Жить в твоей голове и любить тебя Неоправданно, отчаянно. Жить в твоей голове и убить тебя Неосознанно, нечаянно. Неосознанно нечаянно. — Земфира «Жить в твоей голове».
Аделина Я спала себе и никого не трогала. Думаю, это был единственный день, когда меня не могло ничего разбудить, кроме землетрясения, цунами, ну или то, чего я всегда пугаюсь — взгляд. Серьёзно. Вы когда-нибудь открывали глаза спросонья и видели, как на вас кто-то смотрит? Я вот, например, всегда шугаюсь. Ну и, разумеется, проснулась я именно от чьего-то взгляда. Только вот тогда я ещё этого не осознала. Я думала: «Посплю ещё не много, перевернусь на другой бок и…», но, когда я поворачивалась и доставала руку из-под нагретой подушки, чтобы положить её сверху, моя рука встретила большое препятствие, потом раздался шлепок и чьё-то громкое ругательство. Вот тогда я реально проснулась. Я резко села, пытаясь убрать с лица спутавшиеся волосы, чтобы рассмотреть хоть что-то. На полу, рядом в кроватью, скорчилась, прижимая руки к щеке, Крисси. Кажется, я услышала слово «прибью». Упс… Я встала и извинилась. А потом ещё раз, и ещё раз, пока не задолбала её в конце. Я взяла один из тысячи платков, которые зачем-то лежали в гардеробной и, намочив их холодной водой, дала подруге. Спустя несколько минут мы обе сидели на кровати и ржали с произошедшего. — Да, подруга, свадьбы ещё не было, а драка уже состоялась, — подкалывала меня Крисси. — Да иди ты, — я кинула в неё подушку. Она примирительно подняла руки и развела ладони вверх. — Спасибо, что напомнила о свадьбе. Теперь у меня в животе маленький комочек страха. — Да ладно, всё будет пучком. У тебя шикарный муж, шикарное платье, шикарнейшая подружка невесты, — Крисси взмахнула головой, как в рекламе шампуня, и поиграла бровями. Я рассмеялась. — И ты тоже как-нибудь вольёшься в наш шикарный коллектив. — О, спасибо, это такая честь для меня, — ответила я. — Тебе легко говорить, не ты же замуж выходишь. Она как-то странно хмыкнула, будто таила какой-то секрет. Только я хотела спросить у неё, как она вскочила и, взяв меня за руку, потащила в гардеробную. Я сидела на стуле и оценивала её выбор моего белья. Вау. Никогда не думала, что буду выбирать белье. Для свадьбы. Столько неожиданностей, а ведь только утро. В итоге, я остались три лучших комплекта, который, по мнению Крисси, я должна примерить, чтобы узнать точно, подойдут они мне или нет. Не в смысле размера (он, как и вся одежда в гардеробной, был идеально подобран под мою фигуру), а по ощущениям. В итоге, когда я мерила безумно красивый белый кружевной комплект, дверь гардеробной открылась. — Госпожа Степанова, я хотел узнать, — начал Андрей. Я резко повернулась к двери, на секунду забыв, что в одном белье (да в каком!!!), а затем начала лихорадочно прикрываться руками. Слава богу, мне помогла Крисси. Она закутала меня в непонятно откуда взявшийся плед, встала впереди меня, уперев руки в бока, а затем, вывела Андрея из гардеробной, цепко ухватив его за плечо. Что там она ему говорила, я не знаю, да и знать, откровенно говоря, не хочу. Хочу забыть, как страшный сон. И не дай бог Свят узнает. Он же его убьёт к чертям! Через пару минут подруга вернулась, к тому моменту я уже переоделась в домашнюю футболку и штаны, сделала хвостик и отложила тот самый комплект в сторонку, чтобы не рыться в шкафу, когда придёт время одеваться. — Ты как? — спросила Крисси. Я посмотрела на неё: она озабоченно всматривалась в моё лицо, но, видимо, не увидев дорожек от слёз и красных глаз, выдохнула. Я ободряюще улыбнулась ей и ответила: — Всё в порядке. В конце концов, Свят его убьёт, если узнает, так что ему о чём-то распространяться резона нет; ты, кстати, тоже молчи об этом, ладно? — Почему это? Кто