***
После работы Тэри пошла домой не сразу. На смену эйфории от удачно проведённой операции пришла паника. Вдруг полиции удалось отследить, кто и откуда отправлял письмо, и L. вместо того, чтобы согласиться на встречу на её условиях, уже готовит облаву, её схватят и будут допрашивать? Вдруг произошла утечка информации и письмо попало к Кире, и он уже готовит ловушку, чтобы устранить противника? Заходить в то же кафе, что и днём, Тэри на всякий случай не стала, и проверять почту отправилась в другое заведение, подальше и от дома, и от работы. Минут пять она просто сидела перед монитором, не решаясь открыть браузер, но потом всё же смогла взять себя в руки. Увидев подсвеченную цифру один на значке почты, Тэри едва не сбежала из кафе. Её воображение рисовало ей всякие ужасы, она готова была к тому, что сейчас на неё изо всех углов выскочат спецназовцы и скрутят её по рукам и ногам. Но любопытство в итоге победило. В письме было всего две строчки — адрес и время встречи: небольшое кафе Gundam около станции Акихабара, 2 июня в 17 часов. Время было не самое удобное, но выбирать не приходилось. «Значит, придётся отпроситься завтра пораньше… Впрочем, вряд ли я уже когда-нибудь вернусь на работу…» Тэри не сомневалась — L. её не отпустит. То, что она задумала, было фактически явкой с повинной. Она долго думала и пришла к выводу, что прекратить беспредел Киры можно только раскрыв то, как он убивает людей. Иначе L. никогда не сможет найти ни одной улики. Ведь чтобы найти что-то, надо хотя бы приблизительно представлять себе, что именно ищешь. Тэри прекрасно понимала, на что идёт. Пути назад для неё уже не было, только вперёд, только на казнь. Но если ей не судьба прожить до старости, она заберёт с собой и Киру. Именно поэтому Тэри и пригласила к себе Кандзо. Попрощаться. Готовясь к передаче послания для L., она внезапно осознала, что брат с самого её переезда ни разу у неё не был, а при том, что она запланировала, большой вопрос, увидятся ли они вообще когда-нибудь. Домой её не несли ноги. Отчего-то было страшно возвращаться туда, где она провела последние несколько лет. Пока она нерешительно топталась перед подъездом, позвонил Кандзо и сказал, что будет у неё через час. Это немного взбодрило Тэри, и она всё-таки поднялась в свою квартиру. До прихода брата ей надо было сделать ещё кое-что. — Рэм, ты нужна мне. По комнате прошёл порыв ветра, и вот перед Тэри возвышается шинигами. — Ты звала меня. Что случилось? — Мне нужна твоя помощь, Рэм. В тетради Джеллоуса очень много исписанных листов. Я могу удалить листы с его записями так, чтобы не было видно, что страницы вырваны? — Зачем тебе это? Ты собираешься показать кому-то тетрадь? — Это уже тебя не касается. Это же не твоя тетрадь. Так можно или нет? — Всё зависит только от твоей аккуратности. Листы можно только вырвать или отрезать, как из любой другой тетради. — Ясно. Ладно, посмотрим. Графологическую экспертизу пока никто не отменял… — Тэри задумчиво побарабанила пальцами по столу. — Ещё такой вопрос… Я помню, что ты не имеешь права сообщать, сколько мне осталось жить. Но ты можешь хоть как-то намекнуть мне на это? — Я не понимаю, зачем тебе это нужно. — Я хочу глаза шинигами, но прежде, чем заключать сделку, я хочу убедиться, что не умру в ближайшие несколько недель. Рэм вздохнула. — Что ты задумала? Я обещала приглядывать за тобой, чтобы ты не попадала в неприятности. Но, похоже, что ты собираешься влезть во что-то рискованное. — Рэм, ответь мне на вопрос, пожалуйста. Моя жизнь касается только меня, и я сама буду решать, во что мне влезать. — В ближайшее время смерть тебе не грозит. Скорее всего, ты успеешь сделать то, что хочешь. — Отлично. Тогда, Рэм, я готова заключить сделку. Дай мне глаза шинигами и возьми половину оставшегося мне срока. — Хорошо, сделка совершена. Голову и глаза Тэри на мгновение обожгло болью, и она зажмурилась, а когда снова открыла глаза, всё вокруг было в лёгкой красноватой дымке. На дрожащих ногах Тэри подошла к зеркалу и посмотрела на себя. В воздухе над её отражением парили светящиеся алые линии, складывающиеся в иероглифы её имени. — Рэм, почему я не вижу, сколько мне осталось прожить? — У людей, владеющих тетрадью смерти срок жизни могут увидеть только шинигами. — То есть, если я случайно встречу Киру, я сразу пойму, что это он, потому что у него не будет продолжительности жизни? — Тэри шокированно уставилась на Рэм. — Да. — Что же ты мне сразу не сказала?! Я бы уже давным давно всё сделала… Это даже лучше, чем я рассчитывала. — Ты не спрашивала. — Ладно. Не важно. Рэм, я хочу попросить тебя об одолжении. Можешь забрать все мандарины из моего холодильника за это. — Я слушаю тебя. — Что бы ни происходило в следующие дни, ни при каких обстоятельствах не убивай никого, кто со мной будет контактировать. Даже если мне будет угрожать смерть. Договорились? — Я и не собиралась никого убивать. Но