Подарок судьбы

Амира хоть и была сильна характером, но не могла вынести такого унизительного поступка своего брата. Тами, первая красавица королевского гарема и любимица сестры короля, не удостоилась чести стать следующей фавориткой. Она видела, как сначала Виктор занимает её место рядом с Арманом, а теперь и мальчишка, уличный оборванец, занял место потенциальной фаворитки. Она проклинала тот день, когда вообще впустила торговцев во двор и приняла в дар грязного бродягу. Стараясь ублажить брата, она сделала хуже себе. Амира была в крепкой дружбе с наложницей и ждала момента, когда та вступит в полноценные права и будет носить под сердцем наследника престола. Тогда она могла бы косвенно влиять на управление империей, пользуясь расположением королевы. Но, похоже, разум её брата совсем помутился при появлении рыжеволосого наглеца. Сама привела, самой и избавляться. Амира была в отчаянии. Что бы она ни предпринимала, это отдаляло её от намеченной цели. - Госпожа, вам нехорошо? Служанка, что выходила из кухни, заметила остановившуюся у окна принцессу Амиру. Та смотрела в одну точку, не отрываясь, и вид у неё был обеспокоенный, дыхание частым, а лицо бледным, словно простыня. Она прижимала к груди руки и смотрела, как в дворцовые ворота въезжают кареты приглашенных королей и послов. Этот приём был не только в честь предстоящего путешествия, но и отличным поводом блеснуть своей жемчужиной. Босяк сильно преобразился, находясь на попечении короля. И без того не дурный собой, он будто ограненный бриллиант засиял своим скрытым великолепием. - Да, Сати. Лекаря в мои покои, - дрожащим тихим голосом произнесла Амира. Ей действительно было плохо. Но хворь эта была в её неспокойном завистливом сердце. В сопровождении подоспевших слуг она добралась до своей постели. Роскошная спальня, любые удовольствия и десятки слуг в её распоряжении. Но не было лишь одного желанного - власти. Амира чахла в золотой клетке, съедая себя изнутри. Нужно было время, чтобы придумать действенный план и сместить мальчишку хотя бы в гарем. А там с ним расправятся стервятники. Но мужской гарем не так опасен, как женский. Попади он на глаза хоть одной из наложниц, живым бы не ушёл. Ведь слухи о бродяге, столь стремительно вознесшемся до фаворита, уже расползлись по коридорам гарема. Мальчишка смог сместить любимую наложницу короля, бывавшую в его покоях чаще других. И прощать ему это не собирались. А может королю наскучила сама девушка? Так не беда, рынки полны красивых невольниц, и Амира с удовольствием подберет лучших. А ту, что выберет Арман, сделает своей союзницей. Решено было на следующий же день отправить посыльных на рынок. *** Арман стоял на балконе своего личного зала. Он вглядывался вдаль за горизонт, наблюдая как на потемневшем небе загораются звёзды. Он вспоминал недавний разговор с владыкой империи, равной по мощи Ритцу. Когда-то давно прадеды королей вели ожесточённые бои за близлежащие земли, безжалостные и кровопролитные. Вражда сохранялась и между их отцами, но уже не такими жестокими были отношения. Прадеды не жалели никого, ни старого, ни малого, в плен не брали, истребляя народ и сжигая поселения в пепел. Их отцы пришли к правлению государствами, от которых оставалась горстка покалеченных воинов, да мужей-крестьян. Горстка - не горстка, да чтобы продолжать борьбу, людей маловато. А учитывая характер войны, женщин и детей и того меньше. Поняв своё положение, они решили заключить мирный договор. Силы действительно оказались практически равны, благодаря расчетливости и безжалостности правителей и преданности их воинов. Многолетняя война закончилась, и границы империй разделились широкой рекой Рисой, названной