Фея-Ведьма: Кристальное королевство

В Облачной Башне с того дня стало как-то тихо. Мне не очень хотелось показываться на людях, но занятия в школе продолжались, несмотря на опасности, лекции профессора проводили, хоть теперь и не полным составом. На меня посматривали так, как не могла ни одна ведьма, словно все студенты школы Тёмной магии внезапно обратились в фей. Или хотя бы в нейтральных волшебников. Меня не жалели, не насмехались, не глумились — вон, посмотрите, как гордилась своими отношениями с профессором Огня, а теперь ходит, пугает всех, ну точно — призрак висельника! Мне сочувствовали. В глазах ведьм и ведьмаков я видела чистоту и искренность чувств — это невероятно… поддержало меня. Это ободрило меня. Почему-то пересилив страх, отправившись с Ли на занятия, встретив в столовой остальных наших подруг, и пережив сегодняшний нелёгкий день, я… Ощутила в себе силы. Продолжать жить. Хотя бы продолжать ступать по этой земле. Но было тяжело. Я почти постоянно думала о Валторе. О Линере. О своём будущем. И о том, насколько сложным оно на самом деле видится. Раньше я этого не замечала… Поздно, кстати, я заметила, что Бадди рядом нет. Кажется, он остался на Пиросе. И так будет лучше. Как бы он не нахватался от меня чего… перепугался бы тогда, в Магиксе в день возвращения… Ривена на уроках не было. Пришёл он только на следующий день. Был ведьмак вполне обычным, грустным немного и тоже поддержал меня разговором. Случилось побеседовать нам в коридоре у окна в ожидании Зельеварения. Точнее, её теории. — Как ты? — просто спросил он. Я тогда смотрела на его лицо, на его плечи, его руки и грудь. Мой взгляд становился более внимательным, когда я изучала его взгляд и лишь тронутые улыбкой губы. Изменился Ривен с нашей последней встречи до путешествия на Пирос. Но в чём эти изменения — не смогла увидеть до конца. Стараясь поддержать… Рив сам боролся с болью. Никто не знает его настоящего, да и мне ума не хватило выучить своего братца-дракона до конца. Но с Линером, я уверена, сблизились они подобно нам. Может, стал ему Валтор… как брат? Или даже как второй отец… третий? Хах… Я повела плечами, наконец отведя взгляд от лица ведьмака. В тот момент он вздрогнул. — Вроде нормально. Рив ощетинился. — Блум, ты похожа на гаки последней стадии разложения! — выдал он непонятное. — Какое «нормально? Им тут даже не пахнет! Да вроде мылась я сегодня. И вчера. И вообще мне самой удивительно моё состояние — я не реву днями напролёт, на стены не лезу, даже на уроки хожу. Только голова Лином забита до краёв — воспоминаниями и осколками надежд. И как-то… пусто, что ли… там, в груди. Так же, как и далеко глядя в своё будущее — будто кто-то прошёлся заклинанием забвения по моим мечтам и надеждам. Да и настоящему тоже, вычистив всю скверну вместе с хорошими идеями — будто активированный уголь неразборчивый. — А кто такой гаки? — не сразу спросила я прямо и без эмоций. Рив вопросом почему-то подавился. Скорее, моей реакцией. Точнее, её отсутствием. — Низший ёкай, — Ривен почесал скулу, взгляд отводя в смуте. Потеребил колокольчик-кота на ремне своих брюк — подарок королевы Рэйчел. — После нашего посещения Линфеи игрался с сунэкосури, искал в библиотеке Башни книгу с этими странными созданиями… В общем, немного о них почитал. Гаки — самый распространённый. — Он выглядит, как тощая рыжеволосая девочка-подросток, из которой ушла жизнь, но она почему-то ещё дышит, видит, ходит и говорит, как ожившее умертвие под силой ведьмака-некроманта? Своими словами… нет, не только ими, но и этой ровной и несокрушимой, как гора Эверест интонацией безразличия, я снова погрузила Ривена в шок. — Блум! Я не шучу! Почему ты не отдохнула? — всплеснул руками мой братец… уже не названый. Я повернулась к нему боком, упрямо глядя в окно. Нет… кажется, перед моими глазами была стена. Но почему-то… она начала медленно расплываться. Я, что… теряю сознание? В голове пусто, но я вроде бы спала и ела. И тело полно энергии — разве что не бодрости. Я могла бы и стометровку Сентладиума пробежать сейчас… может быть. Хоть и не побила бы рекорд, но силы даже остались бы. Рив… почему он замолчал? Замер, кажется, остолбенел. Я не вижу его… может, зрение испортилось? От напряжения?.. Я… Кристалл… на груди отчего-то обжигал мою кожу. Я… Пирос… дедушка, Майя… драконы, Адриан… Гори оно всё огнём. Полыхающей магмой. И я… тогдашняя… тоже… Ненавижу. Себя, ту, прошлую, со страстным желанием оказаться в объятьях Адриана. Пирос ли это влиял на меня… Уже всё равно. Уже ничего не важно! Уже ничего не исправить!.. Я… — Не думаю, что общество безумных ведьм и ведьмаков и новые интересные знания на уроках убьют меня раньше, чем «отдых» в тишине наедине со своими мыслями. Мне нельзя было отправляться на Пирос. Я не должна была оставлять его. Линер. Прижаться к его тёплой груди. Вдохнуть его родной, такой привычный запах — этот пресловутый цитрус, то ли апельсин, то ли грейпфрут, а может, простой лимон. Обнять его, такого большого мужчину, по сравнению с маленькой восемнадцатилетней девушкой. Услышать его слова, его мягкий шёпот, касающийся