***
Вечером воскресенья Киллмурлок был забит под завязку. Среди посетителей угадывались смутно знакомые Антимагу лица: у бара сидели парни из Рек Крови, которых Магина запомнил ещё с фестиваля, за одним из наиболее тускло освещённых столиков расположились Бейн и Меркуриал, а вот ближе всех к сцене оказались Акаша и Невермор. К ним-то Антимаг и решил подойти — он немного опоздал, но не хотел сидеть в отдалении. По дороге он столкнулся с высоким и мрачным дедом, — Ротунд-кто-то-там — который одарил его полным презрения взглядом. Магина скривился в столь же искреннем презрении, поминая рассказы о его мечтах устроить эпидемию чумы и сектантской деятельности, и поспешил к столу владельцев Эфира. Хорошая новость: у них было свободное местечко. Плохая новость: они не собирались его пускать. По крайней мере, один из них. Невермор состроил недовольную гримасу и заявил: — Sof izh! Приятно, когда тебя так приветствуют, не правда ли? — Невермор, ну что ты такой строгий, — принялась Акаша увещевать его. — Конечно, Магина заслуживает наказания за своё невежество, но в первый раз можно и простить его, ведь так? И он, всё-таки, тоже работает в сорок седьмом, да ещё и главный фанат группы. Пусть этот милый мальчик посидит с нами. Магина почти воспротивился тому, что его снова назвали милым мальчиком, но буквально проглотил всё своё возмущение, поймав на себе хмурый взгляд Невермора. Нет, сейчас не лучшее время препираться. Невермор задумался над словами Акаши и, наконец, проворчал: — Ладно. Раз он такой крутой, как ты говоришь, то пусть сидит. — Спасибо, — с облегчением вздохнул Магина и сел рядом с Акашей. — Я так понимаю, они ещё не начали? — Да, — подтвердила Акаша, — я видела, как Фантомочка бегала тут, аппаратуру какую-то таскала. А остальных пока и не видать. Ты ничего не пропустил. — Замечательно, — сказал Антимаг и откинулся на спинку стула. Его соседи продолжили разговор, но Магина их не слушал: он просто хотел как можно скорее увидеть Каэля на сцене. Его напрягала и отталкивала атмосфера бара, — запах алкоголя и рыбы, беспрестанно хлопающие двери и громкие голоса со всех сторон — и он искренне желал, чтобы группа могла чаще выступать в Таверне или другом более цивилизованном месте. Каэль говорил, что сюда захаживали «охотники за талантами» из больших лейблов. Магина не мог в это поверить: кому сдался дрянной бар? Но, если подумать, это было логично: где же, как не в дрянном баре, искать действительно новую, ещё неизвестную группу? Антимаг не хотел пропускать ни одного концерта любимой группы, ни одного сценического преображения любимого человека, поэтому ему оставалось только смириться с обстановкой в Киллмурлоке. Прошло несколько минут, прежде чем на сцену вышел Каэль. Здесь он не мог сделать большое событие из своего появления, поскольку и сцена была низкая, и публика не смотрела в её сторону и продолжала громко разговаривать; группа должна была заиграть, чтобы на неё обратили внимание. Зато, благодаря такой неформальной обстановке, Магина мог со своего места поприветствовать Каэля. Его сердце приятно затрепетало от того, как Инвокер улыбнулся в ответ. На этот раз, в отличие от прошлого воскресенья, он не стал слишком наряжаться и предпочёл костюму футболку с Безумной Луной и простые чёрные джинсы с кедами, но и так он выглядел великолепно в глазах Магины. Вслед за Каэлем вышел Рубик, потом Лиралей, и как-то незаметно, когда уже зазвучала музыка, за своими инструментами появились Мортред и Ланая. Лишь немногие поприветствовали группу при выходе, но, как только они заиграли, почти весь бар начал одобрительно кричать и хлопать в ладоши. Антимаг не кричал и вообще не шумел — он застыл в восхищении. И он действительно слушал музыку, когда как для большинства здесь она служила лишь хорошим фоном к пьянству. Да, эти концерты в баре совсем не были похожи на то, что