Скажите, правильно или неправильно, правильно или неправильно? Смотря на ваши фотографии, пока тени не исчезнут; Действуя так, как будто нет ничего плохого, ничего плохого; То, что у нас было, ускользает. — Against the current
Крисси Я проснулась сама, совершенно не пожалев о том, что решила это сделать в 5:30. Сладко потянувшись в постели, и, с радостью заметив, что никаких «Марин» и в помине нет, улыбнулась и подошла к окну. «Вот это я понимаю, лето! — подумалось мне, когда я бесстрашно смотрела на уже взошедшее солнышко, попадая под мягкие, не палящие лучики». Мне вдруг захотелось сделать то, о чём я мечтала, только приехав в этот дом. То, о чём я бы не посмела подумать в первые дни работы здесь, потому что это было бы слишком хорошо, но теперь… Хозяин всего этого чуда, на которое я сейчас взирая из окна, сделал мне предложение. Дважды. Нет, трижды. Неужели я не могу хотя бы раз выйти в аллею и посидеть в беседке? Думаю, мне это дозволено. Короче говоря, я шустро привела себя в порядок, переоделась в джинсы, футболку и, накинув сверху вязаную кофту, прихватив с собой ту злополучную книгу, из-за которой я переспала с Киоссе, вышла из комнаты. Я старалась спускаться тихо, не греметь дверьми и ничего не разбить — не упасть бы ещё самой, — но вскоре поняла, что в доме никого не было. Тогда я со спокойной душой, топая как голодный носорог, вышла из дома. Я прошла подальше в сад, заворачивая по тропинкам, иногда наклоняясь, чтобы понюхать цветы, когда наткнулась на Аркадия Палыча. И когда он успел вернуться? Аркадий Палыч стоял не в привычном строгом костюме, а в футболке и спортивных штанах, в розовом, любимом фартучке Анны Михайловны, и поливал цветы. — Доброе утро, Аркадий Палыч! — радостно поздоровалась я. Аркадий Палыч с тёплой улыбкой повернулся ко мне и ответил: — И тебе, Крисси. Что так рано встала? Чем-нибудь уже позавтракала? Хочешь, я что-нибудь приготовлю? — я с улыбкой покачала головой: как всегда в своём репертуаре. — Мне ничего не нужно, а даже если бы и нужно было, я бы сделала сама. Я ведь не безрукая, да и в этом доме на таких же правах, как и вы. Это я обслуживаю, а не меня. А сюда вышла почитать. Давно об этом мечтала, — скромно закончила я. — Вот тебе на! Так вышла бы, кто ж мешает-то? Хозяин никаких рамок не ставит, ты можешь делать всё, что хочешь в своё свободное время. А сейчас как раз оно, — ответил Аркадий Палыч. Он проводил меня до беседки, спросив о чае, но я отказалась. Лично мне всегда влом что-то нести, я спрашиваю лишь из-за приличия, но у Аркадия Палыча и Анны Михайловны совсем другие цели: им действительно хочется сделать всем лучше, оттого они часто забывают про самих себя. И вот, я осталась одна. Раскрыла книгу на нужной странице, где предварительно загнула кончик странички, услышала хруст обложки и вдохнула забытый запах. Божечки, Книги!!! И вот, когда я уже совершенно зачиталась и растворилась в буквам, предложениях, мне позвонили. Вернее, телефон мне принёс Аркадий Палыч, а я, удивлённая, приняла его. — Доброе утро, Кристина, — я скривилась. Ненавижу, когда меня называют полным именем. — Киоссе, перестань называть меня так, иначе я никогда не выйду за тебя замуж, — угрожала я. Потом, правда, поняла, что сказала и прикусила язык, но было уже поздно. — О-о, так ты собиралась всё-таки? — оживился голос на том конце. — Если ты так ставишь условия, я готов не только не называть тебя полным именем, но и ещё придумать какое-нибудь милое-ванильное прозвище. Как тебе, например, Кристусечка? Или, может, Крисюссечка? Никита вошёл во вкус и придумал ещё с десяток «милых» прозвищ, и я почти наяву видела, как он прикусывает губу и поднимает глаза наверх, сдувая чёлку, придумывая очередную гадость. — Слушай, ты, Никелодеон, если ты сейчас же не прекратишь свои глупые шутки, ты останешься без одной из своих горничных. Слышишь меня, ты, Никитосик? — вновь угрожала я. Несколько секунд мы оба молчали, а потом Никита начал извиняться, сделав испуганный голос. — Я понял. Я осознал свою вину. Прости меня пожалуйста. Пожалуйста, только не