***
Чимин спал как птенчик. Утро было тёплым, так как в гостиной работал кондиционер, а на диване было мягко спать, хоть и на маленьком, но зато на дорогом. Открыв глаза, Пак начал медленно подниматься, так как всё тело ломило от жуткой боли. Оглядываясь, Чимин не понимал, где он, и что он вообще тут делает. Совершенно чужой и незнакомый ему дом, дорогая мебель, большой телевизор, а ещё рядом с Чимином лежал котик, видимо, согревал его. Пак улыбнулся от всего своего тёплого сердца и начал гладить кота, а после услышал тявканье и ещё сильнее обрадовался. Маленькая собачка, как меховой шарик, подбежала к омеге. — Боже, какие милашки, — радостно говорил омега, а пёсик лизал ранку на ноге Чимина. — Чьи же вы такие милашки?***
Утро Чонгука было хорошим и тихим, пели птички, на улице было тепло, даже можно сказать жарко, так как Чон утром скинул с себя одеяло, но зато ночью было прохладно. Открывший глаза Чонгук сонно встал с кровати, взъерошивая свои волосы ещё сильнее, отчего они были похожи на какие-то колючки. Он, выходя из комнаты, направился на кухню через гостиную, прикрывая свой зевающий рот. Чонгук остановился у самого входа гостиной, наблюдая за очень интересной картиной, то как его животные ластятся к омеге, а не к самому хозяину, ведь обычно кот лежит в ногах Чона, а пёсик забегает в его комнату и лижет его лицо, чтобы тот проснулся. Но, видимо, сегодня хозяин им не интересен, а интересует их сейчас новый посетитель дома. — Я смотрю, ты любишь животных? — сказал громко Чон, продолжая стоять около порога. — А, да. Простите, директор Чон, — резко встал Чимин, как боль дала о себе знать, и омеге пришлось аккуратно и медленно сесть на диван. — Ну что за идиот, — выдохнул Гук и заступил за порог, как к нему побежал пёсик, чтобы поприветствовать хозяина, который недавно проснулся, но Чонгук никак не отреагировал. Альфа направился на кухню, но не успев заступить за порог кухни, за ногу его укусило мохнатое чудо, за то, что он не взял его на ручки, да он вообще его не заметил. Чонгук вскрикнул, ругая пса за то, что он так сделал, но Чонгук не остановился и пошёл дальше. Чимин лишь вздрогнул вместе с котом в руках, и не поняв, почему альфа вскрикнул. Омега положил кота обратно на диван, аккуратно встав, направился в ту сторону, но по пути ему встретился расстроенный мохнатый комочек, Чимин присел к нему, улыбаясь. — Чего ты такой грустный, что-то случилось? — улыбаясь, спрашивал Чимин, гладя пёсика, а тот лишь проскулил. — Что же ты сделал своему хозяину? Нельзя так поступать, чтобы хозяин так ругался на тебя. После, немного поговорив с собачкой, Пак пошёл на кухню, где сейчас готовил завтрак Чонгук, но было видно сразу, что он готовит только себе, и то готовит немного и неправильно, поэтому Чимин подходит и показывает Чонгуку, что и как сначала нужно сделать. Пак делает всё плавно и аккуратно, стараясь не обращать внимания на боль, чтобы было вкусно, и человеку было приятно есть что-то вкусное, а не подгоревшее и пахнущее гарью, что у каждого аппетит отобьёт. Чонгук удивлённо смотрит на Чимина, отходя в сторону и не понимая, как он в таком состоянии может готовить, да вообще как он ходит, не говоря уже про готовку. Когда же Чимин заканчивается, то обессиленно начинает падать, но альфа всё-таки подхватывает его. — Тебе не следовало это делать, я сам мог это сделать, — говорит Чонгук, сажая Чимина на стул. — Просто я хотел, чтобы вам, директор, было вкусно есть, — продолжал сквозь боль улыбаться омега. — Мой секретарь идиот, — выдохнул