это вообще такой? Красавчик, — по тише закончила Крисси, косясь в сторону двери. Я рассмеялась. — Крисси, у тебя же есть твой работодатель, — она ухмыльнулась. — Это Андрей, водитель Свята. — И что? Давно он в тебя втюхался? — она упала в кресло, свесив ноги с подлокотника. — Что? — удивилась я. — С чего ты взяла, что я ему нравлюсь? Крисси изящно подняла левую бровь, как бы спрашивая, почему должна объяснять мне столь очевидную вещь. А я действительно не видела причин для симпатии. Хотя… Тот его поцелуй после прогулки, то, что он так обо мне заботился, да и когда он пришёл с утра в мою комнату и поцеловал меня, за что получил потом… Но я никогда не вдумывалась в это серьёзно. Я не думала о нём, о его чувствах, просто не замечала, как будто его не существовало. Это осознание очень удивило меня. Когда я успела стать эгоисткой? Ах, ну да, это, похоже, передаётся воздушно-капельным путём. В данном случае, от Свята. И всё же, надо поговорить с Андреем. Если это серьёзно, то ему лучше уволиться, потому что и ему будет хуже, и я буду чувствовать себя виноватой. — Да потому что он тебя глазами буквально поедал. К тому же, после нашего с ним разговора, я поняла, что ему плевать на то, что об этом инциденте узнает Свят. Он скорее пёкся о твоём к нему отношении и раз триста попросил передать тебе его извинения. — И, как видно, не зря. Ты мне их так и не передала, — насмешливо посмотрела я на подругу. — Ну ты не особо в них нуждалась, — пожала плечами подруга. — В любом случае, тебе стоит держаться от него подальше. Уж больно он резвый. — В смысле резвый? — непонимающе переспросила я. — Ну…не знаю, как объяснить. Чувствую будто. Его должно было остановить то, что дверь в комнату ему никто не открыл, так нет же, он пошёл дальше. И тут он не постучал, зашёл как к себе домой. — Ну может мы просто не слышали, а он подумал, что мне плохо, и решил помочь? — хмыкнула я. Она только задумчиво покачала головой, отвергая мою версию. А потом встала и, найдя полотенце, кинула его в меня со словами «пора готовиться к свадьбе». Я была как никогда согласна.***
Когда я вышла из ванной, Крисси была уже при полном параде. Она о чём-то разговаривала с Ритой, моей визажисткой, а та собирала её волосы красивый пучок. — Доброе утро, госпожа Степанова, — поздоровалась со мной Рита. — Доброе, — ответила я, улыбнувшись. Крисси в зеркале подмигнула мне, когда я собиралась переодеваться. Вскоре с Крисси закончили, и она стояла передо мной в шикарном платье, прикрывающем её колени. Ткань была бежевой, почти сливающаяся с её кожей, бретели расширялись к лифу, создавая тем самым лиф, на которым красным бисером были вышиты цветы и зелёным — листья. Бежевые лодочки удлиняли её ноги, делая её практически моделью. — Шикарно выглядишь, подруга, — подмигнула ей я. — А то. Никита Вячеславович раскошелился. Сказал, что его женщина должна всегда хорошо выглядеть. Поняла, да? Его женщина… — ответила она, под конец начиная улыбаться. Я села на кресло, где только что сидела Крисси и приготовилась будущие три часа отсюда не вылазить, ибо причёска и макияж — это мучения любой невесты.***
Вот оно. Мы закончили с причёской, сделали мне макияж, теперь Рита застёгивает моё платье сзади, а Крисси кормит меня кусочками пиццы. Потому что я чертовски проголодалась, а Крисси стала настоящим добытчиком, или, вернее, ниндзя, который (не попавшись горничным и поварам) добыл целую коробку пиццы, которую мы сейчас втроём счастливо поедали. В перерывах пытался зайти Свят, которого Крисси, с криками настоящей подружки невесты (то бишь, будучи хамоватой и совершенно бесстрашной) «не положено», выгоняла взашей, но тот, хоть и сопротивлялся, боялся злой Крисси, поэтому быстро ретировался. И вот, сейчас