***
Совин некоторое время был без сознания после стычки с оборотнем, пока это состояние не перешло в продолжительный сон. И в этом сне ему вспомнились картины из прошлого. Тогда, когда он только «проснулся» после Коррибана. Лёгкая дезориентация не сразу сошла на «нет». И он некоторое время просто не мог понять, кто с ним говорил. — Что? — первое, что вырвалось. — Где я? Я же… был в другом месте… — рывком сев, растерянно сказал парень, оглядываясь по сторонам и с удивлением замечая… своего действующего Наставника — Реджинальда. — Очень умные вопросы — ты правда хочешь услышать на них ответы? Или тебе более интересно что-то другое? — с усмешкой ответил маг, всё так же стоя у окна. Он сейчас стоял в расслабленной позе, и легкая улыбка на его лице говорила о том, что, скорее всего, его очень забавляет происходящее. Вот только на самом деле он просто изучал парнишку, как обычно. Причём реакции юного пилота были весьма предсказуемыми и обычными для большинства тех, кого видел Вечный. Да-да, «Вечный» — одно из имён Реджинальда, хотя сам он с ним не был согласен. Всё же, всё приходит и уходит. Уж он успел убедиться, что нет ничего вечного… Даже Боги и Миры весьма смертны, как оказалось. — Конечно, я могу тебе сказать, что ты находишься в моей комнате в известном тебе Междумирье, только даст ли тебе это больше, чем ты мог увидеть сам? — продолжил говорить маг. Оставалось дождаться от него большей разумности в вопросах. Ну да терпения у него много… — Я тебе рассказывал когда-нибудь про джедая по имени Таан? — шкет решил проверить, так ли то, что он подумал, верно. Ведь если не рассказывал, то не было никакого Таана, и это… Это было в другом мире или сном. Снова… — Я бы не назвал это «рассказывал», но я слышал от тебя это имя, — с усмешкой «помог» мальчишке мужчина. Ну, зачем ему давать определенность с ответами? Так потеряется восхитительный шарм возможности придумать себе что-то. А вдруг придуманное будет на руку Реджинальду? Тогда можно будет не сразу его разубеждать в этом. А лишь когда это станет ему полезным. И всё это с тем же благожелательным добродушием. Что многих так бесит. Он прекрасно знал, какой эффект производит его лёгкая улыбка. Но это было восхитительным способом чуть лучше узнать, кто перед ним. А лёгкий стресс никогда и никому не вредил, зато отлично обнажал истинное отношение существа к нему. — И что именно я тебе о нём говорил? — начал осторожно задавать вопросы юноша. — Тебе не кажется, что ты опять задаёшь не те вопросы? — чуть приподнял бровь маг с всё той же лёгкой улыбочкой. — Кстати, довольно забавно наблюдать, как ты меняешь фокус своего интереса в процессе разговора, — хмыкнул он и добавил: — Мне вот, например, интересно гораздо больше, понял ли ты, как легко можно исподволь поменять чужой взгляд, веру, идеологию? Достаточно назваться другом, дать тому доказательства — не много… Чтобы хватило поверить, а потом лепи их, как из воска, как тебе вздумается. Совин вмиг понял, о чём говорит магик, отчего краска бросилась ему в лицо. Он поджал губы и стыдливо опустил взгляд, переплетя пальцы: — Так ты всё видел… — эхом отозвался подросток, — я просто хотел… Хотел быть… — парень замялся, смущаясь тех слов, которые застыли в его разуме. — Я не думаю, что он настолько плох, — парень поднял взгляд. — Я мог бы его изменить, — решительно сказал он. — Не плох? В сущности каждый по-своему хороший и каждый заслуживает… — он усмехнулся, — еще одного шанса. Но почему ты думаешь, что это бы не изменило тебя? Ты считаешь себя достаточно мудрым и проницательным, чтобы в этой игре переиграть того, кто в эти игры играет гораздо больше тебя? Допустим — просто допустим — мог бы он имитировать всё это? Чтобы повлиять на твое миропонимание? Ведь он уже сделал это. Раньше ты к ситхам относился очень негативно, а сейчас готов был пойти по их пути… Заметил, как всё поменялось? — маг с прежней усмешкой чуть более сочувствующе обратился к нему. Ну да, это и было одной из частей его урока. Мир не делится на чёрное и белое, было бы гораздо проще, если бы это было так… но, увы. Добро часто выглядит как зло, и зло выглядит как добро. На этом видение из прошлого оборвалось, не дав досмотреть его до конца.***