дыханием моих вечно растрёпанных волос. Что всё будет хорошо. Что я справлюсь. Что я сильная и у меня всё получится. Нужно продолжать стараться и не забывать отдыхать и хорошо кушать. Валтор. Я бы всё отдала, если бы время можно было вернуть назад. Я бы вырвала себе прошлой язык за те слова, которые сказала ему. В наш последний разговор. Только после бесконечных минут громкого молчания Ривена я поняла — на стекле отражается моё бледное в синее пятно лицо, залитое слезами, текущими из больших впалых глаз. Так вот как выглядят… эти гаки. *** Ривен смотрел на меня особенно. Он глядел глубоко, глубже подруг, всё так же сильно переживающих за меня. Ривен… мой брат часто не говорил ни слова. Нет, он совершенно молчал — тот, кто прежде почти не умолял свой рот закрыться и вечно сверкал своей улыбкой. Он видел меня, одиноко сидящую в столовой с коробочкой сока и булочкой на полднике, купленными в кафетерии, коротко улыбался на мой удивлённый взгляд, поднятый на него. Придвигал стул и садился неподалёку. Как всегда, гладил одним только пальцем гребешок вернувшегося на днях Бадди, научившегося телепортации к хозяйке-ведьме, догрызающего последнюю дольку яблока. И молчал. Ривен, только сейчас вспоминаю, не сказал ни слова в поддержку, не успокаивал, шепча ласковые фразы мне на ушко, щекоча кожу дыханием. Ривен просто был рядом. Всегда. Этот милый ведьмак просто пребывал поблизости, и давал понять — вот он я, Блум, если тебе вдруг станет плохо вновь: от мыслей тяжёлых, воспоминаний, если винить себя начнёшь, если боль станет нестерпимой — позови, только окликни, в воздух оброни моё имя, и я окажусь рядом. Его взгляд и прикосновения к руке, объятья аккуратные за плечи всегда говорили: «Ты не одна». Ривена тоже изменила эта потеря. Ривен тоже стал немного другим. Он начал меняться уже после мутации от пробуждения своей крови дракона. Линер помог ему. Ривен стал спокойнее уже после известия от потерянной книги архива тогда. Но я так и не нашла сил в себе рассказать ему, что мне известно всё. Он в смятении. И он сомневается, что хочет занять своё место в королевской семье Домино. Сейчас не время терзать его этим. Химера тогда была права — слишком часто я нос не в своё дело сую. Пора бы прекращать. Ну, хотя бы дорогим людям — друзьям помогла, чем смогла. Теперь Агнес всегда может вернуться домой, к отцу, к сестре и мачехе. И у Химеры новый дом — сестра и отец, и матушка её стала счастливой-счастливой! А договор с демоном, кажется, отныне и вправду недействителен — давно уже, новая Шанрил–демоница не появлялась. Наша тёмная лошадка всё чаще общается со своим коронованным папочкой и сияющей сестрёнкой Стеллой. Посвежела, посветлела вся. Ривену по удачному стечению обстоятельств помог Линер и его удивительные навыки в зельеварении. У Лиен всё наладилось и без моей помощи — скорее, своим существованием я ей бытие немного портила, ведь все несчастья принесла именно я и мои действия — по поиску родителей и освобождению Трикс и Гриффин, которых теперь ни единый могущественный маг Магикса не способен одолеть. Разве что Диаспро по-прежнему приходится тяжело — захваченный жадным Эрендором Джевелс остался без правителей, и во всех бедах винят сбежавшую принцессу. Но я по-прежнему постепенно исцеляю душу любимой Ди своим Пламенем Жизни — я замечаю, как ей становится всё лучше и лучше от моей божественной терапии. Моё отсутствие в путешествие на Пирос с ней ничего не случилось. Улыбки на лицах принцессы и её возлюбленной дарят умиротворение и побуждают улыбку появиться на губах. А то, что они перестали скрывать свои отношения — совсем хорошо. Я тогда… удивлялась тому, как часто наблюдала общение Ривена и Линера. В коридоре, после занятий, до лекции, утром, на пути в столовую, а порой, Линер возвращался в свои апартаменты профессора в башне и на мой удивлённый взгляд о своём позднем возвращении говорил: — Я был в общежитии ведьмаков, говорил с Ривеном. Ещё чаще я встречала своего друга-брата-дракона в человеческом обличье в гостиной, кабинете, кухне и даже выходящим из ванной комнаты Линера расслабленным и чистым. Каюсь, один раз я даже задумалась, памятуя о необычных отношениях наших с Валтором Огненных Драконов, не ходит ли мой драгоценный «лебедь» куда-нибудь «налево»? Хах… эти мысли побуждают улыбнуться… Однажды, когда уже всё закончилось… или только-только брало начало, я поднялась мышкой, себя не замечая за оглушающими мыслями, в башню профессоров. Преподавателей в своих комнатах ещё не было — сейчас только-только закончились уроки, проводятся педсоветы, на которых так часто задерживался Лин, начинается или… продолжается долгая бумажная работа… Я тихонько приотворила тяжёлую дверь и оказалась в небольшом холле. Наконец осознав, где нахожусь, я приблизилась на ватных ногах к двери того, кто уже не ходит по этой земле. Я остановилась у самого порога и коснулась двери — наверное, запертой навсегда. На табличке всё ещё начертано мягким шрифтом имя. «Линер». Изящные пальцы уже никогда не коснутся позолоченной изогнутой ручки, не впустят свежий воздух в гостиную, не включат плиту и не