я стою в своём платье, с идеально уложенной собранной причёской, аккуратном макияже и не могу поверить, что выхожу замуж. По сути, я уже замужем, но… вот оно! То, чего ждут большинство девчонок. Мандраж перед свадьбой. Суматоха, в которой они находятся, все эти метаморфозы, происходящие с ними; даже, наверное, сама свадьба не так хорошо, как-то, что перед ней. Крисси надела мне маленькую диадемку и поправила фату, закрывающую моё лицо. Она была не плотной, но хорошо разглядеть мало что получалось. — Ладно, — сказала Крисси, открывая моё лицо, — всё равно до церемонии вы не увидитесь, так что, можно пока так походить. Я благодарно взглянула на неё и, поблагодарив Риту, вышла из комнаты, чуть приподнимая подол платья. Только на лестнице я вспомнила о букете и, крикнув Крисси о нём, и услышав «да взяла я, взяла твой букет несчастный», успокоилась. Всё равно такое чувство, будто я что-то забыла. Ай, наверное, так всегда происходит. Надо просто успокоиться и… У подножия лестницы стоял Андрей. Сейчас я взглянула ему в глаза и увидела лихорадочный блеск. Он и в правду влюблён в меня. Надо поговорить. Но не сейчас, уже то, что смотрю на него так открыто является нарушением прав приличий, а уж если я его сейчас за руку поведу куда-нибудь в кусты поговорить, так вообще кошмар начнётся. Потом. После свадьбы. Он протянул мне руку, чтобы помочь мне спуститься. Я приняла её, но, когда проходила рядом с ним, тихо произнесла: — Спасибо за помощь, но, если бы здесь был мой муж, Андрей, я бы твою руку не приняла. Имей в виду, — я отпустила его руку и прошла дальше сама. Рядом тут же образовалась Крисси, которая помогла мне забраться в машину. Андрей сел за руль, дальнейший путь прошёл без реплик с его стороны, болтали только мы с Крисси.***
Я не знала, куда мы едем. Свят сказал, что это будет сюрприз. Но мы явно ехали куда-то за город, дальше, чем находиться наш дом. Вскоре Крисси, которая наблюдала за природой, тыкнула меня локтём в бок, зовя посмотреть в окно. Я увидела какое-то озеро и огромный ресторан. А ещё алтарь на мосту и несколько машин. — Я думала, мы будем одни, — сказала Крисси. — Я тоже… — ответила я, гадая, кто все эти гости. Я начала теребить фату, потом перебирала пальцами, потом посмотрела на безымянный палец правой руки. Я помню, как, когда мы со Святом приехали в ЗАГС и расписались, надевали кольца. Помню, как он сказал мне не носить их, потому как о нашей женитьбе знали в основном только служащие дома и самые близкие друзья. В высшем свете он меня не представлял, хотя на том приёме, где мы с Крисси встретились после долгого расставания, и были разные представители высшего сословия, никто внимания на меня не обращал, пальцем не тыкал. Наверное, привыкли, что со Святом девушки приходят. И вот теперь этот палец снова будет занят колечком. Обручальным колечком. Неожиданно для меня наше путешествие закончилось, и мне надо было выходить. Крисси выскочила первой, не давая Андрею открыть дверь, схватилась за ручку и открыла её, а затем помогла мне выйти и тут же поправила фату. На мгновение она остановилась, чтобы осмотреть меня с ног до головы и, когда она закусила губу и, отдавая мне букет, подбадривая, сжала мои пальцы, я спросила: — Как я выгляжу? — я была вся как на иголках сейчас. Понимаю ещё, если бы были только я, Свят, Крисси и Никита, так нет ведь, ещё другие неизвестные мне гости. — Серпента подавилась бы своим ядом, если бы увидела тебя, а «КОРАЛЛ» и вовсе распался на мелкие кусочки и позеленел от зависти, — улыбаясь, ответила она. Крисси ответила то самое, что я от неё ждала. Это мне помогло, и я, более-менее успокоилась. Он подала мне локоть, за который я взялась, и мы пошли к ресторану. Когда мы подошли ближе, я