было тогда в Таверне, но в них было своё очарование. От того, как близко и низко находилась сцена, от того, как здешний контингент легко принимал любые музыкальные стили, сами музыканты расслабились и часто позволяли себе импровизировать и даже на ходу выбирать, что играть дальше. Но самое главное — здесь они играли как минимум час. Не тридцать-сорок минут. В конце концов, Магина даже позабыл об отталкивающих сторонах Киллмурлока: музыка всё перевешивала. Иногда ему было совестно из-за того, что он смотрел только на Каэля, и он обращал своё внимание на других: вот Лиралей, его новоиспечённая «сестра», выжимает из гитары всё, что может, вот Рубик, его вроде-бы-друг, с которым он толком и не разговаривал, виртуозно исполняет замороченную партию, а вот Мортред и Ланая переглядываются и посылают друг другу засекреченные жестовые сообщения… но всё равно его глаза неизбежно возвращались к Каэлю. Во время выступления Каэль не смотрел прямо на Магину, но часто бросал взгляды в его сторону. Можно было сказать, что он смотрел в пустоту. Кажется, у Чистого Урона была такая песня, но там пустота куда-то смотрела. Магина покосился на своих соседей и с приятным удивлением обнаружил, что они были увлечены выступлением не меньше, чем он. В конце «Торнадо» Невермор даже встал из-за стола, чтобы поаплодировать, и Антимаг с Акашей последовали его примеру. После интро, «Корабля», какой-то песни с легко забывающимся длинным названием и «Торнадо» была «ЭМП». И эта песня, как ни странно, нравилась слушателям больше других. Может, потому, что под неё легко было танцевать. Люди собирались в круги и цепочки и так лихо отплясывали перед сценой, что мебель неподалёку от них ходила ходуном. У Акаши чуть не спрыгнул на пол стакан с «Танго»; она с хохотом поймала его уже на самом краю и залпом выпила всё, что там было. А потом вдруг исчезла и через пару секунд нашлась среди танцующих. Невермор немного подумал и присоединился к ней. Магина же остался: ему танцевать не хотелось. Он сторожил напиток Невермора — хотя он сомневался, что кого-то сильно заинтересует водка с томатным соком — и постукивал по столу в такт песне. Только когда толпа протанцевала в его сторону и загородила обзор, ему пришлось встать. Он не сдержался от того, чтобы помахать Инвокеру руками, а в ответ неожиданно получил элегантный воздушный поцелуй. Пока случайные люди вертели головами в попытке понять, куда этот поцелуй улетел, Магина упал обратно на стул с чувством «теперь и умирать можно». Дальше — «Небесное инферно». О-о-о, это было что-то с чем-то. На этой песне почти все разошлись за столики или прилипли обратно к бару, но тем было лучше: больше никто не мешал Антимагу наслаждаться музыкой и голосом Инвокера. Пусть в баре не было эффектного освещения, Магина всё равно видел, чувствовал, что эта песня была красного цвета. Он не знал, каким образом звуки могут иметь цвет — может, это были просто ассоциации и воспоминания. И всё же… красная. Меньше — как кровь. Больше — как Луна на футболке. Когда был припев, Магина услышал пение совсем рядом: это была Акаша, и она буквально надрывалась, подпевая Каэлю. Магину это стало раздражать. Зачем так громко? Зачем так ужасно?! Он был близок к тому, чтобы осадить Королеву — пусть он побаивался её гнева — но, к счастью, за него это сделал Невермор. Акаша возмутилась, но тут Магина шикнул на неё. Она злобно прищурилась и стала играть с ножом. Антимагу сделалось совсем неловко, поэтому под конец песни он решил отлучиться к бару. Бармен осклабился при его виде. — Здорово, карасик! Чего пить будем? — Что угодно безалкогольное, — пробубнил Антимаг. — «Бальзам»? «Ясность»? Фруктовый сок? А может, чаю с колбасой? — стал предлагать бармен. Магина выразительно поднял брови: слова «чай» и «колбаса» прозвучали странно, если не бредово, в баре, где всё пропахло пивом и рыбой. — С какой