Фея-Ведьма: Кристальное королевство

Теперь-то понятно, почему я могу носить белые одежды. Потому что я — внучка вождя! Кажется, Майя уже об этом давно знала. Какую тайну она хранит, что с такой лёгкостью определила мою принадлежность к роду драконьего короля? Нет, я перестаю верить в такие совпадения. Папа… ну ты даёшь! Понятно, блин, откуда у тебя в кабинете записка драконьими иероглифами! В целом последовавшее всеобщее удивление очень быстро сошло на нет. Пока я собирала свои мысли и догадки, а также ворох вопросов для внезапно нарисовавшегося родного! дедушки в кучку, праздник продолжался, вопросы отпали — что, одной капли крови было достаточно, чтобы я стала частью семьи? Драконолюды выходили в центр зала и общались группками. Знакомые семьи произносили тосты за светлое будущее Пироса. Шутили и смеялись — мол, как теперь развернётся ситуация с враждебностью людей и драконов, если Матерью стала почти человек, точно имеющая репутацию во внешнем мире? Какую к Фениксу репутацию?.. Недоделанного героя с буром в одном месте, прикрытым исподним ныне мягко-хлопковым белоснежного цвета? Адриан смотрел на меня украдкой — я ощущала его взгляд и, впрочем, без мистики — видела боковым зрением его направленное на меня лицо мимо отца. Ко мне подошли некие драконы с улыбками и предложили выпить за моё здравие, а я тем временем поддержала и выдвинула второй тост — за благополучие жизни на Пиросе — драколюды тут же согласились и наполнили чарки — драконьим маслом, к сожалению, — но не отказываться же, надо как-то поддержать свой авторитет! хотя его у меня уже вал, учитывая кровь вождя в моих жилах — вон, как мнение обо мне поменялось. Мазнула и я взглядом по Адриану. Он тут же спрятал лицо в тарелке с рыбой, подцепляя кусочки палочками — в филе не было ни единой косточки. Задержала на своём платиновом дяде-драконе взгляд — впервые вижу его таким озадаченным. Впрочем, когда я вспомнила, чего он желал от меня при первой нашей встрече, была не меньше напряжена — он чуть не… Ну… Ах… Я устала. А праздник только начался. Вошли дамы. Ослепительная красота леди-драконов поразила даже меня — скрывающие тело одежды сменились на лёгкие шелка и атлас, расписанные пышными бутонами цветов и экзотическими птицами, хрупкие руки и ноги украшали золотые цепи, усыпаны драгоценными камнями были их длинные волосы в причудливых причёсках, овиты рога цветком вьюна, блеском украшены когти. Полилась музыка — играли старейшины — инструменты напомнили мне что-то древнее, как мы проходили в школе на Земле, что-то вроде старинных расписных гитар… балалаек, гармошек, флейт, маленьких таких переносных барабанов… Девушки изящно двигались, ловили движением руки и бёдер каждую грубую ноту голой музыки старых инструментов. Вились яркие ленты одеяний, создавая радугу цветов. Я засмотрелась на переливы блесток, усыпающих одеяния танцовщиц, на фонтан цветов, разливающийся от шёлка их юбок и накидок. Красота! Кто-то из драконов уже достаточно подвыпивший пытался составить компанию танцовщицам, идущим в своём ритме, парочка дам отделилась от группы и составила компанию мужчинам, но тем не менее, грани приличия они не переходили и просто двигались под музыку и весело разговаривали, почти постоянно пропуская смешки. Другие продолжали спокойные беседы и обменивались торжественно тостами, меняя стол за столом. Многие места опустели, вокруг стояла музыка, сливаясь с общим гамом голосов, и торжество определённо вошло в свой бурный пик. Впрочем… мне нравилось! Ещё немного утолив аппетит, я пила сок и наблюдала действо, не замечая поначалу и улыбки на своём посветлевшем лице. А вот Адриан оставался одинок и пил молчаливо, да будто не пьянел вовсе, хотя остальные драконы определённо были подзадоренные. Как будто весь драконий род его недолюбливает. И даже больше не отец отводил от сына нос — Гварто лишь отчитывал Адриана за то недоразумение, когда остальные тогда пялились и перешёптывались. Прямо как в обществе людей, когда одного избранного в группе человека обливают всеми видами отходов… Хм… Поглядела на графин с ручкой в виде изогнувшегося дракона на своём столе. Кажется, в этот раз здешнее пойло меня не взяло так сильно — лишь чуточку схватило голову и затуманило разум. Не думаю, что это дозволено неприкосновенной Матери и вообще, как меня тут прозвали, Святой, но… Я всё-таки поднялась — ноги затекли. Многие драколюды тут же обратили на меня внимание, но танцы и музыка не прервались. Майя в тот момент беседовала с тем старцем, видавшим, вероятно, сотворение самого мира — блин, сказанула, конечно, а Валтор?.. — так что меня некому было остановить. Я подняла графин — оказался он совсем легким — свою чашку и, обойдя стол, проследовала мимо вождя. И остановилась напротив Адриана. — Я бы хотела выпить с тобой, — сказала я просто, не слишком громко. Но в тот момент музыка начинала затихать, и под звуком флейты и засыпающей гармони были отлично слышны мои слова. Так что теперь на меня были обращены десятки пар глаз. Я украдкой огляделась — смотрела и Майя, но отчуждения