Подарок судьбы

Следующее утро короля не отличалось ничем от предыдущих - заботы о государстве, пара встреч с торговцами и рассмотрение отчётов о последней поездке Виктора на военные базы. Арман сидел в своём кабинете за столом, когда сразу после стука вошёл его военачальник. Он и глаз не оторвал от бумаг, уже по стуку узнав Виктора. Тот бесшумно опустился в кожаное кресло напротив. Вид у Армана был озадаченный, к тому же Виктор заметил, что король искусно пытается скрыть своё недовольство излишней сосредоточенностью. Вряд ли кто другой мог это заметить, но Виктор знал его повадки, как самого себя, и ждал. - Это никуда не годится, - угрюмо отрезал король. - Ты плохо спал, Арман? - Виктор склонил голову, предполагая причину плохого настроения. - Я спал, как младенец, - поднял на него взгляд король. - Впервые за последнее время. И вновь вернулся к изучению бумаг. Виктор молчал. Арман буравил взглядом несчастные строчки и перелистывал страницы. - Где отчёт о подготовке кораблей? Что с прогнозом? Виктор выдохнул. - Я уволил главнокомандующего, который отказывался проводить испытания изделий из-за ливней, даже под крышей. - Виктор усмехнулся. - Он ссылался на влажность, хотя она, на сколько я знаю, не критично влияет на результаты испытаний некоторых элементов. И... Можно ведь было приступить к следующему этапу, не связанному с предыдущим. Это изрядно задержало работу. Я виноват, что не приехал раньше... - Мы не можем себе этого позволить, - перебил Арман. - Знаю. Я поставил на его место Рихтера. Арман посмотрел военачальнику в глаза. Поставить главнокомандующим живчика Рихтера вместо дотошного и расчетливого Берга было довольно рисковой идеей, но вполне могло сработать. Молодой и амбициозный Алик Рихтер с гибким умом и нестандартным подходом к делу, мог существенно сократить временные затраты. В конце концов Виктор знает, что делает. Иначе ему не была бы доверена эта работа. Что ж, новости невесёлые, но по крайней мере одна из них радовала - сегодня он ещё ни разу не столкнулся с Амирой. Может чертовка усвоила урок и, сделав выводы, не высовывается? Или хуже того, замышляет очередную пакость. Сложив бумаги и убрав их в ящик под ключ, Арман поднялся из-за стола и подошёл к высокому окну. Дождь не унимался, противно барабаня в стекло, и обещал лить ещё неделю. - Он не проронил ни слова, - внезапно тихо и спокойно начал король. Виктор, внимательно наблюдавший за мужчиной, чуть улыбнулся. Приятные воспоминания о вечере, среди мыслей о работе, были очень кстати. - Не умолял, не просил остановиться, и даже не кричал. Хотя по лицу всё читалось и без слов. Где она откопала эту безмолвную дикую кошку..? Арман не спрашивал Виктора, а размышлял вслух. Он отвернулся от окна и посмотрел в тёмные глаза, в которых и прочёл ответ в подтверждение своей догадке. Парнишка был нем. От природы или по какой другой причине, было неизвестно. И где сейчас находится мальчишка? В гадюжнике, кишащем ядовитыми змеями? Вряд ли она отвела отдельную комнату найденышу, а наложники в гареме пострашнее фурий в аду. Не оставят и живого места на его юной и, вероятно, ранимой душе. Вряд ли он когда либо имел дело с королевскими гаремами. Арману был интересен мальчик, и ему совершенно не хотелось получить очередную бездушную покорную куклу. Крикнув страже у дверей, он велел позвать сестру. Оскорблённая таким вызовом, Амира влетела в кабинет вперёд стражи и, гордо подняв голову, в ожидании смотрела на брата своим невозможно жгучим взглядом. Да еще и ненавистный Виктор стал свидетелем этого позорного для неё события. Арман, никак не отреагировав, ступил ей навстречу и, улыбнувшись, заговорил мягко. - Я оценил твой подарок, сестра. Он весьма необычен, - король увидел, как взгляд её немного смягчился. - Позволь узнать, как ты распорядилась его дальнейшей судьбой. В глазах Амиры мелькнуло смятение. - Так же, как