***
«А всё-таки я не растеряла свои навыки…» С этой мыслью Лиралей расплылась в широкой улыбке и погладила лежавшую рядом Мэл по голове. Фильм оказался неуклюже сделанной пародией, не лишённой, однако, своего очарования; в некоторых местах Лиралей даже смеялась от нелепости сценария, а порой задавалась вопросом, насколько приемлемо было показывать такое при существующей цензуре материалов о Безумной Луне. Актёр в роли Зета играл хорошо, он изо всех сил старался вытянуть плохой сценарий, но, например, Высшие демоны совсем не впечатлили Лиралей. Кроме того, с середины ленты сюжет стал затягиваться и безо всякой необходимости запутываться, и Зет, наверное, без устали ворочался в гробу от того, сколько диковинных пристрастий и фетишей ему приписывали в этом фильме (кто знает, может, что-то из этого и было правдой). В конце концов, Лиралей зазевалась и перестала следить за происходящим на экране; Мэл это заметила, положила руку на её плечо и с заговорщическим взглядом предложила потихоньку свалить. «Но это же твои друзья снимали…» — вяло воспротивилась Лиралей, однако её спутница проявила решительность, и они ушли. Ушли прямиком в квартиру Мэл. — Если ты изначально этого хотела, то могла бы сказать прямо, — шутливо упрекнула её Лиралей. — Изначально я вообще на это не надеялась, — усмехнулась Мэл. — Не подумала даже, что ты из тех, кто любит… побыстрее. Последнее слово она промурлыкала, утыкаясь носом в щёку Лиралей; та притянула её к себе за талию и одарила поцелуем в губы. Затем они поцеловались ещё раз и ещё, и ещё, а потом в дело пошли руки, и это грозило обернуться страстным продолжением, но Лиралей вспомнила… «Да блин! У меня же репетиция!!!» — Мэл… сколько сейчас… времени?.. — едва смогла спросить она в перерывах между поцелуями; Мэл так увлеклась, что не сразу ответила. — Полшестого. А что такое? Спешишь куда-то, девочка-ветер? Она многозначительно улыбнулась и медленно провела пальцам по губам Ветрокрылой, чем подогрела возбуждение последней. — Понимаешь, я играю в группе… — смущённо начала Лиралей. — И мне как бы надо уже… на репетицию… Ей было неудобно сообщать об этом в ситуации, когда на ней самой не было одежды, а сверху сидела такая же обнажённая девушка, и она явно не была настроена прерываться. Но Мэл на удивление легко приняла это; она слезла с Лиралей и весело спросила: — Ух ты, у тебя группа? А на чём ты играешь? И в каком стиле? Лиралей тем временем вскочила с кровати и стала собирать по всей квартие свои вещи. Надо же было так их раскидать! — На гитаре, — отвечала она, торопливо натягивая одежду, — а стиль — что-то вроде постпанка с элементами современной фигни… ох-х-х, я тебе с радостью рассказала бы больше, но мне правда надо бежать! Она уже залезла ногами в кеды, когда Мэл накинула на себя рубашку, подошла к ней и протянула бумажку со словами: — Позвони как-нибудь, мне интересно узнать о твоей группе! — Да, хорошо! — энергично закивала Лиралей, взяв бумажку, но тут её осенило. Она сказала: — Хотя, знаешь, есть идея лучше: приходи в Таверну третьего сентября! Мы будем на разогреве у Чистого Урона! — У Чистого Урона?! — ошарашенно переспросила Мэл. — Да ты шутишь! — Приходи и убедишься! — усмехнулась Лиралей. Она послала Мэл воздушный поцелуй на прощание и помчалась на улицу к остановке.***
— А где это Лиралей пропадает?.. — спросила Мортред, посмотрев сначала на часы, а затем на Рубика. Тот развёл руками. — Я не видел её с самого утра, — сказал он. — Даже не представляю, куда её унесло на этот раз. — Странно… — задумчиво протянула Ланая. — Может, подождём ещё? Все согласились и стали ждать, когда же объявится гитаристка группы. Мортред и Ланая сидели в обнимку на диване и разговаривали о своём, Рубик возился с аппаратурой, а Каэль за столом перечитывал свои сочинения. Он взял в руки лист бумаги голубого цвета: там был текст на музыку, которую группа сочинила ещё на прошлой неделе. Он назвал эту песню «Прерванное заклинание». Для Инвокера были не совсем характерны те короткие и обрывистые предложения, из которых он составил лирику, поэтому он не мог избавиться от назойливого ощущения их незавершённости. «Нелепый космос настроен против меня!» — с досадой подумал он, глядя на строки. Но иной текст попросту не ложился на мелодию; нужно было пересилить это ощущение. Он отложил листочек в сторону и взял другой, уже лилового цвета. «Экстрагирующий Мана Пульс» — гласил заголовок; далее шла последовательность нот, вид которой радовал душу Инвокера, ибо в этом сочинении всё было так, как нравилось ему. Ещё одним произведением, которым он гордился, было «Небесное инферно», написанное на оранжевых листах. Ему не терпелось сыграть всё это, и потому, когда раздался стук в дверь гаража, он воспрянул духом от мысли, что нерадивая гитаристка наконец-то объявилась. Но через мгновение он осознал, что она бы не стала стучаться, ведь она знала, как открывать ворота. — Магина? — удивлённо спросила Мортред, подняв ворота; Каэль тут же обернулся. «Неожиданно! Хорошо, что