не выказывала и не тревожилась — значит, всё в порядке. А вот остальные… Шок. Недоумение. Отрицание. Торг. Сильное беспокойство. И даже испуг. Что? Всем можно, а мне — нельзя? Я тоже хочу предложить понравившемуся мне дракону выпить за тост! А оказалось… дело было как раз в моём дядюшке. За спиной — шёпот. В этих шу-шу я различила недовольство и откровенную, простите, ядовитую зависть, с ненавистью сплетённую: — Он? Матерь выбрала его?! — Этого паразита?! Не верю! — Вечно свой нос суёт, куда не просят! — Мерзость! Адриан слышит. Я вижу — напряжены его плечи и каменным становится лицо, глаза стекленеют. Подняв свою чашу, он осушил её и протянул мне. — Каков же ваш тост, Матерь? — также просто и ровно спросил Адриан, подавая мне свою пустую чарку. Я несколько замешкалась, но откупорила графин и наполнила её почти до краёв. А там и свою. Посмотрела на спокойного вождя — он кивнул мне с улыбкой. До тех пор, пока я не произнесла тот самый… тост. Ну… почти! — Я бы хотела забыть о том недоразумении у Драконьего пруда. Потому что это было моей ошибкой и только моей. Я ложно обвинила Адриана — он бы не посмел коснуться девушки без сознания. Зачем добавила последнее — не знаю, но… пусть. Хотелось, чтобы эти индивиды чешуйчатые за моей спиной, облачившиеся в кожаную шкурку человеков, подавились. Да хоть чем-нибудь! Кажется, ему не легко в собственном родном обществе. — Прости меня, Адриан. Я сильно испугалась и… поспешила с выводами, — тише опустила я, хотя в такой устоявшейся тишине, которая становится всё тягучее и душнее, и последние голоса пропадают, а на моей спине уже прилеплено глаз не менее целого острова драконов… нельзя не услышать даже мои мысли, да, Майя? Полагаю, тут ещё есть сильные и мудрейшие драконы, которые также могут обладать телепатией? Под внимательным… очень внимательным и чувственным взором Адриана я поднесла к губам чашу. — Спасибо… что, когда я уснула, постарался позаботиться обо мне. Твоё целебное лекарство помогло после справиться с последствиями крепкого Драконьего Масла, к принятию которого я была не готова. И выпила. Густой и вязкий напиток. Полагаю, благодаря маслянистой консистенции мне и не удалось сразу определить, что это был крепкий алкогольный напиток. А сейчас он показался мне довольно приятным на вкус — кажется… есть привкус манго? Или папайи? Адриан… продолжал смотреть. В его глазах, обращённых на меня, я узрела, кажется, все чувства, способные понять и ощутить люди, и… даже те, которые Творцом мы не одарены испытывать. От боли, то расслабления. От тревоги, до счастья. Хотя последнее… вряд ли наблюдалось в золотом зареве его глаз. Он опустил чашу, всё ещё полную напитка. Поднялся и, больше не взглянув на меня, стремительно покинул грот под всеобщее молчание и взгляды недоумения. — Да как он смеет?! — вдруг взорвалась некая дама, и то оказалась главная танцовщица в алых шелках и золоте с бриллиантами. — Кем он себя считает?! Он оскорбил нашу Матерь! И тут-то началось. Гомон, крики, вопли и… даже драки! Пытаясь перекричать друг друга, обливали противников аргументами, что я — человек и тварь дрожащая вообще, какого Феникса я тут забыла и Сердце захапала?! Или, что островом я выбрана была, и они не имеют права идти против мнения самого Белокрылого Алмаза, даровавшего мне Сердце из своего Древа. Мимо меня пролетела чашка и вовремя меня за руку дедушка схватил и поймал, усадив на место Адриана — тут же осколки нефрита и брызги ягодного пунша рассыпались, а следом и кусочки жареной птицы… тарелки… палочки… Рвали одежду и почти обращались в драконов от обуревающей ярости. Я выпала в осадок. Очень… очень виновато посмотрела на Майю. Она только вздохнула и покачала головой, мол, не я это виновата, ты всё правильно сделала, Блум, что извинилась, это по-человечески, всё хорошо. Но вот точно не по-драконьи. Что за фигня-то происходит с местным населением?! Мне что, их друг от друга защищать надо?! Взревел дедуля: — Тихо все! Перед вами Матерь! Соблюдайте приличия! Волны в океане чешуйчатых улеглись стремительно. Девушки-танцовщицы, уличив, как испорчены их одеяния, тут же сбились в кучку и скрылись в одной из пещер. Остальные — кто на «более-менее» свой вид оценил — отряхнул «петухи» на одежде и волосах и остался, продолжая обедать, другие — совсем потрёпанные, торжество покидали. Последних было меньше. Но шум-гам наконец сошёл на нет и вскоре разговоры и тосты продолжились. Как и музыка — спустя минут пять вернулись танцовщицы, а после них — юноши туниках и бриджах да с мечами в руках, и давай играть на публику свою дуэль!.. Зрители им голосовали, свистели и в итоге аплодировали победителю. А я вот уныло ковыряла палочками в тарелке. Позабыла правда, что это стол Адриана. — Почему всё так обернулось?.. — пробурчала я, откладывая наконец бедные палочки. — Народ обеспокоил твой выбор, — объяснила Майя. Вот только я всё равно ничего не поняла. Подумаешь… предложила выпить за тост. Извинилась! Все так делали! Тогда-то Майя и пояснила с некоторой тревогой на лице: — Первый дракон, которому