Стихотворение и основание / Rhyme and Reason

      Рано или поздно всему должен настать…

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

ЭНДШПИЛЬ

Глава 1-я из 6-и

      18:15…       В смешанном с горькой иронией ужасе оглядевшись, Дейл, Рокфор, Гайка и Вжик сразу же поняли, что Айвэна говорит правду. Она действительно сыграла с ними жестокую шутку, вернув в тот же или точно такой же на вид аквариум, что служил первой из устроенных ею на верхних этажах ловушек. Таким образом, пройдя до конца цикл мучений, друзья, по всему выходило, вернулись к самому его началу. Никто из Спасателей понятия не имел, зачем ей понадобился этот казавшийся символическим акт, но касательно намерений Айвэны двух мнений быть не могло. Айвэна ясно дала понять, что собирается «закончить игру», и ее слова настойчивым эхом отдавались в ушах всей четверки.       — У тебя и в гребаных мыслях не было позволить нам найти выход отсюда, верно?! — осуждающе рыкнул на встроенный в стеклянный потолок его камеры динамик Рокфор.       — Ну конечно же, нет, Рокки! — прыснув, ответила Айвэна таким тоном, словно это предположение ее покоробило. — Ты действительно думаешь, что я приложила бы столько усилий… чтобы потом позволить вам уйти? Скажи я вам сразу, что шансов выбраться отсюда нет, вы бы не сражались так отчаянно и не доставили бы мне столько часов удовольствия, разве не так?       — Ах ты хладнокровная… — начал Рокфор, покрыв потоком грязных австралийских ругательств всю родословную Айвэны. Он яростно стукнул кулаком в зеркальную стеклянную панель перед собой, страстно желая хотя бы на миг оказаться на расстоянии вытянутой руки от их мучительницы. Однако на стекле от могучего и исступленного удара не появилось ни трещинки.       — Спокойствие, Рокки, только спокойствие! — саркастически отчитала его Айвэна, судя по всему, нисколько не обидевшись на адресованные ей оскорбления. — Чтобы ты там обо мне ни думал, есть гораздо более заслуживающие обсуждения вопросы… Не так ли, Вжик? — с многозначительным нажимом поинтересовалась она. При упоминании своего имени Вжик будто бы несколько скукожился, но ничего не сказал.       — Ну же, Вжик, — поддразнила муху Айвэна, — не заставляй друзей мучиться неизвестностью!       Рокфор, Гайка и Дейл разом повернулись и посмотрели сквозь стеклянные перегородки на муху с еще более встревоженными, чем до того, выражениями на лицах. Но Вжик по-прежнему молчал, словно стесняясь, страшась, и избегая встречаться глазами с озабоченными взглядами друзей. Из динамика над ним донесся глубокий нетерпеливый вздох Айвэны.       — Вжик, ты же понимаешь, что если не скажешь им сам, это сделаю я, — констатировала она.       — В чем дело, дружище? — мягко подстегнул товарища Рокфор. — Что она собирается сделать?       Вжик тяжело вздохнул, расслабил крылья и, впав в глубокую депрессию, спланировал на пол камеры,       — Дело не в том, что она собирается сделать, — потупив взор, пропищал он, — а в том, что она уже сделала, — медленно подняв взгляд, он посмотрел мимо Рокфора в камеру, где содержалась Гайка, и, глядя в напряженные от волнения голубые глаза мышки, ощутил, как язык отказывается повиноваться, а грудь сжимается от переизбытка чувств. — В гробу… был Чип, — в конце концов успел произнести он, прежде чем начать запинаться, и, вновь опустив глаза, прошептал: — Его… больше нет.       Спасатели надолго замерли с застывшими на лицах выражениями ужаса, безмолвно глядя на друга.       — От… откуда ты знаешь, Вжик? — слегка дрожащим и пронизанным страхом голосом спросила наконец Гайка. Прошли секунды, прежде чем судорожно сглотнувший Вжик собрался с духом, чтобы ответить на этот вопрос.       — Она сказала.       — В конце концов, — непринужденно встряла в разговор Айвэна, — ты же не думаешь, что, не будь Чипа в том гробу, я не устроила бы так, чтобы он сейчас был здесь и вместе с вами участвовал в завершающей фазе игры?       Вздрогнув всем телом, Гайка резко отвернулась от динамика на потолке и опустила взгляд. Ни ей,ни, как она прекрасно понимала, никому из ее друзей нечего было противопоставить этой убийственной логике. Она отчаянно пыталась не думать о том ужасном мгновении, когда услышала сопровождавший падение гроба в чан с кислотой зловещий шипящий всплеск, но его образ неумолимо возник перед ее внутренним взором, заставив пережить этот чудовищный эпизод еще раз. Она выставила руки, чтобы опереться на одну из зеркальных стенок, не в силах более сдерживать эмоции, вызванные сменившимв ее воображении чудовищную сцену удалым и статным образом Чипа.       — Это был ты, — прошептала она, обращаясь к возникшему перед внутренним взором портрету. — …Прости, Чип… Я…       Остаток предложения застрял у нее в горле, и она закрыла глаза, пытаясь сдержать вновь хлынувшие слезы. Дейл прижался спиной к одной из зеркальных панелей и съехал на пол, незряче глядя в пустоту. Его мозг отрешенно фиксировал всхлипывания находившейся в соседней камере Гаечки и тихий плач содержавшихся в камерах дальше по ряду Рокфора и Вжика, стоявших со склоненными головами. «Ты был моим лучшим другом, Чип, — думал бурундук, чьи глаза также быстро наполнились жгучими слезами скорби, ручьями побежавшими по темно-коричневой шерсти лица. — Ты был мне как брат. Я не хочу умирать… но жалею, что не погиб вместе с тобой, — его губы задрожали от страдальческого всхлипа, и он, стиснув зубы, посмотрел на динамик на потолке, добавив про себя: — Или что не в силах хотя бы отомстить этому чудовищу за то, что она с тобой сделала…» Рокфор, Гайка и Вжик всецело разделяли его мысли. Они понимали, что в ловушке, что выхода нет. Знали, что Айвэна собирается убить их… но даже это фатальное знание не могло заставить их думать исключительно о себе. К их страху примешивались мысли об участи, постигшей Чипа. О том, что его больше нет с ними.       «Прости меня, Чип, что я так поступила, хоть я и не могла знать… Я только начала сближаться с тобой…» — с нежной грустью думала Гайка.       «Ты всегда был превосходным лидером и одним из лучших друзей, о каких только может мечтать муха…» — думал Вжик, по-своему тепло прощаясь с товарищем по команде.       «Это было прекрасное время, дружище Чиппер, — улыбнулся про себя Рокфор, вспоминая непоколебимого и отважного соратника. — Я гордился тем, что состою вместе с тобой в команде Спасателей. Ты даже научился расслабляться, отвлекаться от постоянного одержимого поиска дел. Жалею лишь, что тебя нет сейчас с нами… пусть даже ты был… и я не могу как следует попрощаться…» Стерев с лица слезы, Рокфор обратил ненавидящий взгляд на динамик над ним, дабы опробовать еще одну посетившую его идею. Отчаянную. Последнюю.       — Выходит, ты возьмешь и убьешь нас, так просто вот, да? — спросил он уничижительным, вызывающим тоном. — После всех этих чертовых игр всё это закончится вот так? Ни единого шанса погибнуть, сражаясь, да, грязная интриганка?! Где в этом сатисфакция для нас или для тебя?! Это всё равно, что угодить в гребаную мышеловку! — продолжал он, отчаянно надеясь сыграть на высокомерном чувстве превосходства и гордыне Айвэны. — Это неинтересно! А я-то думал, ты этим всем гордишься!.. Тю, — пробормотал он себе под нос, скрестив руки и сердито глядя в пол. — Так эту игру любой сосунокможет закончить!       — Хорошая попытка, Рокки, — ответила несколько позабавленная Айвэна, — но, боюсь, я не в силах устроить вам больше никаких игр… не говоря уже о том, что ты, должно быть, считаешь меня круглой дурой, раз надеешься, что я клюну на столь примитивную уловку. Ты, надо понимать, рассчитывал, что я выйду из себя и вызову всех вас на дуэли, один на один? — она злорадно рассмеялась. — Признаться, я была о тебе гораздо лучшего мнения… Нет, боюсь, игра действительно окончена, и после всех одержанных побед Спасатели в конце концов потерпели поражение… в последний раз.       — Выходит, это всё? — боязливо, словно смирившись с судьбой, прожужжал Вжик. — Это конец?       — О, пока еще нет, — отозвалась Айвэна, чей голос на сей раз прозвучал задумчиво. — Видите ли, еще пока что не совсем время. Прежде надлежит дождаться заката. Так что некоторое время вы еще поживете.       — Заката? — несмотря на сдавленный голос, смогла спросить Гайка, чье любопытство пересилило скорбь. — Почему заката?       — Потому, дорогая моя Гаечка, что так было объявлено на старте игры! — пояснила Айвэна. — Пусть я и лгала вам насчет возможности найти выход из здания, мои слова о том, что игра завершится в 18:45 — время сегодняшнего заката — были чистой правдой, а я всегда соблюдаю собственные правила. Считайте это отсрочкой приведения приговора в исполнение. Воспользуйтесь возможностью попрощаться друг с другом, подумать о том, сколь прекрасными были ваши жизни и карьеры… и сколь прекрасными они могли бы быть и впредь.Отведенный вам скудный отрезок времени промелькнет слишком быстро.       Сразу после этих слов из динамика раздался короткий треск помех, возвестивший об уходе Айвэны. Коротко взглянув на невидимый и недосягаемый источник звука, Гайка посмотрела по сторонам на друзей и нерешительно заговорила:       — Ребята? — неуверенно спросила она.       — Что, дорогая? — первым отреагировал Рокфор, несколько обнадеженный фактом подачи ею голоса. Гайка повернулась к нему, издав неестественно громкий вздох облегчения, от которого сама же нервно вздрогнула. Она подозревала, что в качестве последней жестокой шутки Айвэна не даст им возможность в эти последние мгновенья близости переговариваться, но эти опасения не оправдались. Айвэна не шутила насчет возможности попрощаться друг с другом, пусть даже полученной исключительно благодаря приходу к финишу игрыраньше назначенного срока. Посмотрев на австралийца, мышка беспомощно пожала плечами, после чего обратила извиняющийся взгляд на Вжика, а затем — на находившегося с другой стороны Дейла.       — Простите, ребята, — объявила она, — но я совершенно не представляю, как нам отсюда выбраться. Стенки слишком гладкие и находятся слишком далеко друг от друга, чтобы забраться наверх, и даже если бы мне удалось добраться до заслонки трубы, не знаю, смогла ли бы я открыть ее или найти способ добраться до хоть одной из ваших камер. Судя по звуку, сопровождавшему закрытие трубы, я бы сказала, что заслонки герметичные.       — И что это значит, дорогая? — подавленно спросил Рокфор, для которого пессимизм изобретательницы в данный конкретный момент был смерти подобен.       — Это значит, что для их открытия требуется, по крайней мере,монтировка, — ответила Гайка, — а у меня с собой нет ничего, даже отдаленно напоминающего инструмент, — на миг опустив глаза, она снова посмотрела на трех дорогих друзей и, не в силах избавиться от неприкрытых пораженческих ноток в голосе, сказала: — Похоже, Айвэна была права… невозможное бывает.       — Ну, Гаечка… — сочувственно произнес Рокфор, сожалея, что не может пробиться сквозь разделяющую их прозрачную перегородку и утешить ее, еще раз крепко обнять напоследок. — Ты не виновата. Практически любое долбаное дело можно сделать невозможным.       — Ага, — добавил Дейл с противоположной стороны. — Это был вовсе не честный поединок. Айвэна устроила так, чтоб абсолютно всё играло против нас.       — Точно, — вставил свои пять центов Вжик.       — …Спасибо, ребята, — после секундной паузы благодарно ответила Гайка, посмотрев на Рокки, Дейла и Вжика с насилу вымученной слабой улыбкой, быстро сменившейся прежним выражением безысходности. — По… по всему выходит, это действительно всё. Господи, ребята… — продолжила она, прижавшись к стеклу рядом с Рокфором, и в ее взгляде начал понемногу просматриваться неподдельный ужас. — Я боюсь.       — Я тоже, — пробормотал Дейл с точно таким же выражением неподдельного ужаса на лице. Обернувшись, Рокфор обменялся взглядами со Вжиком. Им не надо было ничего говорить. И так было понятно, что они оба тоже напуганы. На какое-то время воцарилось молчание, оставив Спасателей наедине с собственными мыслями, затем опять заговорила Гайка.       — Ребята?.. — начала она, вновь привлекая к себе внимание остальных трех товарищей. — Помните, Айвэна говорила о прощании?.. Я… Думаю, вы все и так знаете, как я к вам отношусь, но… Господи… я… я хочу сказать это… пока еще есть возможность.

* * *

             Всё это время в футе или около того над сверхнадежным на вид стеклянным узилищем Спасателей одиноко стояла облаченная в свободно ниспадающий плащ со скрывавшим все до единой черты лица капюшоном фигура, молчавшая и… наблюдавшая. На просторной металлической платформе перед фигурой располагался длинный ряд приборов. Бросив взгляд на один из индикаторов, фигура, ни словом, ни жестом не дав понять, что означали его показания, вновь повернула скрытую капюшоном голову к череде венчавших пульт управления маленьких жидкокристаллических телевизоров. На всех, кроме четырех, изображение периодически менялось, показывая различные помещения здания, по которому порознь или вместе путешествовали Спасатели. На оставшихся четырех крайних экранах изображение не менялось — они были подсоединены к камерам, с близкого расстояния следивших за Спасателями через односторонне зеркальные стеклянные лицевые стенки аквариума, бока которого были покрыты толстым слоем плотного пластика и металла.       Скрестив руки под ярко-синим плащом, фигура, сохраняя неподвижность, слушала и смотрела, как каждый из Спасателей прощается с товарищами, рассказывая, сколь много значила для него их команда вообще и каждый из ее членов в частности, и как они неимоверно и несравнимо ни с чем обогатили их жизнь. В подтверждение своих слов разделенные неподатливым стеклом четверо товарищей в меру сил демонстрировали свою привязанность друг к другу. Нежные ласковые взгляды, выразительные улыбки, прижатые к стеклу напротив друг друга ладони, поцелованное напротив губ адресата стекло —этими и многими другими пусть простыми, но очень содержательными жестами обменивались заточенные в аквариум Спасатели под пристальным взглядом бессловесной и неподвижной фигуры на платформе. Затем, когда беседа плавно перетекла на обсуждение совместно пережитых за время уже успевшей прославить друзей деятельности захватывающих приключений и душераздирающих несчастий, фигура бросила взгляд на электронные часы, извлекла руку из-под плаща и отработанным движением щелкнула одним из переключателей на пульте, отдельно порадовавшись явственно ощущавшейся в голосах четверки выжидательной нервозности.

Глава 2-я из 6-и

      — Что ж, — снова раздался из динамиков голос Айвэны, заставив Спасателей поднять головы. — Надеюсь, вы сполна воспользовались временем наедине? — спросила она, делая вид, что не ведает, о чем шла речь.       После нервного веселья, охватившего Спасателей в процессе полного душеизлияния, когда они, под впечатлением сказанного Гаечкой постарались выразить словами все свои чувства друг к другу, внезапное вторжение в этот деликатный миг сближения Айвэны подействовало на них, как ушат ледяной воды, заставив переключить внимание с теплых чувств и воспоминаний на вновь возникшее адресованное Айвэне озлобленное омерзение. Состроив при звуке ее голоса хорошо заметные товарищам гримасы, Спасатели подняли глаза на «свои» динамики. Никто из них не потрудился удостоить реплику Айвэны ответом. После нескольких секунд молчания, когда стало очевидно, что какой-либо реакции на свой вопрос она не дождется, Айвэна с язвительной насмешливостью поинтересовалась:       — Отрабатываете на мне молчанку? И правильно делаете. Ведь ровно через пятнадцать минут, — прошипела она со зловещим гортанным акцентом, — вывсе только это и сможете делать! Таймер взрывчатки, которая обрушит это здание прямо вам на головы, заведен и установлен, и очень скоро здание, несколько последних часов служившее вам домом, станет вашей могилой. Жаль только, — с ноткой презрительного торжества добавила она, — что Чип отсутствует и не в состоянии разделить с вами последние мгновенья вашей жизни.       — Я бы так не сказал, — внезапно прорычал из динамиков знакомый голос.

* * *

             Это был сознательный риск. Он знал, что время на попытку реализовать возникшую на складе вещественных доказательств идею ограничено, но, если вдуматься, разве у него был выбор? Ослабленный введенным ему в организмАйвэной ядом, он ощущал, что выдыхается всё сильнее и сильнее. Бешено участившееся сердцебиение и частое отрывистое дыхание свидетельствовали, что без оружия, не зависящего, в отличие от хлыста, целиком и полностью от физической силы, у него нет ни малейшего шанса выстоять против Айвэны, вооруженной, такое впечатление, уловками на любой вкус. Единственная проблема заключалась в том, что «правила» игры запрещали ему пользоваться каким-либо оружием, созданным для команды Гаечкой. Поэтому, возвращаясь в штаб, он понимал, что из этой ситуации существует один-единственный выход…       — Так-так, Чип, — медленно, хрипло и меланхолически заметила облаченная в плащ фигура на платформе, даже не вздрогнувшая при неожиданном звуке нового голоса, и медленно обернулась. — Вижу, ты всё-таки пришел.       — Чип?!! — раздались из динамиков на приборной панели крики потрясенных Спасателей.       — Отойди от пульта, Айвэна! — приказал Чип, одновременно напряженно всматриваясь в скрывавшую лицо под капюшоном темноту. Разглядеть, однако, ничего не удалось, и всё, что он мог сказать о своей противнице, это что ростом она была примерно с Рокфора. Фигура даже не подумала двигаться с места, вместо этого слегка склонив голову набок, изучая нацеленное на нее устройство в руке бурундука.       — Ай-ай-ай! Ц! Ц! Ц! — отругала она Спасателя, погрозив ему пальцем. — Оружие Гаечки, Чиппи? — спросила она с преувеличенно до приторности разочарованным тоном. — Ты ведь в курсе, что нарушил правила! И это после стольких приложенных для попадания сюда усилий! Фу! Я разочарована, — с нажимом произнесла Айвэна, качая скрытой капюшоном головой, и уже спокойным голосом продолжила: — Как бы там ни было, прежде чем я убью твоих друзей за нечестную игру с твоей стор…       — Отойди от пульта, Айвэна, и… подними руки вверх… БЫСТРО! — предупредил Чип, сделав несколько учащенных вдохов и напрягая палец на спусковом крючке. — Ты больше никогда никого не убьешь.       — Как скажешь, — непринужденно произнесла фигура, поднимая руки вверх на уровень плеч и медленно переходя на другую сторону платформы размерами фут на фут. Держась точно напротив Айвэны, Чип осторожно двинулся к пульту управления, заметив по дороге, что под плащом на преступнице надето еще одно рясоподобное одеяние. Чип не мог определить, что за оружие было скрыто под ним и было ли скрыто вообще, и от этого чувствовал себя еще более неуютно. Он старательно не спускал глаз с противницы и отвел их лишь на краткий миг, чтобы взглянуть на грызуньих размеров металлические ступеньки. Половина — именно такое, во всяком случае, создавалось впечатление — лестницы терялась во тьме; всё служившее, как предположил бурундук, подвалом помещение, исключая аквариум, также было погружено в холодную тьму, и Чипу оставалось лишь молиться, что там не прячется больше ничто и никто, с чем или кем ему придется иметь дело. Он вынул и включил фонарик, но его луч прорезал сумрак лишь на очень небольшое расстояние, не далее находившегося в нескольких футах впереди внизу аквариума. Бросив взгляд на тусклый свет, пробивавшийся сквозь стенки стеклянно-металлического бака, где томились его друзья, бурундук преодолел оставшееся до пульта управления расстояние, опять-таки пристально следя за Айвэной. Та, в свою очередь, так и стояла с поднятыми руками, глядя, такое впечатление, не на Чипа, а на веревку у него за спиной, свисавшую на заднюю часть платформы с многофутовой высоты из вентиляционной шахты, посредством которой Спасатель незаметно проник в здание. Дойдя до пульта, Чип, по-прежнему не спуская глаз с противницы, наклонился к микрофону, в который, как он успел заметить во время спуска, говорила Айвэна. Всё прошедшее с момента первого выкрика его имени время динамик над пультом не смолкал, непрерывно транслируя бойкую речь его потрясенных и неверящих своим ушам друзей, наперебой требовавших объяснить, что происходит.       — Ребята… как вы там? — озабоченно осведомился Чип, прерывисто дыша и глядя на телеэкраны, показывавшие его товарищей, глядящих на невидимые с этого ракурса динамики в их камерах.       — Чип?! — потрясенно спросил Дейл.       — Чип, это действительно ты?! — с восторженной надеждой поинтересовался Вжик.       — Но как… — начала Гайка.       — Одну, черт подери, минуточку! — сердито вскричал Рокфор. — Откуда нам знать, что это взаправду Чип? Один раз, Айвэна, ты уже обманула нас имитацией его голоса, не говоря уже о голосе Дезире, которым провела меня! Икак тогда быть с твоим утверждением, что в том гробу был не Гиго, а именно Чип? А с рождественской открыткой от него?.. Знаешь, Айвэна, это как раз в твоем стиле: даже после всего, что ты заставила нас пережить, еще разочек напоследок посмеяться за наш счет, подарив нам надежду и тут же прикончив!       — Ага! — поддержал его Дейл, подумавший о том же, и подозрительно потребовал: — Если ты и вправду Чип, докажи это!       — Правильно, Чип, — поддакнула явно наслаждавшаяся происходящим Айвэна, — докажи. Учти только, что я продемонстрировала такие познания в ваших биографиях как до, так и в составе команды Спасателей, что это будет очень непросто.       «Гроб? Папа Гаечки? Моя рождественская открытка?» — потрясенно думал Чип, храня молчание и ощущая на себе взгляд наблюдающей за ним Айвэны. Размышляя над новой дилеммой, он почти физически ощущал насмешливый взгляд ее скрытых темнотой под капюшоном глаз. Игра была окончена. Он захватил Айвэну, и теперь ему оставалось лишь освободить товарищей, причем до взрыва было еще очень много времени. Единственная проблема заключалась в том, что, как он только что понял со слов Рокфора, не только он, но и его друзья пережили за сегодня еще не прекратившуюся череду сотворенных этой юродивой самкой кошмаров. В голосах товарищей бурундук слышал напряжение и боль, вызванные тем, что Айвэна каким-то образом смогла заставить их поверить не только в то, что всё это время он находился в этом здании, но и, если он правильно понял слова австралийца, в его смерть. Хотя он понимал, что уже вскоре действительно умрет, суть дела заключалась в том, что сейчас ему хотелось хоть немного облегчить страдания друзей. Дать им знать, что он вот-вот положит конец их мучениям и жестоким планам самки, называвшей себя «Айвэна М. Киллджой». Однако теперь возникал вопрос: как это сделать? За день Чип убедился, что Айвэне известно очень многое о делах команды, и имелись все основания предполагать, что она знает все их дела. Учитывая это, а также то, что она нашла его дневник и рождественскую открытку Гаечке, Чип понимал, что, пожалуй, ничто известное ему из совместной жизни Спасателей не поможет ему доказать, что он именно тот, за кого себя выдает. Исходя из действий и высказываний Айвэны, она явно уделила большое количество времени изучению и исследованию их биографий. Что он может сказать такого, что никак не может быть известно Айвэне, но при этом хотя бы один из его друзей вспомнит? Мозг Чипа лихорадочно заработал, однако он вовсе не был уверен, что сможет найти ответ на этот вопрос, пока еще раз не посмотрел на показывающие друзей экраны, и его взгляд не остановился на его лучшем друге.       — Ну же… — нетерпеливо протянула Айвэна, тут же резко сменив тональность голоса, отчего он зазвучал точь-в-точь, как Чипов. — Мы ждем!       Услышав из невидимого рта Айвэны собственный голос, Чип бросил на нее ошарашенный взгляд, после чего, поняв причину подозрительности друзей, вполоборота повернулся к микрофону.       — Знаю, Дейл, — слегка извиняющимся тоном произнес он, — что когда-то давно пообещал больше никогда тебя так не называть, но тебе о чем-то говорит прозвище «Неоновый Нос»?       Рокфор, Гайка и Вжик как-то странно и недоуменно посмотрели на Дейла, который при упоминании по-детски звучащего обзывания потрясенно моргнул, после чего его глаза озарились экстатичным ликованием.       — Чиппер! — радостно закричал он. — Это действительно ты! Я…       Голос Дейла резко оборвался; одновременно погасли все до единого огни на пульте управления, телеэкраны и флуоресцентные лампы в аквариуме внизу. Единственным источником света в окружающей чернильно-черной тьме остался освещавший металлическую платформу висящий над ней фонарик. Чип, чьи все до единого нервы натянулись, будто струны, еще плотнее прижал палец к спусковому крючку своего оружия, готовясь в любую секунду выстрелить в Айвэну.       — Что ты сделала?! — грозно спросил он. Шустро достав фонарик из кармана сменившего куртку тренча, Чип беспокойно направил луч света поверх пульта на содержавший его друзей аквариум, не переставая то и дело бросать взгляды на Айвэну, проверяя, не делает ли она каких-нибудь резких движений. Насколько он мог судить, с заточенными в стеклянно-стальной конструкции Вжиком, Рокфором, Гайкой и Дейлом всё было в полном порядке; они беспокойно озирались и несколько раз безуспешно попытались поговорить друг с другом, прежде чем поняли, что связывавший их камеры интерком также отключился. Вновь повернувшись к Айвэне, Чип увидел, что та ни на йоту не сдвинулась с места, где находилась в момент отключения света, и так и стояла с поднятыми руками — ни дать ни взять, образцовая пленница.       — Еще раз спрашиваю: что ты только что сделала?!! — рявкнул на нее заждавшийся ответа Чип.       — Всего лишь привлекла твое внимание, — без обиняков, в неторопливой деловой манере ответила Айвэна, добавив после небольшой паузы: — …и организовала некоторую уединенность. Буквально сразу после твоего прибытия я запрограммировала пульт на отключение, — надменно сообщила она. — Я знала, что ты здесь. Неужели ты и впрямь полагал, что можешь попасть в здание втайне от меня? — она разочарованно покачала головой. — Уверяю, сколь осторожным ты бы ни был, это было невозможно. Так или иначе, в данный момент детонатор также отключен, так что спешить некуда. Сперва я разберусь с тобой, а уже после займусь ими.       — Ты больше никем из нас не займешься, Айвэна, — строго сообщил Чип. — Твоя игра окончена.       Айвэна не ответила, вместо этого принявшись медленно расхаживать взад-вперед по своему концу платформы, словно обдумывая что-то.       — Хм-м-м… — через некоторое время произнесла она с неприкрытым любопытством. — «Неоновый Нос». Очень занимательно. Еще одна неизвестная мне страничка ваших биографий. Надо понимать, это из вашего с ним детства? — предположила она, глядя на Чипа, и задумчиво заключила: — Должно быть, это прозвище было употреблено всего пару раз, а то я наверняка услышала бы о нем в ходе интервью с вашими родителями. Не беспокойся, — небрежно бросила она, отмахнувшись от встревоженного упоминанием его и Дейла родителей взгляда бурундука, — они в полном порядке. Объект моей вендетты — только ты и прочие члены-основатели команды Спасателей. Считаю себя обязанной, однако, отдать должное глубине твоей памяти, Чип, — добавила она после небольшой паузы. — Я искренне полагала, что знаю о каждом из вас практически всё, что только возможно… Придется навести об этом справки… проверить, не найдется ли еще что-то, что я упустила.       — Из тюрьмы СБМЖ на острове Алькатрас, Айвэна,много справок о нас не наведешь! — парировал Чип. Айвэна остановилась и посмотрела на него, слегка наклонив голову, словно взвешивая его слова.       — Ну-ну, — только и ответила она и, выдержав паузу, сменила тему: — Скажи-ка, Чип, ты понимаешь значение факта помещения мной твоих друзей именно в такую тюрьму?       — Зеркала комнаты смеха, — чуть подумав, уверенно ответил Чип. — Из дела Абба-Даббы и мошенника-держателя карнавального аттракциона с метанием дротиков. Полное совпадение обстоятельств того дела с твоей ловушкой. А что?       — Очень хорошо, Чип, — такое впечатление, что искренне похвалила его Айвэна и кивнула, пропустив его вопрос мимо ушей. — Я думала, при виде аквариума ты упомянешь капитана Фина и «Наутилус». Ты хорошо натренировался. Помнится, в том деле был эпизод, когда благодаря твоим друзьям, а в данном случае — одному из них, тебя также сочли погибшим, но быстро обнаружили, что это не так. Никто из твоих товарищей не распознал отсылку к тому делу, и это притом, что они находятся непосредственно в ней. Я бы тебе поаплодировала, если бы ты позволил мне опустить руки, — насмешливо заметила она, слегка пожав плечами. Чип ответил ей убийственно серьезным взглядом и покачиванием головы. Айвэна еще раз бесстрастно пожала плечами и возобновила хождение из стороны в сторону, опустив взгляд на пол.       — Похоже, ты усвоил урок игры, Чип, — с интересом отметила она и, немного помолчав, резко остановилась. — Давай-ка проверим, насколько хорошо.       Вновь подняв голову, Айвэна посмотрелаиз тьмы капюшона прямо на Чипа, и тусклый свет фонарика на миг отразился от ее холодных глаз, после чего ее лицо вновь полностью ушло под капюшон, и ее очи снова поглотила тьма. — Ты говорил, — бесстрастно напомнила она, — что я больше никогда никого не убью. Ответь же мне, Чип Мэйплвуд, лидер «Спасателей», — она зловеще сплела поднятые руки, с вызовом хрустнула костяшками пальцев, от чего по обширному помещению эхом разнесся громкий щелчок, и поинтересовалась со злобным вожделением, обнажив в жестокой искривленной усмешке сверкнувшие из-под капюшона зубы — ты готов к эндшпилю?       Чип вздрогнул и чуть отстранился от пульта. Хотя он взял Айвэну в плен и держал ее под прицелом оружия, ему вдруг ни с того ни с сего начало казаться, что это его загнали в угол. Пытаясь прогнать это ощущение, он сунул руку в другой карман за парой наручников. Он знал, что будет чувствовать себя гораздо лучше, зная, что руки Айвэны скованы. Как раз когда он думал эту мысль, у него за спиной на невидном ему пульте единожды вспыхнула и тут же погасла красная лампочка.       — Сказал же: в твои игры я больше не играю, — заявил Чип, злобно нахмурившись. — Ты проиграла.       Как только Чип начал вынимать наручники, не сводившая с него взгляда Айвэна резко повернула голову и еще раз посмотрела на свисавшую на платформу веревку.       — Ну-ну, — чуть ли не радостно повторила она и после паузы вновь повернулась к нему. — Скажи-ка, Чип, где конкретно ты раздобыл это новое Гаечкино оружие, которое я имею удовольствие созерцать? Я знаю, что детали взяты из ее мастерской. Я видела их все там сегодня утром, но, боюсь, непостижимым образом не заметила собранный экземпляр. Скажи, где он был так надежно спрятан, что я его не увидела?       Уже наполовину доставший наручники из кармана бурундук остановился. Всилу неведомой и неподдающейся определению причины, несмотря на всё им пережитое, он испытывал прямо-таки иррациональную нужду доказать Айвэне, что он не нарушал правила и закончил эту жестокую игру, бросившую вызов егоуму, воле, мужеству и физической силе, совершенно самостоятельно. Тут же бросив наручники обратно в карман, Чип сунул свободную руку в еще один внутренний карман, вытащил небольшой бумажный листочек и, скомкав его в некое подобие шара, швырнул в ноги Айвэне.       — Я не нарушал правил, — с суровой уверенностью провозгласил он, наблюдая за Айвэной, с любопытством взглянувшей на скомканный листок и вновь посмотревшей на него. — Это не Гаечкино изобретение, а мое.              …Всё началось с идеи. Она, если уж на то пошло, посетила его еще несколько месяцев назад и была скорее лишь диковинной причудой, нежели реально рассматривавшимся проектом. Однако с течением времени и по мере того, как он начал всё чаще помогать Гаечке в мастерской, эта расплывчатая концепция оружия, в отличие от прочих высказанных им мышке идей изобретений, упрямо отказывалась исчезать. Концепция предусматривала создание грызуньих размеров дистанционного электрошокового оружия, среди людей больше известного как «тэйзер».       Набравшись в ходе совместной с Гаечкой работы опыта обращения с инструментами и чтения чертежей, он понял, что задуманное им устройство построить несложно, но он так никогда даже и не начал рисовать его чертеж, опасаясь того, что может сказать мышка, если его обнаружит, или если он хоть заикнется о нем. С самого момента ее вхождения в команду Спасателей Чип замечал, что Гайка приняла негласный обет не изобретать оружие, способное причинить противнику чрезмерную боль. Само собой, бывали исключения. Например, в Трамплонском деле, когда она пыталась нокаутировать свирепого быка Эль Эменопио при помощи человеческих размеров «матадора».Та взбучка неизбежно должна была нанести чудовищу множество травм и ушибов, но Гайка всё равно старалась намять ему бока как можно быстрее и безболезненнее. Даже в деле о культе Ку-Ку-Колы, когда Гайка пришла в ярость, узнав, что Буль-Буль обманом заставил ее поверить, что она кончена как изобретательница. Даже тогда избранные ею методы возмездия, несмотря на грубые выпады со стороны врага, всё равно были направлены в первую очередь на обезвреживание противников, а не на болезненное им отмщение. Складывалось впечатление, что она к насилию чуть ли не отвращение питает. И хотя Чип знал, что Гайка осознает необходимость эпизодического применения насилия в их работе — а она, как и все остальные Спасатели, временами выходила из себя, что приводило к всплескам ярости вроде того, что охватил ее во время их схватки с крошечным злодеем Малышом Тадеушем — Чип также видел, что она всегда старается свести применение насилия к абсолютному минимуму. Электрошокер, однако, вряд ли можно было счесть тем самым минимумом. Даже если в нем будет использоваться минимально необходимый для лишения противника сознания ток, Чип, имевший горький опыт слишком тесного общения с электричеством, понимал, что это устройство будет причинять сильную боль и намного превзойдет в плане жестокости всё, что он, а тем более Гаечка, считали допустимым взять на вооружение. Но сейчас, когда чья-либо помощь или изобретения были под строгим запретом, а никаких других собственных проектов оружейных систем он так и не разработал, и принимая во внимание, как быстро иссякали его силы, и что он понятия не имел, не придется ли ему иметь дело с еще кем-то, помимо Айвэны, он в кои-то веки дал волю своей фантазии и перенес старую идею на чертежную доску…