приготовят немного блинчиков, не запекут рыбу с овощами, распространяя всюду соблазнительный аромат. На полках ванной комнаты останутся шампуни и гели с ароматом грейпфрута, запах цитрусов не наполнит комнаты. На столе лежит нетронутая книга — она не будет дочитана, а бумаги с планами занятий в кабинете останутся незаполненными. Кровать… опустела без тепла её хозяина. Я… Ах! Дверь! Она открыта! Без надежды переступить порог я надавила на ручку и внезапно дверь отошла от косяка. Ощущая безумное сердцебиение, я спешно огляделась, сглотнула и прошмыгнула внутрь, прикрывая дверь за собой неслышно. Сначала происходящее казалось сном, пока глаза мои осматривали гостиную. А после… Затаилась надежда — а вдруг… Вдруг это… всё не правда? Вдруг очередной обман ведьм? Вдруг они даже Элина заколдовали?! Вдруг я прямо сейчас открою эту вот дверь, которая ведёт на кухню, и увижу. его? Линер, стоя у плиты с подвязанными в низком хвосте волосами, вздрогнет, обернется и мягко улыбнётся мне, приветствуя и… Попросит принять пока душ или окунуться в горячую ванну, пока ужин готовится. Себя не узнав в этой спешке, я откинула тетради на диван и подлетела к двери. Схватилась за ручку ледяной вспотевшей рукой и дёрнула её на себя. Но кухня встретила меня слабой духотой закрытого окна и тихим шумом работающего холодильника. Безвольно отпустив дверь, так и оставив её открытой, я прошлась там и здесь, у плиты, мазнула взглядом по блестящим на сиянии солнца, пробивающегося сквозь тюль, лезвиям ножей на магнитной настенной подставке. Очень чисто, в раковине лишь одна кружка стоит — из-под кофе. Я открыла холодильник. Продуктов было мало, кажется, Лин совсем не закупался в последние дни. Наверное… он как раз ездил в Магикс за покупками в тот день. На дверце по-прежнему стоит стеклянная банка с белёсым зельем контроля магии. Она почти пустая, хотя Лин не пил это зелье в последние дни совсем. Закрыв холодильник, я вздрогнула и обернулась. Что это был за звук? Здесь кто-то есть? Или… Лин?! Нет. Осмотрев каждую комнату — ванную, кабинет и спальню, пробыв в последней более получаса, наверное, стискивая отброшенную на подушки рубашку Лина у груди, я не нашла хозяина апартаментов. Конечно же! Элин же мне сказал — это не ложь! Теперь… не ложь… И даже защиты Нерно больше нет. Собственно, никого другого я тоже здесь не нашла. Почему дверь вообще оказалась открыта? Как Линер мог её не запереть? Или это Линша… собирается уже передать апартаменты Лина новому профессору Практики Огня?.. Я закусила губу. Только бы слёзы сдержать. Она рвались наружу, словно птенцы из гнезда. А боль скрутила грудь и живот. Удалось побороть рыдания. Памятуя о рабочем времени наших преподавателей, я покинула комнаты Линера. Правда, чуть не забыла тетради, завалившиеся за подушечки на диване. Коснулась пледа с белым мехом… Свои вещи я забирать не стала — здесь были некоторое мои книги, тетради и одежда. Я не могла… Я не могла смириться, что приходила сюда в последний раз. Когда я покидала апартаменты Линера, сначала прислушалась, после голову высунула, мышкой притаившись, и вышла за порог, прикрывая дверь. Но едва голову подняла… Меня чуть кондратий не схватил! — Ривен?!.. Ты что здесь делаешь?.. — мой голос осип под конец вопроса. Ведьмак замер посреди коридора с неоднозначным лицом, помедлил и ответил: — Шёл… за тобой. — Что?.. — Заметил, что ты поднимаешься в башню профессоров и забеспокоился, — дополнил Рив. Так. Кажется, я поняла. — Девочки рассказывали о случившемся в городе? Либо Ривен не понял, о чём я, либо действительно не рассказывали. Ведь ведьмака с нами не было. — А что случилось? Я просто не хотел оставлять тебя сейчас одну. Знал, что ты наверняка пойдёшь в комнату профессора Линера. Говорил ведьмак как и в нашей первой беседе после… моего возвращения с Пироса, тогда, в коридоре у окна, аккуратно подбирая слова. Изменился мой брат-дракон совсем — стал мягче, заботливее и осторожнее. Видимо, мой вид располагает так себя вести в разговоре с побитой жизнью девочкой. Рассказывать не хотелось. Пришлось. Вспомнив о неплохой звукоизоляции комнат профессоров, а именно апартаментов Линера и без заклинаний — в этом я была уверена, насчёт остальных — не очень, кивнула Ривену на дверь. Ведьмак сначала помедлил — точно видел, как я выходила из комнаты Линера, но сам заходить без разрешения и присутствия хозяина видимо по принципам и этическим нормам, напоминающим об уважении к профессору, которого он тоже любил, не спешил. — У тебя есть ключ? — спросил он, с места так и не сдвинувшись. — Нет. Когда-то Лин давал мне ключи, но после, кажется, я потеряла их. Или вернула… — я сжала губы. — В общем, дверь была почему-то открыта. Наверное, Линша уже собирается отдать комнаты новому профессору Практики Огня. Голосу моему позавидовал бы старик с жутким похмельем. Ривен весь ощетинился немного даже, вот только непонятно — из-за моих слов или от осознания, что Линер всё же погиб по-настоящему и больше никогда не вернётся? Я всё чаще задаю себе вопрос — что же мне делать? Да, я решила жить, но… что в итоге? Остаться одной навсегда? А