по первым слогам названий государств - Ритц и Сагар. Вроде бы нечего делить, каждым из них отхвачена добрая доля земель, но война сделала своё дело. Слишком велика была обида за разорённые селения и города и за людей, истребленных жестоко. Но не продолжать же эту бойню вечно, пришёл век взаимовыгодных отношений. И они порой приводили к жертвам, но не столь колоссальным, как прежде. Джари Лессар и Рагнар Вир, спустя несколько лет после окончания войны, заключили пакт о ненападении на пятнадцать лет и в довесок к нему взаимовыгодное соглашение. На западных землях Ритца находилось местечко Шторн. Оно имело гористую местность и было неимоверно богато железными рудниками. Эти земли изначально принадлежали Ритцу, но потом на некоторое время были захвачены Сагарцами. Когда Ритц вернул свои земли обратно, Рагнар изъявил желание владеть половиной руды. Джари, поняв, что можно извлечь из этого выгоду и для себя, потребовал взамен достаточно грубой рабочей силы, которую использовал не только на рудниках. И обмен обоим сторонам казался вполне равноценным. Пятнадцатилетнее соглашение почивших отцов подходило к концу и требовало продления, как и указывалось в нём. К тому же Арман изредка получал в дар весьма изысканные изделия из этого простого металла. Да и люди Кридана были весьма выносливы и сильны. Срок действия соглашений истекал всего через полтора месяца, и Арман не зря пригласил Кридана на этот приём. Он надеялся, что этого времени хватит, чтобы Виктор смог вернуться и принять участие в обсуждении договора. Но, впрочем, как будет, так и будет. Отсутствие военачальника было не критично. Элемир тогда не видел, как король, поднявшись с трона, отошёл к балконам зала и там беседовал с повелителем Сагары. Не видел, как тот бросал на него заинтересованные взгляды. И только когда в голове Кридана созрел план, и он вновь встретился с королём, вот тогда и застучало неспокойно сердце Элемира. Арман тоже был не рад такому предложению и глубоко возмущен, а возможно даже оскорблён подобным. Просить у короля союзного теперь государства новоявленного фаворита взамен на продление договора и большее количество рабов - казалось Арману проявлением грубости и неуважения. Но кто устоит перед пронзительным взглядом зелёных глаз и огненным водопадом волос? Арман и сам не устоял бы. Но выказывать своего недовольства не стал, сохраняя холодное равнодушие и деловой тон. Тем более продление договора было необходимо обоим государствам. И почему бы не изменить его условия? Арман, несомненно, всё понимал. Предложив удалиться в кабинет, он тщательно продумывал варианты, при которых не придётся расставаться с любимой игрушкой. Кридан предлагал больше людей и вдобавок часть вооружения, в обмен на рыжего мальчишку. Но Арман уже знал, чем ответить. - Ты мудрый правитель, Арман, и понимаешь, насколько выгодно моё предложение. - Кузнецы Сагары славятся своим умением плести кружево из железа, но стоит ли мальчишка нескольких сотен твоих людей, Кридан? Арман знал, что несомненно стоит. И даже больше. По крайней мере для него, сейчас, когда уже несколько ночей проведены в сладком грехе, и слух короля услаждало тонкое пение арфы. Понимал это и Кридан, хоть и не знал юнца так близко. - К тому же мальчишка нем. Кроме красивого тела ты не получишь ничего. Не слишком ли неравноценный обмен? - добавил Арман, всматриваясь в глаза королю Сагары и пытаясь вразумить того. Но видел уже, что он для себя все решил. Это было плохо для него, для мальчишки и для Ритца в целом. Отказ означал начало холодной войны. Договор закончит своё действие и неизвестно, что можно ожидать от Кридана, явно унаследовавшего черты характера своего прадеда, но Вир