Like Smoke Through Your Fingers: The Lavender Code

Я почти никогда не брал с собой пистолет — от него было мало пользы, так как самым опасным, с чем я ранее сталкивался, был разгневанный пудель. Перед тем, как утром направиться в офис, я осторожно достал свой 357-й кольт, развернув его из фланели, и убедился, что он почищен и смазан. Ярко блестел никель — ничего особенного — но я предпочёл эту марку из-за двойного действия ударно-спускового механизма — подобное могло спасти жизнь в сложной ситуации. Я убедился, что патроны на месте. Я прошёлся ещё раз по квартире, чтобы убедиться, что всё окна точно заперты. Может, мне нужна страховка, ну или кошка, чтобы было к кому возвращаться. У меня были пальто, шляпа и пистолет. Я взял всё в руки и вышел из квартиры. Я смотрел в зеркало заднего вида всю дорогу до офиса, но если у меня и был хвост, то достаточно опытный, чтобы я его всё же не заметил. Не было никаких головорезов, ждущих меня в вестибюле или в приёмной, но день только начался. Я убедился, что дверь в мой кабинет заперта. День шёл, жара и влажность начали подниматься в моём душном маленьком офисе. Я стянул пиджак, но не открыл окна. У меня не было ничего интересного, разве что несколько рекламных объявлений на почте и собственные мысли, но мне не хотелось даже сходить пообедать. Я смотрел на номер Рагнора Фелла в моей телефонной книге, как раздался звонок. Я как раз собирался поехать к бару Чёрный кот, чтобы постараться вытянуть адрес Рафаэля из кого-нибудь, когда звуковой сигнал оповестил меня, что кто-то вошёл в приёмную. Я обхватил ладонью рукоять пистолета и подошёл к двери. За ней можно было отчётливо расслышать разговор двух мужчин. Левой рукой я повернул дверную ручку, приоткрыл дверь и ждал удара, потом осторожно выглянул и с удивлением увидел Магнуса и незнакомого джентльмена, стоявших в приёмной. — Магнус, — с облегчением сказал я, спрятав пистолет обратно в наплечную кобуру и полностью открыв дверь. Тот прищурился. — Что-то случилось? — Ничего такого, с чем я бы не справился, — мой взгляд метнулся в сторону незнакомца в немного вычурном костюме с зелёным галстуком. — Это Рагнор Фелл, — Магнус указал на мужчину. — Мой хороший друг и адвокат. — Приятно познакомиться, мистер Лайтвуд, — сказал Фелл с приятной улыбкой и пожал мне руку. — Я так много слышал о вас. — Я обсуждал бизнес с Рагнором в предрассветные часы утра, когда был убит Арчер, поэтому он предоставил мне алиби, — объяснил Магнус. — Противостояние слова Камиллы и моего. Я легко внёс залог. — Только залог? Они не сняли обвинение? — Убийство тяжелой степени — серьёзное обвинение, Александр, — ответил Магнус. — Не стоит ожидать, что полиция отнесётся к этому делу так легко. — И он отказался заплатить этому склизкому копу и цента, — Фелл посмотрел на него с гордостью и каплей досады во взгляде. — Ну, у меня есть и другие дела. Было приятно познакомиться с вами, мистер Лайтвуд. После того, как Фелл ушёл, я проводил Магнуса в свой кабинет, позаботившись о том, чтобы запереть дверь. — Расскажешь мне, что случилось? — спросил Магнус. — Луи Карнштейн хотел поговорить. И он не хотел принимать отказ. В глазах Магнуса вспыхнули гнев и удивление, и я почувствовал, что он рассматривает меня с головы до ног, как будто я собирался скрыть какую-нибудь травму или ранение. — Что он хотел? — Хотел, чтобы я разобрал код того письма, которые ты получил от Рафаэля. Знал ли ты, что Рафаэль связан с Карнштейном? — Нет, не знал, — Магнус уловил обвинительные ноты в моём голосе. Он в ту же секунду принял оборонительный вид, расправил плечи и спросил