Глава 3-я из 6-и

      — Понятно, — сухим саркастическим тоном произнесла явно не поверившая его словам Айвэна, после чего, словно делая бурундуку большое одолжение, спросила: — А это что?       — Доказательство, — односложно ответил Чип, прислоняясь к пульту, чтобы не упасть. Медленно нагнувшись, Айвэна подняла лежащий у ее ног скомканный листочек и, начав быстро разворачивать его, бросила взгляд на по-прежнему держащего ее на мушке электрошокера бурундука.       — Вижу, ты всё-таки нашел внесенные мной в твою куртку усовершенствования, — глумливо произнесла она, заметив отсутствие на Спасателе всегдашней уменьшенной копии летной куртки. Ее реплика заставила Чипа слегка поморщиться и мысленно вернуться в совсем недавнее прошлое, а именно к моменту, когда он впервые вошел в штаб после посещения полицейского участка. Проскользнув внутрь через выходящий на кору дерева дымоход, дабы скрыть свое прибытие от Дзыня, он по имевшей выход на втором этаже горке из шины попал в Гаечкину мастерскую и начал на скорую руку набрасывать чертеж тэйзера, когда вдруг его осенило. В течение всего сегодняшнего полного опасностей дня он размышлял, как Айвэне удается отслеживать его перемещения. Он понимал, что Айвэна была обязана каким-то образом следить за ним, дабы быть уверенной, что он никому не рассказал об «игре» и ни попросил, ни получил помощи со стороны, включая использование Гаечкиных изобретений. Проблема заключалась в том, что, так и не сумев заметить слежку, Чип решил, что «хвост» просто слишком хорошо прячется. В некотором смысле так оно и было, исключая одну мелочь, осознанную им благодаря внезапно затрезвонившим, будто пожарная тревога, инстинктам. Преследующий его «хвост» не был живым существом. Преследующий его «хвост»… был неодушевленным предметом.       «Айвэна буквально помешана на механизмах и технике, — подумал про себя Чип, отвлекаясь от черчения ради продолжения новой нити рассуждений. — Именно с их помощью она устраивала мне ловушки всюду, куда меня направляла. С ее стороны было бы верхом глупости лично следить за мной при помощи бинокля или нанять для этого кого-то другого, когда можно с легкостью установить во всех посещенных мною местах скрытые камеры,чтогораздо больше соответствует ее стилю. Единственное “но”: хотя камера сможет засечь, как я прошу кого-то о помощи посредством рукописного сообщения или чего-то такого, как она сумеет “услышать” то, что я буду говорить или шептать, повернувшись к ней спиной? В этом случае Айвэна не сможет прочесть мои слова с экрана по губам и понять, о чем идет речь. Как она может застраховать себя от непонимания со своей и уловок с моей стороны? Без установленного непосредственно на мне “жучка” она ни за что не смогла бы услышать ни один из моих прошлых разговоров, но после приземления в тележку с хот-догами я осматривал куртку на предмет “жучков” и ничего не обнаружил. Если только…»       Сняв куртку, Чип разложил ее на верстаке и аккуратно вскрыл все швы при помощи ножа для выживания, отделив внешний слой от ватной подкладки. Заглянув внутрь, он расплылся в довольной улыбке, одновременно испытывая сильное желание дать себе пинка за то, что не догадался обо всём раньше.       «Подсказка в подсказке, спрятанная на виду», — подумал он про себя. Хотя каждая встретившаяся ему на пути загадка Айвэны была построена по этому принципу, он как-то не додумался применить этот шаблон к самому себе, точнее, к своей одежде.Он осмотрел куртку и всё остальное на предмет «жучков» снаружи, однако не додумался поискать спрятанное на виду внутри, а ведь именно внутри его верной и бессменной куртки скрывалось по-настоящему удивительное зрелище. Под прокладкой и толстым слоем противоударной изоляционной набивки скрывалась весьма обширная гибкая электрическая схема, простиравшаяся сверху донизувдоль всей спины. Итогом молчаливого изученияэтого высокотехнологичного усовершенствования его наряда стало обнаружение еще кое-чего, а именно двух крошечных оптоволоконных кабелей, выходивших из вшитых в куртку проводов, что тянулись вдоль нижней кромки куртки, затем шли снизу вверх вплотную к половинкам «молнии» и в итоге оканчивались в верхней части куртки скрытым в меховой оторочке воротника крошечным микрофоном. «Говори громче, Чип, а то плохо слышно! — подумал он, кисло насупившись. — Мой рот находился так близко, словно я гарнитуру под шляпой носил!» С отвращением тряхнув головой, он вернул подкладку на место, сшил куртку обратно и быстро вернулся в полицейский участок, где оставил ее на своем привычном наблюдательном пункте на потолочном вентиляторе. «Теперь, — думал он про себя, возвращаясь в штаб и приступая к работе над собственным изобретением, — она, по крайней мере, не сможет отслеживать мои перемещения и, если повезет, не поймет, где я, пока не станет слишком поздно…»       — Они были не в моем стиле, — ответил он на комментарий Айвэны. Если прежде он радовался тому, как обнаружение «жучка» помогло ему застать противницу врасплох, то сейчас начал нервничать, размышляя, почему, Айвэна позволила ему это сделать, если она знала, что он вошел в здание.       Закончив разворачивать листочек, Айвэна принялась изучать его содержимое, вращая головой из стороны в сторону. Потратив на это около полутора минут и рассмотрев листок со всех возможных углов зрения, она в конце концов подняла голову и вновь посмотрела на Чипа, после чего, скомкав по его примеру листик, швырнула его обратно, на сей раз в ноги бурундуку.       — Всё так, — заявила она, вновь поднимая руки. — Доказательство. Чертеж далеко не столь подробный, каким был бы, сделай его Гаечка, но всё равно годный. Похоже, ты действительно не нарушал правил, — признала она не без удивления, после чего непринужденным, но всё так же вызывающим тоном заметила: — Ты же прекрасно понимаешь, Чиппи, что если выстрелишь в меня из этого, то убьешь меня.       — Понимаю, — со знанием дела ответил Чип, вспомнив собственную неуверенность при подсчете необходимой величины электрического заряда. Так как он не был уверен, к какому биологическому виду принадлежит Айвэна, и не мог исключать, что она — кошка, он счел, что лучше перестраховаться, чем потом жалеть. — Ток слишком сильный.       — Именно, — несколько надменно ответила Айвэна. — Ты действительно уверен, что, зная это, сможешь им воспользоваться? — ее голос стал еще более вызывающим, практически провокационным, и она медленно сделала шаг вперед. — А, изобретатель?       — Ошибочка вышла, — бесчувственно пожал плечами Чип, не переставая держать Айвэну на мушке. — Раз это игра… то сейчас твой ход, Айвэна, — холодно провозгласил он. — Вперед, это значительно упрощает моюзадачу.       Айвэна остановилась и, такое впечатление, посмотрела на Чипа еще пристальнее, словно изучая, измеряя его. Чуть склонив голову набок, отчего на краткий миг стали видны фрагменты ее лица с чересчур сильно затененными и скрытыми, чтобы различить их, чертами, она устремила на бурундука отливавший сталью взгляд снова отчасти видимых глаз. Со своей стороны Чип всё так же плотно прижимал палец к спусковому крючку, а выражение его лица по решимости ничуть не уступало его тону. Исполненное напряжения противостояние длилось еще некоторое время, и его исход был отнюдь не очевиден, пока наконец…       — Понятно, — кивнув, произнеслав итоге, судя по тону, одновременно позабавленная и несколько впечатленная Айвэна, в кои-то веки отворачиваясь от бурундука. Будь у того возможность видеть при этом ее лицо, он бы заметил, как в уголках ее губ заиграла улыбка. С той же скоростью, с какой она приближалась к Чипу, Айвэна вернулась назад, обратно к металлическим перилам, у которых стояла прежде, и снова развернулась.       — Раз так, пожалуй, я останусь здесь, — сообщила она. Никак не отреагировав внешне, внутренне Чип облегченно вздохнул и расслабился. Его идея сработала. Он встретил ее вызов без страха, противопоставил ее жестокой тьме собственную имитацию оной, и Айвэна отступила. Он был готов применить тэйзер в случае, если бы она продолжала наступать, однако был рад, что необходимости в этом не возникло. Летальность электрошокера была единственным, что удержало его от выстрела в Айвэну, когда в результате ее действий отключилась подсветка пульта и аквариума. Ему претила идея об убийстве кого бы то ни было, даже если речь шла о ком-то вроде Айвэны, одержимом и жаждущем его и его друзей смерти. Он прекрасно отдавал себе отчет, что по ее вине жить ему осталось меньше пятнадцати минут, но даже это пугающее осознание не прибавляло ему желания отнять чью-то жизнь. Настолько далекоидущая месть противоречила его натуре. Разумеется, убей Айвэна его друзей, он вряд ли испытывал бы аналогичные чувства, но так как ему удалось найти их вовремя, вскоре они будут на свободе и в безопасности. Только это имело для негосейчас значение.       — Я только одного не понимаю, Чип, — сказала Айвэна, как только бурундук вновь начал доставать из кармана наручники. — Ты интересуешься криминалистикой и никогда не проявлял ни малейшего интереса к науке в плане изобретательства. Да, знаю, ты многократно ассистировал Гаечке в мастерской, но мне всегда казалось, что это вызвано исключительно твоим желанием быть с ней. Однако сейчас ты наглядно доказал, что я ошибалась, — провозгласила она, показывая жестом на изобретение Чипа. — Не увидь я собственными глазами сделанные твоей рукой чертежи, в жизни бы не поверила, что это — творение твоего разума. Откуда это новое увлечение?       — Звери меняются, — уведомил ее Чип, сохраняя суровое выражение лица.       — Воистину, — подтверждающим тоном ответила Айвэна. — Доказано тобой только что.       — В таком случае, раз я ответил на все твои вопросы… — рыкнул Чип, бросая ей наручники, — заведи руки за спину и надень браслеты.       Пока он говорил, Айвэна без труда поймала наручники и, на миг опустив на них взгляд, снова посмотрела на Спасателя и тэйзер.       — Еще удивительнее то, — продолжила она уже вопросительным тоном, начиная распутывать и расстегивать наручники, — что прежде ты никогда в жизни не пытался что-либо изобрести. Ты не обмолвился об этом ни единым словом, не написал ни строчки в своем дневнике, ничего. Если у тебя действительно возникло новое увлечение, почему о нем не было ни намека? Зачем держать его в такой тайне? — спросила она, застегивая один из браслетов на запястье.       — Никакой тайны не было, — ответил Чип. — Каждому увлечению нужен какой-нибудь стимул, который приведет его в действие. У меня никогда не было достаточно сильного побуждения изобрести что-нибудь свое… до сегодняшнего дня.       — И это побуждение вызвала я, — уже с неприкрытой веселостью отреагировала Айвэна. — Какая изумительная ирония.       — Кончай тянуть резину и надевай браслеты… Айвэна, — глубоко и тяжело вдохнув, поторопил остановившуюся противницу Чип.       — Как скажешь… — произнесла та, бросив быстрый взгляд на наручники и вновь подняв глаза на Чипа, — но сперва мне бы хотелось предложить… тост.       Она порывисто взмахнула в воздухе правой рукой, и в ее ладони невесть откуда взялся элегантный бокал для шампанского. Резкое движение и неожиданное появление бокала заставило Чипа невольно вздрогнуть и вновь предельно напрячь лежащий на спусковом крючке палец, повторно изготовившись немедленно открыть огонь.       — Айвэна!.. — предупредил он.       — Успокойся, дорогой мой Чип, — умиротворяюще произнесла Айвэна. — Это всего лишь поздравление.       Подняв перед собой пустой на вид бокал, Айвэна посмотрела на стоящего на противоположном краю платформы противника, после чего повернула голову сперва налево, а затем направо, будто обращаясь к полному залу народа. Скосив глаза в стороны синхронно с движениями головы Айвэны, Чип напрягся еще сильнее, размышляя, не скрывает ли тьма действительно полный зал невидимого ему народа. «Ой-ой», — подумалось ему. При мысли о том, что на него сейчас бросятся, его глаза слегка расширились, а по всему телу ни с того ни с сего распространился страх.       — За тебя, Чип, — вновь повернувшись к бурундуку, восхищенным тоном провозгласила Айвэна. — Ты прошел мою игру и одолел меня в честной борьбе. Я приветствую проявленную тобой искусность, позволившую тебе разгадать все мои подсказки, и сноровку, благодаря которой ты избежал гибели и преодолел все мои ловушки… за исключением последней, конечно, — тут же исправилась она. — Ты, Чип Мэйплвуд, по-настоящему достойный противник, и для меня была большая честь играть против тебя. Покойся с миром, зная, что сделал всё возможное для спасения друзей, — завершила она и поклонилась, словно произнесла надгробную речь, и как будто Чип отсутствовал. «О, Боже…» — бурундук нервно сглотнул, а ощущение страха усилилось при мысли о том, не стоит ли ему резко развернуться и посмотреть, что происходит у него за спиной.       — А сейчас, — с некоторой мелодраматичностью в голосе продолжила Айвэна, быстро подняв голову и посмотрев на Чипа, — как обычно говорят в завершении тостов… до дна.       Не успела она произнести эти слова, как служивший им единственным источником света фонарик у них над головами погас, погрузив их во тьму. Рефлекторно среагировав на исчезновение света выстрелом из тэйзера, Чип упал на живот и откатился оттуда, где стоял, отрывисто вдохнув от пронзившей его при этом боли. Фиксируя исключительно периферийным зрением электрические искры заряда тэйзера, на долю секунды осветившие небольшой участок платформы около него, Спасатель вскатился на ноги и, бросив тэйзер, принял оборонительную стойку. Стоя во тьме, Чип резко мотнул головой и развернул тело сначала влево, затем направо и обратно, и так несколько раз, одновременно до предела напрягая слух в попытках услышать хоть какой-нибудь звук, могущий указать ему местоположение Айвэны в том случае, если он промахнулся, и дать знать, не приближается ли к нему кто-либо еще. В течение многих секунд он стоял, приготовившись драться за жизнь, но слышал исключительно нервирующую тишину, поэтому сделал несколько осторожных шагов по платформе, по-прежнему напрягая зрение и слух, пытаясь уловить признаки хоть чьего-то присутствия и предвкушая нечто ужасное, отчего сердце у него в груди колотилось громче прежнего.       — Ты кое в чем ошибся, Чип, — внезапно донесся со стороны пульта управления голос Айвэны, и свисавший с потолка фонарик снова ожил. — Для тебя и твоих друзей эта игра отнюдь не окончена.       Резко повернув голову в сторону также ожившего пульта, Чип увидел, что Айвэны там нет, а ее голос звучит из встроенных в приборную панель динамиков. Переместив взгляд туда, где он видел Айвэну в последний раз, бурундук тотчас же понял, куда она делась. Там, где несколько секунд назад стояла Айвэна, теперь зияло отверстие опускного люка. Вспомнив ее предшествовавшие исчезновению слова, Чип сжал кулаки и исторг сквозь зубы короткий рык бессильной ярости. «До дна!» — подумал он, понося себя последними словами за клевок на подобную удочку и на подспудный блеф Айвэны, заставившей его поверить в нападение сзади. Подбежав к люку, Чип устремил взгляд в черные глубины провала, как вдруг его внимание привлек еще один раздавшийся у него за спиной звук. Он тоже шел из динамиков и представлял собой…       Всем телом развернувшись к пульту, Чип ахнул от ужаса при виде открывшейся его взору картины. Два установленных над пультом телеэкрана вместо прежних изображений внутренних помещений здания показывали красные электронные цифры, обозначавшие оставшиеся до подрыва заложенной в здании взрывчатки минуты и секунды…       …и таймер отсчитывал время с, по меньшей мере, втрое превышавшей нормальную скоростью.       Картинка на четырех оставшихся мониторах оказывала ничуть не менее шокирующее воздействие. На их экраны, как и прежде, выводились изображения из камер, где содержались его друзья, но был один чудовищный нюанс — в данный момент камеры были практически полностью заполнены… водой.Из труб, по которым его друзья попали в камеры, теперь бурным потоком хлестала вода. Именно ее грозный рев и крики товарищей услышал бурундук несколько секунд назад.

Глава 4-я из 6-и

      Мгновенно, еще даже не добежав до приборов, Чип осознал, что всё это время Айвэна отвлекала его внимание от покинутого ею пульта управления. Пока она тянула время, большие звуконепроницаемые камеры заполнялись водой, подвергая его друзей двойной опасности — утонуть и погибнуть от взрыва, который должен был произойти уже не через пятнадцать, а всего через восемь минут. Глаза бурундука лихорадочно забегали по приборам в надежде найти какой-нибудь выключатель, отменяющий эти страшные события, но к своему ужасу Спасатель обнаружил, что ни одна из кнопок не подписана. Взглянув на экраны, он увидел, что Вжик, Рокфор, Гайка и Дейл уже полностью погрузились под воду, уровень которой достиг потолка камер, а излишки выливались из тонких разрезов в стеклянной крышке. Его время только что истекло. К тому моменту, как он разберется с пультом, который также вполне мог оказаться заминированным, его друзья вполне могут утонуть. Чип понимал, что действовать необходимо немедленно.       Осторожно забравшись на пульт так, чтобы не наступить на какую-нибудь кнопку или переключатель, Чип перемахнул через мониторы и ограждение и пролетел два отделявших его от аквариума фута. Приземлившись, он достал из тренча стеклорез и вонзил его кончик в стекло у дна аквариума со стороны камеры Вжика. Времени «вырезать» друзей поодиночке не было. Прежде, чем освобождать хоть кого-то из них, требовалось дать им всем немного воздуха. Чип двинулся вдоль аквариума, делая один сплошной длинный надрез на стенках всех камер, а дойдя до противоположного конца, где находился Дейл, развернулся и побежал обратно, вырезая в стекле продолговатый овал. По ходу дела его сердцебиение зашкаливало, а глаза не сходили с друзей, бивших и царапавших крышку в рефлекторных и напрасных попытках выбраться. В дело вступили все их основные инстинкты выживания до единого, и даже знай они, что выхода нет, всё равно не смогли бы воздержаться от этих жестов отчаяния. «Держитесь, ребята!» — мысленно воззвал Чип, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди, и понимая, что его друзья никак не могут знать, что он находится за стенкой их тюрьмы, изо всех сил пытаясь вызволить их. Выражения их лиц красноречиво свидетельствовали, что их легкие начинают надрывно требовать воздуха. Они вряд ли прожили бы еще пять секунд, но Чипу требовалась всего одна.       Не успел он, чуть отступив в сторону, завершить разрез, как участок стекла под огромным давлением жидкости вылетел, как пробка из бутылки, освободив дорогу бурному потоку воды. Навострив уши в попытках расслышать приглушенный ревом воды звук из динамиков оставшегося наверху пульта, Чип переключился на заточенных в стеклянном контейнере друзей. Его сердце прямо-таки воспарило от облегчения при виде быстро спадающего уровня воды и звуках, которые издавали Вжик, Гайка и Рокфор, глубоко и часто хватая ртами вожделенный их легкими и вновь ставший доступным воздух. Но стоило ему посмотреть на камеру Дейла, как облегченье враз разбилось на мелкие кусочки.       Дейл больше не барахтался. Он вообще не двигался. Он даже не дышал. Его безвольно обмякшее и на первый взгляд безжизненное тело прямо на глазах у Чипа погрузилось ниже уровня воды и стало опускаться на дно камеры даже быстрее, чем убывала вода.       — Нет!! — вскричал в ужасе Чип и, полуобезумев, бросился к камере Дейла, не разбирая дороги и продираясь напрямик через едва не сбивший его с ног стремительный поток воды. Достигнув аквариума и удерживая равновесие вопреки неослабевающему напору, он вонзил стеклорез в нижнюю часть уже вырезанного отверстия и провел им вверх и вправо, прорезав в стекле дыру в форме скругленного дверного проема. На этот раз по завершении разреза бурундук не успел отступить, и еще остававшийся значительным объем воды обрушился на него через расширенный выход, окатив с головой и впечатав в него вырезанный кусок стекла.       Очень быстро, всего за пару секунд оправившись от вызванного двойным ударом оглушения, по-прежнему захлестываемый водой Чип обнаружил, что лежит на расстоянии чуть больше фута от аквариума и чувствует себя выброшенным на берег мощной волной. К этому времени из камеры Дейла вытекла вся вода кроме небольшой порции ниже дна первого разреза, однако состояние Дейла не изменилось ни на йоту. Он так и лежал лицом вниз в небольшой лужице на металлическом полу и по всем внешним признакам был совершенно мертв.       — Ну, нетушки! — решительно воскликнул Чип, заскакивая в камеру и переворачивая друга на спину, чтобы взять его на руки. — Так легко ты от меня не отделаешься!       Подняв Дейла, Чип бросил мимолетный взгляд через плечо, чувствуя на себе взгляды прижавших лица к стеклу и наблюдавших за ним с расширенными от удивления глазами Вжика, Рокфора и Гайки. Его уши фиксировали доносившиеся до него сквозь дыру в их камерах и из динамика на пульте управления их возгласы касательно его внезапного появления и текущего состояния Дейла, но в данный конкретный момент ему было не до них. Сейчас значение имел исключительно Дейл. Вынеся друга из аквариума и положив его на спину, Чип начал делать ему искусственное дыхание, и мысли не допуская, что может быть уже слишком поздно.       — Давай, Дейл! — кричал он на товарища в промежутках между вдохами и насильным, несмотря на собственную одышку, выдыханием всего имеющегося воздуха в легкие Дейла. — Давай!.. ДЫШИ!.. Ты не покинешь меня вот так вот!.. Не после всего этого!.. Дейл, ты меня слышишь?!! — закричал он во весь уже начавший ломаться от натуги и мук голос. Прекратив отпускать комментарии, Чип продолжал изо всех сил выдыхать воздух в рот Дейлу, сконцентрировавшись исключительно на этом занятии и утратив счет времени и способность размышлять. Его голова была занята исключительно попытками вдохнуть жизнь в друга и напарника, в то время как остальные Спасатели с тревогой вслушивались и всматривались в происходящее.       Чувствуя, что начинает выбиваться из сил, Чип упорно продолжал делать Дейлу искусственное дыхание, с надеждой ожидая хоть какого-нибудь знака со стороны друга, что он жив. Таковых не было, и он выдыхал вновь и вновь, отказываясь сдаться. По прошествии, как показалось Чипу, целой вечности, когда у него самого начало от перенапряжения заметно сбиваться дыхание, Дейл под его руками наконец вздрогнул и, выкашляв целый фонтан и сдавленно заглотав воздух, вновь задышал самостоятельно, еще долго не переставая откашливать воду. Опрокинувшись спиной вперед на правый локоть и умопомраченно пытаясь перевести, насколько возможно, дыхание, Чип перевернул Дейла на бок, чтобы облегчить ему откашливание остатков воды, глядя перед собой с экстатически радостным удовлетворением и наслаждаясь звуками дыхания товарища. За спиной он слышал бурное ликование, аплодисменты и поздравления восхищенных его доблестным и успешным свершением друзей, которым через несколько секунд передышки ответил слабой, но благодарной улыбкой.       — Молодчина, парень!! Ты спас его, Чиппер!! — поприветствовал его Рокфор, чей бас позволял ему перекрикивать всех остальных.       — …Чип? — неуверенно спросилслабым голосом Дейл, будто пробуждаясь ото сна. Услышав голос лучшего друга, Чип улыбнулся еще шире и, оттолкнувшись руками, вновь склонился над ним.       — Чего, Дейл? — приязненно спросил он, увидев, как глаза красноносого бурундука чуть приоткрылись.       — Чип… это действительно ты… — еле слышно произнес Дейл после очередного приступа кашля, тепло улыбнулся другу и протянул к нему руку. Увидев это, Чип крепко взял ладонь товарища своей и осторожно стиснул.       — Да, Дейл, это я, — сообщил он, улыбаясь в ответ.       — Ты жив, — с радостным облегчением вымолвил Дейл. На лице Чипа не дрогнул ни один мускул, и улыбаться он не прекратил, но ощутил мощный прилив отчаяния. «Это ненадолго», — подумал он про себя, вновь почувствовав, как его сердце сжимается от вернувшегося страха. Он знал, что ни за что не сумеет выбраться отсюда и найти кого-нибудь, кто сможет дать ему антидот от медленно убивающего его яда. Не за десять минут. Хотя бурундук был рад, что его друзья находятся в безопасности, он понимал, что ему самому скоро конец. В данный момент, однако, он не собирался сообщать этот ужасный факт Дейлу. Не после того, как его друг сам чуть не погиб и до сих пор толком не оклемался. Однако Чип знал, что остальных друзей поставить в известность обязан, поэтому бросил на них исполненный нервного предвкушения взгляд, после чего снова повернулся к Дейлу.       — Ты тоже, — сказал он, рассматривая друга с облегчением. — Я вытащил тебя как раз вовр…       Чип запнулся, и его улыбка вмиг исчезла без следа, глаза округлились, а голова резко запрокинулась и повернулась к показывавшим оставшееся до подрыва здания время мониторам на пульте управления наверху. Те, будто нарочно напоминая ему и его друзьям кое о чем позабытом ими от переизбытка чувств, как раз развернулись экранами к аквариуму, демонстрируя друзьям источающие красное свечение электронные цифры.       2 минуты 10 секунд.       Выпустив из рук голову Дейла, Чип метнулся к ведущей на платформу лестнице и взлетел по ней, по дороге наблюдая, как отсчитывающие время экраны, словно ведая о его присутствии, поворачиваются вокруг осей обратно к панели управления. «Две минуты десять секунд! — не обращая внимания на медленно вращающиеся экраны, подумал Чип, подбегая к пульту. — При такой скорости отсчета это всё равно, что тридцать секунд, а то и меньше!» Повторно окинув взглядом пульт и убедившись, чтоон по-прежнему без понятия, что за что отвечает, Спасатель принялся щелкать всеми переключателями и жать на все кнопки подряд, поставив всё на карту и надеясь, что эти отчаянные меры каким-то образом оправдаются. Скорее всего, внутренности пульта содержали механизм отключения таймера, и Гайка, не исключено, обнаружила бы его за несколько секунд, но, опять-таки, у него уже практически совсем не оставалось времени. Освобождение Гайки и снятие с пульта крышки (можно подумать, у него было, чем ее снять) вкупе с последующим обнаружением и перерезанием нескольких могущих спасти их проводков заняло бы гораздо больше имевшихся в их распоряжении тридцати секунд… коих к этому моменту осталось всего двенадцать. В течение следующих девяти секунд Чип перенажимал все кнопки и перещелкал всеми переключателями, но это не возымело никакого действия ни на часовой механизм бомбы, ни на что-либо еще. «Должно быть, отключив пульт в первый раз, Айвэна блокировала все органы управления!» — догадался он, ударяя кулаками по пульту.       «Десять секунд…» — показал таймер.       «Осталось примерно три секунды», — подсчитал Чип и, бросив последний взгляд на стремительно сменяющиеся цифры, снова вскочил на приборную доску и, перемахнув через пульт, прыгнул на пол, где сел на колени подле Дейла. Раз уж им всем суждено погибнуть, ему хотелось, по крайней мере, быть рядом с друзьями, когда это случится.       «Четыре секунды…»       — Простите, ребята! — упавшим голосом крикнул товарищам Чип с застывшим на лице выражением страха и печали, бросив на них еще один, на этот раз последний взгляд.       — Чип! Взрывчатка?! — в ужасе спросила Гайка, поняв причину возвращения Чипа и смысл его фразы. Бурундук взглянул на снова развернувшиеся к нему экранами мониторы и, вспомнив всё, что пережил сегодня ради спасения друзей, ощутил, как в эту заключительную секунду его жизни его в последний раз охватывает чувство бессилия. «Это нечестно! — горестно возмутился он про себя. — Не после всего этого!»       «Одна секунда…» — показал таймер.       Чип закрыл глаза.

Глава 5-я из 6-и

      — Чип? — недоуменно позвал Вжик. Услышав голос друга, Чип сперва слегка, а потом и полностью открыл глаза, вслушиваясь в окружающую тишину. «Взрывов нет?» — подумал он, с удивленным выражением лица переводя взгляд со Вжика и остальных друзей на окружающую обстановку. Подняв глаза на экраны-таймеры наверху, он увидел, что они остановились на отметке «0:00», однако, вопреки его ожиданиям, оглушающие взрывы не грохотали, а сверху не сыпались куски бетона и стали, отколовшиеся от здания, которое по всем прикидкам должно было как раз обрушиваться им на головы.       — Что случилось? Неужели я как-то отключил эту бомбу? — вслух удивился Чип, вставая на ноги и пытаясь как-то объяснить постигшую их всех удачу.       — Вряд ли, — внезапно ответил ему сверху разочарованный голос Айвэны. — Даже странно, что ты до сих пор не догадался… — ее скрытая капюшоном фигура без объявления войны возникла из-за пульта и посмотрела на поднявших головы потрясенных звуком ее голоса и появлением Спасателей, — но, полагаю, это делает игру еще интереснее, не так ли? Как насчет продолжения погони, Чиппи? Игра всё еще не доиграна, — объявила она и, развернувшись, вновь скрылась за пультом.       Чип метнулся было за ней с вернувшимся решительным видом, но тут же развернулся, схватил лежавший на некотором отдалении стеклорез и уже с ним подбежал к ближайшей камере.       — Держи, Гайка, — торопливо сказал он, просовывая инструмент в камеру через прорезанную ранее длинную и узкую щель, и быстро проинструктировал мышку: — Освободи остальных, позаботься о Дейле и уходите. Возможно, она попытается взорвать здание еще раз. Вентиляционная шахта над платформой выведет вас из здания. Уходите! Маршрут я пометил. Я — за Айвэной.       — Чип, постой! — нервно позвала Гайка, когда бурундук бросился прочь от дыры в стене камеры Дейла. — Она хочет, чтобы ты последовал за ней! Это наверняка ловушка!       — Гаечка, я знаю, что это ловушка, — уверенно крикнул в ответ Чип, разворачиваясь на середине лестницы, чтобы посмотреть на нее, не исключено, в последний раз. — Но это не значит, что я в нее попадусь. Я буду осторожен.       «Кроме того, — добавил он про себя, продолжая подъем по короткой лестнице на платформу, — я ни за что не позволю этой маньячке уйти. Не во второй раз…» Осторожно подняв обеими руками тэйзер, Чип быстро осмотрел его. На первый взгляд все его компоненты, от позаимствованного у двух шариковых ручек спаренного пружинного механизма и всё так же торчавших из смежной с платформой стенки электродов с присосками до питавшей устройство девятивольтовой батарейки и всего остального, выглядели нетронутыми. Всё, казалось бы, было в порядке и работоспособно, но…       Подбежав к зияющему в платформе зеву опускного люка, бурундук швырнул свое изобретение туда и без промедления сам прыгнул следом. «Когда дело касается чего-то, созданного или находившегося рядом с Айвэной, — логически рассуждал он, проскальзывая в дыру, — всё не так, как кажется на первый взгляд. Она могла сотворить с ним что угодно, а я не собираюсь рисковать, используя оружие, способное взорваться у меня в руках. Я придумаю другой способ остановить ее. Жаль только, что в прошлый раз мне это не удалось, иначе не пришлось бы сейчас заниматься всем этим…»       Сейчас, когда его друзья были в безопасности, он знал, что мог выбрать остаться с ними и попрощаться перед тем, как яд окончательно возымеет действие. Но он также знал, что пока Айвэна жива, ни о каком отдыхе и речи быть не может. Даже если он потерпит неудачу, ему хотелось, чтобы последним делом его жизни стала остановка или попытка остановить самку, отнявшую его жизнь, равно как и остановка или попытка остановить самку, которая могла повторно напасть на его друзей и заставить их страдать по новой. По его собственным ощущениям, его шансы победить Айвэну были практически нулевыми, но он чувствовал, что так или иначе обязан попытаться.       Начинавшаяся от опускного люка труба шла вниз под острым углом, и Чип около десяти секунд летел со вселявшей опасение скоростью, но тут труба сперва выровнялась, а затем и вовсе резко закончилась, и бурундук, несколько раз перекувыркнувшись, вылетел на холодный каменный пол, где в итоге и остановился. «Канализация», — заключил он, всмотревшись в стремительный водный поток неподалеку. Встав на ноги и оглядевшись, Чип, ступая тихо и осторожно, навострив уши и то и дело озираясь, двинулся на свет,единственным источником которого в кромешной тьме было тусклое мерцающее свечение где-то вдалеке. Его светло-оранжевый свет неуклонно становился всё ярче по мере продвижения бурундука по каменной дорожке, через минуту приведшей Спасателя на пересечение канализационных стоков. Здесь воды дренажногоканала, вдоль которого шел Чип, смешивались с водами другого канала, шедшего с противоположной стороны, и уже вместе вливались в новое, гораздо более широкое ответвление, уводившее общий поток влево. Каменная дорожка доходила до угла и тоже поворачивала влево, продолжаясь уже вдоль основного канала. Прижавшись спиной к холодной каменной стене, Чип медленно приблизился к повороту и осторожно выглянул из-за угла, желая узнать, что ждет впереди.       — О, Чиппи, — позвал его отразившийся зловещим эхом от стен тоннелей голос Айвэны. — Как мило с твоей стороны составить мне компанию.       Открывавшееся при взгляде в общий тоннель зрелище впечатляло. За много футов от угла, где попытался притаиться Чип, высился мост, освещаемый привязанным к его периламфакелом. Сделанный, насколько мог судить Чип, целиком из бамбука, мост полностью пересекал широкую сливную канаву главного тоннеля, соединяя тянувшиеся вдоль противоположных стенок две параллельные каменные дорожки. Мост, однако, был не простой, а громадный; его пролет отделяло от потолка тоннеля лишь около фута, и Чип прикинул, что его высота составляет целых двадцать пять, а то и тридцать футов. С дорожками тоннеля пролет соединялся растянувшимися на многие футы вдоль обеих стенок зигзагообразными мостками, составлявшими хоть и несколько крутоватый, но в целом более чем преодолимый пандус, по которому можно было добраться на самый верх. На самой вершине этого грандиозного сооружения, почти посередине моста стояла всё так же одетая в плащ с капюшоном Айвэна, искоса глядя сверху вниз на далекого противника.       — Итак, как по обыкновению выразился бы ты сам, игра началась, — вновь заговорила Айвэна, наблюдая, как Чип движется по каменной дорожке к мосту. — Кстати, с твоей стороны было мудро бросить свою милую игрушечку, — саркастически прокомментировала она, когда бурундук приблизился к пандусу. — Она бы лишь облегчила мою задачу.       На лице медленно, но целеустремленно поднимавшегося по пандусу Чипа, то и дело опасливо озиравшегося, одновременно краем глаза следя за Айвэной, плясали свет и тени от мерцающего пламени факела. Прежде, чем сделать очередной шаг, бурундук осторожно проверял мост, ожидая, что рано или поздно тот обвалится у него под ногами, не забывая попутно осматривать мост на предмет скрытых спусковых пружин и растяжек, приводящих в действие ловушки. Из-за этого ему понадобилось почти две минуты, чтобы добраться до пролета моста, и в конце подъема его грудь вздымалась как никогда тяжело вследствие усилий и всё усугубляющейся слабости. Здесь, в конце пандуса, заканчивались также и перила. На пролете моста не было никаких препятствующих падению ограждений, а сам он был лишь чуточку шире ширины плеч Чипа. Возможно, как ширина плеч Рокфора, но бурундук подозревал, что окажись австралиец на этом мосту, он был бы вынужден перемещаться по нему боком, чтобы чувствовать себя хоть немного уверенно. Айвэна стояла на середине моста, вложив ладони в рукава балахона и глядя на него из непроглядной тьмы под капюшоном плаща.       — Здесь всё закончится, Чип, — не допускающим возражений тоном объявила Айвэна, когда Спасатель остановился на конце пандуса. — Здесь ты умрешь. Либо от яда, либо от моей руки. Так или иначе, твоя жизнь подошла к самому концу.       Храня самое невозмутимое выражение лица, на которое был способен, и изо всех сил стараясь не выдать Айвэне свой страх, Чип осторожно ступил на мост и двинулся к ней, приняв характерную для боевых искусств защитную стойку готовности.       — Посмотрим, — только и ответил он.       Пока Чип осторожно, но неуклонно двигался в ее сторону, Айвэна не двигалась с места и даже не вынимала руки из складок сутаны и плаща, а просто стояла, как истукан, ожидая, пока бурундук приблизится.       — Полагаю, для большей спортивности мне стоило бы дать тебе оружие… — произнесла Айвэна. И тут же ни с того ни с сего что-то тонкое, но твердое ударило Чипа вдоль спины, причинив ему острейшую боль и толкнув вперед, от чего он не просто влетел в Айвэну, но пролетел вообще сквозь нее.       — …так я и сделаю, — объявила Айвэна, зловеще возвышавшаяся у Чипа за спиной. Пытавшийся выпутаться из одежд приманки Чип поднял глаза и откатился подальше от Айвэны, увидев, что она ударила его чем-то вроде боевого шеста. Сбросив плавно упавшие в далекую воду плащ и сутану, Чип понял, как был устроен манекен, в который он врезался. Его тело состояло из множества кусков бамбука разной длины, скрепленных через различные промежутки, причем главным его элементом, отвечавшим за высоту манекена, был точно такой же деревянный шест, как тот, что был в руках у Айвэны.       — Искусство чревовещания — такая веселая штука, — заметила она со зловещим озорством и оперлась на уткнутый в мост шест, весело наблюдая, как Чип, пошатываясь, пытается снова встать на ноги. Сгорбившись и уперев руки в колени, неуверенно пытаясь сохранять равновесие и превозмогая жжение поперек спины, бурундук с перекошенным от ненависти лицом исподлобья взглянул на Айвэну, громко и резко дыша вследствие новообретенной боли. Затем он перевел взгляд на переплетение деревяшек и бамбука у его ног, размышляя, успеет ли поднять шест, чтобы отразить следующий удар Айвэны. Та проследила за его взглядом, но вместо удара убрала оружие под мышку левой руки и отошла на несколько шагов, показывая правой рукой и наклоном головы на шест.       — Ни в чем себе не отказывай, — очень веселым тоном заявила она. — Я в том числе и для этого установила здесь эту куклу… Да, чуть не забыла, — сунув руку в плащ, она вынула наручники, каким-то образом снятые с запястья. — Не думаю, что это нам еще понадобится, согласен? — съязвила она, игриво покрутив наручники на пальце, после чего перебросила их через край моста.       Подняв шест, по ходу дела ни на секунду не спуская глаз с Айвэны, Чип опасливо осмотрел его. Полученное из рук Айвэны оружие, даже столь примитивное, с трудом можно было назвать заслуживающим доверия. Однако, насколько Чип мог судить, манекен на самом деле состоял из нескольких деревяшек и отрезков бамбука, а шест казался совершенно цельным. Ради своих друзей он уповал, что так оно и есть. Держа шест перед собой, Чип попытался отвязать от него два куска бамбука, но обнаружил, что они привязаны туго. Слишком туго для него.       — Проблемы? — саркастически поинтересовалась Айвэна, после чего произнесла с игривой доброжелательностью: — Одну секунду.       Настолько быстро, что превратилась в неясное пятно, ее правая рука нырнула во тьму под плащом и появилась обратно уже с кинжалом, и прежде, чем Чип успел хоть как-то среагировать на происходящее, Айвэна бросилась вперед, вмиг преодолев разделявшее их расстояние. Инстинктивно отшатнувшись, бурундук еле успел выставить перед собой шест в попытке защититься, но Айвэна, держа кинжал в опущенной вдоль тела руке, резко сделала шаг назад.       — Предоставь это мне, — произнесла она с видимой в свете факела за спиной Чипа смертоносной улыбкой. Чип опустил взгляд и вздрогнул, пораженный, узрев, как оба кусочка бамбука вкупе со связывавшей их бечевкой падают в далекую воду. Айвэна двигалась столь быстро, что он даже не заметил момент перерезания веревки. Чип потрясенно поднял на соперницу глаза, но быстро скрыл замешательство и зафиксировал шест в положении готовности. Кивнув, Айвэна непринужденно, выбросила кинжал в воду и, тоже взяв шест обеими руками, несколько секунд покрутила его в ладонях с умением, свидетельствовавшим о высоком, если не мастерском, уровне владения этим оружием, после чего, улыбнувшись еще шире, приняла аналогичную стойку готовности.       «У меня нет ни единого шанса», — нервно подумал Чип, и оказался совершенно прав. Со скоростью, которой он в силу недостатка опыта владения шестом и ослабленного состояния не мог даже попытаться добиться, Айвэна взмахнула шестом и выбила его двойник из рук Спасателя, отправив тот вслед за балахоном и кусочками бамбука вниз. Чип еще только начал принимать боевую защитную стойку, призванную помочь ему в сражении со слишком близкой для использования хлыста Айвэной, когда ее шест описал нацеленный ему в ноги полукруг, и чуть ли не прежде, чем бурундук успел хоть что-нибудь сообразить, он уже лежал навзничь на мосту.       — Я сказала, что дам тебе оружие, — констатировала Айвэна, прижав плоский кончик шеста к основанию шеи Чипа, дабы обездвижить его, — но не говорила, что дам тебе шанс им воспользоваться, — она выдержала паузу, словно изучая Спасателя, после чего объявила с игривым беспокойством и любопытством: — Ты выглядишь слегка усталым, Чиппи. Не хочешь прилечь? — шутливо поинтересовалась она и добавила уже с фирменной примесью жестокости: — Скажем… навсегда?       С этими словами она отвела шест на заметное расстояние от шеи внимательно следившего за ним Чипа, и из его кончика резко высунулось длинное тонкое лезвие, устремившееся к бурундуку со зловещим щелчком. Чип сделал попытку отползти, но Айвэна сделала резкий выпад, и острое, как бритва, лезвие мягко вдавило кожу у него на шее.       — День, когда ты родился, Чиппи, — жестоко улыбнулась Айвэна. — Именно он как нельзя лучше подходит для твоей смерти, согласен?       «Простите, ребята. На этот раз я подвел вас по-настоящему», — обреченно подумал про себя Чип. Он лежал, напрягшись всем телом и сосредоточив все усилия на дыхании, разглядывая отблески пламени висевшего позади факела на сделанном из отражающего свет металла длинном лезвии. Оно казалось охваченным огнем, отчего выглядело еще смертоноснее. Чип понимал, что это всего лишь отблески, но мог поклясться, что чувствует исходящий от лезвия прожигающий шею жар. Оторвав удивленный и испуганный взгляд от приставленного к горлу жала, Чип посмотрел на Айвэну, изо всех сил стараясь, чтобы его взгляд был вызывающим, хотя и знал, что не сможет полностью скрыть от нее страх, отражающийся, он чувствовал это, у него на лице.       — Даже если ты сейчас меня убьешь, что это изменит? — слабо спросил он. — Меня через пару минут так или иначе прикончит яд.       Чуть склонив голову набок, Айвэна какое-то время стояла молча, будто обдумывая слова бурундука. Затем, немного отведя лезвие от его шеи так, чтобы он по-прежнему ощущал прикосновение металла к покрывавшей горло шерсти, она отняла одну руку от шеста, снова сунула ее в скрытый под плащом балахон и достала маленький стеклянный пузырек. Когда она поднесла его к свету, Чип разглядел, что сосуд закупорен кусочком пробки, а внутри содержится какой-то несколько мутноватый раствор.       — Это, Чип, — выразительно произнесла Айвэна, крутя пузырек в пальцах и поглядывая то на него, то на Спасателя, — противоядие от убивающего тебя яда. Полагаю, я могла бы дать его тебе, чтобы иметь удовольствие сознавать, что прикончила тебя собственноручно. Ничто не мешает мне набрать его в имеющийся у меня при себе шприц, впрыснуть тебе и удовлетворенно наблюдать, как твое дыхание и сердцебиение нормализуются… чтобы тут же прикончить тебя, — закончила она, вновь сменив тон с задумчивого на мрачный и зловещий. — Спася тебя, — вновь задумчиво продолжила она после небольшой паузы, — я могу доставить себе удовольствие от осознания, что твоя жизнь всецело принадлежала мне… что я могла распоряжаться ей по своему усмотрению!.. Но!.. — внезапно игриво произнесла она, небрежно отшвырнув пузырек в воду под мостом, — не думаю, что мне этого хочется, — она пожала плечами и продолжила серьезным тоном, вновь вдавливая металлическое лезвие в кожу на шее Чипа: — Тут ведь, Чиппи, вот какое дело: в этом никакой необходимости. Твоя жизнь ужесейчас в моих руках.       Всё время, пока Айвэна разглагольствовала о важности пузырька, Чип неотрывно смотрел на него,а когда она сбросила его с моста,всем телом содрогнулся от удивления и проводил его взглядом. Ему хватало отчаяния надеяться, что Айвэна даст ему противоядие, и когда силы к нему вернутся, у него появится шанс отнять у Айвэны превратившийся в копье шест. Но теперь он пал духом ниже, чем когда-либо. «Прощайте, ребята, — грустно подумал он, тепло вспоминая друзей в, как он считал, последний раз в жизни. — Мне будет очень вас не хватать…» Отвернувшись от Айвэны и закрыв глаза, Чип мысленно представил друзей, размышляя о связывавших их последние два с лишним года узах и ожидая, когда это ужасающе томительное ожидание закончится и Айвэна нанесет смертельный удар…       …но никакого удара не последовало.       — Чип, Чип, Чип, — весело отчитала его Айвэна. — Открой глаза, а то пропустишь самое интересное!       В конце концов любопытство переселило, и Чип, приоткрыв глаза, посмотрел на Айвэну. Она по-прежнему стояла над ним с копьем, но при этом вновь держа его одной рукой и свесив другую вдоль тела.       — Другое дело, — удовлетворенно произнесла она. — Видишь ли, Чип, перед смертью тебе следует уяснить кое-что. Мне не нужно было давать тебе противоядие… поскольку никакого противоядия в том пузырьке не было, а даже если бы было, — качая головой, продолжала она таким голосом, будто преподавала ему важный урок, — пользы от него всё равно не было бы ни малейшей. Ты не отравлен. Вообще.       — ЧТО?! — вздрогнув, потрясенно вскричал Чип, когда до него дошел смысл фразы, и спросил, недоуменно моргая: — А м-мое сердцебиение? Одышка? Ослабление? Если ты меня не травила, — продолжал он, усиливая натиск, — то что же тогда со мной сделала?       — Вещество, которое я ввела тебе при помощи того дротика, действительно имеет множество неприятных побочных эффектов, — ответила Айвэна, — но ни один из них не был бы смертельным, знай ты, что это не яд. Дело в том, Чип, — выразительно произнесла она, — что я внушила тебе мысль об отравлении. Вот что имеет значение. Я была уверена, — продолжила она после паузы, — что к этому времени ты и сам догадаешься, что восприятие — всему голова.       С этими словами Айвэна поднесла свободную руку к капюшону и, чуть помедлив, чтобы обхватить пальцами ткань, убрала плотные складки капюшона с головы, позволив ему грузно опасть себе на плечи. Чип пристально вгляделся в более ничем не скрытое лицо. Стоящая перед ним самка явно была старше него, лет эдак на шесть. Она обладала черно-коричневой шерстью, пронзительными изумрудно-зелеными глазами, короткими черными волосами и красивым с изящными чертами лицом, которое, казалось, категорически отрицало саму возможность наличия у его обладателя ярко продемонстрированной Айвэной в течение дня извращенной натуры. Порывшись в памяти, Чип пришел к выводу, что практически стопроцентно видит эту самку впервые в жизни.       — Я не сообщила этого никому из твоих друзей, — начала Айвэна, — но так как ты — лидер, именно ты должен знать правду. Чуть больше двух лет назад ты и твоя команда расследовали одно дело… Дело, начавшееся в полицейском участке и приведшее вас сперва в Кошачий переулок, а оттуда — к профессору Нимнулу. Одно из самых первых ваших дел. Помнишь его? — с нажимом спросила она.       Припомнив искомое дело, Чип медленно кивнул. В тот раз Спасатели расследовали пропажу принадлежавшего маленькой девочке котенка по имени Храбрец. Чип отправил Дейла и Рокфора в «кошачий переулок» искать кого-нибудь, кто мог что-то знать о котенке, но вместо кошек его друзья обнаружили по указанному адресу еще одну загадку: «кошачий переулок» превратился в «мышиный». Он был битком забит счастливыми мышами, показавшими, что по обыкновению населявшие переулок кошки уже два дня как исчезли; куда именно, мыши не знали и знать не хотели. Эта информация и идея Дейла выяснить, что стало с кошками, при помощи импровизированного костюма кота, привели друзей сперва к столкновению со странным роботом-псом, а потом — в лабораторию на вершине горы, построенную профессором Нимнулом. Он, какобнаружилось, применял механических псов для ловли кошек, которых затем использовал в качестве источника статического электричества для питания гигантского генератора молний, при помощи которого собирался взять в заложники весь город. Команде удалось не только сорвать планы чокнутого профессора, но и освободить сотни наловленных им кошек…

