Like Smoke Through Your Fingers: The Lavender Code

Магнус жил в трёхэтажном живописном таунхаусе в Бруклин-Хайтс, построенном из красно-коричневого камня. Мой потрёпанный автомобиль, припаркованный перед зданием, выглядел как язва. — Я попрошу кого-нибудь отвезти машину в ремонт, — сказал Магнус, когда мы прошли через входную дверь. — В любом случае, было бы лучше, если бы мы скрыли твоё пребывании здесь. Я кивнул и последовал его примеру, сняв своё промокшее пальто, чтобы повесить его на деревянную вешалку, подмечая то, что с вещи капала вода и грязь на прекрасный индийский ковёр. Кажется, Магнусу было всё равно. — Я боюсь, что у меня нет персонала — просто люди, которые приходят время от времени для уборки, — сказал Магнус. — Я принесу горячий пунш наверх, а ты можешь разжечь камин в комнате — второй этаж, первая комната налево, — предложил он. На первый взгляд дом Магнуса чем-то напоминал логово Белкортов. Богатая меблировка, деревянные панели в глубоких медовых тонах и декоративные индийские ковры в поразительных красно-чёрных узорах, сочетавшихся с расшитыми красным бисером абажурами. Было понятно, что Магнус не из тех, кто экономит на благах цивилизации, хотя мне показалось действительно странным, что у него нет даже дворецкого, чтобы следить за его нуждами. Как и Белкорты, Магнус коллекционировал сувениры из своих путешествий в экзотические места. Но если покойный мистер Белкорт выбрал для гостей произведения, которые действительно были ценными и восхищали мастерством, то у Магнуса также была коллекция безделушек, разбросанных среди дорогих произведений искусства — дешёвая фарфоровая белая кошка с отколотым ухом; странный яйцеподобный камень, часть которого была отколота, открывая сверкающие фиолетовые созвездия кристаллов кварца внутри; странный музыкальный инструмент, который, казалось, был сделан из панциря какого-то животного; грубо сделанная глиняная чаша, место трещины на которой было залито тем, что выглядело как чистое золото. У меня было такое чувство, что за каждой из этих любопытных вещиц скрывается какая-то история, и мне вдруг захотелось услышать все из них долгими тихими вечерами. С того места, где я стоял в фойе, можно было увидеть большой камин в гостиной с несколькими мягкими креслами перед ним, но я последовал указаниям Магнуса и поднялся наверх. Я заметил, что третья ступенька снизу немного скрипнула и что одна из половиц, казалось, была плохо установлена, громко протестуя, когда на неё наступали. Комната Магнуса была прекрасным и уютным логовом. Огонь разгорелся достаточно легко, и небольшое пространство быстро нагрелось. Рядом с окном стояло кресло с подголовником, а возле него — более простое потертое кожаное кресло. Я решил присесть в него и начал разворачивать свёрток, который почти стоил нам жизни. Прямоугольник оказался коричневым блокнотом в кожаном переплёте. В нём был список странных предметов, цен и, как я понял, закодированных имен и адресов. Насчитал более четырёхсот записей, вероятно, список товаров и соответствующих клиентов. Почему Карнштейн так хотел избавиться от этого списка? Он боялся шантажа? Или что с этими людьми свяжутся от имени Карнштейна? Я услышал шаги Магнуса на лестнице, и он вошёл в комнату. — Магнус, ты хоть представляешь, что такое «Украинская лилия» или «Венгерская роза»? Это кодовые названия для каких-то драгоценностей или антиквариата? Магнус покачал головой, глядя на блокнот из-за моей спины. Его дыхание проходилось по моей шее, отчего кожа чуть покалывала. — Я никогда не слышал об этих предметах. Но я полагаю, зная Карнштейна, что это что-то зловещее. — Наркотики? — Одному богу известно. Это зашло слишком далеко, поэтому мы должны поговорить с Рафаэлем завтра. Он должен быть в баре до открытия, — сказал Магнус. Он уже переоделся в сухую одежду и держал в руках две чашки чего-то сладкого и пряного. Бейн поймал мой взгляд и многозначительно протянул чашку. — Да, я знаю, что ты не пьёшь, Александр, но ты умрёшь в своей мокрой одежде. Я неохотно принял напиток. Магнус смотрел на меня, пока я не сделал глоток. Вкус мёда и виски распространился по моему языку. — Я приготовлю нам ужин и, возможно, найду одежду, которая подойдёт тебе. Можешь остаться на ночь, — предложил Магнус. Я вдруг осознал, что остался наедине с Магнусом в этом большом пустом доме. Наверняка обо мне уже шептались после встречи с Пангборном в баре. — Я должен идти. — Пожалуйста, Александр. Ты устал, а у меня есть полностью готовая гостевая комната — несколько, на самом деле, — казалось, он почувствовал причину моих внутренних колебаний. — Александр, мы ведь друзья, правда? Разве друзья не так поступают? — Друзья. Правильно, — я проглотил запутанный виток неожиданного разочарования, виски внезапно показался кислым на языке. — Смотри — допей напиток, а потом решай, — предложил Магнус с улыбкой. — Хорошо, — кивнул я. Он извинился за то, что уходит готовить ужин, а я ещё раз глянул на кожаную записную книжку, надеясь, что смогу понять, что означают кодовые имена предметов, но независимо от того, как сильно я смотрел, блокнот упорно отказывался давать ответы. *** Новый шофёр Магнуса забрал нас на следующее утро на новом кадиллаке