Матерь предлагает тост, становится её избранником, и с ним она произведёт потомство. Помнишь, Блум, я рассказывала об этом вчера. Чего?! Н-не помню… Да, Майя рассказывала вечером о том, что случится на празднике сегодня и что лучше лишние слова не ронять, в целом ерунду в моём стиле не творить и… быть спокойной, что бы не случилось. Но таких слов я не помню! По осуждающему взгляду Майи поняла — да, забыла. Зараза! Агрх… Вот блин. Ха! А я думала, Матерь — некая воительница, одна в поле воин, всё такое… Так… Ладно! Пойдём этим путём! — Значит… получается, он… не согласен? — аккуратно спросила я. — Не имеет права отказываться, — прикрыв глаза, опустила Майя. — В отличие от простых связей драконов, Матерь сама выбирает понравившегося ей дракона-самца, с которым хочет завести семью. В остальных случаях самцы избирают себе самок по запаху. Так… Кажется, я вообще всё забыла! В каких мирах я витала и на каких драконах летала, когда Майя повествовала мне суть праздника в честь Матери? Кажется, я была слишком взволнована перед встречей с множеством драконов, да на торжестве, где я буду главным гостем. В таком случае, Адриан уже давным-давно меня по запаху выбрал. Тогда, если он хотел… ну, со мной быть… то почему убежал-то сейчас, раз всем известно об этой традиции, учитывая реакцию люда… драколюдов?.. Наверное, он все ещё сильно обижен за тот случай у пруда. — Не вини Блум, Майя. Адриан — негодный мальчишка… — вздохнул дедушка, поджимая губы, от хмурости морщины на его лице пролегли и задвигались. Я вскинула на деда молящий взгляд, который он не заметил — смотрел на толпу вселяющихся поддатых драконов. — Он всегда поступал, как велит ему сердце. Но так грубо он не смел нарушить такт при тосте Матери на торжестве. — Это означает так же, что сын вождя — наследник престола — не принимает Матерь, — внезапно новый голос заставил меня вздрогнуть — глубокий сильный тембр дамы с тёмной кожей проникал в самую сущность — ещё одна старейшина, я видела её у Древа в то утро с Майей, Адрианом и дедушкой. — Иначе он бы прилюдно объявил свой отказ — в таком случае, должна была быть веская причина — наличие беременной самки у будущего вождя. Хм? — Но народ не принимает его, — решила пойти ещё таким вот путём я и узнать больше. — Как король может править, если люди не доверяют ему? — Блум? — подтолкнул меня на объяснение дед, и я мотнула головой со вздохом направив взгляд к пещере. Туда, где скрылся Адриан. — Со мной у Адриана особые отношения. То, что случилось сегодня у пруда — скорее всего, он ещё не простил меня. Его поведение нормально. — Блум, — вдруг рядом оказалась Майя, опустила она слова тяжело, — ты в обществе драконов. Помимо того, насколько велико хамство, с которым он отверг тебя — Матерь, никто вовсе не смеет просто обижаться на тебя. Нет, ну… как же так? Все мы люди… То есть, драконы… Живые думающие создания! Я ж не богиня! Только силу Творца храню. Кое-как. М-да… — Блум, — вновь позвала меня Майя, коснулась моего плеча, отгоняя все мысли, — ты выше простых драконов и примитивных людей. Ты для нашего рода подобна богине, снизошедшей к простым смертным. Словно Творец почтил нас своим присутствием и пообещал оберегать многие годы — это дар свыше — твоё появление на острове. Адриан это знал, как никто другой. И он жестоко оскорблял тебя своим поведением. То Хозяйка. То Матерь всея драконов. То Святая. То, блин, уже аки Творец всемогущий? У меня и так уже достаточно хлопот — вагон и маленькая тележка долга перед простым миром Магикс и защитой Света Огня Дракона. Может, я и особенная. Но хватит меня возносить. Нет. Я все ещё не хочу быть вашим щитом и мечом. Я все ещё не хочу быть частью вашей огромной семьи. Но я точно знаю, чего хочу. Я вскочила и под общие оклики меня единственной такой и неповторимой Матери-Святой-Богини… и кого там ещё мне наплели? вышла из грота и проследовала по пещере под сиянием дрожащего пламени факелов. Адриан же… Он ранен. Душой истерзан! Его ненавидит собственный народ! Шепчется, да не за спиной — открыто. Друзей рядом нет. Отец не выказывает заботы. А мать где? Мать! Бабушка моя! Почему никто так к нему и не подошёл — к будущему вождю?! Он совсем один! В его глазах… Было столько боли. И пусть всего лишь на мгновение я увидела его истинную душу. Да это не меня — его не принимают! Что вы все… Грх! *** Оставшиеся на торжестве драконы продолжали беседы, не заметив ухода Матери. Старейшины играли музыку и беседовали между собой и с вождём. А Майя — наставница прибывшей двуногой-Хозяйки отчего-то была удручена. — В чём дело, старшая? — спросил у верховной старейшины Гварто. Майя тяжело вздохнула. — Кажется, это я позабыла рассказать Блум об этой древней традиции выбора самца Матерью. А она сочла это своей забывчивостью, — старейшина поднялась и направилась за своей ученицей. — Я должна кое-что ей объяснить. *** Проскользнула по пещере, окутанной полумраком танцующего на факелах огня. Мимо стражников, которые, кстати, уже сменились — смотрели на проходящую мимо двуногую с рыжими волосами и поломанным