Глава 6-я из 6-и

      — Возвращение кошек в Кошачий переулок и другие места обитания, — продолжала убийственно серьезным тоном предаваться воспоминаниям Айвэна, — застало мышей практически врасплох. Вдобавок кошки умирали с голоду. Нимнул, пока держал их у себя, ни разу их не покормил. В ту ночь, когда коты вернулись в свои прежние логовища, было съедено множество мышей. Среди них… — Айвэна холодно и бесстрастно посмотрела на Чипа, — …был мой брат.       Постигнув смысл сказанного, бесстрастно смотревший на Айвэну Чип ответил после длинной паузы, чувствуя, как в нем вновь начинает закипать злость.       — Я сожалею о том, что случилось с твоим братом, — холодно провозгласил он, всё еще клокоча от озлобленности на Айвэну за все страдания, перенесенные им, пока он считал, что умирает от ее так называемого «яда», — но это не оправдывает твоих попыток убить меня и моих друзей! Мы не могли просто так уйти, оставив кошек в руках Нимнула! Если ты знакома с обстоятельствами того дела, то знаешь, что он с ними делал! К тому же, после того, как Рокки освободил кошек из клеток, мы были не в силах управлять ими!       — Это Гаечка надоумила тебя сделать это, — гораздо холоднее, чем Чип, ответила Айвэна.       — Откуда ты знаешь?! — потрясенно спросил вспомнивший об этом Чип. — Не помню, чтобы записывал это в наш журнал!       — Не записывал, — подтвердила Айвэна. — Я нашла кота, которому достался мой брат. Я его изловила и… спросила, кудаон и его сородичиуходили и откуда потом возвратились. Прежде, чем я его, выражаясь человеческим языком, усыпила, — продолжила она, еще раз сверкнув смертоноснымоскалом, — он поведал мне удивительную историю о том, как ему и остальным помогли сбежать четверо грызунов и крупная муха, и о самочке-мышке, сказавшей, что они должны освободить всех кошек. Узнав об этом, я выяснила, кто вы такие, после чего стала собирать о вас всю информацию, какую могла. В конце концов, — заметила она, чуть сильнее вдавливая копье в податливую плоть на горле Чипа, — чтобы победить врагов, их надо сначала узнать.       — Мы не могли бросить кошек там! — в свое оправдание прорычал Чип, морщась от причиненной наконечником копья боли. — Сама сказала, что Нимнул их не кормил! Мало ли для какого еще безумного плана он мог их использовать! Гайка была права, когда говорила, что надо спасти их всех!       — Она ошибалась! — с кровожадностью во взгляде огрызнулась Айвэна. — Кому какая разница, что тот человек с ними сделал бы?! Главное, чтобы наш вид был в безопасности! Ты же грызун, Чип! Как ты мог помогать кошкам?!       — Мы помогаем всем и каждому, кто нуждается в помощи, — непоколебимо ответил Чип. — Вид для нас не имеет значения.       — Тыдумал, что поступаешь правильно, — прокомментировала Айвэна, с отвращением качая головой. — Ты считал, что делаешь доброе дело, в то время как на самом деле в итоге навредил своим же сородичам, — она сделала паузу, и было видно, что она буквально клокочет от ярости. — Кошки — твой враг! — прошипела она с практически фанатичной убежденностью. — Ослеп, что ли?!! Любая кошка при встрече тебя убьет! Хорошая кошка — мертвая кошка!       Чип смотрел на возвышающуюся над ним самку-мышь со смесью отвращения и сочувствия. Эта возвышающаяся над ним самка, эта… «Айвэна М. Киллджой» была настолько одержима ненавистью и жаждой мщения, что, казалось, кроме этого в ее уме и сердце не осталось больше ничего.       — Не всякая кошка, — убежденно ответил он. — Я знаю, что в большинстве своем кошки едят нас, но… даже у кошек есть свое место в мире, — провозгласил он со степенной незыблемой убежденностью, вспомнив идеал, который Гайка в ходе их второго дела помогла ему привить команде раз и навсегда.       — Хватит!! — выпалила Айвэна и опасно засмеялась, с отвращением глядя на бурундука. — Ты псих. Считаешь, у всех существ, включая кошек, есть свое место в мире?! Прекрасно. В таком случае, сейчас ты окажешься на своем! — она окинула Чипа яростным взглядом. — Будучи лидером, ты несешь ответственность за действия всей команды. Вы с Дейлом создали Спасателей. Пришла пора расплаты за сделанное вами. Покончив с тобой, я продолжу игру до тех пор, пока не отомщу всем вам, и в первую очередь твоему лучшему другу и девушке, в которую ты столь нежно влюблен. Я собиралась еще много чего тебе рассказать, но твое общество быстро переполнило чашу моего терпения, — умолкнув, Айвэна огляделась по сторонам, будто изучая огромный канализационный тоннель, в котором они находились. — После всей твоей помощи кошкам… — рассеяно произнесла она, после чего вновь повернулась к Спасателю и улыбнулась. — Канализация, Чип… как нельзя более подходящее для твоей смерти место, тебе так не кажется? — задав вопрос, она резким и ожесточенным движением отвела копье, приготовившись немедля проткнуть им Чипа насквозь. Именно в этот краткий миг между двумя ударами сердца Чип пришел в движение.       «Единственный шанс…» — отчаянно думал он, в миг скатывания с моста и начала падения ощутив прилив адреналина. Достав из тренча хлыст, он искусно взмахнул им и с поразительной точностью набросил его конец на одну из плоских балок, шедших, как он успел заметить, крест-накрест под основным пролетом моста. Намотав другой конец хлыста на руку и стремительно описав под мостом дугу, Чип шустро сунул свободную руку в тренч и достал лазательную веревку — последнюю из взятых им с собой в здание фирмы-банкрота; остальные остались висеть там-сям в разветвленной многоуровневой вентиляционной системе. Эту он не использовал потому, что именно ею в ходе битвы с Томом связывал ему ноги, и попытки механического кота освободиться сильно ее истрепали.Но Чип понимал, что ничем другим не располагает. Достигнув высшей точки траектории полета, находившейся практически вровень с пролетом моста с противоположной стороны от той, откуда он упал, Чип метнул загодя раскрученную веревку. Увидев, как булавка и веревка обмотались вокруг скрытых балахоном ног его очень удивленной противницы, уже начавший двигаться вниз Чип с силой потянул за веревку, резко сдернув Айвэну с моста к себе в воздух. Намотав на руку частьлазательной веревки, на миг ослабевшей в момент слета упустившей копье в воду под ними Айвэны с моста, Чип приготовился к тому, что должно было последовать за этим. Когда веревка и хлыст натянулись, остановив падение Айвэны, и потащили их обоих обратно вверх, Чип закричал, ощутив, как его руки тянутся в противоположные стороны, едва не выскакиваяпри этом из суставов. Закрыв глаза и стиснув зубы от боли, он медленно просунул веревку между ног и плотно сжал ее ступнями и коленями, после чего медленно поднял всё еще непроизвольно трясущуюся от внезапной перегрузки левую руку и взялся ею за удерживаемый правой рукой хлыст.       — У тебя входит в привычку удивлять меня, Чиппи, — сардонически проворчала разочарованная Айвэна, когда Чип начал медленный мучительный подъем на руках, имевший целью вытащить их обоих обратно на мост. — Буквально только что я собиралась тебя убить, а проходит секунда —и вот я уже твоя пленница, висящая вниз головой и подтягиваемая вверх, будто рыба на крючке… вернее… рыба на булавке, — продолжала брюзжать она, хмуро разглядывая закрывшуюся у нее на щиколотках булавку.Чип продолжал подъем, никак не комментируя язвительные реплики снизу. Он слышал звук и, возможно, даже понимал смысл фраз, но совершенно на них не реагировал. И не смог бы реагировать даже при большом желании. Каждая клеточка его тела была подчинена подъему и попеременной переставке рук на долю сантиметра за раз. Крепко обхватив хлыст, Чип ворочал плотно прижатыми к грудной клетке бицепсами, прислушиваясь к производимому вдыхаемым и выдыхаемым сквозь нос и стиснутые зубы воздухом свисту и сопровождая каждый рывок судорожными вдохами, завываниями и кряхтением,при этом совершенно не имея понятия, сколько еще сможет продержаться.       Наконец по прошествии нескольких тянувшихся неимоверно долго минут, когда его мускулы уже криком кричали, требуя избавить их от перенапряжения и нестерпимой боли, Чип приоткрыл щурящиеся глаза и увидел, что до верхнего края моста в кои то веки в буквальном смысле рукой подать. Вытянув трясущуюся руку и надеясь, что в самый ответственный момент она не соскользнет и силы его не подведут, он дотянулся до края полотна и крепко вонзил пальцы и когти в бамбук. Шустро развернувшись, он схватился за мост второй рукой, медленно подтянулся и выцарапался на мост, после чего занялся по-прежнему зажатой между ног и ступней веревкой. Из последних сил подтянув к мосту ее крошечный отрезок, он привязал его надежным узлом к одной из выступавших над поверхностью моста боковых опор и обессилено рухнул навзничь на бамбук безвольным кулем, жадно хватая ртом воздух и изо всех сил стараясь не потерять сознание и побороть головокружение, от которого окружающий мир ходил ходуном. Так он и лежал, давая передышку мускулам, которые после всех выпавших на их долю испытаний, усугубленных ослабленностью по сравнению с нормой, будто огнем горели, когда вдруг его уши уловили доносившиеся снизу и эхом разносившиеся по тоннелю негромкие аплодисменты.       — Браво, Чип, — похлопав еще некоторое время, крикнула Айвэна. — Вынуждена признать, это было воистину впечатляющее свершение.       С огромным трудом перевернувшись на живот, Чип высунул голову из-за края моста и, охнув, чуть слышно позвал:       — Айвэна! Хватайся за веревку и подтягивайся!       Продолжавшая висеть вниз головой Айвэна невозмутимо скрестила руки на груди и с любопытством воззрилась на него.       — Знаешь, Чип, я вот никак не пойму одну вещь, — сообщила она недоуменным и отчасти возмущенным тоном. — Почему после всего, что я сделала, ты сохранил мне жизнь? Было бы гораздо проще просто позволить мне упасть в воду и утонуть.       — Айвэна, — сказал Чип, помотав головой и сделав глоток воздуха, — в данный момент это не имеет значения! Вне зависимости от того, умираю я или нет, я еще слишком слаб после подъема, чтобы вытащить тебя, да к тому же веревка не настолько прочна! Ты должна попытаться залезть на мост до того, как она порвется!       Сверху Чипу были видны несколько мест на веревке, где после его циркового номера с обезоруживанием и захватом Айвэны и без того истерзанные Томом волокна особенно ослабли. Кое-где большая их часть лопнула, и от смертельного падения Айвэну удерживала лишь малая и тонкая их толика. У Чипа в голове не укладывалось, как веревка вообще пережила процесс пленения Айвэны, но было очевидно, что долго она не протянет. Более того, прямо у него на глазах по ходу продолжавшегося медленного раскачивания Айвэны из стороны в сторону на одном из тонких участков лопнули еще два истончившихся волокна, и Чип не мог сказать, отсутствие скольких волокон на одном участке может пережить веревка…       — Как скажешь, — спокойно произнесла Айвэна и стала под пристальным наблюдением Чипа тянуться вверх к веревке. Однако она смогла поднять корпус и вытянутые руки лишь на половину необходимого расстояния и после нескольких секунд отразившихся на ее лице и всём теле напряженных усилий устало упала в исходное вертикальное положение. Через несколько секунд она повторила попытку, потом через другие несколько секунд еще раз, но результат всякий раз был одинаков. Похоже, она была не в силах подтянуться к веревке.       — Не могу! — раздосадовано констатировала она, повиснув с опущенными ниже головы руками. — Не могу так далеко подтянуться.       — Ты должна попытаться еще раз! — настоятельно крикнул Чип. После каждой попытки Айвэны, сопровождавшейся ее падением в исходное положение и натяжением веревки под тяжестью ее тела, на разных участках веревки лопалось несколько волокон, а остальные начали изнашиваться под возросшей на них нагрузкой. — Веревка долго не выдержит!       — Так почему бы не позволить ей лопнуть? — меланхолически произнесла Айвэна. — Не лучше ли будет избавиться от меня раз и навсегда?       — Что?! — вскричал Чип, захваченный врасплох репликой, которую можно было истолковать как просьбу Айвэны позволить ей умереть.       — Подумай, Чип, — спокойно продолжала та. — Помнишь Буль-Буля? — спросила она, глядя на бурундука снизу вверх ледяным пронизывающим взглядом. — Понимаешь, о чем я, или развернуть мысль?       Чип моргнул и застыл, сразу догадавшись, к чему клонит Айвэна. Несколько месяцев назад Спасатели снова столкнулись с Буль-Булем. Жестокая мускулистая мышь с непомерной жаждой собственной империи богатства и славы, он разработал практически безупречный план. Желанные богатство и власть он собирался обрести посредством в буквальном смысле слова силового захвата мышиного культа Ку-Ку-Колы, члены которого жертвовали все свои пожитки на «запузыривание», сиречь уничтожение с целью духовного роста. Буль-Буль аккуратно собирал все «запузыренные» деньги, драгоценности и прочие вещи и складировал их в месте, ведомом только ему и членам подручной ему небольшой банды мышей-ниндзя. В тот раз, больше года назад, Гайка единолично схватила его прежде, чем он успел убить истинного лидера культа вкупе с Байроном — последователем культа, прознавшем о планах Буль-Буля, и остальными Спасателями, к которым Байрон обратился за помощью.Но несколько месяцев назад Буль-Бульсумел сбежать из тюрьмы Алькатрасс твердым намерением отомстить той, которая его туда упекла, а также всем остальным приложившим руку к его краху. Он выкрал Гайку прямо из Штаба, дабы убить ее за расстройство его планов насчет культа, одновременно использовав в качестве наживки для остальных Спасателей, с которыми также планировал покончить. И ему бы это удалось, если бы не своевременное вмешательство новейшего члена команды, Фоксглав, о которой Буль-Буль не знал. Намек Айвэны, тем не менее, был совершенно прозрачен. Да, он может упечь ее в тюрьму СБМЖ на острове Алькатрас, но если оттуда удалось сбежать Буль-Булю, Айвэна тоже сделает это, причем в мгновение ока. Учитывая ее способности и хитрость вкупе с только что прозвучавшим намеком, она вполне могла уже загодя подготовить все необходимое для побега на случай поимки. И если она сбежит, кто знает, удастся ли поймать ее снова и до того, как она отнимет жизнь у кого-нибудь из Спасателей, если не у всех.       — Даже если ты отправишь меня в тюрьму СБМЖ на Алькатрасе, — с нажимом продолжила Айвэна, видя отразившийся на лице Чипа калейдоскоп эмоций, — я сбегу оттуда, причем очень скоро. Не питай на этот счет иллюзий. Я проверну это играючи. Сколько бы раз ты ни упекал меня за решетку, я буду возвращаться снова и снова. Сам знаешь, что я не остановлюсь, пока не уничтожу всех вас до единого. Кроме того… в следующий раз мой подход будет далеко не столь… игривым. Спросишь, чем отличается сегодняшний день? К чему все эти игры со стихами и ловушками для твоих друзей? Всё это — дань уважения моему брату. В детстве он обожал игры. Его любимыми были прятки и всевозможные игры в стихах. Даже повзрослев, он продолжал играть в них с другими детьми.       Айвэна тяжело вздохнула. Чип обратил внимание на еще одно лопнувшее волокно.       — Впрочем, за сегодня я сполна воздала должное памяти этого аспекта его юношеской натуры, — объявила Айвэна. — В следующий раз не будет никаких игр и ни малейшего шанса, что я совершу ошибку, позволив вам победить. Останется одно лишь отмщение за моего брата. Может, я подложу вам в штаб бомбу? Пущу, пока вы спите, отравляющий газ? Я могу убить тебя и твоих друзей бессчетным количеством способов, и никто из вас в жизни не распознает опасность, пока не будет слишком поздно… Даже будь ты в силах поднапрячься и втащить меня на мост до обрыва веревки, уверен ли ты, что тебе бы этого хотелось? — серьезно спросила она. — Почему бы тебе не позволить мне упасть?       При этих ее словах Чип застыл, глядя в хладный нефрит ее глаз. «Позволить ей упасть?..» — задумался он. Пожалуй, принять ее предложение и оставить ее умирать не будет тождественно ее убийству.Перспектива, мягко говоря… заманчивая.Более того, в этом выборе определенно имелась своя логика. После всего, что Айвэна натворила за сегодня, было совершенно очевидно, что ей всё равно, кого и в каких количествах ей потребуется убить, чтобы добраться до него и его друзей. По ее вине в библиотеке погибли животные, а в театре пострадали и, не исключено, погибли люди. Если Айвэна вновь придет по их души, кто знает, сколько будет пострадавших, а то и убитых среди тех, кто на свою беду окажется в непосредственной близости от него и его друзей. Впрочем, даже если не пострадает и не погибнет никто, кроме его друзей, этобудет ужасно. Сегодня он лишь чудом спасся сам и спас друзей. В следующий раз им всем может повезти гораздо меньше. Почему бы не послушаться ее и не покончить с этим безумием здесь и сейчас, обеспечив себе и друзьям хоть какое-то спокойствие в будущем? Разум Чипа был настолько перегружен этим сверхсерьезным выбором, подобных которому у него не то что в жизни, а даже в мыслях никогда не было, что, казалось, на миг отключился и погас, заставив бурундука впасть в еще большую неподвижность.       Порвались еще два волокна.       «Нет», — с заново обретенной убежденностью решил наконец Чип, отклонив гнусное предложение Айвэны истряхнув оцепенение. Айвэна была права: он был не только лидером команды Спасателей, но и одним из ее творцов, исходивший при этом из основополагающего принципа, гласившего: служить и защищать. Таким образом, Спасатели исповедовали тот же принцип, что руководил и направлял деятельность полиции Сан-Франциско и других полицейских департаментов по всей стране. Задачей полицейских и Спасателей было сохранение мира и поддержание правопорядка, но никак не исполнение ролей судьи, присяжных и палача. Позволить Айвэне упасть при наличии времени спасти ее было равносильно ее непосредственному умышленному убийству, противоречившему всем принципам и нарушавшему все аспекты доверия к полицейскому значку, которого их с Дейлом удостоил Платон, и которого они в свою очередь удостоили всю свою команду в качестве символа своего предназначения.       Нет. Чип не знал, сумеет ли спасти Айвэну, но знал, что если не попытается, то одновременно поставит себя над законом и отринет практически всё, во что верил. Как ему после этого смотреть в глаза друзьям, верившим в те же принципы, что и он? Бурундук медленно встал на ноги. «Если мне удастся вытащить Айвэну, доставим ее в Алькатрас, — убежденно думал он про себя. — И как-нибудь, каким-то образом, даже если Гаечке придется сконструировать для нее специальную побегоустойчивую камеру, за все содеянное ею она останется там на всю жизнь. Никогда больше она не вырвется и никому не причинит вреда!»       — И не мечтай, Айвэна, — неумолимо продекламировал Чип, вытягивая руки и берясь за веревку. — Спасатели не бросают умиратьникого. Даже таких, как ты. Пока есть хоть малейшая возможность спасти их. Ты понесешь наказание согласно закону.       — Нет, Чип, — столь же неумолимо ответила Айвэна. — Это ты не мечтай. Даже если ты соберешься с силой, чтобы вытащить меня до обрыва веревки, я этого не допущу.       С этими словами она на глазах изумленного Чипа резко отстегнула упавшие вниз капюшон и плащ, после чего быстро распоясала и стряхнула отправившийся следом балахон. Стоило Чипу увидеть, что скрывалось под ним, его глаза округлились от удивления и ужаса. На Айвэне было закреплено нечто, очень похожее на бомбу, состоявшую из светящегося электронного таймера у нее на груди и небольших серо-белых брусков, покрывавших все ее тело за исключением рук, ступней, шеи и головы.       — Пластиковая взрывчатка особого типа, — зловеще пояснила Айвэна. — Более чем достаточно, чтобы взорвать тебя вкупе с мостом. Я могла взорвать ее в любой момент, пока висела здесь, но перспектива забрать с собой лишь одного из вас меня не удовлетворяла. Я хотела, чтобы умерли вы все, и моя месть строилась по принципу всё или ничего. Видишь ли, я искренне рассчитывала победить в этой битве и продолжить свою вендетту, прикончить твоих друзей, но, как ты опять же имеешь возможность видеть… — продолжила она, широко раскинув руки, чтобы всецело охватить размах ситуации, — …я предпочитаю быть готовой к любому исходу. Я надеялась перед смертью получить хоть какую-то сатисфакцию, поэтому, как и в случае с Гаечкой, попыталась разложить твои тошнотворно ханжеские моральные ценности, но так как, к моему большому сожалению, ты выдержал и это небольшое испытание с моей стороны… — Айвэна нажала кнопку на таймере, и цифры на дисплее резко увеличились с нуля до пятидесяти секунд. — Лучше уйти быстро, чем медленно умереть от утопления… если веревка не порвется раньше, — закончила она. Зрелище этого безумного на вид проявления деструктивной манеры Айвэны заставило глаза Чипа округлиться еще сильнее.       — Но… — он запнулся, совершенно сбитый с толку происходящим. — Ты же сказала, что сможешь сбежать из Алькатраса. Если так, зачем вот так вот запросто губить свою жизнь?! — спросил он, качая головой в попытках разглядеть хоть малейших смысл в последнем деянии Айвэны.       — Затем, Чип, — убежденно произнесла Айвэна, — что когда-то давно кое-кто, мной уважаемый, научил меня, что лучше с честью умереть, чем позорно сдаться… Adieu, Чип, — провозгласила она, подняв голову и сделав рукой нечто среднее между прощальным помахиванием и отданием чести. — Хоть я и проиграла, но удовольствие от игры получила. Да, мой тебе совет: беги, если можешь, и пока можешь, — запустив нажатием кнопки отсчет, она разогнула спину, закрыла глаза, расслабленно свесила руки и голову и договорила: — Пора воссоединиться с братиком.       Не спуская глаз с Айвэны, Чип быстро перебрал варианты. Возможности спуститься вниз и попытаться обезвредить бомбу не было. Их обоих веревка явно не выдержала бы, и он сомневался, что у него хватит сил залезть под мост за хлыстом, который в любом случае был слишком коротким, чтобы добраться до Айвэны. Вдобавок ко всему, его познания в области разминирования взрывных устройств были весьма ограничены. Даже если он доберется до бомбы, та могла взорваться при попытке обезвреживания, либо же Айвэна могла вручную подорвать ее прежде, чем он успеет вмешаться. Одним словом, Чип понял, что другого выхода нет. Он сделал всё, что мог. Оторвав взор от продолжавшего обратный отсчет таймера, Чип бросил последний изумленный взгляд на Айвэну и так быстро, как только мог, пошел, спотыкаясь, на квелых ногах по мосту к пандусу, по которому сюда поднялся.       Лопнули еще два волокна…       По прикидкам мысленно отсчитывавшего по ходу спуска по пандусу оставшееся до взрыва время Чипа выходило, что в его распоряжении еще около тридцати секунд, чтобы добраться до относительно безопасного смежного коридора, и зигзаговидная конфигурация пандуса отъедала драгоценное время. Проскользнув под перилами, бурундук обхватил одну из поддерживающих пандус бамбуковых балок и съехал по ней практически до самого низа, на последнем отрезке разжав лапы и последние два остававшиеся до земли фута преодолев в падении. Сумев развернуть тело так, чтобы жестко приземлиться на руки и ноги, он после секундного замешательства двинулся дальше, при каждом шаге испытывая острые приступы боли в руках, ступнях и лодыжках иотстраненно размышляя, не сломал ли он себе чего-нибудь.       Двенадцать…       Узрев промежуток в стене, возвещавший о смежном тоннеле, Чип счел, что успеет добраться до цели вовремя, как вдруг неуклюже споткнулся о собственные заплетающиеся ноги и снова упал, растянувшись во весь рост на жестком и холодном каменном полу.       Одиннадцать…       «Подъём!» — скомандовал он самому себе, жадно глотая ртом воздух, чтобы восстановить сбитое падением и без того спертое дыхание. Пытаясь вновь привести в действие свои практически бесполезные конечности, он поднял голову и увидел, что второй тоннель находится не так уж и далеко. «Сложно сказать, является ли расстояние, на которое я отошел, безопасным. Надо… добраться… до… того… тоннеля!!!» — мысленно заорал он и, заставив себя встать на руки и колени, шатко пополз вперед.       Десять…       «Еще чуть-чуть…» — понукал он себя, не обращая внимания на полностью пересохший рот и сопровождавшую свистящее дыхание боль в груди.       Девять…       «Ты почти у цели!..»       Не успел он додумать эту мысль до конца, как истощенные мускулы и сухожилия дрогнули, и его руки подломились, не в силах более поддерживать даже вес верхней части его тела.       Семь…       «Под… подъём!..»Приняв сидячее положение и прислонившись к каменной стене, Чип вновь подогнул ноги, неуверенно поднялся и двинулся вперед, опираясь на стену и чувствуя себя на грани обморока.       Пять…       «Есть! — победоносно подумал он про себя, поворачивая за угол тоннеля и оборачиваясь через плечо. — Теперь осталось лишь…»       — Ого! — вдруг раздался чей-то вскрик прямо по курсу. Не успевший ни развернуться, ни затормозить Чип на полном ходу врезался в источник голоса и вновь рухнул на пол, слыша, как кто-то падает рядом.       Три…       — Чип! — вдруг раздался сверху изумленный возглас Вжика, тут же продублированный голосами Рокки, Дейла и Гаечки.       — Назад! — строгим, но слабым голосом крикнул Чип, перевернувшись на бок и глядя снизу вверх на зависшего в воздухе Вжика и стоящую рядом с ним на полу Гайку.       Два…       — Там… — упавший в результате столкновения обратно в основной тоннель, Чип рефлекторно повернул голову туда, куда смотрел до того… на мост.       Один…       Порвалось последнее волокно.       — …бомба!!!       Прикипевший взглядом к мосту бурундук увидел, как смутно очерченная фигура Айвэны начала падать в далекую воду.       Ноль.       Чип не сумел вовремя отвернуться, и отблески взорвавшегося огненного шара застыли в его исполненных потрясения и ужаса глазах.