настороженно: — Где сейчас это письмо? — Я сжёг его. Магнус нахмурился. — Ох, Александр. Почему ты так поступаешь? Карнштейн — опасный человек. — Он всё равно стал бы моим врагом, потому что я не собирался ему ничего рассказывать. И даже если бы я отказался расшифровать код, уверен, что он смог бы найти кого-то другого вместо меня. Вряд ли я единственный частный детектив в Нью-Йорке и уж точно не самый умный. Сохранить это письмо было бы буквальным нарыванием на неприятности. — Неприятности для меня, но теперь ты навлёк беду и на себя, — нахмурился Магнус. — И теперь ты не узнаешь, что было в письме. — Ты мог бы мне рассказать. — Не боишься, что я могу соврать? Поверишь мне на слово? — его взгляд был проницательным, вызывающим. — Я доверяю тебе, — ответил я. — Я не знаю, почему, но так оно и есть. Взгляд Магнуса смягчился. — Я вырос в Чикаго. Я незаконнорождённый сын очень богатого человека, и, прежде чем он узнал о моём существовании и захотел, чтобы я стал его наследником, я бегал по улицам трущоб и играл с соседскими детьми. Рафаэль был одним из этих детей, и даже после того, как я начал жить с отцом, мать Рафаэля приходила каждую неделю и иногда приводила его с собой. Мы были достаточно близки, пока не повзрослели и не осознали различия в нашем социальном положении. Ну, осознал Рафаэль; меня это никогда особо не заботило. — А Карнштейн? — Я не знаю, как Рафаэль оказался вовлечён во всё это, если ты об этом. Лично я занимаюсь редкими вещами — драгоценными камнями, антиквариатом, предметами искусства. Я унаследовал бизнес от своего отца. Карнштейн заработал серьёзную репутацию в бизнесе: он способен убедить коллекционеров расстаться даже с тем, что они точно не собирались продавать. Уверен, что у тебя есть идеи относительного того, как ему это удаётся. Я стараюсь не иметь ничего общего с Карнштейном из принципа, но мы в одной нише бизнеса, и иногда наши пути пересекаются. Конечно, я не знал, что он также управляет наркокартелем, — с досадой в голосе сказал Магнус. — Я надеюсь, что Рафаэль не принимает участия в этой стороне бизнеса Карнштейна. Я позволил его рассказу плыть по течению. Магнус не был глупым человеком. Торговля антиквариатом вряд ли оправдывала такую реакцию Карнштейна на зашифрованное послание. — Вы не общались с Рафаэлем с тех пор, как были детьми? Магнус покачал головой. — Я получил зашифрованное письмо от него месяц назад. Знаешь, что такое шифр ключевого слова? — Да, — я кивнул. — Одноалфавитный шифр замены с ключевым словом, определяющим, как совпадают шифровальный и простой алфавиты. Казалось, что это забавляет Магнуса. Он едва скрыл улыбку и продолжил: — Наше ключевое слово всегда было «lavender»*. Просто это был любимый цвет его матери. Но в письме было не так много информации. Он просто сообщил мне, что он в городе, потому что столкнулся с некоторыми проблемами в Чикаго, и просил встретиться. Я не могу понять, почему Карнштейн мог быть заинтересован во всём этом. — В письме было что-нибудь странное? Что-нибудь, что не имело смысла или звучало странно? — Он упомянул, что его мать умерла, и её похоронили на Нью-Йоркском Мраморном кладбище**. Я собирался съездить на могилу, — нахмурился Магнус, — Но это неправильно. Рафаэль был воспитан в католической семье. Его мать хотела бы быть похороненной на католическом кладбище. — Не говоря уже о том, что Чикаго далеко, — заметил я. Магнус пожал плечами. — Она была из Нью-Йорка. Так что не так и невозможна эта ситуация. Ты серьёзно думаешь, что это ключ к разгадке? — Есть только один способ узнать, — сказал я, схватит пальто и шляпу.