Чар проснулся, обнаружив себя на больничной койке в помещении, напоминающем медблок. По ощущениям прошло примерно дня три. Ранения его почти полностью затянулись, а один из двух баков бакты в комнате стоял пустым, что наводило на определённые мысли. Перед глазами всё ещё стоял тот фантомный оборотень, а гулом в ушах звенел рык зверя, но в мышцах не ощущалось боли, лишь саднящее ощущение в заживающей руке. «Значит, не сон», — юноша слабо вздохнул, опуская ноги на холодный пол космолёта с больничной кровати, где он и очнулся. Он осмотрел себя и не обнаружил других ранений или ушибов, которые могла оставить тварь после боя с ней. Сам он облачён теперь был в больничные одеяния по типу «пижамы» таких же светлых тонов. Было любопытно кто его спас от окончательной смерти в виде банальной кровопотери. Да и другие хищники могли набежать на остывающие тела в осеннем лесу, усеянном дубами-исполинами, подобно россыпи на колосящемся летнем поле из ржи. Совин вспомнил ту пугающую и в то же время внушающую уважение мощь, которую он ощутил и узрел в пылу боя, в тот самый момент, когда он думал, что всё потеряно и ему никогда более не узреть огней космоса. Вспомнил тот властный голос и невольно поёжился. «Кто был тем, кто вмешался в схватку? И почему именно в такой форме? Почему требовал, чтобы Чар сам завершил начатый поединок? Пользователь Силы, несомненно», — но вот какой именно из сторон, оставалось для паренька пока загадкой. Стало против воли неловко за ту выходку, ведь незнакомец пусть и своеобразно, но спас его. «А вдруг это был не он? Или он, но ради какой-то определённой цели?» Догадок было немало, но сидя на одном месте, как решил шкет, он не получит ответы на всё новые вопросы, зарождающиеся в голове, подобно улью с просыпающимися пчёлами. Другой одежды и снаряжения, что было на нём в виде бластеров, изорванной куртки, футболки, штанов, берц и самое важное — очков, рядом не было. Значит, его цвет глаз могли видеть! А могли и «нет». Ведь чаще всего в медблоке есть дроиды-медики или хотя бы те, кто и занимаются лечением и мониторингом пациентов. Но пока он никого не видел. Ядовито-жёлтый взор блуждал по помещению, а сам юный пилот интуитивно прислушался к потокам Силы, что струилась на этом корабле. В одной части судна ощущался просто монументальный источник Силы, но в другой (в грузовой) — малый, в котором смешалось немало негативных оттенков, что смог различить даже юнец. Это был пассивный негатив в виде усталости и отчаяния. Потому шкет и направился прямиком в грузовой отсек, неслышно ступая по полу звездолёта. К слову, юное дарование разбиралось в моделях кораблей, он ведь был пилотом, потому попытался вспомнить, на чём он, собственно, находится. И, к своему удивлению, мог распознать в звездолёте точную реплику мандалорианского василиска, произведенного компанией «Аратек индастриз» по специальному заказу. Все оригиналы были уничтожены в битве на Малахор 5, однако Сато потрудился обзавестись крайне достойной копией, к сожалению, точно воспроизвести оригинал более не мог никто в галактике. Укомплектован корабль был по последнему слову: пушки плазменные, ионные прошиватели и даже два магматических резака наподобие тех, что ставились на кораблях, работающих на Хоте и Мустафаре. Обшито судно было дюрасталью, что пока ускользало от взора Чара, находящегося внутри. Комплектация судна была подобрана опытным боевым пилотом, на которого Жиим при всём желании не тянул. Итак, парень крался по кораблю, будто проворовавшийся сенатор по трущобам Нар Шадаа, и чем ближе подходил он к грузовому отсеку, тем отчётливей и чаще доносились до него обрывки чужого разговора. Внутри всё похолодело: «Откуда тут сит? Он пришёл за мной? Как в том страшном сне?» — Извини меня, я вынужден был отвлечься. — Лучше бы ты и не возвращался. — Для тебя — несомненно. В первом голосе можно было безошибочно угадать негромкий и рассудительный манер ситха, уже знакомого по событиям в дубовой чаще, а вот второй… Совершенно отличный от первого. Женский, грудной, и даже сейчас, сквозь налёт усталости и больную хрипотцу, в нём слышалась ласка, странная… Приветливость. Но если этот мужчина — тут, то кто