распоряжаюсь всеми остальными твоими наложниками, мой король. Арман нахмурился. Что ж, другого он не ждал. - Почему ты посчитала, что я сам не в состоянии распоряжаться им и дальше? Почему ты сложила свой столь драгоценный дар королю в общую корзину? - Арман безжалостно наступал на сестру. - Я думала... О, неужели железная леди усомнилась в правильности своего поступка? - Я тоже подумал. Ты немедленно переведешь его в дальнюю комнату восточного крыла на этаже с моими покоями. Амира вскинулась, не веря своим ушам, и голос её перестал быть виноватым. - Но эта комната предназначена для будущей матери наследника! Она огромна и не нужна мелкому оборванцу! Загоревшийся яростный огонь в глазах брата заставил её замолчать и даже слегка пожалеть о сказанном. Арман подошёл близко, и глубокий, притворно спокойный голос заставил её по-настоящему испугаться гнева короля. - Ты смеешь ослушаться? Ты преподнесла в подарок королю уличного оборванца, значит так ты ценишь моё к тебе расположение. - Арман не сводил с неё глаз, а девушка стояла неподвижно, опустив ресницы. Ростом на полголовы ниже брата, попавшая в немилость короля, она нисколько не теряла своего величия. В её красивой голове вертелось множество ответов и оправданий, но она знала, что лучшим решением сейчас было не гневить брата сильнее.- Чего ты ждёшь? Армана задело не то, что мальчишка был оборванцем, его целью уже было поставить сестру на место. Молча Амира поклонилась и, с позором выставленная за дверь, прошелестела длинной юбкой по коридору. Арман, взявший себя в руки, несколько смутился тем, что произошло это в присутствии Виктора, в который раз. Но чего скрывать, сестра сама, с завидным постоянством, становилась инициатором конфликтов, и ему самому не доставляли удовольствия бесконечные препирательства. *** Новый наложник короля стал самым обсуждаемым событием в королевском гареме. Казалось, ничего необычного - к сотне разношерстных невольников присоединился ещё один. Но этот был совершенно не похож на остальных - не свойственные этим местам цвет волос и кожи, яркая зелень глаз и совершенно непростительная для наложника стать. Дикарь даже не опускал взгляда при появлении госпожи, в то время как остальные преклоняли перед ней колени. Это злило не только её, но и создавало в гареме опасную атмосферу и ненужные сплетни. Амире оказалось на руку то, что он будет находиться подальше от них. Никому не нужны лишние заботы. В конце концов это подарок королю, пусть он сам о нём и позаботится. Комната в самом конце восточного крыла была совершенно не обжитой, но обставленной довольно неплохо. Она представляла собой большой зал с диваном и небольшой софой у входа, в углу стоял письменный стол, а между двух окон большой резной комод. Мебель и стены были в бежево-золотистых тонах, а окна на половину загораживали тяжелые портьеры сиреневого цвета. Ничего лишнего, всё самое необходимое. Много места так, что при желании хозяйка комнаты могла бы добавить мебель и предметы интерьера. Чехлы и покрывала с мебели были сняты, стёрта пыль и вымыты зарешеченные окна. Но комната из-за своих размеров казалась Элему неуютной. Он стоял в центре неё и смотрел в мокрое от дождя окно. Он не понимал, чем заслужил такое особое отношение, но был безумно рад убраться из королевского гарема - не самое приятное место во дворцах. С вечера, проведённого в постели короля, прошло два дня. Он почти забыл тот страх, и голову всё чаще посещали мысли о доме и о тех, кого он любил. Элемир не мог поверить в то, что их больше нет в живых. Если он выжил, то должен был ещё хоть кто-нибудь остаться, должен! То жуткое кораблекрушение он не забудет никогда, крики его матери и отца, страшные картинки события всю жизнь будут преследовать его в кошмарных снах. Служанка, которую приставили к нему, сказала, что ему очень повезло попасть к такому королю, и вдвойне повезло, что он ему