поняла, что здесь не так много машин, на самом деле, всего 4. Причём одна из них явно была Свята, а Крисси узнала машину Никиты. Ну что ж, какая максимальная вместимость машины? Человек 5, включая водителя. Итак, впереди меня ждут, максимум, 10 неизвестных человек. В общем-то, ничего страшного. Мы увидели, что впереди какая-то кучка мужчин в чёрном, из которых оттенялась особенно светлая голова моего муженька. Или будущего муженька. Короче, суть не в том. — Да это же Толя с Тёмой, — тихо сказала она, вставая на цыпочки, пытаясь получше рассмотреть оставшуюся «кучку». — Ты их знаешь? — удивлённо спросила я подругу. И когда она успела? Хотя, в высшем свете она была уже дважды, может там и встретились. — Виделись на первом вечере; они все вчетвером хорошие друзья, не удивительно, что Свят пригласил их на свадьбу, — пояснила мне Крисси. Я кивнула и увидела подходящего к нам Никиту. Он шутливо поклонился, чем вызвал у меня улыбку, а у Крисси обречённый вздох. Он предложил ей локоть, за который она ухватилась, и проводил нас до их «могучей кучки». Он что-то говорил Крисси, та ему что-то отвечала и, наверное, довольно громко, но я не слышала. Я просто шла, молясь, чтобы я не споткнулась о подол платья, и смотрела на Свята, который, в свою очередь смотрел на меня; с каждым моим шагом, пока я приближалась к нему, его ухмылка расцветала всё больше. Меня это больше не пугало, скорее…заводило. В том смысле, что я знаю, что ничего плохого он мне никогда не сделает. Мне было бы интересно, что он выдумал на этот раз. А ещё я бы хотела поцеловать его так, чтобы он неосознанно приблизил, практически вдавил меня в себя; чтобы его ладони рисовали на моём оголённом теле узоры, которые он потом украшал бы поцелуями. Я так сильно представила всё это, вспомнила прошлую нашу ночь, что почувствовала, как уши запылали, а ладони вспотели. Я приложила их к платью, надеясь, что никто ничего не заметит. Но, кажется, Свят что-то понял, потому что он как-то странно ухмыльнулся и облизнул губы. Я опустила глаза и каким-то образом осознала, что мы уже дошли, и мне, по сути, надо бы смотреть в глаза тем, кому меня представляют. Рядом со Святом стояли двое мужчин — один приятной азиатской внешности был в чёрном атласном костюме с бежевой рубашкой, а второй, более брутальный на мой взгляд, был в тёмно-синем костюме с голубой рубашкой. Они оба улыбались и, как и полагается по этикету, поцеловали мою руку. Я присела в лёгком реверансе и тоже улыбнулась. Оказалось, мужчина с азиатской внешностью был Анатолием, а второй — Артёмом. Но, они сказали, что формальностей не любят, потому разрешают придумывать всякие клички, ники и тому подобное. С Крисси они, кстати, даже обнялись и очень тепло её встретили. Я даже не удивилась этому. Крисси умела заводить нужных друзей. Кхм, Деля, сама себя не похвалишь, никто не похвалит, называется. Вскоре приехала ещё одна машина; как сказал Свят, всё должно быть правдоподобно, потому он даже регистраторшу пригласил. Я увидела, что её провожает сюда Андрей и видела, как напрягся Свят, смотревший в его сторону. Я стояла рядом, поэтому я не очень заметно взяла его за руку и сжала. Он сжал её в ответ, а после повёл меня вперёд, к алтарю. Я слышала, как разговоры сзади затихли: все смотрели на нас. Регистраторша, женщина лет 40-ка в изумрудном костюме, начала процессию. Я практически не слушала её, концентрируя себя на том, как костяшки пальцев Свята касаются моих. Я почти уверена, что это не случайность. По телу пробежали мурашки, я закусила губу. Он всего лишь коснулся меня, а я уже так реагирую. Что это со мной?.. Слава богу, я не проворонила момент, когда нужно было сказать «да». Свят, к моему счастью, тоже ответил сразу. Затем мы обменялись