столь мощный — в другой части корабля? Юноша нахмурился, но сконцентрировался, чтобы понять, о чём ведётся диалог, прижавшись ухом к полураскрытым дверям отсека. — На чём мы остановились? — Сато, не глупи. Все ещё можно исправить, ты же знаешь — джедаи не убивают пленников, многие отрёкшиеся падаваны были приняты обратно в ряды ордена. — Только не снова, — усталая мольба, и послышался слабый, будто ленивый раскат молнии Силы, совсем короткий, скорее для острастки, нежели для реального урона. Женщина вскрикнула и продолжила более рьяно, явно наседая на Жиима. — Ты клялся защищать Республику! Молчание. — Её конституцию и жителей! Тишина. — Сенат и… Здесь Сато не выдержал и резко оборвал её. — Клялся! До тех пор, пока она не предала меня и сотни других джедаев, падаванов — многие из них были ещё совсем детьми, Неса, и ты знаешь это не хуже меня. — Знаю, — печально произнесла и не успела продолжить, как он вновь оборвал её. — Ты считал, сколько их погибло на Корусанте? Нет? А кто-нибудь вообще считал?! Знаешь ли ты, сколько из них погибло потом? Там. На Коррибане, от пыток или же при обучении? Не знаешь. — Сато, я… — А ты упорно продолжаешь защищать совет, защищать Республику, которая плевала на своих детей, которая бросила под бомбардировками и штурмовыми командами тех, кто принёс или должен был принести ей клятву джедая. Полностью должен был отказаться от любви, семьи и самого себя во имя этой вшивой Республики! Кажется, ситха задели за живое: обычно спокойный голос сорвался, а в самом воздухе казалось бы повеяло злобой и ненавистью. — Мы не должны были идти на ту войну, Сато, Совет запретил нам. Он знал, что последует раскол. — Раскол произошёл именно потому, что они запретили — Реван и Малак тут не при чём, скажи, осталась ли ты в стороне от войны, когда граждане твоей любимой Республики гибли тысячами? Не ты ли была со мной на Малакоре 5? — Я. И очень жалею. Нам стоило послушать магистров. — Заткнись, — брезгливо закончил дискуссию мужчина. Воцарилось молчание, и в этот миг Сато почуял шкета. — Тебе не говорили, что подслушивать — не слишком вежливо, особенно в гостях? Он даже не повернулся к двери — так и стоял спиной, однако, по едва заметному движению пальцев дверь отползла в сторону, и Чар узрел грузовой отсек. Ровные ряды ящиков, оружейные шкафы, инструменты на верстаке и несколько станков рабочих по углам. Юноша резко прикрыл глаза козырьком ладони, чтобы никто не увидел его глаза. Был ли смысл скрываться перед адептом тёмной стороны? Было сомнение, но он подумает об этом позже. Ведь данный жест продиктован скорее привычкой, чем осознанным замыслом. — Входи, — ситх посторонился, пропуская мальчишку, и тот увидел установленный в центре комнаты решётчатый настил в вертикальном положении, к которому была прикована девушка, ровесница Сато примерно. Волосы, белые как снег, прическа «каре» с длинным хвостиком-косичкой сзади. На глазах повязка. Вздёрнутый носик, чуть пухлые губы и приятный овал лица. Миралука. Крайняя редкость в их время: раса слепая от рождения, лишённая глазных яблок, но умеющая видеть иными способами — при помощи Силы. Совин неторопливо приближался к ситху своими едва слышными шагами профессионального шпиона. Лёгкой и пружинистой походкой. Бежать было бессмысленно: сит на корабле явно был в своём праве и при желании мог поймать сопляка, даже попробуй он сбежать. Парень хотел, конечно же, освободить незнакомку, но какое он имеет право указывать тому, кто привёл его сюда и даже не связал? Он явно от него что-то хотел. Иначе бы просто привязал и всё выбил из него силой. Так ведь проще и более свойственно ситхам. — Зачем ты меня спас? — прямо спросил шкет, сжимая в кулак одну из рук от нахлынувшего волнения. Ему было важно подтвердить или опровергнуть некоторые свои догадки. Вдруг тот сон был не далёк от истины и брат его, наконец, поймал… Неса повернула голову в сторону мальчика и чуть наклонила её, отчего прядь грязных, прежде белоснежных волос упала ей на повязку, которая, кстати, ни капли не мешала ей «видеть». — Зачем тебе этот мальчик, Сато? — в голосе её появилась тревога и затем лишь усилилась, когда она, наконец, рассмотрела шкета в призму