Ноксимилиан

Поцелуй наконец-то был разорван. Нокс медленно отстранился от Клео и тяжело вздохнул, сделав несколько шагов в сторону. Кра, в свою очередь, рефлекторно потянулась следом и, не обнаружив его в диапазоне собственных рук, открыла всё это время зажмуренные глаза. - Нужно идти, - негромко, но четко произнес кселор, подавая замершей девушке руку. Та вняла секундному порыву и двинулась следом, не произнеся и слова о произошедшем. Он также не мог произнести ничего вразумительного - непонятное наваждение сковало сознание немногим слабее тяги к кубу - и это пугало! Если зависимость от творения элиатропов касалось лишь его одного, то непонятное тлетворное влияние неизвестного нечто разъедало нутро и сущность, навязывая столь желанное, но гибельное в их ситуации действо. "Как же сильно болит голова", - в висках неимоверно стучало, а через несколько сотен метров Клео остановилась, с удивлением смотря на пошедшую носом кровь. - Странно, - слабо прошептала она, - такая слабость... - часовщик едва успел подхватить начавшую терять сознание свою вторую избранницу... "Что?" - каждый шаг давался с трудом, ноги, словно ватные, едва шевелились в такт его тяжелому дыханию. Лесная прохлада никак не способствовала бодрости духа - силы и сознание начали угасать. До их небольшого лагеря оставалось всего ничего... сделав ещё с десяток шагов, Нокс аккуратно прислонил Клео к небольшой ели и потерял сознание рядом с мерно дышащей кра. В который раз его подхватил бушующий поток и понес ввысь, далеко от родного мира, возможно куда дальше, чем он вначале полагал. Он не видел своего тела - вокруг пустота - не белизна или чернота, а полное, абсолютное отсутствие всего - пустая оболочка нависала во всём своем великолепии - когда-то это верно была обитаемая часть Кросмоса, ныне же - безмерное опустошение царило всюду. - Где ты? - вопрос обращенный в никуда. - Покажись! Яви себя! Мощнейший ментальный удар сокрушил все возможные барьеры сознания - словно каток прошлась волна по самым сокровенным участкам его памяти - словно оголенный нерв качалось естество его пред безымянным вторженцем. Словно заунывная, сбивчивая песня начала растекаться всюду - не видел он своего тела, бессвязный омут одиночества захлестывал всё сильнее - западня, из которой нет выхода, нечто худшее, нежели скорбная обитель отверженного лже-короля простерлось перед ним. Ни боли, ни ненависти, ни страха, ни покоя, ничего... - Я должен бороться, сохранять спокойствие... - сознание растворялось в вязкости окружающего бытия. "Как ничто может быть вязким?" - вопрос вновь остался без ответа. Он всё глубже погружался в омут неизвестной западни. Образы проносились вокруг, сменяясь словно дикий, необузданный хоровод - все события его долгой жизни проносились вокруг. В неосязаемые ноздри то и дело бил вполне ощутимый запах гари от погибающих лесов Садида, горящего леса близ дружелюбной Емельки, крики тысяч погибающих детей, а вернее младенцев в утробах матерей, коим не суждено было родиться из-за него. "Всё ради семьи, я добьюсь успеха и никто никогда не вспомнит о моих злодеяниях, их просто не будет существовать, никогда!". Так он себя успокаивал - раз за разом картины его неудач и преступлений проносились неостановимой вереницей перед глазами, неизменно перевешивая то немногое положительное, что сотворил он во время странствий с Братством, и тот недолгий промежуток жизни, когда он был всего лишь обыкновенным кселором - часовщиком, любящим отцом и мужем. Всё глубже и глубже в пустоту или нечто ещё более безысходно, отвратительно пустое, без какого-либо шанса на всплытие... - Кто бы ты ни был - должен отдать тебе должное! - храбриться получалось всё хуже. - Тебе не удастся меня сломать! Никому не удастся! "Ты так в этом уверен?" - невозможно было понять, от кого исходил вопрос: от