пришёлся по вкусу на столько, что тот выделил комнату рядом со своими покоями. Судьба благоволит ему. Но стоит ли считать подарком судьбы то, что он выжил, потеряв родных, и находится сейчас в должности королевской подстилки? Весьма сомнительный дар. И смиряться с этим Элем не желал. Обшарив все ящики в столе и комоде в поисках пера и бумаги, Элем устало опустился на диван. Если он не найдёт хоть какой-нибудь способ объяснить королю, кто он есть, то рискует задержаться в плену надолго. В процессе поиска он обнаружил, что в одной из стен под задернутой портьерой была ещё одна дверь, помимо тех двух, что выходили в ванную и небольшую спальню. Эта оказалась заперта, и Элем пообещал себе, что как-нибудь обязательно попросит служанку открыть её. К комнате мальчика Арман приставил двух стражников из соображений его собственной, мальчишки, безопасности. Да и попытку побега тоже не стоит исключать. Элем начинал понимать, что здесь, под стражей и за витыми решетками он был в ещё большей тюрьме, нежели в гареме. Личная комната несомненно имела преимущество, но и отрезала попытки к бегству. Элем думал. Прошла неделя. Элема держали в комнате, но регулярно приносили еду. На все его попытки что-либо объяснить служанка непонимающе улыбалась. А недостаток прогулок Элем восполнял открытыми настежь окнами. Хоть и лил дождь, но на улице было тепло. Элемир тосковал по дому. Виктор снова отправился на военную базу в помощь Рихтеру. Навалившиеся заботы не давали Арману ни минуты отдыха. Важные встречи и приёмы, принятие решений, всё это отнимало много сил, и король возвращался в покои только поздним вечером. Он позвал фаворита лишь однажды - покорного юношу, безропотно выполняющего свои обязанности - без лишних улыбок и соблазняющих жестов. Его идеальное крепкое тело не требовало дополнительных к себе привлечений. Арман получил лишь физическое удовлетворение, впрочем, как и со всеми остальными мужчинами гарема. Утром следующего дня Элема, уснувшего на диване, разбудил стук в дверь. Служанка принесла завтрак. На подносе рядом с тарелками лежал тонкий золотой браслет. - Подарок короля, - девушка мягко улыбнулась. - Он желает видеть тебя сегодня вечером. За час до встречи тебя подготовят, - и шустро удалилась из комнаты. По позвоночнику прямо к затылку пробежал холод, Элем почувствовал знакомый страх, и в груди больно сдавило, не давая ровно дышать. Он зря надеялся, что король благополучно забыл про него, заперев в клетке. Нет, Элем, ценные вещицы тоже достаются из красивых шкатулок и используются по назначению. Лить слёзы и убиваться от отчаяния и безысходности не имело смысла. Весь день Элем провёл будто в оцепенении. Он теперь знал, чего ожидать, от того и было страшнее. Он не хотел снова испытать ту боль, как и не было желания испытать на себе гнев короля и силу удара кнута. Оставалось только умолять небеса и пытаться объясниться самому. Арман сидел на диване, откинув голову на спинку и закрыв глаза. Кончиками пальцев он прокручивал тонкую ножку бокала, в котором плескалось кроваво-красное Амароне. Дела шли неплохо, но под конец дня сил оставалось разве что на бокал вина и добраться до кровати. В дверь неожиданно постучали. - Юноша по вашему приказу, Повелитель, - оповестил слуга. Арман мысленно застонал. В круговороте дел он совсем забыл о том, что утром отдал приказ привести мальчика в его покои перед сном. - Пусть войдёт. Дверь отворилась, и стража, подтолкнув мальчишку в спину, рывком отпустила его на колени. Элем смотрел в пол, опустив голову. Он отказывался поднять глаза, не желая видеть всё, что сейчас произойдёт. Ко всему прочему он отчаянно желал ослепнуть и перестать что-либо чувствовать. Арман с минуту любовался едва заметной дрожью красивых плеч и льющимися огнём волос. Затем поднялся и, легко держа в руке бокал, подошёл к нему. Как и в прошлый раз он коснулся кончиками пальцев