      Даже по окончании приключения всегда есть возможность добрать…

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

ПОСЛЕДНИЕ БАЛЛЫ

Глава 1-я из 9-и

      Первым, что он услышал, был голос.       — …ип?.. Чип? — чуть слышно звал откуда-то негромкий голос, еготон вопросительный и призывный. Затем он ощутил легкое прикосновение чего-то к своему лицу и лбу и рефлекторно ответил на него слабым стоном. Даже в этом промежуточном полуобморочном состоянии, пока его рассудок еще только всплывал на поверхность сознания, его затуманенный ум уже начал задаваться вопросом идентификации природы и источника искомых голосаи ощущения.       — Рокки, он приходит в себя, — со вздохом и оттенком облегчения произнес голос, в котором бурундук узнал Гаечкин. Медленно открыв глаза, он зафиксировал слегка размытые и затененные образы глядящих на него сверху вниз Рокфора и Гайки. Чипу хватило нескольких быстрых взмаргиваний, чтобы сфокусировать зрение, но лица друзей по-прежнему были практически полностью скрыты густыми тенями. Оглядевшись, Чип сразу же понял причину. Если бы не свет единственного источника освещения — его собственного фонарика в руках Рокфора, — он бы их вообще не увидел.       — Как самочувствие, парень? — озабоченно поинтересовался Рокфор, склоняя голову набок. Чип взглянул влево на лицо Гаечки и понял, что лежит головой у нее на коленях, а пробудившее его ощущение было вызвано нежным касанием ее руки к его щеке и лбу. Сейчас же, бережно обняв его пострадавшую голову правой рукой, мышка ласково гладила его лицо второй нежно поднесенной рукой.       «Как самочувствие? Абсолютно чудесно!» — с сонным блаженством улыбнулся про себя Чип, наслаждаясь ощущением нежного Гаечкиного прикосновения к своему лицу и чувствуя, как ее улыбка озаряет его светом. «Вот бы каждый раз так просыпаться…» — с вожделением подумал он, еще на миг задержавшись глазами на ее лице, после чего, переключив внимание на оценку ощущаемой им боли, несколько неуверенно ответил:       — Неплохо, Рокки… В смысле, учитывая все обстоятельства.       Собравшись с духом, он при содействии Гайки попробовал сесть, но буквально сразу же крошечный доступный его зрению кусочек мира закружился у него перед глазами. Увидев, что Чип начал раскачиваться из стороны в сторону, испытывая прямо-таки на лице написанную дурноту, Гайка нежно обняла его и уложила обратно к себе на колени. Закрыв глаза и дождавшись, когда неприятное ощущение пройдет, Чип выдохнул набранный в грудь воздух и благодарно посмотрел на изобретательницу.       — Спасибо, — с приязненной улыбкой сказал он и, расслабившись, огляделся по сторонам…       — Эй, — озабоченно произнес он по прошествии нескольких секунд, чуть приподняв голову, чтобы осмотреться, — а где Дейл и Вжик? Что с ними?       — Дейл,дружище, прямо здесь, — ответил сидящий в полуфуте от них с Гайкой Рокфор и опустил фонарик так, чтобы его луч осветил лежащего у него на коленях Дейла. — Правда, он пока что вне игры, — сочувственно произнес он.       — Вжик недавно полетел за помощью, — успокаивающе произнесла Гайка, когда Чип снова повернулся к ней. — Надеюсь, вскоре он приведет Фоксглав и еще кое-кого.       Понимающе кивнув, Чип перенастроил уши на недалекий сильный шум и вслушался в гул бегущей рядом воды, в сочетании с ощущением окружающей холоднойвлажной тьмы быстро напомнивший ему, где они находятся и что, по большей части, произошло.       — Вас тоже вырубало? — полюбопытствовал он.       — Да, парень, — кивнул с места Рокфор. — Я первым после того бахнутого взрыва оклемался. Потом отправил Вжика, когда тот очнулся, за помощью, а уже после проснулась Гаечка и стала помогать мне присматривать за вами.       — Взрывная волна обогнула угол тоннеля и ударила по нам, — непринужденно пояснила Гайка. — Но у нас была хоть какая-то защита в виде угла стены. У вас не было и этого, так что вам пришлось хуже всего.       — Вот это точно, — закончил за нее Рокфор. — Когда я очнулся и нашел тебя, ты лежал, наполовину свесившись с дорожки, и уже готов был упасть в воду!       — Верю, — ответил Чип, вновь изнуренно закрывая глаза, делая глубокий вдох и проигрывая в памяти происшедшее. Пламя взрыва его чуть-чуть не достало, однако жар, ударная волна и рев расширяющегося огненного шара обрушились на его изможденное тело в полном объеме, перегрузив его органы чувств и вызвав потерю сознания еще до того, как начать отбрасывать его назад. Чип понимал, что ему крайне повезло не пролететь еще совсем чуть-чуть, в противном случае он, так и не придя в сознание, утонул бы в вонючей тошнотворной воде. Несмотря на царившую в канализации вонь, его опаленное тело всячески приветствовало здешнюю прохладную тьму.       — Так, — слабым голосом и слегка раздраженно произнес он, рассерженный на друзей, подвергших свои жизни риску буквально сразу же после спасения от верной гибели, — а теперь объясните, какого черта вы тут делаете? Кажется, я сказал вам взять Дейла и всем вместе выбираться в безопасное место! Вы же после несостоявшегося утопления в аквариуме еле на ногах держались! Если б вы меня нагнали, вы могли не успеть вернуться в тоннель! Вас бы затронуло взрывом так, как чуть было не затронуло меня! — закончил он, строго посмотрев на Рокфора и Гайку.       — Знаем, Чип, — провозгласила Гайка, ответив на доброжелательную выволочку напарника спокойными и решительными голосом и выражением лица, — но как бы слабы мы ни были, мы просто не могли взять и бросить тебя одного. Ты знаешь это… и знаешь, что на нашем месте поступил бы точно так же. Никто из нас не бросил бы никого наедине с опасностью.       Глядя на полускрытую чрезвычайно тусклым освещением Гайку, Чип понимал, что, как бы ему ни хотелось сказать, что принятое ими решение ошибочно, ему нечего противопоставить ее аргументации. Он действительно поступил бы точно так же, окажись на их месте. Его черты заметно смягчились, и он, неохотно кивнув в знак согласия, со вздохом признал:       — Пожалуй, ты права.       — Кроме того, парень, — ухмыльнулся ему Рокфор, — мы не могли позволить тебе удрать и по-свински захапать всё веселье!       Эти слова заставили вспомнившего, в чем именно заключалось вышеозначенное «веселье», бурундука слегка поморщиться. Он знал, что Рокки всего лишь пытается подбодрить друзей после всего, что случилось, но всё равно…       — Эт-т то-о-очно, — несколько саркастически ответил он, с усталой улыбкой поворачиваясь к другу, и продолжил уже заинтересованно: — В таком случае, что же вас задержало?       — Ну, дружище, мы бы спустились гораздо раньше, — пояснил Рокфор, — но едва ты исчез, как тот люк захлопнулся крепче, чем Толстопуз держался за лодку с икрой. Гаечке пришлось помучиться, чтобы снять крышку с приборной панели и выяснить, что надо закоротить, чтобы гребаная штука отворилась, — закончил он, жестом указывая на юную изобретательницу.       — Надо было видеть те ловушки, которыми был нафарширован тот пульт, — устало произнесла Гайка, качнув головой. — Пришлось повозиться, чтобы обойти их все.       — Могу себе представить, — со всей серьезностью ответил Чип, припомнив все ловушки, которые ему самому пришлось преодолеть в ходе его личной сегодняшней эстафеты.       — Что касается Дейла, — продолжила мышка, — то к моменту вскрытия панели он был еще несколько слаб, но стоял на ногах и настоял на том, чтоб идти со мной и Вжиком…       — …отказавшись от моего предложения нести его, — вклинился Рокфор. — А так как я считал, что моя помощь в схватке с Айвэной тебе тоже может пригодиться, спорить настроен не был, — силач пожал плечами. — Поэтому мы все отправились тебя искать.       Услышав это, Чип обратил взор на до сих пор лежащего без сознания рядом с ним лучшего друга.       — Он спорил, как лев, парень, — проинформировал его Рокфор, заметив смену направления его взгляда. — Даже слабый, будто обезжиренный творог, он хотел удостовериться, что с тобой всё нормально, и что так оно будет и впредь.Повторял, что после того, как он считал, что потерял тебя, мысль о твоей всамделишной гибели от рук Айвэны ему невыносима… Он по-настоящему переживал за тебя, парень. Мы все переживали, — под конец его голос стал нехарактерно спокойным, серьезным и неприкрыто эмоциональным.       — Определенно, переживали, — несколько напряженно подтвердила Гайка, чей тон предельно четко свидетельствовал, насколько она разделяет сказанное Рокфором. Чип повернул голову, чтобы вновь посмотреть на нее, и она опустила глаза, глядя на него с нежностью. Затем, увидев возникшее на лице бурундука при виде затуманивших ее глаза слез беспокойство, она сменила выражение лица на жизнеутверждающее. — Мы так рады, что с тобой всё в порядке, — проникновенно пояснила она, отвечая на незаданный Чипом вопрос насчет оснований для ее плача.       Глядевший на нее снизу вверх бурундук несмело поднял руку и легонько дотронулся пальцем до щеки и края глаза Гаечки, стерев начавшую было стекать слезинку. В свою очередь мышка подняла свободную руку, обхватила его ладонь и прижала к своей щеке, после чего, уже не сдерживая слезы, посмотрела Чипу в глаза и, вновь улыбнувшись, наклонилась к нему и нежно поцеловала в лоб. Ответить на это проявление ласки Чип, увы, не успел, так как внезапно донесшееся из глубины тоннеля жужжание крылышек возвестило о возвращении Вжика.       — Гайка! Чип! Вы очнулись! — радостно воскликнул он, пролетев и приземлившись между ними и Рокфором. — Как Дейл? — обеспокоенно пропищал он, переведя взгляд на второго бурундука и увидев, что тот до сих пор без сознания.       — Он просто отдыхает, дружище, — непринужденно, но с заметным оттенком беспокойства в голосе ответил Рокки. — Ты привел помощь?       — Так точно, — кивнул Вжик, показывая рукой во тьму, откуда прилетел. — Фокси и остальные ждут у люка, готовые поднять спущенные носилки. Мы взяли «Крыло Спасателей».       — Ну что ж, дружочек, — с ноткой срочности объявил Рокфор, передавая Вжику фонарик, прежде чем осторожно взять Дейла на руки и подняться, — пора вам с Дейлом отправляться на осмотр в больничку, — он опустил взгляд на Чипа. — Жди здесь и отдыхай, парень. Как погрузим Дейла в «Крыло», спустим носилки обратно и следующим я отнесу уже тебя.       — Не стоит, Рокки, — решительно ответил Чип, делая глубокий подготовительный вдох и чуть привставая. — Если Гаечка согласится поддерживать меня, я смогу идти, — пробормотал он сквозь слегка стиснутые зубы. — Не хочу откладывать отправку Дейла к врачу на дольше, чем нужно.       — Уверен, дружище? — с сомнением произнес Рокфор и посмотрел на Гайку, ответившую ему лишь взволнованным пожиманием плечами и аналогичным неуверенным выражением лица. Чип в ответ лишь коротко кивнул и, закрыв глаза, заставил себя встать на задние конечности. Непрестанно обнимая бурундука одной рукой и положив одну из его рук себе на плечи, Гайка помогла Чипу медленно подняться, в процессе неотрывно наблюдая за его лицом на предмет каких-либо признаков нестерпимой боли, сигнализирующих, что его надо класть обратно на пол. Не увидев таковых, она взяла из рук Вжика фонарик и кивнула Рокфору, чтобы тот шел первым. Кивнув в ответ, австралийская мышь проворно зашагала по тоннелю, практически тут же исчезнув вместе с Дейлом во тьме.       — Уверен, что с тобой всё в порядке? — еще раз спросила изобретательница, когда Чип слегка навалился на нее, явно испытывая трудности с поддержанием равновесия.       — Бывало и лучше, — выдохнул Чип, кривясь и делая первый пробный шаг, перенеся при этом большую часть массы на подругу, — но я справлюсь. Главное, что всё это наконец-то закончилось.       — Кстати, Чип, — после небольшой заминки несмело выпалил зависший рядом с ним Вжик, чей тон выдавал снедающее его жгучее любопытство, — а что случилось в том втором тоннеле? Как ты узнал, что там бомба, и что надо убираться оттуда?       Бросив мимолетный взгляд на Вжика, Чип тут же отвел взгляд, а его лицо исказила гримаса боли.       — Она мне сообщила, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы.       — Она тебе сообщила? — недоуменным эхом повторила Гайка, испытующе глядя на бурундука. — Зачем? Чтобы не дать тебе поймать ее?       — Нет, — мрачно прошептал Чип, понурив голову, затем остановился и тяжко вздохнул.       — Чип? Что стряслось? — обеспокоенно спросила Гайка. Не говоря ни слова, Чип протянул свободную руку и ненавязчиво взял из мышкиной ладони фонарик, затем убрал опиравшуюся ей на плечи руку и неуклюже потопал в противоположную сторону к углу, где они с Гайкой ранее столкнулись.       — Чип! — закричала удивленная и встревоженная внезапными действиями друга Гайка, тотчас же бросившаяся следом, чтобы поддержать его. — Что ты творишь?! — обеспокоенно спросила она, помогая ему дойти до угла, к которому он по неведомой причине стремился. Чип продолжал хранить гробовое молчание и просто шел вперед, опираясь на Гайку, в то время как Вжик летел следом, растерянный и обеспокоенный странным поведением товарища по команде. Достигнув угла, трое Спасателей повернули и прошли несколько футов по опаленному и почерневшему тоннелю, пока луч фонарика Чипа не высветил лежащий впереди на полу предмет, а именно обугленный кусок бамбука.Обшарив лучом пол вокруг и посветив туда, где прежде высился построенный Айвэной мост, Чип не увидел ничего, кроме пустоты. За вычетом нескольких беспорядочно раскиданных по бетону пепельного цвета кусочков бамбука, от моста не осталось ничего. Чип вновь снял руку с плеч Гайки и, полуковыляя, полупадая, прислонился к каменной стене коридора.       — Чип?! — уже настойчивей спросила озадаченная его загадочным поведением Гайка, встав непосредственно перед ним. — Пожалуйста! Скажи, в чем дело!       Тут у нее за спиной возник затормозивший после стремительного спринта Рокфор.       — Я как услышал твои крики, дорогая, — сообщил он, глядя сверху вниз на Чипа, — так сразууложил парнишку на носилки и примчался. Чиппер, ты в норме? — озабоченно спросил он, видя, что привалившемуся к стенке бурундуку еле хватает сил сохранять вертикальное положение. По-прежнему недоумевающая насчет загадочных действий Чипа Гайка повернулась к силачу и уже собиралась пересказать ему происшедшее, но неотрывно глядевший туда, где прежде высился мост, бурундук ее опередил.       — Здесь случилось вот что… — приглушенным от потрясения голосом произнес он, переводя вновь сделавшийся затравленным взгляд с несуществующего более моста на друзей. — Айвэна сообщила мне о бомбе… Она закончила игру… Насовсем.       Какое-то время все молчали, и по мере того, как друзья Чипа впитывали мрачный смысл его слов и интонаций, на их лицах проступало такое же шокированное выражение, как у их лидера.       — Хочешь сказать,она… — дрожащим голосом начал было задавать вопрос Вжик.       — Подробности сообщу по дороге, — устало перебил висящего в воздухе друга Чип и тяжело вздохнул. — Но сперва… давайте просто уйдем отсюда, — попросил он с отчасти умоляющими нотками в голосе и взгляде, при этом заметно дрожа всем телом, будто замерзая.       — Хорошая мысль, Чиппер, — кивнул Рокфор, понимающим и, такое впечатление, столь же усталым и измученным, как у его юного соратника, тоном. Подойдя к бурундуку, он аккуратно взял у него из руки фонарик и, передав его Гайке, повернулся, чтобы взять Чипа на руки и отнести к носилкам.       — Ну-ка, парень… — начал было он.       — Ребята, у вас всё в порядке? — ни с того ни с сего спросил раздавшийся у них за спинами нежный голосок, сопровождавшийся тихими хлопками крыльев и шорохом коснувшихся земли ног. Обернувшись, Рокфор и Вжик увидели подсвеченную Гайкой знакомую фигуру их новейшего члена, Фоксглав, приближавшейся к ним с поднесенным к глазам крылом и попросившей: — Эй, Гайка, ты б не могла направить это в другую сторону? Мы, летучие мыши, к столь яркому свету, знаешь ли, непривычны.       — Прости, Фокси, — виновато улыбнулась Гайка, отворачивая фонарик.       — Спасибо, — ответила Фоксглав, подходя ближе и озабоченно разглядывая друзей. — Мы с Дзынем и Тамми как раз затащили Дейла на платформу, и я спустилась посмотреть, в чем дело, — сообщила она, глядя на Гайку.       — Все нормально, Фоксглав, — с благодарной улыбкой вздохнула Гайка. — Ну, более-менее. Мы как раз собрались уходить.       — Точно так, дорогая, — угрюмо присоединился к дискуссии Рокфор и вздохнул с ноткой неотвратимости, хоть и не без оттенка утешения: — Пойдемте домой… Этот кошмар позади.       Чип заключительную фразу, однако, не услышал. Стоило Гайке вновь посветить фонариком в его сторону, как она ахнула и бросилась… к бесчувственному телу бурундука, бесформенной кучей лежавшего на холодном каменном полу канализационного тоннеля.

Глава 2-я из 9-и

      Проснувшись, Чип обнаружил, что лежит в необычной кровати, стоящей в необычной комнате. Ноздри щекотал запах цветов и антисептиков, а приглушенные голоса время от времени выкрикивали незнакомые имена. Открыв глаза, он увидел сидящую на стуле у его кровати Гайку. Сидела она, правда, спиной к нему, наблюдая, как установил проследивший за ее взглядом бурундук, за тем, как Фоксглав кормит лежащего на второй кровати в этой же комнате Дейла чем-то могущим сойти за завтрак. Именно Дейл первым заметил, что его напарник очнулся… пусть и исключительно в силу того, что повернул голову в его сторону, уворачиваясь от очередной поднесенной к его лицу полной ложки бежевой комковатой каши.       — Эй, Чиппер! — радостно воскликнул он. — Наконец-то ты изволил проснуться! Чего так долго?       Гайка тут же развернулась и, увидев, что Чип в сознании, радостно обняла его за плечи и потерлась щекой о его щеку.       — С возвращением, Чип! — восторженно произнесла она с широкой улыбкой и сияющими глазами и добавила, повернувшись к напарнице: — Фоксглав, надо сказать доктору Озофи.       Кивнув с адресованной Чипу аналогичной счастливой улыбкой, юная фруктовая летучая мышка поставила овсянку на столик у кровати Дейла и вышла из комнаты. Дейл тут же как бы между прочим протянул руку к практически нетронутой миске и стал пальцем подталкивать ее в направлении края стола и скрытого им мусорного ведра. Однако, поймав на себе иронически строгий взгляд Гайки, бурундук остановился, разочарованно надулся и, несколько пристыженный безмолвными укорами изобретательницы, шустро отдернул руку.       — Кто такой доктор Озофи? — спросил Чип, вновь обращая внимание Гайки на себя.       — Здешний главврач. Ты в больнице ВСПОМоЖенцев в здании Ветеринарного центра святого Франциска. Вас с Дейлом привезли сюда две ночи назад, и всё это время ты был без сознания, — пояснила мышка и озабоченно спросила: — Как ты себя чувствуешь, Чип?       Бурундук ненадолго сосредоточился, инвентаризируя собственное самочувствие.       — Далеко не так худо, как когда вы нашли меня в канализации, — задумчиво ответил он. — Усталость уже отнюдь не такая сильная и боли практически нет. Поверить не могу, что пробыл в отключке целых два дня…       — Зато я могу, молодой бурундук, — произнес новый голос, принадлежавший вошедшей в палату в сопровождении Фоксглав и полевого командира ВСПОМоЖенцев Рика высокой серой мыши в лабораторном халате и со стетоскопом на шее. — Вам, если уж на то пошло, досталось сильнее, чем, по идее, бурундук вообще способен пережить, — врач подошел к кровати Чипа и встал напротив Гайки. — Я — доктор Филип Озофи, главный врач, — представился он, протягивая лапу. — Для меня большая честь познакомиться с вами, мистер Мэйплвуд. Рик утверждает, что если бы не ваша помощь, нескольких наших пострадавших при том пожаре пациентов уже не было бы в живых.       — Я просто делал свою работу, доктор, — сказал Чип, пожимая ладонь мыши. — И спасибо, что позаботились о нас с Дейлом. Если Спасатели могут вам чем-то помочь, только скажите.       — Мне от вас, молодой бурундук, нужно только одно: чтобы вы соблюдали постельный режим, пока не заживут раны, — с нажимом произнес врач. — А их у вас порядочно, — непринужденно констатировал он и принялся перечислять доставшиеся Чипу по итогам устроенных Айвэной испытаний «трофеи»: — Ушиб головы и рассеченное ухо. Три треснувших ребра. Отравление дигиталисом, пускай и, хвала небесам, в нелетальной дозировке. Кислотные ожоги первой степени на ступнях. Сильное растяжение связок запястий и щиколоток. Вывих левого плеча первой степени расхождения. Многочисленные порезы, ушибы и царапины, а также полное физическое истощение и общее потрясение организма в целом.       — И часовню тоже ты развалил, — не совсем в тему брякнул Дейл. Остальные присутствующие простонали и одарили его несколькими игриво раздраженными взглядами, хотя на самом деле были рады слышать это после всех ужасов, через которые пришлось пройти Спасателям. В кои-то веки всё выглядело возвращающимся на круги своя.       — В любом случае, — продолжил доктор Озофи, — нам придется подержать вас здесь под наблюдением еще пару дней, дабы удостовериться, что у вас с мистером Оукмонтом не возникнет никаких осложнений. После этого, думаю, вас выпишут для завершения восстановления уже дома. У вашего друга на это уйдет неделя, а вот ваше выздоровление, скорее всего, затянется недели на две-три.       — Ну, здорово, — пробурчала Фоксглав на ухо Рику. — Насколько я знаю Чипа, после трех недель ничегонеделанья у него крыша поедет! Он просто не может без дела!       — Настоящий трудоголик, да? — спросил Рик.       — Нельзя исключать, что его портрет помещен в словаре рядом с определением этого слова, — ответила летунья. Рик пожал плечами и снова посмотрел на Чипа, чью правую руку держал, проверяя пульс, доктор Озофи, а левую нежно обнимала своими ладошками Гайка.       — Что-то мне подсказывает, — с добродушной ухмылкой заметил Рик, — что Гайка найдет, чем занять его в период выздоровления… равно как и ты не дашь соскучиться Дейлу, — игриво добавил он.       — Ну, есть у меня кое-какие соображения, — с улыбкой призналась Фоксглав. — Кстати, о птичках… — она оставила Рика и вернулась к кровати Дейла. — Милок, ты не доел овсянку, — закончила она начатую фразу с обходительной ухмылкой на лице. С протяжным стоном и высунув, изображая тошноту, язык, Дейл зарылся глубже под одеяло и накрылся с головой.

* * *

             Назавтра поздним вечером Чип лежал в кровати и читал один из принадлежавших Дейлу сборников анекдотов, принесенных из штаба Рокфором для поднятия духа друзей. Кроме спящего Дейла больше никого в палате не было. Дверь была приоткрыта, и из холла долетали обрывки разговоров. Долгое время Чип пропускал их мимо ушей, но затем они встали торчком, уловив, как двое санитаров обмениваются совершенно обыденными для них фразами.       — Это в двенадцатую палату, Мэл? — спросил первый голос.       — Ту с рыженькой милашкой? Да, этой ей, — последовал ответ.       — Передай ей, ежели ей интересно, что я раздобыл билеты на матч «Шаркс» на этот уикенд, — с ноткой надежды попросил первый голос.       — Джек, приударять за жертвами пожара нечестно, — отчитал приятеля Мэл.       — Брось, кто-то же должен заставить ее отвлечься от книжек, — с энтузиазмом произнес Джек. — Ничего лучше хоккейного матча для этого и придумать нельзя.       — Ага, настоящий спорт для умственно отсталых, — парировал Мэл.       — Эй! Попрошу без оскорблений!       — Проси, сколько влезет. Ладно, пока, мне надо поскорей принести ей лекарства. Да, Джек, еще одно…       — Чего?       — Дашь знать в пятницу, если те билеты будут еще свободны?       Чип отложил книгу и сидел, прикипев взглядом к двери. Голоса санитаров затихли вдали, но их слова уже будто ударили его ниже пояса, а сердце заставили налиться свинцом. Николь была здесь!А значит, пришел час расплаты. Ибо в самом начале устроенной Айвэной игры, когда он искал подсказки, спрятанные в местном филиале городской библиотеки, рыжеволосая мышка-библиотекарь мгновенно более чем заинтересовалась им. Стремясь как можно скорее отделаться от нее из страха, что Айвэна или ее подручные сочтут их разговор просьбойс его стороны о помощи (что было бы нарушением правил игры и повлекло бы незамедлительную гибель остальных Спасателей), он согласился пригласить ее в тот же вечер поужинать. Ему претило лгать ей таким образом, но тогда он не смог придумать иного необидного для нее выхода из ситуации. Сейчас, однако, он должен был сказать Николь всю правду. Не только о том, что солгал ей, но и о том, почему он так поступил. Это будет нелегко и, не исключено, причинит ему не меньшую боль, чем ей, но Чип знал, что обязан это сделать.       Встав с кровати, он решительно надел принесенные Гайкой из штаба Спасателей банный халат и тапочки. Подойдя к двери, он высунул голову и оглядел коридор. Никого. Выскользнув из палаты, бурундук осторожно и целеустремленно двинулся по коридору… но, увы, не туда. Не успел он понять свою ошибку и развернуться, как увидел в противоположном конце коридора изумленно наблюдающую за ним Фоксглав. Та тотчас же поспешила к поносившему себя за поимку бурундуку.       — Ты почему не в постели, Чип?! — с тревогой прошептала летунья. — Ты еще слишком слаб, чтобы ходить!       — Зато достаточно окреп, чтобы навестить кое-кого, — нервно ответил Чип. — Фокси, почему бы тебе не пойти и не проверить, как там Дейл, а?       — И не подумаю, пока не объяснишь, почему не в постели! А если ты настроен куда-то идти, тебе понадобится кто-то, на кого можно опереться. Я хоть и не Гайка, но, думаю, моим плечам это по силам, — ответила Фоксглав. С этими словами она обвила одним крылом талию Чипа, а при помощи второго закинула его руку себе на плечи, явно демонстрируя, что ответ «нет» ее не устроит. — А теперь говори, куда мы идем и зачем? — с нажимом спросила она.       Смирившись с неизбежностью, Чип коротко объяснил, что ему нужно повидаться с пострадавшей девушкой, которую он повстречал в свой день рождения, и рассказать ей, что произошло в тот день. Они нетвердой походкой двинулись в направлении палаты №12, а когда через несколько минут оказались перед нужной дверью, Чип убрал руку с плеч Фоксглав, приосанился и тихо постучал.       — Войдите, — раздался изнутри девичий голос.       — Мне уйти? — спросила Фоксглав.       — Нет, — ответил Чип по итогам напряженных раздумий и прислушивания к своим чувствам. — Не хочу начинать хранить от тебя и остальных Спасателей секреты. Кроме того… мне не помешает компания.       Он открыл дверь и вошел, неотступно сопровождаемый Фоксглав. Николь лежала в кровати в благопристойной ночной рубашке. Увидев, кем был ее посетитель, она посветлела лицом, но стоило ей оценить полученные Чипом травмы, как у нее озабоченно и сочувственно отвисла челюсть. Она быстро поднялась и препроводила бурундука к ближайшему стулу, на который тот благодарно хлопнулся. Фоксглав села в углу палаты, а Николь — обратно на кровать, лицом к Чипу.       — Не ожидала встретить тебя здесь, Чип… во всяком случае, в качестве пациента. Что с тобой стряслось? Это из-за того пожара?       — Отчасти да, а остальное — долгая история. Кстати, — непринужденно произнес Чип, указывая жестом на спутницу. — Это Фоксглав, одна из моих соратников.       — Соратников? — с любопытством переспросила Николь, повернув голову к кивнувшей летунье и вновь посмотрев на Чипа.       — Именно, — кивнул тот. — Видишь ли, я член группы, которая называется «Спасатели». Надо понимать, ты о нас слышала? — спросил он с еле заметной ухмылкой, увидев, как глаза Николь расширились от изумления.       — Разумеется, слышала! — с горячностью ответила Николь. — Чуть ли не каждую неделю кто-нибудь из посетителей рассказывает мне о предотвращенном вами преступлении или спасенном животном. Вы, фактически, знаменитости! — она немного помолчала, рассматривая Чипа с еще более страстным пламенем энтузиазма в глазах, и, лучезарно улыбнувшись, воскликнула: — Поверить не могу, что меня пригласил поужинать Спасатель!       Чипа ее реплика заставила еле заметно поморщиться, а Фоксглав бросила на него изумленный взгляд, который, впрочем, успела скрыть прежде, чем миловидная библиотекарша обратила внимание. Неловкость бурундука, однако, от Николь не укрылась.       — О, с этим придется подождать до твоего выздоровления, да? — спросила она, пытаясь смягчить то, что сочла основанием выражения его лица, и улыбнулась: — Не беспокойся, дело терпит.       — Нет, Николь, — тяжко вздохнув, ответил Чип и угрюмо продолжил: — Не терпит. Я должен кое-что тебе сказать.       Лицо рыжеволосой мышки вытянулось.       — Ты… Ты же не… В смысле, с тобой же всё будет в порядке, правда?       «Это зависит от твоей реакции», — подумал про себя Чип и удрученно улыбнулся.       — Да, доктор говорит, что я полностью выздоровею. В опасности не я, а наши отношения.       — О… О чем ты, Чип? — спросила Николь, чье лицо выражало беспокойство уже иного рода. Чип снова вздохнул и, закрыв глаза, откинулся головой на спинку стула.       — Николь, мне очень жаль говорить это и очень жаль, что всё так вышло, но ты опоздала. Задолго до встречи с тобой мое сердце уже принадлежало другой девушке. Ее зовут Гайка. Она тоже моя соратница… и я люблю ее сильней собственной жизни, — произнес он с искренним и проникновенным чувством. На миг Николь застыла, потрясенная до глубины души, затем ее лицо исказила злоба с легкой примесью уничижения.       — Раз так, зачем же ты меня так продинамил? — собравшись с мыслями, спросила она дрожащим от печали и ярости голосом. — Ответ «нет» меня бы вполне устроил! Я думала, между нами что-то есть, а ты, выходит, лгал мне… ПОЧЕМУ?!       Чип стоически перенес излитый на него яд и печально посмотрел на нее.       — За мной следили, — пояснил он. — К тому же, мои мысли были несколько спутаны, пусть даже я этого не показывал. Согласиться на свидание с тобой было первым пришедшим мне в голову способом побыстрей закончить наш разговор, не ранив твоих чувств… хотя сейчас они задеты гораздо сильнее. Я не хотел лгать тебе, Николь, но я был вынужден. Если бы я от тебя не отделался, мои друзья вполне могли погибнуть.       На лице Николь отразилась растерянность.       — Не понимаю, — сказала она, качая головой. — О чем ты вообще?       Тогда Чип стал рассказывать ей об Айвэне, ее «игре»-возмездии и оговорке, запрещающей использование посторонней помощи при разгадывании ее подсказок.       — Я не знал, что Айвэна подслушивает мои разговоры при помощи электроники, — пояснял он, — поэтому решил, что кто-то следит за мной на расстоянии. А раз так, они могли находиться слишком далеко, чтобы услышать, о чем мы разговариваем. Я до смерти боялся, Николь, что чем дольше мы будем беседовать, тем большей опасности подвергнутся остальные Спасатели. Ты ведь понимаешь меня? — спросил он с ноткой надежды в голосе. Библиотекарша кивнула.       — Думаю, да, — ответила она, обдумав логику его слов. — Ты поэтому не спросил меня, где найти нужную тебе книгу?       — Да, — кивнул Чип. — Сделай я это, Айвэна практически наверняка в ту же секунду убила бы моих друзей за то, что я нарушил ее правила.       Обдумав всё, Николь обратила взор блестящих глаз на Чипа и посмотрела на него долгим немигающим взглядом.       — Ты же не выдумал всё это для отмазки, правда ведь? — спросила она с еле заметной ноткой неверия в только что услышанную невероятную историю.       — Эй! Не будь он по-настоящему ранен, не носил бы все эти бинты! — встала на защиту Чипа несколько разгневанная этим обвинением Фоксглав. — Айвэна чуть не убила его, а ты смеешь сомневаться в его честности? Да я сейчас…       — Всё в порядке, Фокси, — быстро сказал Чип, спокойным, вежливым и исполненным понимания подозрений Николь взглядом заставляя напарницу умолкнуть. — Николь, в конце концов я так или иначе всё рассказал бы тебе вне зависимости от моего физического состояния… ну, то есть, если бы Айвэне не удалось меня убить. Как я уже говорил, мне было очень тяжело врать тебе, и я пообещал себе объясниться с тобой при первой же возможности. Ты заслужила знать правду.       — И то, что именно эта «Айвэна» заложила бомбы в библиотеке, — добавила мышка.       — Верно, — кивнул Чип. — Мне очень жаль, что так вышло, и что тебе и остальным пришлось всё это пережить, — искренне сказал он. — Я даже подумать не мог, что она выкинет настолько беспощадный номер.       Николь помотала головой.       — Не кори себя. Ты не виноват. Полагаю, за время работы вы, Спасатели, нажили себе кучу врагов, жаждущих любой ценой отомстить вам. Кроме того, — отметила она, —я слышала, что ты спас больше оказавшихся в ловушке посетителей, чем все остальные.       — Да, я немного помог Рику и ВСПОМоЖенцам, — скромно признал Чип.       — А что насчет той «Гайки», которую ты упомянул? Ты действительно так сильно ее любишь? — спросила Николь с практически откровенной непринужденностью, которая, впрочем, не полностью скрыла оптимистичную надежду, которой был продиктован этот вопрос. Чип кивнул головой.       — Да, Николь, люблю, — подтвердил он, отвечая на ее взгляд мягкой улыбкой. — Я полюбил ее почти сразу же, как увидел впервые, более двух лет назад. И все пережитые с тех пор вместе с ней приключения, опасности и просто повседневная жизнь мою любовь к ней лишь усиливали.       Возникла пауза, во время которой Николь постигала услышанное.       — Она красивая? — спросила наконец мышка из чистого любопытства и просто потому, что не знала, о чем еще спросить. Чип улыбнулся.       — Разве это имеет значение? — простодушно спросил он, пожав плечами и слегка качнув головой. Встречный вопрос заставил Николь моргнуть, отвести взгляд и слегка покраснеть от осознания, что ее вопрос против ее воли прозвучал несколько самовлюбленно. Прочтя в ее лице, что она не имела в виду того, что ему почудилось, Чип ощутил укол вины и быстро продолжил, совершенно искренне ответив: — Да, красивая. Очень даже. В принципе, как по мне, вы обе одинаково привлекательны, как внешне, так и внутренне, и если б мое сердце уже не принадлежало Гаечке, я бы непременно пригласил тебя на свидание, — совершенно серьезно кивнул он. — Но факт остается фактом: первой я встретил именно Гайку и полюбил ее как за физическую красоту, так и за превосходные личные качества. Пожалуйста, Николь, попытайся понять: ты мне очень нравишься, но хоть я и чувствую, что у нас с тобой настолько много общего, что я был бы счастлив быть твоим другом, боюсь, быть твоим возлюбленным я не могу. Я уже занят.       — Ты обручен? — изумленно спросила Николь.       — Ну, нет, — застенчиво ответил Чип, на миг отведя взгляд, — и, по правде сказать, я понятия не имею, что Гайка чувствует в отношении меня. Но для меня это не важно. Я люблю ее… и это, считаю, единственное, что действительно имеет значение.       И снова Николь помолчала, впитывая сказанное Чипом.       — Это я могу принять… — после длительной паузы сказала она наконец, — тем более, что чувствую примерно то же самое, хоть мы и едва знакомы… Ты невероятный парень, Чип. Ты красив, смел, чуток, и… — она на секунду умолкла и посмотрела на него, будто раздумывая, стоит ли продолжать, и в итоге продолжила: — С момента нашей встречи и после всего, что я о тебе услышала в больнице от Рика и остальных, я, кажется, сама в тебя влюбилась. Пару раз мне снилось, как мы с тобой… вместе проводим время, — она остановилась, так как смысл ее слов был предельно прозрачен, и посмотрела на Чипа, чьи глаза после ее признания заметно округлились. Бурундук дважды моргнул, будто пытаясь постичь масштабы сказанного ей. На миг опустив глаза, Николь снова встретилась взглядом с Чипом, нежно улыбнулась и бесхитростно подвела черту: — Надеюсь, Гайка понимает, как ей повезло.       Несколько смущенный ее словами Чип опять неуютно заерзал.       — Итак… когда тебя выписывают? — спросил он.       — О, м-м-м… где-то через пару дней, — будничным тоном ответила Николь, которую резкая смена темы застала врасплох. — Буду работать в филиале на Бейкер-стрит, пока взамен сожженной библиотеки не построят новую.       — Ух ты, я знаю это место! — вмешалась Фоксглав. Бурундук и мышка повернулись к ней, и она продолжила: — Уинифред время от времени ходила туда читать пыльные старые книги о магии и колдовстве.       — Колдовстве? — недоверчиво переспросила Николь. — Это просто сказки!       — Скажи это ее летающему пылесосу, — самодовольно улыбнулась позабавленная летучая мышь. Николь еще сильнее округлила глаза и повернулась к Чипу. Тот кивком подтвердил слова Фоксглав и ухмыльнулся, припоминая те события.       — Нам то и дело попадаются очень необычные дела, — заметил он.       — Это точно, — озадаченно согласилась рыжеволосая мышка. — А я-то думала, что профессия библиотекаря позволит мне встречаться с интересными особами.       — Не унижай свой выбор, Николь, — искренне произнес Чип. — В этой работе очень много плюсов.       — Ага, — поддакнула Фоксглав. — К примеру, не надо оплачивать страховку на случай сумасшествия.       Чип и Николь рассмеялись, так как у каждого из них были свои причины считать такую страховку очень полезной в их работе. Этот смех словно взломал наконец лед, и мышка и бурундук, раскрепостившись, заговорили при участии Фоксглав на другие темы. Когда же длительность продолжительной и становившейся все более приятной беседы перевалила за час, Чип бросил многозначительный взгляд на соратницу.       — Ну что ж, — в конце концов несколько неохотно сказал он, — полагаю, мне стоит вернуться в постель, пока санитары меня не хватились.       С этими словами он начал толчками подниматься на ноги. Фоксглав поспешила ему на помощь, к ней присоединилась Николь, и вместе две самки помогли ему принять вертикальное положение. Слегка опираясь на Фоксглав, Чип уже собирался покинуть палату, когда вдруг Николь остановила его.       — Чип? — позвала она. Бурундук обернулся, и прелестная рыжеволосая мышка улыбнулась. — Спасибо, что зашел, — сердечно поблагодарила она. — Знаю, тебе ничто не мешало просто выпасть из моей жизни, оставив меня на бобах. С твоей стороны очень мило всё мне объяснить. Когда наша библиотека вновь откроется, пожалуйста, заходи в гости и приводи друзей. Мне бы хотелось познакомиться с ними со всеми… и особенно с Гайкой. Буду вам рада в любое время.       Чип улыбнулся в ответ и благодарно ответил:       — Спасибо, Николь, это многое для меня значит. Мы скоро зайдем, и не переживай, — добавил он с доброжелательно знающим видом, — ты уже очень скоро встретишь кого-то особенного. Поверь мне — в конце концов, я же встретил. Береги себя, Николь.       — Ты тоже, Чип, — сердечно кивнула та. — Спокойной ночи.       И Чип с Фоксглав отравились назад в палату бурундука, затворив за собой дверь. Николь некоторое время смотрела на нее, затем выключила свет и легла на кровать. Какое-то время она сидела, думая о Чипе… затем тяжело вздохнула и свернулась калачиком, чтобы заснуть, а по ее щекам скатилось несколько слезинок. Они с Чипом так и останутся друзьями, но терять любовь всегда тяжело…              — Ты поступил очень хорошо, Чип, — по пути в палату похвалила соратника Фоксглав.       — Она заслуживала знать правду, — бесхитростно ответил признательный за ее слова бурундук.       — Э-м-м… хочешь, чтобы это было нашим маленьким секретом? — спросила летунья. — Ты, как-никак, попал в донельзя щекотливое положение…       Они остановились перед дверью палаты Чипа, и тот решительно помотал головой.       — Нет. Но я также не хочу, чтобы ты рассказала об этом остальным. Лучше я сам расскажу им чуть позже. Если им доведется узнать об этом… уж лучше пусть узнают из моих уст.       Фоксглав понимающе кивнула, помогла другу лечь обратно в постель и, уходя, погасила свет. Несколькими минутами позже, летя домой сквозь туманную сан-францисскую ночь, юная летучая мышка размышляла обо всем увиденном и услышанном, спрашивая себя, смогла бы ли она быть столь же открытой и искренней с тем, кого любила сама. «Может быть, без этого любовные отношения не наладить никак, — думала она. — Раз так, возможно, мне пора перестать ходить вокруг да около и рассказать Дейлу о своих к нему чувствах. Проблема в том, что я знаю, как сильно ему нравится Гайка. Что, если он не ответит мне взаимностью? Я хочу знать, но одновременно и не хочу знать…»       — И почему, черт побери, любовь обязательно должна быть настолько сложным делом? — глубоко вздохнув, пробормотала она себе под нос.