невидимого собеседника или же от его собственного подсознания. - Клео! - Евангелина отчаянно тормошила так и не приходящую в сознание сестру. Все прочие члены группы обошли их кругом, пытаясь оказать посильную помощь. - Что это может быть? - Руэль настороженно оглядывал лежащих рядом сотоварищей. - Что произошло с ними? - Здесь никого больше не было! - безапелляционно заверил Персидаль. - Они умирают, - Юго склонился над друзьями. - И Нокс гораздо быстрее, нежели Клео: что-то высасывает всю их энергию, в том числе и жизненную. Я попробую прервать этот канал! - резкий толчок в сторону и над погибающими склонился только что подошедший Йоль. - Даже не думай об этом, юноша, - глубоко вздохнув, неоклит положил ладонь на живот младшей кра. Дыхание девушки замерло, а через секунду душераздирающий крик огласил близлежащие окрестности. Тело её выгнулось дугой, и мощнейший поток странной белесой субстанции вырвался из приоткрытого рта. Запрокинув девушке голову и пресекая кинувшуюся к нему старшую, он продолжил свою работу. Крик прекратился, перейдя в надрывной кашель, вместе с желудочным соком из неё вышла и вся эта мерзость, что тотчас же сжигалась. - Великая Садида! - Персидаль обнял рыдающую возлюбленную. - Что с ней? - Пожалуйста... скажи мне, я должна... должна знать. - Юго, - глухо проговорил неоклит, чеканя каждое слово. - Оттащи её отсюда или пусть замолчит, крайне сложно сосредоточиться. - Нет, - элиатроп ответил незамедлительно, - Ева имеет право знать... - Всё, что нужно знать, она знает, а иначе я никак не смогу помочь Клеофине. - Хорошо, - еле передвигая ногами, лучница отошла в сторону, поддерживаемая своим избранником. - Мудрое решение, - в этот миг дыхание болезной наконец-то выровнялось, а кашель прекратился. - Есть над чем подумать, - Йоль перенес девушку в импровизированную палатку и как можно теплее укрыл. - Сделайте тоже самое с кселором: ему я никак не смогу помочь - эту битву он должен выиграть сам или растворится в вечности, только так и никак иначе. Члены Братства с недоумением и тревогой смотрели вслед удаляющемуся человеку. - Ты что-то говорил о нескольких годах, что у нас всё ещё есть время? - Пандаван навис над Кселором, являя полную недееспособность мыслить в рамках логического и последовательного. - Я полагал так, и ничего не изменилось, - нехотя ответил Владыка времени. - Что же касается последних событий... договорить он не успел: кулак брата впечатался прямо в "лицо" и был тотчас отдернут, не достигнув цели. - У нас есть время, - повторил Кселор, - Зверь и правда распростер свои щупальца куда дальше, чем кто-либо из нас мог подумать - с большой долей вероятности мой протеже не переживет данную встречу. - Ты не собираешься ему помочь? - Энирипса, как и прочие, не обратила внимание на всплеск агрессии со стороны Пандавана, - он ведь... - Я не могу, - лаконичный ответ. - Конечно, я могу спасти Ноксимилиана, однако если вмешаюсь лично, то оставлю свою метку в глубине ЕГО естества, а значит все наши приготовление пойдут прахом ещё на начальной стадии. Нет - вмешательство сейчас - непозволительная роскошь, что никто из нас не может себе позволить. - Похоже, ОН все же выследил элиатропов, - Фека несколько склонил голову. - Но почему в этом случае они не стали его первыми жертвами? - Драконы, похоже, имеют значительно большую сопротивляемость подобным ментальным воздействиям, как и элиатропы, делящие с ними свою суть, плоть и кровь. Это дает некоторую защиту, пусть и довольно посредственную. - Так ты просто будешь смотреть, как он умирает? - Кра чуть изогнула бровь. - Просто смотреть и ничего не делать? - Верно, сестра, - последовал лаконичный ответ. - Или Нокс сумеет перебороть себя или же он навсегда исчезнет, став первой жертвой Чудовища, что вскоре обрушиться на нас всей своей неостановимой мощью.