его лица. Мальчишка напрягся, но отстраняться не стал. Арман провёл по виску, щеке, коснулся подбородка и приподнял его лицо. Взгляд Элема остановился в районе груди мужчины, а мандраж заметно усилился. Но губы мальчишки были упрямо сжаты. Арман склонил голову вбок. Мальчик сопротивлялся его обществу, но делал это не открыто, как в прошлый раз, а как-то отрешённо, будто смирился. Арман не хотел его ломать, но внутри он снова почувствовал тот азарт, что заставлял сильнее биться сердце и возбуждал похлеще армии покорных невольниц. Арману было мало красивого тела. Словно дьявол, он жаждал его чистую душу. - Поднимись, - чуть слышно произнёс король. Элем встал на ноги, и Арман тут же мягко развернул его к себе спиной, одной рукой развязал узел веревки на запястьях и бросил её у двери. Элем рефлекторно потёр запястья. За плечо он повернул мальчика обратно, и тот огляделся, зашарил взглядом по комнате. - Ищешь второго? - король усмехнулся, заметив плохо скрываемый страх. - Его здесь нет. Виктор - моя правая рука, и имеет на тебя точно такое же право, как и на весь мой гарем. Так что не обижай его, когда он захочет тебя видеть. У Элема внутри закипала злость. Он понимал, что имел ввиду король - не обижать Виктора своим бесполезным сопротивлением и послушно раздвигать ноги. Это до боли отвратительное чувство, которому не было выхода. Игрушка для плотских утех, шлюха для двух королей. Мужчина повернул лицо парня к себе так, что их взгляды встретились. - Моё имя Арман. А своё ты заслужишь чуть позже, - Арман приподнял в улыбке уголок губ. Он поднёс бокал к лицу мальчишки, предлагая выпить. - Уверен, ты такого не пробовал. Элем отдернул голову, скривив губы и нахмурившись. Он неплохо держался для невольника, старательно пытаясь скрыть страх за гордой неприступностью и довольно смелым пренебрежением во взгляде. Арман, конечно же видел, но нисколько не был оскорблен этим. Он хмыкнул, улыбнувшись. - Ты считаешь, что мне нужны специальные препараты, чтобы ты добровольно лег в мою постель? - в его голосе не было усмешки, но слова прозвучали унизительно. Арман снова поднёс бокал к приоткрытым губам. Элему ничего не оставалось, как позволить напоить себя. В любом случае один глоток вина не сделает из него безвольную куклу. Если только там не лошадиная доза. Но нет, Арман следом за ним отпил из бокала, не спуская с мальчишки глаз. С одного глотка вина вряд ли опьянеешь, но Элем почувствовал, как недавнее напряжение уходит. То ли от этого самого вина, то ли от того, что его до сих пор не нагнули и не вжали в постель. Арман вернулся на диван, поставил бокал на подлокотник и тут же в приглашающем жесте протянул мальчику руку. Король терпеливо ждал. Ничего ведь страшного не происходило, и Элем ступил навстречу, добровольно шагая в клетку ко льву и протягивая руку в ответ. Сухая ладонь обхватила запястье и его усадили на колени. Руки Армана тут же скользнули под тонкую ткань рубашки, придерживая за талию слабо упирающегося мальчишку. - Не бойся. Сегодня я не сделаю ничего, чего бы ты сам не захотел. Арман смотрел в глаза, медленно, почти лениво оглаживая стройное крепкое тело. Элема одолевал страх, он знал, что стоит поддаться, и все повторится снова. Этот человек был опаснее, чем Виктор. Невозможно было понять, что кроется за этим спокойным изучающим взглядом. Он снова глупо и отчаянно надеялся, что сможет этого избежать, но упираться всё же прекратил, оставив ладони на плечах мужчины. Лаская, чуть сжимая бока и бёдра, Арман не принуждал, не пытался давить на мальчика, взгляд не был затуманен похотью, лишь спокойным ожиданием. Элем это видел. Широкие тёплые ладони неотрывно гладили, унимая мелкую дрожь. - Тебе нравится твоя комната? Тихий голос отвлёк его от собственных переживаний, и он кивнул. - Почему ты не надел мой подарок? Он пришёлся тебе не по вкусу? Губы приоткрылись в попытке ответить. Он