ещё колбасой? — Вот! Бармен откуда-то вытащил блюдо с колбасной нарезкой и поставил его перед Магиной. Магина наклонился, принюхался, внимательно осмотрел это блюдо. Да, это выглядело как колбаса и пахло как колбаса. Но вопрос «какая ещё колбаса?» не потерял актуальности, и у него появилось продолжение: почему колбаса стоит не в холодильнике, а под рукой у бармена?! А бармен, словно поняв, что именно это беспокоило Магину, заверил его: — Да ла-а-адно тебе, это ж из лавки Пуджа, «Свежее мясо»! Я сам её ем, остановиться не могу — видишь, даже блюдо принёс сюда. Вкусная, копчёная, высший сорт… сам попробуй! Пудж, Пудж… где-то Магина уже слышал это имя. Ах, неважно. Почему бы и не попробовать? Он порылся в карманах в поисках денег и сказал: — Давай мне один «Бальзам» и эту твою колбасу… сколько она стоит? — За такую тарелку — семьдесят пять золотых. — Вот, держи. А жвачка есть?.. Положи две. Он расплатился и вскоре пошёл обратно к своему столу с блюдом и горячим стаканом в руке; группа уже играла «Исход». «Исход» не был самой любимой песней Антимага по той причине, что с лёгкой руки Инвокера конкретный текст о проблемах рабочего класса превратился в магическую абстракцию. Но он должен был признать: так было честнее. Каэль совсем не был похож на борца за справедливость и явно не стремился создавать себе подобный образ, когда непринуждённо разгуливал с почти-что-экстремистской символикой на груди. Что ему действительно подходило — это отстранённые рассуждения или образы с множеством толкований. Примерно такой многозначностью и обладал «Исход», сочетание отсылок к преданию о Древних с сырыми риффами. Если бы Магина не знал, он бы никогда не подумал, что из этой песни появилась «ЭМП». Как только Антимаг поставил блюдо на стол, он заметил, что Невермор и Акаша вперились в колбасу. Невермор и вовсе выглядел так, будто в мыслях уже уплетал её за обе щёки. — Угощайтесь, если хотите, — любезно разрешил Антимаг. — Ура-а-а! — пробасил Невермор. Он немедленно схватил два куска колбасы, и Магина даже не заметил, как они исчезли у него во рту, а в руке оказался уже третий кусок. Он испугался, что такими темпами ему ничего не достанется, и поспешил тоже взять пару кусочков. Но, к сожалению, вкус для него оказался слишком… копчёным. Магина состроил страдальческую гримасу и сделал большой-большой глоток «Бальзама», чтобы избавиться от послевкусия. Оно не исчезло. Ох. Настало время крайних мер. «Я знал, что так будет, я знал!» — с негодованием подумал Магина и взял жевательную резинку. Он боялся, что у него будет пахнуть изо рта, а Каэль захочет поцеловать его. Вышло бы очень… не сексуально. Поэтому Магина приложил все усилия, чтобы избавиться от проклятой копчёности во рту. Теперь он был только рад тому, что Невермор оценил деликатес. Этот обжора поглотил почти всё содержимое тарелки, но, как истинный джентльмен, оставил для Акаши три кусочка. Акаше не понравился вкус, поэтому она с насильственной заботой скормила остатки всё тому же Невермору. А он был только рад этому. После «Исхода» подошло время для уже ставших традиционными каверов. Сначала была та песня, которую Кристалис исполняли ещё на Тёмной Луне. По поводу неё Каэль и Лиралей долго спорили, потому что Лиралей хотела исполнить её дуэтом, а Каэль был «против любого вмешательства». В конце концов, спор завершился компромиссным решением: Лиралей присоединялась к Каэлю в припеве. Антимага активно пытались привлечь к этому спору — и «сестра», и любимый ожидали его поддержки — но он вообще не хотел принимать такие ответственные решения, поэтому свалил всё на растерянную Ланаю. Магина потряс головой, не желая вспоминать эти неловкие моменты. Дуэт Лиралей и Каэля вышел на удивление неплохим и вызвал у публики желание подпевать; Магина не стал исключением. И на этот раз он не был в обиде на Акашу за её пение, срывавшееся на