рогом, но я не обратила на них внимания. Важен был сейчас лишь вон тот одинокий дракон — сейчас — прекрасный мужчина, стоящий на самом краю обрыва и наблюдающий бескрайние лилово-зелёные джунгли, скалистые горы и водопады, исчезающие в чащах и тонких речушках там и здесь. Адриан. Я замерла в десятке шагов и неотрывно смотрела на его ровный стан. Он терзался виной. Он не знал, как извиниться. Так и сяк пытался, но я всё равно неприступна. Да, я обижена на него — так отвратительно поступил! Почти как тот педофил в лесу Магикса! Хоть и подкрепил наше вынужденное совокупление валом блестящих аргументов о не менее ослепляющем мерцанием его платиновой чешуи будущем нашего общего потомства с кровью дракона и силой… Дракона, собственно. А потом ещё и обвёл вокруг пальца, чтобы выудить Сердце Пироса. Но он прост. Искренен. И одновременно сложен, как хрустальные лабиринты Красной Башни — из них, по легендам, нет выхода — бредёшь там, словно в вечность… А я потом взяла и сразу в Чёрное Грязевое с головой — обвинила его во покушении на мою несуществующую девственность, и разобраться не успела, кто и где виновен! А теперь ещё и это — признание в любви фактическое! Да ещё и при всех! Тому, кого изводят завистью и презрением! И такой тост идиотский — не могла дождаться окончания праздника и извиниться шепотом в уголочке, чтоб никто не слышал? Но я… хотела, чтобы та многочисленная любопытством преисполненная публика у Драконьего пруда знала, что Адриан ни в чём не виновен. Так! Всё! Пора заканчивать с этим! Извиниться! Немедленно и… и всё! Наладить нормальные отношения с ещё одним своим родственником! И что бы мы с ним не делали в нашей первой встрече… Точнее, он планировал сделать со своей племянницей. Инцест, как говорят в ведьминском простодушном обществе, дело семейное, но я не одобряю! Нет! Уверенно шагнула к Адриану. Дракон мои шаги услышал, обернулся коротко, да тут же попытался сбежать. Не тут-то было — подскочила на удобной обуви стремительно и за руку его схватила. В дракона не обратишься, пока тебя человечишка держит! Он посмотрел на меня. А я — на него. Упрямо и тяжело. Правда, не знаю, у кого взгляд был тяжелее. Лицо своё Адриан удержал, скрыл тревогу за очередной изумительно выточенной маской высокомерия и вселенского спокойствия. — Адриан… я хотела сказать… — Это такой изощрённый вид мести? Выдали мне резко. Я посторонилась. А… он об этом. — Прости! — взмолилась я, руку платинового дракона отпустив и свои ладошки сложив у лица. — Майя рассказывала мне, но… я забыла, что означает первый тост Матери! Но Адриан взгляда с меня не сводил, укоризну и крайне глубокую обиду не скрывал. — Да? А мне кажется, наша Великая Матерь просто решила поиздеваться над своим подданным в отместку! — Прости меня… Я правда сделала это не специально! — реально гадкая ошибка, хотя… не будь Адри таким странным, лицемерным и эгоистом напыщенным… и не будь у меня Валтора, я бы точно его выбрала. — И там, у пруда. Правда, мне не стоило так резко обвинять тебя. Но события при нашей первой встрече аргументируют мою реакцию… Я испугалась, — под взглядом Адриана я зашагала вокруг, пожевала губы и вернула себе прежнюю… себя! — И в целом, мы квиты! Ты тоже не был сладким мальчиком! — заявила я, ткнув пальцем в платинового дракона. — Вообще, я уже давно тебя простила… Не было случая сказать и… всё как-то закрутилось… Адриан посмотрел на меня. Разомкнул губы. Но я так перепугалась, что ляпнула лишнего снова, что затараторила, перебив его: — Частично ведь в нашей неудаче при первом знакомстве я виновата! Люди и правда по-особенному пахнут?.. Наверное! Так мне подумалось! Вот тебя и привлекло! Надо было мне свои мысли и чувства… желания все! при себе держать покрепче! Лицо Адриана дёрнулось. Он нервно вздохнул и утратил на мгновение всю статность. Я внимания не обратила. У меня тут другие причины нервничать. — Да и этот кристалл ты обязан был вернуть у воровки-двуногой, — я провела рукой по самоцвету в своей груди. — Как будущий вождь. От него зависит безопасность острова. Снова я не дала и слова сказать Адриану. Продолжала нести свои испражнения по трубам, надеясь, что всё это как-нибудь загладит неровности в наших смутных отношениям. — Ну… И ты всячески защищал меня… — заглянула я в глаза Адриана, и тут же платиновый дракон отвернулся, плечи его задёргались в одышке… ни с того, ни с сего. — Извинялся — корзины с фруктами, тот белый вьюн, эта одежда и… открытка. Майя немного обучила меня вашим письменам, и я сама смогла понять, что там написано. — Эту одежду… я сам создал. Мне послышалось?.. Адриан… что? — Что ты сказал? — мягко переспросила я. Он тут же встрепенулся, надулся, сжал губы так важно, глядел куда-то вдаль на джунгли и скалы, просторы Пироса — куда-угодно, но не на меня. А ещё у меня создавалось впечатление… будто он избегает меня, но… в силу такта не смеет сейчас сбежать, не завершив разговор. Что это?.. — Я сказал, долго ты думала? — опустили мне холодно… прям, аки лёд. Я захлопала глазами. — В смысле? О чём? — Обо всём этом, — выбросил