глупые прозвища. — Да-да, именно они! И не думай, что ты так легко отвертишься от них! — мстительно добавила я, уже не скрывая широкой улыбки. Он-то её всё-равно не увидит. — Готов всю жизнь терпеть твои подколы и издевательства, только если ты скажешь «да», — ну вот, опять он в своём репертуаре! Любой наш диалог сведёт к женитьбе. — Киса, я… — Так, подожди. Не отвечай пока, подумай лучше. А вечером, когда я приеду, ответишь. Сегодня, кстати, часа через полтора, приедешь твоя подруга. И…я не убийца интриги, конечно, но… Свят сделал ей предложение, — Киса закончил, а я офигела. Нет, ну они как бы и так женаты, что происходит? Но… Ура-а!!! И этот крик счастья был не только в голове, я действительно завизжала в трубку, а Киоссе рассмеялся с моей реакции. Я отдаю подругу замуж! Боже мой! У меня такое чувство, то я даже на своей свадьбе буду меньше радоваться. Хотя, впрочем, может так и будет.***
Деля приехала к восьми. На самом деле, она не выглядела взволнованно или что-то в этом роде. Мы несколько минут поболтали — я узнала о их первой брачной ночи, о подарке, который Свят сделал Деле и всё в этом роде. Конечно, мне пришлось наблюдать постепенное покраснение подруги, но мне же было интересно. Думаю, это должно оправдывать всё. Я никогда не думала о свадьбе и о том, что мне когда-нибудь придётся искать свадебное платье, но…вот оно. Этот день настал. Правда, платье я всё ещё ищу не для себя, но, мать вашу, Делька выходит замуж. Снова. За своего мужа. Звучит по-идиотски, оттого шутки на эту тему я развивала аж до второго салона свадебного платья, чем сильно подбешивала Делю. Но разве не для этого нужны друзья? После того, как одна худющая мымра во втором салоне чуть ли не искупала мою лучшую подругу, нет, не так, МОЮ ЛУЧШУЮ ПОДРУГУ в словесной грязи, я, ей Богу, готова была забыть о том, что леди не марают руки о штукатурку вот таких вот барышень, и готова была уже намылить ей личико. Но меня остановила всё та же Деля. Настроение у неё было уже ниже плинтуса, да и я видела, что ещё немного и она сама пойдёт с ней разбираться, но, если мне можно вести себя, грубо говоря, «как хамло», то ей — нет. Ибо она жена миллиардера, известной личности, которая не может вот так просто высказать всё, что думает и сделать то, что хочешь, что бы не говорили другие. Похоже, за всем этим я нашла ещё одну причину не выходить за Киоссе замуж. Ну вот мы приехали в третий салон, и именно там мы нашли самое шикарное платье, которое превращало подругу в настоящую принцессу. И всё бы ничего, только эта коза прицепилась теперь ко мне. Вот что за человек, а? Нет, чтобы радоваться одной, никого своим счастьем не затрагивая, так нет же, теперь надо всем и каждому помочь и сделать так, чтобы он тоже был счастлив. В общем, понимая, что она от меня всё равно не отвяжется, и мне проще сейчас померить платье, чем потом выслушивать целую тираду или, что ещё хуже, устраивать тут показ мод. Короче говоря, Деля нашла мне платье и, заткнув меня с ни в примерочной для знакомства, ушла. Отлично! Да я ж с такими вещами вообще на «Вы» и шёпотом! Вот куда она подевалась? Постояла я так несколько секунд, а потом начала переодеваться. На платье и не посмотрела особо, только заметила, что оно не бело, а что-то вроде дымчатого розового, красивый цвет, этого мне хватило. Избавившись от джинсов под юбкой, я расправила подол платья, удовлетворённо замечая, что ничего меня не облегает. Я раскрыла шторку и вышла из раздевалки, отошла так, чтобы в полный рост посмотреть на себя в широченное зеркало с подсветкой. И вот когда я открыла глаза, чтобы посмотреть на себя я офигела. Знаете, то чувство, когда всю свою жизнь носила определённую форму, каждые год-два ушиваемую под твой размер — и только этим и отличающуюся, а в свободное время носила джинсы и футболки, сейчас стоишь в потрясающем свадебном, боже, свадебном платье и дышишь через раз, потому что дух захватывает, когда проводишь взглядом и ладонями по вышитым цветам, широкой воздушной юбке. Мне вдруг очень захотелось, чтобы со мной здесь, рядом стоял Никита и с присущей только ему кривой ухмылкой, но мелодичным, красивым голосом сказал: «Будь моей женой», и я бы ответила «Да». Боже. Я только что в своих мыслях сказала Никите «да». Это нормально? Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Это всего лишь эмоции, Крисси, ты впервые стоишь в свадебной платье, к тому же, тебя постоянно просят выйти замуж, чего ещё ты хотела? Вот вроде бы и слова успокаивают, и даже логика какая-никакая присутствует, но легче мне не становилось. — Я знал, что ты не устоишь, — я открыла глаза и резко выпустила воздух. Никита, спрятав руки в карманы и лениво улыбаясь, смотрел на меня. Я повернулась к нему лицом в совершенно растерянных чувствах. Думаю, эта растерянность читалась на моём лице. — Так это ответ? Ответ? А какой был вопрос? Ах, как всегда. И ответ мой тоже будет обычным, то есть «да». Так, стоп. Никаких «да» — это не обычный ответ. Мой обычный ответ «нет», давай не будем ломать дрова из-за слишком эмоциональной примерки, хорошо, Крисси? — Нет — вот ответ, — дрожащим голосом ответила я. Чёрт. Ну я так не хотела! Никита ухмыльнулся и начал подходить ко мне. Я почувствовала, как по оголённым рукам побежали мурашки, я поняла, что вновь не могу контролировать себя с ним, хотя, задумавшись на долю секунды, поняла, что никогда не могла. Это всё было глупостью, моей глупостью, искренней наивностью. Никита прекрасно знал, что я отвечу. Он был уверен в себе с самого начала, даже когда переспал с Мариной на столе. Каждый чёртов раз, он был уверен в себе, и он был уверен, что это его «уважение к моим решениям» сыграет-таки свою роль, я соглашусь на его предложение. И ведь так и было. Каждый раз я боялась его ранить своим отрицательным ответом, но вновь и вновь признавалась себе: «Крисси, он уважает тебя, он так тебя любит, что терпит твою неуверенность и несговорчивость». И лишь сейчас я поняла, что строила из себя типичную девушку высшего общества, которой нравилось наблюдать за изощрёнными способами мужчин заполучить меня. А ведь я всегда презирала таких женщин. И вот теперь сама стала такой. Противно. Никита обнял меня за талию и приблизил к себе. Его дыхание шевелило волосы, а сама я ждала, что же он скажет. — У тебя есть ещё одна попытка. Но, имей в виду, она будет последней, — он прикоснулся губами к моему виску и отпустил. В раздевалку я возвращалась на негнущихся ногах. Какой же идиоткой я была. Хотя, почему была? Я и сейчас она. Идиотка.***
Домой мы с Никитой приехали в 3 часа. Я поняла, что чертовски устала. У меня не было сил даже на то, чтобы поднимать ноги, потому я, забив на невежество и этикет, шаркала ногами по полу. Прошаркала я так до лестницы, а потом вздохнула и поняла, что мне ещё подниматься наверх. Дважды. Ибо лестница есть ещё и в бальном зале. Мысленно простонав, но собрав свои сопли в кулак, я занесла ногу над ступенькой. И тут же оказалась очень далеко от ней, ибо меня подняли на руки. И кто? Сам Никита Вячеславович! Какая честь. — Донесу тебя, Красавица, так уж и быть, — сделал одолжение, нечего сказать. В ножки ему поклониться что ли? Мы поднялись по лестнице, а потом…а потом пошли не к бальному залу, а к третьему этажу. — Позвольте спросить, а куда мы направляемся? — с опаской спросила я. — Ко мне, — ни минуты не растерявшись, ответил Никита. — Никита, я не хочу к тебе. Я хочу к себе, — он на секунду остановился, будто задумался, а потом отрицательно помотал головой и ответил: — Нет, у тебя кровать узкая, мы вдвоём не уместимся. Ну от такого заявления я реально выпала в осадок. Не ну нормально? Он уже моего разрешения не спрашивает! Мы спали-то всего один раз, и то это было моим самым необдуманным решением в жизни. Наверное. — А ну пусти меня! Пусти, кому говорят! — возмущалась я. Я начала ёрзать, вертеться, так что Никита не смог удержать меня, и ему пришлось сесть на корточки, чтобы моё падение не оказалось очень болезненным. Спасибо ему за это, конечно, огромнейшее, но я пошла. Я вывернулась из его объятий, упав-так на пол, но приземлившись на руки, и почти тут же вскочив, побежала