Глава 3-я из 9-и

      — Так, посмотрим-ка… клевер-четырехлистник, кроличья лапка, волшебная подкова… Да, походу все мои приносящие удачу талисманы со мной.       Сидевшая рядом с Рокфором Гайка снисходительно посмотрела на него.       — Рокки, я тебе уже сто раз говорила, что удачи не существует, — она тяжело вздохнула и призналась: — С другой стороны, если она всё-таки существует, сегодня я буду рада любой помощи со стороны твоих талисманов.       Две мыши летели на «Крыле Спасателей» в сторону Международного аэропорта Сан-Франциско, находившегося в нескольких милях от штаба. Стояло чудесное утро, в небе не было ни облачка, но настроение пары Спасателей было отнюдь не безоблачным. Они летели в аэропорт с печальной и очень личной миссией, которую предпочли осуществить сами, без общества друзей, что само по себе уже было необычно. Пункт назначения: одинокое дерево неподалеку от списанного в утиль бомбардировщика Б-25, некогда служившего домом Гайке Хэкренч… и ее отцу.       В течение всего минувшего после окончания игры Айвэны времени Гайке не давали ни малейшего покоя события ее персонального испытания, в ходе которого ей пришлось выбирать между спасением жизни ее друга Спарки и предотвращением уничтожения предмета, выглядевшего как гроб ее отца, вместе с содержимым. Она приняла единственное решение, которое сочла допустимым, и спасла Спарки (во всяком случае, она надеялась на это, поскольку Спасателям приходилось полагаться на слова Айвэны, что она отправила его в целости и сохранности обратно в клетку в МТИ), но звук растворения гроба в кислотной ванне аналогичным образом въелся Гайке в самую душу. К ее невообразимому облегчению, выяснилось, что Айвэна лгала насчет того, что в гробу находился Чип, однако она давала гарантию, что тот невзрачный ящик из сосновых досок не был пуст. А это значило, что пара Спасателей вынуждена была рассматривать совершенно душераздирающий вариант…       И вот они, дочь Гиго Хэкренча и его старейший друг, отправились в полет с целью выяснить, оправданы ли их наихудшие опасения… и как жить дальше в случае положительного ответа на этот вопрос. Особенно сгорала от нетерпения узнать правду Гайка — не из-за того, что именно она могла узнать, а из-за желания просто узнать и точка. Для нее неведение было хуже любой правды, с которой она могла столкнуться. Она заранее ожесточила свое сердце и эмоционально была готова принять факт осквернения Айвэной могилы отца. А вот вопрос, была ли она готова к этому потрясению физически, оставался открытым… что было одной из причин, почему Рокфор составил ей компанию. Австралиец поклялся Гиго на его могиле присмотреть за его дочуркой, и это обещание еще никогда не было столь актуальным…       Долго ли коротко ли, хотя с точки зрения героев слишком уж быстро, «Крыло Спасателей» достигло пункта назначения. Аккуратно посадив конвертоплан в тени прежнего дома Гайки, пара спрыгнула на землю. На миг Гайка запрокинула голову и с тоской вгляделась в плексигласовый нос видавшей виды боевой машины, вспоминая счастливые моменты их с папой жизни здесь. Затем, взяв Рокфора за руку, она повела его к искомому дереву. Обвешанный болтающимися талисманами толстяк обнял ее за плечи мясистой рукой и прижал к себе. Гайка закрыла глаза и прильнула к нему, взбодренная его присутствием. Рокфор всегда был ей как дядя, и Гиго считал его не просто другом, а кровным братом — настолько близким семье Хэкренчей, насколько это было вообще возможно. Вот и сейчас, вместе с Гайкой начиная подъем на невысокий холм, где росло дерево, Рокфор бросил беспокойный взгляд на его лиственную крону, ища в окружающей их красоте хоть что-нибудь, могущее послужить утешением после ожидаемой им находки. Связанный со сменой времени года цикл смены листвой цвета зашел уже далеко, и некоторые листья уже даже опали, но крона до сих пор служила защитной кровлей некогда священной пяди земли.       Внезапно Рокфор замер и уставился туда, где находилась могила его друга, моргая и, можно сказать, не веря собственным глазам. Неужели такое возможно? Он даже не сразу обрел дар речи.       — Гаечка… дорогая, открой глаза! ГЛЯДИ!! — закричал он. Напуганная тоном его голоса мышка распахнула глаза, посмотрела в указанном направлении… и потрясенно ахнула. Вихрем сорвавшись с места, она подбежала к вкопанному в землю камню, пала пред ним на колени, закрыла лицо ладонями и зарыдала… от счастья. Подошедший Рокфор сел на колени рядом с ней, обняв и разглядывая могильную плиту. На ней отчетливо, во всеувиденье, была высечена незамысловатая эпитафия: «Гиго Хэкренч. Без него наша жизнь уже не будет прежней». Камень… трава… вообще всё вокруг было незапятнанно и нетронуто. Всё-таки Айвэна не оскверняла могилу! Последнее пристанище Гиго Хэкренча было цело и сохранно!       Однако, как вскоре выяснила Гайка, Айвэна М. Киллджой здесь всё-таки побывала, поскольку, когда отказывающаяся верить своему счастью мышка провела руками по краям плиты, она нащупала что-то пластиковое. Присмотревшись внимательнее, она разглядела прикрепленную к тыльной части камня сложенную записку, обернутую прозрачной погодостойкой пленкой. Гайка вынула листочек и прочла его содержимое вслух:              Дорогая моя Гаечка.       Если ты это читаешь, значит, я каким-то образом умудрилась проиграть свою игру и, скорее всего, уже мертва. Даже если так, я должна спросить тебя кое о чем. На основе записей организации, наградившей твоего отца, а также его сохраненных тобой бортовых журналов, равно как и твоих собственных дневников, я узнала о существовании медальона, который ты похоронила вместе с отцом, о его внешнем виде и значении для твоего отца. Ты, конечно же, должна понимать, что, имея в своем распоряжении все эти факты, я могла изготовить копию этого медальона с такой же легкостью, как и копии могильной плиты и гроба. Теперь, когда ты знаешь это, я не могу не поинтересоваться…              — «…ты понимаешь?» — закончила чтение Гайка. Она и остальные члены команды Спасателей собрались вокруг стола в больничной палате бурундуков. Практически весь день ушел у них на обмен рассказами об их приключениях в ходе игры и заполнение неизвестных остальным пробелов. Сухое перечисление Чипом выпавших на его личную долю испытаний и свершений заворожило и потрясло его друзей до глубины души. Чип, в свою очередь, с огромным интересом слушал, через что Айвэна заставила пройти их; особенно его заинтересовал бой Дейла в виртуальной реальности и, само собой, Гаечкин вариант дилеммы Хобсона. История мышки естественным образом перетекла в рассказ об их с Рокфором утреннем полете к могиле Гиго и обнаружении письма от Айвэны. Около получаса Спасатели при участии Тамми, бывшей, как-никак, запасным членом команды, обсуждали возможный смысл прощального вопроса Айвэны, но не продвинулись ни на шаг.       В конце концов, в палату вошел лидер оперативной группы ВСПОМоЖенцев — мышь, известная Спасателям под именем Рик.       — Готов отправляться, Чип? — спросил он. Обернувшись, бурундук увидел, что тот указывает жестом на привезенную инвалидную коляску. — Одна коляска, без очереди.       — Уже пора уходить? — Чип улыбнулся в ответ и добродушно скривился. — Но я буквально только что сюда попал!       — Мне очень жаль, — шутливо ответил Рик, — но мы должны освободить эти койки для животных, которым они действительно нужны. Ты же чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы самостоятельно закончить выздоровление дома.       — Елки-палки! Страшно представить, как выглядят те, кому эти койки нужны сильнее, чем в свое время нам, а, Чип? — с ухмылкой отпустил колкость Дейл и вопросительно посмотрел на Рика. — Мне тоже такую дадут? — спросил он, так как знал, что их с Чипом должны были выписать одновременно.       — Твою коляску вот-вот подвезут, Дейл, — обходительно сообщил Рик, пока Чип поднимался на ноги (без посторонней помощи, что было хорошим знаком) и садился в коляску, улыбаясь остроте друга. — Как бы там ни было, — продолжил Рик, — я понимаю, что тебе хочется поскорее вернуться к работе, но, как и доктор Озофи, я настоятельно рекомендую тебе устроить хотя бы недельные, а лучше двухнедельные каникулы, дав треснутым ребрам шанс зажить. Я буду наведываться к вам и проверять, как ты выполняешь предписания врача, если, конечно, ты не решишь провести отпуск в другом месте.       Чип посмотрел на свой забинтованный торс и остальные части натерпевшегося сверх всякой меры тела, покачал головой и посмотрел на ВСПОМоЖенца выражавшим полное согласие взглядом.       — Не беспокойся, Рик, — сказал он, расслабленно откидываясь на тканевое сиденье инвалидного кресла. — С меня надолго хватит преступлений и тайн. После всего, что учинила мне Айвэна, я буду счастлив взять от всего этого небольшой отгул!       Находившаяся по другую сторону стола Гайка чуть вздрогнула, словно встревоженная реакцией бурундука, но тут же скрыла свое замешательство. Ее сидевшие рядом товарищи скосили глаза, исподтишка одарив ее вопросительными взглядами, ускользнувшими от внимания Чипа.       — Что ж, приятно слышать, — ответил Рик, вставая за спинкой коляски и адресуя остальным аналогичный в плане недоумения и неуверенности касательно выражения лица Гайки взгляд. Тут как раз привезли коляску для Дейла. Когда бурундуков провезли мимо регистратуры к выходу в переулок, где их дожидалось «Крыло Спасателей», дежурный-мышь прилежно отметил время выписки. Часы показывали 16:50…

* * *

             — Вот мы и дома, — радостно вздохнул Чип, когда прямо по курсу «Крыла» показался росший в парке «Золотые ворота» огромный дуб, и хихикнул: — Знаете, после всех тех проверок, которые врачи решили мне устроить за эти три дня, я уже начал сомневаться, что попаду домой не то что на этой неделе, а в этом месяце!       — Чип, — настолько непринужденно, насколько могла, начала Гайка, готовившаяся посадить машину на посадочную площадку перед штабом, — ты был серьезен насчет того, что на какое-то время с тебя хватит преступлений и тайн?       Сидевшие на заднем сиденье Дейл, Фоксглав и Тамми, равно как и занимавший временно сменившее гарпун ковшеобразное сиденье Рокфор, ясно различили в голосе мышки нотки нерешительности и неуверенности, которые та так старалась скрыть. «Крыло» медленно и мягко опустилось на посадочную платформу, и Чип улыбнулся изобретательнице.       — Совершенно серьезен, — с неприкрытым облегчением произнес он. — Нет, конечно же, я по-прежнему обожаю разгадывать тайны и помогать беспомощным, но после этого дела действительно будет лучше взять небольшой отгул. Более того, думаю, нам стоит как минимум на неделю или около того куда-нибудь съездить и устроить себе настоящий отпуск. После всего, что нам довелось пережить, мы его заслужили, — он еще раз умиротворенно вздохнул, предаваясь размышлениям о желанном отпуске. — Сказать по правде, в ближайшие несколько дней я даже думать не хочу ни о чем, имеющем хоть какое-то отношение к преступлениям и тайнам.       С этими словами Чип осторожно встал с сиденья, вышел на крыло самолета и с осторожностью спустился на дубовую твердь под ним. Пока он это делал, Гайка обменялась нервными взглядами с Фоксглав и Вжиком, после чего перемахнула через борт конвертоплана и оббежала вокруг него, чтобы перехватить как раз спустившегося с крыла бурундука.       — Э-э-э, Чип? — спросила она несколько торопливым и необычно взволнованным тоном, кладя руку ему на плечо, чтобы не дать сделать более ни шагу ко входу в штаб Спасателей. — Знаю, ты говорил, что очень хочешь вернуться домой и всё такое, но… мы… Господи, вечер просто изумительный. Почему бы нам не погу…       — Ага, Джонс, старина, вот ты где! Да будет тебе известно, что весь Скотланд-Ярд с ног сбился, разыскивая тебя! — ни с того ни с сего раздался голос, заставивший Гайку сжаться и подумать: «Слишком поздно…» Чип резко развернулся и увидел вышедшего из двери и частично скрытого пытающейся спровадить его Фоксглав офицера Джонни О’Бри из Службы безопасности мелких животных (СБМЖ).Самым странным во всём этом было то, что О’Бри был одет по моде Викторианской Англии, а его всегдашний ирландский говор сменился сильным британским акцентом.       — Джонни? — спросил Чип, чей голос зеркально отражал его удивление и любопытство… не говоря уже о раздражении, вызванном поведением Фоксглав, которая поспешно пыталась укрыть Джонни от глаз Чипа, быстрым шепотом призывая его к молчанию и показывая крыльями в сторону открытой двери. — Фоксглав… — Чип помотал головой и вежливыми жестами попросил летунью отойти от обычно носившего полицейскую униформу самца-белки. Когда Фоксглав нехотя отступила, бурундук наконец сумел разглядеть в неясных лучах закатного солнца, что Джонни был одет как детектив в штатском конца ХІХ века. Будучи благодаря рассказам о Шерлоке Джонсе фанатом этой эпохи, Чип мгновенно узнал, каким именно историческим отрезком датируется этот костюм, а манеры офицера подсказали ему, какого именно персонажа тот пытается изображать.       — Джонни, что происходит? И какого рожна ты вырядился инспектором Лесострадом из рассказов о Шерлоке Джонсе? — стал допытываться он. Джонни учел чрезвычайность, с которой Фоксглав буквально секунду назад наказала ему молчать, но он также не мог не учитывать, что скрыть свой наряд у него нет ни малейшей возможности, поэтому стоял, несколько сбитый с толку, переводя взгляд с Фоксглав на Чипа и пытаясь понять, что делать дальше.       — Э-м-м… Насколько я могу судить, мисс Гайка, что-то пошло не так? — сняв шляпу, с невинным недоумением спросил он наконец нормальным голосом, глядя за спину Чипа на Гайку, стоявшую, закрыв ладонью покрасневшее лицо.       — О, Боже, — пробормотал Дейл, обращаясь к Рокфору и бросая на него неуверенный и нервный взгляд, когда они вместе с Тамми сошли с «Крыла» и присоединились к остальным.       — Гайка? — спросил Чип, оборачиваясь к мышке. Как и у Джонни, его лицо было воплощением недоумения. — Что здесь творится?       Убрав руку от лица, по-прежнему красная как рак изобретательница оперлась для надежности на крыло самолета и робко улыбнулась подошедшему Чипу.       — Ты поверишь, если я скажу… что это вечеринка-сюрприз? — спросила она. Чип застыл как вкопанный, а выражение его лица стало еще более скептическим.       — Вечеринка-сюрприз? — эхом повторил он.       — Угу, — кивнув, подтвердила Гайка. — Я целый месяц ее планировала. Но дело в том, что у меня была идея провести ее в духе «театра и ужина», — сказав это, она жестом указала на Дейла, Рокфора, Фоксглав, Тамми и Вжика. — Общими усилиями мы написали оригинальный детективный рассказ о Шерлоке Джонсе, в котором он раскрывает очередную тайну. Само собой, тебе отводилась роль Шерлока Джонса, — закончила она и снова повернулась к Чипу. Тот стоял перед ней, потрясенный до глубины души, и в ответ на ее слова мог только моргать.       — Мы знали, что ты будешь в восторге, — продолжила мышка, отталкиваясь от крыла конвертоплана и подходя к бурундуку. — В смысле, на нашу долю уже очень давно не выпадало никаких по-настоящему запутанных тайн, и я понимала, что тебя это несколько раздражает, пусть даже ты ни словом не пожаловался, — она пожала плечами. —Само собой, это было еще до истории с Айвэной. Я не знала, что после нее тебе захочется какое-то время держаться подальше от тайн, хотя после всего, что ты нам рассказал… в общем, я прекрасно тебя понимаю. Как бы там ни было, — Гайка вздохнула с некоторой обреченностью, — я действительно не знала о твоем желании отдохнуть от тайн и преступлений, пока ты не сказал об этом в больнице. Когда я услышала, как сильно тебе хочется взять эту передышку, я решила ненадолго отвлечь тебя, пока остальные будут снимать костюмы и прятать декорации и бутафорию…       Потрясение моргнувшего Чипа было заметно невооруженным глазом.       — Вы изготовили ДЕКОРАЦИИ?! — спросил он, окончательно ошеломленный.       — И бутафорию, — хором добавили Дейл и Фоксглав, при этом с улыбками посмотрев друг на друга.       — …но, как видишь, ничего не вышло, — договорила Гайка и пожала плечами, одарив Чипа искренне извиняющейся улыбкой. — Прости меня, Чип, — попросила она, склонив голову набок. — Сюрприз не получился, но вечеринка всё равно удастся на славу, — добавила она кротким, просительным тоном, и повернулась к Джонни. — Давайте-ка уберем костюмы и всё остальное, распечатаем торт…       — Эге-гей, Гаечка! Минутку!! ПОСТОЙ!! — радостно закричал Чип, вытягивая руку, чтобы остановить ее, и расплываясь в счастливой улыбке. — Говоря о желании отдохнуть от тайн и преступлений, я имел в виду реальную жизнь! А вовсе не развлечения!       — Но ты же говорил… — начала было Гайка, недоуменно тряхнув головой.       — …что в ближайшие несколько дней и думать не хочу ни о чем, связанным с тайнами, — кивнул бурундук. — Да, говорил. Но я ни за что не упущу возможности поучаствовать в чем-то подобном, особенно после всех приложенных вами ради меня усилий! Новый детектив о Шерлоке Джонсе?! Да как я могу отказаться?! — вскричал Чип, ликующе хохоча от радости по поводу столь приятного и совершенно неожиданного сюрприза, приготовленного к его дню рождения.       — Надо понимать, пьеса таки состоится? — шутливо спросил друзей Джонни, пожимая плечами.       — Всенепременно! — с энтузиазмом воскликнул повернувшийся в его сторону Чип.       — Эй, Шерлок! — шутливо позвал Дейл. Чип посмотрел на него и поднял руки, чтобы поймать небрежно брошенный товарищем с «Крыла» небольшой сверток. Дейл широко улыбнулся: — С днем рождения, друг!       — Что это? — полюбопытствовал Чип.       — Есть только один способ выяснить! — ответила Гайка, глядя на него с обнадеживающей улыбкой. — Открывай!       Сорвав непритязательную коричневую оберточную бумагу, Чип открыл скрывавшуюся под ней небольшую коробку и обнаружил… свои плащ и шляпу Шерлока Джонса. Те самые, привезенные им из Баскервиль-Холла и использованные Айвэной в качестве символизировавшего его центрального элемента служившего таймером для «игры» мобайла. Шляпа, однако, была не в том состоянии, в каком он видел ее в последний раз. Дырка, проделанная Айвэной для фитиля свечи, была зашита, а восковые пятна сведены. Плащ также был вычищен.       — Мы собирались отдать тебе это в больнице, дружище, — сообщил Рокфор, прислонившись к фюзеляжу «Крыла Спасателей», — но после твоих прошлых слов мы сочли за лучшее придержать их, пока не убедимся, что это хорошая мысль.       — Кроме того, — с ухмылкой добавил Дейл, вставая рядом с лучшим другом, — тебе бы не хотелось войти в штаб «голым», без костюма, верно?       — Абсолютно верно! — ухмыльнулся в ответ Чип, снимая летную куртку и с апломбом и энтузиазмом облачаясь в знаменитые крылатку и войлочную шляпу. Тотчас же, словно переродившись, он непринужденно, в уверенной и собранной манере, полностью скрывшей полученные им травмы и идеально шедшей его любимому выдуманному сыщику, подошел к «инспектору Лесостраду» и обратился к нему с хорошо отработанным британским акцентом: — Итак, инспектор, в чем проблема?       — О, в таком случае, Джонс, — с аналогичным акцентом произнес «инспектор», величественным жестом указывая на входную дверь штаба, — если мне будет позволено войти в ваши чертоги, я поведаю вам об имевшем место буквально только что ужасном происшествии.       Вежливо кивнув «инспектору», «Шерлок Джонс» именно так и поступил…

Глава 4-я из 9-и

      Вечеринка, как и ожидалось, имела оглушительный успех. «Актерский состав» пьесы, как оказалось, насчитывал, помимо Тамми, Джонни и Спасателей, чуть больше дюжины участников — близких друзей Спасателей, навещавших бурундуков в больнице ВСПОМоЖенцев. Несмотря на недостаток репетиций, труппа в плане взаимного отыгрыша ролей сработалась довольно-таки гладко, и в этом была заслуга не только их, но и старательно выписанного сценария. Все реплики каждого персонажа сопровождались наглядными описаниями и подсказками, благодаря которым каждый участник точно знал, что от него требуется. Небольшая неизбежная импровизация, порою намеренно спровоцированная определенными личностями, лишь добавляла веселья. Более того, четыре дня вызванной госпитализацией Чипа и Дейла отсрочки предоставили всем дополнительное и проведенное с пользой время для тренировок, в сочетании с дополнительным инструктажем и режиссурой со стороны Гайки позволившее устранить всяческие недоработки.       После до предела задранной Айвэной планки сложности и серьезности сюжет пьесы, к большому облегчению Чипа, оказался гораздо проще и приятнее, при этом, однако, всё равно будучи в соответствии с его исходными желаниями гораздо сложнее, чем нудные рутинные дела, которыми он и его друзья занимались на протяжении последних нескольких месяцев. Чип был единственным, кому сценария не полагалось, и для него загадки начались буквально сразу же после пересечения порога «квартиры Шерлока Джонса». Задники и декорации, несколько дней скрывавшиеся среди хлама в комнате Рокфора, существенно усиливали увлекательность пьесы. Декорации и бутафория были размещены во всех комнатах и на всех уровнях штаба, позволив «Шерлоку» и игравшему роль его верного помощника «доктора Блотсона» Рокфору по ходу расследования побывать в Скотланд-Ярде, темном складе, приморском отеле и прочих самых разнообразных местах.       Стержнем сюжета было расследование убийства правительственного чиновника со связями в высшем свете, совершенного, на первый взгляд, в ходе абсолютно заурядной кражи со взломом. Однако проведенное «Шерлоком Джонсом» расследование показало, что и ограбление, и убийство были лишь прикрытием для истинного преступления: кражи инкриминирующих документов, указывавших на существование широкомасштабного заговора против безопасности и благополучия королевства. Имея на руках несколько улик и отрывочную информацию о характерах и биографиях большинства персонажей, Чип в нужное время с поразительной точностью вычислил посредством дедуктивного метода не только стоявшего за всеми преступлениями злодея, но и весь его нечестивый замысел… само собой, так и не осуществившийся благодаря вовремя раскрывшему и предотвратившему его знаменитому сыщику.       Венчало состряпанную Спасателями и Тамми историю посвящение «Шерлока» в рыцари королевой Англии в награду за верную службу короне, итогом корой стало предотвращение втягивания Англии в ненужную и завершившуюся бы катастрофой войну. Роль «Королевы», естественно, играла единственная знакомая Спасателям королева — возлюбленная Вжика королева Алисия, правительница гнездившегося здесь же в парке роя медоносных пчел. Хотя Вжик передал ей приглашение заранее, королева Алисия была настолько занята, что вплоть до предшествовавшего «игре» Айвэны дня не знала, сможет ли принять его и сыграть свою роль. Однако, прознав о ранении Чипа, она в знак признательности другу, каковым считала бурундука, выкроила в своем расписании на этот день необходимое время.       По окончании пьесы пришло время начать праздновать по-настоящему. Торт, пирожные, пунш и прочие вкусности в сочетании с музыкой, смехом и подарками создали обстановку пиршества горой. Время шло, но никто не обращал на это ни малейшего внимания. Еда, танцы и беседы на всевозможные темы, от эксцентричных и дурашливых до мрачных и гротескных — вечеринка продолжалась…

* * *

             22:35…       — Эй, Чип? Ты не заснул там часом?       Минули часы. Вечеринка закончилась, последние гости давно ушли, и умиротворенно усталый Чип сидел на диване, устремив взор в сторону одного из подарков. На нем вновь была привычная летная куртка, которую Гайка избавила от набитой Айвэной электроники, заодно подлатав, а костюм Шерлока Джонса занял соответствующие места на преподнесенной Рокфором и Вжиком деревянной статуе. Мастерски вырезанная фигура Чипа и так была облачена в резной рельеф в виде этой же самой одежды, а после добавления настоящих крылатки и шляпы она, казалось, зажила отчасти собственной жизнью, и Чипу чудилось, что он смотрит на собственное одноцветное зеркальное отражение. Вокруг пьедестала выполненной в натуральную величину статуи были разложены остальные столь же дорогие ему подарки вперемешку с многочисленными поздравительными открытками как от пришедших на вечеринку лично, так и тех, кто отправил пожелания по почте. Внимание Чипа как раз начало рефлекторно переключаться на открытки, которые он сам туда поместил, в первую очередь на полученную от Платона — настоящего Платона, когда бурундук резко сообразил, что так и не ответил на оклики Дейла.       — Прости, Дейл! — крикнул он через плечо в сторону кухни, стряхивая сопровождавшийся затуманиванием взора транс. — Ты что-то сказал?       — Я спрашивал, не хочешь ли ты еще кусочек именинного торта? — терпеливо веселым тоном отозвался Дейл, высунувшись из коридора. — А то я как раз достал его, чтобы отрезать себе еще кусочек.       — Нет, Дейл, спасибо. Ешь на здоровье, — помотав головой, ответил Чип и снова отвернулся. «Уму непостижимо, — улыбнулся он себе под нос, погружаясь в раздумья и снова впадая в полугипнотический транс, на сей раз не глядя ни на что конкретно. — Пять больших ломтей сыра, шесть кусков моего ананасово-орехово-желудевого именинного торта, полбадьи пунша, всё, что было на обед — а он всё уплетает! И это только то, что я сам видел! Куда он всё это девает?! — размышлял он, еще раз поражаясь метаболизму друга. — Что ж, — решил он, — мы оба практически ничего не ели в те дни, что лежали в больнице. Не то чтобы еда была плохой или что-то в этом роде, пусть Дейл и сетовал на овсянку. Просто мы, как говорится, подрастеряли аппетит со всем этим постоянным лежанием и прочими “радостями”…»       Он как раз додумал эту мысль, когда в комнату вернулся Дейл с куском торта на тарелке и плюхнулся на диван рядом с другом. Чип посмотрел на него, подперев голову ладонью и опершись локтем на подлокотник.       — Наверстываешь недоеденное, я погляжу, — заметил он с ухмылкой.       — Ну, мне же надо восстановить силы, — промычал с набитым тортом ртом Дейл и улыбнулся в ответ. — В конце концов, я три дня не ел, как обычно.       — И то хорошо. А то в больнице в первую же ночь еда б закончилась, — саркастически ответил Чип.       — Да, наверное, — хохотнув, согласился Дейл, — хотя овсянку я им, пожалуй, оставил бы.       Тут отворилась входная дверь, возвестив о возвращении Рокфора и Тамми.       — Хорошая новость, парни! — с жаром провозгласил обнимавший белочку за плечи толстяк. — Мама Тамми сказала, что раз Фокси сегодня ночует здесь, она может остаться на ночь тоже!       — Класс! — радостно воскликнул Дейл, проглотив весь торт, что был у него во рту.       — Это здорово, — с улыбкой произнес Чип, глядя на гордо шагающую к ним Тамми.       — Итак, Чиппи, — поддразнила его в несколько распутной манере белочка-подросток, перегнувшись через спинку дивана, обхватив Чипа сзади за шею, положив головку ему на плечо и потершись щечкой о его щеку. — Мы с тобой проведем целую ночь под одной крышей. Не приревнует ли Гаечка? А? — с ухмылкой спросила она, искоса глядя ему в глаза из-под прищуренных век.       — Угу, приревнует определенно, — промурлыкал Чип, издав смешок. Нежно погладив пальцем носик белочки, бурундук коварно ухмыльнулся и без объявления войны поднял руку и хорошенько потрепал ее за волосы.       — Эй! — вскричала Тамми, в то время как все остальные пытались сохранять каменные выражения лиц. Выражение лица белочки, само собой, было каким угодно, кроме каменного.       — Я рад, что мама разрешила тебе остаться, — ласково добавил Чип. Тамми распрямилась и широко улыбнулась ему, одновременно небрежно проводя рукой по длинным рыжим волосам, приводя прическу в порядок.       — Привет, Тэм! — радостно окликнула ее Фоксглав, входя в гостиную из арки. — То-то мне казалось, что я слышу твой голос. Вернулась на ночевку?       — Ага! — с энтузиазмом ответила Тамми, с улыбкой поворачиваясь к прелестной летучей мышке, ставшей для нее кем-то вроде старшей сестры. Вообще за те шесть месяцев, что Фоксглав прожила с семьей Тамми, девушки очень сблизились.       — Чудесно! Раз так, идем — устрою, чтобы тебе постелили рядом со мной, в комнате Гайки! — ответила Фоксглав, призывно махнув белочке крылом и разворачиваясь туда, откуда пришла.       — Сейчас иду! — отозвалась Тамми, махнув в сторону летуньи рукой и вновь поворачиваясь к парням. — Ребята, а вы спать скоро ложитесь? — спросила она.       — Через минуту, дорогая, — с усталой улыбкой ответил Рокфор, в чьих глазах уже наблюдались признаки сонливости.       — Очень скоро, — добавил Чип.       — Ыгы, — согласно кивнув, промычал с вновь набитым тортом ртом Дейл.       — Тогда я, пожалуй, тоже отправлюсь на боковую, как только устроюсь, — сказала Тамми, поочередно задерживая взгляд на каждом из них. — Слушайте, я знаю, что уже говорила это, но… я действительно рада, что вы дома и в полном порядке, — с глубокой искренностью сообщила она. Затем, тепло улыбнувшись всем троим, она шагнула вперед и с энтузиазмом обняла сперва Рокфора, затем Дейла и, наконец, Чипа. Австралиец и поднявшиеся ей навстречу с дивана бурундуки крепко и столь же нежно обняли ее в ответ. — Ребята, вы — одни из лучших друзей, которые были у меня в жизни, — без затей произнесла Тамми. — Мне бы очень не хотелось, чтобы с вами случилось что-нибудь плохое.       — Спасибо, дорогая, — просиял Рокфор. — Ручаюсь, что среди присутствующих есть как минимум один малый, кто совсем не против слышать подобное более одного раза… ну и, понятное дело, мы тебя, Тэм, тоже совершенно невообразимо обожаем, — закончил он и еще раз тепло обнял белочку, ощущая, как екает сердце от легкого приступа отеческой любви.       — Это относится ко всем нам, Тамми, — негромко, но искренне добавил Чип. Стоявший у него за спиной Дейл согласно закивал.       — Спасибо, ребята, — ответила Тамми, слегка покраснев и сияя от счастья. — Ладно, пора идти помогать Фокси застилать мою койку, — глядя на них, несколько неохотно произнесла она после паузы, когда Рокфор выпустил ее из объятий. — Спокойной ночи, ребята, — пожелала она, подходя к Рокфору и Дейлу и целуя их в щеки. Однако, подойдя к Чипу и остановившись перед ним, она вместо поцелуя в щеку резко потрепала шерсть у него на макушке, взлохматив ее так же, как он — ее волосы. Чип среагировал на это, взметнув руки, чтоб ухватить ее за запястья, но белочка шустро отдернула руки… после чего тут же положила их ему на плечи, закрыла глаза и подалась вперед, игриво, но гораздо основательнее поцеловав бурундука прямо в ничего не подозревающие губы!       — Вау! — потрясенно ухмыляясь, вскричал Дейл.       — Чтоб меня! — воскликнул Рокфор, среагировавший почти аналогично.       — Эй! — в полушоковом состоянии возопил Чип, удивленно моргая и резко отстраняясь от Тамми, едва та прервала поцелуй. Отскочив и шаловливо уплясав на безопасное расстояние, белочка с игривым смешком ухмыльнулась бурундуку. Несмотря на потрясение от хитростью сорванного поцелуя, Чип не мог не улыбнуться с несколько отвисшей челюстью, восхищаясь ее живой напористостью.       — Спокойной ночи… Чиппи! — кокетливо пожелала Тамми, обернувшись на пороге ведущего к спальням и мастерским арочного прохода и хлопая ресницами, и исчезла из виду, напоследок еще раз посмотрев на бурундука с шаловливой улыбкой на лице.       — Ва-у-у-у-у-у-у-у-у-у! — издевательски протянул Дейл, посмотрев на Чипа и закатив глаза, для пущего эффекта обмахиваясь ладонью будто веером.       — Хо-о-о-о-о-о-о! — эхом отозвался Рокфор, также закатив глаза и обмахиваясь ладонью.       — Ох, ёлки, — Чип смущенно улыбнулся, качая головой и закрыв ладонью багровеющее лицо. — Подите прочь, — еще шире улыбнулся он и отмахнулся от друзей свободной рукой, выглянув из-под пальцев и увидев, что оба хлопают ресницами и хохочут.       Дождавшись, когда Рокфор и Дейл прекратят дразниться, Чип добродушно вздохнул, убрал руку с лица и, невысоко подпрыгнув, сел обратно на диван. Устроившись поудобнее, он обернулся к арке, в которой исчезла Тамми, чувствуя, как кровь мало-помалу отливает от лица. «Она — чудо», — улыбаясь, восхищенно подумал он, мысленно представляя себе юную белочку, игриво хлопающую ему ресницами. После встречи Спасателей с Тамми и ее семьей в ходе погони за Толстопузом по Чайнатауну у едва достигшей подросткового возраста белочки выработалось к Чипу нечто вроде сильного влечения, граничащего с героепоклонством. Хотя со временем ее постоянное и неприкрытое обожание, по счастью, поутихло, и хотя она заслужила огромное уважение Чипа и остальных Спасателей в качестве «запасного члена» команды, время от времени ходившего вместе с ними на задания, факт оставался фактом: ее влечение никуда не делось. Иногда — и, как было продемонстрировано только что, весьма неожиданно — она выражала свои чувства так, как сейчас, буквально осыпая его проявлениями любви. И пусть даже Тамми делала это в игривой и несколько шутливой манере, было очевидно, что она всё еще считает его очень привлекательным и «милым», как она до сих пор часто его называла, по-прежнему порой воображая их вместе в веселом и романтическом свете фантазий.       Таким образом, Тамми представляла собой для Чипа совершенно иной тип «женской проблемы», нежели Николь. Библиотекарша, в конце концов, была взрослой и обладала необходимой зрелостью, чтобы принять его любовь к другой, а именно Гаечке, как данность. Тамми, однако, будучи юным подростком, обладала более хрупким эго, требовавшим, так сказать, бережного обращения. В тот самый первый раз он попытался ее игнорировать и вообще пресечь ее влечение, но его товарищи по команде тут же отчитали его за невольно бесчувственное поведение и открыли ему глаза на то, сколь жестоким его поведение показалось Тамми. В итоге Чип, сам несколько повзрослевший, применил иной, гораздо более щадящий чувства юной белочки подход. Он не поощрял ее заигрывания, однако и не препятствовал им, вместо этого рассудительно решив позволить делам идти своим чередом и вести себя как можно лучше и мягче.       На практике это означало, что иногда он, как несколько секунд назад, слегка подыгрывал ее флирту. Однако делал он это лишь тогда, когда белочка понимала — а он всегда так мягко, как только мог, давал ей понять — что его игривость — не более чем шутка. Подобные проявления служили упрочению их отношений как друзей, но никоим образом не наводили Тамми на мысль и не внушали ей надежду на осуществление ее мечтаний. В конце концов, дабы четко обозначить перспективы ее чувств к нему, он уже как мог мягко говорил ей, что его сердце принадлежит одной лишь Гаечке. Тамми вроде бы смирилась с этим и именно поэтому, возможно, ее раболепное обожание сменилось более ветреным и дружественным, за что лично Чип был ей очень признателен. В противном случае ему было бы слишком тяжело столь долго выносить проявления внимания с ее стороны, а это было чревато переполнением чаши его терпения с потенциально катастрофическими последствиями.       Был в этом всем, конечно, еще один момент: возраст Тамми. Чип никогда не педалировал этот вопрос, тем более что в ходе совместных со Спасателями операций рыжеволосая белочка своим зрелым поведением, смекалкой и храбростью непреложно доказала, что «она не ребенок». Тем не менее, она лишь едва-едва достигла подросткового возраста, в то время как Чип был старше на целых десять лет. Из-за разницы в возрасте Чип в плане привязанности к Тамми не мог воспринимать ее кем-то большим, чем приемной «младшей сестрой», и уж никак не потенциальной подружкой. «Кроме того, — думал бурундук, — уверен, стоит ей перерасти влечение ко мне и начать смотреть по сторонам, как она тут же обнаружит кучу парней, которые будут из кожи вон лезть, чтобы получить шанс пойти с ней на свидание. Из нее, как ни крути, вырастает необычайно привлекательная девушка». Да, время от времени его посещали мысли о том, что «могло бы произойти», будь Тамми в момент их первой встречи чуть постарше… но он тут же отбрасывал эти грезы, мысленно пожимая плечами. Сложившаяся реальность его вполне устраивала…