как жить-то с такой… болью? Станет ли легче через год… два? Спасти свой мир, народ, отца и мать, сестру и нести бремя Хранительницы и принцессы с гордо поднятой головой? Королевой мне не быть, и слава Творцу — такой ноши я даже в здравом уме и крепком теле не перенесла. Моя старшая сестра Дафна должна занять это место с почётом — она достойна — мудрая и сильная женщина, которая однажды спасла весь мир, когда уберегла одно маленькое дитя на планете Земля с силами Пламени Дракона. А рядом с ней — её король, думаю, отец и мать выберут ей достойного супруга. Либо… королем станет Ривен, всё также убегающий от нашей крови. Сейчас хороший момент поговорить с братом об истине. Но… у меня просто нет сил. Ни себя, ни его тревожить. Я предпочту остаться одной. К тому времени после предстоящих трудных событий боль должна притупиться. Я найду новые увлечения, закончу обучение в Облачной Башне, а раз люди здесь живут по тысячелетию — поступлю в Алфею — подтянуть свои способности Светлой стороны души, а потом и в Красный Фонтан. Новые знания, интересные знакомства, возможно, приключения и трудности в познании нового помогут мне отвлечься. Матушка и отец тоже могут что-то подсказать, думаю, у короля и королевы Домино должны были быть отличные лекари с навыками в психологии. Возможно… я влюблюсь. Снова, в человека, похожего на Валтора — разве существуют такие? А что если мою способность Пламени Жизни смогу развить до невероятных высот мощи самого Творца Дракона и своей силой воскрешу Линера? И Ская… тоже? В библиотеках моего родного королевства о силе Дракона точно больше достоверной информации. А Огненная Воронка? Что она может сделать? Как повлияет на мой разум, тело и душу, на мою силу, если я спущусь в неё? С-Скай… Сначала ты. А теперь и Валтор. А ещё раньше! Дафна и родители. Весь мир Домино. Ещё немного и Пирос был бы уничтожен… тоже из-за меня. Столько людей умирает… Из-за одной только меня. Что… мне делать? Но одно я знаю точно — я никогда больше не вернусь на Пирос. Даже если этот мир рухнет, а он — останется. Я выберу смерть, чем вновь оказаться там. Там, где я отдыхала и познавала новое, пока Валтор здесь умирал под обломками автобуса… Я… не желаю больше видеть Адриана. Если бы я могла, я бы использовала какое-нибудь заклинание… и уничтожила часть воспоминаний, где есть этот платиновый дракон. Ненавижу его. Ненавижу Пирос и всех драконов. Никакой это не мой дом. Вот! мой дом! Магикс! Облачная Башня! Ненавижу себя… Прошлую… себя. Возможно… я смогу жить дальше. Хотя, ради чего? Ради друзей, которые так спешили меня спасти? Тогда… найти смысл своей жизни. Для этого я должна спасти свой мир. А после прочитать все-все книги в хранилищах своего дома-дворца — на это уйдет не одно десятилетие — Диаспро потратила столетие, чтобы так выучиться. Учёба в волшебных академиях и уроки принцессы, которые я пропустила в детстве и подростковых годах — всё это не даст мне и помыслить о чём-то дурном. Либо размышляла я не так долго, как мне показалось, либо Ривен тоже был не в лучшем расположении духа — что очевидно по его лицу, и моих долгих дум не заметил. В итоге приблизился и надавил на ручку двери, переступая порог. — А я ключ вернул. После битвы с Трикс, — сказал Ривен. — Давай зайдём. Мне тоже… горько осознавать, что такого хорошего человека больше нет в живых. Профессор… стал мне очень дорог. Наверное, вторым отцом. Ривен… Не надо. Прошу, не говори таких несвойственных тебе слов. Иначе моя боль снова вспыхнет огнём. Я ежедневно, ежечасно, ежеминутно почти провожу самолично терапию своего разума и души, настраивая на более-менее позитивный лад — оказалось, получается! — или хотя бы нейтральный. Не разрушай мои старания. Но… Ривену тоже тяжело. Если ему тоже больно, я должна его поддержать. — Скажи, Блум, — сказал Рив, когда мы оказались в гостиной, и я прикрыла дверь, замерев у порога, а ведьмак прошёлся и открыл окно, впуская в душное помещение, оставшееся без хозяина, свежий воздух, — погибшим в той аварии устроили могилы? Что?.. Я опустила глаза в задумчивости. Возможно, однажды я задумывалась, существуют ли в Магиксе кладбища, ведь здесь определённо точно перенаселение, раз рождаемость такая же, как на Земле, но люди живут до тысячелетия. Но после забыла об этом. — Я… не знаю. — Я бы хотел почтить память профессора, — глядя в окно, стоя ко мне спиной, сказал Ривен. Его руки сжались в кулаках… и вскоре ладони вновь расслабились. Он обернулся. — Так что же случилось в городе? Там ты узнала об аварии, да? Я решила не медлить. Сказала прямо, пряча глаза под растрёпанной чёлкой: — Я хотела покончить с собой. Случившееся после было сравнимо с грянувшей грозой яростной бури на тихих землях замороженной Домино. Ривен в два шага подлетел ко мне, в руки вцепился и затряс так, что я тетради выронила, да вместе с половиной мыслей. Когда смогла видеть — уставилась в распахнутые широкие глаза ведьмака. Рив был напуган. Если сказать просто. На самом деле же его лицо стало белее снега, искажаясь в глубокой панике. — Блум! Ты сошла с ума?! Нет! Ты не могла этого сделать! Я потерянно