младший при этом имел достаточно самообладания и разума, чтобы не бросаться слепо в войну. Арману ведь тоже было чем ответить. Теперь, когда столько лет прошло. Но какой это имело бы итог, Арман думать не хотел. Достаточно было заглянуть в памяти на пятнадцать лет назад. Кридан улыбнулся с пониманием. Нежелание короля отдавать свою новую игрушку было очевидным. - Я с ним не разговоры водить собрался. А то что нем, так это плюс - меньше шума и в постели и в послушании. Арман улыбнулся в ответ, но отнюдь не дружелюбно. Кридан знал, куда лезет, и знал, что рискует. Арман понимал, что абсолютный мир не будет достигнут никогда и максимум, на что можно надеяться - на ровные напряжённые отношения между ними. Запроси Арман больше людей и оружия для продления договора, сагарец тоже был бы в раздумьях. Но... Рабов мог взрастить и Ритц. И довольствоваться богатствами, которые по праву принадлежали этим землям. Но оба помнили о силе друг друга, как соперников, и повторять <подвиги> дедов не было никакого желания. Внутри Арман кипел от возмущения и ревности. Вряд ли темнокожий варвар будет осторожен с этим невозможно хрупким цветком, пусть и с характером. И дело было не только в том, что мальчишка стал любимой игрушкой. Арман чувствовал что-то, что пока не мог определить. При Кридане он превратится в поломанную куклу, бездушную, пустую. Арман переживал за наложника? Нет, уже за фаворита. Своего фаворита. Пусть не женщина, но этот неумелый парнишка сводил Армана с ума своей открытостью и несмелой осторожной лаской. Что видел Арман, то видел и Кридан. Он умел ломать строптивых, как и Арман, но делал это грубо и напористо. Похвально, если хочешь заполучить послушную марионетку. Кридану нравилось ломать на корню. Но Арман подчинял мягко своей внутренней мужской силой, сгибал, долго наслаждаясь живым светом и любовью своих наложниц и наложников. Но рыжий мальчишка затмевал всех. И Повелитель не желал отдавать его кому бы то ни было. Кридан не стал дожидаться ответа и с ухмылкой спросил: - Где ты его взял, Арман? Может и для меня найдётся такой? Арману уже было не до улыбок, и не имело смысла ходить вокруг да около и изображать на лице подобие раздумий. Но неожиданный вопрос сагарца уверил его в своей победе. - Это подарок сестры, а где она их берет - то лишь ей известно. - А где же сама принцесса? Я не видел её сегодня. Арман ухмыльнулся едва заметно. - Ей нездоровится. - впрочем, о причине сестринского недуга он догадывался, - И я удивлён, Кридан, что просишь себе всего лишь наложника, - Арман неотрывно, спокойно и уверенно смотрел в глаза сагарцу. - Куда ценнее красивая и умная женщина в твоих покоях. - Мой гарем переполнен умными красавицами. - Да, но среди них нет принцесс, знающих толк в государственных делах. В глазах Кридана мелькнуло понимание, и он хитро прищурился. - Не так юна, как хотелось... У Армана внутри отпустило, стоило лишь давить дальше. - Она стоит сотни безродных юнцов. Кридан, конечно, понимал, что королю Ритца было выгодно избавиться от сестры, метящей на его трон. Но предложение было действительно заманчивым. Строптивая принцесса была по зубам сагарцу и вполне в его вкусе, к тому же невинна телом, как младенец. Но это скорее вызывало подозрение, что в свои годы она еще никому не приглянулась, хоть и была не дурна собой. Тем не менее, король Сагары не пустил бы в свою постель ту, которая ранее делила бы ложе с кем-то другим. Теперь казалось нелепым то, что он захотел заполучить себе в наложники действующего фаворита Армана Лессара. Кридан действительно задумался, и принятие решения было отложено до возвращения кораблей Армана из похода. Амире тоже было решено ничего не говорить, чтобы