Глава 5-я из 9-и

      Вернувшись обратно в реальный мир, Чип повернул голову на звук вращающейся дверной ручки. Рокфор и Дейл сделали то же самое, и троица увидела вошедшего через входную дверь и закрывшего ее за собой Вжика. Друзья тепло поприветствовали муху.       — Проводил Алисию? Нормально добрались? — спросил Чип. Рокфор похлопал себя по плечу, приглашая маленького товарища сесть туда, что Вжик и сделал, после чего кивнул и ответил: — Ага.       — Ты пропустил всё самое интересное, Вжик! — вклинился в разговор Дейл, бросая иронический взгляд на Чипа. — Тамми остается ночевать, и надо было видеть поцелуй на ночь, которым она наградила старину Чиппи! — договорил он, слабо и игриво пихнув лучшего друга в плечо кулаком.       — Ну вот, опять, — простонал Чип, покачивая головой, закатывая глаза и иронически улыбаясь Дейлу в ответ.       — У-у-у-у-у-у-у! — протяжно пропищал тоненьким голоском Вжик, хитро улыбаясь Чипу и присоединяясь к поддразниваниям. Кокетливо сощурившись, он сложил губы бантиком и послал соратнику несколько воображаемых поцелуев. Чип, скрестив руки, вздохнул и снисходительно посмотрел на Вжика с аналогичной ироничной ухмылкой, не говоря ни слова и дожидаясь, пока муха не выведет все дразнилки из организма.       После того, как Вжик угомонился, в гостиной воцарилась неожиданная и дезориентирующая тишина, поскольку четверка, такое впечатление, не знала, что делать и говорить дальше. Услышав звук со стороны комнаты Гайки, три грызуна рефлекторно повернулись туда. Когда же секунду спустя Дейл посмотрел на Чипа, то заметил, что его взгляд направлен уже в другую сторону. Дейл проследил за ним и увидел, что он направлен на Вжика, мечтательно глядящего через плечо на входную дверь с затуманенным взором и счастливым выражением лица. Перехватив устремленные на его плечо взгляды бурундуков, Рокфор повернул голову и тоже заметил выражение на лице Вжика… а уже в следующий миг муха стряхнула с себя забытье и обернулась лицом к друзьям. Однако, заметив, что все трое глазеют на него, Вжик тут же покраснел и отвел взгляд, поняв, что был пойман с поличным.       — Уж я-то знаю такие взгляды, — ухмыляясь, с хитрецой заметил Чип.       — Угу! — эхом отозвался Рокфор. — Полагаю, Алисия тоже как-то по-особому пожелала тебе «доброй ночи», а, дружище? — спросил он, широко улыбаясь товарищу.       — Ну… — пожав плечами, признался Вжик, — после всего, что мы рассказали нашим гостям о событиях в день рождения Чипа, она была очень рада, что нам всем удалось выжить.       — И особенно тебе, а, Вжик? — улыбнулся Дейл, понимающе глядя на муху.       — Милый скромный подарочек из серии «добро пожаловать домой», да, Вжик? — слегка поддразнил Чип, радуясь, что на сей раз все желуди летят не в него.       — Ага, — ответил Вжик, застенчиво хихикнув и краснея пуще прежнего.       — Хорошо, что она смогла прийти. Спасибо, что пригласил ее, — искренне поблагодарил его Чип.       — Ну, парни, — многозначительно произнес Рокфор, перелезая через спинку дивана, съезжая по ней на сиденье между бурундуками и обнимая их за плечи. — Я чертовски рад, что все мы выжили. И за это мы в долгу перед нашим дружочком, — продолжил он после небольшой паузы, опуская благодарный взгляд на Чипа и чуть сильнее прижимая его к себе. — Спасателям пришлось бы очень несладко, прихлопни Айвэна кого-то из нас… а шлепни она тебя прежде, чем ты нас нашел, она бы в конце концов покончила с нами со всеми, — отметил он. Остальные трое Спасателей переглянулись и мрачно кивнули в ответ. Хотя всё это уже говорилось в больнице, особенно трогательно эти слова звучали сейчас, после вечеринки, бывшей одновременно торжеством по поводу того, что после всех перипетий «игры» они выжили и сохранили способность рассказать об этом, и наградой Чипу по случаю целиком и полностью заслуженного дня рождения.       — Я тебе вот что скажу, Чип, — продолжил Рокфор восхищенным тоном и с выражением уважения и любопытства на лице, — у меня до сих пор голова пухнет от того, как ты разгадал последнюю подсказку и нашел нас. Фирма, ни дна ей ни покрышки, убитая налогами? Не знаю, додумался бы ли я… и додумалась бы ли сама Гаечка, если уж на то пошло, — откровенно пробормотал он, скрестив на груди руки, качая при этом головой и пожимая плечами.       — Спасибо, Рокки, — ответил Чип, улыбаясь другу-австралийцу. — Вообще-то, я и сам не был уверен, что мне удастся это разгадать, — задним числом признался он, пожав плечами. — Айвэна так резко отбросила прежний шаблон, что на какое-то время совершенно сбила меня с толку. К тому же дело осложнялось моей неспособностью сконцентрироваться из-за той гадости, что мне ввела Айвэна, и смертельной усталости. Мне уже начинало казаться, что шансов найти вас нету, и мне приходилось заставлять себя не думать об этом. Ну, то есть… Я просто не мог допустить, чтобы с вами что-то случилось, ребята, — сказал он, глядя на товарищей по команде, также скрестив руки и наклоняясь вперед до упора локтями в колени. — Вы, ребята, и Гаечка… — продолжил он, сперва посмотрев каждому из присутствующих в глаза, а после повернувшись в направлении мастерской, где находилась Гайка, — вы — моя семья, столь же родная, как и моя собственная. Это относится и к Фокси, и даже к Тамми. Если бы с кем-то из вас что-нибудь случилось… ну… не знаю, что бы я сделал. Вы значите для меня всё, — признался он с бесхитростной и исполненной незамутненных чувств улыбкой, и его тон и выражение лица сказали Дейлу, Рокфору и Вжику столько, сколько во век не выразить словами.       — Спасибо, Чиппер, — несколько сдавленным голосом поблагодарил Дейл, перегибаясь через Рокфора, чтобы положить руку на плечо лучшего друга. — Для меня вы все тоже значите всё, — сказал он, переводя взгляд с Чипа на Вжика, а после — на Рокфора.       — Аналогично, ребята! — с энтузиазмом произнес Вжик. Подлетев к Чипу, он горячо обнял его за щеку, после чего проделал то же самое с Дейлом.       — Оу, парни, подите-ка сюда! — радостно взревел неспособный более сдерживаться Рокфор. Вновь упоенно обхватив бурундуков за плечи мускулистыми руками, он прижал их и Вжика впридачу к своим бокам, заключив в сокрушающие групповые объятия. Остальные Спасатели охнули, но в меру сил ответили силачу тем же и с полностью аналогичным эмоциональным накалом. Телесный контакт выразил их чувства без слов, и каждый ощущал себя в кругу близких.       — Э-э, Рокки? — через какое-то время выдавил из себя Чип. — Прости, что напоминаю, но… поосторожней с ребрами, ладно?       Здоровяк тут же ослабил захват, и Чип принялся благодарно хватать ртом воздух.       — Мама дорогая, позабыл напрочь! Оу, парень! Прости меня! Как ты там, Чиппо?! Я ж ничего тебе не сломал, правда ведь? — обеспокоенно вопрошал он.       — Всё хорошо, Рокки, — ответил Чип в промежутках между вдохами, ощупывая поврежденные ребра. — Сам знаешь поговорку: «мы всегда причиняем боль тем, кого любим». Такую боль я готов испытывать хоть каждый день, — добавил он с ухмылкой. Взгляд Рокки несколько смягчился, но в выражении его лица по-прежнему присутствовала изрядная толика беспокойства.       — Чип, ты уверен, что всё в порядке? — нервно спросил Дейл.       — Раз мне под силу пережить пожар, кислоту, отравление, взрывы, молнии и падение с восьмидесятого этажа, простые объятия, Дейл, вряд ли могут причинить мне ощутимый вред, — по-дружески съязвил Чип. — Со мной всё будет в порядке. Просто чуть сбавим накал, ладно? — он ухмыльнулся Рокфору.       — Это будет непросто, приятель, — с широкой улыбкой ответил Рокфор, — но я постараюсь, по крайней мере, когда мишенью будешь ты.       После этих слов в гостиной снова воцарилась внезапная конфузная тишина.       — Подумать только, Айвэна ведь практически убила нас всех, — тихим, нервным, проникнутым благоговейным страхом голосом произнес наконец Вжик, вновь усевшись на плечо австралийской мыши. — В смысле, Толстопуз, конечно, тоже пару раз был близок к этому, но… то не шло ни в какое сравнение с ЭТИМ.       — Знаю, — уныло отреагировал Чип, скривившись при воспоминании о врезавшихся ему в память последних мгновениях жизни Айвэны. — Она поставила на эту карту всё… а в итоге, проиграв, просто взяла и покончила собой. Она настолько зациклилась на жажде отмщения… что это стало единственным смыслом ее жизни.       — Да уж, — мрачно согласился Рокфор, чье лицо также приняло угрюмое выражение при воспоминании о рассказанных Чипом в больнице подробностях его последней схватки с Айвэной и последнего взгляда на злодейку. — Мы, друзья, имели дело с совершенно отмороженной девахой.       — Угу, — пробормотали Вжик и Дейл, кивая в знак согласия с утверждением Рокфора.       — ЭТО точно, — скривившись, признал Чип, нервно почесывая заднюю часть перебинтованного левого уха и размышляя, будут ли его и этой ночью мучить кошмары на тему последних мгновений жизни Айвэны. Во время пребывания в больнице они снились ему постоянно, а первые пару раз напугали по-настоящему. К счастью, всякий раз рядом оказывались либо Гайка, либо Фоксглав, которые помогали ему успокоиться, но вопрос, как долго они продлятся, уже начинал бурундука волновать. Пожалуй, его сознанию потребуется время, чтобы оправиться от вызванного той сценой и прочими выводящими из равновесия вещами, на которые он насмотрелся по ходу «игры», потрясения настолько, что ночные кошмары исчезнут.       — Слушайте, парни, — подняв давно опустевшую тарелку, подал голос Дейл, решивший сменить угнетающую тему и заставить друзей забыть о недавнем прошлом и сосредоточиться на будущем, — раз мы всё равно собрались устроить себе каникулы, но еще не выбрали, куда именно отправиться, может, устроим завтра пикник? Что скажете?       Чип мгновенно просветлел лицом и посмотрел на лучшего друга с сияющей улыбкой.       — А вот это, Дейл, ОТЛИЧНАЯ идея!       Дейл ухмыльнулся в ответ.       — Ага, они у меня периодически возникают.       — Должно быть, ты хотел сказать, что то и дело на них натыкаешься, — иронически отреагировал Чип.       — Эй, попрошу без обрамлений!       — Похоже, всё наконец-то возвращается на круги своя, а, Вжик? — прошептал Рокфор на ухо мухе, которая в ответ лишь улыбнулась и кивнула. Затем австралиец повернулся к Дейлу и произнес уже во всеуслышанье: — Ты же знаешь меня, приятель. Рокфор никогда не пропускает пикников! В том случае, конечно, если в меню есть сыр! — добавил он, и его усы рефлекторно закрутились, сигнализируя о легкой форме «сырного приступа».       — Ну, — непринужденно поведал Дейл, — у нас еще куча всего после вечеринки осталась. Пожалуй, единственное, чего у нас нету, так это коктейльных сосисочек… — он запнулся, и его лицо приняло задумчивое выражение. — Знаете, все время, пока я лежал в больнице, мне почему-то безумно хотелось хот-догов, — добавил он, с понимающей улыбкой глядя на Чипа. Тот ответил ему саркастическим взглядом прищуренных глаз, а Вжик и Рокфор громко рассмеялись шутке.       — Не стоило мне рассказывать тебе о том эпизоде, — горестно покачав головой, сказал Дейлу Чип… которому всё же не удалось сдержать пробившуюся сквозь показушную мрачность и растянувшую губы во всю ширь улыбку.       — Ладно, парни, — с предвкушением произнес Рокфор, вставая с дивана, — пожелаю я вам, пожалуй, спокойной ночи. Я так набегался за эти пару дней, что мое тело уже готово без задних ног завалиться на койку. В общем, ребята, добро пожаловать домой, — завершил он тираду, улыбаясь сверху вниз бурундукам. Сидевший у него на плече Вжик долго, протяжно и изнуренно зевнул, также демонстрируя готовность и потребность отправляться на боковую.       — Спасибо, Рокки, — в унисон ответили бурундуки, искренне и благодарно улыбаясь ему.       — Спокойной ночи, ребята! — сонно пожелал Вжик. — Добро пожаловать домой!       — Спасибо, Вжик. Спокойной ночи! — ответили оба и, повернув головы, проводили взглядами ушедших в арку и направившихся в свои комнаты Рокфора и Вжика.       — Слышал, несколько дней назад ты помогал Тамми с первым именинным тортом, когда тот был еще свеж, — сообщил Чип, когда они с Дейлом повернули головы и снова посмотрели друг на друга. — Не сомневаюсь, что он был столь же восхитителен. Не думал, что застану тот день, когда ты научишься готовить.       — Спасибо, — с улыбкой сказал Дейл, ставя тарелку обратно на диван между ними, и продолжил уже более серьезным, задумчивым тоном, глядя на друга с полностью аналогичным выражением лица: — Чип, — решительно заявил он, — я должен спросить тебя кое о чем. Кое о чем серьезном.       — Э-э-э… разумеется, — вопросительно взметнув брови, ответил Чип тоном, в котором смешались любопытство и беспокойство. — В чем дело?       Бросив быстрый взгляд на арочный проход, Дейл снова повернулся лицом к Чипу и посмотрел ему в глаза столь редким для себя пытливым взглядом. — Чип… ты любишь Гаечку? — спросил он в чистосердечно искренней манере, хотя и тише обычного, словно боясь быть подслушанным. — Ну, то есть, я в курсе, что Гаечка тебе очень дорога как друг и член команды, и я в курсе, что ты считаешь ее прекрасной и всё в таком духе, но… ты ее любишь по-настоящему? В смысле, достаточно сильно, чтобы однажды попросить ее руки и сердца? — Дейл выдержал короткую паузу, продолжая изучать друга, затем слегка пожал плечами и признался: — Мы так долго соперничали за нее, что мне ни разу не пришло в голову поинтересоваться.       Примерно полсекунды Чип так и сидел, как громом пораженный и совершенно потрясенный значением всего этого: не столько даже вопроса как такового, а того факта, что его задавал Дейл! Всецело сфокусировав взгляд округлившихся глаз на большеносом друге, Чип силился не дать челюсти отвиснуть. Дейл был его старейшим и самым лучшим другом на свете, равно как и одним из наиболее беззаботных, веселых, беспечных, а порою легкомысленных существ, каких он когда-либо в жизни встречал. И вот теперь этот бурундук задавал ему один из самых существенных и важных вопросов, какие ему когда-либо задавались, и уж точно самый серьезный вопрос, когда-либо услышанный им из уст Дейла. Это было, как минимум, неожиданно. Ответ Чипа, тем не менее, был быстр и решителен.       — Да, Дейл, я люблю Гаечку по-настоящему, — абсолютно искренне и уверено сказал он другу, для пущего эффекту сопроводив слова кивком головы. — Достаточно сильно, чтобы однажды, если мое желание исполнится, попросить ее руки и сердца. Дейл… — продолжил он и сделал паузу, а его лицо приняло выражение совершеннейшей растерянности. Подняв руки ладонями вверх, он пожал плечами, недоуменно помотал головой и спросил: — А что? Какая блоха тебя укусила, что ты поднял эту тему?       — Не «блоха», Чип, а летучая мышь, — со вздохом ответил Дейл, на миг отводя глаза. — Всему причина — Фоксглав.       Чип опять замотал головой, попутно делая руками жест «тайм-аут».       — Эгей, тайм-аут, придержи коней. Я что-то не улавливаю связи…       Дейл еще раз вздохнул и снова посмотрел в глаза Чипу.       — В больнице, когда я рассказывал вам о своем персональном этапе «игры» Айвэны, я кое-что скрыл, в первую очередь из-за присутствия Фокси, — промолвил он с выражением лица, свидетельствовавшем о его намерении излить душу и открыть другу тщательно хранимый секрет. — Я начал осознавать это, пока искал тебя в том здании вместе с остальными. Я не знал, Чип, выберусь ли оттуда живым.Настолько меня внутренне напугала Айвэна. Думаю, она нас всех настолько напугала.       — В общем… Я начал размышлять о том, увижу ли еще когда-нибудь Фокси, и как сильно мне хочется увидеть ее снова. Я знал, что она мне нравится — в смысле, она ведь не просто прелестная, у нас с ней много общего, понимаешь? — и что она очень дорога мне как друг, — продолжал Дейл, вновь отведя взгляд. — Но, похоже, я не понимал, КАК сильно она мне нравится на самом деле, пока не начал думать о ней после первых нескольких часов, проведенных в том здании. Но по-настоящему это до меня дошло, когда Айвэна заперла меня в той ВР-игре и сказала, что, покончив со мной, займется Фокси. Я понятия не имел, что она врет, ведь когда мы выпускали тех кошек из лаборатории Нимнула, мы с Фокси не были еще даже знакомы.В смысле, мы же не знали, зачем она делает то, что делает, пока ты нам уже потом всё не рассказал, ведь нам она истинную причину раскрывать не собиралась, — пояснил он. — В общем… когда она обманом заставила меня поверить, что убила тебя и всех остальных, и что следующая на очереди Фокси… я просто-таки рехнулся. Я еще до этого начал думать, не могут ли мои чувства к ней быть любовью, а когда игра дошла до той точки, я понял, что оно так и ЕСТЬ. Я знал, что не должен позволить ей причинить вред Фокси, чего бы мне это ни стоило.       И вновь Чип был поражен словами и чувствами, которые его друг доселе скрывал. Во всяком случае, именно об этом говорили его выпученные глаза.       — Я рад, что Гаечка столь много для тебя значит, — продолжал Дейл, чье лицо теперь выражало искреннюю радость. — Я питаю к ней такие же чувства. Просто хотел убедиться, что ты приударял за ней не из простого желания обскакать меня. А то у нас иногда такое бывает, — иронически заметил он. — Так порой увлекаемся попытками утереть друг другу носы, что забываем, с чего, собственно, всё началось! И всё-таки, — добавил он через секунду, приложив палец к губам, нахмурив брови и возвращаясь мыслями в прошлое, — насчет той твоей рождественской открытки, которую Айвэна дала Гайке… э-э-э, это ведь на самом деле ты писал, да? Ну, то есть, это не Айвэна всё подделала в качестве очередной черной шутки, верно?       Чип кивнул.       — Это я писал. Айвэна действительно сыграла со мной и Гаечкой жестокую шутку, но текст открытки она не подделывала. Послушай…       — Так я и думал, — кивнул Дейл, не замечая, что его друг хочет его о чем-то спросить. — Ну, как я и говорил, после той открытки, что бы ни было в ней написано, я должен был сразу догадаться, что ты действительно любишь ее, тем более что она, прочтя ее, очень расстроилась, — глубокомысленно рассудил он и после недолгой паузы спросил, посмотрев на друга с нескрываемым любопытством: — Чип, а что именно ты там НАПИСАЛ вообще?       — Ну, в принципе, я высказал ей всё то же самое, что только что сказал тебе насчет моих чувств к ней, — поспешно ответил Чип, стремясь озвучить свои мысли до того, как Дейл вновь заговорит. — Большую часть я помню до сих пор и завтра, если хочешь, перескажу тебе, что вспомню, но Дейл… я не понимаю, — заметил он с омраченным растерянностью лицом. — Ты хочешь сказать, что влюблен и в Гаечку, и в Фоксглав?       — Ну, да, — кивнул Дейл, глядя на друга с веселой ухмылкой, и тут же успокоил его рассудительным тоном: — но это ничего.       — В СМЫСЛЕ? — обеспокоенно нахмурившись, спросил Чип, моргая и мотая головой в полнейшей растерянности.       — Ну, по правде говоря, — с озорной ухмылкой пояснил Дейл, — поскольку Фокси считает меня милым и так далее и постоянно пытается заставить меня обратить на нее внимание… я решил начать встречаться с ней по-настоящему, а не просто «по-дружески». Типа покончить с нашим соперничеством за Гаечку и, понимаешь, оставить вас в покое. В смысле, я ее, конечно же, люблю и понимаю, как она чудесна, но у меня гораздо больше общего с Фокси, а у тебя — с Гаечкой, так что… — Дейл умолк и пожал плечами, благо вывод напрашивался сам собой и пояснений не требовал.       — У… у меня слов нет, Дейл, — качнув головой, сказал Чип, совершенно ошарашенный и невыразимо осчастливленный этим внезапным переворотом в чувствах друга. — Я просто поражен. Ну, то есть, всего один день, и… — он закончил предложение щелчком пальцами, выражавшим фундаментальность изменений, постигших их сложившуюся в последние полгода систему взаимоотношений.       — Понимаю. Странно, да? — пожал плечами Дейл, не меньше Чипа пораженный и изрядно позабавленный переменами в собственных чувствах. — Наверное, порой жизнь складывается интересным образом, а? Не знаю… Наверное, мне просто требовалось время, чтобы понять, что Фокси столь же особенна для меня, как и Гаечка, — завершив мысль, он еще раз слегка пожал плечами и весело улыбнулся Чипу.       — Время и отчаянное положение. Представляешь выражение лица Айвэны, узнай она, что сыграла роль свахи? — злорадно спросил Чип. Дейл посмотрел на лучшего друга с иронией.       — Думаю, я бы справился и без ее помощи, но спасибо ей. Кроме того, я и так начал замечать, что ты нравишься Гайке больше, — многозначительно добавил он с лукавой усмешкой.       — Вот ведь, — честно ответил Чип, — а я думал, что ты ее по-прежнему интересуешь не меньше.       — Сразу видно, насколько ты проницателен… а еще СЫЩИК! — захохотал Дейл и тут же добавил, протянув Чипу руку: — Я знаю, приятель, что вы осчастливите друг друга.       — Спасибо, — благодарно и крепко пожав руку, ответил с теплой улыбкой Чип. — А я знаю, что вы с Фокси будете счастливы вместе.       — Я тоже, — согласился Дейл и после небольшой паузы добавил, встав и потянувшись: — Ладно, Чиппер, пойду я тоже спать.       — О тарелке не беспокойся, — остановил Чип потянувшегося к лежащему на диване блюду товарища, — я помою.       — Спасибо, — благодарно улыбнулся Дейл. — Да, пока я не отправился на боковую, еще два момента.       — Какие? — полюбопытствовал Чип.       — Во-первых, — совершенно серьезным, но при этом слегка небрежным тоном провозгласил Дейл, глядя на друга сверху вниз, — я очень надеюсь, что ты сдержишь данное восемь лет назад обещание и больше никогда не назовешь меня «неоновым носом» или «Рудольфом».       Чип улыбнулся.       — Честное скаутское, — искренне произнес он, подняв руку в знак торжественной клятвы.       — А во-вторых…       — Да?       — Спасибо, что спас мне жизнь, — поблагодарил Дейл, переплетя руки перед собой и почтительно глядя на Чипа. — Знаю, я уже говорил это в больнице, но спасибо.       Чип поднялся с дивана и какое-то время просто стоял перед лучшим другом на свете, бесхитростно и искренне улыбаясь ему.       — Всегда пожалуйста, — кивнул он и, сделав шаг вперед, обнял Дейла. — Я так рад, что ты жив и здоров, напарник, — проникновенно эмоциональным голосом сказал он перед тем, как разомкнуть объятия и снова отойти от Дейла на расстояние вытянутой руки. — Я не мог допустить, чтоб ты умер… Я не допустил бы этого, — сказал он, глядя другу прямо в глаза. — Я люблю тебя, Дейл, как брата. Ты и есть мой брат, которого у меня никогда не было… и всегда им будешь.       — Спасибо, Чип, — сиплым голосом произнес Дейл, тронутый до глубины души впервые услышанным от лучшего друга настолько проникновенным признанием. — Я тебя тоже люблю… брат.       На этой мажорной ноте после небольшой паузы, в течение которой бурундуки улыбались друг другу, не зная, что еще добавить к уже сказанному, Дейл развернулся и, обогнув диван, направился в арку. Проводив его взглядом, Чип сел обратно на диван и утер глаза, акогда его взор прояснился, увидел, что Дейл остановился буквально на пороге арочного прохода и снова смотрит на него.       — …Что?.. — спросил Чип, видя, что Дейл так и стоит, глядя на него и не произнося ни слова.       — Ничего, — сказал наконец Дейл, мотая головой. — Просто… я… О, Боже… — совладав с заплетшимся языком, он широко улыбнулся. — Просто я тоже рад, что ты жив, Чип, — сказал он, окончательно расплетя слова и мысли. — Я тоже не знаю, что сделал бы, убей тебя Айвэна.       Он еще какое-то время смотрел на друга и напарника с благодарно расширяющейся улыбкой, затем развернулся и ушел в арку, направляясь к их с Чипом общей комнате… но лишь затем, чтобы спустя несколько секунд вернуться.       — А знаешь, что странно, — задумчиво произнес он с порога, возвращаясь мыслями в то утро четырехдневной давности. — В свой день рождения, незадолго до нашего похищения, тебе дважды с чего-то приходило в голову, что я в беде, — он легкомысленно пожал плечами. — Похоже, ты действительно знал, что я в беде или, во всяком случае, скоро буду! А Кассандре ты, помнится, заявил, что будущее предсказать невозможно, — добавил он с ухмылкой и коротким смешком. — Странно, да? Ну, Чип, спокойной ночи!       И Дейл снова исчез под аркой, оставив Чипа наедине с этой заключительной и необычайно занимательной идеей о неслучайности предчувствий опасности, не покидавших его всё памятное утро его дня рождения и касавшихся не только Дейла, но и всех остальных Спасателей тоже.

Глава 6-я из 9-и

      Идя по коридору в спальню, Дейл тоже продолжал размышлять о странном факте, о котором сам же только что напомнил Чипу. Продлилось это, однако, недолго, поскольку не успел он переступить порог комнаты, снять с крючка висевшие на вешалке ночную сорочку и колпак, закинуть их на верхнюю полку кровати и начать было снимать гавайку, как услышал стук в дверь. Обернувшись, он увидел входящую в комнату Фоксглав.       — Приветик, милок! — широко улыбаясь, в своей всегдашней дружелюбной и игривой манере окликнула бурундука летунья. — Мне было интересно, когда ты ляжешь спать.       — Привет, Фокси, — улыбнулся в ответ Дейл, наслаждаясь звучанием одного из «ласкательных имен», которыми его по-дружески нарекла Фоксглав. — Что хорошего? Ну, помимо тебя? — игриво уточнил он.       — О, ничего, — невинно вздохнув, сказала Фоксглав, подходя к нему. — Просто хотела пожелать «спокойной ночи» и «добро пожаловать домой», — она улыбнулась и жеманно обвила его кожистым крылом, подавшись вперед и ласково ткнувшись рыльцем в нежную шерстку его щеки. После она убрала крыло, но ее томные глаза исподтишка пробежались по фигуре бурундука с головы до пят. — А еще, симпатяга, я хотела еще раз сказать, как я рада, что с тобой всё в порядке. Мне очень не хотелось бы, чтобы с тобой что-то случилось, сам понимаешь, — отступив на шаг, продолжила Фоксглав, скрестив на груди руки и обернувшись крыльями. Уделив еще секунду разглядыванию так и стоявшего и с улыбкой смотревшего на нее грызуна, летучая мышка развернулась, чтобы уйти. — Что ж, Дейл, спокойной ночи, — пожелала она через плечо со смесью радости и грусти на душе.       — Эй, Фокси? — не дав ступить и шагу, вопросительно окликнул ее Дейл.       — Что, милок? — спросила она, разворачиваясь к нему всем телом. Дейл приблизился к ней, мысленно улыбаясь восхитительной красоте Фоксглав и внутренне ощущая, как его чувства к ней начинают вскипать. Подойдя ближе, чем на вытянутую руку, он остановился, подался вперед и взял ее за руку обеими своими. Затем, мягко подняв ее, он нагнулся к ее руке, дабы галантно, элегантно и нежно поцеловать ее. Лицо Фоксглав находилось вне поля его зрения, поэтому он не увидел ее реакции на происходящее, выразившейся в исступленном моргании и выражении удивления и непонимания на лице. Вновь распрямившись, но не выпуская ее руку, Дейл радостно посмотрел в ее большие изумленные глаза.       — Спасибо, — коротко, но многозначительно произнес он. — Хорошо вновь оказаться дома.       С этими словами он нежно обнял ее правой рукой за талию, закрыл глаза и подался вперед, чтобы одарить Фоксглав коротким, многозначительным и необычайно сердечным поцелуем в губы, длившимся не более секунды. Отстранившись, Дейл еще раз нежно поднес ее руку к своим губам для еще одного поцелуя, после чего аккуратно вернул ее в исходное положение вдоль тела.       У Фоксглав, в свою очередь, практически не было ни времени, ни возможности не то что отреагировать на все эти события, а даже осмыслить их, поскольку в момент, когда это случилось, она находилась в состоянии неимоверного изумлени я.Теперь, когда остаточные ощущения от неожиданно нежных поцелуев Дейла жгли ей губы и руку, она потрясенным мигающим взглядом уставилась на бурундука, в которого влюбилась буквально с самого первого на него взгляда. И вот теперь, когда ее тайное желание исполнилось, ее сердечко учащенно колотилось от возбуждения. Однако она по-прежнему не могла взять в толк, почему оно исполнилось. Она знала, как Дейл, к ее вящему неудовольствию и тоске, относится к Гайке. Она уже давно сделала вывод, что именно из-за Гайки и попыток завоевать ее сердце Дейл не шел в отношениях с ней далее товарищей по команде и «просто друзей». Ей, правда, недоставало храбрости поставить ему этот вопрос ребром. В представлении Фоксглав Дейл считал, что у него с Гайкой общего больше, нежели с ней, и восторгался изобретательницей, а коли так, делала вывод летунья, его сердце принадлежало прекрасной мышке. В этом плане Фоксглав несколько походила на свою приемную «младшую сестренку» Тамми, видевшую себя сражающейся с Гайкой за любовь Чипа.Именно схожесть их ситуаций послужила основанием для их с юной белочкой тесного сближения.       На Гайку Фоксглав, впрочем, зла никогда не держала. Вдобавок к тому, что Гайка стала ей дорогой и близкой подругой, светловолосая мышка была столь милой и неэгоистичной особой, что выбор Дейла, в этом летунья не сомневалась, не был ее виной. Кроме того, хотя за два прошедших с момента сформирования команды Спасателей года Гайка по-настоящему полюбила и Чипа, и Дейла, уже вскоре после присоединения к команде Фоксглав шесть месяцев назад мышка изо всех сил старалась помочь ей. Видя, как страстно летунья увлечена Дейлом и сколь много у них с бурундуком общего в плане характеров и увлечений, Гайка несколько раз пыталась исподволь сориентировать Дейла в этом направлении, опосредованно поясняя ему на примерах, сколь велика наблюдаемая ею совместимость между ним и их новой соратницей. Гайка также помогала ей укрепить хрупкую самооценку и улучшить фигуру и внешний вид при помощи диеты и физических упражнений. При этом изобретательницей двигало не только стремление помочь соратнице поддерживать необходимую для заданий форму, но и цель попытаться помочь ей осуществить мечту о завоевании сердца Дейла.       Однако, намеренно, нет ли, но Дейл, казалось, совершенно не обращал на всяческие их усилия внимания, по факту не оставляя попыток снискать любовь прекрасной изобретательницы даже несмотря на то, что Гайка уже начинала кротко и исподволь обращать свое внимание в первую очередь на Чипа. В конце концов юная мышка разобралась со своими чувствами достаточно четко, чтобы принять некое подобие решения насчет своих друзей-бурундуков, но настойчивость Дейла вызывала у нее противоречивые чувства: вызванную бесплодными, по всему видать, усилиями друга некоторую удрученность вкупе с нежеланием разбивать Дейлу сердце, отягощенную собственным постепенно растущим влечением к Чипу. Фоксглав знала, что Гайка собиралась со дня на день сесть и обсудить с Дейлом свое решение, которому она уже начала следовать. Уж ежели это не заставит его понять, что его дожидается кое-кто другой, и что он — единственный возможный претендент на ее сердце, тогда она будет вынуждена нехотя, но всё же отпустить его, зная совершенно точно, что он видит в ней исключительно друга и никого больше. И хотя ее единственным подлинным желанием было видеть его счастливым, и, если что, участь близкой подруги и товарища Дейла по команде ее в принципе удовлетворила бы, она чувствовала истину. В глубине души она осознавала, что если ее мечта быть с ним так и не осуществится, какая-то частичка ее души погибнет от тоски.       И вот теперь, столь восхитительно внезапно, когда она этого меньше всего ожидала!..       — Я… — Фоксглав потрясенно моргнула, касаясь пальчиками губ, словно боясь, что ощущение исчезнет как стремительно тающий сон;словно боясь, что случившееся только что было именно сном. — Я… Ты вот… мы… — медленно произнесла она, слегка качая недоверчиво головой и начиная расплываться в незамутненно счастливой улыбке.       — Долгая история, Фокси, — улыбнувшись в ответ, сказал Дейл. — Завтра на пикнике расскажу. Можем после еды отправиться гулять по парку, и я всё тебе расскажу.       — О… о’кей, Дейл, — Фоксглав согласно кивнула и обожающе посмотрела на него, приложив руки к губам и чувствуя, как сердце наполняется новым ощущением радости. Попытавшись развернуться и уйти, она, однако, обнаружила, что приросла к месту и не хочет никуда уходить, и еще раз оглядела бурундука с головы до пят. При этом на ее лице на мгновенье отразилась мимолетная надежда.       — Что? — увидев адресованную ему ухмылку Фоксглав, жизнерадостно поинтересовался Дейл, склонив голову на бок. Тоже слегка нервничавшая Фоксглав посмотрела прямо ему в глаза, игриво покусывая кончик указательного пальца.       — Я-Я-Я-Я не уверена, что помню, что только что произошло. Я была в каком-то шоке, — блаженно созналась она и, улыбнувшись еще шире, подняла вторую руку и игриво ткнула указательным пальцем в нос Дейлу. — Ты не мог бы… освежить мою память, милок? — жеманно спросила она, вопросительно вздернув шерстку вокруг глаза и проведя пальцем по мягкому носу бурундука вниз, на краткий миг многозначительно прижав его к губам. Дейл ответил ей не менее многозначительной улыбкой.       — Само собой, Фокси, — произнес он в аналогичной озорной манере, хотя его тон был исполнен самых нежных чувств. Встретившись с ней взглядом и заглянув в самые глубины ее глаз, Дейл обвил ее руками…

* * *

             Минутой позже Фоксглав вышла из комнаты и затворила за собой дверь. Сделав несколько неуверенных шагов, она остановилась и прислонилась к стене коридора, закрыв глаза и с выражением радости и блаженства на лице. У нее было такое чувство, будто она летит… с той лишь разницей, что этому полет в подметки не годился! Эмоции и ощущения несколькосекундной давности по-прежнему переполняли ее, а стоило ей мысленно прокрутить эти мгновения, как все ее тельце задрожало от еле сдерживаемого возбуждения, вызванного, среди прочего, бесхитростным обещанием Дейла объяснить все завтра. «Приятных сновидений, Фокси», — вновь прозвучал у нее в голове отголосок прощальных слов Дейла, произнесенных секунду назад, когда она нехотя, но в восторге вышла из комнаты, еще раз пожелав ему спокойной ночи.       «О, милок, не изволь беспокоиться, — открыв глаза, улыбнулась самой себе прелестная юная летучая мышка. — Этой ночью у меня будут великолепные сновидения! В этом нет никаких сомнений!!» Улыбаясь еще шире, Фоксглав направилась к комнате Рокфора и Вжика, но остановилась и обернулась на дверь в комнату Дейла, размышляя. «Говоришь, милок, хорошо вновь оказаться дома? — с любопытством подумала она про себя. — Что ж, раз время вне дома действует на тебя так, — ухмыльнувшись, мысленно сострила она, — будем почаще вытаскивать тебя из дому!» И Фоксглав, издав восторженный смешок, развернулась и пошла дальше по коридору, восторженной душой и радостными мыслями оставаясь при этом в только что покинутой комнате.