Силы, воспользовавшись расовым умением, — Барас… — с придыханием произнесла она, и на этот раз оттенок страха появился в тоне её голоса, что заставило ситха чуть улыбнуться одними губами. — Как всегда проницательна. — Сато. Не делай этого. — Молчи. — Ты сделаешь из него монстра! — Поправочка — Барас сделает. — Он ещё ребёнок, Жиим… Чар мог с недовольством отмечать, как эти двое начали обсуждать Совина словно какой-то товар, вещь, ещё и ребёнком обозвали, словно он не был способен на какие-либо обдуманные действия. Это его взбесило. Он яро ненавидел, когда кто-то пытается что-то решить за него. Это Он хозяин своей судьбы. И только Он выбирает, по которой из её дорог ступит его пята. Больше никогда и никто не будет ему указывать, как жить. — Не смей звать меня так, — тихо и угрожающе прошипел сит, медленно вытягивая в её сторону ладонь. — Жиим… — одинокая слеза выступила и потекла по её щеке, ситх замер на миг, разом вспомнив все, что связывало его прежде этой женщиной. «Только амбиции укажут тебе путь во Тьме, только боль останется твоей наградой». — Жиим погиб на Корусанте, моё имя Дарт Ирден, — очередной разряд скопившейся Силы сорвался с кончиков его пальцев и ударил в девушку, вынудив ту забиться от боли и кричать, сцепив зубы, силясь не закричать во всё горло и не показывать такой доли слабости. Парнишке уже не было жалко Адепта светлой стороны, потому он лишь отвернулся, когда Сато запустил в неё пяток молний, стиснув зубы от переливающейся ярости в его нутре. Ярости и ненависти, которая также выказывалась волнением и нестабильностью в Силе. Мужчина свободной рукой развернул парня за плечо, отчего он вздрогнул, после его властно подтолкнули к выходу. Совин резко отдёрнул плечо, чтобы рука Жиима больше там не лежала. А затем Чар последовал в указанном направлении, мысленно разрабатывая план действий. Сит кратким пассом Силы притворил за собой двери. — Идём, мальчик, тебе незачем слушать и видеть это досадное недоразумение, — он шагал чуть позади, направляя Чара к общей комнате кают-компании. — Совпадение, что я настиг тебя вовремя, а может быть, меня привела именно Сила, но я целенаправленно искал тебя, мальчик, — Сато более не акцентировал внимания на Несе, будто её и всей этой беседы никогда не было, тем более на глазах его «гостя». Ныне же он подтолкнул мальца к дивану, свившемуся в центре помещения большим кольцом, сам же принялся рыться в столе неподалёку. Юнец скривился, когда его подтолкнули словно скот, обжегши неприязненным, почти ощутимо для кожи, взглядом Дарта Ирдена. Пластины с электрическим подогревом и различная кулинарная утварь предполагали, что где-то поблизости еда, а это помещение — кухня. — Дарт Барас — мой учитель, и моя задача — доставить тебя к нему, думаю, он собирается предложить тебе обучение. — Жиим, наконец, извлёк из тумбы пластиковый контейнер и положил его на стол, сам сел напротив мальчика и сделал приглашающий жест. — Индивидуальный рацион питания. Твой завтрак, обед и ужин на сегодня, как пользоваться разберёшься, ты кажешься мне смышлёным и самостоятельным, другие не посылают потенциальные опасности к Хатту. — Мастер, мастер Сато, ваш гость, он… — С2-В2 появился из-за угла и уже собрался было прочитать о необходимости собственного наказания, как вдруг сменил алгоритм поведения, благо его аналитические составляющие позволяли быстро ориентироваться в ситуации, — он изъявил желание встретиться с вами. — Я заметил, С2, — недоверчиво отмахнулся от него ситх, наблюдая за тем как паренёк всё же удосужился раскрыть рацион по ходу повествования, которое он не спешил перебивать, и продолжил, — я привык выполнять своё задание, так что, молодой человек, ты либо прибудешь к Барасу как гость, либо как трофей, — дроид уже выполнял привычную команду, шебурша на месте повара, пока мужчина вёл беседу. — Я надеюсь, ты не доставишь мне сложностей, — Сато пристально наблюдал за мальчиком, силясь понять, отчего так заинтересовался им учитель. Ничего необычного, вроде бы, и в то же время, ребёнок особенный. — Что у тебя с глазами, юноша? С2 отметил аномалию и сделал мне доклад, но, признаться, я не силён в медицине и генетике, возможно, ты скажешь мне всё сам? — вежливое