиком в этот океан ненависти и крови, держась за руки, нам предстоит пройти. Даже в этом богом забытом месте, расстилался длинный пляж. Правда, не райский, не идеально вычищенный, усыпанный осколками и обломками дерева и бутылок. Но он такой, какой есть и, держась за руку Адриана, я понимаю, что рядом с ним, даже такое место может стать волшебным. Я решила, раз уж он признался мне в любви, пусть и таким нестандартным способом, он должен рассказать мне то, что я хочу знать. А что же я хочу знать?.. Право, не знаю. Я думала об этом, но сейчас, в самый ответственный момент, все мои рассуждения об этом забылись, и в моей голове царил хаос. Возможно, что другой такой возможности не представиться, и он не захочет рассказать мне что-то о себе. Шагнув в совместное будущее, мы не должны думать о прошлом. Но тот, кто отказывается от прошлого, не может иметь будущего. Поэтому, сейчас, ради нас, я обязана собраться и разрядить эту невыносимую тишину. Пусть неуверенно, с дрожью в голосе, но я должна сказать хоть пару слов… — Почему ты спас Алью, зная, что её спасение не принесет тебе никакой выгоды? Пустая трата времени… — Ты считаешь, что я живу только ради собственной выгоды? — Нет, я не это имела ввиду. Проще говоря, почему ты спас Алью? Ведь ты сам раньше убивал людей. Раньше? О нет, сейчас… и я это знала, но решила умолчать. Всё равно это очевидно. На самом деле, таким способом я хотела его пристыдить… хоть чуть-чуть. — Я не злюсь на тебя, лишь потому, что ты многое не знаешь… однако, уже выносишь приговор, не углубляясь в подробности, — холодно усмехнулся он, отчего по моей коже пробежались мурашки. — Я спас Алью, потому что не желаю смерти невинных. Да, я был киллером, но у меня никогда не было цели убивать не заслуживших этой участи людей. Большинство моих жертв были садисты, наркоманы и педофилы. Тебе их жаль? — он пристально посмотрел в мои глаза. Я нервно сглотнула. Было страшно сказать «да» или «нет», хотя ответ и был очевиден. — Нет… — я вязла усилие над собой и ответила. Это было сложно, когда он так проницательно смотрел на меня… — Почему ты решил стать киллером? Да ещё в таком раннем возрасте? — Айша рассказала тебе о моём прошлом? Думаю, ты можешь построить теорию… но правдой было донести до моего сумасшедшего папочки истину. Не получилось… неудивительно, ибо он до смехотвория (авторский неологизм!) глуп. — Не поспорю. А Нино тоже киллер? — спросила я, вспомнив, как Нино, услышав писк телефона, отдал приказ Адриану убить меня. — Бывший киллер. Я рад, что судьба связала нас… у него тоже было нелегкое прошлое, но об этом я рассказывать не буду. Не знаю, что он нашёл в твоей подружке, но она изменила его, заставив отказаться от этого дерьма. — Алья может, — я улыбнулась, представив как именно она его убеждала, при своей-то красоте. — А почему я тебя не помню? Фух, решилась. Этот вопрос меня интересовал с того самого момента, как мама сообщила мне о сводном брате и даже показала несколько наших совместных детских фотографий. Никак не могла нарисовать образ взрослого Адриана. Когда я пыталась его вспомнить, что-то мешало, загораживало путь потоку воспоминаний… единственное, что я смутно помню, это его улыбку. Она не изменилась. — Знаешь, — он резко откинул голову назад, произнеся эти слова так мечтательно, похоже, не замечая моего присутствия. — Психологи такие коварные люди. Если они захотят, они запросто запудрят твои мозги. Я недоумевала, последовав примеру Адриана. Сколько времени прошло? Сейчас уже вечер. Звёзды сияют так ярко, как никогда, зажигая в сердце маленькие огоньки. Отчего-то моё сердце поднимаются к горлу, перекрывая возможность дышать. Воистину волшебный момент. — Ты что, — усмехнувшись, сквозь подступившие слёзы хриплю я, смотря на небо. — Хочешь сказать, что кто-то специально заставил меня забыть о тебе? Внезапно он выпрямился, посерьезнев в лице. — Вообще-то — да. Знаю, звучит глупо, но это не меняет сути. Это была идея отца, — Адриан, тяжело вздохнув, вспомнив покойного месье Габриэля. Он заменил ему отца. — Он знал, что друзьям нашей семьи может грозить опасность, поэтому они промыли мозги, но только детям. Родителей просто предупредили. Это сложно… сам не помню, как точно это произошло. Отец рассказывал мне это очень давно. Он почесал затылок, в упор смотря на меня. Мне хотелось смущенно отвести взгляд, но я словно окаменела. Не могла перестать смотреть в его глаза, в которых, кажется, отражается луна. Я прикусываю губу, ожидая от него каких-то действий, но он даже не шелохнулся. — Действие — основной ключ к успеху, — зачем-то произношу я, грубо придвигая к себе и целуя, жадно, словно не могла насытиться им. Поцелуй был влажным, и на удивление чувственным.