посмотрела на него. — А что мне ещё оставалось? Линер был для меня всем. И внезапно… — я всхлипнула. Я уже день не предавалась слезам. Но сейчас они вновь собрались на моих веках. — Его не стало. Элин точно подтвердил его смерть. Я потеряла всё — возлюбленного, силы, контроль. Смысл жизни и желание жить. Я чуть не сгорела в собственном огне. Я провела сутки под открытым небом где-то во дворах Магикса — даже не помню, о чём я думала. Наверное, только о Валторе. А после… уже не могла. Рив. Я поняла, что не смогу больше и шагу ступить. Я не могу дышать. Видеть. Слышать. Жить дальше не в силах. Мой мир разрушился. Ривен с мольбой, какой я прежде не видела в его глазах, смотрел на меня. А после склонил голову, судорожно вздыхая. И всё ещё удерживая меня за руки. Мои такие хрупкие руки… по сравнению с его большими ладонями… — Девочки оттянули меня от проезжей дороги в последнее мгновение. Он встрепенулся. Но тут же успокоился. Постарался привести себя в чувство, провёл ладонью по лицу и глубоко вздохнул, выравнивая дыхание. — Я знаю, Ривен, я слаба. Не нужно напоминать об этом. Порцию нравоучений я уже получила от Ли, не начинай. Прямо сейчас я не собиралась порезать себе вены в ванной Линера. Я сама не заметила, как здесь оказалась. Правда. Эти слова окончательно привели напуганного брата в чувство. Он выровнялся и со вздохом просто посмотрел на меня проникновенно. Я подавила желание потупиться. Он взял меня за руку, щёлкнул замком входной двери и подвёл к дивану гостиной. Расслабленно мы сели… но я немного нервничала. Всё-таки я не ожидала такой реакции от Рива. — Ты не слаба, Блум. Слабый не задумался бы и закончил эти мучения сразу же. Но ты продолжаешь. Я встрепенулась и уставилась на Ривена. Он перевёл взгляд со стола перед собой на меня. В глазах — тягучие думы и непосильные переживания. И я не нашла сил возразить. — Что ты собираешься делать? — задался вопросом уже прежний Рив, касаясь моей руки с теплотой. Всё-таки брат! А как пытался скрыть!.. — Не знаю, — отвела взгляд я. — Продолжать существовать. Кажется, мне не слишком поверили. — Прости меня. Я опешила. С чего он вдруг?.. — За что? Ривен… что случилось? — За то, что не сказал всего, — ответил Ривен уверенно и покаянно. Как будто мир рухнул. — Что… не сказал? Рив, ты о чём? — я даже улыбнулась. Но брат… не спешил с ответом. Лишь опечаленно смотрел перед собой. Пока я случайно не обронила его имя: — Ривен… — Прости, что не был рядом в тот день. Я нацепила улыбку и помотала головой. — Что ты. Глупый. Ты не должен. Он повернулся и крепко сжал мои руки, глядя на меня серьёзно-серьёзно. — Я помогу тебе. Давай, я буду всегда рядом — хочешь? Посмотрев на Ривена, я кивнула с глупой натянутой улыбкой, роняя простое и детское «угу». — Главное, запомни — все будет хорошо. Вместе мы справимся. Ты не должна сдаваться. Профессор бы этого не хотел — услышав о таком сейчас, он бы… — Разочаровался и расстроился, наверное, — закивала я, выдавливая улыбку. — Нет. Думаю, был бы просто очень огорчён и напуган, — очень мягко улыбнулся Ривен и я… В этом месте… на диване гостиной Лина… Ах… будто бы Линер прямо сейчас передо мной. На мои глаза так и просились слёзы, но я глубоким вздохом сдержала их, не в силах отвести взгляда от Ривена. Он… — А ты хорошо узнал Лина, да? Вы много общались, — протянула я, но голос всё же дрогнул. Рив это заметил и напрягся. — Да… Я хорошо его узнал. Хоть и больше всего мы говорили об учёбе и моём становлении драконом, редко мы говорили за чашкой чая здесь, в его гостиной. И я понял, что он очень мудрый, сильный и просто хороший человек, — Рив дёргано вздохнул, глядя перед собой в пустоту. — Этого… не должно было случится. Мне очень жаль. Я даже хмыкнула сквозь горечь, что вновь свела мне горло до режущей невыносимой боли. — Рив, ну зачем ты опять? — нацепила улыбку я. — Ты-то тут причём? Замешкался мой братец-дракон. — Ну… Мне почему-то кажется, что я должен был что-то сделать. И из-за того, что помедлил… профессора не стало. Это… уничтожающее чувство. Я вздохнула. — Не переживай. Девочки чувствуют себя так же. Любой, кто был близок с Лином — все полагают, что могли… успеть, — я освободила руки, сжалась, склоняясь к коленям. — Особенно я. Если бы только не отправилась на Пирос… Если бы не оставляла его одного, поддаваясь на его уговоры… Не ошибалась, знала, что ему вовсе не отдых нужен, а поддержка… То спасла бы его. Ведьмы давили на него. Изводили его — я уверена. И в итоге… он не справился. Возможно, он очень волновался за меня… что я одна, а вокруг дикие драконы. Ведь я даже не предупредила его… не извинилась… за те слова. И уже никогда не смогу получить его прощения. Слёзы, отчего-то горькие очень, заструились по щекам обильно. Я всхлипнула и закрыла лицо ладонями, не в силах сдержаться. Услышала отдалённо в затуманенном горем разуме вздох Ривена… и теплые объятья. Ах… Как… Что это? Мне стало так хорошо, когда Ривен обнял меня. Будто после морозной ночи окунуться в тёплую кровать и мягкие одеяла и подушки… Может… это и есть — ощущение дома? Но вместо того, чтобы успокоиться, моё сердце