я захватил с собой номера, сейчас же ему отдам». — Здравствуй, Мортред! — поприветствовал её Магина непринуждённым тоном. — Я решил вот зайти к вам, если можно… — Конечно, проходи, — пожала плечами Мортред, пропуская его. Магина вошёл в гараж, поприветствовал всех и как-то внезапно оказался за спиной Каэля; тот даже не сразу это осознал и понял только тогда, когда Магина, заглянув через его плечо в бумаги на столе, пробормотал: — «Расскажи мне свою тайну»… Но прочитать дальше Каэль ему не позволил: он немедленно закрыл руками все листы, что лежали на столе. — Прости! — тут же извинился Антимаг. — Мне было всего лишь любопытно, что там у тебя… — Ты всё равно это скоро услышишь, не порти себе впечатление, — сказал Каэль в привычной безэмоциональной манере. Тем временем внутри он содрогнулся: его волновало то, как отреагирует Магина на этот конкретный текст. Это было странно, учитывая, что он, казалось бы, давно уже поборол неуверенность в своих сочинительских способностях. Да и Магина не был ни музыкантом, ни поэтом, разве он мог как-то серьёзно раскритиковать творчество Инвокера? Чтобы унять неловкость, Каэль нашарил рукой на столе нужный листок и отдал его Антимагу со словами: — Я нашёл нескольких хороших юристов для тебя. Вот их номера. — О, спасибо… — удивлённо протянул Антимаг, взяв бумагу в руки. Рубик с подозрением покосился на него и Каэля, но ничего не сказал. Антимаг же вдруг спросил, обращаясь сразу ко всем присутствующим: — Слушайте, мне тут интересно стало… Дайр, выходит, не признаёт Радиант как самостоятельное государство? Мортред и Ланая одновременно посмотрели на него, и Мортред ответила: — Формально признаёт, однако по факту радиантские паспорта здесь и не считаются за настоящий документ… — Ах, понятно. Магина недовольно фыркнул на этих словах, сложив руки, и Каэль проворчал в его сторону: — Радовался бы, что тебя так легко сюда пустили, товарищ беженец! — Каэль! — возмущённо воскликнул Магина, а затем перевёл тревожный взгляд с него на Мортред и Ланаю. — Мы всё равно догадывались, — поспешила успокоить его Ланая, однако это совсем не успокоило Антимага; напротив, он был ошарашен ещё больше. — Неужели так заметно? — с досадой спросил он. Ланая тактично промолчала, пожав плечами. Каэль не мог не улыбнуться, наблюдая за этой сценой. Даже если бы он ничего не сказал, происхождение Магины стало бы очевидным для Мортред и Ланаи уже из самой постановки вопроса. Каэль встал из-за стола и положил руку на плечо Антимага. — Не очень заметно, — ободряющим тоном произнёс он. — Я не догадался, пока ты не рассказал. Магина повернулся к нему и хотел что-то сказать, но тут в гараж ворвался рыжий шторм… — Я успела, да?! — раздался взволнованный голос Ветрокрылой. — Ты опоздала на полчаса, — сообщила Ланая. — Вот блин! — раздосадовано произнесла запыхавшаяся Лиралей. — Простите! — Ничего страшного, — успокоили её Мортред и Рубик, и последний спросил: — А что с твоим свитером? — В смысле? — не поняла Лиралей. — Он… наизнанку, — уточнил Рубик. Лиралей осмотрела себя и засмеялась. — Я очень торопилась! — сказала она. Затем её взгляд упал на Магину, и она поприветствовала его: — Здравствуй, давно не виделись! Как концерт Щитов прошёл? — Шикарно! — оживился Магина. — Они такие крутые на сцене! У них даже на разогреве был двойник певца этого… как же его… — А, да, двойник Лесайла! — энергично закивала Лиралей. — Они часто этого чувака берут с собой. А они играли песню о водке? — Э-э-э… которую из них? — спросил Магина, и они вместе с Лиралей рассмеялись. Тут вмешался Каэль: — Простите, что вмешиваюсь, но нам пора репетировать. — Ох-х-х, ладно! — вздохнула Лиралей и взяла гитару, стоявшую в углу; Антимаг смиренно занял место наблюдателя на диване, откуда только что ушли Мортред и Ланая, Рубик уже подключил бас-гитару и был готов играть, а Каэль слегка задержался, перебирая бумаги на столе. Он не мог определиться, с чего же начать. Он невольно бросил взгляд на Магину. «Неужели я думаю о том, как его впечатлить? Вздор!» — одёрнул он себя. Но тут Мортред задала вопрос, который немедленно заставил его снова волноваться. — Что там с нашей «примитивной» песней? — А… у меня есть текст, совершенно готовый, — после небольшой паузы ответил Инвокер. «И, как назло, Антимаг прочитал вслух строчку из этого текста», — раздражённо подумал он, взяв голубой листок и направившись к стойке с микрофоном. — Ну-у-у, так ты его покажешь? — продолжила Мортред. — Я думаю, можно попробовать сразу исполнить всю песню, — заявил Каэль. «Так или иначе, её должны все услышать, и нечего тут бояться. Чего это я?» Он посмотрел на всех участников группы по очереди и подал знак, чтобы они начинали играть. В один миг маленькое помещение наполнилось звуками; чуть погодя, к этим звукам присоединился Инвокер. Как только он начал петь, он словно бы полностью превратился в голос. Резкие, рваные строки вылетали в пространство без единого шанса на поражение — у Инвокера была слишком хорошая память, чтобы запнуться хоть