***
Тёмно-свинцовые, массивные, угрожающие на вид, давящие сверху тучи сгущались, не суля чего-либо хорошего. Заполонили собой всё полотно прекрасно-холодного синего цвета, тем самым преграждая путь свету, совсем делая ночь отталкивающе тёмной, слишком мрачной. Я сидел на кровати, калякая портрет так и не определившись кого на листочке, что сумел найти в бардаке на столе Оши, находясь в томительно долгом ожидании. Ожидании Эррора. — Да где же ты? — всё повторял про себя я, бездумно рисуя очередную линию. Не видел его с того самого поцелуя. Как ушёл три часа прошло, а его всё нет и нет. Словно испарился. Бесследно, тихо, незаметно. Волнение и страх заполонили меня, проглатывая в безмолвные, но сильные сомнения, волнения. А что если с ним что-то случилось?! — Инк, — тихо раздался в комнате голос обычно радостного мечтателя. — Да, Дрим? — Можно… Я посижу с тобой? — его голос слегка подрагивал, отражая в себе гамму всевозможных эмоций. Целую композицию из страха, отчаяния и ужаса. — Конечно, — улыбнулся я, стараясь подбодрить его. Когда он залез ко мне, всё-таки решился спросить. — Дрим, ты чего? Грозы или чего ещё боишься, чтоль? — Грозы. Неприятно об этом говорить. Обещай, что никому не скажешь? — получив утвердительный кивок от меня, мечтательный продолжил. — Раньше меня успокаивали родители, Найтмер, Кросс… Но сейчас никого из них рядом нет. Найтмера нет на месте. Вот я и решил прийти к тебе. — Найтмер? — спросил я, не веря собственным ушным отверстиям. — Инк, я здесь дольше тебя. Гроза была до этого. Небо так же озарили грозные тучи. Гром, молния, и прочее-прочее, — он замялся, немного потупив взгляд. — Найтмер в прошлый раз просто, без лишних словосочетаний, когда я был у себя, обнял меня и мы просидели под одеялом в обнимку вплоть до того, как я уснул. Воу, не думал, что хранитель положительных эмоций боится простой грозы. Ну, хотя, у каждого свои тараканы в голове, или же страхи. Они определённо есть у каждого. Бояться чего-то вполне нормально. В конце концов, инстинкт самосохранения сильная штука. Он опустил голову, перебирая в руках подол нежно-бирюзовой футболки, и улыбнулся, говоря следующее: — Странно, но мне было тепло, приятно. Так спокойно в его объятьях. Казалось, словно я точно надёжно защищён от всего остального мира. Словно мне ничего не угрожает. Словно никого больше не существует, словно мы одни в этом бренном мире. И ничего больше не нужно было… А ведь мне это знакомо. Очень даже. Подобные ощущения я испытывал, когда общался с Эррором до того, как случилось это всё. Когда он меня поцеловал, на той поляне. Весь страх, опасения, боль в один краткий миг куда-то улетучивались. Оставалась лишь тонкая, едва ощутимая сладкая нега, легко витающая в теле, целиком охватывая его. Именно это называют любовью, да? Если так, то, хех, что же, Дрим, я рад за тебя. Ты наконец нашёл того, с кем тебе комфортно, уютно. Пусть это и означает, что инцест… Главное счастье обоих, а всё остальное — чужда. — Что рисуешь? — поинтересовался он, смотря на кое-где по краям рваный листочек, что находился в моих руках. — А? — тихо переспросил я, выходя из раздумий. Когда до меня допёрла суть сказанного, я выдохнул. — Да так… ОС. — Это ведь Эррор, да? — Нет. Это персонаж фанфика, просто набросок без волос и особых очертаний лица. Спутать их достаточно легко, но они разные. — Ясненько. И… Фанфика? — Да, фанфика, — понимая, что надо срочно что-то придумать, я начал перебирать в голове варианты. Склонившись к одному из них, непринуждённо пролепетал его. — Читал недавно нечто