за мандарины спасибо. — Вот и хорошо. Спасибо, Рэм. Если будет нужно, я снова позову тебя. Рэм кивнула и прошла сквозь стену на кухню. А Тэри тем временем принялась рассматривать тетрадь смерти. Вырвать листы аккуратно было довольно проблематично, так что она решила их оставить. Всё-таки было видно, что более старые имена записывались другим почерком и другим пишущим предметом. Поэтому Тэри взяла два листа бумаги, положила между ними тетрадь и ручку, а потом прошлась по оставшимся краям листов клеем и соединила их. Получилось что-то вроде конверта. Она едва успела убрать этот конверт в сумочку, когда раздался звонок в дверь. С трудом подавив приступ паники, Тэри пошла открывать, стараясь по пути принять самый спокойный вид, какой только можно. «Главное, чтобы он не заметил, что я волнуюсь… И не смотреть поверх его головы… Кошмар… Надо было ближе к делу взять у Рэм глаза…»***
В целом, вечер прошёл довольно спокойно. Тэри кое-как смогла взять себя в руки и была уверена, что ничем не выдала себя. Возможно, если бы Кандзо был менее уставшим, он мог бы заметить, что его сестра чем-то обеспокоена, но скорее всего списал бы это на своё присутствие. Вполне нормальный повод для волнения — Тэри до этого ни разу никого не приглашала к себе в гости, даже его. Но Кандзо так замотался на работе, что ни о чём таком не думал вообще. А Тэри на самом деле весь вечер старалась сдерживать слёзы, рвущиеся наружу каждый раз, когда она думала о том, чем закончится её завтрашняя встреча. Весь следующий день она думать ни о чём не могла, кроме предстоящего разговора с L., и к вечеру уже места себе не находила. Отпроситься пораньше ей удалось без особых проблем, правда, пришлось пообещать, что на следующий день она уйдёт домой позже. И вот ровно в пять часов вечера, спрятав глаза за солнечными очками в пол-лица и надвинув на лоб бейсболку, Тэри вошла в кафе, указанное в письме. Народу внутри было мало и в основном какие-то подростки, сидевшие или парочками, или компашками по три-четыре человека. Поэтому сидящий в самом дальнем углу зала пожилой мужчина с газетой сразу привлёк к себе внимание Тэри. Стараясь по возможности не смотреть на сидящих в зале, чтобы от красных надписей не рябило в глазах, Тэри уверенным шагом направилась к мужчине. За несколько шагов до столика она поняла, что не ошиблась, — Квилш Вамии сидел в этом кафе в ожидании её. В газете, которую он держал в руках, была напечатана статья о вчерашнем самоубийстве в интернет-кафе. Держал он газету этой статьёй наружу, чтобы было видно, что она обведена красным карандашом. Подойдя к столику, она села, не дожидаясь приглашения, и обратилась к мужчине: — Вы не L. Господин Вамми отложил в сторону газету и внимательно посмотрел на Тэри. — Почему вы так в этом уверены? — У вас в имени всего одна буква «л», и даже не в начале. С таким именем брать себе в качестве псевдонима именно эту букву — немного слишком даже для такого параноика, как L. — Значит, вы ничего не расскажете? — Нет. Мистер Вамми, я понимаю, что вам поручили вытянуть из меня как можно больше информации, но уговор есть уговор. Я обещала рассказать всё L., значит и говорить я буду только с ним. — Тогда и вы должны понимать, леди, что стоит мне подать сигнал, как вас арестуют. — Я это прекрасно понимаю, — Тэри хмыкнула и откинулась на спинку стула. — Я всё расскажу, но не вам и не здесь. Моя информация слишком ценна, чтобы болтать об этом непонятно с кем, непонятно где… Со своей стороны могу пойти на некоторые уступки, чтобы показать, что не представляю для L. угрозы. — И что вы можете предложить, чтобы гарантировать его безопасность? — Вы отведёте меня к L., я думаю, он предпочёл бы беседовать на своей территории. Можете завязать мне глаза, чтобы я не видела, где это место. Кроме того, вы обыщете меня на предмет спрятанного оружия. Если для L. этого недостаточно, я готова полностью раздеться. Так он будет уверен, что я не спрятала что-нибудь в бельё. В этом конверте, — Тэри вытащила из сумки самодельный конверт с тетрадью смерти, — лежит то, с помощью чего Кира может убивать. Это не его оружие, естественно, а моё. Но, в отличие от Киры, я не считаю возможным противопоставлять себя официальным властям, поэтому в интересах следствия готова отдать этот предмет L. — Хорошо. L. согласен поговорить на таких условиях. Пойдёмте, — Ватари поднялся и поманил Тэри за собой. Она встала и поспешила покинуть кафе вслед за мужчиной. «Что значит, L. согласен? Он слушал, о чём мы говорили? Впрочем, чему я удивляюсь. Он вряд ли стал бы отправлять своего человека на встречу с незнакомцем, теоретически представляющим опасность, безо всякой поддержки», — подумала Тэри, посильнее надвинув на глаза козырёк. В паре минут ходьбы от кафе стоял чёрный лимузин с затемнёнными стёклами. Ватари открыл заднюю дверь автомобиля, приглашая Тэри сесть, затем сел за руль и они поехали в штаб расследования.