кремового цвета. Он, должно быть, заметил состояние моей одежды, но у него было каменное лицо, соперничающее разве что с моим. Бар готовился к открытию. Магнус поговорил со своим менеджером, очаровательной темнокожей женщиной по имени Майя, но Рафаэль, видимо, решил не появляться сегодня. Это было слишком большим совпадением. — Попробуйте узнать у девушки со входа — они превосходно ладили, если вы понимаете, о чём я, — ухмыльнулась Майя. Магнус поднял бровь, но направился в гардеробную. — Лили. Ты знаешь, где Рафаэль? — Лили? На бейджике написано, что её зовут Долли, — я нахмурился. — Просто прозвище, милый, — протянула девушка. — Эй, ты, в галстуке. Я знаю тебя. Её взгляд метнулся к Магнусу. — Я ничего не знаю о Рафаэле. — Лили, пожалуйста. Она снова посмотрела на меня. — Это про тебя говорили вчера на радио? Копы объявили в розыск серый седан. Я даже не подумал включить радио, чтобы послушать хоть пару слов о том, что творилось вокруг. Я стал небрежен, рассеян. И в моей работе это может быть смертельным. — Он в беде, Лили, — мягко сказал Магнус. — Откуда мне знать, что его беда — это не вы двое? — с вызовом спросила Лили. — За Рафаэлем гоняются серьёзные люди, — сказал я ей. Я сделал рискованный шаг: — Фамилия Карнштейн вам ни о чём не говорит? Она едва заметно вздрогнула. Я знал, что поймал её, но она обыгрывала отлично. — Возможно. Но откуда мне знать, что вы с ним не в сговоре? — Неважно, что Рафаэль сказал вам о Карнштейне, но вы знаете, что он опасный человек. Вы можете не знать меня, но вы, возможно, работаете здесь достаточно долго, чтобы знать Магнуса. Неужели он напоминает вам того, с кем может работать Карнштейн? Вы правда хотите сыграть с нами в двадцать вопросов, пока Карнштейн пытается добраться до Рафаэля? Лили посмотрела на меня. Я встретил её тёмный взгляд. — Если я приведу вас к нему, разве за нами не будет слежки? — она покачала головой. — Как насчёт того, что Магнус скажет кое-кому отвезти вас туда, а мы с Магнусом спрячемся на заднем сидении? — предложил я. — Кого ты имеешь в виду? — спросил Магнус. — Рагнора Фелла. Ты доверяешь ему, правильно? — Даже свою жизнь, — согласился Магнус. У Рагнора была роскошная импортная машина, но я был рад отметить, что в салоне было просторное заднее сиденье, поскольку мы с Бейном не отличались маленькой комплекцией. Фелл приказал парковщику пригнать автомобиль в гараж, где мы с Магнусом тайком пробрались назад, и выехать обратно. Рагнор устроил целое шоу, подобрав Лили так, будто был её абсолютным поклонником, что, казалось, очень забавляло Магнуса. Мы прижимались друг к другу в тесном пространстве, присев, будто дети, игравшие в прятки, и я чувствовал, как его тело дрожит от сдерживаемого смеха. Он повернулся ко мне; его глаза искрились от радости. Он был так близко, что я мог сосчитать каждую ресницу, обрамлявшую его глаза, каждую морщинку, появившуюся из-за смеха. Дневной свет, проникавший через окна автомобиля, сделал его карие глаза почти золотыми, подчёркнутыми чёрной подводкой. Мы были придавлены друг к другу в поистине недостойном положении, и всё же он был самым красивым человеком, которого я когда-либо видел. Я не мог оторвать от него глаз. Весёлое выражение исчезло с его лица, и губы раскрылись от удивления. — Александр, — мягко сказал он. Я прочистил горло, разрушив наваждение. — Мистер Фелл, пожалуйста, убедитесь, что за нами не следят, — громко сказал я с отчаянием утопленника. — Будет сделано, мистер Лайтвуд. *** Квартира Рафаэля оказался в районе дешёвых многоквартирных домов, в которых, по счастливой случайности, были открытые гаражи в подвалах. Некоторые окна были покрыты трещинами, кое-где слабо играло радио. Мы решили не идти через вестибюль и поднялись по пожарной лестнице, на которой не убирались месяц точно. Здесь спали бомжи, ели, оставляли корки и обрывки грязных газет, спички и окурки. Я заметил выпотрошенный бумажник в углу. Стены были покрытыми нецензурными надписями. Это было то место, где наименее неприятным запахом, который можно было ожидать, являлся запах дешёвых сигарет. И каждый старался не смотреть слишком пристально на пол. К тому времени, как мы дошли до третьего этажа, я отчаянно нуждался в свежем воздухе. К сожалению, узкий коридор был не в лучшем состоянии. Запах сигарет, казалось, пропитал коричневый ковёр, который, вероятно, когда-то был жёлтым, чтобы сочетаться со стенами. Лампочка перегорела, и здесь было только узкое высокое окно, едва больше, чем щель, стекло было заляпано, так что впускало мало драгоценного света или воздуха. Другим источником света был освещённый изнутри некогда позолоченный лифт. Лили повела нас дальше по коридору и остановилась у двери с номером 309. Кнопка звонка находилась рядом, но девушка открыла дверь своим ключом. — Раф? — тихо позвала она. В квартире было темно, шторы плотно задёрнуты, свет не горел. Было нетрудно приспособиться к этому после сумрака в коридоре. Я заходил последним. Услышал, как дверь захлопнулась за моей спиной, и почувствовал, как к моему виску прижался узнаваемый холодный металл пистолета. Резко щёлкнул предохранитель. — Я думал, что просил вас не лезть не в своё дело, мистер частный детектив, — произнёс Рафаэль.