не ожидал, что король спросит об этом и уж точно не думал его надевать. Глаза испытующе вдглядывались в яркую зелень, и Элем неоднозначно мотнул головой, боясь, что его не правильно поймут. Но Арман лишь слабо улыбнулся, притянул парнишку ближе к себе и прижался губами к ямке в основании шеи. Элем не заметил, когда тот успел расстегнуть все пуговицы на его рубашке и стащить её с плеч. Тело среагировало неожиданно для него - от горячих губ под кожей рассыпались мелкие мурашки и слились приятным теплом в животе. Грудь поднялась в глубоком вдохе. Арман посмотрел ему в глаза потемневшим взглядом и, скользнув подушечками пальцев по голове, зарылся в волосы на затылке. Не давил, придерживая мягко. Элемир не понимал, что с ним происходит, его тело будто оголённый нерв, остро реагировало на прикосновения. Он прикрыл на секунду глаза, пережидая новую волну мурашек. Арман, как губка, впитывал каждый вдох, каждый взмах ресниц, точно выверяя свои действия, чтобы не спугнуть. Пальцами осторожно, властно сжал медные пряди и потянул назад, чуть запрокидывая голову. От рваного выдоха сквозь приоткрывшиеся губы Армана повело, между ног стянуло болезненным спазмом. Парнишка сдал себя с головой и церемониться больше не имело смысла. Арман впился поцелуем в эти до дрожи притягательные губы, зовущий приоткрытый рот. Жадно вылизывал упругим языком, крепко держа за волосы. Хотя держать уже было без надобности - Элем сам послушно раскрывал рот, впуская горячий язык, и касался его своим. Грубый, жадный поцелуй сводил с ума обоих, Арман чувствительно прикусывал сладкие мальчишеские губы и сдавленно рычал от его неосознанных движений бёдрами. Обхватив ладонями ягодицы, он рывком притянул его, вжал в себя так, что мальчишку тряхнуло от возбуждения, он прижался к Арману всем телом, беспомощно вцепившись в плечи. Тот обнял крепко, уткнувшись носом в шею. В голове творилось такое, что Арман испугался разорвать это тело на куски. Это было сильнее, чем в прошлый раз, ярче и болезненней. Арман зажмурился на мгновение, провёл ладонью по дрожащей влажной спине. - Сейчас, малыш. Подняв его, он перешёл из зала в спальню и опустил его на широкую кровать, покрытую шелковой простыней. Раскинувшееся под ним невероятно красивое тело, разметавшиеся рыжие пряди и шальной расфокусированный взгляд... Это было сильнее его. Грудь мальчишки вздымалась от частого дыхания. Арман рывком стянул его штаны, под которыми не оказалось белья. Тот слегка согнул ноги и развел колени, чтобы дать устроиться удобнее. Склонившись, Арман подарил недолгий болезненно-нежный поцелуй, спустился ниже, прикусив зубами кожу на ключице. Он мучил самого себя, медля и собирая губами веснушки на худом плече. Внутри всё сжималось тугим узлом, стон выходил глухим рычанием. Крепко сомкнувшиеся на рёбрах зубы вскинули мальчишку на постели, он шире развёл колени, нетерпеливо заёрзав. Арман сдавил руками его бёдра, удерживая на месте, да так, что точно останутся синяки, и уткнулся носом в напряжённый живот. Он втягивал сладковатый запах смазки и пытался совладать с собой. Если он сейчас войдёт в него без подготовки, то точно разорвёт, не говоря уже о боли. А он не хотел его страха. Мальчишка ёрзал и сжимал его плечи, раскрывая губы в частом дыхании. Арман поднялся и через голову стянул лёгкую рубашку, торопливо снял штаны и отбросил вещи в сторону. Нависнув над мальчишкой, он задрал его ноги выше, и прошептал в иссушенные дыханием губы: - Потерпи. Парнишка был так восхитительно узок внутри, что даже второй раз не гарантировал отсутствие боли. Элем знал эту боль и готов был терпеть ради желанного удовольствия. Он кивнул два раза, обвивая шею мужчины руками. Это было больше, чем просто общение. Арман не услышал ни единого звука от мальчишки, но этот взгляд, объятия... Элем был готов на всё, лишь бы почувствовать знакомое острое болезненное возбуждение, и