кольцами; а так как наша роспись в бланках уже была, сейчас расписывались Крисси и Никита. — Властью данной мне, я объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту! — торжественно закончила регистраторша, закрыв папку с документами, и выпила данный её бокал шампанского. Сзади нас раздалось «Горько!», я не смогла сдержать счастливой улыбки, да и не нужно было. Свят приблизил меня к себе, обняв за талию, и, убрав фату, поцеловал меня. Он прижал меня сильнее, отчего и я позволила себе слабость — зарылась пальцами в его волосы и растормошила их ещё больше. Оторваться было трудно, но такого требовали приличия. Я улыбалась, прикрывая ладонью улыбку. Все нас поздравляли, а потом Тёма сказал: — Ну как же так? А старинная свадебная традиция? А как же кинуть букет? — все поддакивали ему, да и я тоже. Только Крисси как-то смутилась и даже покраснела. — А вам не кажется, что это нечестно? Я тут вообще-то одна из незамужних девушек! — в свою защиту сказала она. — Да ладно, и мы можем встать, если что. К кому букет полетит, тот его и получит, воевать не будем, обещаю, — клятвенно заверил её Толя, и они выстроились в одну линию. Только Никита встал чуть дальше, вместе со Святом. Я повернулась к ним спиной и, закрыв глаза и чуть присев, я резко встала и кинула букет. В то же мгновение я повернулась, чтобы посмотреть, кто же его поймал, и увидела полёт букета в руки к… Киоссе. Он как раз что-то говорил Святу, когда прямо ему в руки прилетел букет, который он поймал, видимо, рефлекторно. Наступила тишина. Никто не знал, поздравлять или смеяться, обнадёживать или подначивать. Тогда Никита медленно, пытаясь достать цветок из букета, пошёл к Крисси. Я видела, что она переминалась с ноги на ногу, когда Никита подошёл к ней и зацепил цветок в её волосы. Затем он поцеловал её руку и, приобняв, сказал: — Какая разница, кто из нас двоих поймал букет? Свадьба-то всё равно общая будет. Тогда все захлопали и начали их поздравлять, а я наконец поняла, почему почти весь сегодняшний день она была какая-то нервная. Я подошла к ней и крепко обняла, шепнув на ухо: — Почему я узнаю обо всём последняя? — Не последняя, просто… Я хотела, чтобы этот день всецело принадлежал тебе, а если бы я сказал, то…ну в общем, вот. — Вот дурочка, разве ты могла помешать? Тем более, новость прекрасная! Она улыбнулась в ответ и обняла Никиту, который тоже принимал поздравления.***
Мы были в ресторане достаточно долго. Особенно, когда я узнала, что ресторан принадлежит Толе. Сначала мы просто ели, пили и всё такое, а потом… Крисси сняла туфли и потащила меня с собой танцевать. Я тоже сняла туфли и мы танцевали, пели любимые песни, а потом к нам и вовсе присоединились парни. Им чуть ли не тридцать, но они дурачились, танцевали вместе с нами и…это было волшебно. В общем, свадьба удалась, так что все, ближе к часу ночи начали разъезжаться. Крисси с Никитой уехали чуть ли не первыми, потому как ей завтра на работу (Никита совсем зверьё, своей собственной невесте отдыха не даёт), а самому работодателю вставать часа через три, ибо «зло, в виде конкурентов, никогда не дремлет». И вот, Свят везёт нас домой, где не будет никого, как мне сказал он сам. А после этого зачётно покраснела, ибо почему он меня смущает? Доехали мы, в общем, в полной тишине. И вот, мы заходим в дом, я скидываю туфли, потому как ноги сейчас с ума сойдут от усталости. Я не заметила, как он подошёл сзади и положил мне на плечи руки, прижимая к себе и шепнул на ухо: — Устала? Хочешь, понесу тебя на руках, — я вздрогнула от неожиданно хриплого голоса, от его прикосновений. Я вдруг действительно поняла, как сильно устала, как хочу просто остаться с ним и послать всех к чёрту! Я устало облокотилась на него и ответила: — Очень хочу. Уже через секунду я оказалась в объятиях моего мужа, а через минуту, мы направлялись в его спальню, целуясь. Поцелуи были такие нежные, что я просто растворялась в них. Он чувствовал, что именно сейчас мне нужно что-то такое, спокойное, нежное. Он открыл дверь комнаты с ноги, поставил меня на пол, развернув к себе спиной, и начал лихорадочно расстёгивать миллионы пуговок. — Ты специально выбрала такое платье, да? — чертыхаясь, спросил он. — С расчётом на то, что ты устанешь, пока будешь расстёгивать пуговицы и заснёшь, — рассмеялась я. — Нет, любимая, я так просто не сдаюсь, — прозвучало загадочным шёпотом сзади, а затем платье упало к моим ногам, а сама я оказалась лежащей на кровати. Свят расстегнул первые две пуговицы рубашки, а затем снял её через голову, и мне стали видны все его мышцы и на руках, и на торсе. Я облизала губы, почувствовав, как низ живота наливается жаром. Он остался в боксерах и навис надо мной, внимательно рассматривая. Мне надоело ждать. Я взяла его лицо в ладони и, приблизив к себе, поцеловала. Он ответил мне с тем же жаром, что начала и я. Когда я оторвалась от него, он посмотрел на меня то ли с удивлением, то ли с восхищением. — Да, Трусишка, ты меня удивляешь. Я не ожидал такого, — он опустился ниже, целовал шею, грудь, живот. Я задыхалась от удовольствия, но всё же нашла в себе силы спросить: — Может и ты меня чем-нибудь удивишь? Свят провёл дорожку из поцелуев от живота и обратно до губ, а потом задумался: — Чем же мне тебя удивить? Стихи любишь? — усмехнулся он. — Смотря какие. Но…ты действительно думаешь, что в данной ситуации читать стихи — подходящее занятие? — насмешливо спросила я, а в ответ получила очередную усмешку. Он вновь нагнулся ко мне, но, поцеловав ложбинку груди, резко перевернул меня на живот и, нарисовал пальцем невидимый узор, а затем прошёлся по нему губами. Я закусила губу, чтобы сдержать стон. — Мне бы только смотреть на тебя, Видеть глаз злато-карий омут, И чтоб, прошлое не любя, Ты уйти не смогла к другому, — хриплый голос Свята заставлял меня практически дрожать в его руках. Он вновь резко развернул меня, а я выгнулась дугой к ему навстречу, пока он оставлял след от поцелуев ниже живота. Он поставил руки по обе стороны от меня, тяжело дышал, и его волосы спадали на лоб, отчего мне постоянно хотелось их поправить. Его руки были напряжены, кое-где даже видны были вены. Он провёл пальцем от моего виска до груди, чем вызвал моё тяжёлое дыхание и ускоренное сердцебиение. — Поступь нежная, легкий стан, Если б знала ты сердцем упорным, Как умеет любить хулиган, Как умеет он быть покорным, — я вдруг заметила, что задержала дыхание, пока он читал мне новую строфу. Мы смотрели друг другу в глаза, лёжа здесь, в одной постели. Обнажённые. Влюблённые. И он поцеловал меня жёстко, властно, так, как он делал всегда, как ему всегда нравилось, как «хулиган». Я почувствовала, как Свят вошёл в меня, но на этот раз боли не было вовсе, лишь наслаждение и удовольствие. Так продолжалось и дальше, пока мы отдавались друг другу как могли, как в последний раз.***
Я лежала на груди Свята, он медленно перебирал мои волосы, и тут я спросила: — Свят, а почему именно Есенин? Почему именно это стихотворение? — он мягко рассмеялся и поцеловал меня в макушку. — Судьба у него интересная. А это стихотворение выбрал всего-то из-за четырёх слов, — ответил он, хотя, по сути, заинтриговал ещё больше. — Каких? «Глаз злато-карий омут»? — усмехнулась я. — Нет, — ответил он. кажется, улыбаясь. — Как умеет любить хулиган. — Так ты, значит, мой хулиган? — спросила я, поднимаясь на локтях. — Люблю хулиганить, — подмигнул мне Свят, целуя меня и утаскивая на свою «тёмную сторону» для очередного хулиганства.