не думала лишнего. Арман знал, что она была бы счастлива, если б мальчишка исчез из дворца. Но знать о том, что его пытались купить, ей тоже не стоило. И вряд ли она была бы рада внезапному решению брата отдать её сагарскому королю взамен наложника. Арман переживал в душе свою маленькую пока ещё победу. Он не настаивал явно на замене наложника сестрой, выделяя это более выгодной сделкой. Да и Кридан, увидев реакцию короля Ритца, стал не так категоричен в своих условиях. Похоже оба всё же дорожили своим хрупким перемирием и готовы были пойти на уступки. Для Армана это было бы двойной удачей - оставить при себе фаворита и избавиться от неугодной женщины рядом с собой. Вот только теперь оставался вопрос - если условия всё же будут приняты, то кто останется во главе гарема? Из размышлений Армана вывел тихий звук шагов за спиной. - Кридан силён, но он человек чести. Ему ни к чему рушить устоявшийся мир, оскорбляя тебя подобными требованиями. - Виктор наливал в бокалы вино, то самое Амароне, что так любил Арман. - Я предложил взамен сестру, - приглушенно ответил король, не оборачиваясь. И не увидел изумленного лица Виктора, не знавшего ещё, чем закончилась беседа. - А он? - Сказал, подумает, и решение будет принято по твоему возвращению, - Арман развернулся и направился к столику с бокалами, - Он не стал настаивать, а это хороший знак. Пока что не стал. - Арман не смотрел в глаза Виктору, а лишь на бокал, наполненный темно-красным, - Я могу отказаться от его рабов. Но стоит ли повторять прошлые ошибки? И всё же в глубине души Арман не простил сагарского короля за столь неосторожную просьбу - желать в свою постель его фаворита. Внутри всё нехорошо сжималось при мысли о том, что его мальчиком будет обладать кто-то другой. Впрочем, варвары-сагарцы никогда не отличались особой деликатностью и умением разграничивать дружеские беседы с деловыми. Двери в зал отворились и внутрь подтолкнули рыжеволосого, бледного, как мел, мальчишку. Он остановился, как вкопанный, оглядывая зал. И как только его взгляд остановился на мужчинах, он чуть было не рванул к ним, чтобы выяснить, как только сумеет, чего хотел тот черноглазый человек. Но, дернувшись, вовремя остановился. Виктор и Арман были здесь вдвоем. В самом деле, либо у парня паранойя, либо это последняя его ночь здесь. Арман оглядел его с ног до головы, всё так же стоя у стола и держа в руке бокал. Его лицо чуть потеплело и разгладилась напряжённая морщинка между бровей. Дикий зверек, но по-прежнему невозможно очаровательный. Чёрные брюки изумительно контрастировали с цветом волос и сияющей изумрудной каплей. К нему так и тянуло, пройтись ладонью по гладкой коже и сжать в объятиях до рваного выдоха. Тонкий и гибкий, он не оставлял шанса тому, кто взглянет на него. Сдался перед ним и повелитель Ритца. Король жестом подозвал мальчика. Тот подошёл ближе. - Да на тебе лица нет. - Виктор шагнул навстречу и провёл ладонью по голове, запуская пальцы в шёлк волос. Элем прикрыл глаза, почувствовав, как по телу прокатила слабость и только сейчас понял, как сильно боялся, - Чего испугался? Не привык ещё? Виктор предположил, что мальчик, возможно, ещё не привык к положению во дворце, к роли наложника, но тот замотал головой, открыв глаза, пальцами зачесал волосы назад, а потом подергал себя за штанину, прикусив от волнения губу. Виктор вдруг рассмеялся, поворачиваясь к Арману. - А он всё понял! Король приблизился, едва улыбнувшись. Ему было не до смеха, и он, к своему удивлению, увидел, что мальчик и правда был напуган. Неужели привык и более того, не желает уходить и принадлежать кому-то другому? Но всё равно задал вопрос: - Он понравился тебе? - Элем торопливо