дальше. Понятия не имею, почему я не побежала на второй этаж, просто, наверное, он бы перехватил меня тут же, а здесь я оторвалась от него. Но, ликовала я не долго, ибо услышала, как за мной бежит Никита. — Кристина, остановись, не вынуждай меня кидать в тебя канделябры! — звучало мне вослед. Ну, а я что? А я ничего: раздумывала, куда бы мне спрятаться и по ходу улыбалась. Ибо вся эта ситуация казалась мне жутко комичной. Я остановилась на перекрёстке. Упёрлась в колени, пытаясь отдышаться, и решала, куда побежать. Выбрать я не успела, потому что, как оказалось, у Никиты отличная выдержка. Казалось, он совершенно не устал и, если бы я не дала ему фору в самом начале, он бы меня поймал. Мне пришлось бежать вправо, туда, где, слава богу, не находится его кабинет, но находится лестница в библиотеку. Ура! Я нашла убежище! Я ускорилась, чтобы, по прибытию в библиотеку, успела спрятаться, а потому пару раз села на попу и так проехалась по ступенькам. Было больно, но весело. Забежав в библиотеку, я чертыхнулась: не было больше тёмных плотных бордовых штор, Анна Михайловна повесила сюда чуть ли не прозрачный белый тюль. Вашу ж мать! Прятаться за стеллажами книг? Да он меня сразу найдёт, хотя бы потому, что, встань он посередине, увидим в какой из двух сторон стою я. А больше тут и негде прятаться. Тайных комнат как таковых здесь в принципе не было — ну или я их ещё не нашла, — а планировала я спрятаться за шторами. Ног было бы не видно, да и вообще, а теперь?! Но сдаваться ведь не про меня, так что я, пробежалась по всей линии окон и подтянула все занавески к двум месту — так, чтобы смотрелась симметрично. Именно там, куда я их подтянула, находился подоконник, на который я планировала сесть, как в логове. Что я, опять же, и сделала. Спустя буквально секунду в библиотеке появился Никита. Я плотно зажала рот руками, чтобы не было видно дыхания сквозь занавеску. Меня немного трясло от азарта и страха быть раскрытой, но умом я понимала, что рано или поздно он меня найдёт. И лучше бы поздно. Я не видела, где он ходил, я лишь слышала шаги, и, когда я понимала, что они становятся громче, моё сердце увеличивало свой ритм. Но вдруг шаги прекратились. Я нахмурилась — неужели он ушёл? Да нет, только же буквально где-то здесь шастал. Но, только я решилась убрать руки ото рта, как передо мной материализовался силуэт Никиты. Я сидела с широко раскрытыми глазами и, словно глупенькая девочка, часто моргала. Кажется, этот жук улыбался. Но занавески убирать он не торопился. Он Поставил руки по бокам от меня, опираясь на подоконник, и склонился ко мне. Я словно заворожённая смотрела на его губы и хотела только одного: «Поцелуй меня, чёрт тебя подери!» И, знаете, когда я хотела, чтобы он поцеловал меня я вовсе не имела в виду «поцелуй меня через занавески». Но, именно это он и сделал. Его губы коснулись моих, запечатлев самый что ни на есть целомудренный поцелуй. Таким он должен был быть у меня впервые, а не тем, что был. В любом случае, поцеловал меня впервые и сейчас один и тот же человек. Но, Крисси, кажется, тебе пора вернуться с небес на землю, в прямом смысле этого выражения. Я не держалась ни за подоконник, ни за Никиту, ни за занавески. Но…падая с высоты подоконника, схватилась именно за них. В итоге, я упала на Никиту, а занавески упали на меня. Потрясающе. С минуту где-то мы, офигевшие, смотрели друг на друга, а потом Киса, сказав «Ну Кристинка», рассмеялся. Я тоже смеялась. Мне было так весело, легко на душе, что я даже забыла, что была на него обижена. Хотелось послать всё и лежать здесь с ним, забыв о времени и делах. Я что, так многого прошу? Когда отсмеялись, Никита снял с меня тюль, как будто он был фатой, и спросил: — Ну вот и настал этот момент. Астахова Кристина, согласна ли ты стать моей женой? Делить со мной душ по утрам, терпеть мои идиотские шутки и есть приготовленную мною еду, даже если я пересолил или пережарил? Я погладила его по щеке и, нагнувшись, поцеловала в уголок губ. Он нахмурился. Наверное, не понимает, что происходит. Я нагнулась к уху и ответила: — Да.