Ничтожная и высокая плата за любовь

Жади чувствовала, что спадающее напряжение как волной смывает последние силы. Видел это и неотлучно присутствующий теперь Хасан Эль Адиль. После того как скорая помощь, наличие которой было заблаговременно обеспечено Жади, увезла Леонидаса Ферраз, в его компании больше никто не посмел возражать новому члену совета директоров. Поэтому оформлением протокола Жади и сид Хасан занимались вместе с секретарем совета директоров. Вернее сказать, Жади изображала ферзя, а сид Хасан контролировал корректное оформление. Через полчаса они покинули офис компании Ферраз с заверенной копией протокола на руках. К этому времени на имя сида Адиля факсом был получен отчет о доставке Леонидаса Ферраз в клинику и принятых мерах, кроме тех что были приняты врачами дежурившей бригады. Копию этого отчета сид Адиль также потребовал заверить. Из офиса они вышли молча, после чего Жади призналась, что вести машину она сейчас не сможет. «Я это предвидел. Если честно, то я вообще не понимаю, как Вы больше суток выдержали все это напряжение. Я тоже за руль не смогу сесть, поэтому я вызвал нам водителей. Вы хоть понимаете, что смогли сделать? Это же победа.» – сид Адиль радовался, но сил на ликование и у него не хватало, поэтому он совсем не удивился тому, что на лице Жади Эль Адиб даже улыбки не появляется. Женщина могла лишь согласно кивать. Решили, что разъедутся по домам, а следующая встреча по результатам того, что выяснит служба безопасности. В машине, на заднем сиденье Жади уснула едва присев и коснувшись головой подголовника. Во дворе особняка ее будили Мириам и Хадижа, которых позвал водитель. Им не сразу удалось растормошить Жади. Зато этот короткий, но чрезвычайно глубокий сон, позволил Жади не свалиться сразу, а поужинать вместе с дочерью и напиться чаю. Ей хватило сил еще поинтересоваться сыном Саида Муниром и его женами. После чего Жади сообщила Мириам, что завтра утром уезжает на сутки на работу, поэтому дом оставляет на нее. Старшая служанка ее поняла правильно: «Если случится хоть что-нибудь (кивок головой в сторону комнат Рании и Зулейки) я сразу же Вам позвоню, лара Жади.» «Спасибо, Мириам. И накорми меня завтраком в семь часов, пожалуйста. Завтра у меня будет время. Пойду я лягу – иначе упаду. Проводи меня, принцесса моя.» - Жади казалось, что к ногам гири привязаны и глаза снова сами собой закрываются, но успокоить дочурку нужно обязательно. Когда Хадижа привела маму в комнату, которую она занимает, то в первую очередь они спрятали в чемодан кожаную папку, в которой еще остались листы с подписью Саида и лежала его личная именная печать. Дочь помогла маме раздеться, так как это уже казалось тяжелой работой, а мама рассказывала о том, как прошел день в клинике, как себя чувствует папа, что он очень любит свою принцессу и ждет, когда врачи разрешат разговаривать по телефону, чтобы общаться в любое время. А еще мама пообещала, что если завтра папа будет чувствовать себя хорошо, то она попросит Хасана Эль Адиля забрать Хадижу из школы и приехать навестить папу: «Только в больнице ты его папой не называй. Ты будешь дочкой сида Хасана, приехавшей проведать любимого дядю. Обращайся на арабском, тогда никто не обратит внимания. И твоей пятеркой я его порадовала сегодня, поэтому завтра с тебя тоже подарок папе. Договорились? Долго там быть нельзя, но твой папа будет очень рад. Засыпаю я, принцесса моя, сил больше нет…» *** В шесть часов утра Мириам настойчиво будила Жади, принеся крепкий кофе, так как понимала, что ее усталость в предыдущие сутки скажется очень тяжелым подъемом. Еле-еле разлепившая глаза Жади была чрезвычайно признательна за такую предусмотрительность. Через пять минут она чувствовала себя уже почти бодрой. А после душа женщина совсем легко двигаться стала. Поэтому поданный Мириам завтрак был съеден с удовольствием и настроение было великолепным. Жади поблагодарила заботливую Мириам и побежала