замотал головой, глядя во все глаза на Армана, - Кридан предложил за тебя достойный выкуп, равный полсотни юных девственниц. Слова короля больно резали по сердцу, но в глазах его он видел совершенно другое. Король не насмехался и не пытался вызвать чувство долга за то, что его не продали в рабство другому. Он просто говорил. Большим пальцем Арман провёл по россыпи мелких веснушек от носа к виску, огладил щеку и кончиком пальца мазнул по упругим влажным губам. Элемир ждал. Но король молча поднес полный бокал вина к губам мальчишки. Тот осторожно, но без страха взял его обеими руками и сделал два больших глотка. Арман тихо усмехнулся и тут же припал к его губам, придерживая затылок и сцеловывая красные капли. - Ты стоишь больше, чем все девственники рыночных помостов, - низким голосом мурлыкал Арман в мальчишеские губы, - И я своё не отдам. Поцелуи становились жарче и отчаянней, и юноша отвечал с не меньшей страстью, прижимаясь к Арману. Король чувствовал, что изнутри его топит не только огонь желания. Мальчишка теперь стал тем, кого он мог потерять. Всё ещё мог, пока не будет заключен новый договор. Но всеми силами он отгонял эти мысли, обещая себе сделать всё возможное, чтобы этого не случилось. Он не может принадлежать другому, не может делить ложе с другим мужчиной. Сердце его выгрызала ревность. Он лучше собственными руками лишит мальчишку жизни, но не подпустит к его телу больше никого. К Виктору было отношение совсем иное. Все игрушки короля были в его свободном доступе, в том числе и этот необычный юноша. Более того, его возбуждало и подстегивало наблюдать за тем, как крупные руки Виктора оглаживают трепещущее юношеское тело. Но тот третий, что коснется этого тела хоть пальцем, поплатится своей жизнью. Арман только почувствовал, как парнишка дернулся в его руках, и по языку растёкся металлический привкус. Элем облизал прокушенную губу. Арман не заметил, как за мыслями всё крепче сжимал его тело и жёстко впивался в раскрасневшиеся губы. В глазах мальчишки лишь на секунду мелькнула боль, и он снова потянул руки к мужчине. Элема переполняло чувство благодарности. Эти люди не продали его даже за такую цену. Господи, он бы не выдержал очередного щедрого подарка судьбы в виде нового рабовладельца, и вряд ли с ним обращались бы так же хорошо. Он знал участь невольников и неизвестному будущему предпочел бы то, что у него есть сейчас - того, от кого сейчас чувствовал не только вожделение, не только жажду его тела. Элема будто громом поразило осознание того, что он откликался на ласки короля не только телом, но и сердцем. Элем не понимал - неужели всё это - благодарность за особое отношение. Неужели он смирился со своим положением и теперь был рад тому, что спину его не стегают кнуты, и находится он в тепле и сытости. Король уже вёл его к покоям, к своей кровати. Сильный мужчина держал его крепко за руку, и Элем сейчас желал только одного - снова испытать то мучительное чувство наслаждения, что дарили его руки, чтобы заглушить удовольствием то непонятное, что томило сердце и комом застревало в горле, не давая ровно дышать. Виктор шёл следом. Арман, глядя в зелёные глаза, развязал чёрный платок, спустил с бёдер лёгкие брюки, освобождая напряженный член мальчишки, огладил и сжал властно крепкие бедра, и губы короля тронула тёплая улыбка при виде раскрасневшихся от смущения щёк парня. Арман поцеловал его снова, прошептав тихо: - Будь нежен с ним, Виктор. И только посмотрев в распахнутые глаза парня, отошёл к креслу. Элем замер. Повелитель будет смотреть на то, как его фаворита будет брать другой. Пусть и настолько приближенный. Не продал, не отдал никому, но позволит этому человеку овладеть