Фея-Ведьма: Кристальное королевство

Когда мы возвращались в школу, сумерки уже подбирались к Магиксу, а нашу Башню освещало пылающее закатное солнце, медленно погружая её и окружающий Волшебный лес во мрак приближающейся ночи. Пошли мы пешком — на автобус не сели. Предложение внесла Ли внезапно и напоминал причину — я могу опасаться поездок на транспорте. Диаспро и Химера тогда переглянулись странно — кажется, наши мысли сходились: наша Ли и эмпат? Я действительно хотела прогуляться, но вряд ли побоялась бы поездки на автобусе. Хотя до нашей ведьминской школы здесь не так уж далеко — прогулочным шагом — примерно полчаса. Возможно, снова видение будущего, и с очередным автобусом, на котором должны были ехать мы, что-то произойдёт совершенно «неожиданно и случайно»? На мой вопрос Ли помотала головой. И тут же скуксилась — отчего? Мы же вроде помирились… И я прямо сказала, что не виню её! И ценю за её искренность сердца и слов! Как же… Сказала же, нет? Не вспомнить… — Ну, как ты, Блум? — поинтересовалась Агн, взяв меня за руку. Я посмотрела без эмоций на наши скрещенные ладошки и натянуто улыбнулась. — Если я скажу, что нормально, и желание уйти из жизни у меня исчезло — ты не поверишь, да? Мои слова вызвали напряжённый вздох и хмурые взгляды тяжёлых дум. — Линер… Валтор был для меня всем, девочки, — наконец заговорила я о произошедшем. — С самого рождения я была одна. На Земле, а после здесь, на Магиксе. В дружбу я, признаюсь, никогда не верила и после знакомства с вами, Ли, Агн. Но рядом появился Лин. Он рассказал мне и показал, что жить на свете… не так уж и трудно, что есть светлые моменты даже в самую непроглядную тьму… учитывая наши опасные приключения. Я легко рассмеялась, наигранно почти, но даже улыбок на лицах подруг не появилось. Со вздохом я продолжила: — Показал, что я не бесёнок, который должен забиваться в угол и на всех шипеть, пытаться укусить, что мне не нужно ограждаться от людей — что дружба и любовь — прекрасные вещи. Он заботился обо мне, словно о маленькой девочке, и кормил блинчиками, теребя за щёчку, — я совершенно глупо и очень грустно улыбалась, ощущая холодные слёзы на веках. — А после внезапно я становилась для него возлюбленной, настоящей женщиной, которой он дарил кружевное красное белье и безумно прозрачный пеньюар для него… Девочки молчали. Я не знала, как облечь в слова все свои чувства. И оборвала слова тоже. Мы остановились у кромки леса. И я смогла дополнить последнее: — Поэтому, что бы я не делала теперь, кажется, моё желание уйти с Валтором не покинет меня. Девочки встрепенулись. Ну будто самоубийство — такой тяжкий грех в Магическом измерении. А я думала, узнала всё об этом мире. — Блум! А как же твои родители? Как же королевство? — оскалилась Химера, сжав кулаки в гневе. — Всем нам ты помогла, себя не жалела, а теперь ещё и винишь за что-то, будто недостаточно постаралась. А ради своего счастливого будущего не хочешь постараться? — Благодаря тебе мы выкарабкались из множества передряг всего за какие-то несколько недель, — отозвалась Диаспро, сложив руки на груди и очень… очень хмуро глядела на меня. На лице, в глазах её, поднявшихся на меня, я прочла что-то, чего во взоре падшей принцессы не видела никогда. — И… не знаю, как, не знаю, что думают остальные, но я желаю отплатить и попытаться помочь в твоём нелёгком пути. Агн кивнула, подтверждая слова Диаспро, и просто улыбнулась мне широко-широко, даже глаза прикрыв, ладонь мою крепко-крепко сжимая двумя руками. Вот так, без единого слова, Агн… Ли? Я обернулась. Лиен стояла поблизости смурнее туч над головой, вновь копошащихся перед бурей, норовящих закрыть красивый закат. Словно почувствовав мой взгляд, она подняла голову и постаралась выдавить улыбку. Да такая фальшивая она вышла, что я даже оторопела. Что… Что случилось, Ли? О чём твои мысли? *** К школе мы подобрались в молчании. За пять минут до порога закапал дождь крупными каплями, ну и усилился