на одном слове. Простые ударные, простые клавишные, простая гитара (жаль, что дрели на этот раз не было под рукой) — всё это идеально сочеталось с короткими строчками, которые сами по себе казались незаконченными. В душе Каэля воцарилась гармония. «Расскажи мне… свою тайну… я поверю… не в себя…» — уверенно выдавал он одно слово за другим, не слишком распеваясь, но и не халтуря; на этом моменте он не мог не посмотреть в сторону Антимага. Он обнаружил, что взгляд Магины был прикован к нему всё это время, и восторжествовал. «Всё-таки его мнение по-своему важно для меня…» — нехотя признал Каэль, опустив глаза. Когда песня закончилась, все начали наперебой комментировать: — Так, это было весьма неплохо… — …мне понравилось… — Вообще крутяк! — Каэль… можно мне посмотреть на текст полностью? Это была просьба Рубика. Каэль поднял голову и увидел, что тот вежливо улыбался ему. Он вспомнил о разговоре в Шаманском сквере, который произошёл между ними днём, о том, как однажды Рубик уже изъявлял желание увидеть его тексты, и заметил поразительную разницу в поведении Рубика из школы и нынешнего Рубика. Это вызывало у него неопределённые чувства, среди которых, впрочем, чётко выделялась вина за прошлое. «Я просто не имею права отказать», — подумал Инвокер с усмешкой и протянул Рубику лист. Тот сразу же уткнулся в текст и отошёл в сторону. И тут послышались медленные аплодисменты с дивана. — Браво! Ты звучал интереснее, чем большинство отбросов-музыкантов, — выдал Магина совершенно серьёзным тоном. «Что-что он сказал?!» Каэля задело это неожиданное высказывание, и он метнул грозный взгляд на Антимага. Однако он сразу же успокоился, когда увидел, что тот начал смеяться, прикрыв рот ладонью. «Всего лишь глупые шутки. Я знаю, что я был великолепен». — Пытаешься обернуть мои же слова против меня? Остроумно, — хмыкнул Каэль. Магина лишь виновато улыбнулся в ответ; остальные посмеялись над ситуацией. После того, как участники группы обсудили «Прерванное заклинание» и постановили, что эта песня уже точно готова, они решили попробовать записать её с помощью магнитофона. Во время прослушивания результата Каэль, к удивлению всех вокруг, категорически заявил: — Дерьмо. — Да хорошая же песня, ты чего… — попыталась переубедить его ошарашенная Мортред, но он уточнил: — Я имею в виду, звук дерьмо. — А чего ты хотел? — фыркнула Лиралей. — Чай не в студии записываемся! Мы же не эти самые, с которыми нам выступать ещё! — Кстати, кто-нибудь встречался с Линой или другими участниками? Они вообще в курсе о нас? — поинтересовался Рубик. — Они в курсе, — подтвердила Мортред, — я виделась недавно с Медузой. — И как она на это отреагировала? — спросила Ланая. — Ну… никак, — пожала плечам Мортред. — Я брала у неё интервью полгода назад, но она меня, видимо, не запомнила. — Ставлю на то, что Лина в бешенстве! — злорадно произнесла Лиралей, ударив кулаком по ладони. — Вот я её уделаю! — Лиралей, я всё понимаю, но мы не собираемся сводить счёты через выступление, — неодобрительно произнесла Мортред. — Да, конечно, — проворчала Лиралей, закатив глаза. Она обратилась к Инвокеру: — У тебя есть ещё сочинения, господин гениальный? — Конечно есть, — фыркнул Каэль. — Но для следующей песни мне понадобится синтезатор. Ланая, можно мне?.. — Разумеется! — кивнула та и отошла от своего инструмента. Каэль взял листы с «Небесным инферно», расположил их перед собой на пюпитре и начал играть. Это была мистическая, торжественная мелодия, совершенно не похожая на «Прерванное заклинание», и Каэль играл её безо всякого волнения и сомнения, чувствуя себя в своей тарелке. У него пока не было текста, но музыка, так или иначе, была готова. В конце он не удержался от комментария: — Великолепно, не правда ли? — Правда, — усмехнулась Мортред. — И у меня несколько неожиданная просьба к тебе. — Какая? — поинтересовался Каэль. — Я хочу написать текст к этой музыке, если ты не против. Инвокер молча уставился на барабанщицу. Действительно неожиданно! Он пребывал в полной уверенности, что будет единолично сочинять все тексты, и хотел было уже отказать Мортред, но подумал: а ведь «Прерванное заклинание» — результат совместных усилий, и результат этот очень даже хорош. Почему бы не позволить другим внести свою лепту в его сочинение? Тем более, он не сомневался в писательских талантах Мортред. Подспудно он опасался повторения ситуации с Гениальными Дилетантами, но разумом понимал: сейчас всё было по-другому. Сейчас их было пятеро, а не двое. Даже если у него и Мортред возникнут разногласия, их можно будет уравновесить сторонними мнениями. — Хорошо, — согласился он в итоге, и Мортред просияла. После этого он обратился к Магине с вопросом: — А ты что скажешь, диванный критик? — Красиво звучит, прямо симфония! — отозвался Антимаг с дивана. — Какая ещё симфония? Что ты несёшь? — фыркнул Инвокер. — В смысле? Я тебе комплимент сделал! — обиженно произнёс Магина. — Выучи уже определение слова «симфония», пожалуйста, — вздохнул Инвокер, закрывая лицо