подобное, решил зарисовать. Уж больно перс понравился. Эррор просил не говорить о его произведениях, на мой скромный взгляд, исскуства, а, к своему сожалению, я обещания сдерживаю. Так что прости, Дрим, но придётся немного наврать. Но лишь чуточку, ведь и в правду, мне персонаж понравился. Хранитель улыбнулся и прижался ко мне, рассматривая его поподробнее, заинтересованно бегая глазами по работе. — Ты так красиво рисуешь… У тебя точно талант! — восхищённо пролепетал он. — Не существует никаких талантов, — резко отчеканил я, продолжая рисовать. Это достаточно больная тема для меня, но я давно не дискуссировал и мне этого сильно не хватало, так что решил продолжить тему, что, как было понятно по заинтересованному взгляду мечтателя, ему интересна. — Существует лишь упорный, плодотворный труд, старания и достигнутые цели. Талант — это удел тех, кто не хочет развиваться и, вместо того, чтобы добиваться чего-то в конкретном направлении, оправдывают свою лень незамысловатым высказыванием: «У меня нет таланта». — Пожалуй, в какой-то мере соглашусь. Но ведь у многих просто с самого начала немного лучше получается. У них тяга, условно называемая талантом… — вдумчиво прошептал мечтатель, продолжая смотреть. — Интерес ко всему можно вызвать хорошей подачей. Самое главное — заинтересовать с малых лет, и этот самый «талант» появится от рвения малыша ко всему новому, таинственно неизведанному им ранее. — То есть родители — главный стержень? — Дрим посмотрел с хорошо читаемым лёгким непониманием во взгляде. — Точно. Именно они прививают интерес ко всему этому. Именно от них зависит, что будет любить ребёнок и чем увлекаться. К чему у ребёнка будет «талант», по большей мере, тоже от них зависит. Ну, впрочем, у каждого своя точка зрения и я твою более, чем уважаю, — сказал я, погладив его по головке. Хранитель грустно улыбнулся, смотря куда-то в дальний угол комнаты. В непроглядную темноту. У него давно нет родителей… Хотя, именно из-за них он стал тем, кем на данный момент является. За это премного благодарен порой жестокой, но справедливой судьбе. Их внезапная смерть сделала его сильнее, взрослее, устойчивее ко всему дерьму, что может в жизни случиться. Молчание сильно давило на подсознине, нагоняя лишних мыслей и давно позабытых эмоций. Обстановка стала ещё больше нагнетаться внезапно начавшимся сильным ливнем и гулом за окном. Ветер так и норовил выбить стёкла, а капли, бездумно громко тарабаня по окну, попасть в светлое, уютное убежище из того холодного мира. Вдруг он достал из всех тех карандашей, что мне удалось отыскать, ещё один простой и провёл пару кривоватых прямых, дополняя созданное мной. Знаете, когда долго рисуешь, глаз «замыливается» и больше не видит даже самых элементарных косяков, видя лишь то, что хочет сам автор видеть? Вот из такого состояния меня вывели эти штрихи. — Оу… Спасибо, Дрим. Ты лучший! — хихикнул я, обнимая его и смотря на теперь уже готовый, благодаря нему, рисунок. — Я бы и не додумался. Этими словами мне всё-таки удалось вызвать на его лице искренне-радостную улыбку, поднять не так давно упавшее настроение. И я рад этому. — Убирайся, — вдруг послышался рык со стороны двери. Это грозное, определённо не несущее в себе ни капли хорошего, рычание было явно адресовано Дриму… — Н-Но, Эррор, почему?.. — тихо пропищал хранитель, вжимаясь в меня, трепеща перед чернокостным. — Ты трогал Инка без моего ведома! Инк — моя шлюха! — на этом предложении меня аж переклинило. Всего лишь обычная шлюха… Ничего не стоющая, обычная подстилка… И ничего более? Хах. — Он