совсем, когда мы шли по мосту к дверям. Вымокшие, с шумом в ушах и пережившие тревогу свалиться в пропасть под школой от порывистого ветра бури, мы наконец вошли в родное тепло и разбрелись по комнатам. Видела в глазах подруг, что опасаются они оставлять меня одну… по известной причине. Но побыть наедине с собой мне не позволили: — Блум, — позвала меня Ли. — Можно зайти к тебе в комнату? Я не размышляла долго и пригласила подругу к себе. Проследовав по пустым коридорам, я впустила Ли в комнату. Немного помедлила, оглядываясь вокруг, и подумала, мол, надо бы принять душ — все вымокли. А я ещё и… пробыла на улице тогда целую ночь. Наверняка заболею… Но Ли застыла, почти не дыша, посреди моей комнаты. Она не стремилась вернуть своему лику прежнюю красоту. Она попросила закрыть дверь и окно, отрытое многие дни моего отсутствия на проклятом Пиросе. А после повернулась ко мне. И я узнала, отчего её лицо кривила боль. Я в прямом смысле слова упала на пол, рухнув с ног. Услышав признание Ли. — Ты… что?.. — промямлила я, не спеша подниматься, да и Ли не стремилась мне помочь. Кажется, это я вот-вот буду ей помогать. — Я… сказала профессору о видении его будущего. С каждым днём предсказания становились всё более частыми, яркими, чёткими, и я знала до минуты о некоторых событиях, которые предстоят. О профессоре Линере — до секунды. Я предупредила его. Нет… Нет. Нет!!! Этого не может быть!!! Почему?! Я подскочила, словно зайчик, и рванулась к Ли, чуть не ударившись носом об её нос, хватила её за руки и молящим тоном просипела: — А он?!.. — Выслушал, — отстранённо ответила Ли, отводя взгляд. — Поверил — ведь он знал, как и вы все, что мои предсказания всегда сбывались. Мои губы задрожали. Я судорожно схватилась за голову, впиваясь в волосы пальцами. Всё тело трясло. По щекам неудержимо хлынули слёзы. Ли поспешила подхватить меня и усадить на кровать, пока я вновь не рухнула и уже не смогла подняться на этот раз. — Но почему… почему он… — я вперила влажный взгляд в подругу. На лице Ли не было ни грамма положительных эмоций. Одна растерянность и… вал вины передо мной. — Почему он всё равно сел на этот автобус?.. Я хотела прокричать этот вопрос, но к последнему слову мой голос осип и полностью потонул в грохоте раската грозы и усилившегося дождя, застучавшего ледяными каплями по окну моей комнаты. — Почему… — Я не знаю. Я… — Ли. Не вини себя! Прошу… Не вини… Ты… Ли вскинула полные слёз глаза-сапфиры на меня. Они переливались удивительно красиво сейчас… — Блум! — Нет! — пискнула я, зажимая уши. Ли навалилась на меня с судорожными крепкими объятьями. — Блум! — повторила она. Ответом просипела я отрицание снова. Но больше не сказала ничего — рыдания не позволили. *** Ли осталась этой ночью у меня. Мы спали в обнимку на моей маленькой узкой кровати, прижавшись друг к другу, словно ища защиты и тепла. Две тонкие хрупкие бледные девочки под одним одеялом, прижимаясь друг к другу лбами, ощущая щекотку на кончиках носов. Перед сном Ли рассказала мне о многом. Она сказала, что предпочла бы молчать вечно или… по крайней мере, рассказать после того, как я немного оправлюсь и смогу снова дышать и видеть мир в более светлых красках. Но я попросила дополнить картину — мне всегда казалось, что подруга-предсказательница знает куда больше, чем рассказывает, но умалчивает, чтобы никого не ранить, чтобы не раскрыть наше роковое будущее, чтобы не нарушить ход Пластов Времени. Тогда Ли рассказала, с какой истиной столкнулась она сама. И никто доколе этого не знал. Кроме Диаспро. Принцесса тогда находилась рядом и успокаивала Ли после каждого кошмара с нашим ужасным будущим. Именно нашим — королева-мачеха схватившая Агнес, обман матери Кассандры и смерть родителей Диаспро. Всё-всё было связано с семьями, а после… Я. Линер. И та… Авария. В ту ночь Ли проснулась в поту, истошно крича. С большим трудом Диаспро удалось успокоить её и выпросить рассказ, что привиделось на этот раз. Ли же