рукой. — Всё-то тебе не нравится, — проворчал Магина, скрестив руки на груди. — Я ценю твои старания, но я знаю, что ты можешь лучше, — назидательно произнёс Каэль. Их диалог прервала Мортред: — Так-так, нам нужно прогнать ещё несколько песен. Как насчёт «Исхода», Каэль? Ты говорил, что перепишешь текст. — Я переписал, — сказал Каэль, кивнув головой, — но не только текст, а вообще всё сразу. Теперь это «Экстрагирующий Мана Пульс», сокращённо — «Э-М-П»! В этот момент у Лиралей и Рубика одновременно вырвались протестные возгласы, а Ланая повторила название: — «Э-М-П»… кажется, есть такая группа? — Да, — подтвердил Инвокер. — Я хотел бы посвятить им эту песню. — Да никто не знает этих ЭМП! — возмущённо произнесла Лиралей. — Верни нашу музыку! — Ну, я знаю ЭМП, но я тоже недоволен! — поддержал её Рубик. Каэль тяжко вздохнул и сказал: — Ладно. Если вам претит такой расклад, то, так и быть, я сделаю «ЭМП» отдельной песней, а к «Исходу» напишу другой текст. Обещаю. — Смотри мне! — пригрозил ему Рубик, потрясая пальцем, и этот жест развеселил Инвокера. Как ни странно, он уже привык к атмосфере, царившей на репетициях, и действительно получал от них удовольствие. И как бы он ни пытался скрыть это от себя, он боялся потерять те положительные эмоции, которые теперь получал от общения с группой… и с Антимагом, их первым и главным слушателем на данный момент. «Надолго ли ты здесь задержишься? Сколько ты ещё будешь с нами?» — задавал Каэль немые вопросы Магине, заглядывая ему в глаза. Магина, конечно, не был телепатом и не мог ему ответить, но что-то в его взгляде подсказывало Инвокеру: он сам не знал. И он, возможно, тоже боялся.***
Хотя Магина и купил на днях недорогую одежду в «Лоу-Прайоре», ему этого не хватало. Он никогда не задумывался о стиле или чём-то ещё в таком духе, но, когда он пришёл на концерт Мёртвых Щитов, он ощутил себя сосунком. Нет, у него был крутой ирокез и крутые татуировки, но почему-то у всех вокруг они были круче, и все носили такие вещи, которые он никогда не видел у себя на родине. Сначала он мысленно фыркал на каждого «более крутого» человека, но потом всё-таки любопытство и желание выделиться победили, и после концерта он стал спрашивать у случайных людей, где они взяли такую одежду. Ответы разошлись от «я сама сшила» до «ну, есть тут одно местечко…», и среди названий мест чаще всего звучал некий «Эфир». Магина сразу отбросил вариант «сделай сам», поскольку шить не умел; он выяснил, где именно находился этот «Эфир», и решил наведаться туда. Он едва дождался перерыва, прямо за прилавком проглотил в два счёта приготовленный заранее обед и, коря себя за прогиб под потребительское общество, направился в магазин. Как ему и рассказывали, найти «Эфир» внутри здания оказалось непросто, но он был готов к этому. Он терпеливо прошёл весь «лабиринт»; заслышав бодрую электронную музыку, он понял, что попал в нужное место. Когда он вошёл в бутик, его взору предстали ряды одежды на вешалках, несколько полок с обувью… и ругающиеся у прилавка мужчины. Один из них был высоким и широкоплечим, обладал длинной чёрной шевелюрой и одет был тоже во всё чёрное, и когда Магина посмотрел на его лицо, он увидел полностью красные зловещие глаза. Ему понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что это была не кровь, а всего лишь линзы. Другой же мужчина был значительно ниже ростом, и он носил костюм с тёмно-лиловым пиджаком, а с его шеи свисали тонкие цепи. Они долго препирались о чём-то, но Антимаг не мог уловить смысла их спора, поскольку они говорили на другом языке; звучавшая на фоне песня про машины тоже не способствовала пониманию. Однако, немного внимательнее прислушавшись к ним, Магина начал различать отдельные слова и фразы в общем потоке речи. Например, «низкий», как уже прозвал его Антимаг, грозно произнёс: — Ozh icha tak lash! А «высокий» прошипел в ответ: — Vo'hadoq greesh, sol icha Ozh! «Это же Озкавош!» — осознал Магина. «Мама говорила на этом языке. И Соул как-то учил меня приветствию… точно, сейчас я им скажу!» — Эм-м-м… sof izh, — произнёс Антимаг как можно более отчётливо, подойдя к мужчинам, и они оба немедленно повернулись в его сторону. — Izh hedoq safras? — нахмурившись, спросил «высокий». Антимаг не понял вопроса, но по голосу сразу догадался, что ничего хорошего ему не желали. Возможно, то, что он сказал, вовсе и не было приветствием. «Террор, гад!» — вмиг разозлился Магина, сжимая кулаки. Однако он быстро опомнился, увидев, что и «высокий», и «низкий» всё ещё смотрели на него, а в их взглядах затаилась злоба. «Великие монахи Турстаркури! Как же мне теперь извиниться перед ними?» Магина стал в панике перебирать варианты: — Ижь соль фек! Нет, что-то не то… ож омож… как же там? В общем, не знаю, поймёте ли вы, но простите меня! На самом деле, я не говорю на вашем языке… Он осёкся, когда на его плечо легла ладонь «высокого». — Здра-а-авствуй, — подозрительно дружелюбно произнёс «высокий», — я Невермор, а вот это, — он показал пальцем на «низкого», чем сразу вызвал его раздражение, — вот это Эредар. Я смотрю, ты неплохо говоришь на Озкавоше, а значит, ты и разговор наш понял… — Но я не понял, — возразил Магина, — и Озкавош я не знаю. Однако Невермор, не слушая его, продолжал: — …думаю, ты, как посторонняя душа, нас рассудишь. Как тебя зовут? Задав этот вопрос, Невермор оскалился… точнее, улыбнулся, но в своеобразной манере. Антимаг на мгновение растерялся, но всё же представился: — Магина. — Ах, какое замечательное имя, Магина! — захохотал Невермор. Магину прошиб холодный пот от этого смеха. «Что я наделал!» — подумал он. «Едва зашёл в магазин и уже во что-то влип! Чёртов Дайр!» — Не слушай этого идиота, — вдруг подал голос Эредар, и не успел Магина обрадоваться его благоразумию, как он продолжил со злобной улыбкой: — Тут и решать нечего, ты точно будешь на моей стороне! — Не-е-е-ет! — закричал Невермор, схватив Эредара за грудки. — Ты ничего не получишь, никогда! Эредар оттолкнул Невермора, что-то прошипев на Озкавоше, но Невермор снова набросился на него с кулаками. Магина воспользовался моментом, чтобы отпрыгнуть в сторону; он уже было собрался покинуть магазин от греха подальше, но звук удара хлыстом заставил его обернуться. Невермор и Эредар застыли на месте: перед ними стояла женщина в красном. — Та-а-ак, — с улыбкой произнесла она, поглаживая хлыст, — что это мы тут вытворяем? — Эта тварь снова пришла по мою душу! — тут же выплюнул Невермор, показывая на Эредара, и тот уже замахнулся, чтобы вломить ему за такие слова, но женщина резко повысила голос: — А ну перестали! И ударила хлыстом по прилавку. — Следующий удар будет по вашим спинам! Поняли? — грозно добавила она. — Я не потерплю нарушений дисциплины! — Так точно, Королева, — проворчали Невермор и Эредар, всё ещё хмурясь и с ненавистью переглядываясь. В конце концов, под строгим взглядом «Королевы», Эредар ушёл из магазина, а Невермор скромно скрылся в подсобке. Затем «Королева» обратила внимание на Магину, всё это время стоявшего на пороге, и дружелюбно произнесла: — Чем могу Вам помочь, молодой человек? «Мне уже ничем не помочь», — подумал Магина, всё ещё в ступоре от увиденной сцены. «Королева» тем временем продолжила: — Вы уж простите, что так вышло. Обычно я всё держу под контролем, но стоило только отвлечься на пять минут, как они устроили это… ах, никакого покоя! Зовут меня Королевой Боли, а сами… нет, мне срочно надо пойти и наказать этого гада Невермора за то, что расстроил меня! С этими словами она повернулась и крикнула: — Этриан! — Морозный фронт уже в пути! — послышался бодрый голос из глубины помещения, и через несколько секунд прибежал лысый и бледный продавец-консультант. — Обслужи этого милого мальчика! — приказала «Королева». — А потом объяснишь мне, почему ты допустил беспорядок в моё отсутствие! Вычту из зарплаты! «Да какой я вам милый мальчик?» — подумал Магина, нервно усмехнувшись. «Почему все люди, которых я встречаю, такие странные?! Просто покажите мне уже шмотки!» — Но госпожа Пэйн… — обречённо простонал Этриан, глядя вслед уходящей хозяйке магазина, и добавил в своё оправдание, уже повернувшись к Антимагу: — Я был в наушниках и ничего не слышал! — Верю-верю, — устало вздохнул Магина, — но Вы ведь покажете мне вещи? — Конечно! — оживился консультант. — Идите за мной! — Ну, наконец-то! — вырвался у Антимага облегчённый вздох.***
В целом, общение с Этрианом понравилось Магине больше, чем с остальным персоналом магазина, хотя у консультанта тоже были свои причуды. К сожалению, Магина не смог оценить ассортимент в полной мере, поскольку у него уже оставалось мало времени от перерыва, и ему нужно было возвращаться на работу. Тем не менее, он вышел не с пустыми руками: он взял неплохую куртку по большой скидке, и эта покупка была очень кстати в связи с близостью осени. Правда, из-за куртки у него в кошельке остались сущие копейки. «Да ладно, в конце недели же зарплата!» — беспечно решил он. Тем не менее, существовал риск, что ему не хватит оставшихся денег и на эту неделю, ведь он ещё и на концерт потратился. «Что я вообще творю?! Надо определиться с приоритетами и не распыляться на мелочи! Очевидно, моя задача номер один — расследование!» Он уже успел обзвонить тех юристов, номера которых дал ему Каэль на прошлой репетиции, но лишь с одним из них смог договориться о встрече на следующей неделе. Оказавшись вновь за прилавком, он решил заранее сформулировать вопросы к специалисту; с этим он, правда, очень быстро справился и столкнулся с ощущением, будто топчется на месте и ничего толкового не делает для расследования. Впрочем, оживлённый рабочий день не оставил ему много времени на раздумья, и он позабыл о своей тревоге. Лишь по возвращении домой она опять одолела его. Он почувствовал себя одиноким и беспомощным, поэтому он открыл шкаф и вытащил оттуда единственное оружие, которым обладал на данный момент: боевой нож с жёлто-зелёной рукояткой, на которой было выгравировано слово «Alacrity». Магина хотел бы унести с собой и два