крик — напротив, они скооперировались и тем самым заставили страдать Невермора. А что было дальше, всегда было случайным выбором — так Кристалис решили делать на каждом концерте. Конечно, Антимаг знал их примерный набор песен и мог делать предсказания. Он мысленно поставил на «Без чувств» Хекс Пистолс, потому что группа разучивала её на днях. Текст забавно звучал из уст Каэля, потому что один лишь Магина знал: Каэль любил не только себя, но и его. Ах, да, ещё Мортред знала. И больше никто. Наверное. К сожалению, то, что начала играть Ветрокрылая, вовсе не было похоже на «Без чувств», и Магина приуныл. Однако когда он прислушался, он узнал другую песню, которую не помнил с репетиций. И она была одной из его любимых ещё с детства, ещё до того, как он осознанно начал слушать музыку. «Да что же за сюрпризы каждый раз!» — подумал Антимаг, расплываясь в широченной улыбке. Другие тоже постепенно узнали мотив вступления и зааплодировали. А Каэль запел мрачным голосом.«I see a red door and I want it painted black No colors anymore I want them to turn black…»
Скоро вступление перешло в бодрую гитарную партию, и это стало для Магины ещё одним сюрпризом: Кристалис почти ничего не изменили в звучании песни, она была практически такой же, как в оригинале четырнадцатилетней давности. И снова люди начали танцевать, и снова сцену не было видно за их размашистыми руками и ногами. Магина нерешительно поднялся, глядя на весёлую толпу, а потом ринулся к сцене, прямо в центр круговорота. Может, он не был лучшим танцором, но… кто вообще здесь умел танцевать? Большинство несуразно дрыгалось или подпрыгивало на месте. Так что он просто делал то же самое и при этом не спускал глаз со сцены. А на сцене скакали Лиралей и Рубик, нимало не беспокоясь о болтавшихся на ремнях гитарах; по их лицам сразу было понятно, кому тут веселее всех. Каэль, несмотря на активные передвижения по сцене, был серьёзен, как скала; то же самое можно было сказать о Мортред, а лица Ланаи не было видно за платком. В любом случае, Магина знатно потанцевал под этот хит. Заключительный аккорд — «Прерванное заклинание». А эту песню знали все без исключения благодаря тому репортажу в «Вестнике Звуков», поэтому зал наполнился аплодисментами, когда Инвокер объявил название. Магина был уверен, что она непременно станет хитом, а вот Каэлю она несколько разонравилась из-за общественного ажиотажа. И всё же он не отказывался её исполнять. Конечно, без того номера с пиджаком — он же был в одной футболке. В голову Антимага закралась мысль, что Инвокер всё ещё мог снять футболку, и ему стало стыдно за это. Прочь, прочь, неуместные фантазии! Магина встал у сцены среди наиболее активных слушателей; рядом с собой он заметил Бейна с камерой в руках. Разве съёмка не запрещена?.. Антимаг не был в курсе, но, видимо, никто не возражал. Сам он пытался избегать попадания в кадр; на его счастье, Бейна больше интересовала группа на сцене, нежели публика. И снова Каэль оказался так близко к Магине, что можно было дотронуться до него. Более того, они были на одном уровне, в отличие от концерта в Таверне, когда Каэль находился на возвышении, и Магина мог в лучшем случае дотянуться до его ноги. Похоже, Каэль тоже это осознал, так как он хитро сощурил глаза, глядя на Магину. Он продолжал спокойно исполнять песню, лишь изредка передвигаясь по сцене, и его поведение здесь было сходно с поведением на репетициях. Ничего экстраординарного. За исключением одного момента. Когда песня подходила к концу, и Каэль повторял строчку «восстану вновь», он вытянул руку вперёд. К Магине. Магина замер, не понимая, был ли это приглашающий жест. Он поднял взгляд на Инвокера, и тот еле заметно кивнул ему, не прекращая петь. Тогда Антимаг взял его за руку и в следующее мгновение оказался на сцене вместе с группой. Музыка прекратилась, и Инвокер поднял их руки вверх, а Антимаг, в свою очередь, подхватил руку Лиралей. Они втроём поклонились под бурные аплодисменты, и когда Магина посмотрел на Каэля в изумлении, тот сказал ему так тихо, что могли слышать только они двое: — Встретимся за баром.***