судорожно ощупывала руки и ноги, стеная теперь от боли. Боль. Отныне не душевная, а глубоко физическая её тело раздирала на куски. Ли оказалась в теле Линера в тот день, в тот час. В ту минуту, когда перед его глазами всё перевернулось и на мгновения сознание померкло. Лишь оглушающий грохот слышался в ушах. И невыносимая боль. — Потеря сознания была спасительной, но в следующую минуту Валтор пробудился. Расплывчато я видела свет — у откуда-то сверху — между грудой смятого металла была щель. Его рукой я пыталась дотянуться, но тело не отзывалось. Второго дыхания, дарованного организмом от сильной боли, не хватило. А когда я посмотрела на пол… или… что же это было подо мной?.. Всюду кровь и… Чьи-то… Кого-то придавило поблизости… Профессор обернулся и закричал… больше даже не от боли — от осознания, что ему оторвало ноги — нижнюю часть тела полностью придавило, и он не мог выбраться, как не пытался. Магия не отзывалась. Да и не смог бы он её применить — пламя. Весь транспорт, как и на Земле, так и на Магиксе, работает на топливе, не на обычном бензине, но чем-то похожем. Одной искры достаточно, чтобы оставшиеся в живых взлетели на воздух. Одной искры магии. Поэтому он пытался своими руками добраться до света. Глаза заливали слёзы и кровь. Чёрные волосы сменились русыми. Он рвался к свету и почти дотянулся — благо автобус не горел и взрыва не предвещалось. Но… он был ранен и в голову. Рассказывая это, Ли кривилась, морщилась, бледнела и едва не тошнило её прямо на пол моей комнаты. Она судорожно стискивала свои колени, будто… будто вот-вот потеряет их. Её дыхание тяжелело, по щекам потекли слёзы. Это была не та прежняя Ли, которую мы все знаем. А та, которая всегда пряталась в груди крепкой и позитивной колдуньи Воды. — В последние минуты он думал только о тебе, Блум, — завершила она, склоняя голову. — Он… просил прощения, хоть и знал, что эти слова не достигнут тебя. Он молился, чтобы ты вернулась невредимой с Пироса и… спасла Домино и своих родителей. Погруженной в болезненные мысли, сначала мне не показалось странным, что с предсказаниями Ли что-то не так. Да и не знала я всех аспектов видений будущего, разве что интересовалась я способностями Химеры, но они… несколько от силы Ли отличаются — скорее, волшебница космической энергии видит судьбы, а не будущее. И может внезапно сообщить, если нити эти пересекаются по важному событию, влияющему на неизменное будущее. Но не Диаспро. После видения с Валтором, принцесса, знающая саму суть волшебства за свои долгие года учёбы, заподозрила по реакции Ли, что картины будущего, являющиеся во снах её возлюбленной, слишком реалистичны — волшебница Воды может оказаться в теле главного героя, но не должна испытывать то, что испытывает он. Она может видеть его глазами, но никогда прежде даже самые одарённые волшебники и ведьмы прозрачной тягучей стихии не были способны чувствовать телом и душой. И вовсе — слышать мысли, надежды и… Становиться этим человеком. Сливаться с ним. Быть им. Диаспро на следующее утро расспросила Ли — подруга сказала, что было это аккурат после моего ухода на Пирос, именно тогда девочки пребывали в волнении за их Огненную подругу-лидера. Именно тогда случилось видение гибели Валтора. Именно тогда Лин не смог избежать Судьбы. Принцесса попросила Ли связаться со своими отцом и матерью, что живут сейчас на Земле. И казалось бы, жили там всегда, но… Всё оказалось не так. Голограмма телефона Магикса показала родителей Ли дочери и её возлюбленной принцессе. На вопросы о новых способностях к предсказанию… более глубокому видению будущего ответили отец и мать ведьмы Воды. И рассказали наконец истину. Погрузив свою дочку в отчаяние. — Мой папа — волшебник. Почти. Он обладает даром эмпатии, который проявляет себя исключительно в его разуме — так что я и понятия о нём не имела. Думала — он простой человек, — рассказывала мне отстранённо совсем изменившаяся Ли. — А мама — ведьма Воды. Они всегда