Юра каждое лето приезжает с дедушкой к его другу детства. Маленький Юра спрашивает у дедушки, почему им нужно так долго добираться на самолёте, почему у друга дедушки, Хамасуты, такое странное, длинное и забавное имя и почему на флаге этой самой Я-по-ни-и красный круг. Кажется, ответы парнишка пропускает мимо ушей, потому что, когда приходит новое лето, он опять задаёт те же самые вопросы, вызывая у Николая и Хамасуты громкий добродушный хохот.
Ему нравится отдыхать здесь. Большой, уютный, тёплый дом, красивый сад с вкусными фруктами и длинная, прохладная речка совсем рядом, буквально под окнами. Солнечные лучи приятно проходятся по коже, оставляя нетёмный загар бегающего по траве мальчишки. Он с нетерпением ждёт каждого следующего лета, чтобы приехать в эту самую Я-по-ни-ю и веселиться тут почти три месяца. Вокруг на пару километров почему-то нет ни одного дома, так что нет и ровесников для Юры; но его это нисколько не расстраивает, ему вполне достаточно компании дедушки и Хамасуты.
Дедушка Хамасута всегда очень рад ему: он готовит лучшие национальные блюда, от которых мальчик раньше отказывался, а затем полюбил всей душой, даже просил дедушку Николая делать их дома, в России (что у того выходило вполне сносно); он приносит самых вкусных и спелых фруктов из сада на стол и даже немного украшает отдельную комнату Юры местными фонариками самых разных цветов, что очень понравилось ребёнку.
Первым же делом он бежит к речке, чтобы искупаться, на ходу скидывая с себя майку, шорты и лёгкие ботинки. Вода в реке немного прохладная, совсем немного подогретая солнцем; брызги сверкают на нём, когда Юрочка плещет её во все стороны и громко смеётся. Он научился плавать не так давно, так что он рад вдвойне наконец оказаться в речке. Вылезая из неё и собирая по дороге свою одежду, он всё ещё бегом добирается до дома, где сразу же угощается обедом или ужином, который самолично приготовил Хамасута.
Ближе к вечеру, когда дедушка и его друг уже готовятся ко сну, чтобы на следующий день встать беспричинно рано, Юре позволяют погулять по окрестностям, чем он непременно пользуется: он гуляет возле реки, вокруг дома, по поляне рядом с лесом, но никогда не заходит в сам лес по настоянию Хамасуты. Он говорит, что там водятся духи, которые могут забрать любого человека в глубину деревьев и никогда не отпустить домой; дедушка Коля говорит, что ему не стоит рассказывать такие вещи ребёнку, потому что они могут слишком сильно напугать его. Юра, конечно, боится, но не на столько сильно, чтобы показывать это окружающим.
Спать ложится он каждый вечер, вероятно, самым счастливым малышом на Земле, позволяя ночи утянуть его в мир снов, оставив на лице счастливую улыбку.
Так что можно с уверенностью сказать, что летние дни у Плисекцого-младшего проходят просто идеально.
Когда Юре было девять, они приехал сюда уже в шестой раз. Он, как всегда, ждал поездки с нетерпением; хотя в сентябре ему нужно было идти в школу, это не могло помешать ему наслаждаться каникулами.
— Юра! — Хамасута всё так же рад его видеть. — Ты очень подрос, парень! Скоро перерастёшь своего деда, так ведь?
Мальчишка громко смеётся, уверенно кивая головой. Его всегда смешило то, как странно Хамасута говорит по-русски. Сам он ведь японец, но когда-то очень давно приезжал в Россию, чтобы работать там, и случайно остался почти на всю жизнь. Ещё будучи молодым, он познакомился с дедушкой Колей, и у них завязалась очень крепкая дружба, в котором им обоим не доставило труда выучить родные языки друг друга. А когда Юрочка стал приезжать сюда к дедушке Хамасуте, он и сам выучил японский почти за одно лето.
Приехали Плисецкие ранним вечером, поэтому глава дома предлагает Юре сходить на речку завтра, пораньше утром, и, накормив гостей ужином, решает дать им возможность выспаться. Юра по-детски серьёзно протестует: он хочет прогуляться вдоль реки до полянки у леса. Практически вымолив разрешение у дедушки и Хамасуты, мальчик буквально летит по вечерней траве в месту назначения.