плевать было на предрассудки. Отстранившись на несколько секунд, Арман вернулся и провёл влажной ладонью по ложбинке, надавил осторожно. В горячее отверстие вошло сразу два пальца. Элем зажмурился, пытаясь свести колени, но мужчина держал крепко. Боли не было, лишь неприятная резь и дискомфорт. Арман, не останавливаясь, водил пальцами, надавливая на чувствительный бугорок, гладил шелковые стеночки и чувствовал, как сжимается плоть вокруг его пальцев. Колени мальчишки ослабли, и пылающую дырку уже растягивали три пальца. На задворках плывущего сознания Элема тихим шелестом слышалось - шлюха... Но объятия короля затягивали в густую и душную негу наслаждений. В какой-то момент пальцы исчезли. - Расслабься. Сейчас... - Арман приставил головку к влажному входу и надавил, не сводя глаз с раскрасневшегося лица мальчишки. Внутри него было невероятно тесно, горячо и мокро, Арман не хотел ждать. Эйфорию возбуждения медленно топила накатывающая боль. Изнутри распирало, член Армана плавными толчками продвигался глубже. Элем терпел, кусая губы и пытаясь эту боль скрыть другой болью, но не выдержал и оттолкнулся ногами, часто задышав. В сознании как-то всплыло, как Виктор просил его дышать. Тогда хоть немного, но становилось легче. Арман вжался до конца и замер, прижав мальчишку к постели своим телом, шептал тихо и успокаивающе, срываясь на глухие стоны, губами скользя по щеке и виску. Элем не мог разобрать слов, опьянённый смесью боли и наслаждения. Мышцы внутри рефлекторно сжимались волной. Элем чувствовал эти острые искорки, что от растянутых мышц расползались к низу живота и горячим перетекали в грудь. Арман едва держался, хотелось яростно вбиваться в это трепетно-отзывчивое тело. Элем слышал сбитое дыхание короля, чувствовал удары сердца кожей и ласкался об руку, что гладила его волосы. Боль уходила, как и в первый раз. Арман почти не двигался, боясь сразу сорваться за тот предел, после которого уже было не остановиться. Только слегка покачивал бедрами, не отстраняясь, а мягко вжимаясь в горячее тело. Безумие и жар близости лишали Элема прежнего страха, заставляя бесстыдно широко разводить ноги и выгибаться навстречу, обнимать и просить. Нет, Элем требовал, призывал Армана двигаться, в шальном взгляде сквозило нетерпение и почти злость. Глаза в глаза, короткие коготки царапнули спину, и Арман зарычал сквозь зубы: - Сладкая шлюшка. Какой же ты... - Арман стянул его волосы на затылке и потянул, запрокидывая голову, зубами вцепился в беззащитно открытое горло и толкнулся резко, глубоко, не сдерживаясь. Тело Элема тряхнуло от острого возбуждения, сладкой нестерпимой болью стянуло между ног, и было так невероятно хорошо, что немели кончики пальцев. Ритмично вбиваясь в податливое тело, он обхватил рукой твёрдый член мальчишки. Лаская в такт движениям, Арман видел, как накрывает парня, как он хватает жадно воздух раскрытым ртом, и зверски захотелось слышать его стоны. Кричи, кричи! За это молчание Арман, не щадя, трахал, кусал и сжимал. Невероятной силы оргазм, прокатившийся по телу, вышвырнул Элема из реальности, застыв безмолвным криком на искусанных губах. Арман держал бьющегося парнишку и двигался отрывисто, кончая следом. В густой накрывшей с головой темноте слышны только гулкие удары сердца. Способность чувствовать возвращалась в тело постепенно и будто нехотя. Легко и пусто было в голове Элема, и так восхитительно на всё плевать. Арман всё ещё нависал над ним, держась на локтях, гладил пальцами его волосы и покрывал невесомыми поцелуями шею, подбородок, искусанные губы и раскрасневшиеся щёки. Двигаться не хотелось совершенно. Тело было таким лёгким и вместе с тем неподъёмным. Элем прикрыл отяжелевшие веки. Уплывающим сознанием он почувствовал, как Арман вытирает его живот и укрывает лёгкой простынью. Кровать рядом прогнулась. Эту ночь он провёл вместе с королём в его покоях.