им. Нет, Элем не испытывал неприязни к Виктору. Наоборот, его привлекала эта грубоватая мужская сила. Но, насколько он помнил, Виктор не сделал ему больно, напротив обращался мягко, но настойчиво, спокойно подчиняя своей воле. Он уже подталкивал мальчишку к кровати, забирался следом, ставя того на колени и прижимая грудью к простыням. Помимо воли Элем метнул в сторону Армана умоляющий взгляд. - Не бойся, - одними губами проговорил король, оглядывая изгибы трепещущего тела. Его же собственное тело уже реагировало, застилая теплом низ живота. Арман видел, как мальчик гнётся и подчиняется только потому, что он - король - пожелал видеть это, пожелал наблюдать, как тот будет дрожать под сильным телом. Элем не знал, как себя вести, боясь реакции короля, его ревности. Но он ведь сам того захотел. И Элем видел, как король сдерживал вздымающуюся в глубоком дыхании грудь, видел его жадный взгляд, чувствовал его своей кожей, от чего она покрывалась мурашками. Или это от того, что Виктор обжигал поцелуями его спину, а пальцы осторожно касались меж ягодиц, надавливая и разминая. Элем знал, что нужно лишь немного потерпеть и дальше будет легче и приятней. По бёдрам потекло масло. Пальцами он смял простынь, замерев и как-то напрягшись. Виктор всё видел. Он надавил на поясницу и повёл вверх по взмокшей худой спине. Это немного расслабило и успокоило. Мальчишка и правда был податлив, словно пластилин, не сопротивлялся, осторожно и трепетно отзываясь на ласки. Было в нём что-то, что лишало воли самих королей, заставляло жертвовать ради него самым ценным. Виктор не желал долго возиться ни с наложниками, ни с этим мальчишкой. Ему не доставляло удовольствия то томление и ожидание близости, когда уже разум стирает границы с реальностью. Он любил брать. И сейчас, лишь обведя большим пальцем блестящий от масла вход, он надавил сильнее, проникнув почти наполовину. Элем дернулся тут же от тупой боли, но рука крепко удерживала за плечо. Кресло Армана было расположено так, что он мог отчасти видеть желаемое и даже лицо мальчишки, если тот немного повернется. И, словно ища поддержки, Элем вскинул на короля подернутый влагой взгляд. Знал бы он, чего стоило Арману усидеть на месте и не кинуться к постели. Но не для того, чтобы успокоить, нет. Желаний было столько, что он в них терялся. Он представлял, как рука его крепко держит мальчишку за горло, как большим пальцем он давит на нижнюю челюсть, раскрывая шире его рот, и как налитой член скользит головкой по этим припухшим от поцелуев губам, по розовому горячему языку... Арман сглотнул, возвращаясь на землю, а парнишка уже закатывал глаза от ритмичных толчков Виктора, дышал ртом, судорожно втягивая воздух, и бросал смазанные, будто пьяные, взгляды на Армана. Тело мелко трясло. И чтобы хоть как-то унять эту дрожь, Элем стискивал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Ему было хорошо, мужчина был умелым любовником и чувствовал мальчишку. А Элем, растворяясь в удовольствии, входил в нездоровый азарт от понимания того, что король видит его - взмокшего и дрожащего от наслаждения. Рука чуть потянулась в сторону кресла. Элем звал короля. Звал его к себе, будто недостаточно было того, что он сейчас испытывал. Элем видел картинку будто размытой, как Арман поднимается с кресла и медленно подходит, словно преодолевая сопротивление густого горячего воздуха, как распахивает полы рубашки и расстегивает пуговицу брюк. Чувствует, как обхватывает его горло широкая ладонь и тянет наверх, заставляя задохнуться и приподняться на руках, посмотреть в лицо королю. Элем чувствовал себя настоящей шлюхой. Он хотел их обоих, одновременно. Но сейчас это нелестное звание заботило его