он как обычно надменно, вновь став прежним. — Что я пытался наладить наши отношения, хоть и не я виноват в том, что ты воняла дурманом, завлекающим в ловушку любого здорового самца. И умудрилась Сердцем Пироса рыбу разделывать, как последняя дура? Э… Э?! — Полагаю, долго. Потому что человечишки, как известно, умом не блещут. Добил. Моему лицу позавидовал бы герой картины Эдварда Мунка! Вот ублюдок! Я тут пытаюсь вину его… мою… общую загладить, да жопу тут себе, не менее высокомерную, рву, чтобы извиниться! А он.! Только хуже, чёрт возьми, делает! Сам же пытался отношения наладить! Ну надо быть таким придурком, а?! Казалось бы, эту ситуацию уже ничто не испортит. Но он умудрился сделать хуже. Окатил меня презрением, хмыкнул так, будто в лужицу размазал носком своего сапога, а после спрыгнул с обрыва, в мгновение обратившись в дракона и взметнулся под небеса к вулканам. Я осталась стоять, всё также парадируя кричащего человека с той популярной картины. Но закипающая во мне ярость была просто несравнима с извергающимся вулканом поблизости! Да какого чёрта я вообще стараюсь? Нафига?! Он мне, что, папка родной, аль Творец, чтобы перед ним стелиться?! — Да чтоб ты в лаву свалился, ублюдок редкостный!!! — завопила я, что есть мочи, что птиц всех спугнула с деревьев под обрывом. Нет! Мы точно с ним друзьями не станем! Вот мразота какая, а! Не зря его весь род чешуйчатых ненавидит! Хам! Бессовестный! И эгоистичный! Мой папка точно больше на роль вождя походил, чем… этот! Отсюда и злость драколюдов! Стану драконьей матерью — отправлю под трибунал! И плевать, что тут не армия — устрою ему ведьминскую… мать! В прямом смысле этого слова! Грх!!! Едва я развернулась, решительно отправиться хотела обратно в грот и продолжать знакомство, тренировки, становление Хозяйкой и всё прилагающееся… гром! Внезапно молния ударила прямо рядом! Тут вот! Гора пошатнулась! Точнее, вулкан, в пещере которого пункт сбора драконий! Я схватилась на стену, вскрикнув от испуга. Те два стражника в паре метров глубже тоже не ожидали внезапной непогоды, и заохали, озираясь. Из пещеры послышались громкие разговоры, показались силуэты, потянулись к моему сознанию нити тревоги… Мои? Или… Я… могу ощущать чешуйчатых?!.. И это была вовсе не эмпатия, и я на самом деле понимала… видела… знала! в каких эмоциях терзается этот многоликий, аки Химера, платиновый придурок Адриан?.. Осознание сотрясло. Я встала на ноги ровно и тут же рванулась обратно на улицу. Стражники, уже поняв, что я не какая-то там, а самая, что ни на есть, Матерь, меня попытались остановить. Но успеть не смогли бы — я была ближе к обрыву. Пробежала по каменной кладке узкой дорожки у чёрных скал вулкана, вскинула голову ввысь. Так и знала! Пирос! Не понимай ты желания двуногой так буквально! Я ж реально последняя дура! Молнии сверкали неистово. Тучи, сгустившиеся все в миг над главным вечно кипящим вулканом, обступили верхушку скал со всех сторон, и тёмно-синие облака заливались сиянием под оглушающий гром. Рычание! Я ощутила боль! Мольбу о помощи и страх!.. Идут оттуда — из скопления смертоносных грозовых туч, призванных извергающимся вулканом! Позади меня столпились драколюды. Майю и Гварто выпустили вперёд, ко мне. Разговоры, вопросы и тревога: почему их Матерь так испугана из-за какого извержения, учитывая, что пробыла на острове с месяц? Да! Они-то не знают, из-за чего весь сыр-бор! Рычание. Я содрогнулась следом за остальными драконами. Возникла тень. И снова. Большой дракон извивался в облаках, поражаемый молниями. — О нет! Адриан! Глупец, что он делает?! — прокричал напуганный за своего дорогого сына вождь. Тревога в группе драколюдов усилилась и почти била мне по голове, как и громкие разговоры. — Молнии удерживают его в капкане, — серьёзно, дрогнув голосом, опустила Майя. — Словно в ловушке. Но мы ничего не можем сделать! Природа Пироса может быть подчинена Матерью, только прошедшей ритуал. Но над погодой Хозяйка не властна! Я ошарашено обернулась. Мне ответили теми же взглядами в количестве десятков пар глаз с острыми зрачками сверкающих радужек. Не властна! Чёрта с два! А это что сейчас происходит по-вашему?! И будете стоять и глазеть на смерть будущего вождя?! Тело охватило Пламенем! Глаза вспыхнули Огнём, залившим мне пространство вокруг, и я оторвалась от земли, рванувшись вверх. Только крики испуганных дедушки и наставницы оставила позади. И юркнула в гущу буревых облаков. Волосы встали дыбом! То ли от страха, то ли от молний, скользящих здесь и там белыми неуловимыми змейками. Кучевые облака с синим отливом были подобны толстому одеялу и сотням подушек, но щипали, словно по ним какая-то пакостница ведьма рассыпала горстку кнопок для бумаги. Стоило лишь шевельнуться — ауч! По рукам, ногам скользила резкая боль, сменяющаяся онемением. Остров заметил, что я — его Мать, собственно, та самая дура последняя, сунулась в капкан для того, что её посмел в грязь втоптать, и попытался успокоить свой гнев — буря утихала, но слишком медленно — я всё ещё слышала, как трещат мои волосы