Глава 7-я из 9-и

      22:50…       Чип неподвижно сидел на диване, подпирая голову упертой в бедро рукой и вновь погрузившись в раздумья. Его невидящий взор был направлен в сторону подарков и поздравительных открыток, но его мысли по-прежнему были заняты аномальными предчувствиями, о которых несколько минут назад напомнил ему Дейл, и которые озадачивали своей странной, необъяснимой и при этом завуалированной точностью. Однако постепенно к его размышлениям начало примешиваться что-то еще. Что-то, связанное с Айвэной и ее игрой… но у него никак не выходило даже начать нащупывать, что именно. Подобно вышеупомянутым предчувствиям, это даже не было осознанной мыслью… просто ноющее чувство на задворках сознания… словно он что-то упустил.«Но что?» — нахмурив брови, думал он, сосредоточенно супясь и принимаясь мысленно перебирать поочередно все события того дня.       — О чем задумался? — ни с того ни с сего вторгся в его размышления исполненный нежного беспокойства и любви голос. Слегка вздрогнув, Чип повернул голову и увидел Гайку. Он так глубоко задумался, что не заметил ее прихода, и теперь она сидела рядом с ним на диване, сложив руки на коленях и с любопытством глядя на него подернутыми усталостью глазами.       — Ой, Гаечка, привет, — с приветливой улыбкой сказал он и сделал паузу, чтобы обреченно вздохнуть. — Если честно, я даже не знаю толком, о чем думаю. Прокручиваю в голове всё происшедшее в мой день рождения. Всё, что случилось со мной и с вами, но толком не знаю, зачем, — он пожал плечами. — Наверное, я еще не до конца от всего этого отошел.       — Господи, меня это не удивляет, — призналась Гайка. — Я тоже то и дело вспоминаю всё, что случилось с нами в тот день, — она издала короткий вздох. — Боюсь, нам понадобится не несколько, а гораздо больше дней, чтобы переступить через всё пережитое, особенно тебе. В конце концов, у тебя осталось больше всего сувениров на память, — печально произнесла она, указывая жестом на повязки, наложенные на ребра, запястья, щиколотки и ухо друга.       — Это так, — кивнул Чип, оглядев себя. Затем вновь посмотрел на нее с любопытством и надеждой и добавил: — Никаких вестей от Дзыня насчет Спарки?       — Угу, — облегченно улыбнувшись, пробурчала Гайка. — Получила пару минут назад сообщение на Интернет-адрес, который давала Дзыню. Спарки сегодня объявился, и, как и говорила Айвэна, с ним всё в порядке. Он, правда, не помнит, как там очутился. Помнит лишь, что проснулся в своей клетке — всё точь-в-точь как когда их с Дзынем похищали, — она пожала плечами. — Могу разве что предположить, что она отослала его по почте, но Дзынь говорит, что на его взгляд Спарки в норме.       — Вот и славно, — с благодарной улыбкой сказал Чип, радуясь, что и Дзынь, и Спарки находятся в безопасности в МТИ. — Знаешь, была в поведении Айвэны одна странность, с которой я до сих пор не свыкся и, пожалуй, так и не свыкнусь, — прокомментировал он.       — Какая? — полюбопытствовала Гайка.       — Ее чудной кодекс чести. Когда ей было выгодно, она на голубом глазу лгала мне, тебе и остальным. При этом, когда она отдельно подчеркивала, что для разнообразия говорит правду… так оно, как правило, и было. Просто она говорила ее так, что возникал простор для множественных толкований, и зачастую мы обманывались и делали неверные выводы.       — Пожалуй, ты прав. Она говорила, что Спарки в целости и сохранности, и так оно и оказалось, — задумчиво произнесла Гайка и покачала головой. — И всё же эту ее двусмысленность разгадать нелегко. Наверное, именно поэтому я так никуда и не продвинулась с той запиской, оставленной ею на папиной могиле.       — Поиски не увенчались успехом, да? — сочувственно спросил Чип.       — Не увенчались, — разочарованно и с легким оттенком капитуляции вздохнула мышка. — Пока, во всяком случае. Но я уже просто не знаю, что еще искать. Не могу понять, что еще я упускаю из виду.       Последние полтора часа мышка провела за одним из сделанных ею ко дню рождения Чипа подарков — миниатюрным портативным компьютером, представлявшим собой гениальное сочетание выброшенного электронного органайзера с выброшенным же лэптопом и напрямую соединенным с мейнфреймами в штаб-квартире департамента полиции через сеть ближайшего участка, — ища хоть что-то похожее на ответ на издевательский вопрос Айвэны: «Ты понимаешь?» Гайка перебрала все до единой крупицы релевантной информации об отце, связанные с «игрой» Айвэны, какие только смогла вспомнить, пытаясь найти хоть какую-то связь между ними и загадочным посланием. Увы, безрезультатно. В конце концов она решила прерваться на ночь в надежде, что сон освежит ей голову и поможет найти ответ завтра.       — Ничего, старайся не слишком нервничать из-за этого, — успокаивающе произнес Чип, ободрительно положив ладонь ей на плечо. — Рано или поздно мы всё разгадаем. В конце концов, в отличие от прошлого раза, у нас уже часы над головой не тикают, — добавил он, взмахом руки обведя висящие на стене конференц-комнаты часы — те самые, в которых Айвэна оставила первую подсказку игры. — Во всяком случае, та штука, что ты построила мне в подарок, достаточно портативна, чтобы при желании взять ее с собой в путешествие.       — Знаю, — слегка улыбнувшись, ответила Гайка, сама радовавшаяся тому обстоятельству, что клавиатура компьютера была портативной, и она могла продолжать поиски во время отпуска команды — при условии, само собой, что неподалеку найдется компьютер, в который ее можно будет воткнуть. Правда, с этим могли возникнуть определенные проблемы, так как в последнее время спектр выбираемых Спасателями для проведения отпусков мест охватывал как населенные, так и практически необитаемые области. Тем не менее, она была признательна Чипу за предложение, поэтому сказала: — Спасибо. Я, правда, не собиралась пользоваться твоим подарком так долго.       Чип небрежно отмахнулся.       — Чепуха. Им может пользоваться вся команда, а твои поиски важны. Я нисколечко не против. Это касается и второго твоего подарка.       — Химического набора? — Гайка улыбнулась. — Я рада, что он тебе по душе.       — По душе? Да я от него БЕЗУМА!Уверен, он принесет огромную пользу в расследованиях, — восторженно просиял бурундук. Загоревшись идеей, что криминалистика (применение научных методов сбора и анализа улик), вне всякого сомнения, существенно облегчит их расследования, недаром ведь Шерлок Джонс и полицейские подразделения во всем мире используют в своей работе химический анализ, Чип около года посвятил изучению криминалистических методик. Заполучив в свое распоряжение все книги о криминалистике, которые ему удалось обнаружить в нескольких полицейских участках города, он прилежно прочел их и законспектировал, изучив химический анализ и разные прочие методики. Более того, при первой же возможности он отрабатывал выученные методики в криминалистических лабораториях этих же участков. Так как использование химикатов нередко сопряжено с опасностью, Гайка всегда сопровождала его, дабы при нужде подсказать что-либо из собственного опыта. Также мышка, очень быстро овладевавшая всем, чем бы ни занималась, с радостью консультировала его по любым особо заковыристым аспектам данной области. Ей тоже хотелось расширить спектр имеющихся в арсенале команды методов раскрытия преступлений, поэтому она изучала криминалистические методики вместе с ним. Именно из их совместного желания применять эти методы, не выходя из штаба, возникло решение Гайки создать уменьшенный комплект химического оборудования, используемого в криминалистических лабораториях. Ему было далеко до полноты комплектов, доступных человеческой полиции, но большую часть экспериментов, проведенных Чипом и Гайкой в ходе прошлых расследований, с его помощью осуществить было можно. Именно это послужило основанием их визита на свалку утром в день рождения Чипа: в ходе него Гайка разжилась дополнительными резиновыми трубками и пробирками для мини-лаборатории. Поэтому восторженная реакция Чипа на данный конкретный подарок согрела ей душу и безмерно обрадовала.       — Если уж на то пошло, — продолжал Чип, — я бы хотел поблагодарить тебя за всё. За пьесу, за вечеринку, за подарки… Гаечка, ты сделала больше, чем требовалось. Но должен признать, что я уже очень давно не проводил вечер настолько приятно. Спасибо тебе, Гаечка… огромное спасибо, — закончил он с искренней признательностью и проникновенностью в голосе.       — Пожалуйста, — ласково ответила мышка. — Но ты заслужил это. Если б не ты, никто из нас не дожил бы до своего следующего дня рождения. Этим вечером мы сделали самое меньшее из того, что могли, чтобы выразить нашу тебе благодарность.       — Даже если так, понятия не имею, как мне расплатиться с вами за вашу щедрость, — застенчиво констатировал бурундук. Гайка вздохнула с напускным раздражением.       — Господи, Чип, сам знаешь, от тебя не требуется ничего! Хотя, — несколько беспокойно добавила она, — если выяснишь, что хотела сказать мне Айвэна, дай знать. Знаю, я, наверное, не должна позволять себе переживать по этому поводу, — смущенно признала она и, закрыв глаза, потянулась, проведя обеими ладонями по голове и длинным золотистым прядям. — Знаю, мне следует просто быть благодарной за то, что папина могила осталась непотревоженной, и покончить с этим, но…просто не думаю, что мне удастся успокоиться и перестать думать об этом деле, пока я не выясню, что именно имела в виду Айвэна, — закончила она, и на ее лице проступила некоторая напряженность. Чип несколько секунд изучал ее озабоченное лицо, затем встал с дивана.       — Чип? — неуверенным тоном нерешительно полюбопытствовала Гайка, наблюдая, как бурундук обходит диван и заходит со стороны спинки. — Что-то не то?       — Не-а. Просто хочу помочь другу расслабиться, вот и всё, — хитро, но заботливо ответил Чип.       — О, Чип, — поняв, что именно он собирается сделать, с улыбкой произнесла мышка благодарным, но одновременно отговаривающим тоном. — Спасибо большое, но ты не обязан.       — Обязан, — вежливым, однако не допускавшим возражений тоном заявил бурундук, опускаясь за спиной у обернувшейся к нему мышки на колени и мягко кладя ладони ей на плечи. — Тебе это нужно.А теперь просто откинься на диван и, самое главное, расслабься, — проинструктировал он, глядя на нее сверху вниз с несколько строгим выражением лица, смягчавшимся широкой дружеской улыбкой. Гайка издала вздох, в который вложила чувство вины и нежелание, чтобы пострадавший сильнее всех товарищ по команде ухаживал за ней в ущерб собственному крайне необходимому отдыху, но покорно развернулась, понимая, что когда Чип пребывает в таком настроении, любые аргументы с ее стороны бесполезны. Однако неловкость не помешала Гайке через несколько секунд, когда ее друг начал массировать ей плечи, шею и лоб, благодарно вздохнуть, наслаждаясь нежными касаниями его рук и ощущая, как напряжение начинает понемногу спадать.       — М-м-м-м… спасибо, ты был прав, — радостно пробормотала она, закрывая глаза и облегченно улыбаясь. — Это действительно было мне нужно.       — Без проблем, — улыбнулся Чип, обрадованный тем, что мышка начала расслабляться. Звук ее голоса позволял ему прекрасно ощутить ее улыбку, видеть которую он не мог. — Именно для этого существуют друзья.       «Да, Чип, но… мы больше уже не просто друзья, — многозначительно подумала Гайка, обдумывая его реплику. — В смысле, учитывая мои к тебе чувства в последнее время и позже, после прочтения твоей открытки, которую дала мне Айвэна…» Чип знал, что она прочла ее, так как Рокфор упомянул об этом сегодня в больнице. Она хотела самолично рассказать Чипу о том эпизоде игры и собиралась предупредить об этом своем желании Рокфора. Но в суматохе последних дней эта мысль как-то позабылась, и Гайка вспомнила о ней, когда было уже слишком поздно. Она заметила, как нервно отреагировал Чип на известие, что она читала открытку, и была практически уверена, что и от него, в свою очередь, не укрылось ее смущение. Однако когда Чип услышал, что содержимое открытки не читал никто, кроме нее, его неловкость и потрясение исчезли без следа, и он продолжил внимательно выслушивать историю происшедшего глазами Рокфора. С того момента он вел себя с ней совершенно так же, как обычно, но несколько раз за вечер она замечала, как он украдкой бросает в ее сторону многочисленные взгляды. Разумеется, он хотел обсудить это. И Гайка тоже хотела с ним это обсудить, поскольку, так или иначе, отныне их отношения просто не могли остаться прежними.       После нескольких минут обдумывания этих вопросов и наслаждения умиротворяющим воздействием нежного массажа Чипа Гайка потянулась левой рукой через противоположное плечо и положила ее на лежащую там ладонь бурундука.       — Спасибо, Чип, — кивнула она и, повернувшись и тепло улыбаясь, заверила: — Достаточно. Мне уже значительно лучше.       — Большое пожалуйста, — ответил бурундук, кивая ей с аналогичной улыбкой. Когда же он заметил, что Гайка так и не отпустила его руку, выражение его лица тут же сменилось более заинтересованным и удивленным. Вновь опустив взгляд, он увидел в ее глазах любовь, нежность и теплоту… и хорошо различимую нервную выжидательность.       — Открытка была чудесна, — без затей произнесла она, не сводя с него сияющего взгляда голубых глаз.       — Эм-м-м… спасибо, — ответил после паузы Чип, на миг пристыженно потупив взор в пол и всем телом ощущая себя застигнутым врасплох. Его щеки озарились чуть видным румянцем. Гайка оплела его руку своей и чуть сдвинулась, давая ему возможность перелезть через спинку и вновь сесть на диван рядом с ней.       — Я понятия не имела, что ты питаешь ко мне столь глубокие чувства, — радостно произнесла она, глядя на него снизу вверх.       — Так и есть, питаю, — серьезно кивнул Чип, переступая через спинку дивана и опускаясь на сиденье рядом с мышкой, ни на миг не спуская с нее глаз. — Просто не знал, как сказать тебе об этом, пока не решил всё записать, — пояснил он.       — Но почему ты ничего не сказал раньше?       — Ну, поначалу ты не проявляла особого интереса ни ко мне, ни к Дейлу, и мы лишь начинали узнавать друг друга… — нервно начал Чип.       — Нет, Чип, я имела в виду, почему ты ничего не сказал сегодня вечером? — Гайка хихикнула. — Я в первую очередь поэтому зашла повидаться с тобой сейчас. Знала, что тебе хочется поговорить со мной об этом. Думала, что ты сходу заговоришь об этом.       Чип пожал плечами.       — Я понял, что голова у тебя занята другим, — самоотверженно ответил он, заключая вторую Гайкину ладошку в свою. — Поэтому ничего не сказал ни в «Крыле» по пути сюда, ни на вечеринке, ни сейчас. Не хотел нагружать тебя еще одним поводом для раздумий, так как не знал, питаешь ли ты ко мне аналогичные чувства, и не хотел ставить тебя в неловкое положение. Спарки… оставленная тебе Айвэной записка… я знал, что именно это тебя беспокоит, и потом, меня это тоже интересовало. Поэтому спросил сперва о них.       — Чип… — Гайка улыбнулась, склонив голову и снисходительно покачав ею, прежде чем вновь поднять взор на бурундука. — Спасибо, — сказала она после небольшой паузы, благодаря его за и восторгаясь его беспокойством о Спарки, ее отце и о ней, пересилившим желание задать терзавшие его собственную душу вопросы. — Но тебе не было нужды ждать так долго, — произнесла она с непоколебимой уверенностью. — Я готова сказать тебе всё, что ты жаждешь услышать.       Чип сглотнул. Момент истины в его жизни настал.       — Итак… что ты думаешь о… нас?       Гайка взяла обе его ладони и ободряюще сжала их своими.       — Всё хорошо, Чип. По правде сказать, я уже некоторое время о нас думаю. Прежде я не была уверена, но теперь знаю точно, — твердо сказала она. Закрыв глаза, мышка помолчала, собираясь с мыслями, чтобы сказать именно то, что нужно. — Всё время, пока Айвэна нас мочалила, — продолжила она с прокравшимся в голос возбуждением, — работать в команде, но без тебя, было очень странно. Это было не то. Я постоянно вспоминала то дело в луна-парке, когда Кассандра предсказала твою гибель, точь-в-точь как Айвэна предсказала нашу.Я всё время спрашивала себя, увижу ли я тебя когда-нибудь снова, я так за тебя переживала! А потом я прочитала твою открытку… — Гайка снова выдержала паузу и перевела дыхание. Она открыла начавшие блестеть от слез глаза и посмотрела прямо в глаза Чипу. — Это было самое восхитительное, что я читала в своей жизни. Это были всего лишь слова, написанные печатными буквами, но я ощущала в них твою любовь ко мне. Я думала, так бывает только в сказках, но… — она умолкла, не зная толком, что говорить дальше. Чипу на ум пришла фраза из одного из любимых фильмов Гаечки, и он, ухмыльнувшись, процитировал: — «Это настоящая любовь. По-твоему, такое случается каждый день?»       Гайка узнала цитату и признательно хихикнула, кивая в знак согласия с этим утверждением.       — Теперь я понимаю, что имел в виду Уэстли… и что должен был чувствовать Баттеркап, — добавила она. — Я навсегда запомнила эти слова, Чип, — с веселой серьезностью продолжила она, глядя ему прямо в глаза, — …и с того момента, как мы очнулись в канализации и я увидела, что ты в жив, и вплоть до прошлой минуты, когда я сидела за компьютером, пытаясь расшифровать записку Айвэны… единственным, о чем я не переставала думать, были ты и твои слова мне, — она сделала вдох и еще крепче сжала его ладони. — Я не могу выбросить тебя из головы, Чип… и не хочу. Я хочу быть настолько же частью твоей жизни, насколько ты стал частью моей. Чип… то, что ты написал мне… я чувствую то же самое, — тепло и с нежной улыбкой произнесла Гайка, каждой клеточкой тела ощущая то, что собиралась сказать. — Я тоже тебя люблю!       Чип смотрел на нее, расплываясь в радостно экстатической улыбке и ощущая желание одновременно рассмеяться и заплакать под воздействием словно перехлестывавшей внутри него через края волны эмоций, так как чувствовал правдивость услышанного им только что. Он открыл было рот, чтобы сказать хоть что-то, но обнаружил, что язык ему не повинуется. Поэтому он вместо этого медленно вынул руки из ладоней мышки и нежно заключил ее в объятия, прижав к себе настолько сильно, насколько позволяли поврежденные ребра.       — О, Гаечка… ты даже не представляешь, как меня осчастливила, — спустя несколько секунд прошептал он в конце концов ей на ухо голосом, в котором смешались ликование и умиротворенность.       — Думаю, у меня есть кое-какие идеи, — тепло рассмеялась Гайка, кладя голову ему на плечо, — основанные на том, какие чувства ты вызываешь у МЕНЯ, — закончила она эйфорически и, глубоко вздохнув, крепко прижалась к Чипу, чувствуя передаваемые через бесхитростные объятия его любовь и нежность. — Я считала тебя погибшим, Чип, и ты не представляешь, какой кошмар, печаль и пустоту в душе я ощущала! Я так рада, что мы получили возможность провести вместе еще один день, — добавила она, глубже зарываясь лицом в шерсть на его шее.       — Я тоже, Гаечка… я тоже, — от всего сердца мягко произнес Чип. Несколько минут пара Спасателей молчала, закрыв глаза и наслаждаясь самим фактом пребывания в объятиях дорого существа. Мечтавший об этом моменте по меньшей мере тысячу раз и отдававший себе отчет, что его мечты не идут вообще ни в какое сравнение с реальностью, Чип медленно погладил Гайку по затылку, проведя кончиками пальцев по шерстке на ушках и мягким золотистым волосам, а та в свою очередь также с любовью и лаской погладила бурундука по затылку.       — Знаешь, Гаечка, — абсолютно уверенным тоном произнес Чип, когда много минут спустя они медленно разомкнули объятия и сидели, переплетя ладони, — не исключено, что я забуду все, что случилось в мой день рождения, и как лежал в больнице. Не исключено, что я забуду даже прекрасную вечеринку, пьесу и тот факт, что сегодня уже не мой день рождения. Но я хочу сказать тебе одно, — произнес он с улыбкой, — только благодаря одному этому моменту этот конкретный день рождения я не забуду НИКОГДА! — нежно, но с явственно различимым нажимом в голосе закончил он. Гайка выслушала это чистосердечное признание, но ничего не ответила. Этого и не требовалось: они оба и так всё знали и чувствовали, ибо каждый видел в глазах партнера ответ более красноречивый, чем можно было выразить словами. Затем, вожделенно, но одновременно со спокойной умиротворенностью глядя друг на друга и прочтя в глазах друг друга весь спектр обуревавших их обоих чувств, Чип и Гайка подались навстречу друг другу, закрыли глаза, еще раз обнялись и на сей раз скрепили союз необычайно страстным поцелуем.       Минуту спустя, неохотно разъединив губы, двое Спасателей еще раз пристально посмотрели друг другу в глаза. Затем, примостив голову на теплую грудь Чипа, Гайка нежно обвила его руками и удовлетворенно прильнула к нему. Вновь закрыв глаза и легонько шевеля короткими вдохами и выдохами шерстку бурундука, мышка улыбнулась, чувствуя, как колотится сердце у нее в груди, и прислушиваясь к учащенному сердечному ритму Чипа. Ощутив, как руки Чипа повторно крепко обхватывают ее, мышка улыбнулась еще шире, счастливая, что они оба пережили вероломную «игру» Айвэны и получили возможность пережить этот миг.       Опустив взгляд на прильнувшую к нему Гайку, Чип вновь любовно обвил ее руками и улыбнулся, прямо-таки закипая от счастья и ощущая, как по его душе и телу распространяется тепло. Он нежно улыбнулся, ощутив, как ее тихое дыхание нежно играет его шерсткой. Чувствуя сквозь одежду ее гулкое учащенное сердцебиение, Чип, чье сердце тоже колотилось и плясало в такт возбужденному дыханию, слегка повернулся и лег спиной на подлокотник дивана. «Нет, — подумал он в совершеннейшей прострации, легонько поцеловав Гаечкину макушку и ощущая, будто тает, растекаясь по поддерживающему его дивану, — этот день рождения я не забуду никогда!»