меньше всего. Он чувствовал желанные прикосновения, и губы сами собой, раскрываясь, расплылись в короткой почти дерзкой улыбке. Полуприкрытые глаза топили в зелени, и Арман сжал зубы от вида невозможно похотливой шлюхи перед собой. Рука сама сильнее обхватила горло, брюки его сползли на бёдра, а рот мальчишки уже тянулся к напряжённому члену Армана. Король не сдерживался, придерживая затылок и загоняя почти до конца, но и парень, будто читая желания, жадно втягивал в себя горячую плоть. Времени потребовалось немного. Несколько движений и яркие почти болезненные вспышки заглушили звуки вокруг. Виктор уже оглаживал влажное тело Элема, придерживая, чтобы тот не лёг в мокрое пятно под ним. Арман, подтянув брюки, осторожно уложил парня на спину, убрал с его лица мокрые пряди и всматривался. Сейчас у него язык бы не повернулся назвать этого рыжеволосого ангела шлюхой. Расслабленное лицо, чуть раскрасневшиеся щеки, влажные припухшие губы. Ресницы прикрытых глаз отбрасывали на щёки недлинные тени, и грудь вздымалась в ровном дыхании. Арман, нависая сверху, не мог оторвать взгляда. Это видел и Виктор. Не нужно было слов, чтобы понять мысли и чувства короля. Элем заснул. Арман оправился, укрыл мальчика простыней и подхватил на руки. Сегодня он не должен оставаться в королевских покоях. Не передавая его никому из своих слуг (упаси боги, его тела коснётся кто-то, даже через простыню), он сам отнёс его в комнату. Уложил в постель и уже укрыл одеялом. Король не стал задерживаться у кровати фаворита, находясь в странном смятении чувств. Лишь, уходя, велел страже охранять его, как самого себя. *** Утром Элема разбудил шум улиц, который было слышно даже через окна и стены дворца, и выстрелы пушек. Элем подскочил на кровати, встрёпанный и ещё не проснувшийся толком, и прильнул к окну. Небольшая конница с возами и отрядами воинов направлялась от дворца по широким улицам вглубь города. Элем вспомнил, как Ниса трепалась о предстоящем долгожданном походе. Вероятно, время пришло. Элем облизал саднящую губу и улыбнулся. Он наскоро нацепил свободную рубашку и брюки и выбежал в зал. - Господин улыбается, - улыбнулась в ответ Ниса, ставя на столик поднос с завтраком, - Наконец-то хорошее настроение. С добрым утром. Элем опешил немного и огляделся в поисках того самого господина. Служанка заметила его сметение и засмеялась, вспомнив, что парнишка не знает всех законов дворца. - Наложника, что станет фаворитом, тот же час зовут господином. Ты теперь господин для меня, а не просто наложник короля, - Ниса хитро сверкнула глазами в сторону мальчика, явно гордая тем фактом, что теперь заботится о ком-то очень важном. После завтрака Элема ждали жаркие парные и тёплые купели, ароматные масла и сильные руки служанок, что разминали его тело. За душной негой он забыл о прошлых унижениях. Всё то казалось ему теперь не таким острым и обидным - чувство, колыхнувшее его сердце, сглаживало дурные воспоминания. Нет, он не забыл о доме. Но то, что было между ним и королём Ритца он больше не считал насилием. Возможно, когда-то... Но сейчас эти воспоминания были чем-то призрачным и далеким, пусть прошло и не так много времени. Он забыл и ту страшную женщину, сулившую ему плети. Да только она о нём не забыла. И, затаившись на время под видом болезни, вынашивала новый план. Лекарь, щедро одариваемый за услуги, выписывал больной успокоительные средства. Чуть более сильные, чем полагалось. И принимала она их лишь на ночь, чтобы хотя бы ночью не одолевали надоевшие мысли. А выспавшись, утром проверяла жизнь гарема и к обеду возвращалась в покои вместе со своей служанкой - единственной, кому она всецело доверяла. Король за время после отъезда