одеваться. Еще раз наказав Мириам, что главной в доме остается она, Жади вышла из дома. Через пять минут она уже катила в своей машине по направлению к больнице: «Хорошо, что больница на одинаковом расстоянии и от моей квартиры, и от дома Саида, иначе пришлось бы тащиться через весь город. Ну ради моей принцессы я и через весь город проеду. Как там Саид сегодня? Понятно, что прогнозы…» Додумать свои мысли Жади не успела – зазвонил телефон. Она не любила брать телефон за рулем, но сейчас столько важного может произойти… Странно - Хасан Эль Адиль. В такую рань, значит случилось что-то, Жади немедленно ответила. - Слушаю. Что случилось? - Лара Жади, Вы где? - На работу еду – у меня смена сегодня… - Где Вы сейчас?! - Мост……… Удар сзади. Рывок. Хруст ключицы. Машина как лягушонок прыгает вперед. Бах! Колесо… Несет влево. Удар спереди сбоку. Звон осыпающегося стекла. Удар головой об руль. Тьма. А стекло почему-то все продолжает осыпаться. Звон. Звон. Звон. *** Жади не видела трех машин, несущихся по утренним улицам Рио, одна пыталась скрыться, а две другие брали ее в клещи… Она не чувствовала, как ее в шесть рук, как пушинку переносили в машину сида Хасана, которая на предельной скорости понеслась к больнице, корпус которой был уже на виду… Женщина не знала, что пятнадцать человек веером разлетелись по всем возможным источникам информации: авто-регистраторам всех остановленных машин, магазинам, офисам… *** В отделение интенсивной терапии вошел Хасан Эль Адиль и обратился к старшей медсестре блока с просьбой. Говорил мужчина шепотом: «Жади говорила Вас донна Рафаэлла зовут. Правильно? Донна Рафаэлла, у меня к Вам огромнейшая просьба – понимаете моему брату очень понравилась его спасительница. Да, я о Жади говорю. Так вот он скорее всего будет ею интересоваться. Не могли бы вы сказать, что она взяла несколько дней для того чтобы распоряжаться в доме отца своей дочери в его отсутствие? Нельзя ему правду говорить. Дело в том, что я час назад привез Жади в отделение неврологии – она в аварию попала. С ней будет все нормально, но позже, а вот моему брату может быть очень плохо сейчас. Вы же понимаете? Спасибо. Лучше предупредить всех. Заведомо признателен. Я пройду к нему? Просто посмотрю.» Разве можно было знать, что одна из медсестер заходила в больницу именно в тот момент, когда Хасан Эль Адиль вносил на руках Жади – без сознания, с окровавленной головой… И сейчас меняя флаконы в капельницах одна медсестра другой шепотом, чтобы не разбудить пациентов, рассказывала: «Представляешь – прямо рок какой-то: вчера Жади вывезла с пляжа такого тяжелого больного. На минуты ведь счет шел. А сегодня его брат, ну тот что вчера приходил, вытащил Жади из аварии и привез сюда. Жуть!» Хасан Эль Адиль подошел к Саиду Рашиду, и встретился с помертвевшим взглядом: «Жади жива?» «Саид, ты чего? ...» - начал было Хасан. Медсестра ойкнула и выронила лоток, который с грохотом упал на пол. «Жади жива? Не ври. Ты только что ее привез. Жива?» - Саид начал подниматься, Хасан навалился на него, удерживая на кровати. «Жива! Слышишь? Жива!!! Врача! Делайте что-нибудь! Я не удержу его! Саид прекрати. Тебя Жади с Хадижей зачем спасали?! Жади смогла. Хадижа смогла. Теперь ты выживи ради них!!! Да делайте же еще что-нибудь! Саид ты не имеешь права испортить все. Жади вчера блокировала решение совета директоров, а ты не можешь выжить ради них???!!!» - Хасану казалось, что это никогда не закончится. Наконец введенные препараты вновь погрузили Саида в медикаментозный сон. А Хасан Эль Адиль сидел в ординаторской и раскачивался из стороны в сторону, обхватив голову: «Не успел. Нигде не успел. Не успел перехватить Жади. Я же даже не подумал, что она сегодня на работу выйдет, после такого тяжелого испытания. Не успел Саида защитить. Жади его спасла, а я ничего не успел.» Наконец он перестал раскачиваться, лицо обострилось и глаза заполыхали мрачным пламенем: «Убью. Найду и убью.»