закричало в стенаниях ещё больше. И я сильно заплакала, утыкаясь в плечо Ривена, и… как могла! сколько сил хватало! хватала его за жилетку на спине… Боль… куда-то медленно вытекала из меня. *** Не знаю, сколько времени прошло, когда я всё-таки соизволила оставить промокшее насквозь плечо брата, я ощутила сильную слабость и мне захотелось спать. Виновато улыбнулась, поглядывая на испорченную жилетку и водолазку под ней, но Рив только хмыкнул и покачал головой. А потом ещё взял и волосы мои взлохматил! Будто мне колтунов мало! Грх… Удивительно! Ривен — кудесник! Мне стало легче! Как не было даже после сна с Ли в обнимку! Потому что он — мой родной брат?.. Мы уже собирались уходить — домашнее задание само себя не выполнит, да и ужин скоро… Как вдруг Ривен встрепенулся. Придирчиво с опаской огляделся, присматриваясь ко всем углам гостиной. Поднялся и прошёлся вокруг там и здесь, заглянув в кухню и ванну. А после даже порог кабинета и спальни переступил. Я удивлённо проследовала за ним мышкой. Рив зашёл, щелчком пальцев с лёгкостью зажёг ночники на стенах, огляделся. Взгляд его упал на тумбу, что располагалась аккурат напротив большой кровати, которую не так давно покинул хозяин — неужели всё это достанется кому-то другому? Нас будет обучать новый профессор Огня? Я уверена, Линша найдёт достойного профессора… Но не уверена я в себе, что буду в силах сидеть часы на лекциях, слушая теорию заклинаний стихии Пламени… и видеть при этом у доски другого человека. Однажды Лин уже едва не встретился со смертью. Но тогда Нерно уберёг его от волшебного клинка, способного убить Огненного Дракона. И уничтожил остатки Тёмного Феникса. Всем сердцем я надеялась, что в этот раз тоже случится какая-нибудь магия… И Линер на самом деле жив окажется. Но… Элин молчит уже многие дни — с мгновения, когда я ступила с Пироса на земли Магикса, прямо в столице оказавшись… узнала об аварии, услышала громкое молчание своего Огненного Дракона и грусть перенявшего мою вновь маленького Бадди, спрятавшегося в моих волосах и ныне носа не высовывающего — наверное, я раню его своими чувствами? Впрочем, я убиваю воспоминаниями о Лине и саму себя. Элин не мог мне солгать. О таком не врут даже заклятые враги. Валтор и вправду мёртв. А мне что… теперь делать? Хах… кажется, я уже спрашивала себя об этом. — Показалось, слышал какой-то звук, — поделился причиной своей внезапной тревоги Рив. — Да. Я тоже что-то слышала, — подтвердила я его опасения. — Но, может, всё-таки для звукоизоляции Лин использовал заклинание, и стены здесь вовсе не такие толстые. И мы слышим кого-то из профессоров в соседних комнатах? Ривен повёл плечами, мол, возможно. Очнувшись от собственных мыслей, я не замечала, как наблюдаю за Ривеном. Э… Рив, я понимаю, что вы с Лином были близки с того дня превращения в дракона, и много общались… и Валтора нет в живых, но это не причина покушаться на его вещи! И Линша точно вывезет отсюда все вещи Линера до прибытия нового профессора! И даже пусть в утилизацию, но… Эй! Рив! Но я словно дар речи утратила. Ривен остановился у комода, где Лин всегда хранил свои вещи вроде мелкой одежды — нижнего белья и аксессуаров. Мне-то за дни, проведённые здесь в первом курсе отлично известно, где и что лежит. А ещё там был его ежедневник. И вроде бы именно в верхнем ящике этого комода я обнаружила тот опасный кинжал. Но Ривена интересовало не содержимое — он смотрел на фотографию в рамке у корзины с фруктами и хлебом — на пище до сих пор лежит заклинание свежести?.. Ох… Ривен протянул руку и мягко провёл пальцами по рельефной рамке. Лин и некая рыжеволосая ведьмочка обнимались и улыбались счастливо с фотографии за несколько запылившимся стеклом. Я выглядела такой взбудораженной и радостной тогда!.. Я не сразу заподозрила изменения в лице Ривена. Задумалась о дне, когда мы собирались отправиться в фотостудию в Магиксе, и как пошёл дождь, и мы провели весь вечер вместе за какой-то увлекательной книгой, а на следующий день отправились в город, сделали несколько замечательных фотографий и пошли в кино на новый фильм-детектив — было трудно понять все секреты сюжета, но мне понравилось! Как и Лину. Почему-то Ривен выглядел сосредоточенно, когда подцеплял ручку комода и отодвигал ящик, а после второй и опускал руку в аккуратно сложенные галстуки, а после — в одноцветные клубочки носков черных и белых цветов. Как будто что-то искал и выглядел… так уверенно, господи! — Р-Рив! Не лазай по чужим вещам! Даже если их обладатель уже умер! — осекла я ведьмака. Внезапно… метаморфоза. Ривен замер, руку отнял и ящик медленно задвинул. Весь напряжённый и серьёзный был. А после… выдал, обернувшись: — Д-да, ты права. Просто я всегда завидовал дорогим галстукам профессора и подумал… — скукожившись под моим тяжеленным, аки чугун, взглядом, Рив нервно рассмеялся, почесав репушку свою малиновую. — Ну да, ты права. Не буду же я гробницу расхищать! Я скривилась. Очень смешно! — В общем, пойдём отсюда. Ты даже костюмы никогда не носил! Придурошный ты ведьмак! Что вообще на тебя нашло? Чем вы с Лином вообще занимались?.. Когда мы