Едва группа ушла со сцены, Магина протолкался сквозь толпу, выскочил из клуба и торопливо обошёл его, минуя курильщиков у боковой стены. Он остановился у чёрного хода и стал ждать, иногда оглядываясь вокруг. Наконец, когда дверь открылась, он вздрогнул и хотел отскочить в сторону, посчитав, что это был кто-то из персонала. Но потом он разглядел, что это был Каэль, и скорее бросился к нему на шею. — Что, уже соскучился по мне? — засмеялся Каэль. — Да, безумно! — воскликнул Магина, не скрывая своего восторга. — Шикарное выступление. Спасибо за ту песню. И за эту последнюю… и вообще, спасибо за все песни! — Рад, что понравилось! Моя шикарность всегда к твоим услугам, — игриво произнёс Каэль. Момент тишины, встретившиеся взгляды — а затем Каэль увлёк Магину за собой за угол, в непроглядную тьму, где не было ни души, и там они крепко сжали друг друга в объятиях, прислонившись к стене. Внутри здания стоял шум и гам, но снаружи ничего не было слышно, кроме глухой пульсации диско. Антимаг был несказанно рад тому, что наконец-то вырвался из тесного пространства и мог дышать свежим воздухом, держать в руках Каэля, целовать его губы и перебирать его волосы. После очередного поцелуя он приподнялся на цыпочках, чтобы оказаться как можно ближе к уху Каэля и прошептать: — Ты такой прекрасный. Каэль чуть вздрогнул в ответ, а затем на его лице нарисовалась торжественная улыбка. — Я люблю, когда ты говоришь такие вещи… — он наклонился к уху Магины и закончил шёпотом: — …таким голосом. Ты прекрасный. Он слегка боднул Магину носом, и Магина засмеялся. Затем последовал аккуратный, мягкий поцелуй в шею, после которого Каэль поднял голову с вопросом: — Ты не против? Магина пробежал пальцами по его щеке и кивнул. — Только «за». Он поменялся с Каэлем местами и прижался спиной к стене. В следующее мгновение он ощутил губы Каэля на своей коже, и по всему телу пошли мурашки. Он немного беспокоился о том, что кто-то мог застать их за этим занятием, но уже сдался под чувственными прикосновениями. Тяжело дыша, Антимаг ухватился за ворот плаща Инвокера; его сердце билось как бешеное от тактильных ощущений, приумноженных вечерней тьмой и лёгкой экстремальностью ситуации. Инвокер был безумно тщателен и нежен, и у Магины пронёсся в голове вопрос: а он точно не врал, что у него не было опыта серьёзных отношений? Ведь то, что он делал, было таким… серьёзным. Хотя, физическая связь и отношения — отдельные вещи. Магина притянул Каэля к себе, когда тот поднял голову, и стиснул в объятиях. А Каэль наклонился к нему и дразняще лизнул его нижнюю губу; затем он закрыл глаза с хитрой усмешкой. Магина положил руку ему на голову и прижался лбом к его лбу, тоже закрыв глаза. А потом они разделили долгий поцелуй, во время которого Антимаг совсем перестал думать об окружающем мире и возможных свидетелях сцены. Всё-таки жизнь в Дайре немного ослабила его бдительность или, вернее сказать, паранойю. Позже они с Каэлем стояли рядом и разговаривали, смотря то на звёздное небо, то друг на друга. Каэль тихо спросил: — Письмо уже отправили? — Да, — кивнул Магина. — Он ещё в пятницу отправил, вроде бы. И, если честно, мне страшно становится, стоит только подумать об этом. — Не представляю, каково тебе должно быть… — пробормотал Инвокер. — Знаешь… на меня порой по вечерам накатывает тревога, — признался Магина, — и я не нахожу себе места, не могу заниматься делами. Мне кажется, что за мной следят через окно, например. Но сейчас, рядом с тобой, мне очень спокойно. На этих словах Каэль резко повернулся и загрёб его в объятия. — Магина… почему ты не сказал раньше, что так себя