Чонгук, ставя перед Паком тарелку с яичницей, то, что готовил сам омега. — Ешь давай. — Но это же твоё, — удивлённо смотрел Чимин на альфу. — Я тебе приготовил, но, видимо, ты приготовил себе сам, — проговорил Чонгук, смотря в экран телефона. — Так что заткнись и жри эту грёбаную яичницу. Чимин ел не быстро, так как было тяжело двигать руками, потому что некоторые глубокие порезы давали о себе знать. Чонгук не выдержал и, встав со стула, подошёл к Паку сзади, взял у него вилку, и сам начал его кормить, чтобы он делал это быстрее. Где-то через пятнадцать минут тарелка была пустая. — Всё, теперь иди одеваться, одежда лежит у тебя на спинке дивана, если ты заметил, когда вставал, — сказал Чон, а омега кивнул в то, что это так и есть. Чонгук пошёл в свою комнату, а Чимин, медленно встав со стула, пошёл в гостиную, опять одевая обтягивающие джинсы, белую с воротником рубашку и какой-то кардиган, если омега, конечно, не ошибается. Чонгук же одел белые штаны в клёш и чёрную футболку, а сверху белый пиджак. Чимин вышел из своей комнаты, направившись к двери гаража, а следом, попрощавшись сначала с животными, направился к Чонгуку. Спустя тридцать минут оба уже сидели в машине, Чимин как всегда был пристёгнут, а Чонгук нет, так как он считает, что это круто — ездить за рулём непристёгнутым, а ещё в чёрных солнечных очках. — Ты должен мне отплатить за то, что я сделал для тебя, — нарушил тишину Чон. — Но директор Чон, в большинстве своём виноваты вы, что я оказался в такой ситуации, — сказал Чимин, держа сумку Гука. — Сказал, ты виноват, значит ты, — сказал альфа и начал принюхиваться, не понимая. — Откуда пахнет клубникой? — А… Ну, это, скорее всего, из-за того, что у меня скоро течка, — краснеет Чимин, опуская голову. — Тогда пей таблетки, — следит за дорогой Чон. — Нахуй мне нужно, чтобы в моей машине пахло течным омегой. — Хорошо, директор Чон, — грустно смотрел на руки омега.***
Чон сидел на стуле за столом и смотрел в телефон, а рядом стоял Чимин, и ему было интересно, что там делает Чонгук. Сначала он что-то писал отцу, а потом смотрел чью-то страницу. — Чья это страница, директор? — не выдержал и спросил Чимин. — Тебя не касается, — выключил телефон на блокировку и положил на стол, смотря на Чимина. — Сначала сядь на диван. Чонгук хотел что-то сказать Чимину, когда тот сел на диван, но в дверь постучались и зашли, видимо, по важному делу. Парень выглядел напуганным, его глаза были, словно как у психопата. — Что случилось? — спросил Чонгук. — Директор, убили одного рабочего. Если мы не ошибаемся, то его зовут Джин, а полностью Ким Сокджин, — взволновано говорил бета. Чимин впал в ступор и не мог поверить, что его друга убили. Он начал винить себя в том, что его убили, потому что он дружил с ним и был очень близок. — Вы знаете, что делать, так что идите, — сказал Чонгук, выдыхая и смотря на Чимина. — Секретарь Пак. — Хорошо, директор, — поклонился бета и быстро, чуть ли не бегом ушёл. — Секретарь Пак, — встал Чонгук из-за стола и продолжал смотреть на Чимина, который был в шоке. Альфа, подойдя к омеге, сел перед ним на колени, и тогда омега смотрел на Чона ошарашенными и безумными глазами, где читались паника и страх, а ещё боль в сердце за друга. Директор Чон снова выдохнул и, обняв, принялся успокаивать Чимина. Тот, не выдержав всего, заплакал горючими и горячими слезами, утыкаясь носиком в плечо Чонгука и обнимая его, сжимая белую блузку своими маленькими и пухленькими пальчиками. «Как же это произошло? За что убили друга Чимина? Кто это сделал?»