принадлежит мне, и, в первую очередь, МЕНЯ нужно всегда спрашивать! А ты, кстати, давно знаешь, какой я собственник, если дело шлюх касается. Так что выметайся, кому сказал! — И?! — вскочил с кровати я, подходя к нему. — Мы друзья! Ему можно, я же не против этого! — Срать я на это хотел! Друг не друг, похуй. Он не спросил разрешения тебя касаться! — добавлял с каждым словом всё больше экспрессии Эррор. — Но ведь в прошлые разы можно было! Тогда почему сейчас нельзя?! — всё не отступал я, решительно смотря ему прямо в глаза. — Тогда он, если что, спрашивал! Я фыркнул и резко обнял Дрима, смотря Эрри прямо в глаза и довольно ухмыляясь. Такая дерзость ему явно не пришлась по вкусу и он сию же секунду, оторвав нас друг от друга, выставил его за дверь. — Хей! — выкрикнул я, когда он сел рядом, взял меня к себе на колени и мягко прижал, тем самым обездвиживая и не давая выбраться. — Ты только мой. Мой, больше ничей. Только для меня, только ради меня живёшь. И никакие Дримы тут и близко не вертелись, — прижимая к себе сильнее, говорил Оши, смотря мне прямо в глаза. — Твоя красота только для меня. Все твои речи восхищения должны быть адресованы мне! Не ему. Понятно? — Ты что… ревнуешь? — я ухмыльнулся, поднимая правую бровь и смотря на него, словно на безумную цундере. Коим он, скорее всего, и является. — А ты запрещал? Правильно, нет. Имею законное право ревновать тебя, когда эта лучезарная тварина к тебе так прижимается! Он тебе, блять, глазки строил, а ты в упор не замечал и продолжал защищать! Я засмеялся. Из его уст это звучало более, чем неубедительно, даже уморительно. Как можно информацию, которая только что поступила, воспринимать серьёзно, когда Эррор говорит таким тоном про подобное? Лично я не могу вообще. — Прекрати, я тут буфанады не развожу! — сердито проговорил он, мило-зло хмуря переносицу. — А на них очень даже похоже. — Нгх, Инк! — уже изнывал Ошибочка, вертя руками в разные стороны, отчаянно пытаясь привести меня в нормальное состояние. — Да? — ответил я, всё-таки выходя из дикого рофла над ним, смахивая лёгкие радужные слезинки, образовавшиеся из-за рефлекса. — Головка от часов заря! — рявкнул тот. Я лишь еле заметно вздрогнул. Через пару минут прохладный воздух разрезала следующая фраза, — чай или кофе не хочешь? (ммм, чааай~ ( ͡° ͜ʖ ͡°)) — Эм… Пожалуй, не откажусь от чая, — недоверчиво протянул я, наблюдая за тем, как он встаёт, садит меня на место, спокойно выходит из комнаты, вновь оставляя меня наедине с поглащающей, неизведанной темнотой по углам, за окном, под кроватью…***
Я отпил уже не горячий чаёк, тихо хлюпая зеленоватым напитком. Приятный, не сладкий, а скорее пряный мятный аромат окутал меня, словно одеяло, с каждой секундой раскрывая всё новые нотки неповторимого вкуса, а тёплый пар извивался в причудливых формах, приковывая к себе внимание. Редко я на что-то такое внимание обращаю. Да и редко когда чаи пью… В основном только прохладное какао. Довольная улыбка красовалась на моём лице, а сам я заметно повеселел, бодро мотая головой и о чём-то рассуждая в мыслях. — Нравится? — прервал тишину глючный голос. Я кивнул. — Хех, тогда почаще буду тебе наливать. Вдруг на меня напал неистовый жар. Резко стало очень душно, а внизу всё стянуло приятными спазмами, то сжимаясь, то расжимаясь. Я сжался и стал ерзать по кровати, стараясь унять навязчивые чувства, вот только лишь от этих действий сильнее распаляя их. — Э-Эррор… — моё лицо было озарено радужным румянцем. — Ты… Стой! Резко до меня дошло, из-за чего кости буквально горели, разливая в себе палитру