отношение Жиима настораживало, не пугало, но в то же время настораживало, будто этот спокойный мужчина запросто вцепится подростку в глотку, если тот откажется говорить. — И, уверяю тебя, незачем слушать Несу. Джедаи склонны к драматизму, известные нытики, — перед Сато дроид поставил прозрачный бокал с кофе на дистиллированной воде. «Странный выбор посуды, аристократические замашки или же банальное отсутствие выбора?», — размышлял шкет. Сит сделал глоток и побарабанил пальцами по столику: прежде не доводилось много общаться с детьми, оттого ощущалась некая неловкость. — Что скажешь, если я позволю тебе бродить по кораблю, свободно устраиваться в любом помещении, а ты взамен расскажешь мне о себе? Как по мне — это неплохая сделка для того, кто мог бы сидеть взаперти, в энергетической клетке. Только два условия: ты не заходишь в мою каюту и ты не ходишь в грузовой отсек по понятным причинам, идёт? — Порченный генокод, вот что с глазами, — буркнул подросток, пожалуй, впервые за весь их переход от грузового отсека до зала. — Не хочу об этом говорить, мне нужны мои очки, без них я плохо ориентируюсь, — пробормотал шкет. В конце концов, с чего это ему перед этим ситхом откровенничать? Он не ванильная девочка, чтобы плакаться, как жестока была к нему жизнь подчас, потому продолжал помалкивать. — А что будет, если я откажусь от обучения? — решил всё-таки спросить юный пилот, прожигая взглядом пару аккуратных отверстий в пользователе тёмной стороны. Сам он пока не торопился отвечать касательно сделки, сначала он должен был получить ответы на свои вопросы, а уж там видно будет. На слова о джедаях также никак не отреагировал, решив оставить мнение при себе. Он очень хотел стать джедаем, но не каждый джедай вызывал в нём трепет и идолопоклонничество. Прямо скажем: таких просто не было. Но определённые эмоции в этом плане имелись. Другое дело, что они хранились за семью печатями. А вообще Совину не составит труда сочинить о себе правдивую историю, которой поверит любой. Но поверит ли ситх? Это уже другой вопрос. — Я думаю, тебе стоит обсудить это непосредственно с ним. Однако могу тебе посоветовать кое-что, если будет угодно, — ситх отстранённо, без особого интереса наблюдал за мальчиком, молчаливо принимая ложь о генетическом дефекте. Именно ложь, которую было не сложно распознать, учитывая специализацию Сато. Он решил так, потому как ощутил нежелание идти на контакт, завесу лживых слов, столь легко и беспечно произносимых Чаром. Эти слова буквально «засоряли эфир», звучали как пьяное бормотание на фоне дикторского произношения. Но на самом деле про генокод было не особо-то ложью. Точнее, не всё им сказанное. Хоть Чар и умел весьма умело лгать не-пользователям Силы, но он знал одну истину: лучшее орудие в диалоге — правда. Потому что ложь очень легко рассеять, а против правды ничего не противопоставишь. С другой стороны — «правда» может быть очень относительной, а ещё самое приятное — недоговаривать. Да, пожалуй, это никогда не мешало так занятно искажать правду в видении других существ. Совин по-настоящему думал, что он урод с генетическим отклонением и ровно то же говорили его горе-родственнички, даже не подозревая, кто был подлинным их прародителем. Ведь до мальчишки ни в едином потомке не проявлялась Сила столь сильно, и уж не в физических параметрах точно. И эти мысли глубоко засели в его сознании, формируя соответствующие комплексы. И, признаться, пацанёнку пришлось собрать немало воли, чтобы изречь подобное стыдливое (для него) заявление, приправив подливой внешней легкомысленности, лишь бы ситх отвязался от него с этим вопросом. «Мальчику есть, что скрывать», — размышлял сит. И попытки парня оттолкнуть, сбросить руку Жиима со своего плеча во время передвижения по кораблю — идеально вязались со складывающимся образом юного ретивца, бунтаря, каким некогда в душе был сам Сато, и что вскрылось, лишь когда Реван бросил свой призыв. Жаль только, Барас хорошо умеет ломать вещи и людей, подавлять волю и прививать дисциплину. Жаль, ибо этот юнлинг мог бы стать достойным пользователем Силы — именно таких, ретивых и непокорных, им не хватило тогда на Малакоре, а быть может именно