Виктора навестил её лишь дважды, едва успевшую кинуться к постели. Арман не мог не заметить этот цирк, но пусть лучше сестрица отдохнёт в покоях, нежели будет зудеть и строить козни. Он видел, что ничего серьёзного ей не угрожает и даже однажды поговорил с её лекарем, застав того почти на выходе из её комнат. По его сбитой речи о переменчивом настроении женщин и влиянии на него фаз луны, он убедился в своих догадках. Прошло две недели после начала похода, и Арман звал Элема к себе через день. В королевских покоях уже стояла арфа (вторая была в комнате фаворита), чтобы при желании король мог послушать чудесную музыку. Элем больше не чувствовал себя так одиноко, как вначале. Даже когда он был один в комнате, его мысли занимал Арман. И сейчас, глядя в окно и любуясь прозрачным прохладным воздухом, Элем думал о том, что хотел бы хоть раз посидеть в саду на скамейке вместе с ним. Чтобы приходить к нему не только к ночи. Но это были лишь его неисполнимые мечты. Повелитель не звал его уже три дня. Элему хватило смелости признаться самому себе, что полюбил короля - своего вчерашнего пленителя. Он наслаждался чувством и боялся его одновременно. Ведь, высоко взлетая, больно падать. И третий день разлуки был невыносимо тосклив и долог. В двери комнаты фаворита несмело постучали. Незнакомая служанка вошла, держа в руках серебряный поднос, и опуская голову в поклоне. - Подарок господину от повелителя, - прошелестела она. Подарок был укрыт шёлковым платком и был небольших размеров, едва возвышаясь над подносом. Служанка стояла в ожидании, и Элему пришлось подойти самому. Как только он сдернул платок и увидел подарок, девушка заговорила: - У Нисы жар, и я буду временно заменять её, господин. Элем, конечно, огорчился новостью. И болезнью своей служанки, к которой так привык и появлением новой. А больше всего тем, что Повелитель прислал подарок, вместо того, чтобы позвать его самого. На подносе лежал серебряный перстень с тремя изумрудами разных оттенков. Но вот незадача, чуть плотнее, чем на остальных, он держался только на большом пальце. Элем усмехнулся по-доброму, отворачиваясь от служанки и рассматривая перстень. Та немедленно удалилась. Юноша думал, что такого могло случиться, ведь сегодня утром Ниса прекрасно себя чувствовала и даже улыбалась. Было бы неплохо навестить, если б знать, где она. Элем не стал складывать перстень в шкатулку, и даже взял с собой на вечернюю прогулку по саду. Он надел его на указательный палец, хоть перстень свободно болтался на нём, и покручивал его большим пальцем. Король извинялся за то, что не звал так долго? Или просто давал понять, что помнит? А может это просто подарок фавориту, какой полагался всем тем, кто был им до него. Элем не хотел гадать, да и не важно было. Король помнит. И юноша только ждал, когда он снова позовёт его к себе. Ждать пришлось недолго. Как только закатное солнце опустилось за горизонт, Элем услышал торопливые шаги, переходящие в бег. Из зелёного лабиринта со стороны дворца к нему выбежал личный слуга короля, Гарай, кажется. И вид у него был очень обеспокоенный. С чего бы самому Гараю опускаться до того, чтобы бегать за фаворитами? - Быстрее! К Повелителю! Он ждёт в кабинете. - зло бросил слуга опешившему парню и тут же повернул назад, - Шевелись! Сердце тут же неприятно стукнуло о ребра. От чего такая спешка? И почему Гарай словно сам не свой? Элем сорвался с места и почти побежал следом, а войдя в кабинет, замер, вздрогнув лишь от звука захлопнувшейся двери. И отчего-то казалось, что ждёт его не самый теплый прием. Арман не сразу повернулся к нему. От увиденного у Элемира выступили капли холодного пота на спине. Король был мрачнее тучи.