чувствуешь? — Я… не знаю, — растерялся Магина, обнимая Инвокера в ответ. — Но зачем? — Как это «зачем»? — с упрёком произнёс Инвокер. Однако он не объяснил, что имел в виду, лишь крепче обнял Антимага, скомкав в руках куртку на его спине. Антимаг положил голову ему на плечо. — Прости. Не хочу, чтобы ты переживал из-за этого. — Я и так переживаю о тебе, дурак, — проворчал Каэль. — А проблем со сном у тебя нет? — Ну… обычно нет, — ответил Магина. — Могу поздно засыпать из-за беспокойных мыслей, но кошмаров не вижу. Рука Каэля отпустила его куртку и пробежалась по скальпу, следуя за направлением татуировки. — Хорошо… значит, это только по вечерам происходит? — Да, но это ерунда… Инвокер покачал головой. — Ты можешь звонить мне, когда чувствуешь тревогу. — Но ты же не любишь, когда тебе просто так звонят… разве нет? — нерешительно произнёс Антимаг. — Это совсем не «просто так», — серьёзно ответил Каэль. — И, пойми, ты вдруг стал мне настолько важен, что я позволил бы тебе звонить мне даже посреди ночи, чтобы сообщить о дурацкой шутке, которая вдруг пришла к тебе в голову. Конечно, не стоит принимать это за правило, но… в общем, звони мне, и я буду говорить с тобой столько, сколько потребуется для успокоения. Я не хочу, чтобы ты переживал в одиночестве, понимаешь? Наверное, ты скажешь, что я не должен тебе больше помогать, но нет. Я сам решил впутаться в твоё дело и уже не оставлю тебя одного. После всех этих слов Каэль снова крепко прижал Магину к себе. Магина был в ступоре от услышанного, и ему понадобилось некоторое время, чтобы ответить. — Спасибо, Каэль, — сказал он в итоге, — хотя я уже не знаю, как тебя благодарить после всего… — Не нужно, — отмахнулся Инвокер. — Пообещай, что не будешь сходить с ума в одиночестве, когда можешь набрать мой номер. — Хорошо, я обещаю, — тихо произнёс Антимаг, не сдержав умиленной улыбки. И он не врал. Он был жутко растроган заботой Каэля. Он не помнил, когда бы о нём кто-то ещё так переживал. Родители, возможно, но воспоминания о них стали размытыми, слабыми. Следующим после них человеком, которого волновала судьба Магины, всегда был брат, но брат также часто пренебрегал им, особенно в последние годы. Поэтому Магина стал одиноким в душе. Поэтому в объятиях Каэля он чувствовал себя так, будто вернулся в дом, которого у него давным-давно не было. Отпуская Инвокера, он сказал: — Наверное, нас уже потеряли остальные. Пойдём? — Ты иди, — сказал Каэль, — а я ещё покурить хочу… нет, не делай такое лицо! Магина и сам не заметил, как молниеносно нахмурился при упоминании курения. Но слова Каэля заставили его нахмуриться только сильнее. — Нет, я буду делать такое лицо, — заявил он. — Терпеть не могу бухло и курево! — Я имею право и курить, и пить, если захочу, ты не запретишь мне, — бесстрастно произнёс Каэль и сложил руки. — Не запрещу, — согласился Магина, — но это не значит, что я одобряю такой выбор. Зачем ты травишь себя? Кто внушил тебе, что курить — круто? Каэлю явно стало некомфортно от таких вопросов, и он задумался над тем, что бы ответить Антимагу. Но Магина уже и сам вдруг почувствовал вину за то, что наехал на Каэля, и положил ему руку на плечо. — Извини, — мягко произнёс он, — я плохо понимаю такие привычки… и тоже о тебе беспокоюсь. Я постараюсь не реагировать на это слишком резко. — Можешь негодовать, если очень хочется — а я вижу, что тебе хочется, — усмехнулся Каэль. — На самом деле, я думал о том, чтобы бросить курить. Только… не прямо сейчас. Но постепенно хочу прекратить. — Ого, вот это неожиданно! — воскликнул Антимаг. — Ну, ради такой перспективы я прощу тебе сегодняшнюю сигарету. — Да ладно? А целоваться после этого будешь? — с недоверием уточнил Каэль. Магина скорчил рожу. — Не-а! — Так и знал! Ладно, иди уже к ребятам, я скоро буду. Каэль достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Магина помахал ему рукой на прощание и скрылся из виду.***