такие и утянули всех за собой. Кого на тёмную сторону, кого в изгнание, а кого-то прямиком в бездну. В конце концов, та война многих изменила и ещё больше спутала, превратив джедаев в ситхов, а ситхам привив многие привычки джедаев. Впрочем, об этом он вспомнит позже в тёмной комнате, полнящейся шёпотом голокронов, но сейчас его больше интересовало то возмущение в Силе, которое возникло из-за мальчика. Гнев. Злость. Эгоистичное неподчинение. Сато заинтересовался и сам не заметил, как ухмыльнулся своей прозорливости. — Я не требую сиюминутного ответа. Однако, если ты на моём корабле, то полагаю, задолжал мне услугу. Сходи до грузового отсека и покорми Несу, с моих рук она не ест, а тебе это не доставит труда, вдобавок даст некоторое время, чтобы обдумать моё предложение, — на этом разговор он закончил, отвернувшись к С2 и таким образом прервав общение. Для чего он дал такую чудесную возможность диверсии прямиком в руки прирождённого диверсанта с сопутствующими необходимыми навыками? Интерес, любопытство, желание нового возмущения в Силе и новых впечатлений у мальчика, в конце концов, к каждой загадке необходимо добыть как можно больше составляющих. — Пока ты не ушёл. Передумай. Лучше тебе захотеть откровенничать со мной, чем вынуждать меня вытягивать из тебя слова. Я это умею, — более он ничего не сказал, но за секунду до последней фразы Чару показалось присутствие, чужое присутствие в своём нутре. Будто не он один умел шпионить, просто уровни разные. «Вот значит как? Умеет вытягивать правду? Что же делать… что же делать…» — однако в одном тёмный адепт был прав: услугу парнишка и вправду задолжал, как минимум за спасение своей шкуры. Но возвращать он её даже не думал. Он же не идиот. Вместо этого шкет наконец убрал руку от глаз, смотря уже во все ядовито-янтарные глаза на Сато, и во взгляде этом читался вызов, в который вплетена была гордая ухмылка, свойственная либо неисправимым кретинам, падким до подобных вычурных жестов, либо тем, кто вырос среди высокого сословия. В руках малец уже держал тот самый паёк, ведь больше-то ему ничего не выдали, чтобы выполнить ту милую просьбу. — Мне нужно время, — нейтрально изрёк парень и, развернувшись, потопал на выход из общего зала. И топал он старательно до того самого нужного грузового отсека, но не дошёл. Ему нужно было быстро что-то сделать, иначе ему придётся подчиниться. А этого он допустить не мог. Не в этой жизни. И что же юный адепт Силы придумал? Именно — склонить чашу весов в свою сторону. Он ведь помнит тот, самый мощный, источник Силы на корабле. Он-то ему и поможет. По крайней мере, недо-падаван так наивно думал, не ведая, чем на самом деле является тот самый, манящий шепот. На том подросток резко сиганул к предполагаемой Силе, решив не брать в расчёт ослабевшую джедайку. И вела его не кто иная, как Сила, верно координируя его передвижение к столь желанной цели, пока тот петлял в лабиринтах космолёта. Вряд ли Дарт Ирден ожидал подобной наглости от мальчишки, впрочем, сам не доглядел — сам виноват. Отвлёкшись на кофе, он не уловил намерений юнца, а может тот всё же умеет скрывать свои желания и мысли, пускай ещё не очень хорошо и неосознанно. Тем не менее, сколько бы ни плутал Чар по кораблю, а найти нужную каюту оказалось не сложно, благо «Василиск» оказался не слишком огромным. Двери этого помещения были заблокированы на простенький цифровой код из шести цифр, из-за редких гостей и того положения, в котором они находятся — Сато попросту пренебрегал безопасностью электронной, потому юный хакер смог без особых усилий подобрать комбинацию и оказаться внутри, разглядывая помещение с любопытством. Почти спартанские условия. По центру комнаты расстелен настил из спаянных шести плит тёмного мрамора — место для медитации. Чуть дальше одинокое кресло из металла, а сразу за ним, на стене, шлюз, закрытый одним сплошным ставнем, вероятно, рядом есть переключатель. По бокам ниши в стенах, в виде гладких полок с креплениями для голокронов. От правой ниши исходил синий тёплый свет — шесть различных голокронов, шепчущих едва слышно, ласково почти. Слева — горящие красные, шепчущие агрессивно и с характерным шипением. У кресла также был