говорили мне, что на Земле, хоть и говорят тут, на Магиксе, нет ничего волшебного — но это враки всё — магия там есть, хоть и не процветает. В средние века повелось же ведьм сжигать на кострах, так все маги и колдуны скрылись от общественности, о них до сих пор никто ничего не знает. Только слухи и сказы придумывают по телевизорам о сверхъестественных явлениях. — Но мои родители оказались родом с Магикса. А я… всего лишь экспериментом моего отца! — вскрикнула в отчаянии Ли, стиснув кулаки на коленях. Я молчала, внимательно слушая подругу. — Он решил создать колдуна или волшебницу с особым даром предвидения — который мог бы не только видеть будущее, но и ощущать его чувствами и мыслями. Для этого он нашёл одарённую ведьму Воды — мою маму, и заколдовал её силой эмпатии, заставив влюбиться в себя. Они сбежали на Землю, там и появилась я. — Их эксперимент прошёл успешно! Точнее — его, ведь мою мать он тоже обманул! А я, как подопытный кролик, теперь живу сотни жизней каждую ночь, без возможности уснуть. И только Ди… Только благодаря ей я могу успокоиться и не свихнуться окончательно! Они хоть понимают, что жизнь мне испортили?! Ли вопила в отчаянии, пока я, касаясь её плеч… Молчала. Крепко сжимая её руки и после с любовью обняв терзающуюся подругу, уткнувшись в её шею. Ли замерла, всхлипнула и… Продолжила. — Но знаешь, Блум? На самом деле, мама оказалась не так проста, слышишь? — я сдавленно кивнула, головы не отрывая от мягких волос Ли. — Она была самой лучшей ведьмой Воды в нашей школе, училась на пятом курсе. Но ей всё так надоело, что, когда она увидела, что некий мужчина-эмпат, охваченный фанатичной идеей создать уникально предсказателя будущего, взял её на мушку… Она согласилась. Она знала! И защитив себя от внедрения его магии в свой разум, пошла с ним. И по-настоящему влюбилась! Представляешь?! Я отняла лицо от плеч Ли и встретилась с её… Улыбкой. Радостной улыбкой. — Знаешь, в каком шоке был папа, когда услышал это прямо в разговоре со мной тогда утром? — Ли рассмеялась. — Он за двадцать лет этого не понял! Сам себя своей магией эмпатии околдовал и ложь от настоящих чувств не отличал! Ли наконец искренне улыбалась, разглядывая рисунок на стенах моей комнаты, да покачиваясь из стороны в сторону. — Это была такая милая и глупая ситуация! Боже! А я оказалась их любимой дочкой! А не каким-то там экспериментом! Эти двое придурошных на самом деле влюбились друг в друга и воспитывали настоящую дочь, а не жертву двух идеально подходящих сил! Ли вздохнула и одарила меня улыбкой вновь — не своей прежней безумной, а счастливой, мягкой и расслабленной. — Вот и сказке конец! А кто слушал — молодец! Да, Блум, это ты! Большая молодец! Почему-то в этот момент она показалась мне очень красивой. Что я, наверное, могла бы влюбиться в неё. Впрочем, я уже глубоко люблю свою ослепительную Ли. А тьма? В душе она у каждого есть — злость это или никому не поведанная печаль… Да чёрт с этим. Что хочет человек показать, что и буду смотреть. И любоваться. А потом удивляться внезапным преображениям — ведьмы любят делать и наблюдать самые разные сюрпризы! Поэтому мы такие разные. И несмотря на мнение фей, мы едины. Не телом и фальшивыми чувствами мягкой дружбы. А сердцами и душами. Вместе. Внезапно Ли, уже когда мы лежали в кровати, и я ощущала приближающийся сон, перевернулась и, уткнувшись лицом в подушку… пыталась изо всех сил подавить смех! Ч-что?.. — Боже! Чёрт! Ты прикинь же, Блум? — со слезами смеха на глазах, выдавила мне Ли. — Я же чувств других раньше не понимала и не принимала! Вообще! Пока с тобой не научилась с людьми нормально общаться и отношения поддерживать! А оказалась в итоге дочерью эмпата! Просто пиз.! — и на последнем явно крепком матерном слове она снова спрятала лицо в подушке, зарываясь в своих длинных иссиня-чёрных волосах. Вот тебе и ирония судьбы. Без лёгкого пара. У нас тут тяжёлая артиллерия психических расстройств и ведьмовских шуточек.