из всевозможных возбуждающих, будоражущих воображение своим разнообразием оттенков, ощущений. — Афродозиак, детка, — коварно ухмыльнулся он, подойдя ко мне. — Как ни крути, это очень сильная штука. Его глаза приятно светились в полумраке, что был в комнатушке, придавая их обладателю не малой обаятельности, притягательности. — Д-да как ты посмел?! — язык заплетася, тело стало будто сделанным из ваты, обмякло на мягкой кровати, находясь в сладкой агонии, взгляд помутнел, а сознание накрыло приятной пеленой. — Легко и просто, — молвил он, быстро начиная раздевать меня. Тело буквально само тянулось к нему, к его нежным, осторожным касаниям, к размеренным поглаживаниям, желая получить такую нужную, даже более чем заветную разрядку, но… Нет, я не могу! Крупицы сознания всё-таки остались, и они упорно вопили о том, что подчиняться не надо. Но его запах буквально вскружил мне голову, отбрасывая всё в сторону… Мозг начал «плавиться», не давая мыслить рацианально. — Хей, Инки. Ты ведь этого хочешь. Так почему бы тебе просто не сказать, чтобы я тебя выебал и всё. Я сразу же приступлю, стоит только раз молвить, — шепнул он на «ушко» мне. — Давай же. Всего пара слов, а сколько поистине райского блаженства потом~ Эта реплика мгновенно вернула меня с небес на землю. Я, если бы не являлся собой, с удовольствием сказал это. С превеликим. Но гордость и оставшееся сознание не дали. С криком «Да пошёл ты!» я со всей силы пнул его прямо промеж ног и пулей выбежал из комнаты, перед этим захватив то, что первым под руку попалось. Быстро натянув на себя длинющую, достающую буквально до коленных чашечек, синюю толстовку Егорки, заметно ускорился. Было очень трудно управлять телом, которое по ощущениям было точно вата. Ноги еле двигались, заплетались, часто даже из-за этого я спотыкался на ровном месте. Руки бились обо что ни поподя. Стены, углы, друг об друга. Но, как бы тяжело не было, я бежал. Куда угодно, лишь бы подальше от него. Один раз уже отымел, спасибо, больше терпеть боли не желаю! В конце я опёрся о стену, переводя сбитое дыхание. Тут точно никого нет. И быть не должно. Да и по непримятому ворсу ковралина можно понять, что здесь вообще редко кто бывает. Выдохнув, я посмотрел на то, что было снизу. А снизу было не самое лучшее. Все трусики намокшие, ноги невероятно дрожат, да ещё вновь возбуждение нагрянуло… — Да что ж ты будешь делать-то… — прошипел про себя я, уже готовясь к предстоящему. Я сел на постеленный мягкий ковралин, снял перепачканные трусы и одной фалангой пальца медленно, аккуратно стал очерчивать маленький клитор, утопая в буре приятных ощущений. Первые томные вздохи сорвались с моих уст. А затем и горячие стоны, когда я с усердием стал ласкать маленькую бусинку и всё, что было ниже уже всей ладонью. Пошлые хлюпанья, вызванные этими действиями, наполнили всё пространство, что было вокруг. — Э-Эрри… Я хочу тебя. Возьми меня нежно, а затем, как я привыкну к твоему огромному неону, невероятно грубо. Вдолби в матрас до потери пульса. Возьми всего и полностью, без малейшего остатка, — бесстыдно простанывал я, продолжая действо, представляя, словно всё это делает со мной Ошибкин. Все эти штуки вытворяет именно он. Ласкают его грубые, но в то же время ласковые руки, целует его ловкий язык. Смотря на меня свысока, он откровенно наслаждается процессом и продолжает касаться меня. Не верится, что говорю подобное или даже думаю об этом. Вообще не верится! Я… Неужели я опустился до подобного? Хах, чувствую себя реальной шлюхой. Одно хотя бы радует. Что только твоей шлюхой, Оши.