расположен небольшой столик на кривых ножках, датапад, находящийся на нём заблокирован, наверняка потребуется инструмент для взлома. Не став терять время на пустые раздумья, парнишка для начала затворил за собой дверь. Вдруг его будут искать? А в месте с таким количеством Силы его могут сразу и не заметить. Открытая дверь может привлечь ненужное внимание, а вот закрытая — навряд ли. После чего шагнул к шлюзу, вертя головой в обе стороны ниши. Ну… надо же с чего-то начинать. И не мудрствуя лукаво юнлинг открыл обе ниши — и левую и правую, разглядывая по обе стороны и выбирая подходящие голокроны, которые поддавались далеко не всем и не всегда, а «услышать» их мог и вовсе только индивид, владеющий Силой. Для остальных эти идеальные пирамиды и квадраты со знаниями — не более чем куски металла. Да, он собирался сразу взять оба источника Силы. Но не из жадности — ему было любопытно, в чём конкретно их различие. Разумеется, он ощущал энергии от каждого из них, но руководствуясь принципом «не навыки делают из нас злодеев, а то, как мы их используем» он решил выяснить это вживую. Парень взял пару более подходящих ему по ощущениям артефактов, столь разнящихся по энергетике, и попытался открыть оба. Он надеялся, что они сразу дадут ему нужные знания и силу. Но на самом деле он жестоко ошибался… От жадности, именованной им «любопытством», юноша ухватился сразу за два голокрона и, подпитывая их Силой, совсем слегка, словно карту-ключ предъявляя — активировал их…***
Тем временем Сато размышлял, пристально разглядывая блестящий металл нагрудной пластины дроида. Глаза мальчишки необычны, силовой потенциал велик, а характер упрям и паршив — зачем Барасу этот мальчишка? Неужто все дело в простом «Либо мне, либо никому», и для чего давать такое лёгкое поручение целому ученику, почти полноправному лорду Сит? Сколько он ни хмурился, сколько ни пытался высчитать действия своего мастера — всё тщетно, пока слишком мало информации, слишком многое остаётся неизвестным. Однако, в любом случае для него, Жиима, это не предвещает ничего хорошего, ведь что бы там ни запланировал Барас — от этого он станет только сильнее, а значит, оттого его будет ещё сложнее «сместить».***
Сперва засветился синим треугольник справа, взмыл в воздухе на высоту роста Чара и стал неспешно раскладываться до состояния наземной пластины с проектором в центре. Старенькая технология, современные голозаписи хранятся и считываются на наручных интерфейсах, а это… Кажется, кто-то старомоден или просто очень любит выпендриваться. Пластина тихо звякнула металлом, опускаясь на землю, и из центра, из небольшого окуляра, появилась проекция. — Подойди, дитя, — взрослый мужчина твилек, широкоплечий и улыбчивый, стоял напротив невысокого мальчишки лет четырёх на вид. Чуть в стороне на записи была видна левитирующая мебель. Не богатая, даже наоборот. Малыш накуксился, сложил руки на груди и не сделал и шага навстречу твилеку. — Я мастер Сенх-Рун. Ты ведь слышал о джедаях? Об их мудрости, доброте и… — Об их силе, — неожиданно вмешался мальчик, исподлобья глянув на мастера, который в свою очередь сначала удивился, а затем задумчиво нахмурился, наблюдая за мебелью в стороне — та отчего-то принялась вращаться в своей левитации. — Верно. Ты хотел бы стать джедаем? — Я не знаю. — Тебе нравится твоя планета — Тарис? А защищать Тарис ты готов? — Да. — Тогда пойдём со мной. Республике всегда нужны такие маленькие защитники, как ты, — твилек улыбнулся храбрости малыша и встал на колено, протянув ладонь вперёд. Порой отваги вовсе нет в больших сердцах, но она всегда до краёв залита в сердца малые. Мальчишка обернулся, слово смотрел на кого-то в последний раз, затем повесил нос и подал руку джедаю. — Пойдём, Жиим… Мебель плавно опустилась. Зрение Чара перекрыла сплошная белая пелена, а в ушах зазвенело, затем вновь голограмма появилась. Уже иная. — Ты слишком медленный. — А ты совсем не чувствуешь Силу. Сперва послышались щелчки, стук дерева о дерево, только потом появилось изображение. Мальчишка лет тринадцати отбивался с трудом от девчонки, ровесницы. Та наседала, крутилась ужом и ухитрялась делать выпады, недоступные даже некоторым взрослым. Юнец