хороших казённых пистолета, но, к сожалению, они выдавались руководством лишь на время заданий. Он задумчиво покрутил нож в руках. «Может, всё-таки стоит носить его с собой? Я не знаю, законно ли это в Дайре, но я не чувствую себя в безопасности. Столько непредсказуемых людей вокруг…» В его голове промелькнуло воспоминание о первой встрече с Каэлем, о том, как он едва не бросился с кулаками на своего нежданного спасителя и при этом жалел о том, что забросил нож на дно сумки. «Зря жалел!» — с усмешкой подумал Магина. «Но это лишь единичный случай, когда для меня всё хорошо обернулось. Я уверен, что кто-нибудь да придёт по мою душу, рано или поздно. Даже если я всего лишь новичок». Он положил нож на место, закрыл шкаф и пошёл на кухню. Поскольку обед вышел скудным, нужно было приготовить более сытный ужин, чем обычно. А пока он готовил, другие непрошеные воспоминания стали приходить ему на ум. Магина думал, главным образом, о Соуле и Нортроме. Соул вёл себя непосредственно и открыто с Магиной, не скупился на разного рода шуточки, чем, конечно, мог раздражать, но всё же он по-своему заботился о брате, и Магина в этом никогда не сомневался. Нортром тоже заботился о нём и Соуле, однако его забота была не совсем похожа на то, чего можно было бы ожидать от человека, который устал от одиночества и потому добровольно взял на себя опеку над двумя детьми. Магина воспринимал его холодность и немногословность как должное, пусть ему и бывало горько от того, что Нортром никогда не проявлял большого интереса к его делам и в итоге даже не пришёл к нему на выпускной в школе. Но Магина всё же мог ещё положиться на старшего брата, а вот брат… брат был сам по себе. Только теперь Магина понимал, как тяжело, должно быть, приходилось Соулу, дважды приёмному сыну, только теперь видел, сколько боли и отчаяния крылось в тех выпадах в сторону Нортрома, которые брат совершал в первые годы жизни с ним. Соулу пришлось рано вырасти, будучи лишённым семьи и отвергнутым всеми прочими родственниками, и Нортром, похоже, не смог дать ему того тепла, которого он жаждал. Всё-таки, в отличие от Магины, он гораздо лучше помнил, какой была жизнь, когда их родители были живы.~~~
— Почему мы не можем пойти к бабуле? Почему мы должны жить у этого странного дяди? — Какая ещё бабуля?! Она нас видеть не хочет! Она говорит, что мы мерзкие ублюдки! — А кто такие ублюдки? Соул?.. Почему ты молчишь? Соул отвернулся от Магины и стал яростно тереть нос рукавом. — Соул, ты плачешь? — с непониманием спросил Магина. — Нет! — сорвался на крик Соул, однако было видно, как из его глаз текли слёзы. Он пересилил себя и объяснил: — Ублюдки — это плохие люди. Они никому не нравятся и никому не нужны. — Но почему? Что мы такого сделали? Магина был поражён. В его детском разуме не укладывалось, чем они с братом заслужили ненависть бабушки. Может, это всё из-за того случая, когда они играли за столом и нечаянно опрокинули кастрюлю с супом? Бабушка так ругалась тогда… Впрочем, он не успел додумать, поскольку Соул вдруг ударил по столу и выругался так, как не следовало бы этого делать одиннадцатилетнему мальчику. Затем он произнёс привычным бодрым голосом: — Хватит вопросов, мелкий. Пора собираться в школу.~~~
К сожалению, несколько лет службы в Тайлер Эстейт сотворили с ним что-то странное. Он будто стал намного грубее и беспощаднее, и его интересовали теперь только расправы — неважно, над кем. Коллеги прозвали его «Террором» за страх, который он внушал оппонентам, а также «Мародёром» за привычку вытрясать из сектантов всё добро, что у них было. Магина, правда, не сразу заметил эти изменения и до последнего продолжал видеть в «Мародёре» того же самого нахального, но доброго старшего брата. Он действительно надеялся, что Соул поддержит его стремление докопаться до правды. Однако его надежды не оправдались. «Послушай, братец, правда в том, что родители мертвы, и мы ничерта не можем с этим поделать. Ты скорее не правду выкопаешь, а могилу себе, если попрёшь против верхушки, поэтому бросай это нахрен. Я не собираюсь тебя выручать, как обычно. Знаешь, прошло столько лет, что мне уже стало почти наплевать». Магина посмотрел на пустую тарелку и вздохнул: несмотря на то, что он наелся досыта, он остался неудовлетворённым. Картофель показался пресным на вкус, шницель — суховатым, а чай — недостаточно густым. Должно быть, он слишком задумался во время готовки — и вот результат. — Так дела не делаются, — сказал он самому себе, нахмурившись, и решил попробовать отвлечься. Дома делать было нечего, но… почему бы ему не зайти в гости к соседям? «Надеюсь, они дома», — промелькнула у Магины мысль, когда он встал из-за стола и направился к двери.***