Тем временем Рубик и Лиралей сидели у бара. Изначально с ними были Мортред и Ланая, но они оставили их ради компании Кробелус, а Каэль захотел побыть один. Рубик разговорился с Этрианом и потому не беспокоился об остальных. А вот Лиралей явно заскучала. Она молчаливо сидела и пила «Ясность»; рядом с ней была Слитис, но Слитис была занята разговорами со Сларком. Рубик ненадолго отвлёкся от увлекательной беседы с Личом и повернулся к Лиралей. — Тебе не скучно? — осведомился он. — Ску-у-учно! — тут же простонала подруга. — Куда все разбрелись? Даже поговорить не с кем! — Присоединяйся к нашему разговору! — пригласил её Лич. — Нет, спасибо, я ничего не знаю о битниках, — сразу отказалась Лиралей. — Эй, моя красная рыбка, — Сларк подошёл к ней, — ты чего такая грустная? Может, колбасы отведать желаешь? Прямиком из лавки «Свежее мясо»! Он уже отработанным движением вытащил из-под прилавка блюдо с нарезанной копчёной колбасой. Рубик скривился, едва уловив её запах. — При всём уважении, господин Мурлок… я сомневаюсь, что она съедобная, — заметил он. Лиралей безо всяких комментариев заткнула нос, и Сларк в сердцах воскликнул: — Да знаю я, что она ужасная и воняет! — он со звоном поставил тарелку перед собой и проворчал: — Вот только у нас сделка с лавкой Пуджа, и я должен рекламировать его товар… вы точно не хотите? — Нет! — в голос ответили Рубик и Лиралей, и Рубик добавил: — Мы и так половину своего заработка кладём в кошелёк Пуджа. Ни единой лишней монеты для него! — Ну и ладно, — фыркнул Сларк. Он вернулся к своему любимому занятию, а именно — угощению Слитис разными напитками и осыпанию её комплиментами. Рубик повернулся к Этриану с намерением продолжить беседу о таянии ледников и бит-культуре, но Этриан неожиданно спрыгнул со стула. — Простите, ребята, мне пора идти! — торопливо произнёс он. — Куда ты?! — удивлённо воскликнул Рубик. Этриан уже на ходу показал ему куда-то влево; Рубик перевёл взгляд и обнаружил в толпе Акашу. Он разочарованно вздохнул, наблюдая за тем, как Этриан убегает от него к своей начальнице. Или вернее будет сказать «к хозяйке»?.. Грандмаг остался один с Лиралей и спросил её: — Я думаю, что мне пора идти. А ты как? — Не знаю… — с сомнением протянула Ветрокрылая и хмуро поглядела на сидевших в отдалении Ланаю и Мортред. — Я бы ещё повеселилась, но без компании не получится. — Я припоминаю, что здесь был Антимаг… — задумчиво произнёс Рубик, сканируя взглядом толпу. — Но его нигде не видно. Странно. Лиралей только вздохнула и спросила: — А ты-то куда так рано собрался? — Ну, знаешь… у меня тоже есть своя жизнь… свои планы… — Это какие? У тебя свидание с Энигмой? Рубик отмахнулся со смехом. — Ха-ха, нет! Я просто не хочу пропустить новую серию Канны. — Ха! Ну, бывай тогда, перескажешь мне потом сюжет, — ответила Лиралей с улыбкой, — а я подожду Антимага или ещё кого-нибудь. — Меня ищете, да? — раздался за их спинами знакомый голос. — Антимаг! — воскликнул Рубик. — Как ты это делаешь? Магина растерянно поморгал. — Что именно? — Ну, знаешь… эти твои внезапные появления за спиной… страшно как-то, — Рубик хихикнул. — А! Думаю, это врождённый талант, — беззаботно ответил Магина. — Ты где был, братан? — Лиралей толкнула Магину локтем в бок. — Сразу после концерта свалил куда-то… — А я… блевал, — сказал Магина с заминкой. Рубик и Лиралей уставились на него с непониманием. — Чего это так? Неужели ты… — Лиралей понизила голос: — …напился? — Нет, ни в коем случае! Ненавижу бухло! — резко отверг Магина её предположение. — Я просто купил тут колбасы… — А-а-а! — Лиралей и Рубик разделили понимающий взгляд, и Лиралей сказала: — Нам тоже предлагали её, но мы отказались. Сейчас как, нормально себя чувствуешь? — Ха-ха, да, — с усмешкой ответил Антимаг. — В жизни больше не куплю это «Свежее мясо»! — А ты случайно