Monster

      — Как я уже сказал, я Локи из Асгарда. Я был там принцем, Анна Вельде, — бог нашёл в себе силы издевательски усмехнуться, — Младшим принцем, — он явственно поморщился. — Тенью моего дражайшего братца.       — Брата? — я на мгновение задумалась, припоминая выпуск новостей трёхмесячной давности. Что-то там такое было. Джейн Фостер и… Тор? Тор Одинсон, да, теперь я поняла, про кого он. Но с чего такая неприязнь, даже, пожалуй, ненависть?       — У тебя проблемы со слухом? Да, брата. Ты верно вспомнила его имя, смертная, — он снова без малейшего зазрения совести читал мои мысли.       — И что дальше? — мне было интересно послушать его историю. Что-то мне подсказывала, что дело не только в Торе.       — Терпение, смертная, — Локи прикрыл глаза и откинулся на спинку стула. — Только терпение.       Слово «терпение» мне никогда не нравилось. Почему? Всё очень просто. В моём странном маленьком мирке, состоявшем из города на окраине Канзаса, оно было синонимом слова «подождите». Ещё в раннем детстве проявилась моя наиболее заметная и отрицательная черта — неумение ждать. Я злилась на время, на стрелки часов, которые шли слишком медленно, злилась на те немногие секунды, что тратила на раздумья моя мать, прежде чем дать ответ на один из моих многочисленных вопросов. Я бездумно топталась на месте, прыгала, дёргалась, словом, мучилась от одного слова «ожидание». И сейчас меня вновь с головой окунули в эти мерзкие ощущения.       — Я не люблю ждать, — неожиданно резко сказала я.       — Смертная… — он не обиделся, не испугался, лишь улыбнулся издевательски и снисходительно, будто тем самым делая мне огромное одолжение. — Даже эффектную паузу выдержать не даёшь, как это принято в ваших фильмах. Что ж, долгое время я рос в полной отстранённости отца и с ощущением того, что меня… опасаются и тихо ненавидят. Поначалу неприятно, но со временем привыкаешь.       — Отец вас не любил? — осторожно спросила я, заглядывая ему в глаза.       — Я это сказал? — Локи с наигранным удивлением приподнял левую бровь.       — Нет, но… — мне наглым образом не дали договорить.       — Противоречишь сама себе. То подавай тебе всё, что я захотел сказать, как можно скорее, то лезешь с не имеющими никакого отношения к нашему разговору вопросами. Думай дважды, прежде, чем откроешь рот, — бога даже позабавило нарисовавшаяся на моём лице крайняя степень возмущения. — С тобой даже весело, Анна Вельде. Смешная смертная, очень смешная.       — Послушайте, я… — мне окончательно надоело слышать в его голосе и не только издёвку и это противное снисхождение к тому, кто по тем или иным причинам стоит ниже. Это было подло, и я на мгновение испытала к моему гостю невероятное отвращение, хотя разумом и сочувствовала его положению, в котором силы у него находились исключительно на сарказм и иронию.       — Прости, — он разом погрустнел, видимо, ощутив мои эмоции. Мне сделалось стыдно. Мои учителя твердили мне, что настрой тяжело больного, а я считала его именно таким, не должен ничем омрачаться.       — И вы меня, — я в примиряющем жесте протянула ему руку. Он робко, настороженно коснулся моей раскрытой ладони, на пару секунд задержался на пальцах и затем убрал руку, как-то недоверчиво глядя на меня.       — Так вот, — продолжил Локи, как ни в чём не бывало. — Я сорвал коронацию брата. Подослал ледяных великанов. Тор сильно тогда разгневался. Мы отправились в Йотунхейм, чтобы отомстить.       — Куда? — переспросила я, чуть нахмурившись. Его рассказ потихоньку начинал напоминать бред сумасшедшего. Как-то не вписывалась его осведомленность в такие реалии.       — В Йотунхейм. Ей богу, смертная, сходи к своему врачу, чтобы он проверил твои уши, ты явно меня не слышишь, — раздражённо ответил бог. — Там обитают ледяные гиганты. Как выяснилось чуть позднее, мои прямые родственники. Я оказался сыном местного царя, Лафея.       — Как так? — моё сердце сжалось от подступающей к нему волны жалости. Так вот оно что… он приёмный.       — Один нашёл меня в разорённом храме. Мне тогда сказали, что меня бросили умирать. Солгали, к слову. А Всеотец вдруг решил проявить милость к йотунскому выродку, — эти слова он практически выплюнул, настолько гадко и горько они звучали. — Он забрал меня с собой. В качестве трофея. Но, к сожалению или счастью, не сумел воспользоваться.       — Это мерзко, — я сочувственно посмотрела на него. Локи поймал взгляд и странно дёрнулся.       — Мне не нужна твоя жалость! — крикнул он. — Поняла?!       — Да, — я опустила глаза. Эту битву я позорно проиграла. — Так что случилось потом?       — Потом… — он замялся, будто боясь сказать. — Потом была тьма.