Лиралей и Рубик не ожидали его визита, но отреагировали положительно. По крайней мере, Лиралей точно была рада его видеть: она тут же ринулась вытаскивать на стол всяческие закуски и сладости. Когда они втроём сели на кухне, Магина стал болтать обо всём, что на ум приходило, лишь бы отвлечься от того, что висело тяжким грузом на его душе. Лиралей с энтузиазмом поддержала разговор о музыке Мёртвых Щитов и насоветовала Магине ещё с десяток похожих исполнителей. Магина был приятно удивлён, ведь он ни разу ещё не встречал человека, который бы так хорошо разбирался в панк-роке. Она рассказала ему немного грустную и немного забавную историю о том, как впервые увидела клип Hex Pistols по телевизору в клубе «100 Крипов» и немедленно влюбилась в басиста группы, но ей потом сказали, что он умер, и сама группа давно уже распалась. Магина, в свою очередь, поведал о своём знакомстве с современным искусством, а затем вспомнил о происшествии в «Эфире» и посетовал на то, что это был уже второй раз, когда люди вели себя с ним странно и несколько угрожающе безо всякой на то причины. Ну, а первый раз был с соседкой сверху по имени Энигма… Реакция на последнее предложение, однако, сбила Магину с толку. — Да ладно! Ты уверен?! — в голос воскликнули Рубик и Лиралей, и Рубик уточнил: — Над нами живёт сама Энигма??? Антимаг с недоумением произнёс: — Ну… да… а почему «сама Энигма», будто она знаменитость какая-то? — Ох-х-х, ты не знаешь… — протянул Рубик и объяснил: — Энигма играет в группе «Чистый Урон», с которой мы, как ты помнишь, скоро будем выступать. Она очень занимательная личность! — Это я уже понял, — фыркнул Антимаг. Рубик продолжил: — В интервью она говорила, что родители назвали её в честь Предвечного Энигмы, потому что они верили, что она — один из многочисленных его эйдолонов. И правда, глядя на неё, сложно не поверить в это! Мне было бы любопытно пообщаться с ней… — Так иди, чего ты ждёшь? — подтолкнула его Лиралей с усмешкой. — Вот и пойду! — с напускной храбростью заявил Рубик, но с места не сдвинулся. Антимаг деловито отпил чаю и посоветовал ему: — Тебе лучше бы надеть десять шуб перед тем, как туда идти, потому что с Энигмой живёт странная дама со страстью ко льду и холоду. Рубик тут же помрачнел. — Какая ещё дама? — с подозрением спросил он. — Я не помню, что-то там на «К»… — задумался Магина. Лиралей захихикала, прикрыв рот рукой. — Да-да, куда ж мне без твоего звонкого смеха, подруга, — с лёгкой досадой заметил Рубик, тем не менее, встав из-за стола и отправившись собираться в гости. — Он всё время западает на тех, кто сильнее его… — шёпотом начала Лиралей рассказывать Магине, но Рубик всё равно это услышал и перебил её: — Да, потому что я думаю, что могу чему-то научиться у таких людей! И они не «сильнее» меня, а просто опытнее в какой-то сфере… — Да-да-да, — отмахнулась Лиралей, уже не слушая его, и спросила не флирта ради, но из чистого любопытства: — А у тебя, Магина, есть какие-то предпочтения? — Хм… Магина не ожидал такого вопроса, и ему, казалось, нечего было ответить. Он никогда не придавал большого значения своим симпатиям, а в последнее время был так занят разного рода проблемами, что и вовсе забыл, что на свете существует такая штука, как «отношения». Поэтому он сказал: — Я не знаю. Я об этом не задумывался. — Ну-у-у, чего так скучно! — раздосадовано протянула Лиралей. — Скажи хотя бы, тебе нравятся парни или девушки? Если стесняешься, то я первая скажу: за редкими исключениями, я люблю девушек! — И иногда она их любит в неположенное время, — ехидно добавил Рубик, появившись в дверном проёме: он был уже одет в свой лучший костюм и чёрно-зелёный плащ. — Ой, ну не начинай! — возмутилась Лиралей, обернувшись. Она окинула его взглядом с ног до головы и прокомментировала: — Хорошо же ты вырядился для этой Энигмы. — Ага, а ещё у меня козырь в рукаве! — ответил Рубик и помахал перед ней игральными картами; после этого он ушёл. Магина тем временем задумался. По сравнению со старшим братом, у него была не очень насыщенная личная жизнь. Соул то и дело приводил домой разных девушек, пока Нортром отсутствовал. Некоторые даже замечали Магину. Например, когда ему было тринадцать, он пришёл с занятий и столкнулся на пороге с Мираной, популярной старшеклассницей. Увидев Магину, она воскликнула: «Ого, в этом доме растёт ещё один красавчик!» Магина тогда смутился и не смог ответить что-то внятное. Террор отреагировал на эту реплику с притворной (а может быть, и нет) ревностью и поспешил уйти вместе с ней. Может быть, поэтому он и перестал впоследствии водить своих пассий домой, но Антимагу было безразлично внимание посторонних к нему. Лишь в семнадцать лет, когда он поступил в университет, он обнаружил, что вокруг него было много разных и интересных людей. В первый же день учёбы он познакомился с девушкой, приехавшей из Лесной местности. Её звали Аюшта. Она очень любила животных и беспокоилась о состоянии окружающей среды. Она состояла в Демократическо-крестьянской партии, но не была до конца довольна предлагаемой программой и мечтала создать собственную «зелёную» партию. Пусть интересы Магины и Аюшты практически не пересекались, они были очарованы искренностью и целеустремлённостью друг друга и провели вместе замечательные полгода. После этого их обоих так поглотили