***

Дождь, который угрожал пойти весь день, наконец полился, отбивая стабильное стаккато по крыше моего старого седана. Крыша немного протекала. Я не спускал глаз с зеркала заднего вида, но всё, казалось, шло хорошо. — Почему Рафаэль хочет, чтобы я нашёл то, что он спрятал там? — спросил Магнус. — Почему бы просто не оставить это нечто при себе? — Возможно, он подумал, что у тебя будет безопаснее. Магнус фыркнул. — Не уверен, что Рафаэль доверяет мне настолько сильно, Александр. Вход на кладбище проходил через чёрные кованые ворота, украшенные вьющейся лозой. У меня не было с собой зонта, но Магнус, похоже, не противился дождю. Он поднял воротник пальто и пошёл по грязной тропинке, не обращая внимание на обувь. — Что мы ищем? — Его мать звали Гваделупа. На земле не было никаких отметок — мраморные склепы построены прямо под землёй. И вместо памятников в стенах кладбища были размещены мемориальные доски с расположением соответствующих склепов. Большинство досок обрушились — печальное и суровое напоминание о том, что даже камень не вечен. То тут, то там зияли дыры, где выпали какие-то куски. Я всматривался в имена на табличках, установленных в стенах и изношенных десятилетиями на открытом воздухе. — Не думаю, что здесь были новые захоронения с 1800-х годов. Магнус согласно что-то пробормотал. — Нет, не думаю, что она была похоронена здесь. Но посмотри… — он указывал на одну из табличек, которая обозначала последнее пристанище некоего Лавендер Смита (Lavender Smith). Я воткнул пальцы в землю у стены прямо под мемориальной доской; трава была скользкой и противной от дождя. Грязь текла и хлюпала вокруг моей руки, и наконец мои пальцы наткнулись на что-то твёрдое. — Что это? — спросил Магнус, мельком взглянув на меня, прежде чем вновь начать следить за воротами кладбища. Это был небольшой прямоугольный свёрток, плотно завёрнутый в непромокаемую плёнку и лёгкий на вес. — Я думаю, что это записная книжка, — ответил я, рассматривая свёрток с разных сторон. — Как насчёт того, чтобы пойти ко мне? — предложил Бейн. — Это ближе, чем твой офис. Я кивнул, думая о состоянии моей пустой квартиры. Было бы слишком надеяться, что Карнштейн не знал адрес Магнуса, но я бы солгал, если бы сказал, что мне неинтересно, где живёт Магнус. Дождь становился всё сильнее, погода для осени была нетипичной. Мы поспешили к моей машине; свёрток был надёжно спрятан в нагрудном кармане. Небо почти полностью потемнело, не оставив ни капли дневного света над нашими головами. Я завёл двигатель. В такую погоду было не так много машин или пассажиров. Уличные фонари и огни магазинов были приглушены в темноте и сильном дожде, заставляя ощущать себя так, будто мы окружены расплывчатыми фигурами и случайными раздражёнными сигналами от проезжавших машин. Я по привычке смотрел в зеркало заднего вида, что оказалось ошибкой, когда серое купе вылетело из ниоткуда прямо перед нами, заставив меня резко свернуть на залитом дождём асфальте, чтобы избежать столкновения. Нас немного занесло — повезло, что ехали не быстро. Кто-то на улице, возможно, что и другой водитель, не побоявшийся дождя, накричал на нас. Была вспышка, которую я сперва принял за молнию, и выстрел, и крик внезапно прервался. — Сукин сын! — выругался я. Я немедленно вывернул руль, увеличивая скорость и двигаясь от серого купе. Следующий выстрел попал в одно из моих боковых зеркал. — Они привлекут копов, в этом нет смысла, — прорычал я сквозь стиснутые зубы, борясь с рулём, потому что машина угрожала выйти из-под контроля на мокрой дороге. Серое купе сидело у нас на хвосте. — Нет, если копы уже у Карнштейна в кармане, — мрачно ответил Магнус. — Сфабрикованное обвинение в убийстве слишком изобретательно даже для Камиллы. Карнштейн, должно быть, наблюдал и поджидал нас, чтобы забрать посылку, которую Рафаэль спрятал, прежде чем сделать свой ход. Мы сыграли ему на руку. Я совершил ошибку, предположив, что ему нужно именно то, что в плёнке. Но, судя по всему, он хотел предать это огню и будет только рад, если бы мы сгорели вместе с записной книгой. Заднее стекло разбилось. Я испуганно взглянул на Магнуса; наши глаза встретились на секунду, и я с облегчением увидел, что в него не попали. По крайней мере, не в этот раз — в следующий нам может не повезти. С такими дорогами я не мог вилять интенсивно, чтобы избежать стрельбы, потому что боялся полностью потерять контроль над машиной. Дорога вообще не была пригодна для экстремального вождения. — Александр, дай мне свой пистолет. У нас не было времени на вопросы и просьбы. Я просто отдал оружие. Краем глаза я увидел, как Магнус проверил, есть ли опасность, затем привстал и высунулся из окна, выстреливая в наш хвост. Он нырнул назад как раз вовремя — моё второе боковое зеркало улетело под градом осколков. — Магнус, я… — Глаза на дорогу, Александр, — рявкнул Магнус и снова высунулся, делая ещё один выстрел. На этот раз он попал в цель — серое купе внезапно развернулось, его занесло с ужасным скрежетом, и автомобиль врезался в другую машину. Я не остановился, чтобы узнать, мёртв ли водитель или просто потерял сознание. Лишь вжал педаль в пол и убрался оттуда. — Это был чертовски хороший выстрел. — Новичкам везёт, — пожал плечами Магнус. — Они смогут проследить, кто стрелял, знаешь? Моё оружие зарегистрировано. — Мы пересечём этот мост, когда до него доберёмся, — твёрдо сказал Магнус. — А сейчас давай узнаем, от чего Карнштейн так стремился избавиться.