от природного электричества. Адриана нашла, проплутав в плотных скоплениях грозовых облаков, чуть сознания не лишившись от жара кипящей лавы под ногами, и грома, оставляющего противный звон в ушах. Попыталась не обращать внимания, ринулась на мелькнувшую тень. — Крыло Дракона! И вовремя выбросила вперёд поток силы Огня! Адриан, издав последний утомлённый рык, падал в жерло извергающегося вулкана! Его безвольное обожжённое тело охватила рыжая дымка моей энергии, и я рванула руками вверх, вырываясь прочь из гущи бури! А после приземлилась вниз, под скалой у порога леса, на каменную опушку чуть поросшую травой близ зарева синих магниумов. Драконы посыпались с обрыва и в мгновение уже были рядом. Всклоченная я обнята крепко Майей, Гварто, удостоверившись, что его двуногая внучка в порядке, опустился рядом с сыном-наследником. Другие хлопотали над его чешуёй, обретшей чёрные окровавленные пятна. Ужасное зрелище. И в этом… виновата я. Я пожелала этого! Он, конечно, тот ещё эгоист, хам и двуличный неопределившийся ребёнок в теле взрослого благородного дракона… но такой кары не заслужил! Я же простила его, Пирос! Ты же понимаешь мои чувства?! Сердцем простила я его! И пусть он придурок редкостный, который бесит меня! Я же человек! Нечего потакать всему, что я желаю! Я зажмурилась, обхватывая себя руками. Майя мягко гладила меня по плечам, целуя в макушку — я справилась и я — молодец, — говорила она мне. И главное — я не ранена, — тоже услышала я из её уст. Да к чёрту я! Адриан ведь… Агрх! — Спасибо, Блум, — со вздохом опустил дедушка, улыбаясь мне с надеждой, — если бы ты не рискнула, он был бы уже на дне вулкана. Я… Ах… — Это я… — Что? — удивился дед, пока местные лекари очищали тело большого платинового дракона от раздробленной чешуи. — Это я пожелала, чтобы он… упал в жерло извергающегося вулкана. Вот так просто. Призналась. Забыла правда, один нюанс — никто, кроме Майи не знает, как специфично мы с Адрианом познакомились. Разве что та стыдная ситуация у подземного пруда… Так что шока я наблюдала на лицах драколюдов немерено. — Но Матерь не может контролировать приход и уход буревых туч и менять погодные явления! Даже если они связаны с извергающимся вулканом! — охнула Майя, отстранившись и заглядывая мне в лицо подавленной меня. Я помотала головой. — Я просто крикнула ему вслед об этом. И через мгновение… гром. Тучи сгустились над вулканом. Посыпались молнии… Шёпот прошёлся по толпе драконов в облике людей. Дедушка поднялся и сурово посмотрел на меня. — Что-то более серьёзное произошло между вами? Он снова оскорбил тебя, дитя, не так ли? Я просто кивнула своему родственнику. — Да, но… — я обхватила себя руками. — Он пытался извиниться. Я его не винила… — я сжала губы и очень тихо прошипела под нос: — Как бы грязно он не поступил!.. — продолжила уже обычным голосом, не сомневаясь, что дед слышал меня: — Теперь не винила. Я его простила. Прямо сейчас я пыталась извиниться сама. И поговорить. А он… — А он, как самый невоспитанный дракон нашего рода, снова позволил себе грязь в выражениях и поступках, полностью лишив их такта как человеческого, так и драконьего. К тому же к Матери драконов, — опустил веки Гварто, кривя губы раздражённо. — Поделом ему. Я скривилась. Что, надо было его там оставить? У вас немерено сыновей, дедушка? Вроде как троих пока что насчитала! Кстати об этом… — Но… спасибо, Блум, что спасла моего сына. Сказал дедушка. И… голос его в то мгновение выражал что-то трепетное, но совсем незаметное. Вероятно, ощутимое исключительно Матерью… новорождённой. То есть, мной. Значит, всё-таки как бы не бранился батюшка, сына своего всё же любит. Майя крепко обняла меня за плечи. — Ты рискнула собой, чтобы спасти одного из нас. Это благородный поступок, доказывающий твоё место в нашем мире. Ты — истинная Матерь и защитница, — говорила наставница, довольная своей ученицей. А я полагаю, что это моя обязанность. Я промолчала. Над Адрианом хлопотали, залатывая его раны, полученные от сильных ударов молнии. Драконы — крепкие создания и могут выдержать множественные атаки стихии, поэтому смерть платиновому дракону не грозит. Но… Раны… его ужасны. Чешуя содрана, кожа выжжена. Майя сказала, что утрата даже маленькой чешуйки для дракона — вековые страдания. Лекари никак не могли оказать ему первую помощь, собирали осколки платиновых, покрывшихся чёрной копотью, чешуек и накладывали мазь, сильнопахнущую какими-то целебными травами. Адриан кривился, слабо рычал, но в себя не приходил — измучен и слаб. — Он должен обратиться человеком, вождь, — сказала одна из женщин с бутылём воды в руках, обращаясь в моему дедуле. — Мы убрали повреждённую чешую, но наложить повязки не сможем, пока он в своём истинном обличье. Гварто напряжённо выдохнул. — Мы не можем насильно обратить его в человека. Придётся дождаться, пока он пробудится. А до тех пор? Будет ничком лежать и стенать?! Лекари из вас никудышные! Я вырвалась из объятий удивлённой Майи и вскинула руками. Взмолилась Пиросу о новом чуде, отныне не лишающем жизни в кару