собственные дела, что они попросту не находили времени, чтобы увидеться. Да и первоначальный запал погас, поэтому расстались они без особых сожалений. Что до парней, то у Магины никогда не было отношений с ними. Но был один примечательный случай. Как-то раз Магина гулял по Центру и решил там зайти в библиотеку — нет, он не был заядлым читателем, но тогда у него вдруг появилось настроение для этого занятия. Однако пропало оно так же быстро, как и возникло, потому что за соседним столом сидел парень с длинными светлыми волосами и голубыми глазами и увлечённо перелистывал пять разных книг сразу, что-то сравнивая и проверяя. Магина с удивлением понял, что не мог отвести взгляд от него, хотя и не видел особой причины для этого. Не то любопытство, не то восхищение… но не успел он определиться со своими эмоциями и решиться на какое-либо действие, как незнакомец захлопнул все книги и упорхнул в неизвестном направлении. В тот же вечер, на свою беду, Магина пожаловался на это Террору. Тот зачем-то прочитал ему целую лекцию о том, что он любит и принимает его таким, какой он есть, а затем стал подозрительно интересоваться, где именно и в какое время дня Магина встретил этого парня. Уже спустя неделю Магина застал прекрасного незнакомца в объятиях Террора. «Расскажешь бате — конец тебе», — пригрозил брат. В тот момент Магина ощутил себя обворованным и обиделся на брата, хотя и не вполне понимал, почему. Спустя время, впрочем, до него дошло: просто он сам был не прочь пообниматься (и не только) с этим парнем. В итоге, он сказал Лиралей: — Я думаю, мне не так уж важно, мужчина передо мной или женщина, потому что меня привлекали люди и того, и другого пола. — Понятненько, — кивнула Лиралей, вполне удовлетворённая этим ответом, и потянулась за новой пачкой чипсов. Открыв её, она спросила: — Слушай, а как ты смог вообще поладить с Каэлем? Вы же такие разные… — Но у меня с ним ничего нет, — уточнил Магина. — А я ничего такого и не утверждаю… Лиралей склонила голову, и Магина стушевался. «И правда ведь… чего это я так решил?» — Честно, я и сам не знаю, — признался Магина, — думаю, я просто легко нахожу подход к разным людям. Кстати говоря… у тебя случайно нет его номера телефона? — А, есть! — оживилась Лиралей и, подскочив, направилась в комнату; Магина последовал за ней. Она быстро начеркала на листочке цифры и протянула его Магине со словами: — Вот, держи. Только он не любит, когда ему звонят просто так. Но для тебя, может, и исключение сделает. Лиралей при этом усмехнулась, но Магина не понял, почему. «С чего бы мне звонить без дела? И с чего бы ему делать исключение?» Однако он не стал спрашивать, а лишь поблагодарил Ветрокрылую и собрался уходить, поскольку было уже поздно. Она проводила его до порога и сказала приходить ещё в любое время, когда ему захочется поболтать. «Вот этих соседей я люблю», — с улыбкой подумал Антимаг, возвращаясь в свою квартиру. «Интересно, как там у Рубика дела? Надо бы потом его расспросить, если он вернётся…» От этой мысли у него даже мурашки по коже пошли, и он поспешил заверить себя в том, что ничего страшного с Рубиком не должно было произойти. Наверное.***
Тем временем Рубик стоял напротив нужной квартиры, нервно переминаясь с ноги на ногу. Он всё ещё не мог поверить, что жил в одном доме с местной знаменитостью, и сейчас его от встречи с ней отделяла всего одна дверь. «А вдруг Магина просто пошутил надо мной?» — думал он. «Это же бред какой-то: чтобы участница известной группы — и жила в этой дурацкой новостройке! С другой стороны, если верить рассказам Лиралей о Лине, то, возможно, она забирает всю прибыль себе, а группе остаются лишь копейки… ох, бедная Энигма! Ладно, была не была! Нам всё равно предстоит ещё выступать на одной сцене, так что неплохо было бы познакомиться, правда ведь?» Он сглотнул комок в горле, сжал дрожащие от волнения пальцы в кулак и постучал в дверь. Ему не сразу открыли, поэтому он захотел удрать, но, к счастью, не успел. Перед ним предстала высокая тёмная фигура, в которой он немедленно узнал свой объект восхищения. «Это правда она!» — обрадовался Рубик. «Ух, только не паниковать…» Энигма тем временем с недоумением уставилась на него. — Здравствуйте! — бодро начал Рубик. — Я Рубик Грандмаг, басист Кристалис, и я тут случайно узнал, что Вы живёте надо мной… уж простите за беспокойство в столь поздний час, но я подумал, что, наверное, нам стоит познакомиться до концерта… в общем, не хотите ли как-нибудь посидеть, поболтать немного? Или, может, в картишки сыграть? С этими словами он широко улыбнулся и картинно перетасовал колоду. Энигма нахмурилась, взявшись рукой за подбородок, и после недолгих раздумий выдала: — А вот карты я люблю. Заходи. Рубик сначала подумал, что это была шутка или что он ослышался, но нет: Энигма раскрыла дверь перед ним и отступила в сторону, чтобы он мог пройти. «А я знал, что это сработает!» — возликовал он, глядя на свои карты, и двинулся вперёд, в жилище Энигмы. Дверь квартиры захлопнулась за ним.