На этой поляне когда-то кормили коров и другой скот, поэтому здесь так много пустого места. Юре нравится играть на ней; с одной стороны стоит невысокий холм, за которым очень сложно разглядеть дом Хамасуты, с другой — река, с третьей — неприступный лес. Парнишка никогда раньше не бывал там, даже с дедушкой Николаем и дедушкой Хамасутой. Боятся его он перестал его года два назад, когда прочёл в какой-то книжке о том, что там нет ни ядовитых растений, ни диких животных. Не страшась даже древних призраков, о которых говорил местный житель, и вооружившись недлинной палкой для их отпугивания, Юра осторожно вошёл в лес.
Тут не так темно, как может показаться сперва; деревья высокие, но не покрывают небо своими спадающими ветвями, так что вполне можно доверять зрению про ходьбе.
Здесь довольно тихо. Даже слишком тихо для леса: ни пения птиц, ни журчания ручейка, ни единого шороха листа.
В лесу очень тепло, хотя и не жарко, а не деле должно быть прохладно, достаточно прохладно, чтобы мальчик в лёгкой майке и шортах мог почувствовать холод.
«Здесь что-то явно не так», — подумал бы бывалый лесник, развернувшись к выходу из леса, и больше никогда здесь не появляясь. Но Юра не лесник; поэтому, не обращая внимания на все эти мелочи, он продолжает двигаться в глубь леса.
Мальчик на самом деле не замечает, как это бессмысленное брожение по лесу затягивается. Обернувшись назад, он охает: за ним будто бы лежит другой путь, не тот, который он прошёл пару секунд назад. Он резко разворачивает и бежит в предполагаемом направлении дома. Но с каждым мигом ему становится всё очевиднее, что он выбрал неправильную дорогу.
Сколько может девятилетний мальчик плутать по незнакомому лесу, который по поверью ещё и полон призраков? Очень долго, судя по тому, что Юра начинает чувствовать голод и ужасную усталость. Он безостановочно плачет уже несколько минут. Слёзы бегут ручьём, а крик разносится по всему лесу, по-прежнему являясь единственным звуком, издаваемым здесь.
— Эй, малявка!
Юра, замолчав, с огромными от удивления глазами оглядывается по сторонам. Он знает, что ни дедушка, ни Хамасута не будут звать его «малявкой»; значит, здесь есть кто-то ещё?
— Да-да, ты. Хватит кричать. Перепугаешь весь лес.
Под деревом, откуда исходит голос, оперевшись ладонью руки, стоит странный парень. Ему на вид лет семнадцать, одет он довольно неплохо и чувствует себя, кажется, просто отлично. Две вещи смущают в нём Юру: его ужасно бледная кожа, будто он ел последний раз на прошлой неделе, а фруктов и овощей в жизни не видел, и его маска. Она выглядит как одна из тех, что можно купить на любом японском празднике. Но зачем она понадобилась ему в лесу?
— Ты кто?
— Я дух этого леса.
Парень складывает руки на груди; мальчик, опешив, через секунду начинает смеяться, тут же поднимает и бежит в сторону духа. Когда между ними остаётся буквально полметра, последний плавно отступает в сторону, заставив Юру споткнуться об корень и упасть прямо лицом на землю, проехав так ещё полметра.
— Ты что творишь?! — поднявшись, мальчик грозно говорит стоящему.
— Тебе нельзя касаться. Ведь ты человек, так?
— Конечно, я человек! Почему ты не можешь до меня дотронуться?
— Иначе я исчезну.
Тон духа слишком повседневный, будто он рассказывает о своих планах на день; в глазах Плисецкого недоверие.
— Исчезнешь? То есть, навсегда?
— Ты, кажется, заплутал тут, ребёнок, — дух слегка наклоняет голову в маске. — Я выведу тебя. Иди рядом со мной и не отставай.
Юрочка послушно встаёт в одну линию с парнем и шагает с ним в ногу в сторону дома. Он так легко доверяется этому духу, хотя тот может завести его в какие-нибудь дебри и съесть там без всяких стеснений. Но эта мысль не приходит девятилетнему ребёнку; сейчас он просто смотрит на своего нового знакомого и восхищается им, а в его голове крутятся вопросы, которые он может задать ему: почему он дух, но так похож на человека? Или как он стал духом? Или есть ли другие духи? Или зачем он носит эту карнавальную маску?
Но, добравшись до конца леса буквально за пятнадцать минут, мальчик решается задать другой, очень странный для него самого вопрос:
— Мы ещё увидимся?