отступал, всё ближе и ближе подходя спиной к стене. И вскоре упёрся. Деревянное оружие соперницы мелькало все ближе от лица, и в какой-то момент мальчишка просто зажмурился и точно оттолкнул от себя воздух в сторону девочки, та выставила руки в ответ, блокировала с секунду и с визгом улетела куда-то в сторону. — Жиим! — гневный крик девочки, а Сато заходится смехом и так не вовремя, ведь за спиной уже появился мастер Сенх. — Жиим, — с укором произнес он, и красноволосый мальчишка вздрогнул всем телом, подпрыгнул, обернулся. — Ой. Мастер Сенх-Рун, я Вас и не заметил. — Я догадался об этом по твоим ужимкам, молодой человек. Чем заняты мои падаваны? — Мы тренируемся, мастер. — Мастер Сенх, мастер Сенх! — девчонка уже бежала к разговаривающим, в волосах её запуталась пара веток, а колени были разбиты. — Жиим жульничает, Мастер! — Это правда, падаван Сато? — Я бы не назвал это так. — Ты изворачиваешься, Жиим. Это не твой путь. Ты ведь все ещё хочешь стать джедаем? — Да, мастер, — со вздохом ответил сорванец, чем заслужил одобряющий кивок наставника. — Хорошо, тогда не поступай так впредь. Ты причиняешь боль Нессе, — качнул головой в сторону растрёпанной девчонки, — и мне. — Мне жаль, мастер. — Твоя сила должна стать надеждой для окружающих, а не проблемой. — Я виноват, мастер. — Так и есть, — мастер вскоре удалился, и мальчик недовольно скосил глаза на напарницу. — Ябеда слепая. — Я не слепая! — она гордо вскинула голову с повязкой на глазах и уже в спину ему обиженно добавила: — И не ябеда! Вновь белая пелена и новое видение. На этот раз перед глазами Чара предстала роща Дантуина и огромный камень, на котором сидели двое. — Сегодня Ритла говорил о мандалорианах — говорят, они жгут дальние рубежи. — Сато, мы не должны обсуждать это. Ты же слышал, Совет запретил… — А ещё он запретил падаванам и неофитам сидеть в обнимку, — парень лет семнадцати нахально ухмыльнулся и сильнее прижал плечо подруги к своей груди, приобнял. — Жиим, — с притворным укором произнесла «слепая» и даже попыталась высвободиться из хватки, но лишь пискнула со смешком, когда он обнял её крепче. — Им просто невдомёк, что так сидеть теплее. И им невдомёк, что на дальних рубежах гибнут люди. — Не говори так. — Мы джедаи, разве мы не должны защищать Республику? — Те системы не являются Республикой официально. — А все пилоты просто так зовут те места малой Республикой. Неса вздохнула и чуть подняла руки в жесте примирения, признала правоту. — Давай не будем о войне. Нам… так хорошо здесь, в Анклаве, вдвоём… — она задела носом его щёку, и Жиим невольно расплылся в ухмылке, подавшись навстречу. — У тебя даже нет светового меча, а война даже не пришла к нам ещё. Стоило ей это произнести, и издали показался силуэт, несущийся со всех ног к парочке, что отодвинулась друг от дружки за мгновение. — Скорее. В анклав. Там Реван, и он… вы должны видеть это! Неофиты подорвались со своих мест и припустили к зданию, единственному, что виднелось вдалеке… На этом видение оборвалось, и Чара оттолкнуло на метр от голокрона джедаев, ибо красный полированный голокрон ситхов уже поднялся в воздух и в следующий миг погасил сознание мальца. Он оказался во Тьме один, и внезапно из-за спины его показался старик в тёмной мантии. — Покой это ложь, есть только страсть. Через страсть я получаю силу. С силой я получаю мощь. С мощью придёт победа. С победой мои цепи разбиты. Сила освободит меня, — Старик шептал эти слова отчётливо и громко. — Все знают. Некоторые даже слушают, но не все слышали, что ещё открыл Я. Человек получит всё, если он готов жертвовать. Во Тьме только амбиции укажут путь. Твоя свобода — ярость схватки. Твоё право по рождению — потери. Боль — твоё достояние. Во Тьме ты один. Так сказал я, Келет-Ур, — он впервые посмотрел на Чара, вытянул в его сторону руку, на которой перебивался красный огонёк. — Неси моё знание, и будешь вознаграждён, — огонёк зашевелился, приподнялся и впился в глаза шкета, начисто их выедая… Очнулся Чар снова на больничной койке, в той же пижаме. Глаза были в порядке, а единственное, что напоминало о Келет-Уре — намертво въевшиеся в память слова. «Ещё один новый прекрасный день», — ядовито подумал Совин.