вышли из спальни, окинул взглядом грустным гостиную и кивнул мне на входную дверь. Я вспомнила. Фотографии на столе в кабинете Лина. Матушки Валтора, когда они ещё были молодыми женщинами. Я заберу их. Когда-то я поклялась, что спасу их. Нужно будет узнать у Линши, когда она освободит комнаты для нового учителя. И получить разрешение забрать некоторые вещи Линера себе. Не могу… позволить, чтобы из выбросили. Апартаменты Линера мы вскоре покинули, а в моих руках были три рамки с фотографиями — Лилис, Тхарма и Белладонна, три матушки со своим уже взрослым улыбчивым сыном — Валтору здесь не более двадцати лет, и наша с Лином последняя фотография. Сделала я шаг в коридоре от порога, как сразу же за закрывшейся дверью щёлкнул замок. Я резко обернулась. Ривен ошеломлённо взирал на меня, замерев на месте. А после наши взгляды синхронно опустились на ручку двери. Ведьмак с опаской коснулся, надавил — дверь больше не поддавалась. — Заперто. Что же это… за чертовщина? — скривился Рив, отстраняясь спиной от двери, будто от прокаженного. Мне показалось, я ощутила дуновение магии. Словно бы Лин только что запер дверь своих апартаментов единым взглядом — как иногда так делает… Делал он раньше. А те звуки, которые мы слышали в его комнатах? — Слушай, Рив, — позвала я. Ведьмак на меня покосился, взгляд с двери наконец отодрав. А я вот не снимала своего голубого бура с неё. И только когда сказала: — А что, если, — перевела взгляд на Ривена, — это был призрак Линера? Ведьмака словно током шибануло! — П-призрак? Блум, невозможно! Ты шутишь! — не своим тонким голосом прогорланил он, будто мы тут совсем одни, и будто студентам в общежитие профессоров можно заходить, и вообще… Ривен… он.! — Ты испугался? Ты реально испугался? — охнула я. Рив запричитал, направляясь спешно к двери из башни, будто бы сбежать пытаясь поскорее: — Это был совершенно объяснимый и логичный для парня страх призраков! Блум, ты же понимаешь! Это естественно! Боже! Рив! Лучший выпускник Красного Фонтана! Укротитель Драконов! И боится призраков! Неожиданно я осознала, что я действительно искренне улыбаюсь. И даже почти смеюсь. Значит, я могу попытаться продолжить жить. Да, мне тяжело, но уже становится легче. Со мной Ривен. Со мной девочки — мои подруги. Я могу справиться. *** Но надежда… Продлилась недолго. — Рив… послушай, — внезапно остановившись посреди коридора по возвращению из общежития профессоров, я позвала ведьмака. Он тоже остановился и обернулся. — М? — Валтор… Линер. Он… И я замолчала. Дело не в том, что я не могла говорить дальше, связать два слова и спросить Ривена интересующий вопрос. А… А я и не знаю, в чём. Я просто закрыла рот, сжала губы и упёрлась взглядом в пол. Под ожидающим взором несколько встревоженного, но терпеливого Ривена. Дело в словах Ли. Она рассказала Линеру, что ему грозит опасность. Картины её предсказаний отличаются чёткостью, яркостью и, главное, истинностью — они всегда сбывались, как только наша ведьма Воды начала читать будущее отрывками. И способность «взгляда Творца в чистые воды Полотна Мироздания» росла с каждым днём. Ли научилась узнавать, когда явленное произойдёт, углубляться в подробности, погружаться в Пучину сильнее. Но вызывать предсказания самостоятельно о желаемом моменте будущего пока не научилась. Обо всём этом мы все знали, включая и Линера, часто путешествующего на миссии и участвующего в приключениях вместе с нами. Разве что сама себя уберечь она не смогла — кажется, Ли говорила, что предсказания касаются чего-угодно, что её окружает, но будущее своё она не способна увидеть — только косвенно. Тогда Ли рассказала всё Валтору. Зная об истинности предсказаний одарённой ведьмы Воды, Линер всё равно сел на тот автобус. И его судьбе… случилось исполниться. Линер погиб. Я не совсем понимаю суть исполнения предсказаний, путь судьбы, и существует ли возможность её изменить. Либо написанное Когтем Дракона в собственной книге жизни не выкорчевать, не вырвать листы и не переписать, отсрочивая неминуемый исход, пусть даже сотворённый чужими руками, и Линер решил не спорить с судьбой. Либо… Валтор хотел умереть. Линер желал своей смерти. Линер хотел уйти из жизни. И поэтому он сел на тот автобус, отправляющийся в последний путь. Осознание этого вызвало такой сумбур чувств, что разобрать их, понять и ощутить я так и не смогла. Но одно я знала точно — мне стало очень тяжело и дурно. Точно до физической тошноты. Желание отобедать даже с Ривеном исчезло. Зато стремительно поползло вверх стремление вернуться в комнату, раскрыть пошире окно и совершить последний шаг в неизвестность. Закономерное предположение возникло в голове, и на своих губах я вновь ощутила солёный вкус горьких слёз. Более сильных и крепких, словно настойка, чем даже когда я только узнала об аварии в Магиксе. Ривен, что пытался дозваться до меня, пока мы стояли в пустующем после занятий коридоре у столь же девственных и проветривающихся аудиторий, переполошился, но… Слова не сказал. Только когда я взгляд на него подняла, сделал шаг и крепко… безумно крепко обнял меня, утыкаясь губами в мою