за оскорбление Матери. По большому чешуйчатому телу дракона заструились тонкие лианы, словно была я волшебницей стихии земли. Охватили его, опутывая полностью с ног до головы. И под ошеломлёнными взорами, когда я опустила руки, возник прежний двуногий мужчина Адриан. Обнажённый правда. Одарив меня изумлением, драколюды вернулись к обработке его ран теперь на человеческом теле. Майя в то время сняла свою накидку и прикрыла значительные объёмы прелестей будущего вождя от глаз женской части рода чешуйчатых. Хотя, мне кажется, им всё равно. — Блум, надеюсь, ты сможешь простить его, — послышался удручённый голос моего дедушки. Я обернулась. О чём ты? Я же сказала, что не держу больше на него вину! И хотела сама извиниться и всё такое… — Дедушка?.. Что ты имеешь в виду? — уронила я неосознанно. И услышала… ошеломительное. — Он… Адриан не всегда был таким. Мальчиком и юношей — он был сильным телом и духом, бравым и смелым, улыбчивым и… действительно гордился собой, и иногда заигрывался с самомнением, — по-родительски с любовью улыбнулся и вздохнул дедушка Гварто. — Открытым и добрым был Адриан, всем старался помогать. И наделён непомерной силой — кропотливо развивал её, дня не упускал, чтобы выучить что-то новое. Был готов принять долг вождя с гордостью и защищать драконий род. Сколько помню, улыбка не покидала его лица. Что-то не вяжется с нынешним Адрианом. Улыбку видела на его лице я только язвительную, а мнит себя пупом всей Вселенной, включая и немагическую — не меньше! Ну да, сила. Что-то не вижу, чтобы так кудахтал, аки наседка над птенчиками, над своим даром. Помогать не жаждет — только издевается. Повелевает остальными и точно пройдёт мимо нуждающегося ослабшего дракончика! Не говоря уже о двуногом. Так… Что же его изменило так сильно, сотворив совершенно противоположного человека? Дед не остановился. Продолжил погружать меня в глубокое изумление. — Блум. Адриан — прямой потомок Белокрылого Алмаза. Наши Старейшины неоднократно подтверждали их родство. Он не мой кровный сын, дитя — я нашёл его в корнях древа нашего предка-прародителя маленьким драконом и взрастил. Откуда он там и кто его там оставил… — дедушка покачал головой, вздыхая. — Вопросы остаются без ответов по сей день. Ха?.. Невероятная история! — Но… Адриан не знает этого. Он думает, что я его кровный родитель, а мать погибла. Так же, как он только что чуть не встретил собственную смерть, оказавшись в путах молний над кипящим вулканом. Боже!.. И вы решили придумать такую жестокую ложь?! Могли бы хоть сказать, что она ушла… попала в мир людей и исчезла там… Сбежала с человеком-самцом, как мой отец Орител. Или отдала себя Пиросу, там, в жертву для усмирения гнева Великих… Не знаю! Что угодно! Но не такой ужасный исход! Он же только что испытал самый ужасный кошмар в своей жизни! Драконы… не мудрейшие, а самые придурошные создания во Вселенной! У них столько этого ума и хитрости, что черпаком хлебай, а вот всего остального катастрофически недостаёт! Психологов среди них точно не дозовёшься! — Может, поэтому он так злится, что Сердце Пироса не ему досталось, а какой-то самозванке двуногой? — вслух пробурчала я, приоткрывая завесу наших скверных отношений Дедушка снисходительно улыбнулся. Как улыбаются старики своим глупеньким внучатам. — У него тоже есть кристалл с древа, Блум. Поменьше — он вынул его до того, как образовалось самоцвет «сердце» на том же месте, — обнажив грудь белобрысого дракона без сознания, дедуля показал мне золотистый, словно глаза Адриана, ромбовидный кристалл. Аккурат там же, где и мой — в груди! Да он едва заметен! С кожей сливается! — А… почему он… — выронила я, неотрывно глядя на кристалл. — Отец драконов и Хозяин Пироса? — высказал мой вопрос за меня дедушка, вновь опуская пологи одеяния «сына». — Кто-то говорил, что ритуал состоялся. Другие же не верят и сторонятся Адриана. Но он совершенно точно станет новым вождём, если мне придётся уйти на покой. А пока… я правлю родом драконов уже не одно тысячелетие. В смысле? И я не о правлении нынешнего вождя! Вопрос стоял у меня на лице и без слов. Дедуля пояснил: — Обряд сорвался. Пирос разгневался. Случились множественные извержения вулканов, и лава чуть не погубила всю растительность и мелких животных на острове. Молнии сверкали семидневками… Ночь и день были неотличимы. От жара лавы вскипели водоёмы, пересохли реки, погибла рыба, сгорели посевы. Многие драконы тогда расстались с жизнью от голода и жажды, другие потонули в лаве, сгорели заживо… Рассказ был истиной, какой бы ужас от этих слов не вырисовывался в моей голове. Лица драконов вокруг… они были полны не страха — ужаса! Руки у женщин дрожали, и они не могли даже продолжать обрабатывать раны Адриана. — Когда это… случилось? — мой голос был подобен ветру в штиль. — Много-много лет назад, Блум. Тогда и я ещё был молод, а мать Оритела не появилась на свет. Боже!.. Сколько же Адриану лет?! — И что же после?!.. — встревоженно и задушенная любопытством вопросила я, опустившись рядом с дедом на колени. Как бы не хотелось прикусить