Глава 8-я из 9-и

      0:45…       Чего-то недоставало.       Задумчиво прижав к губам кончики сложенных домиком пальцев, Чип лежал на диване, вытянувшись во весь рост и уставясь в потолок гостиной. Гайка отправилась спать больше часа назад. Около часа они провели, прильнув на диване друг к другу и обсуждая множество самых разных тем, касающихся прошлого, настоящего и будущего, смеясь, а зачастую просто наслаждаясь тишиной и всепоглощающим наслаждением, которое дарило им присутствие друг друга. Даже сейчас его губы хранили тепло последнего поцелуя, которым мышка одарила его, прежде чем пожелать спокойной ночи, а ее сладкий аромат по-прежнему наполнял окружающий воздух, заставляя вновь и вновь прокручивать в памяти эти чудесные заключительные мгновенья. Однако приятным воспоминаниям бурундук предавался недолго, ибо стоило ему несколько минут назад подумать, как ему повезло иметь в качестве товарищей по команде таких прекрасных друзей, и что он совершенно не представляет себе жизни без них, как мысль улетучилась. Стоило ему подумать, как он благодарен судьбе за то, что теперь, когда с гнусной «игрой» Айвэны покончено навсегда, он проживет еще много-много дней, а то и, хотелось бы надеяться, лет с Гаечкой и остальными друзьями, как мысль раздражающе быстро испарилась. Всякая мысль о мире, счастье и благодарности судьбе, которую он вызывал и пытался удержать в фокусе сознания, прогонялась прочь. Прогонялась тем самым ноющим ощущением, которое он испытывал раньше, и которое вернулось, став гораздо сильнее, чем когда-либо. Ощущение, что чего-то недоставало. Чего-то, связанного с Айвэной и учиненными нею ему испытаниями. Что-то, что так и осталось неразрешенным.       Чип знал, что дело не в Николь. Тот вопрос разрешился более чем удовлетворительно благодаря как их с ней разговору, так и его чистосердечному и исчерпывающему описанию искомого инцидента остальным Спасателям на следующий день прямо в больнице. Хотя рассказывать об этом эпизоде его дня рождения оказалось нелегко, и хотя он так и не объяснил друзьям, зачем им всё это рассказывает, они отнеслись к нему с таким же пониманием, что и Николь… особенно Гаечка. Более того, по ходу обниманий на диване изобретательница спросила его, почему он просто не оставил столь неприглядный эпизод при себе. Он ответил, что не хотел, чтоб у него над головой висели дамокловым мечом какие-либо секреты, теоретические способные в силу тех или иных причин омрачить его отношения с друзьями, которых он считал своей семьей. Кроме того, ему хотелось, чтоб у него в шкафу не было никаких секретов на случай, если она, Гайка, когда-либо примет его к ней чувства и ответит взаимностью. Он всецело доверял ей и остальным. На Гайку произвела большое впечатление эта комбинация кредо и исповеди, поэтому она не осталась в долгу и прошептала ему на ухо пару своих секретов. Чип был удивлен услышать такое, но ничего экстраординарного там не было, и он смирился со всем этим без каких-либо вопросов. На этом данный конкретный аспект его дня рождения был исчерпан и улажен, причем, на его взгляд, вполне удовлетворительно. «Нет, — думал бурундук, пытаясь сосредоточиться и понять, что именно из связанного с “игрой” Айвэны его беспокоит, — что бы это ни было, это явно что-то другое».       Издав раздосадованный вздох, Чип встал и обошел гостиную с прихожей, после чего сходил на кухню, медленно и тихо продвигаясь по сегменту штаба, в котором побывал уже, наверное, в десятый раз за последние пятнадцать минут. «Что ж за чертовщина не дает мне покоя?!» — всё ожесточеннее спрашивал он самого себя. Еще раз сконцентрировавшись, бурундук мысленно вернулся в прошлое, молниеносно перескакивая с одного аспекта «игры» на другой. Он последовательно вспоминал все посещенные места и все события в попытках определить, почему его инстинкты вместо того, чтобы позволить ему сдать это дело в архив, предупреждали его, пусть даже очень вкрадчиво, что он упускает что-то из виду. «Послушай, игра окончена и с Айвэной покончено, — в кувырнадцатый раз твердил он себе, — так какая разница? Почему я не могу оставить это дело в покое?» Впрочем, едва задав этот вопрос, он уже знал на него ответ. Он был сыщиком, и хотя утверждал, что тайн с него хватит надолго, его простимулированные очень непростыми загадками Айвэны сыщицкие инстинкты до сих пор работали на всю катушку. Следовательно — и это касалось любого дела, пусть даже выглядевшего раскрытым, столь же важного, как данное, и столь же непосредственно затронувшего его родной дом, — пока его инстинкты утверждали, что дело незакончено, он был вынужден прислушиваться к ним даже в том случае, если основополагающая причина тайны устранена. Забравшись с ногами на диван, Чип сел на колени, прижавшись грудью к спинке и уперев подбородок в положенные на ребро спинки руки, и устремил взор вглубь штаба, еще раз начиная мысленно перебирать обстоятельства дела… безрезультатно. Ему уже всё этоначало порядком осточертевать.       Развернувшись на диване, Чип посмотрел на статую самого себя, дважды одетую в наряд Шерлока Джонса, и тяжко вздохнул.       — Ну, Шерлок, — несколько саркастически произнес он со все растущим раздражением, — может, ты мне объяснишь, что происходит?       Статуя, само собой, не ответила. Нахмурив брови, Чип поднялся с дивана, пересек комнату и подошел к игровому столику, за которым друзья часто играли в шашки, шахматы либо карты. На столике лежали служившие ему в тот страшный день путеводной нитью стихотворные послания Айвэны и его собственные впопыхах нацарапанные памятки, которые он, пересмотрев, машинально оставил там минут двадцать назад. «Великолепно, — подумал он с иронической усмешкой, подняв листочки и только тут осознав, что именно сделал. — “Игровые” записки Айвэны на игорной доске. Уже даже подсознание к веселью подключается!» Собрав записки в руку, Чип еще раз внимательно их все перечитал, пытаясь обнаружить что-то, что мог пропустить в прошлые разы. Но после нескольких минут он отложил стихотворные подсказки и, крайне раздосадованный, окинул служивший ему домом и хорошо знакомый штаб усталым взглядом.       «Как бы мне хотелось оставить всё это в прошлом, — подумал он. — В смысле, Гаечка права. Я должен быть благодарен, что всё вышло так, как вышло, и забыть об этом. Я просто свожу самого себя с ума,считая, что Айвэна оставила мне еще какую-то подсказку, которую я должен был найти, но не нашел. Хм-м-м… между прочим, она ведь могла что-нибудь подмешать в ту отраву, которую ввела мне в театре. Что-нибудь, создавшее пост-гипнотическое внушение, заставляющее меня так считать, — предположил он. — Что-нибудь, что заставит меня сойти с ума от мыслей о ней и ее “игре” даже после того, как всё закончится, и она уже больше не сможет грозить нам. Последний ход, попытка дотянуться до меня из могилы», — задумчиво предположил он, и эта мысль вызвала у него злобную презрительную усмешку. Эта идея казалась ему предельно логичной, поскольку, согласно его представлениям об образе мыслей Айвэны, последняя определенно сочла бы ее привлекательной. «В конце концов, она прямым текстом сказала, что предпочитает быть готовой к любому исходу, и в том случае, если ей не удастся отомстить мне путем убийства, она сможет провернуть это таким путем! — бурундук кивнул самому себе, убежденный, что нашел ответ, который искал. — НАВЕРНЯКА так и есть! В конце концов, на данном этапе уже совершенно очевидно, что искать больше нечего. За ночь я всё это дело уже дюжину раз пересмотрел! Всё снова в порядке, поэтому можно спокойно…»       Чип внезапно застыл и моргнул, осененный догадкой,обвел взглядом гостиную и прихожую, начав со шляпы и плаща, одетых им на статую, затем переметнув взор туда, где стоял мобайл Айвэны, и, в конце концов, посмотрев на спускающиеся от входной двери ступеньки.       — Всё снова в порядке, — повторил он вслух, уже понимая, какую ошибку допускал всё это время. Дырка в шляпе была зашита, равно как и дырки в предметах одежды остальных Спасателей, оставленные вонзившимися в них на закате, точно в назначенное время, кинжалами мобайла. Отверстия, проделанные лезвиями в полу, были заделаны и зашлифованы, и с первого взгляда было трудно заметить, что пол вообще пострадал. Сами кинжалы вкупе со всем остальным мобайлом были перевезены на склад вещественных доказательств исправительной колонии СБМЖ на острове Алькатрас. Пробитую дротиком Айвэны парадную дверь сменила изготовленная Гайкой точная копия, а служившие парадными ступеньками костяшки домино — их аналоги. Всё было снова в порядке. Вот в чем заключалась проблема! Чип смотрел уже не на нетронутое место преступления, а на свой дом, выглядевший так, как, бурундук надеялся, он будет выглядеть и впредь. Чип обладал прекрасной памятью на мелкие детали, однако сейчас, когда все улики были убраны либо изменены, именно обычность окружающей обстановки чинила помехи его инстинктам и заслоняла то, что он искал. Осознав это, бурундук мысленно заменил текущую обстановку зловеще-пугающей, которую оставил, покидая штаб в тот судьбоносный полдень, и буквально сразу же его сыщицкие инстинкты повели его к ступенькам из домино… точнее, их отсутствию, поскольку, вернувшись в самый первый раз из полицейского участка, он обнаружил на их месте пустоту. «Какого лешего она украла наши ступеньки? — спросил себя Чип, в глубокой задумчивости приседая на колени перед лестницей. — Не считая, конечно, желания выставить меня неуклюжим простофилей, — тут же поправился он, вспомнив свое далеко не грациозное появление в штабе в тот день. — Может, Айвэна и сумасшедшая, но каждое ее действие имело определенную цель. Такова должна быть и у…»       Размышления Чипа прервались внезапной вспышкой озарения, заставившей его резко остановиться и замереть. Несколько секунд побурив округлившимися от снизошедшего озарения глазами ступеньки, Чип вихрем развернулся, моментально увидев связь — недостающий кусочек головоломки. Была одна так и оставшаяся неразгаданной подсказка Айвэны, ответ на которую он получил только сейчас. Она содержалась в самой первой прочитанной им записке; той самой, которую Айвэна оставила подле мобайла. Среди прочего, она там написала: «Леденец на палочке станет выручалочкой». Чип смотрел прямо перед собой на пустое пространство, но благодаря силе воображения видел образ мобайла Айвэны, каким тот впервые предстал его взору. По мере того, как Чип разбирал конструкцию мобайла на составляющие, его лицо принимало необычное, близкое к неверию выражение.       «Пять позиций… — вспоминал он. — Маленькая белая точка с кусочком джемпера Платона на нем… и если воспринять записку Айвэны буквально и последовать ее инструкциям…» Мысленно поместив между образами мобайла и маленькой белой точки изображение маленькой белой палочки (в записке говорилось о «леденце», но «леденец», в отличие «палочки», «выручалочкой» не бывает — очередная подсказка в подсказке!), Чип сразу понял, что перед ним, и на его лице отобразилась чудная заинтересованность. Но не успел разгаданный им замысел обрести конкретную форму, как его пронзила еще одна догадка, заставившая резко повернуть голову в сторону карт, которыми он пользовался, чтобы найти первое из указанных Айвэной мест, сиречь библиотеку.«Не может быть…» — подумал Чип, тряся головой. Вскочив, он подбежал к карте города и стал пристально изучать ее с тем самым странно заинтересованным выражением лица. Не отрывая взгляда от карты, Чип схватил лежавший неподалеку блок цветных самоклеющихся маркеров, отслоил один и прижал поверх первого пункта, где обнаружил подсказку Айвэны — а именно, Штаба Спасателей.       — Далее — библиотека… — чуть ли не бессознательно, загипнотизированно бормотал он себе под нос, методично отслаивая наклейки и поочередно налепляя их на каждый основной посещенный им пункт сбора подсказок. — «Острие прогресса»… Музей искусств… «Сигнэчэ Тэкнолоджиз»… и, наконец, театр… Глазам своим не верю, — прошептал он, потрясенный образованной маркерами композицией, которую сразу узнал. Его инстинкты всё-таки не врали, ибо его глазам открылась потайная схема действий Айвэны. И конструкция мобайла, и, огрубленно, маршрут его перемещений по городу в ходе игры, образовывали ни с чем не спутываемую…       — …доминошку, — пробормотал Чип. Если быть точным, костяшку с комбинацией 5-1. На карте города роль центральной точки пятерки играла библиотека, вокруг которой более-менее равномерно располагались остальные места нахождения подсказок, а парковое дерево, в котором размещался Штаб Спасателей, служило «единицей» на второй половинке доминошки.       — И как это я раньше не догадался? — дивился Чип. Продолжая рассматривать фигуру на карте, бурундук-сыщик постепенно разгадал всю логику замысла Айвэны. — Неизбежны только смерть и налоги, — совершенно завороженным тоном пробормотал он себе под нос, повторяя известное изречение, приведшее его к зданию, где Айвэна удерживала его друзей. Он понял, что данное конкретное изречение касалось всей игры вообще, а если совместить мобайл Айвэны с маршрутом его передвижений по городу — еще и каждого из Спасателей. Ибо каждое из пяти посещенных им мест расположения подсказок очень точно и глубоко соответствовало одному из членов команды. Так, догадался Чип, уничтожение информации в библиотеке олицетворяло его собственную символическую смерть, поскольку, что было совершенно очевидно, библиотеки предназначены для хранения информации и облегчения доступа к ней широких масс, а точная информация — основа жизнедеятельности сыщиков.       Место Гайки в конструкции мобайла соответствовало точке на карте, обозначавшей местоположение «Острия прогресса»; таким образом, гибель растений в сочетании с поджогом открытки Чипа олицетворяли символическую смерть мышки-изобретательницы. Символическая смерть его любви к Гаечке просматривалась в сжигании открытки, идентичной той, которую он хотел преподнести ей на Рождество, как говорится, невооруженным взглядом. Гораздо менее очевидной была параллель, проведенная Айвэной между Гайкой и уничтоженными ею растениями… или, иными словами, природой.Ибо, как представленные в магазине растения, цветы и прочие естественные элементы символизировали умопомрачительную и несравненную красоту природы, так Гаечка для всех, кто ее видел, и в особенности тех, кто ее хорошо знал, была воплощением подобной «естественной красоты». Кроме того, подобно «Матери-Природе», дарящей населяющим Землю существам свою доброту, заботу и чуть ли не лелеяние, Гаечка с полностью аналогичной добротой и нежностью относилась к своим друзьям и тем, кто нуждался в ее помощи. С обратной стороны той же медали, между природой и Гаечкой было много общего и в плане свойственных «Матери-Природе» временных потерь самообладания. Торнадо, грозы, землетрясения, ураганы и прочие проявления необузданного нрава природы, которые Чип неоднократно наблюдал в своей жизни, были отчетливо сравнимы по накалу с, по счастью, немногочисленными случаями, когда Гайка выходила из себя по-настоящему.       Наконец, подобно природе, мышка была непревзойденным инженером, порой создававшим совершенно чудные и одновременно повергающие в благоговейнейший трепет творения. Чипу и другим членам команды Спасателей было прекрасно известно, что, как и неисчерпаемая на выдумки природа, Гайка практически всегда найдет способ либо обойти, либо решить стоящую перед ней проблему. Способ — даже множество способов — измениться, адаптироваться и выжить. Теперь, благодаря вкрадчивой подсказке Айвэны, зашифрованной в выборе символизировавшего Гаечку места, Чип разглядел, что во всех этих отношениях девушка, которую он любил, была идеальным воплощением самой сущности природы.       — Музей, — пробормотал Чип, переводя взгляд на место действия следующего этапа учиненных ему Айвэной испытаний. Припомнив происшедшие там события, он быстро определил, что разрушение Айвэной статуи Геркулеса было символическим убийством Рокфора. Греко-римский полубог всегда изображался легендарным героем и именно в таком качестве был известен во всем мире. Аналогично, австралиец провел столько лет в путешествиях по всему миру, что,как и в случае с Геркулесом, о нем и его героических свершениях вроде победы над быком Эль Эменопио в испанском городке Трамплония ходило множество легенд. Эти истории и аналогичные им небылицы о прошлых похождениях, которыми Рокфор потчевал своих юных товарищей по команде, роднили последнего с персонажем, которого греки и римляне чтили как великого героя.       Перейдя к следующей остановке, «Сигнэчэ Тэкнолоджиз», Чип опять-таки быстро разглядел связь с одним из товарищей по команде. Уничтоженное когтями роботизированного кота по имени Том компьютерное оборудование олицетворяло символическую смерть Вжика. Разгромленная Томом компьютерная сеть была предназначена для быстрого обмена информацией, причем в режиме как передачи, так и приема, что, так уж получилось, было основной функцией Вжика как члена команды. Его отправляли вперед на разведку территории в расчете на то, что он выведает местонахождение врагов и заранее предупредит остальных о ловушках. Кроме того, практически в каждом расследовании он всенепременно экономил команде драгоценное время за счет скорости, особенно если требовалось быстро разыскать нужных людей и/или необходимые предметы… а человеческое общество в решении этих задач всё больше полагалось на компьютеры.       Наконец, срыв проходившего в театре концерта «Комедийной разрядки», даже без помощи метода исключения, явно символизировал смерть Дейла. В конце концов, бестолковый,как правило, по натуре бурундук часто вольно или невольно вызывал у других смех. Таким образом, «смерть» смеха и продемонстрированной выступавшими в тот день комиками глубокой проницательности была явноадресована Дейлу. Ибо именно доскональное, пусть даже неосознанное, знание всех граней людских характеров позволяло тем, кто владеет искусством смешить народ, преподнести эти грани аудитории в юмористическом свете, тем самым рассмешив ее. Понимание Дейлом характеров его друзей и своего собственного делало его штатным командным источником комедийной разрядки, когда дела шли неважно либо ситуация обострялась. И хотя порой его шутки выходили ему боком, а то и ставили в неловкое положение всю команду вообще, что не преминул отметить Рокфор в ходе парижской стычки Спасателей с Мальтизом де Садом,никому из Спасателей и в голову не пришло бы предпочесть ужимкам Дейла его отсутствие.       Пока Чип стоял истуканом, пытаясь всё это постичь, его взгляд переместился с доминошной «пятерки» вниз — туда, где на карте находился служивший «единицей» на второй половинке камешка штаб. Разглядывая эту одинокую точку, сыщик припомнил, что она тоже была местом нахождения подсказок, и вспомнил простое, однако заставившее его поломать голову стихотворение, с которого начала игру с ним Айвэна.       — «Найдешь ты там, где живешь вместе со всеми…» — пробормотал он. Ответом на эту загадку было время, и Чип внезапно осознал, что доминошная композиция Айвэны содержала еще один, последний элемент. А именно, что все пункты маршрута и все Спасатели, которых эти пункты символизировали, были подспудно связаны между собой временем во всевозможных его проявлениях. Релевантная информация, от которой зависела его успешность в качестве сыщика, быстро устаревала, поэтому ее полезность зависела от времени. Природа часто была вынуждена вести гонку со временем, спеша завершить циклы перерождения и преобразования до смены времен года. Что касается древних богов и легенд, в конечном итоге оказалось, что их значимость ограничивается лишь деяниями, совершенными ими при жизни или, перефразируя, сделанным ими в свои «времена», и их уходы ни на что не повлияли и никакого значения не имели. Разумеется, еще более важное, даже жизненно важное, значение времяимело для обмена информацией, ведь если информацию не передать достаточно быстро, это может повлиять на бесконечное количество вещей. И действительно, практически все аспекты существования современной цивилизации зависели от надежной передачи новостей, развлечений, а также финансовых и политических решений. Наконец, комедия и та зависела от времени, ведь каждый комик знает, что, когда дело доходит до соли шутки или розыгрыша, «самое главное — верно выбрать момент».Таким образом, можно было сделать вывод, что практически каждый аспект личностей Спасателей, отстаиваемых ими идеалов и олицетворяемых ими идей пребывал в прямой и непосредственной конфронтации со временем.       Только сейчас, продолжая изучать оставленную для него Айвэной композицию, Чип догадался, почему на старте «игры» она заманила его в полицейский участок от имени именно Платона, а не кого-либо другого из их многочисленных друзей. «Это была не просто отсылка к напарнику детектива Дрейка и моему учителю, — подумал бурундук. — Айвэна имела в виду философа Платона! Человека, потратившего годы на описание и обдумывание значения и смысла жизни. Учитывая, как всё это взаимоувязано, как все Спасатели соотносятся друг с другом, и как мы связаны с универсальными понятиями вроде времени и смерти, складывается впечатление, что Айвэна предавалась философским размышлениям о жизни… — с благоговением заключил он, пока эта весомая мысль погружалась под тяжестью своей значимости в глубины его сознания. — А если быть точным, о наших жизнях…»С этой мыслью Чип, у которого от всех этих тонкостей и сложностей уже практически ум за разум заходил, покачал головой, не в силах не восхититься загадкой, оставленной ему его врагом.       — Айвэна… Может, ты и безумна, как Шляпник, и вдвое более злобна, но ты, несомненно, обладала одним из самых гениальных умов среди всех, кого я когда-либо встречал, — шепотом признал он с невольным восхищением. — Что ж, смысла будить ради этого остальных нету, — произнес он после короткой паузы. — Утром им всё покажу. И всё-таки кое-чего я не понимаю, — пробормотал он, отступая на шаг, скрещивая руки на груди и в последний раз окидывая композицию взглядом. — ЗАЧЕМ? — наконец недоуменно спросил он. — Зачем, Айвэна, ты оставила мне это сообщение? Какие у тебя могли быть для этого основания?       Только бурундук начал разворачиваться, чтобы вернуться на диван и подумать над заданными самому себе вопросами, как, словно в ответ на его слова, ни с того ни с сего раздался до боли знакомый его ушам оглушительный шум: треск ломающихся досок.Резко развернувшись, Чип с выпученными глазами, застрявшим в горле в результате перехвата дыхания воздухом и застывшим на лице выражением абсолютного ужаса уставился на входную дверь Штаба Спасателей. Как и четыре дня назад, в его день рождения, из нее торчал пронзивший ее насквозь… тот же смоляно-черныйдротик, при помощи которого Айвэна отправила ему свой стихотворный вызов.       — НЕТ, — чуть слышно, одними губами прошептал Чип, отрешенно фиксируя произнесенное самим же собой слово, со слегка отвисшей челюстью глазея на зловещее черное острие дротика. Обнаружив, что внезапно пересохшее и стиснувшееся горло лишило его возможности издать распиравший его изнутри панический и почти истерический вопль, он перепрыгнул диван и промчался сквозь арку, направляясь к жилым помещениям, а если точнее, то к комнате Гаечки. «Нет, нет, НЕТ!! — мучительно орал он про себя, неистово желая, чтобы всё это оказалось лишь ужасным ночным кошмаром, но при этом прекрасно понимая, что это не сон. — Как она может быть жива?! Это не может быть она! Я видел, как она погибла!! Это не может происходить снова!!! Не… снова?»       Ворвавшись в комнату Гайки, Чип удивленно моргнул и резко затормозил. Он ожидал обнаружить, что Гайка, а также, скорей всего, Фоксглав и, не исключено, Тамми исчезли, снова похищенные Айвэной для очередной безумно ужасной и макабрической игры. Однако, к его невыразимому облегчению и удивлению, он собственными глазами увидел наполовину освещенную струящимся из окна лунным светом Гаечку, лежащую в целости и сохранности в своей кровати. Уже привыкшая спать в горизонтальном положении Фоксглав и Тамми лежали на раскладушке и крепко спали. Здесь царили мир и покой, резко контрастировавшие с бурлившим в Чипе ужасом. Гайка пошевелилась и приоткрыла глаза.       — Чип? — прошептала она, чуть приподняв голову и сонно посмотрев на него. — Что-то случилось?       — Нет… нет, ничего не случилось, — машинально и осмотрительно ответил Чип, стараясь изо всех сил, чтобы голос звучал как обычно. Ненадолго выглянув обратно в коридор и посмотрев в сторону гостиной, он повернул голову обратно и неуверенно посмотрел на нее. — Я… мне просто послышалось, что здесь что-то шумело, вот и всё, — солгал он и быстро развернулся, чтобы уйти. — Прости, Гаечка. Спокойной ночи.       — Спокойной ночи, любовь моя, — с нежной улыбкой пробормотала мышка. Закрыв глаза, она перевернулась на другой бок, чтобы снова заснуть, и, блаженно улыбнувшись во сне, быстро вернулась в то же сновидение, которое видела, когда ее разбудили. Чудесное сновидение об их с Чипом будущем. Чип же тихонько закрыл дверь и, некоторое время постояв в совершеннейшем недоумении, резко развернулся и зашагал в сторону их с Дейлом комнаты…

Глава 9-я из 9-и

      1:00…       Чип медленно высовывался из-заарки, пока не увидел черный дротик, точно так же торчащий из входной двери, как когда бурундук покинул гостиную. С тех пор он не сдвинулся ни на миллиметр. «Всё в порядке, — сказал себе Чип, пытаясь успокоиться. — Должно быть, эту штуку случайно выпустил какой-нибудь автоматический механизм, спрятанный на дереве напротив. Наверняка именно так всё и было. Любые другие варианты попросту бессмысленны. Айвэна не могла выжить. Я это знаю. Ей богу, я ВИДЕЛ, как она погибла! И потом, она сама мне сказала, что в случае, если ей удастся-таки спастись, она уже вскоре покончит с нами, и мы ничего не поймем, пока не будет слишком поздно. Но я до сих пор жив, и все остальные в целости и сохранности спят у себя в кроватях…»       …Он для надежности проверил Дейла, Рокфора и Вжика. Он даже не поленился взять фонарик и, использовав насадку для остронаправленного луча, чтобы не попасть лучом в глаза друзьям и не разбудить их, исследовал очертания их шей в поисках признаков масок на тот маловероятный случай, если они были похищены и подменены двойниками. Затем он вернулся в комнату Гаечки и, на всякий случай, проделал то же самое с ней, Фоксглав и Тамми. Все его товарищи были теми, кем казались, и какие-либо признаки того, что кто-то проник в штаб и сделал с ними спящими что-то нехорошее, отсутствовали. «Следовательно, напрашивается вывод, что раз мы живы и я стою здесь и обдумываю всё это, то Айвэна не могла пустить в нас этот дротик. Айвэна мертва, Чип! — со спокойной уверенностью подумал он про себя, однако, хотя этот факт опирался на неумолимую логику, ему пришлось силой выпихивать его на передний край сознания. Более того, пока он продолжал рассматривать оканчивающийся иглой смоляно-черный снаряд, из глубин сознания, словно парируя его рассудок, всплыла другая, непрошенная мысль: — Раз так, почему же… тебе настолько страшно?»       Чип медленно вошел сквозь арку в гостиную, ни на миг не сводя взгляда с направленного на него дротика, торчащего из пробитой двери. Казалось, он отслеживал его перемещения, дразня и подзадоривая подойти поближе. Испытывая некоторый страх по поводу возможного сценария развития событий, Чип медленно, неуверенный шаг за неуверенным шагом, двинулся к дротику. Облизав сухим, как щепка, языком нёбо практически выжженного рта и стараясь не обращать внимания на проявлявшийся в неровном дыхании и ускоренном сердцебиении страх, бурундук опасливо протянул руку и сильно надавил на стык иглы и корпуса снаряда. Ничего не произошло. Издав еле слышный и неровный вздох облегчения, Чип подался вперед уже чуть более уверенно и, крепко и на сей раз обеими руками обхватив гладкий наконечник дротика, начал выталкивать его из двери обратно наружу. Как и в прошлый раз, на это ушло почти полминуты, но в конце концов Чип вытолкал упавший с легким стуком на деревянную дорожку дротик из двери, потянул ее на себя, выглянул наружу… и остолбенел… и выпучил глаза.       «Нет», — моргая и не веря своим глазам, подумал он, рассматривая открывшуюся ему картину. Ощутив, что ноги и все прочие мускулы его тела становятся ватными, удивленный и ужаснувшийся Чип рухнул на колени. Прямо перед ним, на ведущей к центральному входу дорожке и ровно на таком от него расстоянии, чтобы не быть задетой уже лежащим сбоку метательным дротиком, лежала освещенная установленной над крыльцом лампочкой… доминошка. Она лежала лицом вверх, и на одной ее половинке были видны пять точек, а на второй — одна, так что шаблон выдерживался неукоснительно. Однако, к огромному изумлению Чипа, игровая костяшка была не единственным открывшимся его взору предметом. Напротив, она служила основой одновременно озадачивающего и зловещего натюрморта, причем остальные предметы были расставлены на ней так, словно доминошка сама была доской для некоей игры.       На средней точке пятерки, символизировавшей лично Чипа, находился отнюдь не воткнутый кинжал или что-либо подобное и столь же зловещее. Напротив, к своему совершеннейшему изумлению, Чип обнаружил там… мышиный бокал шампанского, до краев наполненный игристым праздничным напитком. На горловине бокала плашмя лежал экземпляр «Полного собрания приключений Шерлока Джонса» — той самой книги, которую он в приступе ярости и отчаяния на заключительных этапах «игры» Айвэны разорвал на мелкие кусочки. Но это было еще не всё, поскольку, каким бы невероятным это ни казалось, на книге лежала точная копия его любимой фетровой шляпы, уничтоженной Томом в «Сигнэчэ Тэкнолоджиз» — та самая копия, которую Айвэна подбросила Гаечке в ходе ее личного этапа «игры». Рядом с этим комплектом, на точке пятерки, символизировавшей Гайку, лежала адресованная ей рождественская открытка Чипа, к которой крепился другой «приз», пожалованный Айвэной Гайке — медальон, который изобретательница надела на шею отцу перед тем, как похоронить его. Но и это было еще не все, поскольку на второй половинке доминошки, прямо на точке-«единице», символизирующей Штаб Спасателей, стояла мышиных размеров шахматная фигура, а именно черный ферзь, самая сильная фигура на шахматной доске.Наконец, на самом виду, прямо перед доминошкой и всем, что на ней стояло, лежали два внушавших зловещие предчувствия предмета. В первом Чип распознал покрытую волосами и шерстью латексную маску… с лицом Айвэны. Рядом с ней, плотно прижатый весом доминошки, лежал сложенный листок бумаги с двумя хорошо различимыми словами, написанными безошибочно узнанным бурундуком почерком Айвэны: «Пока что…»       Какое-то время Чип так и сидел, в прострации уставившись на всё это богатство и испытывая неодолимое желание убежать от него подальше, но он был не способен ни на что, кроме как сидеть на месте, обалдело зациклившись на ужасе. Он не знал, что и думать… он вообще не мог думать — настолько сильным было потрясение, которое он испытал, грузно осев на колени на верхней ступеньке крыльца и пытаясь постигнуть значение этой неимоверной композиции. Наконец, мало-помалу, его мысли сумели оформиться в одно слово…       — КАК?! — в отчаянии и неверии спросил себя он. Шатаясь, он привел в действие налившиеся свинцом конечности, подался вперед и осторожно, дрожащей рукой, поднял оставленную Айвэной записку. После секундного промедления Чип с огромной неохотой развернул записку и стал изучать ее содержимое. Он сразу же заметил, что это послание разительно отличалось от подброшенных ему Айвэной по ходу «игры» подсказок в двух аспектах. Во-первых, оно было первым после записки, которую он еще утром того ужасного дня обнаружил в полицейском участке, написанным не в стихотворной форме. Вторым сходу поразившим его моментом было неожиданное приветственное обращение, с которого начиналось письмо.       Оно гласило: «Сыщик».       Чип удивленно моргнул, словно сомневаясь, что глаза ему не врут. В отличие от вступительной фразы записки, переданной Айвэной с первым дротиком, в этом приветствии на первый взгляд не было ничего оскорбительного. Никаких уничижительных инсинуаций также не просматривалось. Если уж на то пошло, это слово, похоже, было употреблено с умеренно уважительным тоном. Недоуменно поглазев на «сыщика», Чип продолжил чтение…              Сыщик,       вне всякого сомнения, тебя удивляет, как я выжила. Я ограничусь следующим ответом: в эпоху, когда всё гораздо менее реально, чем кажется, овладение искусством иллюзии себя более чем оправдывает. Однако на тот случай, если ты до сих пор коришь себя за то, что не сумел отдать меня под суд, хочу сказать: не стоит. Как часто любил повторять мой братик: «Жизнь очень редко справедлива, и в любое время года в ней безо всяких оснований и вдруг меняется погода». Я должна поздравить тебя и твоих друзей, ибо все вы очень хорошо играли в мою игру и честно меня одолели. Однако не советую глупить и снижать бдительность, сыщик. Заверяю тебя: да, первый раунд ты выиграл, но игра далека от завершения. Наши пути вновь пересекутся, возможно, даже со дня на день, и мы снова сыграем в игру жизни и смерти. Даже в отсутствие спланированной игры вроде той, в которую я играла с тобой и твоими друзьями, жизнь и смерть играют между собой каждый день, и когда-нибудь, где-нибудь мы сыграем в нее снова, все вместе.В конце концов, сыщик, ты знаешь прекрасно и сам, что история всегда повторяется. А вот потерплю ли я в следующий раз поражение, покажет будущее… а в отличие от истории, будущее всегда неопределенно. Ведь, как тебе уже самому прекрасно известно, в жизни неизбежно лишь одно. Всё остальное… зависит от восприятия.       Интересно, Чип, ты действительно понял это? Что, как я говорила тебе на мосту, восприятие — всему голова? Задумайся, сыщик: любое живое существо выживает, а тем более сохраняет рассудок, если оно разумно, путем интерпретации того, что он, она или оно воспринимает как реальность. В первую очередь это относится к сыщикам вроде тебя — тем, кто натренировался наблюдать, тщательно изучать все видимое и ощущаемое; всё, что они осязают, обоняют, слышат и пробуют на вкус. Все подчинено цели отыскания истины. Успех и неудача сыщика сильнее, чем чьи бы то ни было, зависят от того, что он наблюдает или осязает, что впоследствии анализирует и из чего извлекает потенциально скрытые за всем этим факты. Но что если фактам нельзя доверять, а, сыщик? Что если нельзя быть уверенным в том, что осязаешь? Что если нельзя доверять ничему?Что если всё не так, как кажется, и больше ни в чем нельзя быть уверенным? Даже в том, что подсказывают тебе собственные чувства и память? Каким будет ответ?        Каждый следующий вопрос звучал всё более настойчиво, и Чипу начало казаться, что написанные от руки слова злобно, требовательно ухмыляются ему. Конец же абзаца был написан полубеспечным тоном:       Недоумение, колебание, неуверенность, недоверие, безумие и, в конце концов, смерть — единственная определенность в этом мире… ну, то есть, помимо налогов.       Видишь ли, Чип, управляя по ходу игры тем, что ощущали ты и твои друзья, я по большей части управляла ее исходом… и таким образом управляла самими вашими жизнями. Если не веришь мне, вспомни взрывчатку, которая, как я внушила вам, должна была на закате уничтожить здание, где вы находились, и которой, как ты теперь знаешь, там не было. Таймер, который ты видел, всего лишь показывал время, оставшееся до утопления всех твоих друзей в аквариуме. Вспомни: не скажи я тебе, что вещество, введенное тебе в театре, не смертельно, ты вполне мог умереть, причем по собственной воле, ни больше ни меньше. Ибо тот, кто считает, что вот-вот умрет, скорее всего, таки умрет. Разум — очень мощное поприще, сыщик. В ваших архивных журналах я вычитала, что этот урок начал преподавать тебе еще Дейл, когда вы провернули тот фокус с сестрой императора в Шангри-Ла. Столь впечатляющий урок, плодами которого вы с тех пор в своей работе практически не пользовались, что лично меня очень удивляет.       Как бы там ни было, ты, безусловно, должен понимать, что даже сейчас я по-прежнему управляю твоими чувствами и буду управлять ими и впредь, по крайней мере, вплоть до нашей следующей встречи. К примеру, я вижу, что Гаечка счастлива, веря, что могила ее отца нетронута и невредима. Однако, принимая во внимание продемонстрированную мной по ходу игры похищенную технику, где гарантия, что я не взяла генератор быстрого старения Нимнула и не облучила им семена, ускорив их рост и быстро восстановив участок травы под тем особенным деревом? Я могла отращивать траву, а после подстригать ее и подравнивать, пока она не станет такой же, как раньше, создавая впечатление неоскверненной могилы. Понимания именно этого, Чип, я добивалась от Гаечки: да, вполне возможно, что в той кислотной купели я уничтожила всего лишь дубликаты надгробной плиты и медальона, оставив оригиналы нетронутыми… а может, всё было как раз наоборот. Как, не проводя раскопки, узнать правду? Ты сказал Гаечке, что у тебя никогда не будет от нее никаких секретов. Готов ли ты разбить вдребезги счастье девушки, которую любишь, если вдруг выяснится, что ее восприятие было всего лишь иллюзией?       Возьмем лежащую перед тобой маску. Обдумай возможные варианты, Чип. Я могу быть мышью, какой ты меня воспринимал, но не исключено, что мои уши были столь же фальшивы, как и мое лицо. Я могу быть крысой или бурундуком. Я, сыщик, могу быть даже не самкой. Как видишь, если исказить все факты, возможным становится абсолютно всё. Захвати контроль над тем, что субъект воспринимает истинным, и ты захватишь контроль над его жизнью. Всё предельно просто. Так что, сыщик, берегись своих восприятий… ибо очень многое гораздо менее реально, чем кажется.       Однако недаром говорят, что «победитель забирает всё», а раз так, я вынуждена кое-что тебе вручить, в том числе следующую чистейшую правду. Пока что у нас ничья. Пока что Спасателям нечего меня опасаться, ибо, как я уже намекнула выше, дела требуют моего присутствия в другом месте. Дела даже более неотложные, чем месть тебе и твоей команде, которую мне еще предстоит свершить. В конце концов, к этому времени ты наверняка уже понял, что я лгала, утверждая, что убью вас всех без проволочек, в противном случае ты, сидящий вот так вот, на самом виду, уже не дышал бы. Нет, та моя фраза на мосту, равно как и попытка искушения Гаечки в ходе ее этапа игры, имела целью испытать силу твоих убеждений. В конце концов, сыщик, уверена, ты слышал давнюю поговорку, гласящую: «Месть – это блюдо, которое надо подавать холодным и вкушать медленно». У меня запланирован обед из пяти блюд, и в нужное время я намерена насладиться каждым аппетитным его кусочком…       Во-вторых, за то, что ты оказался более чем достойным соперником столь острому уму, как у меня, и за победу в этом раунде игры вручаю тебе… подарок на день рождения. Его первая часть состоит из разложенных перед тобой предметов за вычетом твоей открытки для Гаечки и медальона ее отца, которыми я награждаю ее за победу в ее этапе игры. Настоятельно прошу проследить, чтобы они были ей возвращены. А вторую часть подарка, как я погляжу, ты уже и сам нашел на карте города. Меня это, впрочем, не удивляет, поскольку своим противостоянием мне ты непреложно доказал, что достоин титула сыщика. Я бы предложила тебе присоединиться к моему тосту за тебя, но совершенно уверена, что ты с недоверием отнесешься к налитому мной тебе шампанскому, которым я в данный момент наслаждаюсь за нас обоих.       Также хочу сообщить тебе, Чип, кое-что о «яде», который ввела тебе в театре, ибо этот факт был слишком сладостно ироничен, чтобы не использовать его в игре. Сердечная недостаточность, которую ты испытывал? Эритема? Удушье и упадок сил, которые ты ощущал? Всё это побочные эффекты одного растительного друга врачей, используемого во всем мире для лечения болезней сердца. Растения, называемого ими дигиталис, однако более известного… как фоксглав.              Прочтя это, Чип невольно вздрогнул, вспомнив, как себя чувствовал, думая, что умирает.              Хотя формально оно считается ядом, оно не смертельно, а зачастую даже полезно… ну, ежели в достаточно малых дозах. Однако, как гласит другая давняя поговорка, вполне применимая к твоей соратнице, «всё хорошо в…»              На этом предложение обрывалось, и Чипу снова показалось, что слова многозначительно и злобно ухмыляются ему.              И последнее, сыщик. Прежде, чем распрощаться с тобой до нашей следующей встречи, хочу высказать одну мысль. Наряду со второй частью моего тебе подарка, которая явно важнее первой, так как выученный урок всегда ценнее обычных вещей, хочу дать тебе маленький совет вдобавок к тем урокам, которые ты, сумев выжить, постиг, причем не только этой ночью, но и в свой день рождения, четыре дня тому назад. Совет, который сама я усвоила слишком поздно и дорогой ценой, и которым хочу поделиться с тобой в качестве последнего подарка… хотя, как показала сегодняшняя ночь, ты уже и сам это понял. Цени то, что имеешь, сыщик. Никогда не принимай то, чем следует дорожить, как должное. Ибо это лишь вопрос времени, и не успеешь оглянуться, как твоя жизнь, или жизнь кого-то из твоих друзей… исчезнет столь же запросто… как это послание.              Не успев дочитать предложение, Чип шокировано вздрогнул, резко отскочил и рефлекторно отшвырнул записку, ни с того ни с сего превратившуюся в ревущий огненный шар. Упав на дорожку перед костяшкой домино, он через мгновенье погас, оставив от записки лишь крошечную горстку пепла, на глазах бурундука подхваченный и сметенный за край ветки легким порывом ветерка. И Чип был готов поклясться, что услышал, как ветерок чуть слышно, но настойчиво шепнул ему: «Прах к праху, пыль к пыли…»              1:05…       Резко вскинув голову, Чип ощутил, как его тело ледяной дрожью пронзил затронувший все до единого нервы страх. Расширившимися от ужаса глазами он вглядывался в окутавшую мир за дверью штаба черноту. Ибо где-то там, снаружи, во тьме ночной, раздавался звук чьего-то неприкрыто веселого и зловещего… смеха.       Заснуть Чипу той ночью так и не удалось…       

* * *

             Вспомогательный Спасательно-Пожарный Отряд Мелких Животных (сокр. ВСПОМоЖенцы, англ. S.A.M.A.R.I.T.A.N.S., ранее A.M.E.R.C.) придуман Майклом Демсио в 1993 году.       

= = =

             От автора       Выражаю сердечную благодарность «Dotwrnr» за любезное согласие отредактировать это произведение для публикации в сети, указание на допущенные ошибки и множество рекомендаций по улучшению работы. Дот, ты — пунктуационный педант. Я ценю это качество в редакторах. :) Также хочу выразить благодарность Esbeckras за вклад в виде многочисленных стоящих предложений и выявлении некоторого количества ошибок. Наконец, хочу повторно выразить вечную признательность моему первому редактору, Джеффу Пирсу, изначально опубликовавшему это произведение в посвященном диснеевским мультфильмам любительском информационном издании «WhereTheFunBegins» и дополнившему последнюю главу несколькими по-настоящему чудесными эпизодами. И напоследок, исключительно в силу того, что мне не хочется заканчивать, приведу заключительное письмо, опубликованное в ЛИИ, для которого было написано это произведение.              

12/6/95

      Всем привет!              Изложение этой истории наконец-то закончено. Есть некоторая ирония в том, что я завершил этот эпос как раз в канун Рождества, верно?       Эту последнюю короткую записку я добавил лишь затем, чтобы поблагодарить всех, следивших за созданием этого произведения и терпеливо ждавших сперва четыре, а после — два месяца, чтобы узнать, чем же закончился очередной сюжетный поворот. Понимаю, что дважды, один раз в прошлом, и еще раз уже в этом году, вам, читателям, пришлось ждать следующей главы чуть дольше, так как я упускал возможность подать главу на публикацию. Я прошу у вас за это прощения, а что касается объяснений с моей стороны, то, пожалуй, лучшее, что я могувам посоветовать, это вспомнить кредо брата Айвэны. Жизнь не всегда справедлива к читателю либо писателю. Всякое бывает. Но не буду утомлять вас пустяшными объяснениями. Все знают, что я и так склонен к подробностям, и представься мне хоть мизерный шанс, я выдам еще несколько страниц отчета о случившемся.       Как бы там ни было, прежде чем перейти непосредственно к обсуждению, я счел необходимым прояснить один тонкий момент, касающийся включения сцен насилия ради придания произведению эпатажности, который, похоже, оказался в центре внимания после выхода третьей части. Сразу хочу заявить, что это не в моем стиле. Определенно, я мог бы, со всеми надлежащими поправками на скромность моего писательского навыка, написать рассказ, наполненный подобными гадкими подробностями, а то и, принимая во внимание беспощадность противника Спасателей, вполне органично встроить их в данное произведение, однако не сделал этого. Когда Джефф в своей колонке редактора к тому номеру предупредил всех вас быть готовыми к тому, что свежая глава моего опуса вас шокирует, причем ему пришлось смягчать изначально написанное мной, возникло недоразумение. Единственный задуманный мной шокирующий момент заключался в том, что Чип должен был узнать одного из погибших при взрыве в библиотеке зверей по какой-нибудь характерной примете. Этой приметой был бы либо выбившийся из-под белой простыни локон волос, либо безжизненная рука с оригинальным кольцом на пальце, либо что-то еще в таком же роде. По итогам бесед с Джеффом я отказался от этого, поскольку, хотя компания «Дисней» хорошо наловчилась в своих фильмах показывать смерть утонченно, без лишней жестокости, до выхода «Гаргулий»в их мультсериалах вроде ЧДСП такие вещи, как смерть, никогда не показывались непосредственно, пускай и упоминались. Имея это в виду, мы пришли к компромиссному решению, что витающую над сценой смерть можно адекватно передать, просто описав ряд накрытых простынями тел без каких-либо подробностей, детализирующих их до такой степени, что Чип испытал бы шок, узнав, что кто-то ему знакомый умер прямо у него на глазах или буквально только что. Вопрос о том, были ли в числе жертв трагедии его знакомые, возможно, будет раскрыт в следующем произведении.       Как бы там ни было, больше ничего не происходило и не подразумевалось. Однако не успел я и глазом моргнуть, как появились комментарии к той части на тему «как хорошо, что чернуха, которая была у меня на уме, была смягчена и вырезана». Поэтому считаю своим долгом еще раз прояснить ситуацию и положить конец всем этим страхам. Я — не кровомясник. Я не испытываю никакого удовольствия, читая или наблюдая в кино живописное кровопускание, не говоря уже о том, чтобы описывать это самому. Как и у Хичкока, мой стиль — полунамеки.       Ну что ж, на этом позвольте откланяться до следующего представленного вашему вниманию произведения. Еще раз спасибо за ваше терпение и за то, что составили мне компанию у костра, слушая историю о самом приснопамятном на сегодняшний день деле Спасателей. Надеюсь, вы получили такое же удовольствие, как и я. Это было нечто. Спасибо всем, кого не затруднило прокомментировать данную работу, неважно, в позитивном или негативном ключе, ибо любые полученные отзывы всегда пришпоривают воображение и дают почву новым идеям. Не замолкайте. Наконец, огромное спасибо тебе, Джефф, за отсрочку, необходимую для выведения этого книжного монстра из моего организма. Без тебя у меня ничего бы не вышло, и я буду вечно тебе благодарен. Ким, спасибо за великолепную обложку двухвыпусковой давности. Я буду хранить ее, как память. Еще раз спасибо всем, кто читал и получал удовольствие, и спасибо за терпеливое и понимающее отношение к парню, который настолько же философ, насколько сыщик и любитель нагнетать в своих историях обстановку. Также спасибо за то, что мирились с моей порой чрезмерной многословностью, и за то, что продолжали следить за произведением, которое, думается мне, не раз и не два заставляло вас задуматься, когда же оно, черт побери, закончится. В следующий раз постараюсь вести себя лучше.       А до того, желаю вам всем веселых праздников, поднимайте бокалы, радуйтесь и, как обычно…              

…сыграйте мои детективы.

      

Ваш покорный и трудолюбивый слуга

      С днем рождения, Чип…       

Майкл Демсио