Парень, не выдавая эмоций, скрывающихся под маской, снова наклоняет голову вбок.
— Если ты этого захочешь.
— Я приду завтра, обещаю, приду! — Плисецкий хочет кинуться в объятия своего, вроде как, нового друга, но тот, отступив на шаг назад, напоминает тем самым о «проклятии неприкосновенности». — Извини. Я приду! Жди меня!
Уже побежав по тропинке, ведущей к дому, парнишка снова оборачивается:
— Меня зовут Юра! А как твоё имя?
Долгое, тянучее молчание в ответ от замершей на месте фигуры заставляет Юрочку продолжить быстрый путь к дому. Сквозь ветер, шумящий от скорости в ушах, он может расслышать слова духа, заставляющие его улыбнуться:
— Юри. Меня зовут Юри.
Конечно, в от вечер мальчишка получил от дедушки серьёзный выговор, а от Хамасуты приятельское похлопывание по плечу и сказанное с улыбкой: «Не убегай больше так надолго».
С того дня Юра продолжает каждый день навещать загадочного духа. Они встречаются у своеобразного входа в лес, там же и прощаются. Они проводят вместе весь день; Юрий бесконечно треплется о своём: о делах, о жизни, о мечтах. Его другу это, кажется, очень нравилось. Во всяком случае, он не мог знать этого наверняка из-за маски на лице. Он никак не решался спросить у Юри о ней, тем более попросить снять хотя бы на секундочку. Так вышло, что к концу лета он о нём почти ничего не знает; лишь то, что он дух, его зовут Юри, и живёт он в этом лесу. В последний день встречи он говорит ему об этом.
— А что ты хочешь узнать? — зависая на краю толстой ветви дерева, Юри раскачивает ногой, ловя ветряные волны.
— Всё. Кто ты, как ты стал духом, зачем тебе эта маска и всё такое. Я хотел, — Юрочка, смущаясь, смотрит вниз, сидя на огромной камне под деревом, — я хотел попросить тебя снять её.
— Снять маску? — парень поворачивает голову к мальчику. — Приезжай на следующее лето. И я всё тебе расскажу.
— Конечно! Конечно, я приеду!
Юра вскакивает с камня, начиная прыгать на месте от радости. Теперь у него есть стимул вернуться к Юри будущим летом. И не только.
***
Шестнадцатилетний парень стоит перед входом в лес.
За пять лет он бывал здесь почти каждый день лета. Весь остальной год он в нетерпении ждал того момента, когда они с дедушкой начнут паковать вещи к дедушке Хамасуте. Каждое утро, искупавшись и позавтракав, он убегал в лес к Юри, побродив с которым, бежал обратно домой, еле успевая на ужин. За эти долгие пять лет, прошедших как один миг, он, кажется, узнал всё о Юри.
Будучи таким же маленьким, как Юрочка в тот самый день, он потерялся в лесу без надежды на возвращение домой; тогда его и нашли местные духи. Верховный дух сжалился над ним и даровал умирающему от голода, жажды и холода ребёнку шанс на жизнь с одним небольшим недостатком: его тело очень и очень хрупкое, поэтому если он коснётся человеческой кожи, то тут же словно растает и пропадёт навсегда. Но для него это было всяко лучше, чем принять мучительную смерть; поэтому вот уже больше пятидесяти лет он не выходил на контакт с людьми, опасаясь за сохранность своей сущности. Но когда он встретил Юру, оказавшегося в такой же безвыходной ситуации, он решил спасти его жизнь. Другие духи не одобрили этого шага, ведь это может плохо закончиться для Юри. Тот, конечно, пошёл наперекор всем остальным, заведя дружбу с этим парнишкой. Он рассказывал ему о всех тех других духах, обитающих в лесу, описывая их наружность и даже рассказывая о характерах. Он сказал, что даже ни разу не покидал лес за всю свою жизнь, войдя туда однажды. Что касается маски, он сказал, что носит её лишь потому, что так он больше походит на настоящего лесного духа; без неё он обычный парень-подросток. Сняв её однажды, он доказывает это: симпатичный молодой человек лет восемнадцати (ведь духи растут в несколько раз медленнее, чем все люди). Юра не могу оторвать от него взгляд ещё несколько минут после этого, в последующее время всё чаще и чаще прося его отложить маску с лица, что вполне нравилось самому Юри, лицо которого обдувал в эти моменты летний тёплый ветерок.