Инвокера не видел? — спросил Рубик. — А, ну он тут где-то за углом… курит… — пробормотал Магина, и это прозвучало бы нормально, если бы он не решил добавить: — Но я не знаю, где он был до того, как пойти курить, я был слишком занят тошнотой! — Э-э-э, понятно, — неловко протянула Лиралей. Рубик еле подавил ухмылку: этот Антимаг совсем не умел врать. И Рубик не понимал, в чём смысл этого вранья после столь очевидных жестов со стороны Инвокера. Таких, как воздушный поцелуй в толпу или приглашение Антимага на сцену. — Что ж, ладно! — сказал Рубик. — Мне пора идти. Повеселитесь, как следует, друзья мои! Грандмаг распрощался со всеми друзьями и знакомыми в баре, а затем вышел на улицу. Там он огляделся в поисках Инвокера, но его не было видно среди курящих у бара. Впрочем, Рубик ещё со школы помнил, что Каэль предпочитал менее людные места для курения, поэтому решил зайти за бар. Он не прогадал: Каэль стоял в одиночестве и дымил сигаретой, любуясь звёздами и луной. На мгновение Рубик засомневался, стоило ли нарушать его покой, но Каэль и сам заметил, что за ним наблюдают, и жестом позвал к себе. Рубик подошёл к нему и сказал: — Я ухожу сейчас домой, хотел попрощаться. — А как же остальные? — спросил Каэль. — Они… веселятся, — пожал плечами Рубик. — А ты? — Отплясал уж своё. Они одновременно усмехнулись, и Каэль сделал затяжку. Рубик спросил у него: — Ну, а ты почему один здесь стоишь? — Это же очевидно, Грандмаг: я удовлетворяю свою потребность в курении табака. — Целых сорок минут? — Да. Каэль был невозмутим, и Рубик решил: не стоит его допрашивать. Он развернулся, чтобы уйти, но напоследок бросил: — Кстати… поздравляю тебя, Арсенальный Маг. — С чем? — спросил Инвокер без особого интереса. — С кем, — поправил его Грандмаг. Тут Инвокер едва не поперхнулся дымом и поднял на него шокированный взгляд. Рубик не удержался от смеха. — Попался, попался! — стал он повторять, тыча в Инвокера пальцем. — Так и знал, что вы встречаетесь! Каэль закрыл лицо рукой и тяжко вздохнул. — Да… только перестань это делать, иначе мне станет неловко, и я могу что-нибудь поджечь. — Всё понял, не буду больше! — энергично закивал Рубик с широкой улыбкой. — Только скажи, как давно?.. — Я не собираюсь больше об этом говорить, — отрезал Инвокер. — Нет, грустные глаза не помогут тебе, Грандмаг. Мои отношения должны быть за пределами твоей любознательности. Рубик насупился. — Ладно, Инвокер, я пока отступлю. Но, в любом случае, удачи! И не крась всё в чёрный, как в той песне! — Я уж постараюсь, — хмыкнул Каэль. Рубик попрощался с ним и удалился прочь, к остановке. Он подумал о том, в какой причудливой паутине отношений он оказался. После вступления в Кристалис его жизнь сильно поменялась, и, помимо всего прочего, он мало-помалу оказался окружён парочками. Нет, его это совсем не раздражало. Может, было немного одиноко, но, эй, друзья остаются друзьями, даже если встречаются с кем-то, не так ли? Лиралей тоже ни с кем не встречалась и не видела в этом проблемы… ну, как правило. Всё-таки иногда это было сложно — не иметь отношений в мире влюблённых. Рубик часто об этом размышлял и пришёл к выводу, что ему было достаточно дружеских связей. Вот уж без них он не мог обойтись — того периода одиночества в старшей школе ему хватило сполна. Совсем скоро мысли Рубика оказались захвачены предстоящим просмотром любимого сериала. Он без шуток больше всего на свете желал быстрее добраться до дома. Не пропустить ни минуты от новой серии! Вдруг именно в этом эпизоде Канна наконец-то вернётся?! Рубик зажмурился в предвкушении. Как бы ни было здорово проводить время с группой, шумный бар всё-таки не был местом, в котором хотелось надолго оставаться. И иногда Рубику действительно нужно было отдохнуть от всех и вся. Даже от таких дорогих сердцу друзей. А любовь пусть остаётся для тех, кто понимает, что с ней делать.