макушку. Тетради выпали из рук. Я прижалась к тёплой груди своего брата и тихо сопела, не пытаясь отныне сдерживать боль. Брат… и мой лучший друг, самый близкий товарищ! Он важнее для меня, чем любой знакомый, чем родные родители даже… А теперь… Чем и Лин, оставивший меня. В тот день я поняла. Что Линер устал от жизни. Ему было больно. Отчего-то, о чём я не подозревала. А после… я бросила те слова. Несколько слов, за которые даже… не успела попросить прощения. Линер устал от меня. Поэтому Валтор принял свою роковую судьбу. И покинул этот мир. Если бы он не нёс груз вины на своих плечах после моих жестоких слов… Если бы я извинилась перед тем, как уйти на Пирос… Я одна во всем виновата. *** Был ли теперь хоть какой-то смысл в том, чтобы продолжать свой тернистый путь по кривой тёмной дорожке к светлому будущему? Будет ли это светлое будущее у меня? После того рокового осознания, кажется, последняя подпорка, последняя ниточка, единственная тростинка, на которой я держалась, оборвалась, и с тем я осталась пустой. Мне не хотелось думать, не хотелось чувствовать — второе особенно и очень. Осознание своей никчёмности стало настолько колким, что впилось в рёбра. Он вёл сухие беседы и банально не предлагал выпить чаю — сразу ссылался на работу, отправлял меня спать в свою большую постель, а сам запирался в кабинете. Только потому, что я слюнками исходила на его роскошную мягкую кровать и свежее постельное бельё, которого не выдают студентам в Облачной Башне? Потому что ныла о болях в спине и просилась принять у него ванну с пеной с ароматом грейпфрута? Потому что его блинчики с джемом и запечённая с овощами рыба с пикантным соусом такие вкусные, что я постоянно намекала о просьбе приготовить мне вкусностей? Я… свела его с этого света?.. Я?.. Сначала не стало жарких прикосновений. После я не ощущала поцелуев. Далее пропали и взгляды. Исчезли объятья. Лин… Но я же не наседала на него! Нет! Как только он говорил, что занят, и просил меня лечь спать и не дожидаться его — я уходила в спальню и закутывалась в одеяло. Звучала просьба подождать, пока он выполнит свою работу профессора и разберётся с заданиями для выпускников — шла в ванную, а после делала своё домашнее задание в его гостиной, не тревожа его лишними вопросами, замечая, насколько он погружён в работу, и как хмурится его лоб… А когда поздно вечером Лин выглядел безумно уставшим, а под его глазами пролегли синяки, по единому намёку я стала ускользать из его апартаментов, попросив его хорошенько поесть и отдохнуть после выполненной работы, не перетруждаться — здоровье важнее. Я училась умеренности и эмпатии. Начинала понимать чувства других людей. Их скрытые желания, видела лишнюю морщинку между бровями и крепко сжатые губы, пронзительные взгляды. Этого… было недостаточно?.. Я не заметила, как ему было плохо. Я не попыталась его поддержать. А он спровадил меня от себя, только потому что больше не мог улыбаться. В последние дни после нападения Трикс и до отправки на Пирос я совсем его не видела. Я даже… Не поцеловала его. Не попрощалась… Не прижалась к нему крепко-крепко — к моему тёплому заботливому Лину. Не… Не попросила прощения. Нет! Глупый Валтор! Зачем ему было уходить из жизни? Мог бы просто сбежать! Он мог тихо и незаметно забрать свои вещи, уволиться и отправиться на другую планету… да хоть в другое измерение! Сбежать на Землю! Сделать новую личину! Послать надоедливую глупую и совершенно неумелую… буквально ни в чём рыжую ведьму со своими причудами и нытьём куда подальше! Только… Зачем же было… Я скучаю. Пожалуйста… Лин… Я продолжу существовать. А что ещё остаётся? Мало ли что может произойти, если Хранительница Огня Дракона погибнет. Пусть и слабой, но даже такой оболочки для силы Творца больше не будет. Что, если Феникс возвратится из Пустоты? Случится какой-нибудь катаклизм? Нарушится Баланс Света и Тьмы? И драконы… что с ними станет, если Матерь умрёт?.. Мне не стоит ненавидеть их и сам Пирос… Они ни в чём не виноваты. Адриана я и вовсе использовала, поиграв с его чувствами, и сбежала. Я могу подвергнуть их опасности, если стану так легко расплачиваться собственной жизнью. Я продолжу путь по этому миру… или по другим. Буду жить и как-то понемногу… барахтаться, как морская звезда в песке на дне океана — совсем потихоньку, медленно и спокойно, подгоняемая течением времени. Вряд ли я вновь возьму в руки книгу Судьбы с желанием спасти свой мир, увидеть отца и мать, вызволить из заточения в Обсидиане народ Домино. Дафна, сестра уже давно не связывалась со мной, и я не посещала берега озера Роккалуче — наверное, уже слишком поздно, да?.. Лилис, Тхарма и Белладонна не захотят жить в мире, где не существует их любимого сына, и не станут сопротивляться пусть и ослабшему заклятью Феникса. Ах… моя корона принцессы. Она ведь всё это время была в пространственном кармане Линера. Что происходит с вещами, которые лежат в волшебном «рюкзаке» мага, когда он умирает? Возвращаются они в реальный мир туда, где они были в последний раз использованы хозяином? Или исчезают бесследно?.. Да какая теперь разница, в самом деле.