Шестнадцатилетний парень стоит перед входом в лес. Он заметно вырос: вытянулся, отрастил белоснежные волосы до плеч и заимев небольшие мешки под глазами из-за учёбы. Он знает, что Юри иногда опаздывает, потому что любит спать до самого обеда, но он не разрешает Плисецкому заходить в лес одному.
Тихий шорох травы позволяет Юрию догадаться о приближении друга.
— Юра! Я скучал.
Парень выходит из леса с маской в руке; на его лице красуется широкая улыбка. Обоим невыносимо сильно хочется побежать друг другу на встречу и обняться. Но они помнят о «проклятии неприкосновенности», как они назвали его ещё четыре года назад. Поэтому обменявшись искренними улыбками, они кивают друг другу.
— И я скучал.
Прогулка полна историй. Юра рассказывает о школе и о одноклассницах, которые неумело пытаются флиртовать с ним; Юри говорит о проходивших мимо леса людях, испугавшихся легенд о духах. Они смеются вдвое больше обычного и гуляют дольше. Когда закат стал медленно опускаться на землю, Юри предложил сесть на камне у края леса, вид откуда выходил к устью реки. Это место давно стало их любимым.
Присаживаясь, Юра чуть не кладёт свою руку на руку Юри, резко её отдёргивая, зная о последствиях; на лице духа не облегчение, скорее наоборот, разочарование.
— Дурацкое условие: не трогать человека, — сокрушается он. — Я, может, всего лишь хочу обнять тебя, чтобы почувствовать тепло, или взять за руку, или…
Парень, глядя в ноги, о чём-то задумывается. Резко переведя взгляд на озадаченного Юрия, он один движением руки надевает на его лицо маску, а затем очень мягко, будто боясь поранить, касается своими губами места, где под маской находятся губы Юры. Оторопев, блондин сначала вовсе не осознаёт ситуации, но буквально мгновение спустя расслабляется, прикрыв глаза. Невесомый поцелуй длится пару секунд, прежде чем Юри нехотя отстраняется, убирая карнавальную маску с лица младшего. Тот медленно поднимает на него глаза.
— Я так хочу коснуться тебя, — на глазах Юри наворачиваются слёзы, когда он произносит эти слова, поднося ладонь к Плисецкому на уровне груди.
— Я тоже. Тоже хочу прикоснуться. Но это невозможно, ты знаешь, — голос Юры дрожит, и он также ставит свою руку прямо возле руки друга. Расстояние между ними, кажется, чуть больше трёх сантиметров.
Закусив губу, Юри неожиданно берёт своей рукой ладонь Юрия, сплетая с ним пальцы.
Парни одновременно встают в камня; освобождая руку, Юра прикрывает ею рот, его глаза расширяются, и из них вот-вот хлынут слёзы. Юри искренне улыбается; его тело медленно начинает превращаться в подобие пыльцы фиолетового оттенка.
— Юри! Ты что сделал?
— То, чего мы оба хотели.
С этими словами он делает шаг к Плисецкому, заключая его в крепкие, но вместе с тем нежные объятия. Уже плачущий Юра обнимает его в ответ; он думает, что они могли бы стоять так бесконечно, но скоро Юри на самом деле пропадёт. Он слегка ослабляет хватку, заглядывая в лицо парня; в тот же миг он неумело покрывает своими губами губы Юри. Из-за слёз их губы влажные и солёные.
— Я люблю тебя, Юра, — сквозь поцелуй шепчет дух, практически полностью испаряясь. — Не забывай меня.
— И я люблю тебя, Юри. Люблю. Люблю…
Последние свои признания парень шепчет в воздух, обхватывая руками воздух и затем крича тоже в воздух. Воздух, выходящих из его лёгких, тёплые, согревающий. Словно теряя опору, он падает на колени, плача уже навзрыд; слёзы тихо разбиваются об землю.
В руке Юры покоится маска, которую Юри успел переложить ему во время объятий.
***
Это лето заканчивается не так, как остальные. Юрий, с навсегда застрявшими у век его глаз слезами покидает дом дедушки Хамасуты уже, наверное, в последний раз. Здесь его больше ничего не держит. Так же, как нет и необходимости дожидаться следующего лета, у него нет причины возвращаться сюда снова. Проезжая на такси, несущего дедушку и внука к аэропорту, Юра прислоняется щекой с стеклу; слёзы снова начинают бежать при виде знакомого леса. И тут же на его губах расцветает улыбка, искренняя в своей печали и счастливая в своей искренности.
