12 лет спустя
Отличный весенний день. Но для До Кенсу он был самым обычным. Уже шёл шестой урок, Кенсу было скучно, и не только ему — весь класс ждал звонка, чтобы наконец свалить с последнего урока. Сидя за своей партой, Кенсу смотрел в окно. От всей этой скукоты ему захотелось вздремнуть. Но, как назло, его позвал учитель Пак. — До Кенсу, к доске. Омежка взбудоражился от резкого обращения и быстро подскочил на месте. Была геометрия — До её не любил, больше предпочитая алгебру или биологию. Но как бы сильно омега не любил этот урок, он был отличником. — Да, учитель Пак, — он встал с места и прошёл к доске. На ней были три разных задачи. — Реши эту задачу, — сказал преподаватель, указываю на вторую. — Учитель, мы разве изучали этот материал? — До Кенсу, что с тобой? Конечно, изучали. — Я попробую. И как только До взял в руки мел, прозвенел звонок. Ученики быстро собирали свои вещи и покидали кабинет. Учитель тоже ушёл. Кенсу направился к своей парте, но заметил, что не один. Омега не решался будить одноклассника, но все же. — Чонин, вставай, урок уже как 4 минуты закончился, — пробубнил он себе под нос. Чонин от посторонних звуков проснулся и удосужился взглянуть на него. — Чего тебе , До? — Говорю звонок давно прозвенел. Чонин оглядел Кёнсу с ног до головы и ушёл. От такого взгляда До бросило в дрожь.***
На уроках учителя Пака было так скучно, что я уснул, а Чанёль и Сехун даже не разбудили меня. Млекопитающие, ещё и ушли без меня. — Чонин, вставай, урок уже как 4 минуты закончился, — послышался знакомый голос. — Чего тебе, До — ледяным голосом спросил я. Не знаю почему, но он мне не нравится со второго класса. А ведь было время, когда мы были лучшими друзьями. — Говорю звонок давно прозвенел — повторил Кёнсу. Я оглядел его с ног до головы. Почему я не обращал на него внимания, ведь он изменился, стал ещё красивее. А эти большие губы — так и хочется впиться в них страстным поцелуем и кусать до крови. Я вспомнил, что таращусь на До, встал и покинул кабинет. Шёл и встретил у школьных ворот Ёля и Сеха. — Вы, придурки, почему меня не разбудили- возмутился я. — Да успокойся, Кай, мы просто разговорились и не заметили, — Сехун вытащил сигарету и только хотел прикурить, как моя рука скинула её. — Я же говорил тебе перестать курить, — я повысил голос. — Отстань, ты что, моя мама. — Чанёль, хоть ты ему скажи. — Да ладно, оставь его, лучше пойдём в кафе, поедим. — Отличная идея, — обняв нас за плечи, сказал О. — Нет, я, наверно, не с вами. — Кай, ты что, вздумал бросать нас? — Ёль, мне просто сейчас не до этого. — Вот как раз в кафе всё и расскажешь, — встрял Сехун. — Хорошо, пойдёмте. — А ты думал, кто за нас платить будет, — рассмеялись Ёль и Сех. — Всё с вами ясно, — сказал я. — Ну ладно, не будем медлить, идём. Всю дорогу до кафе мы болтали и смеялись. Наконец мы дошли и сели за столик. К нам подошёл милый омега-официант и отдал меню. — Вы уже определились с выбором? — спросил омега. — Ещё нет, — отозвался Чанёль. — А как Вас зовут? — Бэкхён, — с улыбкой ответил официант. — Принесите нам три колы, булькоги, рамён на троих и крылышки, — сказал Сехун. — Подождите 5 минут, — приняв заказ, он ушёл. — Такой красивый, — констатировал Чанёль. — Ну да, ничего такой, но не в моем вкусе, — ответил О. — Да он ангел! Самый красивый. Ты на его прекрасные руки посмотри, его задница, глаза — он идеален, — мечтательно произнёс Пак Чан. — Кай , ты на нашу башню погляди, влюбился, кажись, — стебался над другом мелкий. — Да я щас тебя… — Чан взглянул на меня, а я будто бы был не здесь. — Кай, Кай, Чонин, — звал Чанёль. Я, наконец, обратил внимание на друзей. — А…Что вы спрашивали? — Похоже ещё кое-кто влюбился по уши, — смеялся Се. — Нет, я просто задумался над заданием! —начал отнекиваться я. — Хватит оправдываться, признавайся, кто он? — пытались разузнать друзья. — Сказал же, никто, — я не переставал сопротивляться, — лучше вон, ешьте. К этому времени официант уже принёс заказ. — Приятного аппетита, — пожелал он и удалился. Чанёль смотрел вслед омеге, открыто таращась на него. — Закрой рот, а то слюнки потекут, — подколол Се, и мы с ним начали ржать. — Кай, сам говорил есть, чего ржёшь-то, — пытался поменять тему Чан. — Да ладно, всё, давайте приступать, — сказал я, успокоившись. Мы поели, заплатили и разошлись по домам. Что? Что он здесь делает?