язык и не заставлять больше драконов вспоминать тот ужас… я не могла просто оставить историю незаконченной! Я чувствовала… что должна узнать! — Всё успокоилось, как только Адриан пришёл в себя и отказался от долга Отца. Кристалл покинул его тело на следующий день. Адриан ушёл к людям и долго прожил во внешнем мире. А после смог вернуться. Сам. Только Отец или Матерь, прошедшие ритуал, могут самостоятельно перемещаться между нашим и другими мирами. Поэтому некоторые считают Адриана нашим Отцом. Многие же… сторонятся, учитывая трагические события… Но таких мало. Драконов, заставших ярость Пироса, осталось совсем мало. — Но… вся эта ненависть… — прошептала я в смутных чувствах, тревожного взгляда с Адриана не сводя. — Адриана недолюбливают скорее из-за его скверного поведения и странных неэтичных выходок. Но терпят и прощают — он же однажды был избран Пиросом. И к тому же он будущий вождь. Этого не изменить. Я подорвалась, уставившись на деда. — А как же отец Элии? — О, вы знакомы? — удивился дедуля. Я замялась, вспоминая первые знакомства с настоящими драконами. А не деградантами из Красного Фонтана. — Д-да. Ну… повстречала как-то Элию в лесу, мы вместе подождали её родителей… — Ясно, — улыбнулся дедушка. — Да, Кваниси, в отличие от Адриана, мой родной сын. Но он отрёкся. Орител ушёл. Остался лишь Адри… глупыш, переживший много страданий. Дедушка мягко коснулся растрёпанных белых волос этого неловкого и непокорного сына. Я вдохновилась тем, сколько ласки было в его прикосновениях и улыбке, тронувшей сухие губы. И то, какие чувства я ощущала как пробуждающаяся Матерь, лишь будучи рядом с дедушкой… Я вздохнула, поёрзав на земле — платье, наверное, испачкалось окончательно, но немного магии может исправить ситуацию… надеюсь только не спалить своё новое одеяние! Поглядела перед собой, наблюдая только сокрытые накидкой Майи ноги Адриана. Неловко посмотрела на хлопочущих драколюдов, вздрогнула от стона платинового дракона… Уставилась на грудь Отца всех драконов. Дедушка тогда сказал… — А… но кристалл с ним сейчас… — случайно уронила я. — Да. Да, Блум, он вернулся. И оторопела от ответа дедушки. — Как?! — Адриан просто однажды проснулся и увидел его на прежнем месте — в своей груди. Кажется… я начинаю понимать. Просто логически подставила события… — А… когда это случилось? — нервно поинтересовалась я. — Двадцать лет назад. — Эм… десятого декабря? — Хм! Блум! Ты и так это знаешь, так почему спрашиваешь? — удивился неподдельно дед. — Адриан рассказал? Вряд ли… ты бы в таком случае знала о его прошлом… — задумчиво вслух размышлял вождь драконий. Ага… как же. Я родилась двадцать лет назад десятого декабря! На свет появилась Матерь, и пора бы Отцу вновь засиять и подготовиться к её прибытию! А ещё с помпой встретить. Так, чтобы сразу потомство. Небось, Пирос ему тогда голову заморочил, и Адриан сам не понимает, что творит в моём присутствии. И так запах изголодавшейся детородной самки сводит его, как дракона-самца, с ума, так ещё и это!.. Ох!.. Надо бы нам всё с ним прояснить… Так. Так! Я встала. Вытаращила глаза на Майю и деда Гварто. — Минутку! — За моей спиной пошёл громкий шёпот, шорохи, но я не обратила на это внимание. — Вы сказали, Отец Пироса? А я… Мать?.. То есть… мы… Наставница и вождь переглянулись без излишних эмоций на лице. Они были спокойны и сосредоточены. — Это только долг и чин, Блум, — улыбнулась успокаивающе Майя. — Но, возможно, ваша встреча и столь стремительное и неаккуратное знакомство… были не случайны. Я обернулась. Не просто так взгляды старейшины и вождя в сторону от меня были направлены. Адриан очнулся. И не сомневаюсь, что он слышал… понял, что я осведомлена о его нелёгком прошлом и тяжёлой судьбе. Мы встретились взглядами. На его лице я прочла ворох самых безумных чувств от нестерпимой боли отчуждённого, до ярости на своё пристанище, на себя и свою Судьбу, дарованную Великим Творцом. После он поджал губы, прищурился, словно стараясь не заплакать, и подскочив, кривясь от боли в перетянутых повязками ранах, вновь обратился в дракона и, окатив нас воздухом от удара своих больших крыльев, устремился прочь. В этот раз подальше от вулканов. Я замерла. Что за издевательская ноша. У меня нет слов. Его словно сама леди Судьба шпыняет отовсюду. Пирос — гадкий ублюдок. Земля под ногами содрогнулась, драконы заохали, главный вулкан залился слабым фонтаном лавы. Оскалившись, я сжала кулаки и от всей души топнула ногой. Всё тут же успокоилось. Тревожащаяся земля замерла. Застыл сам воздух. Утих, едва начавшись порывистый ветер. Пыхнул облаком вулканического пепла внезапно заснувший вновь вулкан. Мимо проскользнул косяк пичуг — таких же совершенно спокойных. Драконы переглянулись, уставились на меня. То ли как на богиню, до смертных снизошедшую. То ли как на прокажённую. Я повторила ещё раз. Теперь вслух, глядя в землю перед собой: — Да! Я сказала, что ты — гадкий ублюдок, Пирос! Осадок, в который выпало местное население чешуйчатых, был несоизмерим. В этот раз остров мне не ответил и листиком. Тьфу!